1) создают, формулируют новое юридическое положение, новый подход к разрешению правовой ситуации для конкретного случая, т.е. носят условно казуальный характер для разрешения возникшего конфликта между частным лицом и государством;
2) реализуют полномочия Европейского суда, закрепленные ст. 32 Конвенции, по принятию решений по всем вопросам, касающимся интерпретации и применения положений Конвенции, тем самым формируя автономные правовые понятия в системе нормативного регулирования Конвенцией прав человека;
3) приобретают характер повторяемого и неоднократно действующего правила в последующем, но не в силу особого предписания, а будучи признанными судебными органами государств - участников Конвенции, которые при принятии решений обращаются к правовым позициям, сформулированным в принятых решениях Европейского суда по отдельным правам;
4) принимаются не по инициативе Европейского суда, а на основании заявления (жалобы) заинтересованного, как правило, частного лица;
5) направлены на выработку единого правового подхода к разрешению определенных категорий дел, т.е. реализуют принцип определенности права, стабильности правового регулирования.
Эти особенности актов Европейского суда по правам человека позволяют сделать вывод, что данные акты представляют собой источник праворегулирования, носящий ярко выраженный обязательный (одновременно и казуальный, и нормативный) характер, и несут в себе правовое начало, направленное на защиту прав и свобод, гарантируемых Конвенцией.
Таким образом, прецедентный характер решений Европейского суда позволяет сделать следующий вывод: практика Суда показывает, что, вырабатывая свои правовые позиции прецедентов, Европейский суд устанавливает единые стандарты правопорядка для государств - участников Конвенции и тем самым выходит в своих решениях за рамки толкования и конкретизации права, создавая прецеденты в качестве полноценных источников права.
Влияние актов Европейского суда по правам человека на национальные правовые системы
Правовые позиции Европейского суда являются своего рода квазинормами, заключающими в себе интерпретацию правовых понятий в свете Конвенции. В каждой национальной правовой системе они имеют специфику, которая обусловлена многочисленными факторами, среди которых определяющими являются юридические. Конституции различных государств по-разному закрепляют соотношение международного и национального права. Независимо от особенностей вхождения норм Конвенции и решений Европейского суда в национальную правовую систему последние подлежат исполнению, что предполагает исполнение резолютивной части и прецедентной нормы, содержащейся в мотивировочной части решения Европейского суда.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Конвенция и решения Европейского суда по правам человека оказывают воздействие на национальные системы права. От того, каким образом и в какой форме решения Европейского суда влияют на национальные правовые системы, зависит качество реализации и эффективность исполнения решений Европейского суда.
Для понимания процесса влияния (отражения) решений Европейского суда на национальные правовые системы уместно использовать понятие "восприятие". Под восприятием в теории права понимаются комплексы ощущений, создающие определенные образы предметов, фактов, событий. На уровне восприятия рождается чувственный образ предмета, обобщенный, целостный, удерживающий постоянно либо в течение некоторого времени идентичность с отражаемым предметом.
Восприятие решений Европейского суда национальными правовыми системами неразрывно связано с правовой рецепцией. Рецепция включает в себя два существенных момента: во-первых, восприятие национальным правом предписаний норм Конвенции через механизм ее ратификации или одобрения (утверждения) и, во-вторых, передачу прав и обязанностей, возложенных Европейской конвенцией на государства - участников Совета Европы с целью непосредственной их реализации. При этом сама норма права, содержащаяся в Конвенции, текстуально остается неизменной и равно обязательной для создавших ее субъектов.
Необходимо отметить, что большинство государств - участников Конвенции исходят из ее приоритета над национальными нормами права. Ряд государств придает Конвенции юридическую ценность закона, но не конституционную ценность.
Восприятие Конвенции различается в зависимости от того, какой принцип - монистический или дуалистический - предусмотрен в конституции государства. Включение норм международных договоров в национальное право происходит двумя способами. В соответствии с распространенной монистической системой международный договор становится интегрированной частью национального права после его ратификации. В дуалистической системе имплементация договоров может происходить не путем ратификации, а путем принятия специального закона или внесения, согласно положениям международного договора, изменений в существующее национальное законодательство.
В каждом государстве - участнике Совета Европы нормы Конвенции занимают центральное место в национальной правовой системе. Место норм Конвенции в национальном праве устанавливает приоритет национальных норм или норм Конвенции. От того, имеет ли приоритет национальная или конвенционная норма, зависит эффективность исполнения решений Европейского суда. Так, в Австрии Конвенция была подписана президентом страны и ратифицирована Национальным советом, но не была признана равной конституции и только после реформы федеральной конституции Конвенция стала иметь конституционное значение. Конституция Австрии устанавливает, что "общепризнанные нормы международного права действуют в качестве составной части федерального права". В Италии нормы Конвенции имеют приоритет над внутринациональными нормами. Конституция Итальянской Республики устанавливает, что "правопорядок Италии согласуется с общепризнанными нормами международного права". В Конституции Португальской Республики "нормы и принципы общего или обычного международного права являются составной частью португальского права". В Федеративной Республике Германия, несмотря на то, что в Основном законе закреплено, что "общепризнанные нормы международного права являются составной частью права Федерации, имеют преимущество перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для жителей федеральной территории", в п. 2 ст. 100 указано, что, "если в юридическом споре возникает сомнение, является ли норма международного права составной частью федерального права и порождает ли она непосредственно права и обязанности для индивида (ст. 25), суд должен получить решение Федерального конституционного суда". Таким образом, Конституционный Суд Германии определяет место нормы Конвенции в законодательстве Германии, и фактически решения Европейского суда по правам человека не обладают приоритетом над конституционными нормами.
В зависимости того, какое место в национальном праве занимают нормы Конвенции, ее государства-участники могут быть условно классифицированы следующим образом:
1) государства, в которых нормы Конвенции имеют приоритет над национальными нормами права (Латвия, Украина, Россия и др.);
2) государства, в которых нормы Конвенции наделяются статусом конституционного закона (Австрия, Швейцария и др.);
3) государства, в которых нормы Конвенции обладают статусом обычного закона (Германия, Италия, Испания, Турция, Греция, Португалия, Финляндия, Дания и др.);
4) государства, в которых нормы Конвенции не имеют юридической силы в национальном праве до тех пор, пока нормы Конвенции не приобретут статус национального закона. В настоящее время существует лишь одна страна - участница Конвенции, которая не приняла соответствующий закон, - Ирландия.
Важный аспект восприятия решений Европейского суда национальными правовыми системами связан с деятельностью национальных судов государств - участников Совета Европы. Восприятие зависит от степени интеграции норм Конвенции в национальную правовую систему конкретного государства, а также от правосознания и правовой культуры конкретного судьи.
Акты Европейского суда по правам человека как источник российского права
На международной арене Совет Европы является авторитетным межгосударственным образованием, участие государств-членов в котором свидетельствует о наличии высоких стандартов демократии и соблюдения основных признаков правового государства.
В этой связи уже в последнее десятилетие существования СССР отечественные юристы начали процесс разработки новых подходов конституционного строя страны, где эпицентром правовой системы выступал бы человек вместо государства. Данный процесс завершился принятием Декларации прав и свобод человека - последнего акта советской супердержавы, послужившего импульсным толчком для развития правового статуса человека и гражданина в постсоветской России. С учетом международного опыта стали преодолеваться серьезные нарушения в области прав человека.
Вышеуказанный акт содержал множество правовых норм общезакрепительного и декларативного характера, наиболее важными из которых являлись преамбула Декларации ("Высшая ценность нашего общества - свобода человека, его честь и достоинство") и статья 1 ("Каждый человек обладает естественными, неотъемлемыми, ненарушимыми правами и свободами").
Новосозданное Российское государство сразу приступило к процессу поиска эффективных путей демократизации национальной правовой системы, формирования легитимного правового государства. Было очевидно, что законодательство о правах человека значительно отставало от развитых в этом отношении европейских государств, и потому назрела потребность приведения его в соответствие с положениями международного права. Было принято решение о включении России в интеграционную систему европейской конвенционной и судебной защиты прав человека. Первым шагом России в данном направлении стало представление заявки о вступлении в членство Совета Европы.
До получения положительного результата Совета Европы относительно членства России в названной организации была проделана колоссальная научно-реформаторская работа по выявлению всевозможных форм внедрения в отечественную теорию и практику европейских способов и приемов юридической техники, руководствовались при этом основным международным актом Совета Европы в области правового статуса личности - Конвенцией о защите прав человека и основных свобод.
Первым и основным продуктом широкомасштабной правовой реформы стало принятие Конституции Российской Федерации, в которой впервые в истории государственности России был утвержден принцип "Человек - высшая ценность государства", получивший свое формальное закрепление как в первой главе, так и во второй.
В отличие от конституций стран мирового сообщества Конституция Российской Федерации явилась не столько продуктом социального и политико-правового развития, сколько юридической моделью организации и функционирования социума, воспринявшего традиционные принципы демократии. Россия взяла за образец социально-инструментальную модель конституции современного демократического, информационного, открытого общества, опирающуюся на общечеловеческие ценности. Либеральное моделирование конституционной практики России усиливается ее участием в реализации либеральных европейских стандартов в области прав человека.
Глава 2 Конституции Российской Федерации, которая посвящена правам и свободам человека и гражданина, во многом была сформулирована путем трансформации положений первого раздела Европейской конвенции, что может быть подтверждено посредством сравнительно-правового анализа текстов данных документов.
Конституция также установила правовую норму, которая гласит, что общепризнанные принципы международного права являются составной частью правовой системы Российской Федерации (ч. 4 ст. 15), и также гарантирует основные права и свободы человека в соответствии с общепризнанными нормами международного права (ч. 1 ст. 17) - положениями Устава Совета Европы и Европейской конвенции.
Немаловажной также является статья 46 Конституции, обеспечивающая право человека, находящегося на территории Российской Федерации, на обращение в международные судебные органы для восстановления социальной справедливости при условии исчерпания всех внутригосударственных правовых средств защиты законных интересов (ч. 3 ст. 46). Следует отметить, что данная демократическая норма является бесспорным аналогом ст. 34 Конвенции.
Помимо утверждения новых конституционных положений на основе европейского опыта были также коренным образом отменены советские принципы правового статуса личности, в частности утвержден идеологический плюрализм (ч. 2 ст. 13), отменена необходимость иметь определенную политическую принадлежность (ч. 2 ст. 30) и пр. Подобная радикальная форма выражения и закрепления декларативных норм в Конституции Российской Федерации по сравнению с основными нормативно-правовыми актами стран Европы охарактеризовала намерение отечественного законодателя преодолеть следы "классового права" советской эпохи.
Таким образом, можно сказать, что период характеризовался невероятным объемом законотворческой деятельности демократического характера, что сопровождалось логической и оперативной кодификацией отечественного законодательства с использованием в качестве ориентира опыта западноевропейских государств.
Вместе с тем нетрудно понять, что применение этих законов в конкретных жизненных ситуациях оказалось нелегким делом. Несмотря на колоссальные реформы в области прав человека в постсоветские годы, актуальной стала задача приведения национального законодательства и отечественной правоприменительной практики в соответствие с европейскими стандартами. Здесь и отражается важность единственного наднационального судебного органа регионального характера - Европейского суда по правам человека. Именно решения данного Суда выступают в качестве ориентиров для российского законодателя при правотворческой деятельности. Так, Россия проиграла в Европейском суде 140 дел, сумма выплат по которым составила 4,3 млн. евро, а за период сумма выплат по компенсациям составила 9 млн. 317 тыс. евро. Приведенные статистические данные демонстрируют, в какой сфере национального законодательства и правоприменительной деятельности присутствуют пробелы, коллизии и другие недостатки, которые государство должно устранить для соответствия европейским стандартам.
Вступление Российской Федерации в Совет Европы, бесспорно, является важнейшим этапом в эволюционном процессе ее либерально-демократических преобразований и позволяет постоянно поддерживать контакты с европейским сообществом в рабочих органах данной европейской организации.
На саммитах Совета Европы государства - члены организации обсуждают наиболее острые вопросы внутригосударственного характера и обмениваются опытом в конституционно-правовой сфере. Зачастую результатом подобных конференций выступают международные договоры, разработанные и заключенные государствами - членами Совета Европы.
В настоящее время Россия присоединилась к 54 важнейшим договорно-правовым актам Совета Европы, что позволяет ей на равных условиях участвовать в создании общего европейского правового пространства. Последние два десятилетия свидетельствуют о конструктивном развитии сотрудничества России с другими странами Европы, что обусловлено пониманием широких возможностей устранения общих европейских проблем только на основе взаимного сотрудничества в форме углубленных транснациональных интеграционных процессов.
Объективные потребности сегодняшнего мирового сообщества - глобализация и коллективный метод разрешения крупномасштабных проблем - генерируют интеграции различных национальных правовых систем отдельных государств, правовых семей. Вместе с тем традиционно в теории права и государства принято классифицировать все существующие национальные правовые системы на следующие правовые семьи: романо-германскую, англо-американскую и религиозную.
Российская правовая система, по мнению большинства современных исследователей, относится к романо-германской правовой семье. В пользу этой точки зрения, которой придерживался и основатель компаративистики Р. Давид, говорит совпадение таких значимых признаков, как деление права на частное и публичное, разграничение материального и процессуального права, функционирование закона как основного источника права, широкое распространение кодификации и т.д. Для романо-германской правовой семьи также характерно неопределенное, довольно противоречивое положение прецедента.
Прежде чем анализировать акты Европейского суда по правам человека как источника российского права, необходимо определить место судебного прецедента в отечественной правовой системе.
Судебный прецедент в современной научной литературе определяется как решение суда высшей инстанции по конкретному делу, вынесенное по первой, апелляционной или кассационной инстанции, а также в процессе нормативного или казуального толкования правовых норм, опубликованное в периодическом издании, не только являющееся актом применения права, но и содержащее норму права, обязательную для применения как этим же судом, так и судом равной юрисдикции и нижестоящим судом.
Известный русский дореволюционный правовед Н.М. Коркунов признавал судебную практику в качестве самостоятельного источника права. М.П. Авдеенкова и Ю.А. Дмитриев считают, что нельзя признать формой права судебную практику в целом. По их мнению, формой права в России являются только решения высших органов правосудия: Верховного Суда Российской Федерации (далее - Верховный Суд, ВС РФ) и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации (далее - Высший Арбитражный Суд, ВАС РФ). Данный краткий перечень следует дополнить еще одним не менее важным судом - Конституционным Судом Российской Федерации (далее - Конституционный Суд, КС РФ).
Как известно, Пленум Верховного Суда дает толкование судам по вопросам применения норм как гражданского, так и уголовного законодательства. С помощью интерпретационной деятельности Верховным Судом, с одной стороны, восполняются пробелы в действующих нормативно-правовых актах (что, бесспорно, является правотворческой деятельностью), с другой стороны, достигается определенное единообразие в применении действующего законодательства судами общей юрисдикции.
По мнению В.Н. Синюкова, такое положение вещей позволяет сказать, что постановления Пленума Верховного Суда служат ориентиром для судов, порой не менее императивным, чем формальные установления законодательства.
Так, в п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда "О судебном решении" говорится, что суд наряду с нормативными правовыми актами должен учитывать в процессе отправления правосудия следующие акты:
"а) постановления Конституционного Суда Российской Федерации о толковании положений Конституции Российской Федерации, подлежащих применению в данном деле, и о признании соответствующими либо не соответствующими Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов, перечисленных в пунктах "а", "б", "в" в части 2 и в части 4 статьи 125 Конституции Российской Федерации, на которых стороны основывают свои требования или возражения;
б) постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, принятые на основании статьи 126 Конституции Российской Федерации и содержащие разъяснения вопросов, возникших в судебной практике при применении норм материального или процессуального права, подлежащих применению в данном деле;
в) постановления Европейского суда по правам человека, в которых дано толкование положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, подлежащих применению в данном деле".
Таким образом, в Постановлении четко прописано, что все нижестоящие суды обязаны учесть правовые позиции (и интерпретацию норм) КС РФ, ВС РФ и Европейского суда.
Необходимо также отметить, что в другом федеральном акте - Федеральном конституционном законе "Об арбитражных судах в Российской Федерации" (п. 2 ст. 13) устанавливается, что по вопросам своей компетенции Пленум Высшего Арбитражного Суда в целях разъяснения действующего законодательства и восполнения обнаружившихся в нем пробелов вправе принимать постановления, являющиеся обязательными для нижестоящих арбитражных судов на территории Российской Федерации. Более того, в соответствии с п. 3 ч. 4 ст. 170 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) на данные постановления арбитражные суды могут делать ссылки в мотивировочной части решения так же, как и на законы и иные нормативные правовые акты.
Прецедентный характер актов ВАС РФ подтверждается и ст. 304 АПК РФ, согласно которой вступивший в законную силу судебный акт арбитражного суда подлежит отмене Президиумом Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации только в том случае, если акт нарушает единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм права. Следовательно, арбитражным судам при вынесении решения необходимо учитывать также толкование, даваемое высшими судебными инстанциями, чтобы данное решение впоследствии не было отменено как противоречащее единообразному толкованию.
Таким образом, решения высших судов обладают обязательностью и нормативностью для нижестоящих судов. При рассмотрении гражданских дел суды общей юрисдикции и арбитражные суды обязаны ориентироваться на постановления Пленума Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда.
Аналогичным образом обстоит дело и с актами Европейского суда по правам человека. В настоящее время на прецеденты Европейского суда регулярно ссылаются органы правосудия стран - участниц Конвенции. Более того, другой наднациональный судебный орган региона - Суд справедливости Европейского союза не только учитывает мнение Европейского суда по правам человека, но и руководствуется его судебной практикой при рассмотрении как в преюдициальном порядке, так и по существу дел, касающихся нарушений прав граждан Европейского союза.
В Российской Федерации суды также согласовывают свою позицию с решениями Европейского суда, тем самым закрепляя свои выводы позицией Европейского суда. Существенное влияние Европейского суда оказывается, в частности, на решения Конституционного Суда. Довольно часто Конституционной Суд для подтверждения своей позиции ссылается на акты Европейского суда для обоснования своих решений по принципам и нормам международного права. Как отмечает судья Конституционного Суда Российской Федерации в отставке профессор Н.В. Витрук, КС РФ внимательно изучает практику Европейского суда по правам человека и использует ее при разрешении конкретных дел в целях дополнительной аргументации своих решений, ее усиления.
Представляется целесообразным в этой связи рассмотреть ряд решений Конституционного Суда. Так, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации N 15-П "По делу о проверке конституционности отдельных положений Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы и жалобами граждан С.А. Бунтмана, К.А. Катаняна и К.С. Рожкова" Конституционный Суд в подтверждение своей позиции приводит решение Европейского суда по аналогичному делу "Боуман против Соединенного Королевства". В этом деле Европейским судом была высказана позиция о том, что в Конвенции понимается под свободными выборами, свободой слова и свободой политической дискуссии.
В Постановлении Конституционного Суда N 2-П "По делу о проверке конституционности положений статей 16, 20, 112, 336, 376, 377, 380, 381, 382, 383, 387, 388 и 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Кабинета министров Республики Татарстан, жалобами открытых акционерных обществ "Нижнекамскнефтехим" и "Хакасэнерго", а также жалобами ряда граждан" Конституционный Суд отметил, что Россия, ратифицируя Конвенцию и являясь участницей Совета Европы, признает юрисдикцию Европейского суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения положений Конвенции. Таким образом, как и сама Конвенция, акты и правовые позиции Европейского суда по правам человека в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, включая право на доступ к суду и справедливое правосудие, являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться в правотворческой и в правоприменительной деятельности. Вышеуказанные примеры являются показательным восприятием решений Европейского суда по правам человека Конституционным Судом Российской Федерации.
КС РФ также устанавливает, что необходимость в соблюдении взглядов Европейского суда распространяется также и на органы исполнительной власти отечественного законодателя. Так, п. 2.1 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации N 2-П гласит, что прецедентное право Европейского суда по правам человека параллельно с нормами и ратифицированными Протоколами Конвенции является составной частью российской правовой системы. В этой связи названные источники должны учитываться федеральным законодателем при регулировании общественных отношений и правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.
Решения Европейского суда по правам человека, безусловно, оказывают влияние и на деятельность Верховного Суда Российской Федерации.
Так, согласно п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" правоприменительная деятельность российских судов должна осуществляться в соответствии с практикой Страсбургского суда во избежание нарушения Конвенции. В указанном Постановлении Верховный Суд рекомендовал Судебному департаменту при Верховном Суде Российской Федерации обеспечивать информирование судей о практике Европейского суда по правам человека, в особенности по поводу решений, касающихся Российской Федерации, путем направления аутентичных текстов и их переводов на русский язык. Он также рекомендовал Российской академии правосудия при организации учебного процесса подготовки, переподготовки и повышения квалификации судей и работников аппаратов судов обращать особое внимание на изучение общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации, регулярно анализировать источники международного и европейского права, издавать необходимые практические пособия, комментарии, монографии и другую учебную, методическую и научную литературу.
Обобщая вышесказанное, можно прийти к выводу, что сегодня окончательно сформировалось общепризнанное правило, в соответствии с которым государства, вступая в Совет Европы, должны привести свое законодательство и правоприменительную практику в соответствие с прецедентным правом и интерпретационными актами Европейского суда по правам человека. Это обусловлено тем, что продукт деятельности Страсбургского суда представляет собой самую развитую систему стандартов прав и свобод человека в современном международном праве.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
