Реформы, идущие в России последние десятилетия, изменили не только социальные отношения, но и характер общественной среды, привычные устои бытия, психологическую атмосферу общества, жизненные стратегии людей, а также качественную оценку показателей социального благополучия.
При проведении подобной оценки возникает необходимость определения «ключевого» индикатора, характеризующего целеполагание и уровень достижения цели, по которому можно было бы сопоставить динамику социального развития.
Все сказанное определяет важность задачи социальных измерений, позволяющих оценить социальное самочувствие человека в условиях нестабильности, выявить доминирующие тенденции, определяющие положения человека в современном мире, получить интегральную оценку всех условий его жизнедеятельности, оценить, становится ли жизнь людей в социальном, экономическом, политическом и правовом пространстве лучше.
Поиском таких возможностей в настоящее время заняты различные управленческие, научные и общественные организации. В этой связи в современный научный оборот все в большей степени вовлекаются такие специфические термины как, например, «коэффициент гуманитарного развития», «социальная сетка безопасности», «социальное здоровье человека/населения» и т.д.
По-нашему мнению, «ключевым» индикатором здесь может служить категория «социальное здоровье населения», поскольку она связана практически со всеми другими индикаторами, характеризующими реформирование общественных процессов в современной России.
Понятие «социальное здоровье населения» тесно связано с таким понятием как качество жизни населения. Исходные представления об уровне благосостояния как определенных стандартах жизни, формировались уже в работах А. Смита, Д. Риккардо. Основной причиной появления и широкого распространения термина «социальное здоровье» в обществах с высоким уровнем потребления явилась смена механизма всего социального развития.
Происхождение концепции «качество жизни» связывают с зарубежной, и прежде всего американской (США), социологией, где она получила развитие в 60-х годах XX века.
До 60-х гг. XX столетия жизнедеятельность индивида, социальной группы, общества в рамках экономического подхода рассматривалась через такие понятия, как «уровень жизни», «стандарт жизни». Это обусловлено тем, что небывалый экономический рост США после Второй мировой войны позволил обеспечить высокий жизненный уровень населения. Но после того как другие государства восстановили разрушенную войной экономику, началась жесткая конкурентная борьба между США, Германией и Японией. Это не могло не отразиться на положении трудящихся масс не только этих стран, но и других также. Нарастают многочисленные экологические проблемы, усиливаются нервно-психологические нагрузки на человека, начинается процесс укрепления позиций предпринимательских элит, трансформируется социальная структура общества. И в связи с этим одним из социальных факторов, способствующих переходу человека из одного социального слоя в другой, становится образование. В этот период начинает осознаваться и обсуждаться связь между материальным достатком индивида и уровнем его образования. Но в этот же период происходит процесс изменения занятости в различных секторах экономики. В частности, французский социолог Ж. Фурастье, используя фактические данные, характеризующие развитие США, показал, что мир вступил в новую цивилизацию, когда центр экономического развития из сектора промышленности перемещается в сферу услуг. При этом он считал, что научно-технический прогресс есть главное условие перехода от общества потребления к обществу качества жизни. По его мнению, только в условиях неуклонного экономического роста можно решать проблемы образования, здравоохранения, искоренения бедности, обеспеченности пенсионеров и т.п.
Но, несмотря на разное понимание качества жизни, Р. Арона. Д. Белла, Дж. Гэлбрейта, П. Дракера, Ж. Фурастье, можно отнести к группе исследователей, стоящих на оптимистических позициях. Оптимисты считали, что переход к обществу нового качества жизни возможен только на основе научно-технического прогресса. Согласно их точке зрения, только в обществе нового качества жизни могут быть решены социальные проблемы. Реальность и возможность решения социальных проблем только в сверхиндустриальном обществе они объясняют тем, что только это общество может создать условия для психологического удовлетворения личности.
В рамках экономического подхода существует группа исследователей, стоящих на так называемых пессимистических позициях, ориентированных на рассмотрение экономического роста как фактора ухудшения качества жизни (Т. Адорнз, Г. Маркузе, Э. Мишан, Л. Мэмфорд, Ф. Розак, Б. Скинер, Ю. Хабермас, члены Римского клуба, Э. Фромм и др.).
По их мнению, наука и техника, ухудшая окружающую среду, оказывают отрицательное воздействие на жизнь человека. Эти ученые считают, что человечество должно замедлить или даже остановить экономический рост, сократить потребление материальных благ, так как человек, потеряв материально, приобретает духовно. Если технический прогресс не ограничить, то это приведет к социальной катастрофе, к подчинению человека технике.
Таким образом, теоретики пессимистического направления критиковали современное общество, которое подавляет личность, ее духовные и творческие силы. Они выступали против «технологизации человеческих отношений», одномерного мышления, пренебрежения гуманистическими ценностями культуры и науки.
Несмотря на различие взглядов представителей пессимистического и оптимистического направлений по вопросу о и взаимосвязи качества жизни и экономического роста, можно выделить ряд общих черт:
1. обоснование влияния экономического развития общества на повышение качества жизни;
2. попытка разработать систему объективных индикаторов и измерения качества жизни;
3. рассмотрение новых моделей развития общества с точки зрения обеспечения качества жизни как приоритетного направления.
Эти общие моменты были порождены объективными процессами, происходящими в современном обществе. К ним можно отнести: изменение социальной структуры общества; увеличение процента занятости в сфере производства информации и услуг; развитие сектора услуг социально-культурного профиля; антропогенное воздействие на природу, ухудшающим экологическую ситуацию; усиление роли социального и человеческого капитала.
Начатый в XX веке процесс ориентации на качество товаров и слуг, а затем на создание систем качества для всех аспектов жизни общества, затронул и такую многоплановую, не имеющую пока однозначного определения, категорию как «социальное здоровье». О его важности говорит и то обстоятельство, что конкурентоспособность стран на мировом рынке стали проверять по фактору социального здоровья общества.
Основной причиной появления и широкого распространения термина «социальное здоровье» в обществах с высоким уровнем потребления явилась смена механизма всего социального развития. В наиболее развитых странах мира стала очевидной ограниченность использования термина «уровень жизни», поскольку реальность убедительно показала, что экономический рост и достижение высокого уровня потребления не избавляют общество от нищеты, преступности, наркомании, загрязнения окружающей среды и техногенных катастроф, не гарантируют его от глубоких социальных потрясений.
По мнению Р.Инглегарта, существует положительная корреляционная зависимость между уровнем экономического развития страны и удовлетворенностью жизнью. Так, он отмечает, что в условиях роста экономической безопасности преобладающее в обществе чувство удовлетворенности жизнью имеет тенденцию к усилению, постепенно поднимаясь до уровня относительно высокой культурной нормы».
Профессор Ричард Истерлин (Richard Easterlin) из университета Южной Калифорнии, изучал такой субъективный показатель как «коэффициент удовлетворенности жизнью». По мнению ученого, постепенный или даже бурный рост благосостояния нации в целом в более длительный период времени ни в развитых, ни в развивающихся странах не сопровождается аналогичным ростом уровня счастья граждан. Эта на первый взгляд нелогичная взаимосвязь впервые была выявлена профессором Р.Истерлином. Работа была проведена на примере населения западных стран, которые принято причислять к числу развитых и благополучных.
Получив название «парадокса Истерлина», эта взаимосвязь, крайне раздражающая политиков и чиновников многих странах мира, подвергалась множеству проверок и перепроверок другими научными группами.
К таким же выводам пришли коллеги Истерлина. Гораздо важнее неэкономические факторы, влияющих на ощущение счастья у людей. Об этом сообщается в статье исследователей, опубликованной в журнале Proceedings of the National academy of Sciences. Авторы исследования доказали, что более высокий уровень жизни в определенное время в конкретной стране неизбежно вызывает большую удовлетворенность жизнью по сравнению с более бедными странами. В своей новой работе Истерлин и его коллеги использовали данные по странам с развивающейся экономикой, покрывающие в среднем 22-летний период истории того или иного государства. Ученые изучили 17 государств Латинской Америки, 17 развитых стран и 11 стран Восточной Европы, а также 9 менее развитых стран, включая азиатские и африканские.
«Если говорить простыми словами, то парадокс заключается в следующем: в определенный момент уровень благосостояния граждан внутри страны и при сравнении с другими странами корректно отражает степень их удовлетворенности жизнью, однако с течением времени уровень счастья в среднем по стране не растет с ростом экономики», - прокомментировал Истерлин свою публикацию.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Причина этого парадокса может быть связана с ростом амбиций граждан, которые не позволяют им наслаждаться жизнью. Так, увеличение зарплаты влияет на уровень счастья только на короткое время, тогда как в долгосрочной перспективе улучшение благосостояния неизменно компенсируется увеличением ожиданий будущего роста.
Анализ современных западных теорий качества жизни, представленный в статье Р.М.Нугаева и М.А.Нугаева, выявляет основные из них, которые в целом определили становление концепции качества жизни. Так, отмечается работа Лео Джефферса и Джина Добоса, использовавшими понятие «качество жизни» при рассмотрении эффективности федеральных социальных программ. Свое развитие концепция «качество жизни» также получила в психологии и в социальной психологии, которые акцентировали внимание на аффективных и когнитивных компонентах рассматриваемого явления (Э.Эбби и Ф.Эндрюс). В социологии и экономической науке (Т.В.Пауэр) в центре внимания оказались такие индикаторы как уровень преступности, доходов, качество продуктов, доступность учреждений здравоохранения, степень решенности социальных проблем, уровень образования и плотность населения. Это определило выделение как самостоятельных предметов изучения субъективных и объективных компонентов качества жизни. В качестве субъективных компонентов рассматриваются глобальная оценка личного существования индивидуума, его счастья и степени удовлетворенности жизнью, а объективными компонентами являются восприятие качества жизни более крупными единицами, такими как семья или локальное сообщество.
Для более широкого понимания дефиниции «качество жизни» представим несколько подходов определяющих данное понятие. Так, в книге американского экономиста Дж. Кн. Гэлбрейта «Общество изобилия» качество жизни отражает предоставляемую развитым индустриальным обществом возможность потребления благ и услуг, характеризующих стиль и образ жизни через экономические показатели, т.е. «качество жизни» - синоним всевозможных общественных благ, даваемых личности с ростом интеллектуальных потребностей.
У. Ростоу рассматривал качество жизни как цель человека и как закономерную стадию развития общества потребления, где ведущая роль, с его точки зрения, принадлежит экономической сфере, но в «обществе качества жизни» он отводил главную роль таким сферам, как образование, политика, здравоохранение, организация отдыха. В книге «Политика и стадии роста» он писал о том, что стадия нового качества жизни наступила в США в 50-х гг. XX в. Для нее характерен «целый комплекс требований политического характера по повышению показателей в области образования и здравоохранения, отдыха, уменьшения загрязнения окружающей среды, городских превратностей жизни автомобильного века, борьбой против бедности и неравенства».
Э. Тоффлер связывал качество жизни с переходом общества от этапа удовлетворения материальных потребностей к этапу удовлетворения духовных потребностей. Р.Арон под качеством жизни понимал «возрастание индивидуального дохода и пропорциональное расходование его на предметы потребления, роскоши (или близкие к роскоши) и, в конце концов, даже на такие нематериальные вещи, как бытовые услуги, культура, проведение свободного времени».
Как отмечают западные ученые, общество достигло действительно больших успехов в производстве материальных благ, но оно ничего не сделало для улучшения условий жизнедеятельности как отдельного человека, так и человечества в целом. Напротив, общество, ориентированное на получение максимальной прибыли, способствует загрязнению окружающей среды, кризисам, безработице, росту антисоциального поведения, техногенным катастрофам, ухудшению здоровья населения и т.п.
В современный стандарт уровня жизни входят показатели, характеризующие занятость и социальную защиту населения, индивидуальный статус и свободу личности, этико-правовые, социально-медицинские нормы, уровень образования и культуры, обеспечение граждан основными материальными и духовными благами, в том числе санитарно-природоохранными. Огромное значение имеет самосохранительное поведение населения – отношение людей к своему здоровью и здоровью своих близких.
В современных условиях на социальное здоровье общества влияют как биологические свойства каждого отдельного человека, различные компоненты среды обитания, так и их совокупность.
Ведущая роль в воздействии на уровень социального здоровья населения принадлежит все же социально-экономическим факторам, которые включают:
• жилищно-бытовые условия, в том числе размер и качество жилья, наличие централизованного теплоснабжения, водоснабжения и канализации;
• благоустройство территории;
• степень урбанизации территории;
• качество рекреационных ресурсов;
• вредные привычки – алкоголизм, курение, наркомания;
• количество и сбалансированность пищевых рационов;
• величина доходов населения;
• развитие социальной помощи нуждающимся группам населения;
• наличие или отсутствию достойной работы;
• доступность и качество образования;
• напряженность информационного поля в среде обитания - воздействие «информационного шума» на психику людей;
• проблемы семьи и нравственности – разводы, аборты, суициды, преступность, в том числе убийства;
• миграционная подвижность (например, переезд из сельской местности в город или наоборот);
• специфика образа жизни в регионах с различными природными, социальными, этническими, религиозными особенностями.
В основе данного предположения лежат представления о механизмах связи социального здоровья с неравенством в социально-экономическом положении. В одних случаях эти механизмы достаточно очевидны, в других сложны и не находятся на поверхности. Так, уровень доходов определяет различия в жизненных стандартах - количестве и качестве потребляемых товаров и услуг. От этого, в свою очередь, зависит калорийность, разнообразие и сбалансированность питания, защитные и санитарно-гигиенические свойства используемой одежды и обуви, удобство и комфорт микросреды обитания. Различия в жизненных условиях формируют неодинаковые возможности адаптации, способность справляться с физическими и эмоциональными нагрузками. Неравенство в жизненных стандартах определяет неравенство возможностей в использовании эффективных мер и способов в борьбе с возникающими отклонениями от здоровья. С подобными механизмами «передачи» влияния социально-экономического неравенства на социальное здоровье населения связана общая гипотеза исследования о том, что связь между показателями социального здоровья населения и социально-экономическим положением в целом общества и страны имеет форму зависимости «чем лучше экономическое положение, тем лучше социальное здоровье».
Таким образом, на научном и практическом уровне наличие связи между материальным благополучием и не только физическим, но и социальным здоровьем населения не вызывает сомнений.
Состояние социального здоровья существенным образом зависит от того, как живут люди, какие блага и в какой мере они используют, каково качество их жизни. Иначе говоря, социальное здоровье населения характеризует степень удовлетворения материальных и культурных потребностей людей. Его можно рассматривать как комплексную характеристику экономических, политических, социальных и идеологических факторов, определяющих положение человека в обществе (с особым вниманием к духовной стороне жизни человека). При оценке социального здоровья населения учитывается совокупность условий, обеспечивающих (или не обеспечивающих) комплекс условий жизнедеятельности населения, то есть соответствия среды жизни человека его потребностям.
Анализ различных интерпретаций определения категории «социальное здоровье населения» показывает, что она является сложным комплексным феноменом общественной жизни, каждый из структурных элементов которого выступает отражением экономических, социальных, политических, правовых, идеологических отношений, складывающихся в обществе, а потому понимаемый как социальное благополучие населения в целом.
В настоящее время в науке и практике социологии управления наиболее часто используется определение качества жизни седьмого типа, согласно которому качество жизни понимается как теоретическая система, состоящая из объективных условий существования и их оценки на уровне общества и индивида. Данная система имеет взаимосвязанные подсистемы, иерархическое строение, показателей, где общество и индивиды образуют единое неделимое целое.
Исследователи, пожалуй, сходятся лишь в том, что социальное здоровье населения можно определить как комплексную характеристику удовлетворения материальных и нематериальных потребностей людей. Однако это определение нуждается в конкретизации.
Под минимальными социальными стандартами в данном случае понимаются установленные социальные нормативы и нормы, регламентирующие определенный уровень удовлетворения, выраженной конкретными показателями, важнейших потребностей человека в материальных благах, общедоступных услугах, имеющих приоритетное значение при формировании ресурсных мощностей на всех уровнях.
Проведенный анализ позволяет в определенном смысле сформулировать свое представление о сущности исследуемой категории, которая в наибольшей степени отражала бы предмет ис-следования. По-нашему мнению, под социальным здоровьем следует понимать совокупность характеристик, определяющих соответствие процессов результатов и условий жизнедеятельности индивидов, социальных групп, общества природно-заданным и природно-обусловленным позитивным потребностями в их объективном и субъективном проявлении. Такой подход дает возможность объяснять удовлетворенность населения проживающею на отдельно взятой территории, где уровень качества жизни должен соответствовать не только общепринятым стандартам, но и возможностям их обеспечения как в определенный момент, так и в перспективе. Подобное толкование сущности исследуемой категории позволяет более объективно оценить уровень социального здоровья населения как конкретного территориального сообщества, так и в целом населения страны.
Анализ зарубежной практики исследования социального здоровья населения, позволяет сделать вывод: в современной науке не существует единой теоретической позиции, раскрывающей сущность данной категории, продолжаются дискуссии и поиск новых подходов, что подтверждает сложность рассматриваемой проблемы. В условиях перехода к инновационному обществу роль социального здоровья населения все в большей степени будет возрастать и усиливать свое воздействие на управление государством, создавая новые виды социального проектирования и управления.
Как известно, все исконно русские женские имена оканчиваются либо на «а», либо на «я»: Анна, Мария, Ольга и т.д. Однако есть одно-единственное женское имя, которое не оканчивается ни на «а», ни на «я». Назовите его.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
