Распад многопоколенпой семьи и сопутствующих ей социальных обязательств в процессе индустриализации и урбанизации уменьшили семейные ресурсы, а работа на промышленных предприятиях принесла новые риски (возможности производственного травматизма), которых не знал доиндустриальный уклад жизни. Развитие индустриальной экономики и индустриального общества породило новый тип социальной среды, где экономически активные члены общества могли обеспечить себе улучшение социальной защиты через участие в социальном страховании.
Отправной точкой социального страхования, как правило, было страхование от производственного травматизма. Отметим лишь, что идея семейной солидарности как базового типа социальной солидарности помогла оформить идею «предприятия (корпорации) — большой семьи» и «государства — большой семьи». Речь шла о становлении механизмов финансовой ответственности через специальные виды страхования всех членов этих «новых семей» друг за друга. В социальном страховании был найден механизм, с помощью которого традиционные семейные механизмы солидарности были заменены другими, поддержанными и легитимированными государством. Социальное страхование предложило убедительный ответ на вопрос, каким образом необходимые и желаемые гражданами социальные гарантии можно трансформировать в цели государства, как государство изыскивает средства для этих целей, как их расходует и т.п. Ресурсы государства, как правило, формируются за счет законного изъятия части доходов граждан и организаций посредством налогообложения. Налогообложение — чрезвычайно важная связь между государством и рынком и гражданами, не менее древняя, чем нормы закона.
Особые формы налогов, которые называются «социальные отчисления», направляются в специальные, уполномоченные государством же финансовые организации для управления. Поэтому более чем столетняя традиция называет средства социального страхования «корпоративными», т.е. вносимыми работниками и работодателями. Характерно, что аккумулируются эти средства не в бюджете государства, а в специально созданных целевых финансовых организациях (фондах, больничных кассах), государственных, но внебюджетных. Корпоративные собственники не должны терять права собственности на накопленные средства, поскольку эти средства — «отложенная» часть заработной платы. А обычные налоги действительно являются собственностью государства. Поэтому введение в России Единого социального налога и механизма, когда он собирается налоговыми службами, а потом они распределяют их по страховым фондам, не может считаться ни экономически эффективным, ни законосообразным.
Вывод, к которому приходят многие авторы, говорит о том, что государство должно взять на себя роль арбитра в процессах перераспределения, солидаризуясь с менее обеспеченной частью общества в ущерб другой, более благополучной. Государство осуществляет перераспределение исходя из культурных, социальных, нравственных требований, которые могут меняться, но, как правило, ограничивают экономическую эффективность определенных решений. Иначе говоря, государство обязано вмешиваться в ситуации (их называют «провалы рынка», «изъяны рынка»), в которых свободное действие рыночных сил повышает уровень благосостояния одних участников за счет других, хотя и встает вопрос о «стоимости» такого вмешательства, т.е. об изъянах (провалах) государства, которые могут быть велики.
В настоящее время во всех развитых странах мира сложились развитые системы национальной и корпоративной солидарности и соответствующие им финансовые механизмы. Участие в них обязательно — никакой работодатель и работополучатель (наемный работник) не может от него уклониться, регулируется оно государством. Как правило, государство и его органы обладают правом принуждения в рамках и на основе закона. Этим преимуществом в отношении своих партнеров не располагают никакие другие участники рыночного обмена. Их законные права устанавливаются и защищаются государством. В таких странах, как США, существуют также развитые системы корпоративного негосударственного (пенсионного, например) социального страхования, в которых добровольно участвуют миллионы граждан.
Поскольку в социальном страховании участвуют также работодатели и государство, то размер пособия в социальном страховании может превышать сумму личных взносов получателя, на которую он мог бы претендовать в соответствии с суммированием взносов и страховой статистикой. В настоящее время в системах, построенных на принципах «национальной солидарности» или «солидарности поколений» используются текущие доходы для покрытия расходов. Многим эта система кажется самой справедливой, кроме того, в ней нет необходимости в накоплении страховых резервов. Однако повсеместно сегодня старение населения и увеличение числа пенсионеров приводят к сбоям в этой системе. Тем не менее система социального страхования, как и особенности формирования социальных статей государственного бюджета, характеризует экономику как тип социальной среды.
Кроме государственного пенсионного страхования в развитых странах мира интенсивно развивалось негосударственное, в основном медицинское и пенсионное страхование. Негосударственное пенсионное страхование складывалось в основном на профессиональной, отраслевой или региональной основе. Профессиональные схемы, в отличие от государственных или схем индивидуального накопления спонсируются работодателями, как правило, на условиях, определенных в коллективных договорах.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Естественно, они дают преимущество, связанное с местом работы и служат средством закрепления наемных работников. Таким образом, профессиональные пенсионные системы не связаны с эффектами перераспределения от поколения к поколению или другими трудностями государственных пенсионных систем и реализуют подход учета трудового вклада.
В настоящее время различными системами, построенными на принципе профессионального пенсионного страхования населения, охвачено около 1/3 граждан стран ОЭСР.
Различия, касающиеся корпоративных пенсионных систем в развитых странах, более существенны, чем в системе обязательного пенсионного страхования, поскольку в полной мере отражают как специфику страны, так и отрасли или корпорации.
Во всех странах в системах обязательного пенсионного страхования в отличие от России отсутствуют какие-либо льготы для отдельных категорий работников — как по размерам уплачиваемых взносов, так и по условиям предоставления и размерам пенсий. В профессиональных пенсионных системах льготы вполне возможны: пенсионный возраст может устанавливаться ниже возраста принятого в системах обязательного пенсионного страхования, а также могут быть установлены иные льготы, связанные с особыми условиями труда и т.д.
Размеры профессиональных пенсий определяются величиной взносов, которые могут выплачиваться на эти цели. В развитых странах расходы на содержание аппарата, занятого сбором средств и выплатой пенсий, составляют 1% в год от размера пенсионного фонда, т.е. существенно меньше того дохода, который приносит инвестиционная деятельность пенсионных фондов.
В любом случае профессиональные пенсионные фонды — это инструменты рыночной экономики. Предоставляя работникам дополнительные пенсионные права, они получают не только налоговые льготы, но и весьма значительные средства для инвестиций и развития предприятий. Поэтому подобная социально ориентированная деятельность считается весьма рентабельной, постоянно развивается и востребована населением.
Как известно, детрадиционализированные, т.е. современные индивиды, зависят уже не от семьи и других референтных групп, а от рынка труда, образования, правовой системы, возможностей медицинской, психологической и социальной помощи в широком смысле слова. А это воспроизводит потребность в социальном государстве на индивидуальном, а не только корпоративном или коллективном уровнях, что, безусловно, возвращает к вопросу о том, каким оно должно быть и какие гарантии предоставлять.
Интерес к проблематике социального равенства/неравенства и справедливости меняется в последнее время, в том числе и в России, где активно формируется рыночная среда взаимодействий. В обществах, где значительная часть благ производится коллективно или в общественном секторе, а рыночная конкуренция отсутствует, чувство неудовлетворенности, как это ни парадоксально, проявляются острее, поскольку ожидания равномерного распределения этих благ никогда не сбываются из-за фактически неравного доступа к ним.
Так, неравенство в получении образования и пользования общественными услугами переносится гораздо хуже, чем неравенство доступа к платным услугам. В последние годы многие блага и услуги, считавшиеся чисто общественными благами, переводятся в категорию исключаемых общественных благ или благ с ограниченным доступом. Аргументация для ограничения потребителей связана с тем, что предложение чистого общественного блага на основе добровольной кооперации не может быть осуществлено из-за «зайцев».
По мере увеличения размера группы становится все труднее получить информацию о потребителях и их предпочтениях, поэтому при крупных размерах группы задача ее обеспечения возлагается на государство.
Потребление исключаемых благ также неизбирательно, но с небольшими затратами можно регулировать к ним доступ, устраняя дополнительных потребителей. Типичные примеры — телевидение или некоторые виды медицинских услуг.
И наоборот, можно сделать вакцинацию платной, но профилактика инфекций приносит большую пользу всем, помогая искоренить некоторые болезни или не допустить эпидемии. Или платная помощь алкоголикам и наркоманам скорее принесет вред, а не благо. Иначе говоря, подобного рода услуги должны регулироваться через систему медицинского страхования, а не установления списка платных услуг. То же самое можно сказать о школьном образовании, ибо общество заинтересовано в том, чтобы все дети его получали, не меньше, чем семьи и сами дети.
Таким образом, под «равенством» можно понимать неограниченный доступ к общественным благам, а «неравенство» связано с какими-либо ограничениями в доступе или переводом (законодательно оформленным) чистых общественных благ в категорию исключаемых благ.
В социальном государстве идет постоянная «борьба» между государством, навязывающим равенство, даже если оно обходится чрезвычайно дорого налогоплательщикам, и рынком, заинтересованном в неравенствах, для того чтобы улучшение «качественных» параметров общественных услуг стало оплачиваемым.
В России наряду с постарением населения, низким пенсионным возрастом и наличием большого количества льгот, связанных со снижением пенсионного возраста, существует проблема уклонения как от налогов, так и от социальных отчислений, т.е. «рыночный менталитет» граждан не сформирован. Это подрывает возможности бюджета и внебюджетных социальных фондов и ставит вопрос о более жестком учете общественных благ.
Однако вопрос состоит не в том, чтобы полностью отказаться от распределительных механизмов в пользу накопительных, а в том, чтобы найти оптимальное их соотношение, особенно в пенсионном и медицинском страховании, где основная масса пользователей уже не является налогоплательщиками. В условиях разбалансированной экономики сегодня работает механизм экономического разрушения социальной солидарности.
Чтобы платить пенсии и пособия значительной части населения, ушедшей или вытесненной с рынка труда, пришлось повысить взносы в систему социального страхования, которые платят предприятия и те, кто работает. В перспективе это ведет к сокращению рабочих мест и «войне за справедливость» налогоплательщиков с получателями пенсий и пособий. Такая ситуация возможна и без экономического кризиса, достаточно вспомнить США с их проблемами получателей «вэлферов».
Ситуация в России тем более требует осторожных шагов, поскольку хрупкие механизмы семейной солидарности сегодня не могут быть альтернативой системе социального страхования, а государство многократно обманывало граждан.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
