Задачи, стоящие перед уголовным правом, могут решаться только тогда, когда все участники правообеспечительного процесса соблюдают одни и те же принципы, которые соответствуют целям государства в сфере борьбы с преступностью. Если цель декларируется одна, а принципы исповедуются совсем иные, то рассчитывать на какие-то успехи и достижения нельзя изначально. Таким образом, правильное определение принципов, и тем более правильное закрепление их в законе, — это не простой юридико-технический акт и не простое заявление законодателем своей политической позиции. За этим стоит значительно большее: возможность эффективного действия уголовного закона, его реальное влияние на динамику и уровень снижения преступности.
Принцип в любой теории — основное, исходное, начальное положение самой этой теории, на которой строится все остальное теоретическое «здание». Уголовно-правовые принципы — это основополагающие установки и предписания, на которых основывается уголовное право. Эти требования обращены к законотворческой и правоприменительной деятельности, к поведению граждан.
Принципы уголовного права не могут формулироваться законодателем Произвольно, исходя из сиюминутных настроений или политических пристрастий. Принцип любой отрасли права — это объективно-субъективная категория, которая обусловлена историческими, экономическими, социальными, политическими и нравственными закономерностями развития и функционирования общества и государства, общественно-экономической формации в целом.
Для уголовного права это означает, что законодатель, формулируя принципы уголовного права, должен реально оценивать состояние, динамику и уровень развития преступности, экономические и материальные возможности общества по обеспечению надлежащего функционирования органов уголовной юстиции, уровень толерантности (терпимости) в обществе к антисоциальным проявлениям и уровень нравственного развития общества (допустимость пыток, смертной казни, членовредительских наказаний, пожизненного лишения свободы, каторжных работ и т.д.), а также уровень социальных ожиданий, существующих в обществе по отношению к деятельности государства. Иными словами, законодатель, формулируя принципы уголовного права, должен реально и объективно представлять себе то общество, в котором он живет, и где будет действовать создаваемый им закон.
Интегративная характеристика принципов уголовного права позволяет выделить следующие присущие им признаки:
1. принцип уголовного права — базовое, начальное положение уголовного права, на котором покоится все остальное;
2. принцип уголовного права — обязательное для всех граждан и организаций требование в сфере борьбы с преступностью;
3. принцип уголовного права — сквозное требование, пронизывающее все институты и нормы уголовного права;
4. принцип уголовного права всегда имеет устойчивый характер и не подвержен временным изменениям обстановки даже чрезвычайного характера (военное или чрезвычайное положение, взрывной рост преступности, массовые беспорядки и пр.);
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
5. принцип уголовного права обязательно получает в той или иной форме юридическое выражение в уголовном законе. В противном случае он перестает быть собственно правовым. Последнее весьма важно, так как после закрепления в законе полностью меняется природа принципов, они становятся неотъемлемой составной частью правовой материи, поэтому подходить к этому нужно с большой осторожностью.
До 1991 г. принципы рассматривались исключительно как доктринальная категория, поскольку они не были прописаны в уголовном законе. В 1991 г. союзный законодатель впервые закрепил в ст. 2 Основ уголовного законодательства Союза ССР и республик 8 принципов: законность, равенство граждан перед законом, неотвратимость ответственности, личная и виновная ответственность, справедливость, демократизм и гуманизм. Принципы в Основах декларировались, но их содержание не раскрывалось.
Уголовный кодекс РФ впервые в законодательной практике не только закрепил 5 принципов в законе, но и сделал попытку раскрыть конкретно содержание каждого из них (ст. 3-7 УК). Таким образом, сложнейшая теоретическая проблема получила законодательное воплощение. Вместе с тем такое решение представляется не достаточно удачным по следующим причинам. Во-первых, почему в УК закреплено именно 5 принципов, а не 8, как было в Основах, или не 20, как предлагали некоторые теоретики? Во-вторых, почему другие страны СНГ только «слегка» восприняли эту идею, а в странах дальнего зарубежья до сих пор вообще нет законодательного закрепления принципов, и тем более законодательного наполнения их содержания? Наконец, почему в условиях попытки построения демократического общества принцип демократизма исчез из закона?
Следует также помнить, что Модельный Уголовный кодекс для стран — участниц СНГ (т.е. рекомендательный законодательный акт, принятый Межпарламентской ассамблеей стран СНГ в феврале 1996 г.) устанавливает 7 принципов и при этом говорит о принципах уголовного кодекса и уголовной ответственности, что методологически более верно. Присутствие принципов в Модельном законодательном акте, являющемся, в определенном смысле слова, отправной точкой для разработки национальных правовых актов, вполне оправданно.
Принцип законности означает, что преступность деяния и его наказуемость, а равно иные уголовно-правовые последствия совершенного деяния определяются только УК РФ. Никакого применения уголовного закона по аналогии не допускается.
Таким образом, никакой иной федеральный закон, и тем более закон субъекта Федерации, не может устанавливать преступность и наказуемость деяния. Никакие нормы международного права не действуют в сфере уголовного права на территории Российской Федерации до тех пор, пока они не инкорпорированы соответствующим образом в УК РФ. Это не противоречит, как иногда ошибочно полагают, требованиям ч. 2 ст. 1 УК, где сказано, что «настоящий Кодекс основывается на Конституции Российской Федерации и общепризнанных принципах и нормах международного права», по той простой причине, что сама Конституция в ч. 2 ст. 4 устанавливает свое верховенство и верховенство федеральных законов на всей территории Российской Федерации.
Вместе с тем следует отметить, что законодатель необоснованно урезал содержание принципа законности, сведя его только к установлению преступности и наказуемости деяния. Надлежащее правоприменение, основу которого составляет правильная квалификация деяния, где каждый конкретный признак каждого преступления должен соответствовать его законов дательному определению, является неотъемлемой составляющей законности. Можно указать также на внутреннее противоречие Уголовного кодекса.
Постулируя, что преступность и наказуемость деяния определяются только УК и никто не вправе подменять собой УК, законодатель отступает от этого правила. Так, п. 2 примечания к ст. 201 УК гласит: «Если деяние, предусмотренное настоящей статьей либо иными статьями настоящей главы, причинило вред Интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия».
Данное положение находится в прямом противоречии с требованием ч. 2 ст. 8 Конституции РФ, гарантирующей равную защиту всех форм собственности. Никто не вправе произвольно заменять публичный характер уголовного преследования частным, тем более тогда, когда речь идет не об интересах частных лиц, а об интересах юридического лица, что полностью меняет юридическую природу принимаемого решения.
Принцип законности является общеправовым принципом, и поэтому он направлен на защиту интересов личности, общества и государства. Некоторые авторы ошибочно полагают, что этот принцип направлен только на охрану интересов личности, поскольку уголовной ответственности по нашему УК подлежат только физические лица. Это не так, поскольку уже при конструировании диспозиций тех или иных преступлений законодатель исходит из необходимости защиты интересов общества и государства. Другое дело, если рассматривать принцип законности только в срезе уголовной ответственности, что является всего лишь маленьким сегментом проявления и применения этого принципа, — тогда, действительно, речь следует вести только об охране прав личности.
Принцип законности проявляется также в установлении границ судейского усмотрения. Так, в теории и на практике долгие десятилетия шли споры на тему о том, есть ли у осужденного право требовать условно-досрочного освобождения при наступлении условий, описанных в законе, и корреспондирует ли этому праву соответствующая обязанность суда применить условно-досрочное освобождение при установлении условий, предусмотренных законом. Такие споры имели место, поскольку закон говорил о том, что лицо может быть условно-досрочно освобождено.
После изменений, внесенных в УК 8 декабря 2003 г. Федеральным законом № 162-ФЗ, почва для подобных споров исчезла, так как законодатель использовал в ст. 79 УК оборот «подлежит условно-досрочному освобождению». Следовательно, у осужденных появилось право требовать такого освобождения, а у суда — соответствующая обязанность применить такое освобождение при наличии всех предусмотренных законом условий.
Принцип равенства граждан перед законом выражается в том, что все лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.
Сразу обращает на себя внимание лексическое несоответствие заголовка ст. 4 УК, где говорится о «гражданах», и текста статьи, в которой речь идет уже о «лицах, совершивших преступления». Между тем и граждане, не совершавшие преступлений, так же равны перед законом при защите своих нарушенных преступлением прав, при даче свидетельских показаний, при выступлении в качестве эксперта и т.д. Во всех этих случаях не может быть никакой дискриминации. Таким образом, в данном случае уголовный закон должен быть истолкован расширительно, что, строго говоря, применительно к уголовному закону является маложелательным действием.
Уголовный закон для всех един, и все равны перед уголовным законом. Любое лицо, совершившее преступление, должно быть привлечено к уголовной ответственности, т.е. речь идет о единых основаниях привлечения к уголовной ответственности. Другое дело, что процедура привлечения к уголовной ответственности некоторых категорий лиц имеет свои особенности по сравнению с общепринятой. Президент Российской Федерации, депутаты Государственной Думы РФ и члены Совета Федерации РФ, судьи, прокуроры и ряд других категорий граждан имеют иной порядок привлечения к уголовной ответственности, что специально прописано в Конституции и в федеральных законах.
Процедурные сложности не колеблют принципа материального права, но затрудняют его реализацию, что в свою очередь имеет свои социально-политические причины. Такие процедурные особенности при привлечении к уголовной ответственности отдельных категорий граждан имеются во всех странах, но круг лиц, не могущих быть привлеченными к уголовной ответственности на общих основаниях, различен.
В новейшей историй России была попытка привлечения к уголовной ответственности Президента Российской Федерации в 1999 г., которая в соответствии с законом не вышла из стен Государственной Думы. Это только подтверждает общее правило, что все равны перед законом. Вопрос же реализации этого правила — уже совсем другой вопрос.
Принцип вины заключается в том, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность без вины, не допускается. Объективное вменение — это ответственность за не совершенное лицом общественно опасное деяние и за не причиненные им общественно опасные последствия.
Закон говорит о недопустимости объективного вменения, но ничего не говорит о субъективном вменении. Отсюда можно сделать вывод, что субъективное вменение допускается. Однако под субъективным вменением в теории уголовного права долгие годы понималась уголовная ответственность за намерение совершить общественно опасные действия (бездействие) при отсутствии реальных физических попыток совершения таких действий (бездействия) и отсутствии общественно опасных последствий. Наказание «за мысли» также не допускается, значит, не допускается и субъективное вменение. Попытка свести субъективно вменение к личной ответственности есть, по сути дела, подмена одного понятия другим, что ничего не дает для уяснения уголовно-правовой материи.
Вменение должно быть всегда законным и обоснованным. Отсюда с необходимостью следует вывод, что принцип вины, как он сформулирован в законе, не может быть уяснен без исследования основания уголовной ответственности. Тогда все вопросы об объективном и субъективном вменении отпадут.
Таким образом, уголовной ответственности подлежат только лица, которые по умыслу или по неосторожности причинили вред охраняемым законом общественным отношениям. Невиновное причинение вреда уголовной ответственности не несет, что не исключает в ряде случаев наступления гражданско-правовой ответственности.
Принцип справедливости имеет два аспекта: правоустановительный и правоприменительный. Правоустановительный аспект означает, что уже при криминализации деяний законодатель учитывает исторические и социальные традиции и обычаи народа, моральные категории, господствующие в обществе, социально-политические требования момента. Справедливым и эффективным будет только социально обусловленный закон. Не нужно только путать социальную обусловленность закона и обывательское представление о необходимости тотальной криминализации, столь широко распространенное в обществе.
Когда во Франции 200 с лишним лет назад отменили виселицу и ввели гильотину, что было сделано по требованию народа, в целях установления равенства, ибо до того момента казнь через отсечение головы была исключительной прерогативой высших слоев общества, то народ тут же стал требовать: «Верните виселицу! Нам ничего не видно!»
Правоприменительный аспект означает, что наказание должно быть назначено справедливое, в зависимости от степени и характера совершенного деяния, личности виновного и иных обстоятельств дела. Важное значение при реализации этого принципа приобретает вопрос о мере наказания. Проблема дифференциации и индивидуализации наказания не исчерпывает всей глубины проблемы меры наказания в силу того, что философское, диалектическое понимание меры не может быть сведено к механическому дифференцированию и субъективной индивидуализации. Недаром в дореволюционном уголовном законодательстве содержались большие разделы о мере наказания.
Принцип справедливости проявляется также в том, что ни одно лицо не может быть дважды наказано за одно и то же преступление.
Принцип гуманизма выражается в том, что человек как высшая ценность охраняется всей системой уголовного права. Часть 1 ст. 7 УК так и сформулирована: «Уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека». Разумеется, в значительной мере это всего лишь декларация, так как не только уголовное право как один из инструментов государственной политики, но и все государство в целом не может сегодня обеспечить безопасность человека и даже свою собственную безопасность.
Производным от этого положения является требование ч. 2 ст. 7: «Наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, не могут иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства». Именно поэтому нет и не может быть членовредительских наказаний и наказаний, направленных на причинение осужденному особых физических страданий. В то же время само по себе наказание объективно несет всякому нормальному человеку страдания, в том числе и физические, что связано с ограничением свободы и лишением человека нормального общения, в том числе и с лицами противоположного пола. Это противоречие находится в границах философского закона единства и борьбы противоположностей: наказание отрицает свободу, чтобы человек стремился к свободе и больше ее ценил.
Гуманизм не означает необоснованный либерализм, и всепрощенчество, как это иногда примитивно толкуется в общественном сознании. Гуманность должна проявляться с учетом интересов и потерпевших. Поэтому за тяжкие преступления и в отношении лиц, допускающих рецидив преступлений, должны назначаться суровые наказания, а в случае изменения поведения осужденного в лучшую сторону к нему должны применяться посткриминальные поощрительные нормы (ст. 75,76, примечания к ст. 126,206,222 УК и т.д.). Существование в уголовном праве института поощрительных норм является ярким проявлением принципа гуманизма.
Принципы уголовного права представляют собой открытую систему и действуют совместно, вне отрыва друг от друга. Нельзя провести четкую грань, где заканчивается действие одного принципа и начинается действие другого. Строго говоря, все они в той или иной степени являются производными от принципов законности и справедливости, что, по большому счету, и с точки зрения этимологии этих слов одно и то же.
Реализация принципов уголовного права происходит в повседневной правоприменительной деятельности. Процесс этот незаметный, так как не находит прямого отражения в процессуальных документах, но он проявляется по-другому: в качестве принимаемых решений, в принятии или отторжении выносимых приговоров и иных процессуальных решений народом, в доверии или недоверии к правоохранительным органам в целом.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
