Нередко возникают ситуации, когда одна из сторон вынуждена отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг. Законодательство допускает такую возможность, однако в судебной практике нет единообразия в решении вопроса о возможности сторон установить порядок расторжения.
Гражданский кодекс РФ предоставляет право отказаться от исполнения договора возмездного оказания услуг как заказчику, так и исполнителю (ст. 782 ГК РФ). В случае одностороннего отказа от исполнения договора полностью или частично, когда такой отказ допускается законом или соглашением сторон, договор считается соответственно расторгнутым или измененным (п. 3 ст. 450 ГК РФ).
В случае реализации такого права заказчик оплачивает исполнителю фактически понесенные последним расходы, а исполнитель полностью возмещает заказчику убытки (в том числе упущенную выгоду). Такое различие в объеме наложенных на заказчика и исполнителя обязанностей при отказе от исполнения договора породило дискуссию, а может ли такое неравенство быть устранено условиями самого договора. Проще говоря, являются указанные положения императивными или диспозитивными.
В связи с этим важно понять, как в условиях такого спора правильно определить момент расторжения договора возмездного оказания услуг при одностороннем отказе стороны от его исполнения.
К сожалению, дискуссия об императивном или диспозитивном характере положений ст. 782 ГК РФ продолжается не только на страницах научных изданий, но и в судебной практике, где единообразный подход по указанному вопросу до сих пор не сформирован.
Если исходить из того, что в ст. 782 ГК РФ закреплены императивные нормы права (постановление Президиума ВАС РФ № 2715/), то в случае реализации стороной предоставленного ей права на односторонний отказ от исполнения договора моментом расторжения договора признается дата получения другой стороной уведомления об этом.
К такому выводу часто приходят суды, рассматривающие соответствующие споры. Так, в постановлении ФАС Западно-Сибирского округа по делу № А45-30644 суд указал, что моментом расторжения договора возмездного оказания услуг следует считать дату, когда сторона узнала или должна была узнать об одностороннем отказе другой стороны от исполнения договора. В другом деле суд пришел к выводу, что ст. 782ГК РФ не устанавливает какого-либо предварительного порядка извещения другой стороны о намерении прекратить договор. Эта норма определяет лишь условия возникновения такого права, и рассматриваемое право не может быть ограничено никакими условиями договора (постановление ФАС Московского округа по делу № А40-16046).
Аналогичный подход можно встретить и в ФАС Северо-Западного округа в постановлении по делу № А56-4746. Суд признал датой расторжения договора дату получения исполнителем соответствующего уведомления и указал, что п. 1 ст. 782 ГК РФ не предусматривает ограничений рассматриваемого права заказчика, в том числе «путем согласования сторонами особого порядка расторжения договора. Установление сторонами в договоре любых ограничений права заказчика на односторонний отказ от исполнения договора в любое время, предоставленное ему законом, является ничтожным на основании статьи 168ГК РФ как противоречащее нормам п. 1 ст. 782 и п. 3 ст. 450 ГК РФ».
Однако в постановлении № 16 «О свободе договора и ее пределах (далее — Постановление № 16) Пленум ВАС РФ привел следующие разъяснения.
Цитата: «Если норма не содержит явно выраженного запрета на установление соглашением сторон условия договора, отличного от предусмотренного в ней, и отсутствуют критерии императивности, указанные в пункте 3 настоящего постановления, она должна рассматриваться как диспозитивная. В таком случае отличие условий договора от содержания данной нормы само по себе не может служить основанием для признания этого договора или отдельных его условий недействительными по статье 168 ГК РФ» (п. 4 Постановления № 16).
В том же п. 4 Постановления № 16 указано, что положения ст. 782 ГК РФ дают каждой из сторон договора возмездного оказания услуг право на немотивированный односторонний отказ от исполнения договора и предусматривают неравное распределение между сторонами неблагоприятных последствий прекращения договора. Эта норма, по мнению Пленума ВАС РФ, не исключает возможность согласования сторонами договора иного режима определения последствий отказа от договора либо установления соглашением сторон порядка осуществления права на отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг.
В комментарии к Постановлению № 16 А. Г. Карапетов и Р. С. Бевзенко, указывают что «телеологическое толкование [нормы, изложенной в ст. 782 ГК РФ] не позволяет выявить убедительных аргументов, в силу которых она могла бы быть признана тотально императивной», а стороны должны иметь право установить «период предупреждения» (то есть установить, что заявление об отказе должно быть сделано не ранее, чем за тот или иной период до предполагаемого момента расторжения договора).
Несмотря на это, актуальная судебная практика по вопросу одностороннего отказа от исполнения договора возмездного оказания услуг зачастую придерживается противоположного подхода. В качестве примера можно привести следующее дело.
Между заказчиком и организатором был заключен договор, по условиям которого организатор принял на себя обязательства по выполнению авиационно-химических работ по химической обработке сельскохозяйственных культур на полях заказчика. По условиям договора, о времени прибытия самолета организатор должен был уведомить заказчика за день. Заказчик перечислил организатору авансовый платеж. Однако организатор работы не выполнил, а необходимость в их проведении у заказчика отпала. Поэтому он направил организатору соглашение о расторжении договора и потребовал вернуть авансовый платеж. Так как организатор никак не отреагировал, заказчик решил расторгнуть договор и вернуть денежные средства в судебном порядке.
Суд квалифицировал заключенный между сторонами договор как договор возмездного оказания услуг. Он указал, что ст. 310 ГК РФ не допускает односторонний отказ от исполнения обязательства, за исключением случаев, предусмотренных законом. К числу таких случаев относятся положения ст. 782 ГК РФ, в которых императивно закреплено право сторон на односторонний отказ от исполнения договора возмездного оказания услуг, а также то, что такое право не может быть ограничено соглашением сторон. Поэтому суды пришли к выводу, что договор считается расторгнутым с момента получения уведомления о его расторжении (постановление АС Центрального округа по делу № А36-2242).
К договорам возмездного оказания услуг в числе прочих относятся договоры оказания услуг связи (п. 2 ст. 779 ГК РФ). Помимо ГК РФ такие услуги регулируются подзаконными нормативными актами Правительства РФ. Так, в постановлении № 575 Правительство РФ утвердило Правила оказания телематических услуг связи, которыми установлено, что абонент вправе в любое время в одностороннем порядке расторгнуть договор при условии оплаты им понесенных оператором связи расходов по оказанию ему телематических услуг связи, а порядок одностороннего отказа от исполнения договора определяется договором (п. 46).
Таким образом, указанная норма подзаконного акта позволяет сторонам согласовывать особый порядок осуществления одностороннего отказа от договора. В связи с этим вызывает интерес вопрос о том, каким образом суды применяют ст. 782 ГК РФ в том случае, когда сторонами заключен договор возмездного оказания телематических услуг связи. Практика по таким делам немногочисленна, но встречается.
Приведу один из случаев, когда абонент заключил с оператором связи договор на оказание телематических услуг связи, а именно о предоставлении услуг доступа в интернет и услуг кабельного телевидения. Стороны определили тарифные планы услуг связи. В связи с выездом в командировку абонент обратился к оператору связи с заявлением о расторжении договора и возврате денежных средств, оставшихся на лицевом счете.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
В тот же день стороны подписали акт приема-передачи абонентской линии, переданной абоненту во временное пользование. Абонент посчитал, что договор расторгнут именно в этот день и обратился к оператору с требованием вернуть ему денежные средства за излишне оплаченные услуги. Однако компания эти требования не удовлетворила. После этого абонент обратился с жалобой в Роскомнадзор, который и привлек оператора к административной ответственности.
Надзорный орган посчитал, что оператор нарушил права и законные интересы абонента в части начисления оплаты за услуги связи после расторжения договора. Однако суды с такой позицией не согласились. Суд кассационной инстанции указал, что дата расторжения договора определена как дата истечения установленного договором 10-дневного срока с момента письменного заявления абонента о расторжении договора. Суд сослался на п. 3 ст. 453 ГК РФ, согласно которому заявление о расторжении договора не прекращает обязательств сторон, если иное не вытекает из соглашения (постановление ФАС Уральского округа по делу № А71-3773).
Таким образом, поднятый вопрос способен затруднить оценку хозяйствующим субъектом рисков при одностороннем расторжении договора об оказании телематических услуг связи. Для крупных компаний, имеющих большой штат сотрудников, регулярно пользующихся интернетом, цена такого договора может быть достаточно внушительной. Интернет-провайдеры же, включая в типовой договор условие об их обязательном уведомлении об отказе от исполнения договора, могут не ограничиться 10-дневным сроком, а установить и более длительный срок.
Таким образом, их клиенты при намерении расторгнуть договор в одностороннем порядке не могут достоверно определить дату расторжения договора, если в нем установлен период предупреждения. В связи с этим могут возникнуть проблемы с определением суммы, которая должна быть уплачена абонентом за оказание услуг: из расчета до даты получения провайдером уведомления или до даты истечения периода предупреждения.
Аналогичное положение закреплено в п. 45 Правил оказания услуг связи для целей телевизионного вещания и (или) радиовещания (утв. постановлением Правительства РФ № 785). Этот документ закрепляет, что в соответствующем договоре могут быть предусмотрены случаи и порядок одностороннего отказа сторон от исполнения договора.
Любопытно, что порядок оказания услуг телефонной связи, утвержденный постановлением Правительства РФ № 1342, не содержит положения о допустимости согласования сторонами порядка осуществления права на односторонний отказ от исполнения соответствующего договора. Таким образом, следует признать, что подзаконные акты Правительства РФ не способствуют единообразию в судебной практике по рассматриваемому вопросу.
Закон РФ № 2300–1 «О защите прав потребителей» (далее — Закон № 2300–1) устанавливает право потребителя отказаться от исполнения договора о выполнении работ (оказании услуг) в любое время (ст. 32). Складывается ощущение, что с учетом общей направленности Закона № 2300–1 на защиту правового положения потребителя как слабой стороны договора такая формулировка запрещает устанавливать в потребительском договоре возмездного оказания услуг период предупреждения при расторжении договора по инициативе потребителя. Однако это не совсем так.
Например, Правительство РФ в постановлении № 452утвердило Правила оказания услуг по реализации туристского продукта. Пункт 13 этого документа относит к существенным условиям договора о реализации туристского продукта, заключаемого между туроператором и потребителем, условия изменения и расторжения договора о реализации туристского продукта. Как показывает практика, указанное положение способно сформировать представление судов о том, что оно ограничивает применение ст. 32 Закона № 2300- 1, даже несмотря на то, что п. 20 рассматриваемых Правил позволяет потребителю потребовать расторжения договора в связи с существенным изменением обстоятельств, к числу которых относятся изменение сроков совершения путешествия, болезнь потребителя и др.
Так, Октябрьский районный суд г. Ижевска рассматривал дело по иску физического лица, заключившего договор с туристической компанией и отказавшегося от его исполнения в аэропорту по причине гипертонического криза родственника, совместно с которым должно было быть совершено путешествие. Истец требовал взыскать с ответчика уплаченное вознаграждение за вычетом фактически произведенных туроператором расходов. Отказывая в иске, суд в числе прочего указал, что односторонний отказ туриста от исполнения договора лишает его возможности требовать от турагентства возврата суммы, уплаченной за тур, а истец не исполнил свои обязательства по договору, так как он не сообщил туроператору о хроническом заболевании родственника.
Этот судебный акт был отменен кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам ВС Удмуртской Республики. При этом суд кассационной инстанции признал допустимой устную форму отказа от исполнения договора (информация о приступе была сообщена туроператору по телефону из аэропорта).
Представим себе, что такой договор содержит условие о том, что он будет считаться расторгнутым по истечении определенного срока с даты получения уведомления о расторжении. В таком случае туроператор получает право продолжить оказание уже невостребованных клиентом услуг до окончания периода предупреждения, что явно противоречит предоставленному потребителю праву в любое время отказаться от исполнения договора. Противоположное толкование, которому может способствовать положение, закрепленное в Правилах оказания услуг по реализации туристского продукта, не может не привести к злоупотреблениям со стороны недобросовестных туроператоров.
Однако практику применения судами общей юрисдикции ст. 32 Закона № 2300- 1 также нельзя назвать единообразной. Так, в определении по делу № 4г/8–6215 Московский городской суд пришел к выводу о том, что, несмотря на то, что потребитель сделал заявление об одностороннем отказе от исполнения договора оказания услуг проводного радиовещания, такой договор не считается расторгнутым. Из текста судебного акта следует, что для расторжения договора потребителю следовало предоставить исполнителю заявление установленной формы на выключение радиоточки, паспорт, справку об отсутствии задолженности, квитанцию об оплате выключения радиоточки. Кроме того, суд указал, что на основании ст. 32 Закона № 2300–1 именно потребитель обязан был доказать оплату услуг связи по состоянию на день обращения с заявлением о расторжении договора.
Стоит отметить, что ни в ст. 32 Закона № 2300–1, ни в ст. 782 ГК РФ не закреплена обязанность потребителя (заказчика) осуществлять возмещение фактически произведенных исполнителем расходов до даты отказа от исполнения договора, что не помешало суду сделать соответствующий вывод. Такой вывод представляется достаточно спорным, так как возмещение заказчиком фактически произведенных исполнителем расходов предполагает их документальное подтверждение последним. Как заказчику определить размер таких расходов в отсутствие подтверждающих документов, непонятно.
В завершение хотелось бы привести правовую позицию, изложенную в отказном определении Верховного суда РФ по делу № А27-17274, которая как нельзя лучше иллюстрирует ситуацию, сложившуюся в правоприменении по рассматриваемому вопросу. Так, Верховный суд РФ указал, что пункт договора возмездного оказания услуг, устанавливающий порядок расторжения договора (речь в нем, правда, шла о неустойке за односторонний отказ), ничтожен. При этом суд, сославшись на п. 4 Постановления № 16, который прямо говорит о диспозитивном характере норм, закрепленных в ст. 782 ГК РФ, отметил, что стороны вправе согласовать в договоре возмездного оказания услуг такой порядок, но раз одна из сторон обжалует соответствующий пункт договора, согласие достигнуто не было.
Что касается последнего довода, то представляется, что он противоречит самому понятию договора, изложенному в п. 1 ст. 420 ГК РФ, поскольку тот факт, что сторона договора оспаривает какое-либо из его условий, сам по себе не может прекращать действие такого условия, так как ранее оно было установлено соглашением сторон.
Таким образом, как было показано, единообразия в решении вопроса о возможности сторон установить порядок расторжения договора возмездного оказания услуг не наблюдается не только в судебной практике в целом, но и в отдельном судебном акте Верховного суда РФ. В такой противоречивой ситуации практикующим юристам необходимо учитывать в своей работе невозможность предугадать, какую позицию займет суд при определении момента расторжения договора возмездного оказания услуг, и надеяться на то, что рано или поздно такие противоречия будут устранены либо законодателем, либо Верховным судом РФ путем соответствующих разъяснений.
Также представляется необходимым поставить точку в споре о диспозитивном или императивном характере норм ст. 782 ГК РФ. При этом признание таких норм императивными, несмотря на некоторую нелогичность такого решения, создаст стабильность, столь необходимую обороту. В случае же их признания диспозитивными необходимо одновременно с этим в условиях общности правового регулирования гл. 39ГК РФ договоров возмездного оказания различных видов услуг устанавливать различное толкование рассматриваемых норм для таких договоров.
Вполне возможно, что такие положения могут затруднить правоприменение и не сделают его более предсказуемым, так как п. 2 ст. 779 ГК РФ оставляет открытым перечень договоров возмездного оказания услуг, в связи с чем вряд ли любая из классификаций таких договоров будет носить исчерпывающий характер.
Статью подготовил директор по развитию предпринимательства и конкуренции ОАО "Акса" Корчагин Юлиан Андриянович. 
