Исковая деятельность обвинителя это судебная деятельность. Однако совершенно, очевидно, что обвинительная деятельность в широком смысле этим не исчерпывается. Очевидно, что предъявление и поддержание уголовного иска в суде является продолжением того, что было начато в досудебный период.
Поэтому, если в тесном смысле слово «обвинение» можно понимать как уголовный иск (в состязательном процессе), то в широком смысле обвинение охватывает деятельность обвинителя и до суда, и в суде. Развертывание спирали смыслового содержания термина «обвинение» в плоскости временного развития обвинительной деятельности вызывает потребность в обозначении специальным знаком того ее периода, который имел место до суда. Используем в качестве этого знака термин «уголовное преследование», который будет означать досудебную деятельность обвинителя по подготовке уголовного иска.
Таким образом, в широком смысле под словом «обвинение» следует понимать как обвинительную деятельность в суде - in jury, т.е. предъявление и поддержание уголовного иска в суде («судебное обвинение»), так и досудебную деятельность обвинителя по розыску и собиранию обвинительных доказательств - inquisitio («предварительное обвинение»).
Мы уже указали на многозначность понятия “обвинение”. Смысл слова, которым оно обозначается, находится в зависимости от контекста конкретного законодательства, и в конечном итоге от типа процесса, в котором оно осуществляется. В состязательном уголовном судопроизводстве под обвинением понимается уголовный иск, в инквизиционном процессе исковая форма у обвинения отсутствует. Понятие “уголовное преследование” увязывается нами с понятием “уголовный иск”, т.е. с состязательной формой уголовного судопроизводства. Только применительно к обвинительному - состязательному уголовному процессу следует говорить о досудебной подготовке уголовного иска, об обвинительном розыске, о деятельности по собиранию обвинительных доказательств, т.е. собственно об уголовном преследовании. В следственном (инквизиционном) процессе на стадии так называемого предварительного расследования официальные органы, ведущие дело, осуществляют не обвинительную деятельность, а всестороннее, полное и объективное расследование дела, устанавливая как обвинительные, так и оправдательные доказательства, поэтому вряд ли эту деятельность правильно называть уголовным преследованием.
Это не значит, что фактически преследование как таковое на предварительном расследовании не осуществляется. Осуществляется и еще как, несмотря на все попытки искоренить “обвинительный уклон”. Дело в другом, в том, что лицо, производящее расследование, совмещает выполнение всех трех функций: обвинения, защиты и разрешение дела по существу. Поэтому-то нет и уголовного преследования как такового в чистом виде. На предварительном расследовании не предполагается наличия сторон, потому что выражение “предварительное расследование”, будучи означающим инквизиционного процесса - его составной частью, означает ведение процесса одним должностным лицом, а не сторонами. Употребление термина “уголовное преследование” применительно к деятельности следственного судьи/cледователя в инквизиционном предварительном расследование есть результат недоразумения, объясняемого весьма распространенным среди советских юристов некорректным использованием знаков уголовно-процессуального языка.
Связывать уголовное преследование с появлением фигуры подозреваемого и обвиняемого на предварительном расследовании можно только с той достаточно высокой степенью условности и приблизительности, которые несут в себе сами эти термины в инквизиционном процессе. Ведь обвинять вообще- то можно только в суде и применять меры процессуального принуждения к подозреваемым/обвиняемым в совершении преступления можно тоже только по решению суда, доказав ему законность и обоснованность своих решений об этом.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
В содержании понятий “предварительное расследование” и “уголовное преследование” общее только то, что в них речь идет о досудебном периоде. Но в первом случае подразумевается стадия инквизиционного уголовного процесса, во втором - подготовительная, досудебная и в этом смысле непроцессуальная деятельность обвинителя в состязательном уголовном судопроизводстве.
Подытожим сказанное. Уголовное преследование не может происходить в форме предварительного расследования. Уголовное преследование подразумевает состязательный процесс, в котором как на суде, так и до суда есть стороны. Соответственно, в обоих этих главнейших периодах процесса преследованию, как обвинительной деятельности должна противостоять самостоятельная равноправная деятельность защиты. Поэтому следует признать совершенно несостоятельными всякие попытки придать предварительному расследованию черты состязательности, иным путем, чем превращение его в досудебное уголовное преследование. А это значит не что иное как ликвидацию предварительного расследования как процессуальной стадии и превращение ее в административную деятельность исполнительной власти в лице прокурора и подчиненных ему (в процессуальном смысле) должностных лиц всех правоохранительных органов по борьбе с преступностью и самостоятельную деятельность стороны защиты. Необходим элементом такого рода организации досудебной подготовки материалов уголовного дела является понимание под доказательством любой информации, которая допускается судьей в качестве допустимой для подтверждения утверждений сторон в деле. Единственным критерием, которым при этом должен руководствоваться судья - это недопустимость нарушения прав и свобод гражданина в ходе собирания данной информации сторонами.
Представляется, что путь реформирования предварительного расследования через укрепление прав защитника и обвиняемого, усиление судебного контроля - бесперспективный, ложный путь. Этим только предельно усложняется работа следователей, и так опутанных множеством формальных ограничений, налагаемых инквизиционной формой. В конечном счете страдает обвинительная деятельность государства. В жизни отдельных личностей и целых народов уже бывали такие ситуации сродни переживаемой российским уголовным судопроизводством, известны и выходы из них. Ныне существующее предварительное расследование не может быть признано удовлетворительным, но его нельзя реформировать в состязательном направлении. Предварительное расследование состязательным быть не может. Такова логика смысла в интерпретации термина “уголовное преследование” с позиции сторонника состязательной формы процесса. Естественно, ей есть альтернативы.
В истолковании значения понятия “уголовное преследование” мы, таким образом, встречаемся с того же рода принципиальной двусмысленностью, которая свойственна и понятию “обвинение”, поскольку она требует учета двух совершенно разных смысловых полей - состязательного и инквизиционного. И хотя, на наш взгляд, применительно к инквизиционному уголовному судопроизводству об обвинении (в узком смысле) и о досудебном уголовном преследовании можно говорить лишь условно, тем не менее, как данные означающие конструкции существуют в современном уголовно-процессуальном языке, правовой культуре и могут быть классифицируемы. Тем самым мы сделаем еще один шаг в прояснении вопроса о том, что следует понимать под обвинением в широком смысле. Исходным моментом такого рода классификации опять же будет субъективное пристрастие автора к состязательному судопроизводству и относящимся к нему идеям.
На наш взгляд, виды обвинения (они же суть его формы бытия в западной правовой культуре) в своих существенных чертах совпадают с историческими формами европейского уголовного судопроизводства.
Принято историю уголовного процесса делить на следующие периоды:
1. Подчинение публичного начала частному.
2. Поглощение публичным началом не только частного, но даже личности вообще и сведение процесса к безличному производству.
3. Обеспечение в процессе прав и участие личности при признании публичного начала уголовного процесса.
В основу классификации обвинения аналогичным образом могут быть положены противоположные начала: публичное и частное.
В соответствии с этими началами различается его виды. Отличительными признаками «вида обвинения» являются:
1) интерес, который преследуется этим обвинением;
2) субъект правомочно осуществляющий его.
Старейшей - частно-состязательной форме уголовного процесса соответствует старейший вид обвинения. Он состоит в сохранении обвинения за отдельными частными лицами - потерпевшими от преступного деяния. Этот старейший вид обвинения называется частным. Преследуя свой интерес, частные обвинители в то же время служат интересам общества. Эта вид обвинения имеет два главных удобства.
Первое заключается в том, что значительно облегчает работу государственных органов, второе - она дает право удовлетворять естественные чувства обиды потерпевшего вследствие содеянного против него или его близких преступления. Личная заинтересованность гарантирует надлежащую со стороны обвинителя энергичность в уголовном преследовании. Но этой разновидности уголовного обвинения присущи и недостатки. Ведь далеко не по каждому уголовному делу найдется потерпевший, способный возбудить уголовное преследование и вести его перед судом. Для этого требуется и свободное время, и имущественные средства, и желание быть обвинителем. Причиной доминирования частного обвинения на данном этапе развития уголовного процесса процессуалисты традиционно считают слабость и неразвитость исполнительных структур государства.
Постепенно, по мере усиления роли государства в жизни общества и в том числе укрепления структур исполнительной власти развиваются публичные начала уголовного процесса, и он все более становится делом общественным, государственным. Идея государственности до такой степени проникает в уголовное судопроизводство государств, что оно приобретает инквизиционную форму. Уголовное обвинение тоже претерпевает метаморфозы под влиянием публичного начала (хотя влияние это имеет не столь однозначные последствия, как для формы процесса), становясь народным или должностным.
Таким образом, публичное обвинение, имеющее в виду защиту общественных благ, делится на:
1) должностное, где преследование от имени государства ведется специально выделенным чиновником;
2) народное, где органом преследования может выступать любой гражданин общества.
Другая разновидность публичного обвинения - это должностное обвинение. По субъекту осуществляющему преследование его можно разделить на:
1) уголовное обвинение, осуществляемое следственно-розыскными органами: судьей, следователем - в инквизиционной форме,
2) прокурорское обвинение - в состязательной форме.
В следственно-инквизиционной форме процесса начатие и ход дела, а также и сам обвиняемый предоставлены в полное распоряжение следователя/судьи, как, например, в советском уголовном процессе.
При прокурорском уголовном преследовании деятельность обвинителя состоит в собирании данных для обвинения перед судом. При такой форме организации обвинения уголовное преследование возлагается на особо назначенные к тому государственные учреждения, отделенные от судебной власти (но иногда состоящие при суде) под именем прокурора (прокуратуры). Прокурорское обвинение производится вполне или отчасти в порядке более или менее состязательном. Имеется в виду, что в досудебный период (на предварительном расследовании) обвинительная функция состоит в отыскании доказательств виновности, оценка их и привлечение к суду обвиняемого. Далее прокурорское уголовное преследование осуществляется в форме разрешаемого судом состязания прокурора с обвиняемым.
По словам Муравьева Н.В., главная задача обвинительной власти в лице прокуратуры состоит в публичном уголовном преследовании, под которым понимается деятельность, направленная к изобличению лица, виновного в совершении преступления, с целью подвергнуть это лицо назначенному в законе наказанию.
Таковы "чистые" виды уголовного обвинения. Однако теория и практика уголовного процесса знает и примеры «смешения» нескольких "чистых" видов обвинения.
К числу таковых «смешанных» видов мы должны отнести следующие:
Относительно субсидиарного обвинения можно сказать, что эта форма сочетает в себе компромиссные черты частного преследования потерпевшего и прокурорского обвинения. Суть его состоит в том, что потерпевшему предоставляется право на обвинение в случае отказа от обвинения по данному делу прокурора.
“Общественное обвинение”, предусмотренное ст. 250 УПК РСФСР, есть правовое понятие, смысл которого с момента его формирования законодателем, содержал момент непреодалимого противоречия, заключавшегося, с одной стороны, в стремлении (насколько искренним - другой вопрос) допустить общественный элемент к осуществлению обвинительной функции, а с другой стороны, в наличии жесткой инквизиционной структуры процесса, которая в принципе исключала какое-либо самостоятельное значение частного иска по отношению к публичному уголовному преследованию. Советское общественное обвинение (по УПК РСФСР) изначально не могло выступать как самостоятельный вид обвинения, конкурирующий с государственным, и тем самым контролирующим его, поскольку подобные отношения на розыскной почве в принципе не возможны. Советское, слишком советское содержание института общественного обвинения лишает его дальнейшей исторической перспективы в новом культурном контексте.
Если субсидиарное уголовное обвинение можно признать вполне жизнеспособным учреждением для осуществления функции преследования, т.к. оно имеет под собой в качестве основы смешанный вид уголовного процесса, а в качестве элемента взаимодействия - прокурорское уголовное преследование, то советское общественное обвинение, рассматриваемое в том виде, в каком существует на настоящий момент данный правовой феномен - это уродливый плод насильственного и противоестественного сожительства двух несовместимых видов обвинения.
Частно-публичное обвинение, на наш взгляд, является ни чем иным как способом ограничения частного обвинения потерпевшего должностным обвинением прокурора. Частный жалобщик здесь имеет только инициативу в начатии должностного следственного уголовного преследования, но сам при этом не приобретает черт обвинителя.
Таким образом, в историческом плане обвинение знает следующие "чистые" виды:
А) Два основных вида обвинения.
1) Частный - когда уголовное преследование осуществляется частным лицом, пострадавшим от преступления.
2) Публичный - когда идеальным субъектом преследования выступает общество или государство во имя отвлеченного блага и общественных интересов.
В свою очередь, публичное уголовное преследование делится на следующие подвиды:
a) Народное обвинение - когда каждый гражданин как таковой пользуется правом и несет нравственную обязанность преследовать в общем интересе преступление, не имеющее к нему никакого отношения.
b) Должностное обвинение - когда преследование делается правом и обязанностью назначаемых государством должностных лиц.
В свою очередь и это официальное (должностное) обвинение может осуществляться через различные формы:
1) Следственное обвинение. Вверяется тому же судье-инквиренту, который в одном лице выступая как следователь, обвинитель, защитник и судья, совмещает различные функции уголовного процесса: расследования, обвинения, защиты и разрешения дела по существу.
2) Прокурорское уголовное преследование, существующее в смешанном уголовном процессе.
Приведенная схема по нашему замыслу должна иллюстрировать структуру обвинения в контексте западной процессуально-правовой культуры. Возможно отдельные законодательства знают какие-то частные подвиды обвинений, которые здесь не нашли отражения, но это не меняет существа дела.
Под термином “народное обвинение” мы будем иметь в виду обвинение в широком смысле, учитывая всю его смысловую поливариантность: деятельность по предъявлению и поддержанию уголовного иска, осуществляемую гражданами в состязательном уголовном суде, а также же и досудебную деятельность по подготовке данного уголовного иска - обвинительный розыск.
Таким образом, народное обвинение - это такая разновидность обвинения, когда гражданин, реализуя свое право на уголовное преследование любого преступления в публичных интересах производит розыск и досудебную подготовку уголовного иска, а затем предъявляет этот иск в суд и поддерживает его там.
Возможность считать народное обвинение разновидностью публичного обвинения предоставляется, по нашему мнению, только в контексте континентального уголовно-процессуального языка. В большинстве известных нам отечественных и франко-германских источниках термин actio populary классифицируется именно таким образом. Акцент при этом делается на публичном аспекте этого феномена. В этом смысле народ в целом является абстрактным носителем права на общегражданское обвинение. Кроме того, подчеркивается тот момент, что конкретный деятель обвинения, будучи даже лицом индивидуальным, действует в публичных интересах. Наоборот в англо-саксонской традиции принято употреблять только термин "private prosecution", т.е. частное обвинение. То что каждый гражданин может быть обвинителем по любому уголовному делу рассматривается как основополагающее правило английской правовой системы. И это тоже не случайно. Поскольку для англо-саксонской правовой системы индивид, (в данном случае конкретный обвинитель - гражданин), возглавляет систему охраняемых правом ценностей. Это наложило отпечаток и на англосаксонский процессуально-правовой язык, отличный от нашего.
Поэтому приведенная выше классификация видов уголовного преследования не носит универсального значения. Мы и не ставили себе такую задачу, имея в виду, прежде всего соображения «удобства ради». Назначение ее узко-служебное - объяснять смысл термина «народное обвинение» в контексте континентального уголовно-процессуального языка.
С учетом этих оговорок следует сделать вывод о том, что народное обвинение является разновидностью публичного обвинения. Далее, вполне закономерно предположить, что его следует считать противоположностью должностному обвинению. Однако о несовместимости нужно говорить только применительно к следственной разновидности должностного обвинения, т.е. когда уголовное преследование осуществляется следователем (судьей) в ходе инквизиционного розыска. В последнем случае государственный чиновник не может считаться представителем общества, а является носителем самодостаточных интересов обвинительной власти. Другое дело, когда в качестве должностного уголовного преследователя выступает прокурор-обвинитель. Здесь хотя и нет места проявления прямой демократии как в случае с actio populary, имеются в той или иной форме проявления демократии представительской. Имеется взаимная связь между обвинителем по должности и народом. Последнее обстоятельство, на наш взгляд, и позволяет говорить о возможном взаимодополняющем сочетании этих двух разновидностей публичного обвинения. Очевидно также, что точек для сближения тем более, чем более должностной обвинитель независим от исполнительной власти и так сказать ближе к населению.
Сделанные нами предположения, вытекающие из положения народного обвинения в структуре обвинения нуждается в проверке конкретным правовым материалом.
Поскольку виды уголовного преследования, включая народное обвинение - суть исторические формы бытия процессуального обвинения в западной правовой культуре, постольку самым очевидным способом выяснения природы интересующего нас явления будет обращение к истории его, если угодно, к традиции употребления знака “народное обвинение” в уголовно-процессуальном языке стран и народов западной цивилизации.
Приходит отец домой, а его ребенок плачет. Отец спрашивает ребенка: - Почему ты плачешь? Отвечает ему ребенок: - Почему ты мне папа, а я не сын тебе? Кто же это плакал?
В ресторане за один столом сидела две мамы и столько-же дочерей. Официант подал к столу три кофе, и при этом всем досталось по чашке. Как это возможно?
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
