Декларация прав и свобод человека и гражданина, принятая Национальным Собранием Франции гласила: «Свобода состоит в возможности делать все, что не вредит другому: таким образом, осуществление естественных прав каждого человека имеет лишь те границы, которые обеспечивают другим членам общества возможность пользоваться такими же правами». Эта мысль получила воплощение и в ст. 1 Всеобщей декларации прав человека, согласно которой «все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства».
Эта идея составляет суть принципа, закрепленного в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, и означает, что нельзя пользоваться правами, игнорируя права и законные интересы других людей, общества и государства. В связи с этим весьма убедительной представляется точка зрения В. В. Невинского о том, что к принципам правового положения личности относится принцип сочетания личных и общественных интересов. Данный принцип проистекает из известного философского постулата «жить в обществе и быть свободным от общества нельзя». Преимущественно он выражается посредством провозглашения конституцией совместных обязанностей индивида и государства в экономической, социальной и политической областях («социальное» и «политическое» соучастие), ограничения прав и свобод человека в целях «общей пользы» (например, изъятие частной собственности за соразмерное вознаграждение и на основании закона в интересах общества), совместных ценностей человека, общества и государства (жизни и здоровья человека, благоприятной окружающей среды и т. п.). Конституция РФ, акцентируя внимание на приоритете интересов личности, все-таки мало содержит положений, прямо указывающих на необходимость сочетания личных и общественных интересов. Очевидно, здесь сыграло роль стремление учредителей конституции преодолеть тотальное «огосударствление» интересов личности в советскую эпоху. Вместе с тем некоторые конституционные положения такого рода можно обнаружить. Например, ч. 2 ст. 15 Конституции РФ предусматривает, что органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы.
Применительно к ч. 2 ст. 15 Конституции следует отметить четыре обстоятельства:
• Во-первых, закрепляется универсальная для всех субъектов права обязанность соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы. Она возлагается также на иностранных граждан и лиц без гражданства, находящихся на территории России, и на Российское государство как особое учреждение и особую международную личность.
• Во-вторых, требование соблюдения конституционных норм касается не только нормотворческой деятельности государства и его органов, но и всех иных видов их деятельности, в том числе исполнительно-распорядительной и судебной, а также поведения граждан.
• В-третьих, понятие «соблюдение», используемое в настоящей статье, шире сложившегося в юриспруденции понимания соблюдения, которое выражается в том, что субъекты права сообразуют свое поведение с юридическими запретами. Соблюдение в конституционном смысле характеризуется не только пассивным поведением субъекта, несовершением им запрещаемых конституцией действий. Оно включает также активное поведение субъектов, требуемое конституционной нормой и направленное на достижение ее целей, и в этом смысле совпадает с понятием выполнения конституционных норм.
• В-четвертых, в действующей конституции удельный вес запретов как способов регулирования поведения граждан незначителен. Однако запреты широко используются конституцией для нормирования деятельности государства (включая его органы и должностных лиц) как субъекта конституционно-правовых отношений. В этом случае запреты обращены не только к законодателю в смысле запрета издавать те или иные законы и иные нормативные правовые акты, противоречащие конституции, но и к органам исполнительной и судебной власти, любому правоприменителю, обязанному применять закон с соблюдением предусмотренных конституцией условий и с учетом установленной ею иерархии ценностей.
Ч. 3 ст. 17 Конституции РФ предусматривает, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Права и свободы человека — это сфера свободы человека, его свободного выбора. Но свобода не безгранична. Точно такие же права и свободы имеют и другие члены общества. Человеческое общежитие предполагает согласование интересов и воли при осуществлении прав и свобод каждым индивидом. В этом и состоит цивилизованный характер человеческого общества, его жизнедеятельности и жизнестойкости. Поэтому закон, исходя из необходимости гармонии, сочетания различного рода интересов, может устанавливать пределы тех или иных прав, конкретные их полномочия, ограничения реализуемых свобод в конкретных ситуациях (в условиях, например, объявления военного или чрезвычайного положения). Однако такого рода установления должны иметь конституционную основу и четкое законодательное оформление.
Следует отметить, что Основной закон ФРГ позволяет ограничивать основные права отдельных лиц, которые злоупотребляют свободой печати, свободой преподавания, свободой собраний, тайной переписки, собственностью, правом убежища. Лишение указанных прав и его объем определяются федеральным конституционным судом. В России, как справедливо отмечает Н. В. Витрук, индивидуальное ограничение прав и свобод за злоупотребление ими в принципе возможно, но оно также требует четкого законодательного регулирования, механизма такого индивидуального ограничения.
В ч. 3 ст. 55 Конституции РФ закреплено, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Отдельные ограничения прав и свобод содержатся во многих федеральных законах, в том числе в Федеральном законе № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности», Федеральном законе № 61-ФЗ «Об обороне», Федеральном законе № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», Федеральном законе № 3-ФЗ «О полиции» и др.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Указанные в них ограничения чаще всего выступают как необходимые условия для деятельности правоохранительных органов, призванных охранять права и свободы всех граждан. Такие законы необходимы в интересах большинства граждан. В них определяются пределы прав соответствующих органов и условия применения ими принуждения по отношению к гражданам.
Однако федеральный законодатель может допустить ограничения прав человека не в полном соответствии с требованиями ч. 3 ст. 55 Конституции РФ. В этом случае необходимо восстановление неоправданно и незаконно ограниченных прав и свобод человека и гражданина. Это входит в компетенцию Конституционного Суда РФ по осуществлению им абстрактного и конкретного нормоконтроля. Практика Конституционного Суда РФ свидетельствует, что допускаются нарушения требования ч. 3 ст. 55 Конституции РФ относительно названных выше условий применения ограничения прав и свобод человека и гражданина. Например, несоответствующим ч. 3 ст. 55 Конституции РФ было признано положение ст. 124 Закона РФ № 340–1 «О государственных пенсиях в Российской Федерации» (ныне утратил силу), устанавливавшее приостановление выплаты трудовых пенсий во время лишения пенсионера свободы по приговору суда, так как для этого не было оснований в виде тех ценностей, которые подлежат защите при ограничении прав и свобод человека и гражданина.
Косвенно сочетание личных и общественных интересов находит отражение в положениях о запрете экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию (ч. 2 ст. 34). Такой запрет согласуется с положением ч. 3 ст. 17 Конституции о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц. Определение публично-правовых начал в регулировании, в частности вопросов конкуренции, является необходимым условием создания цивилизованного рынка.
Часть 2 ст. 34 Конституции конкретизируется и развивается в нормах гражданского законодательства. В п. 1 ст. 10 ГК РФ содержится специальное указание на недопустимость использования гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребления доминирующим положением на рынке. Основой антимонопольного законодательства является Закон Российской Федерации № 948–1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках». За нарушения антимонопольного законодательства может устанавливаться гражданско-правовая, административная и уголовная ответственность.
Принцип сочетания личных и общественных интересов находит отражение также в положении об условиях принудительного отчуждения имущества для государственных нужд (ч. 3 ст. 35). Лишение лица его имущества возможно только по решению суда. Под лишением следует понимать принудительное прекращение права собственности, т. е. лишение лица права владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом. Термин «решение» в ч. 3 ст. 55 Конституции имеет собирательное значение. Им обозначаются акты судебного органа, изданные как в форме решения по гражданскому делу, так и в форме приговора по уголовному делу.
Исчерпывающий перечень оснований принудительного изъятия у собственника имущества содержится в п. 2 ст. 235 ГК РФ. Принудительное лишение имущества может проводиться вследствие ненадлежащего поведения собственника. К таким случаям относятся обращение взыскания на имущество по обязательствам собственника; отчуждение имущества, которое в силу закона не может принадлежать данному лицу; выкуп бесхозяйственно содержимых культурных ценностей; конфискация (ст. 237, 238, 240, 243 ГК РФ).
Лишение собственника имущества возможно и в силу причин, не зависящих от его поведения. С такими причинами законодатель связывает государственные или муниципальные нужды. Последние не называются в ч. 3 ст. 35. Однако представляется, что в данном случае под государственными нуждами следует понимать государственный или общественный интерес. Поэтому понятием «государственные нужды» в ч. 3 ст. 35 охватываются и нужды муниципальные. Принудительное отчуждение имущества для этих нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. К таким случаям ГК РФ относит: отчуждение недвижимого имущества в связи с изъятием участка, на котором оно находится (ст. 239 ГК); реквизицию (ст. 242 ГК); национализацию (п. 2 ст. 235 ГК). Изъятие имущества по этим основаниям производится возмездно с возмещением собственнику убытков в порядке, установленном ст. 239–243, 306 ГК.
Лицо, имущество которого реквизировано, вправе при прекращении действия обстоятельств, в связи с которыми произведена реквизиция, требовать по суду возврата ему сохранившегося имущества (п. 3 ст. 242 ГК).
Из смысла ст. 35 Конституции РФ вытекает, что любое принудительное изъятие имущества, в том числе и для государственных нужд, может производиться только по решению суда. Можно согласиться с В. В. Лазаревым в том, что это общее правило не учитывает ситуации чрезвычайного характера, когда требуется оперативное принятие соответствующих мер, например, в случаях стихийных бедствий, аварий, эпидемий, эпизоотий и при иных обстоятельствах, носящих чрезвычайный характер. Неслучайно в ст. 242 ГК РФ предусмотрено, что в этих случаях принудительное изъятие у собственника имущества (реквизиция) производится по решению государственных органов.
Вне зависимости от слабого отражения принципа сочетания личных и общественных интересов в Конституции РФ, в действительности, он пронизывает содержание правового статуса личности, содействуя стабильному и динамичному развитию общественных отношений на основе относительной автономности, взаимной ответственности и поддержки личности, общества и государства.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
