Отдельно можно остановиться на наиболее остром вопросе, до сих пор до конца не решенном и при рассмотрении дел в судах первой инстанции. Это проблема обеспечения явки свидетелей при постановлении апелляционной инстанцией судебного решения по делу.
В этой связи можно только разделить позицию авторов, в том числе судей Верховного Суда РФ, которые говорят о неотложной необходимости создания окружных судов, то есть такого звена судебной системы, которое будет более приближено к субъектам федерации по территории. Для эффективного кассационного пересмотра уголовных дел и материалов суд кассационной инстанции должен быть «разведен» по разным «домам судебной системы», как это существует в системе арбитражных судов. Все положительное, что есть в системе арбитражных судов, должно быть воспринято судами общей юрисдикции.
Возвращаясь к обозначенной выше проблеме, следует обратить внимание на внесение изменений в постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 «О судебном приговоре» Постановлением Пленума № 11 в него были внесены изменения и обращено особое внимание судей на обеспечение явки свидетеля в суд. Существующее правовое регулирование соответствует практике Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ). Согласно ст. 6 Конвенции о защите прав и основных свобод каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей. Выводы суда о виновности подсудимого в совершении преступления не могут быть основаны исключительно или главным образом (в решающей степени) на фактических данных, содержащихся в оглашенных показаниях потерпевшего или свидетеля, если обвиняемый в стадии предварительного расследования не имел возможности оспорить эти показания.
Однако открытым остается вопрос — на ком лежит обязанность обеспечения явки свидетеля для допроса? Статья 6 Конвенции оставляет на усмотрение суда оценку обязательности вызова в суд свидетелей и не требует присутствия и допроса каждого свидетеля со стороны подсудимого. В решении ЕСПЧ по делу «Володарский (Volodarskiy) против России» (постановление жалоба № 45202/04) указано, что приемлемость доказательств является, прежде всего, предметом регулирования национального права. Особое внимание Европейский суд обращает на то, было ли разбирательство в целом, включая способы сбора доказательств, справедливым. Статья 6 Конвенции не гарантирует обвиняемому неограниченное право обеспечения присутствия свидетелей в суде, и именно национальные суды решают, имеется ли в этом необходимость и целесообразно ли заслушивать свидетеля.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Очевидно, что практика ЕСПЧ призвана сформировать базовые критерии. Показания свидетелей обычно представляются в открытом судебном заседании в присутствии подсудимого. Европейский суд допускает наличие исключений из этого правила, но они не должны нарушать права на защиту. Власти должны приложить особые усилия для обеспечения явки свидетеля в суд, принять «разумные меры» для установления местонахождения свидетелей, для обеспечения явки свидетеля с целью дачи показаний непосредственно в судебном заседании.
Роль суда в процессе
В этой связи существенное влияние на судебную практику оказали разъяснения Пленума ВС РФ «О применении судами общей юрисдикции Конвенции о защите прав человека и основных свобод и протоколов к ней».
Очевидно, что роль суда в обеспечении доказательственной базы должна быть пересмотрена. В условиях состязательности процесса обязанность по предоставлению суду доказательств обвинения для их непосредственного исследования должна быть возложена на государственного обвинителя. Однако здесь необходимо решить целый блок организационных проблем, поскольку государственный обвинитель сегодня не обладает достаточным арсеналом средств, чтобы эффективно выполнить задачу по предоставлению доказательств. Пока же судья остается слугой сторон по обеспечению явки свидетелей и потерпевших.
Статья 123 Конституции РФ гарантирует осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон. Одним из механизмов реализации права на защиту от выдвинутого в отношении лица обвинения в совершении преступления является вызов и допрос в судебном заседании ключевых свидетелей, в том числе свидетельствующих о виновности подсудимого.
Право на допрос лиц, свидетельствующих против лица, привлекаемого к ответственности, закреплено в ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Такое право является непременным условием для последующего использования судом тех или иных доказательств, представленных сторонами.
Конституционный Суд РФ не раз обращал внимание на необходимость использовать все имеющиеся в арсенале правосудия возможности для обеспечения явки свидетелей в суд. В частности, КС РФ разъяснил, что оглашение на суде показаний, данных при производстве дознания и предварительного следствия, является исключением из собственной оценки судом доказательств и не может нарушать процессуальное равновесие между интересами обвинения и защиты. И когда сторона настаивает на вызове свидетеля, показания которого могут иметь значение для дела, суд должен принять все доступные меры для обеспечения явки этого свидетеля. Если такой свидетель не может быть вызван для допроса, оглашение его показаний должно рассматриваться как недопустимое доказательство, которое не должно приниматься во внимание. Однако если свидетель не может быть допрошен, защите должны быть представлены соответствующие процессуальные гарантии, такие как оспаривание оглашенных показаний, заявление ходатайств об их проверке с помощью других доказательств или досудебная очная ставка между этим свидетелем и обвиняемым, на которой последний имел возможность задавать вопросы первому (определении № 233-0).
Эта позиция впоследствии была неоднократно подтверждена, в том числе в определении № 548-O, где КС РФ указал: «…оглашение ранее полученных показаний потерпевшего или свидетеля в судебном заседании не представляется возможным».
Как было указано выше, ЕСПЧ в своих решениях устанавливает нарушение конвенционного права обвиняемого допрашивать показывающих против него свидетелей. Если свидетели не могут быть допрошены в связи с их отсутствием, власти должны приложить разумные усилия для обеспечения их явки.
Например, по делу «Карпенко (Karpenko) против России» (постановление жалоба № 5605/04) Европейский суд посчитал, что обвинительный приговор основывался исключительно на показаниях свидетелей, допрошенных следственными органами, которых заявитель не мог допросить в открытом судебном заседании.
Европейский суд заключил, что сам факт участия обвиняемого в очных ставках со свидетелями на предварительном следствии не может лишать его права на допрос этих свидетелей в суде. Очные ставки по данному делу производились в отсутствие защитника. Следователь снимал вопросы во время очной ставки. Такая очная ставка не могла рассматриваться как надлежащая замена допроса свидетеля в открытом судебном заседании.
Явка ключевых свидетелей в суд первой инстанции должна иметь решающее значение для эффективной оценки поведения и достоверности показаний свидетелей.
Если одна из сторон не смогла обеспечить явку свидетеля, суд не вправе учитывать его показания, потому что их не удалось должным образом подтвердить.
Правоприменительная практика меняется кардинальным образом. Невозможность найти свидетеля не может признаваться «иным чрезвычайным обстоятельством» и служить поводом для оглашения показаний свидетеля. Поэтому нарушением УПК РФ и ст. 6 Европейской конвенции должен признаваться сам факт оглашения показаний свидетеля судом, когда свидетеля не нашли.
Если одна из сторон не представит доказательства, суд вынужден оценивать только доказательства, представленные в ходе судебного следствия. В соответствии со ст. 244 УПК РФ суд вправе вынести постановление, определить разумное время сторонам для представления доказательств в судебном разбирательстве. Обвиняемый не может считаться имевшим надлежащую и адекватную возможность оспорить показания свидетелей, потерпевших, которые имели решающее значение для его осуждения.
Таким образом, можно сказать, что введение апелляционного судопроизводства предполагает существенные изменения качества работы судов первой инстанции.
Поэтому суды первой инстанции не могут игнорировать доказательства ни стороны защиты, ни стороны обвинения. Обвинительный приговор не может быть основан исключительно или в решающей степени на показаниях отсутствующих свидетелей. Весь объем доказательств, состоящий из заочно оглашенных показаний, не явившихся свидетелей, становится ничтожным.
В таком случае суд апелляционной инстанции вправе отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение. Органам следствия, стороне обвинения предстоит изменить подход к обеспечению доказательств по делу.
Возвращение дела прокурору
Нельзя также обойти вниманием постановление Конституционного Суда РФ № 16-П. Сегодня с уверенностью можно сказать, что позиция КС РФ воспринята судьями достаточно четко: возвращение уголовного дела прокурору по инициативе суда допустимо лишь для устранения существенных нарушений УПК РФ, если это не связано с восполнением неполноты предварительного расследования. Соответственно, предлагаемый порядок движения дела вовсе не является аналогом старого института дополнительного расследования, когда восполнялись пробелы предварительного расследования в части отыскания новых доказательств.
Неправильное применение уголовного закона состоит лишь в том, что фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствуют о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления. Новые фактические обстоятельства судом не устанавливаются.
Тем не менее, в практике могут встречаться неоднозначные ситуации. Так, постановлением Ленинского районного суда г. Екатеринбурга прокурору было возвращено дело в отношении П. для предъявления обвинения по ч. 2 ст. 203 УК РФ. Изначально П. обвинялся по ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 203 УК РФ.
Суд самостоятельно поставил вопрос о возвращении уголовного дела прокурору, поскольку, на его взгляд, фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении, свидетельствовали о наличии в действиях П. признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 203 УК РФ.
По мнению суда, органом расследования не дана оценка факту причинения потерпевшему тяжких последствий со стороны П. Понятие «тяжкие последствия» является оценочной категорией, этот вопрос не был предметом оценки со стороны органов следствия.
Прокурор возражал против возвращения дела, сославшись на то, что тяжкими последствиями рассматриваемого преступления (ч. 2 ст. 203 УК РФ) могут быть, например, смерть человека, причинение тяжкого вреда здоровью, причинение средней тяжести вреда здоровью многим лицам. Потерпевшему нанесены побои, а также причинены телесные повреждения, не повлекшие вреда здоровью.
Данное дело стало предметом апелляционного рассмотрения. Суд удовлетворил апелляционное представление и отменил постановление суда с направлением дела на новое судебное рассмотрение.
Читатели могут сами оценить, имеется ли здесь более тяжкий состав преступления (ч. 2 ст. 203 УК РФ) по признаку тяжких последствий.
Поэтому судам следует очень взвешенно подходить к оценке установленных фактических обстоятельств, давать им четкую правовую оценку, не допуская избыточности при перепредъявлении обвинения.
С другой стороны, органы следствия должны понимать, что они ни в коем случае не вправе восполнить те или иные фактические обстоятельства, устанавливать новые события, восполняя их допросом потерпевших, свидетелей, производством экспертиз. Реанимация старого института доследования невозможна.
Однажды один путешественник попал в плен к амазонкам. После недолгого совещания эти отважные воительницы приняли решение убить беднягу. Однако перед этим они предложили «идущему на смерть» исполнить его последнюю просьбу. Подумал-подумал путешественник и попросил амазонок кое-о-чем. Это-то, собственно говоря, его и спасло. -так, вопрос: какую просьбу высказал обреченный»?
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
