Концепция национального интереса относится к внешней политике и подчеркивает вторую сторону обеспечения власти — силу. Ее разработчик Г. Моргентау (1904—1982), американский политолог немецкого происхождения, один из основоположников школы «политического реализма», которая «базируется на трех постулатах: основным субъектом международных отношений является национальное государство, выражающее свои интересы в категориях силы (т.е. они обусловлены той силой, которой оно обладает); следствием этого внутренней пружиной, двигающей международные отношения, становится борьба государств за максимизацию своего влиянии во внешней среде; оптимальным ее состоянием видится международное (региональное) равновесие сил».
Моргентау определяет силу как все, «что связано с установлением и поддерживанием контроля одного человека над другим... от физического насилия до самых тонких психологических связей, позволяющих одному разуму властвовать над другим».
Политическую власть Моргентау определяет как «психологическое отношение между теми, кто ее осуществляет, и теми, над кем она осуществляется»3. Такое определение могли бы дать сторонники психологической теории власти.
«Это влияние проистекает из трех источников: ожидание выгоды, боязнь проигрыша, уважение или любовь к людям и институтам. Оно может осуществляться приказами, угрозами, убеждением, харизмой человека или института либо сочетанием любых этих факторов».
Вывод Моргентау таков: «Внешнеполитические цели должны формулироваться через призму национального интереса и быть поддержаны адекватной мощью». Концепция национальных интересов заставляет вспомнить фразу, сказанную известным английским политиком. Г.Д. Пальмерстоном: «У Англии нет постоянных друзей и врагов, есть только постоянные интересы».
Концепция национальных интересов снимает моральные ограничения с межгосударственных отношений. В соответствии с ней можно делать все, что на благо национальным интересам, используя рычаги, которые присущи власти: силу и хитрость.
Это мы видим в современном мире, нынешняя однополюсность которого позволяет все шире основывать внешнюю политику на силе, оставляя место в информационной сфере для хитрости.
Последняя преобладает во внутригосударственных отношениях властвующей элиты с населением, тогда как первая — в международных отношениях. Эта концепция показывает, насколько наивно утверждать, что у какого-либо государства нет врагов, а только друзья.
Концепция национального интереса не оставляет камня на камне от данной веры, действительно соответствуя «политическому peaлизму».
Сравнивая политологические концепции XIX и XX вв., можно сделать вывод о сближении противоположных позиций по линии: демократия — элитаризм. Демократические концепции эволюционировали от классической концепции демократии Токвиля в сторону новой концепции демократии, которая признала несостоятельными и утратившими силу многие традиционные представления, претендовавшие на роль неотъемлемых свойств демократии — о народном суверенитете, общей воле, представительстве, а взамен им ввела более скромные утверждения о рыночности, и плюралистичности и партисипаторности демократии.
Концепция элит также продвинулась по пути к элитарной демократии, хотя исследования основоположника данного направления Р. Миллса порой напоминают выводы Парето и Моска.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
