Формирование культуры толерантности приобретает особую актуальность в свете происходящей ныне глобализации. Под ее воздействием мир становится все более целостным.
Различные культуры, религии, цивилизации взаимодействовали и прежде. При этом нередко возникали и острая вражда, и нетерпимость. Однако их основные очаги были разделены территориально, будучи как бы отгороженными друг от друга. Ныне глобальные коммуникационные, финансовые, миграционные потоки пробили огромные бреши в существовавших барьерах, спрессовывая разные культуры и образы жизни в едином пространстве мирового социума. Складывается плотная, всепроникающая сеть общественных взаимоотношений. Нетерпимость в этих условиях генерирует высокие напряжения, способные блокировать жизнедеятельность общественных систем как на национальном, так и на мировом уровнях.
Вместе с тем глобализация наглядно демонстрирует неисчерпаемое многообразие социокультурных традиций и форм общественного устройства, норм взаимоотношений и ценностных ориентации, присущих разным сообществам. С каждым десятилетием это многообразие не только не уменьшается, но растет, иногда в геометрической прогрессии, бросая вызов самой способности человеческого рода регулировать возникающие на этой почве противоречия, не допускать их перерастания в острые конфликты и столкновения.
Собственно вопрос о толерантности – это, прежде всего вопрос о том, как при глубоких различиях в положении, интересах, воззрениях люди могут наладить совместную жизнь. Толерантность служит своего рода мостом, соединяющим частное и общее, различия и единство.
Публичная активность граждан, их солидарные действия, кооперация усилий во имя общего блага, содержательный диалог между ними немыслимы без взаимной социальной ответственности, которая требует высокой степени терпимости. Эта ответственность проявляется в признании и уважении прав других людей и культур. Как говорится в Декларации принципов толерантности, утвержденных Генеральной конференцией ЮНЕСКО, толерантность означает уважение, принятие и понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявления человеческой индивидуальности.
Глобализация и ее внутренняя пружина - новые технологии придают проблеме толерантности новое качество и остроту. Культура толерантности встречается с «вызовом плюрализма». Современное развитие преумножает и углубляет дифференциацию частных интересов. Найти их общий знаменатель становится все труднее. В восприятии дробных групп частных интересов публичный интерес, как и мир в целом, фрагментируется. На смену холистическим представлениям, позволявшим определить объективные критерии для понимания того, что является общим благом, общим интересом, общей целью и общей судьбой, ради которых различия могут быть преодолены или «сняты», приходят релятивизироваиные представления о безграничном многообразии, подчеркивающие значимость и «самоценность» различий, образующих самостоятельные звенья в сети «мира миров». Эти представления дают основания считать, что происходит смена парадигмы в оценке соотношения индивидуального и общего, частного и публичного, различий и единства. Вопрос ставится теперь уже не о том, как жить вместе, а о том, как жить вместе, не утрачивая идентичности различий. Речь идет лишь о новом прочтении смысла различий как реального проявления богатства и многогранности общества.
Различия, которые не исчезают бесследно в стремящемся к однородности единстве, а сохраняют себя в нем в своей внутренней идентичности, можно обозначить, используя термин французского постмодерниста Ж. Деррида, как «difference» (по-русски можно перевести как «различность», в отличие от «различия» - «difference»). «Различности» не растворяются в общей идентичности, а сохраняют свою самобытность и плюральность.
Изменение самого подхода к различиям, естественно, предъявляет более высокие требования к культуре толерантности. Краеугольным камнем толерантного отношения к частным интересам и мнениям, к группам и индивидам, их выражающим, становится признание естественности и неустранимости из общественной жизни «инаковости» («otherness»). Американский социальный философ Майкл Уолцер предложил типологию установок (мотивов) толерантности. Их, по его мнению, пять: отстраненность, обычно вызываемая изнеможением противостояния, безразличие, моральный стоицизм, любопытством, наконец, «восторженное одобрение» многообразия как «условия расцвета человечества» и реализации свободы выбора для всех индивидов. Все перечисленные мотивы обусловливают толерантное поведение по отношению к «различиям», но далеко не все обусловливают ту разновидность толерантности, которая зарождается в наше время и строится на признании «раз личностей». Только «некоторая комбинация любопытства и восторженности» создает такой тип толерантности, смысл которой состоит «не в том, чтобы устранить «нас» и «их», а в том, чтобы «обеспечить их долговременное мирное сосуществование и взаимодействие», стимулирующее «самосозидание и самопонимание» всех участвующих в этом процессе различностей.
Если в классической либеральной традиции толерантность граждан в публичной сфере достигалась вынесением различий за ее скобки как чего-то частного, не имеющего отношения к общему благу, то новое их видение исключает подобную рокировку. Различия как выражение многообразия предстают как общественное благо, заслуживающее поощрения.
Публичная сфера не может освободиться от различий, не опустошая себя. Она, собственно говоря, и есть непрестанный дискурс различных интересов и мнений в поиске сопряжений и синтезов, связывающих социум в общее дело. Поэтому публичная политика должна не отстраняться от «инаковости» в надежде, что время устранит различия (хотя в практической политике это часто делается), а идти ей на встречу.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Лишь взаимодействие различностей дает осмысление общего блага и обогащает собственное видение проблемы всеми участниками этого процесса. Такова мера толерантности, адекватная современности. Охватывая максимум различностей, она обеспечивает более широкие возможности для артикуляции реального содержания «инаковости» и более полного ее восприятия обществом, властью, мировым сообществом.
Более того, поворот к толерантности, воспринимающий «инаковость», понуждает к определенным изменениям в способе мышления, в менталитете. Во всяком случае, это, несомненно для научного мышления и в известной мере уже давно для него характерно. Тем более это типично для нынешнего времени, когда образование и знание обретают новые черты: не только «гибкость» и «пожизненное обучение», но и умение работать в команде, многоплановое мышление, готовность к неуверенности и парадоксам, настроенность на диалог, «мужество к непониманию».
Общественная наука просто не в состоянии осмыслить глобализирующийся многомерный и потому всегда разно образный мир, не овладев методами перевода «инаковостей» с одних языков на другие. Даже не просто перевода, что предполагает идентичность содержания текстов. «Инаковости» в современном мире часто непереводимы. Их нужно не переводить на общий язык, как предлагают адепты универсализма, а сопрягать и синтезировать в процессе солидарного творческого поиска оптимальных форм взаимодействия.
Вместе с тем меняются и некоторые важные параметры толерантности. Раньше публичная сфера была ареной дискурса больших четко структурированных групп интересов. Она была идеологизирована, и в ней доминировала идеология господствующего класса. Личность в политике идентифицировалась главным образом как составной элемент группы (класса, социального слоя, партии, движения, нации, этноса). Между тем в условиях нарождающегося информационного общества граждане, по крайней мере, их активная часть, приобретают новые качества: высокую образованность, возросшую социальную ответственность, расширившийся культурный и мировоззренческий кругозор, плюрализм взглядов и позиций. Это обстоятельство создает возможность и потребность в персональной политической идентификации каждого человека.
Последствия начавшихся изменений трудно переоценить. Плюрализм интересов и мнений выходит за пределы групповых идентификаций, размягчает и даже разрушает перегородки между ними, расширяет диапазон альтернативных решений и поступков.
Очевидно, что автономный выбор политической позиции каждым гражданином может быть осуществлен только в том случае, если в его приватном пространстве будет зона самостоятельного осмысления политических реалий, обеспечивающего свободу для индивида «во всех случаях публично пользоваться собственным разумом». Включение в политическую сферу в таких объемах активных граждан с их собственными суждениями размывает устои идеологической нетерпимости и расширяет толерантность по отношению к позициям и взглядам других участников общественной рефлексии и практики совместных действий. Усиливается тенденция к деидеологизации публичной сферы, к появлению в ней очагов творческой неупорядоченности, поиска нестандартных решений, исключительно важных для на хождения эффективных ответов на «вызов плюрализма».
Конечно, у этого в целом позитивного процесса есть и негативный побочный продукт. Быстрота перемен, релятивизация общественных отношений и структур порождают у многих растерянность и потерю ориентиров политического поведения. Особенно это касается тех стран и регионов, где происходят глубокие внутренние трансформации, усиливающие социально-политическую нестабильность и неуверенность в будущем.
Это значит, что современная культура толерантности формируется в остром противоборстве. А это, в свою очередь, требует осознания смысла и значимости происходящих изменений для выхода человечества на более высокий уровень культуры общественных отношений.
В ресторане за один столом сидела две мамы и столько-же дочерей. Официант подал к столу три кофе, и при этом всем досталось по чашке. Как это возможно?
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
