Подходы к оценке потенциала, ресурсов и продукта туризма

Особенности покомпонентной оценки регионального туристско-рекреационного потенциала на примере южно-таежной зоны Европейской России

Россия с ее богатейшими природным и культурным наследием, региональным разнообразием традиционных форм природопользования в XXI в. может стать одной из наиболее привлекательных стран мира, реализующей альтернативную стратегию рекреации и туризма. На издавна освоенных землях российской провинции сохранились фрагменты культурных ландшафтов разных эпох: неолитические стоянки и раннеславянские городища, монастыри и монастырские угодья, дворянские усадьбы и старинные села, мемориальные и художественные музеи, наконец памятники истории техники и промышленного производства. Природные раритеты России представлены обширной и разнообразной сетью особо охраняемых природных территорий, включающей в себя крупные ареалы (заповедники, заказники национальные парки) и отдельные уникальные объекты (памятники природы).

Социальный потенциал российского эко-туризма также можно считать достаточно значительным, поскольку в России, как ни в одной иной стране, широко были развиты самодеятельный и спортивный туризм, отчасти адекватные западному приключенческому туризму. Достаточно сказать, что в этих видах туризма участвовали около 20 млн. человек, среди которых преобладали молодежь (школьники, студенты) и другие группы населения с относительно низким уровнем дохода. Разумеется, самодеятельные туристы и туристы-спортсмены не были движимы собственно экологическими целями, но многие из них любили и берегли природу, хотя массовый самодеятельный и спортивный туризм нередко причинял уязвимым экосистемам значительный ущерб.

Существующая региональная структура эко-туризма России в настоящее время формируется пятью основными группами факторов:

1)            размещением блоков экологического каркаса, в первую очередь национальных парков; при этом национальные парки пока еще оказываются недостаточно значимыми объектами вследствие их молодости и, как правило, плохой инфраструктурной обеспеченности;

2)            разнообразием и аттрактивностью экосистем и ландшафтов регионов, а также их экологической и биоклиматической благоприятностью;

3)            удаленностью от центров расселения, что во многом определяет стоимость тура;

4)            транспортной доступностью и инфраструктурной обеспеченностью;

5)            известностью и популярностью регионов и маршрутов; по этим параметрам существенно различаются группы регионов, популярных у самодеятельных туристов, и регионов, известных клиентам через рекламу в средствах массовой информации.

Следует, однако, иметь в виду, что, несмотря на обширность неосвоенных или слабо освоенных пространств, состояние окружающей среды на территории России в целом далеко от благополучного, поэтому одним из ограничений для развития рекреации и эко-туризма является высокая чувствительность многих экосистем России к антропогенным воздействиям, их хрупкость, причем как раз в районах, привлекательных «дикой» природой или аборигенными формами хозяйства.

В этих условиях особенно важно корректно определить реальный туристско-рекреационный потенциал того или иного региона.

А. В. Дроздов совершенно справедливо отмечает некоторую размытость термина «туристско-рекреационный потенциал» и ощутимый разнобой в его трактовке и использовании. Видимо, целесообразно различать объектную и субъектную трактовку этого термина: первая связана с объектом, потенциал которого характеризуется (например, потенциал Угличского Верхневолжья), вторая — определяется целевой установкой, конкретной задачей, для которой предполагается использовать потенциал (рекреационный, туристский и т.д.).

Ясно, что в ходе детального анализа объектный потенциал «распадается» на ряд составляющих его компонентов. Можно, с одной стороны, говорить о «рекреационном потенциале ландшафта», который определяется в словаре «Охрана ландшафтов» как «совокупность природных и культурных условий, оказывающих положительное влияние на человеческий организм и обеспечивающих путем сочетания физических и психических факторов восстановление работоспособности человека». С другой стороны, при анализе конкретных видов и форм туристско-рекреационной деятельности приходится определять, скажем, потенциал рек региона для водных видов туризма. Такая оценка будет нести уже явно прикладной целевой характер, связанный только с теми параметрами рек и их русел, а также свойствами водного режима, которые позволяют развивать сплав на различных видах туристских судов и спортивных приспособлений (байдарки, каяки, спортивные плоты, катамараны, резиновые лодки и пр.). В этом, кстати, отличие потенциала от ресурса, так как водные ресурсы, тоже вроде бы связанные с вышеозначенными параметрами, на самом деле будут характеризоваться иначе, ибо востребованы в ряде других видов деятельности: сельском хозяйстве, водопользовании, промышленности и т.д.

Таким образом, наиболее корректной является трактовка туристско-рекреационного потенциала, предложенная А. В. Дроздовым, который определил ТРП как «совокупность приуроченных к данному объекту (территории) природных и рукотворных тел и явлений, а также условий, возможностей и средств, пригодных для формирования туристского продукта и осуществления соответствующих туров, экскурсий, программ».

Множество компонентов из которых складывается туристско-рекреационный потенциал целесообразно разделить на две основные группы:

1)            природные и культурные ландшафты и их компоненты;

2)            средства и условия осуществления туров (программ, экскурсий).

Анализу, оценке, бонитировке рекреационных территорий и ресурсов посвящена обширная литература. Отчасти эти методы пригодны и для оценки туристского потенциала территории, что подтверждается, в частности, опытом работ коллектива географов МГУ в нескольких регионах России и специалистов Российской международной академии туризма.

Оценка рекреационных ресурсов всегда осуществляется в нескольких аспектах или по нескольким блокам параметров. Эти параметры различны (и специально подбираются) для основных видов рекреационной деятельности. Обычно ресурсы рекомендуется оценивать в аспектах функциональном, гигиеническом, эстетическом, технико-экономическом и природоохранном. Эти же аспекты можно иметь в виду, оценивая и туристский потенциал территории.

Всякая деятельность по развитию туризма разворачивается на конкретной территории, свойства которой — природные и приобретенные в ходе антропогенного освоения — часто имеют решающее значение и определяют эффективность (или неэффективность) вложений в туристско-рекреационную сферу.

Оценка территории для развития туризма имеет целью, во-первых, выявление потенциала, возможностей и ограничений развития туризма, во-вторых, оценку рациональности и целесообразности существующей сети туризма и рекреации, в-третьих — разработку системы проектировочных и экономических решений по территориальной организации туристской отрасли.

Данный подход требует взаимоувязанного анализа территориального потенциала, возможностей и ограничений развития туризма в регионе.

В первом приближении такой анализ предполагает оценку территории (как «театра» развития отрасли) по ряду параметров, к важнейшим из которых следует отнести:

Самое читаемое за неделю
Введение ковидных паспортов в 2021 году
Должен знать каждый: Сильное повышение штрафов с 2021 года за нарушение ПДД
Введение продуктовых карточек для малоимущих в 2021 году
Доллар по 100 рублей в 2021 году
Новая льготная ипотека на частные дома в 2021 году
Продление льготной ипотеки до 1 июля 2021 года
35 банков обанкротятся в 2021 году

•             аттрактивность природного ландшафта и его экологическую емкость;

•             богатство и разнообразие элементов культурно-исторического наследия;

•             экологические ограничения развития туристских центров, районов и зон;

•             целесообразность существующей территориальной сети учреждений и баз отдыха, туризма и рекреации;

•             территориальные предпочтения самодеятельного туризма и стихийной рекреации;

•             степень и характер дачной освоенности региона и др.

Общим итогом такого рода анализа — своеобразным выходом из «серого ящика» построенной территориальной модели — должна стать интегральная оценка территории с выявлением мест и зон притяжения вновь формирующейся туристской сферы бизнеса — локусов наиболее выгодного вложения инвестиций.

Очевидно, что оценки в каждом из названных аспектов могут и должны основываться на различающихся принципах и критериях, наиболее адекватных каждому конкретному аспекту оценивания. Однако туристско-рекреационный потенциал целесообразно оценивать раздельно, прежде всего по основным группам перечисленных выше компонентов или слагаемых потенциала, подбирая для каждой группы различные способы и критерии, а также выбирая тот или иной из названных аспектов оценки.

Так, критериями оценки отдельных элементов природных и культурных ландшафтов, а также самих ландшафтов, в первую очередь, должны служить их происхождение и история, уникальность, сохранность (нарушенность), аттрактивность и различные характеристики разнообразия, включая видовое богатство флоры и фауны.

Сложность процедуры оценивания ТРП заключается в том, что далеко не все компоненты потенциала удается оценить количественно. Поэтому для получения итоговой, суммарной оценки целесообразно переводить все количественные оценки в качественные, причем опыт показывает, что применять слишком детальные шкалы не всегда разумно, поскольку в таких случаях повышение точности оценок зачастую оказывается мнимым. Превращать количественные шкалы оценок в качественные удобно, разбивая ранжированные ряды оценок с равномерными интервалами на естественные классы по частоте попадания оценок в соответствующий класс и проводя границы между классами по интервалам ряда с минимальными частотами. Затем ту или иную качественную шкалу следует превратить в пяти или соответственно в семибалльную. Далее осуществляется простое суммирование баллов. Мы согласны с А. В. Дроздовым в том, что «интегральная оценка туристского потенциала любого объекта или территории конвенциональна, поскольку она неизбежно включает качественные показатели и может получить осмысленную трактовку только в сравнении с оценкой потенциала другого объекта». Это означает, во-первых, что в зависимости от детальности принятой шкалы необходимо при оценивании (сравнении) иметь в поле зрения, как минимум, пять или семь объектов (по числу градаций шкалы), и, во-вторых, что следует всегда четко определять, в пределах какого региона выполняются оценка и сравнение потенциалов, поскольку от этого обстоятельства очевидным образом зависит расстановка высших и низших оценочных баллов.

Итак, выявление и оценку эколого-туристского потенциала какой-либо территории имеет смысл проводить как оценку сравнительную:

•             оценивая фиксированный набор компонентов потенциала;

•             используя для расчета итоговой оценки качественные шкалы в их балльной форме;

•             вовлекая в сравнительную оценку необходимое число объектов оценки;

•             четко обозначая территориальные рамки сравнения.

В данном подразделе мы приводим покомпонентную оценку на примере региона, приблизительно совпадающего с исторической Северо-Восточной Русью, охватывающего территорию, обычно относимую к так называемому Верхневолжью. Этот район, являющийся согласно Павлу Милюкову одним из этнических ядер консолидации русской нации, до сих пор сохраняет памятники российской истории и культуры на фоне типично русской природы. В бытующей социально-политической трактовке районирования нынешней эпохи его положение несколько двусмысленно: с одной стороны, он, безусловно относится к Центру Европейской России, с другой — тяготеет к Северу. Это сказывается как в природных, так и этнокультурных признаках. В пределах этого района хвойно-широколиственные леса и древнеосвоенные приозерные ополья сменяются лесами южной тайги. Последние подвергались жесточайшему перерубу на протяжении XX в., однако и сохранившиеся массивы способны составить типичный русский ландшафт и соответствующий ему пейзажный ряд. Многие города региона входят в Золотое кольцо России, однако он не стал пока туристской «меккой», так что его туристско-рекреационный потенциал еще остается «вещью в себе» — тем больший интерес представляет для нас попытка его оценки. Изложенные далее сведения, безусловно, имеют самый общий характер и должны быть детализированы в ходе оценки для любой из входящих в данный регион областей: Тверской, Ярославской, Костромской, Вологодской, Ивановской, Владимирской.

Тест "На сколько вы активны" Тест "Подходит ли Вам ваше место работы" Тест "На сколько важны деньги в Вашей жизни" Тест "Есть ли у вас задатки лидера" Тест "Способны ли Вы решать проблемы"

Тест "Для начинающего миллионера" Тест который вас удивит Семейный тест "Какие вы родители" Тест "Определяем свой творческий потенциал" Психологический тест "Вы терпеливый человек?"

Оценка климатических условий региона — туристские микросезоны

Роль климата в туризме варьируется от решающего фактора (поскольку смена сезонов часто диктует смену видов туризма) до фона (на котором осуществляется та или иная туристская деятельность). Верхневолжье в целом сравнительно благоприятно для развития многих видов экологического туризма. Мы не станем останавливаться на анализе принятых региональных климатических показателей, обусловливающих комфортность пребывания человека на природе, а обратим внимание на то, как смена сезонов структурирует туристское пространство — время.

Климат российского Центра и Севера (во всяком случае до подзоны северной тайги) не экстремален для развития любых видов эко-туризма. Сравнительно спокойная и хорошо выраженная смена сезонов с продолжительным межсезоньем и отсутствием природных явлений катастрофического характера (сравним хотя бы с ураганами южноамериканских штатов) определяют возможность развертывания широкого спектра рекреационных занятий.

Несмотря на бытующее (особенно у иностранцев) представление о «русском холоде» продолжительность солнечного сияния составляет в среднем 1700—1800 ч за год, что немало для территории с умеренно-континентальным климатом. Количество дней без солнца в летние месяцы незначительно, не больше 10— 12.

Практически все сезоны пригодны для тех или иных видов отдыха и туризма. Однако рассматривая возможности развертывания различных рекреационных занятий, необходимо использовать значительно более дробную, чем это принято, классификацию сезонов. В этом смысле целесообразно различать микросезоны с преобладающими погодами внутри основных четырех сезонов, поскольку комфортность состояния человека определяется весьма узким диапазоном метеорологических параметров (температуры, влажности, силы ветра, характера и режима осадков). Прибегая к заимствованиям из экологии, можно утверждать что есть виды рекреационных занятий с широким метеорологическим диапазонам, когда в зависимости от состояния погоды меняются лишь техника и комплекс ощущений, которые получает человек; и виды рекреационных занятий с узким метеорологическим диапазоном, развертывание которых возможно лишь при совпадении нескольких благоприятных параметров в течение очень непродолжительного срока (от одной-двух до нескольких недель).

В качестве примера рекреационных занятий с широким метеорологическим диапазоном можно привести лыжные прогулки или велопутешествия. Лыжные переходы становятся возможными после появления устойчивого снегового покрова в конце ноября — начале декабря и продолжаются до марта. Однако внутри зимнего сезона можно выделить несколько микросезонов, в рамках которых условия лыжных походов кардинально различны, что сказывается и на технике скольжения, и на ощущениях туристов, и на характере прокладываемых трасс. Рыхлый и мягкий снег начала зимы с частыми оттепелями собирает не так уж много поклонников, хотя пластиковые лыжи позволяют добиваться хорошего скольжения и в таких условиях. Частые добавочные порции снега заставляют в основном бороться «за сохранение» лыжни, которая за ночь может быть перекрыта свежим слоем, что привязывает лыжника к классическому стилю. Январские морозные трассы, накатывание которых в России традиционно удачно совпадает с рождественскими праздниками и каникулами, характеризуются жестким игольчатым снегом, стабильностью покрова и выходом на трассы большинства любителей. Именно на этот период приходится пик лыжного туризма, длящийся до конца февраля с его метелями, которые часто «переписывают» лыжню в городских парках и пригородных лесах. Наконец, третий лыжный микросезон совпадает с установлением мартовских «фирновых» полей, уплотненных солнечными лучами и покрытых отшлифованной ветром коркой. Несмотря на общий спад любительского катания именно на таком снеге можно получать ни с чем не сравнимое удовольствие «раскатывания», когда жесткий наст позволяет перемещаться коньковым ходом в любом направлении, выписывая прихотливые кренделя на открытых пространствах.

Достаточной широкий метеорологический диапазон присущ и велотуризму. Поклонники колеса начинают совершать первые «по катушки» по только что освободившимся от снега и наледи мартовским шоссе. Такая езда — настоящий экстрим, поскольку от потоков холодного воздуха горло очень быстро превращается в подобие старого пионерского горна, а количество одежды, которую приходится на себя «напяливать» туристу, делает его похожим на снеговика; кроме того, сцепление с покрытием еще очень нестабильно и вероятность падения на боковых наледях или набросах соленого песка (оставшихся после борьбы с гололедом) весьма велика. Тем не менее возможность вернуться к любимому занятию и захватить кусочек мартовского солнца с лихвой перекрывают все минусы ранних «покатушек». Понастоящему летней езда на велосипеде становится, пожалуй, начиная с первой декады мая, когда после дождей шоссе очищаются от пыли и грязи, погода становится теплой и появляется возможность надеть велоформу, красота и функциональность которой вкупе с многочисленными мелкими аксессуарами (вроде фляжек на раме) составляют неотъемлемую принадлежность турпродукта в этом виде туризма. Разгар велотуризма — вершина и третий месяц лета, опять таки совпадающие с каникулярным и отпускным периодом наиболее активной части населения, когда появляется возможность совершать многодневные велопутешествия.

К рекреационным занятиям с узким меторологическим диапазоном следует отнести большую часть видов отдыха у воды, и главным образом купание. Физиологи считают комфортной для человека температуру от 18 до 26 °С. В реках Центра и Севера России прогрев воды до близких к этим значениям температур начинается только во второй половине мая. К концу мая — началу июня при среднестатистическом развитии летнего сезона вода в небольших реках прогревается до 13 — 14 °С или чуть больше — в зависимости от доли подземной составляющей питания реки, поскольку многочисленные родники, воды которых начинают заметно влиять на объем стока с установлением летней межени, обычно имеют очень низкую температуру (4—11 °С). В воде с температурой 13 — 15 °С можно лишь освежиться, окунувшись разок другой, плавание в таком водоеме имеет характер рискованного мероприятия, поскольку шанс получить мышечные судороги более чем вероятен. Прогрев до температуры 17—18 °С делает купание возможным во второй половине июня, но лишь в июле, когда жаркое солнце и теплые летние дожди доводят температуру до 19 — 22 °С, купание становится по-настоящему комфортным. Однако этот период длится недолго — уже в начале августа в старой России купаться считалось нездоровым: холодные ночи и частые туманы быстро понижают температуру речных и озерных вод, таким образом общая продолжительность микросезона, действительно подходящего для отдыха у воды, составляет едва ли три-четыре недели.

Теперь попытаемся дать общую климатическую характеристику региона, обращая особе внимание для значимые для того или иного вида рекреационных занятий микросезоны.

Весна. Итак, начнем с мая. Май вообще необыкновенное время для России. Стряхнув с себя долгое ожидание тепла, наши соотечественники бросаются на дачи и огороды, стремясь захватить первые дни жаркого, богатого ультрафиолетом солнца. Оживающая природа становится дополнительным и очень мощным стимулом: пешеходные прогулки, «покатушки» на велосипедах, экологические экскурсии — все это можно и должно делать именно в мае, когда природа напоминает о своем существовании и пением птиц, и распускающимися и цветущими деревьями, и водоемами, в которых закипает своя особенная подводная жизнь. Май уникален для любых экскурсий на природу, ажурность растительного покрова делает рельеф Русской равнины практически обнаженным, заметны и хорошо различимы не только крупные формы, но и детали земной поверхности; общая пластика рельефа становится понятной и открытой для изучения.

В мае как никогда явлена человеку динамика природы: перелеты и гнездование птиц, половодье рек, окончание нереста, массовое цветение наполняют событиями любую поездку на природу. Однако учреждения организованной рекреации в это время как правило пусты: май несправедливо считается межсезоньем, пригодным лишь для поглощения шашлыков. Еще одним несомненным преимуществом мая является отсутствие комарья и мошки по крайней мере до середины последней декады месяца. Значит, в течение двух-трех недель в пространстве российского ландшафта можно действительно расслабиться: спокойно посидеть, прилечь на только что пробившуюся траву, полюбоваться кронами деревьев и небом. Это немаловажно — многочисленные теоретики российского туризма до сих пор не признались: российский ландшафт, во всяком случае в его таежном варианте, мало способствует расслаблению. Обилие кровососущей фауны в течение всего вегетационного периода, духота, возникающая при высоких температурах в сочетании с повышенной влажностью делают наш ландшафт весьма суровым — во всяком случае в восприятии иностранцев. Эротические сцены любви на природе (столь популярные в западном кинематографе), будучи мысленно перенесенными в русский ландшафт, вызывают разве что смех, поскольку руки главных героев окажутся занятыми не ласками, но «охлопыванием» всех обнаженных частей тела. В этом кроется одна из проблем российской рекреации на природе и всего эко-туризма в целом.

Первая декада мая характеризуется свежей и неустойчивой погодой: возможны перепады температур от +18 до 0°С, но несмотря на это начало мая — наиболее подходящее время для любителей спортивного сплава. Многие даже небольшие речки российского Центра и Севера обладают в это время мощным водотоком и доступны для сплава на любых видах спортивных средств (плоты, катамараны, байдарки, каноэ). Более крупные реки в половодье становятся доступными для сплава от самых верховьев, поток характеризуется большими скоростями (0,5—1,0 м/с) и мощностью.

Лето. Лето средней России характеризуется теплой погодой, которую способны «испортить» лишь сильные циклоны, приходящие с запада. По условиям инсоляции северное солнце представляет относительно небольшую опасность. Риск перегрева и передозировки ультрафиолетового облучения реален лишь в конце мая — конце июня при условии нахождения под солнцем в течение нескольких часов подряд. Для здорового человека северное солнце в сочетании с воздействием воды и воздуха не приносит ничего, кроме пользы. Однако следует иметь в виду, что «северное» (с точки зрения жителя Черноморского побережья Кавказа) солнце может быть и жарким и жестким. Кроме того, как мы уже упоминали, высокие температуры (выше 27 — 28 °С) в сочетании с повышенной влажностью в русском ландшафте переносятся тяжело. «Горячие» деньки, наступающие после дождей, сопровождаются повышенной испаряемостью. В начале антициклонов на Русской равнине «местная» кучевка дает послеобеденные дожди (почти как в экваториальной Африке) и влажность держится высокой, что гарантирует ощущение духоты и переносится нелегко. Лишь долгий антициклон, удерживающийся более недели, гарантирует по-настоящему сухие дни, но и они воспринимаются комфортно только при наличии бризов и, как правило, у водоемов.

В летнюю жару принципиальным для отдыха и туризма становится различие между ландшафтами на глинах, суглинках (коренные биоценозы — ельники) и ландшафтами на песках и супесях (коренные биоценозы — сосняки). Избыточное тепло гораздо тяжелее переносится на классических глинистых моренах — в связи с «затяжной» водоотдачей глин. Ленточные боры на террасовых и дюнных песках в жару «звенят», здесь тихо, но свежо, дышится легко и тень приносит реальное облегчение (в то время, как в «суремном» ельнике в тени вас просто «съедят» прячущиеся от солнца комары). Возможно в этом обстоятельстве кроется объяснение отсутствия у русских крестьян традиции загорать и вообще обнажать тело под солнцем.

В течение лета сменяют друг друга несколько микросезонов, охарактеризовать которые читатель может и сам. Затянувшаяся жара — время отдыха у воды на русском Севере, однако разгар лета связан с активным цветением всех вод с замедленным водообменном, т.е. любых крупных рек, озер и водохранилищ. Купание в цветущей воде может вызывать развитие разнообразных аллергических реакций; простейшие из них хорошо всем знакомы — покраснение слизистых оболочек и острый ринит, который совершенно напрасно «списывают» на счет «простуды».

Микросезон жаркого летнего антициклона, как мы уже упоминали, — лучшее время для водного туризма и велосипедных прогулок. Одновременно становятся желанными многие достаточно экзотичные для нас рекреационные занятия, которые хорошо дополняют туристско-рекреационный цикл: бадминтон, большой теннис, пляжный волейбол, катание на роликовых досках и т. д. Очень хороши в такой микросезон прогулки на любых видах речных и озерных маломерных судах: поскольку акватория всегда холодней твердой земли, в жару именно здесь возникает желанный оптимум.

Летние циклональные погоды связаны с частыми и сильными дождями, иногда затягивающимися на неделю и более. В этом случае температуры дня опускаются до 16— 18 °С, а ночи — 13 — 14 °С. Следует подчеркнуть, что «сплошными» и «обложными» дожди выглядят все-таки из окна городской многоэтажки в спальном районе или стеклобетонного офиса в центре города. Автор, вкусивший немало месяцев палаточной жизни, всегда удивлялся тому обстоятельству, что для приличного недеморализованного туриста, так же как для крестьянина, геолога или промысловика, дождливая погода складывается из «окон» слабого дождя или «почти нет дождя» (который испаряется, едва долетая до земли, особенно если вы хлопочете по хозяйству у костра), и действительно сильной досадной «сечки», во время которой приходится «заползать» в палатку и слушать шорох капель, разбивающихся о поверхность натянутого палаточного тента. Поэтому пасмурный дождливый день способен принести в палаточный городок и свои прелести и свою романтику «борьбы» с непогодой (которая у незадачливых «чайников» часто имеет характер борьбы за «огонь»).

Вообще говоря, дождь не перекрывает радикально возможности для пеших походов и любых других путешествий, однако в этих условиях предпочтителен ночлег под надежным кровом: установка и снятие палаток в дождь при ежедневном перемещении не возможны. С другой стороны, в стационарном лагере с современными тентовыми палатками можно с успехом пережить любую непогоду.

Особый микросезон лета составляют дни продолжительной непогоды с резким падением суточных температур и вторжением холодного арктического воздуха. Пасмурные, пусть без частых дождей, но уж очень неуютные дни заставляют отказаться от многих видов отдыха. Единственное преимущество при условии достаточно свежего ветра — отсутствие кровососущих насекомых. Однако пешие путешествия хороши в такую погоду: ходьба под рюкзаком (вес которого может достигать 35 — 40 кг) на холодке и при встречном ветре куда приятнее!

Осень. Золотое время для отдыха, когда исчезают практически все кровососущие насекомые, а ландшафт становится особенно красивым. Для осени характерны возвраты тепла (сентябрь, реже октябрь) длительностью от нескольких дней до нескольких недель. В дни «бабьего лета» стоит тихая, ясная и теплая погода. Такие периоды — настоящая находка для туристской деятельности: помимо открывающегося в конце августа сезона охоты турист может наслаждаться тихой грибной охотой в многочисленных лесах и перелесках.

Совершенно пропащими для туризма можно считать затяжные осенние дожди в сентябре-октябре и мучительный микросезон перехода от промозглого сырого холода ноября к первому устойчивому снеговому покрову декабря. Сценарии осени непредсказуемы и разнообразны. Бывает, и октябрь простоит золотой и теплый, а бывает, и в сентябре уже выпадет снег. Живописен и относительно не потерян для туризма вариант с «медленным остыванием»: когда в ноябре холод постепенно сковывает землю, прибавляя ночь от ночи льда к береговым закраинам и потихоньку присыпая холмы снеговой порошей. Поздняя осень — не сезон на русском Севере, а напрасно: ландшафты в это время красивы какой-то особенной, печальной красотой. Однако так или иначе осень кладет предел всем сугубо летним видам рекреационных занятий и требует составления принципиально иных циклов. Впрочем, познавательный туризм с его традиционными автобусными поездками и экскурсиями в музеи и парки, центры старинных городов и монастыри вполне хороши и осенью, в том числе поздней, требуется лишь перенести некоторые акценты и предусмотреть возможность временного приюта под надежной кровлей на случай непогоды. Турист — тот же обыватель, только тронувшийся с насиженного места, поэтому осенью он также нуждается в усиленном уходе, следовательно, маршрутный сценарий должен предполагать возможность пребывания на своего рода «стациях переживания» (если использовать экологический лексикон), в роли которых могут выступать и небольшие кафе, и приюты с простейшим набором удобств, и просто избушки с чугунной печью и чайником.

Зима. Это туристский антипод лета, что означает необходимость полной смены рекреационных занятий и рекреационных циклов. При этом сохраняется известная аналогия, хотя и весьма относительная: если лыжные прогулки еще можно считать аналогом пеших, а катание на санях в упряжке — прогулкам на дилижансе, то отдыху у воды в зимнем спектре развлечений замены нет, разве что мы сочтем моржевание в проруби нормальным купанием... Зато появляются исконно зимние занятия: коньки, катание с горок на разнообразных приспособлениях, быстрая езда на снегоходах, зимняя рыбалка и многое другое.

Россия — безусловно зимняя страна, ежегодный «малый ледниковый период» отнимает здесь 6 — 8 месяцев, однако в туристско-рекреационном отношении зимний сезон можно считать «полумертвым». Отчасти это объясняется утратой народных традиций зимнего отдыха и коренным изменением образа жизни, который повсюду сопутствует тотальной урбанизации. Любое взрослое рекреационное занятие уходит корнями в детские игры. Дети России всегда много и с наслаждением гуляли зимой. В «старые времена», когда в иные суровые зимы школы закрывались в крещенские морозы и каникулы поневоле продлевались на две, а то и три недели, дети попросту не уходили с улицы. Катание с горок ледянок на полах собственной шубки или на картонке, лыжи и коньки на валенках, такой же хоккей в валенках и с «самопальными» клюшками по утоптанном снегу с шайбой или мячом, бесконечное строительство снежных баб по мокрому снегу и возведение целых снежных крепостей и городков с их последующим взятием (игра в «снежки») — все это уцелело в русской культуре вплоть до последних десятилетий XX в. Лишь нынешняя городская жизнь с ее отсутствующими дворами, которые по воле архитекторов превратились в «придомовые транзитные пространства», и новым поколением тинэйджеров положила конец этой безудержной детской гулянке: нынешние «навороченные» дети предпочитают платные катки новейших спортивных комплексов...

Тем не менее рекреационный опыт детства поучителен, ибо он дает в наши руки ключ к понимаю тех ощущений, которые способны дарить человеку бодрость и наслаждение, азарт и смену впечатлений. Зимние рекреационные занятия нового времени так или иначе будут строиться на подобных же потребительских ожиданиях, однако будучи включенными в турпродукт старые забавы потребуют специальных приготовлений и обустройства.

За исключением аномально холодных зим общее число дней, пригодных для туристско-рекреационной деятельности в зимний сезон, может быть оценено в 100— 120 дней — и это немалый потенциал.

В зависимости от конкретных условий сменяемости погоды в течение зимы можно выделить, как минимум, четыре микросезона:

1)            предзимье с неустойчивым снежным покровом и частыми оттепелями;

2)            начало зимы и «теплые» периоды с многочисленными снегопадами и часто подтаивающим снежным покровом — мягкая пасмурная погода с закрытым облаками небом, слабыми снегопадами и температурой 0 — 5 °С (устанавливается обычно после прохождения циклона);

3)            холодная зима с крещенскими морозами — солнечная морозная антициклональная безветренная погода с прогревом воздуха в течение дня и максимальными температурами не ниже 10 — 15 °С;

4)            окончание зимы с ясным солнцем и резкой разницей ночных заморозков и дневных оттепелей.

Устойчивый и достаточно мощный (к концу зимы не менее 0,5 м) снежный покров позволяет развивать практически все виды зимнего отдыха: катание на лыжах, санях, коньках и пр. Особый интерес может представлять возрождение забытого искусства ямской гоньбы, автогонки по льду озер и т. п.

Из существенных для развития сферы рекреации и туризма микроклиматических особенностей следует отметить следующие.

В пределах резко расчлененных форм рельефа (возвышенностей и речных долин) возможны весьма ощутимые различия по температурным и ветровым условиям, что должно быть учтено при проектировании инфраструктуры отрасли на местном уровне.

Наветренные берега водоемов, особенно водохранилищ, крупных озер и рек, отличаются четко выраженным бризовым режимом. Влияние водной массы крупных водохранилищ особенно велико и ощущается на расстоянии от 800 м до 3 км. Здесь отмечаются большие скорости ветра, а также значительно увеличено общее число дней с сильным ветром (до 15 м/с).

В зимнее время особенное значение приобретают условия инсоляции, которые на склонах южной экспозиции будут заметно более благоприятными, чем на северо-западных склонах.

Оценка рельефа и дренированности территории

Все типичные для севера и центра Русской равнины типы рельефа: от высоких моренных гряд до плоских озерных равнин — в той или иной степени пригодны для развития туризма и рекреации. В инженерном плане рельеф не является препятствием для развития туризма и рекреации. Устойчивость к нагрузкам и несущая способность пород всюду достаточна для сооружений туристской инфраструктуры: кемпингов, небольших отелей, домов и баз отдыха. Среди опасных геологических явлений должны быть упомянуты лишь оползни и осыпи, разрушающие местами высокие уступы волжских берегов (например, под Мышкиным и Угличем, Рыбинском и Тутаевым), а также берега практически всех искусственно созданных «рукотворных морей». Среди неблагоприятных явлений следует также отметить подтопление прибрежных зон этих же водоемов, вызывающее местное заболачивание ландшафтов.

Вообще колебание уровня воды в верхних и нижних бьефах волжских водохранилищ должно быть оценено как отрицательный фактор, выводящий из потенциальной сферы развития рекреации и туризма многие километры побережий. В условиях высоких берегов происходит, как уже отмечалось, разрушение берегового уступа. Вблизи низких берегов колебания уровня воды вызывают образование значительных площадей осушки (отмелей переменного затопления) и подмывание прибрежной растительности.

Данная оценка позволяет обоснованно подойти к выбору территорий для размещения крупных туристических объектов.

Следует отметить, что в ходе обустройства туристско-рекреационных местностей и проектирования туристских комплексов оценка рельефа производится в ходе специальной операции выявления так называемой пластики рельефа, о чем мы расскажем подробнее в соответствующем подразделе.

Оценка речной сети территории

Оценка системы водотоков по пригодности для туризма и рекреации складывается из следующих аспектов:

•             наличие «идеальных» рек с подходящими русловыми параметрами;

•             скорость течения и выраженность русловых форм;

•             тип поймы (заболоченность, заозеренность);

•             степень развития подпорных явлений на приустьевом участке.

Отдельные звенья речной сети представляют собой совершенно разные объекты и играют различную роль в территориальной системе рекреации и туризма. Для бассейна Верхней Волги могут быть выделены следующие типы речных звеньев — участков речных долин.

Верховья рек в пределах возвышенностей — это ограниченно меандрирующие и слабоизогнутые русла шириной до 8 — 10 м с неправильным чередованием русловых ям (бочагов) и перекатов; средняя глубина водотока — 0,2 м, на перекатах до 1,0 м в пределах бочагов. В межень русла подвергаются сильному зарастанию.

Ограниченно пригодны для купания и отдыха населения (отдых на берегу). Долина слабо врезана, пойма отсутствует или эфемерна, часто переувлажнена и занята малоценными зарослями ольхи и ивняка.

Ограничения к использованию: малые параметры русла, сильное зарастание, отсутствие хорошо выраженной пойменной площадки, пригодной для прибрежного отдыха.

Отрезки среднего течения рек — реки в пределах склонов возвышенностей до перехода в тектонически обусловленные низменности. Ограниченно и свободно меандрирующие русла с излучинами классической формы. Правильное чередование глубоких плесов в крыльях излучин с перекатами в точках разворота излучин. Ширина русла от 10 до 30 м. Средняя глубина русла 1,5 м. Глубины на перекатах до 0,5 м, на плесах — 3,0 м. Скорость течения до 0,7 м/с на перекатах. Хорошо выраженная пойма с выпуклой стороны излучины. Развитая долина реки с выраженной надпойменной террасой, которая подходит к руслу с вогнутой стороны излучины.

Вся долина идеально подходит для отдыха и рекреации. Особенную ценность представляют участки боровых надпойменных террас, вплотную подходящие к руслам, а также сухие гривы пойм с разнотравными лугами, которые могут быть использованы для размещения объектов туризма и рекреации.

Качество воды удовлетворительное, за исключением участков, непосредственно примыкающих к крупным животноводческим фермам и выгонам скота, а также мелким сельскохозяйственным предприятиям.

Ограничения: русла большинства рек к началу июля сильно зарастают макрофитами. Образуются отдельные практически непроходимые водным путем «мертвые зоны».

Русло реки пригодно для некоторых видов водного туризма: байдарочного, сплава на небольших плотах, резиновых лодках.

Возможно подразделение по строению долины на два подвида:

1)            участки среднего течения нормальной долины (суженной ее части);

2)            участки среднего течения в озеровидных расширениях долин с увеличенной поймой.

Участки нижних течений рек — русла, свободно меандрирующие, с крупными, хорошо выраженными излучинами; ширина русла от 30 до 80 м. Глубины от 2,0 до 5 м. Русло подпорное, развито в пределах бывшей поймы, нормальные русловые формы отсутствуют, течение замедлено до 0,1 м/с, на ряде рек наблюдаются противотечения, связанные с режимом работы ГЭС.

Участки рек пригодны для прибрежного использования и плавания на крупных судах типа гребных лодок, ботиков. Эстуарные участки могут быть использованы для прогулок на яхтах.

Ограничения: низовья малых и средних рек, впадающих в крупные в верхних бьефах водохранилищ, подвержены подпору, с чем связано аномально «раздутое» русло и пониженная способность воды к самоочищению. Поэтому зачастую речная вода в низовьях к середине лета должна быть оценена по третьей категории как непригодная для купания и отдыха населения. Таким образом, значительный подпор следует считать наиболее неблагоприятным фактором, ограничивающим использование рек в нижнем течении, особенно в тех случаях, когда вода выходит за пределы бывших пойменных бровок и в устье реки, водохранилище долинного типа. Кроме того, нижние отрезки долин отличаются напряженным ветровым режимом и не вполне благоприятным микроклиматом.

Среди рек Средней России следует особо выделить реки и отрезки их течений, пригодные для спортивного сплава. Поскольку практически все реки территории являются типично равнинными водотоками, они представляют ограниченный спортивный интерес. Маршруты, проходящие по их руслам, в соответствии с принятыми в спортивной классификации оценками должны быть оценены по категории 1, 1а. Однако некоторые реки на отдельных участках своего течения (при переходе с одного высотного уровня на другой) имеет весьма быстрые перекаты, осложненные валунными полями. На этих отрезках могут проводиться тренировки туристов-водников.

Кроме того, ряд сравнительно небольших рек, прорезающих высокие борта волжской долины, представляют определенный интерес в «большую воду», когда в половодье на русле возникают «прижимы», перекаты и другие сложные для прохождения элементы, характерные для II спортивно-туристской категории сложности. Так, например, уникальное русло имеет глубоко врезанная долина небольшой речки Колокши (левый приток Волги между Тутаевом и Рыбинском): русловое ложе практически полностью выложено крупными валунами, поэтому в половодье быстрый водный поток, возникает практически полная иллюзия горной реки.

Оценка аттрактивности региональных ландшафтов

Оценка эстетики ландшафта

Ландшафт «участвует» в туризме на правах важнейшего ресурса данной отрасли человеческой деятельности. Рекреанты и туристы активно «потребляют» ландшафт, даже тогда когда с их собственной точки зрения они ничем особенным не заняты: просто едут в автобусе или сидят в шезлонге на веранде пансионата. Любуясь пейзажами за окном или греясь в лучах заходящего солнца, мы незаметно для себя «эксплуатируем» такое сложное определяемое качество ландшафта, как «красота», и другие его свойства: комфортность, экологическую безопасность и т.д. Определяя общую эстетичность и пригодность места, отдельные свойства ландшафтов довольно жестко регламентируют возможность развертывания тех или иных видов отдыха и туризма. Так, возможности водного туризма зависят от существования речных русел с определенными параметрами и скоростями течения, «тихая охота» требует наличия нетронутых лесных массивов, а зимнее катание на санках и лыжах с горок — соответствующих склонов с достаточной крутизной и протяженностью.

Таким образом, ландшафт оказывается вовлеченным в туризм и как системный ресурс, обусловливающий общую эстетическую ценность — пригодность пространства, и как набор конкретных свойств, определяющих потенциал развития того или иного вида туристской деятельности. Поэтому матрица территориальной оценки ландшафтных условий должна быть достаточно развернутой.

Ландшафт — сложный природный объект, внутреннее содержание которого обусловлено, как мы уже могли убедиться, сочетанием форм рельефа, механическим составом грунтов, преобладающими древесными породами и напочвенным покровом. Однако ландшафту присуща и внешняя форма — облик, воспринимаемый человеком через визуальную картинку. Смена пейзажных картинок происходит непрерывно при созерцании ландшафта из одной точки, а также в процессе перемещения наблюдателя как внутри ландшафта, так и снаружи.

Глаз человека — путешественника, туриста — скользит по ландшафту независимо от его желания по очень сложной траектории, напоминающей полет стрекозы: фокус восприятия «перелетает» от одного объекта к другому, задерживаясь («зависая») на основных, характеристических акцентах пейзажной картинки. Полученное в результате такого своеобразного восприятия-сканирования картинок впечатление результируется в сознании человека как пейзаж.

Пейзаж — это именно совокупное впечатление человека от увиденного в ландшафте, как таковое оно отличается от документальных снимков. Художники, рисующие пейзаж, как правило прибегают к его обобщению (т. е. к идеализации реальных визуальных картинок), поэтому изображение ландшафта на полотне никогда не совпадает с фотографией, сделанной с той же точки. Многие лучшие пейзажные полотна вообще написаны по памяти — это хорошо известный факт.

Но, так или иначе, ландшафт обладает собственной эстетикой, т. е. теми или иными свойствами, определяющими его красоту.

Последние исследования в области экологии ландшафта убедительно доказали, что красивый ландшафт — это обычно экологически благополучный и обустроенный ландшафт, и, наоборот, изуродованная местность, как правило, несет в себе многие экологические проблемы и беды. Следовательно, оценка ландшафтной эстетики — весьма полезная операция в полевой экологии ландшафта; к тому же она не требует специальных навыков и доступна любому желающему.

Существуют различные методики оценки эстетической ценности — красоты ландшафта.

В пейзаже можно выделить составляющие его отдельные элементы — конкретные предметы, образующие общую картину местности: ручей, купы деревьев, огромный валун, холм на горизонте и т.д.

Чаще всего отдельные элементы пейзажа связаны со структурными единицами ландшафта (если наблюдатель отстранен и способен увидеть значительную по размеру территорию). Находясь на вершине холма, вы, скорее всего, получите панорамный обзор, т.е. сможете крутить головой во все стороны и повсюду вас встретит пейзаж — более или менее живописный, образуемый голыми или покрытыми лесом вершинами других холмов, долиной реки, протекающей у подножья, опушкой леса на склоне холма, зарослями кустарников в пойме, разноцветными лентами лугов вдоль русла.

Если наблюдатель находится внутри ландшафта, то воспринимаемая картинка будет состоять из «деталей» конкретного урочища. Так, стоящий на бровке поймы рыбак с удочкой сможет видеть водную гладь реки, песчаный пляж и разнотравную пойму, а также склон долины и бровку террасы.

Сюжеты-картинки образуются всякий раз, когда мы бросаем взгляд в ту или иную сторону, пейзаж образуется от слияния этих картинок в общую композицию, которая формируется уже в нашем сознании.

Использование элементов композиции, притягивающих взгляд наблюдателя, — принцип, широко используемый в живописи, графике и архитектуре. Глаз человека и его сознание откликаются на визуальное воздействие предсказуемо и быстро. Не вдаваясь в подробности восприятия, заметим, что в общем и целом вектора зрительного восприятия совпадают с основным характеристическими линиями и точками ландшафта: от точек вершин и седловин взгляд скользит по гребням-водоразделам гряд и ребрам холмов вниз к их подножьям. И наоборот, взгляд поднимается вверх от подножья по тальвегам (долинам рек и ручьев, лощинам и ложбинам) до бровки склона водораздела — линии уступа, ограничивающей свод возвышенности. Таким образом, каркасные элементы рельефа побуждают взгляд двигаться в определенном направлении и определяют визуальные аспекты восприятия ландшафта.

Так, в уходящей вдаль ложбине — долине ручья — очертания отрогов (ребер) холмов, уходящих в перспективу и вверх, заставляют взгляд перемещаться от одного склона холма к другому: кажется, будто отроги сходятся вместе и каждый из них (за счет извилистого русла) вдается в расположенную напротив долину бокового притока или элементарный водосборный бассейн.

Наблюдатель в ландшафте безотчетно для себя самого «сканирует» местность (как это делают киборги из научно-фантастических фильмов), поднимаясь взглядом по тальвегам вдоль ложбин и долин и опускаясь вниз по ребрам и гребням холмов, создавая прочную зрительную взаимосвязь между гребнекилевыми каркасными формами рельефа. Здесь сама природа подсказывает нам законы дизайна: растительные сообщества понижений (ложбин и долин), как правило, имеют более сочный зеленый оттенок, чем сообщества выпуклых форм: гребней, ребер и грив. Очертания опушки леса, отражающие подобный характер распределения растительности, совпадают с нашими представлениями о том, как должен выглядеть красивый природный ландшафт.

Неслучайно поэтому выразительность рельефа — наиболее сильный фактор восприятия пейзажа.

Характер рельефа оказывает существенное влияние на масштабность и пропорции пейзажей. Исключительное значение имеет ширина водораздельных пространств, их относительная высота, расположение холмов, особенности их склонов. В целом по сравнению с равнинными и слабохолмистыми ландшафтами более высокой пейзажной выразительностью характеризуются холмистые ландшафты.

Форма склонов существенно влияет на угол наблюдения пейзажа. В зависимости от угла наблюдения меняется восприятие ландшафта.

Выпуклая форма склона заслоняет ближнюю перспективу, исключает элементы ландшафта, скрывая их в складках рельефа. Вогнутые склоны увеличивают угол обзора и формируют многоплановые пейзажи с хорошей просматриваемостью как ближней, так и дальней перспективы.

Экспозиция склонов (т. е. их ориентация по сторонам света) определяет микроклимат, который, в свою очередь, сказывается на сезонной аспектности пейзажа — его цветовом разнообразии. На склонах южной экспозиции наблюдается более ранний сход снега весной и большая вероятность обнажения коренных пород. На более холодных и пологих склонах северной и восточной экспозиций снег тает медленнее и его накапливается в три раза больше, чем на световых склонах. Даже в мае на теневых склонах можно наблюдать пятна снега. Такие же различия можно наблюдать и в осенний период за счет разных темпов изменения цвета листвы на деревьях, скорости листопада и т.д. Тепловой режим склонов влияет на формирование растительного покрова и ее аспектность в течение вегетационного периода.

Наличие водных поверхностей — другой важнейший признак пейзажа. Русла рек и блюдца озер образуют очень динамичные поверхности, резко отличающиеся по визуальным характеристикам от остальных элементов ландшафта. Водную поверхность недаром называют «водным зеркалом»: в ней отражается небо, то ясное при солнечной погоде, то свинцовое, затянутое низкими тучами. Поверхность воды меняет не только цвет, но и фактуру в зависимости от ветрового режима, то покрываясь рябью при ветре, то успокаиваясь и застывая. Зимой водоемы покрываются льдом, который (в зависимости от условий ледостава) также может иметь различные цвет, прозрачность фактуру.

При прочих равных условиях пейзажи, в которых присутствуют водные поверхности, имеют большую эстетическую ценность, они являются притягивающим элементом ландшафта. Поэтому при оценке водных объектов учитываются характер их размещения, величина и просматриваемость. Просматриваемость водных объектов определяется как хорошая, если она формирует пейзаж, и плохая, если рельеф или растительность способны ее скрыть.

Открытость или закрытость ландшафта оценивается по соотношению открытых и закрытых пространств или степени залесенности территории. С этой точки зрения ландшафты могут быть открытыми, полуоткрытыми и закрытыми. При залесенности, составляющей более 50 %, эстетические свойства ландшафтов резко снижаются несмотря даже на хорошо выраженный холмистый рельеф, поскольку при этом формируются замкнутые пространства. Для оценки открытости-закрытости ландшафта может быть использована следующая шкала.

Особое значение имеет характер размещения лесных массивов. Наиболее эстетически ценные ландшафты формируются за счет сочетания небольших массивов лесов с извилистой опушечной линией с отдельными группами деревьев и одиночными раскидистыми деревьями-солитерами с развитой кроной на фоне открытых пространств.

Потенциальная обозримость ландшафта также может легко быть оценена наблюдателем. Различают панорамные пейзажи, которые можно наблюдать вращая головой во всей стороны (потенциально возможный угол восприятия здесь не меньше 270°), и секторные пейзажи (угол восприятия обычно менее 180°). Точки в ландшафте, с которых открываются наиболее ценные виды картинки, называются точками обзора, их безотчетно ищет любой турист, охотник или путник в поисках привала на маршруте. Секторность таких точек, как правило, не менее 120°. В роли ограничителей сектора восприятия, как правило, выступают боковые границы — кулисы. Кулисами могут служить отроги холмов, лесная опушка, крутые склоны долины. Живописность, ажурность или плотность, высота и характер очертаний кулис во многом определяют эстетическую ценность ландшафта.

Элементы, составляющие пейзаж, формируют различные планы — визуальные ряды, отдаленные на различные расстояния от наблюдателя. В классическом пейзаже три плана: ближний, средний и дальний. Каждый, кто имеет хотя бы минимальный опыт фотографирования, безотчетно для себя самого формирует эти три плана. Фотографируя в походе или на экскурсии друга (по ДРУгу), вы, как правило, ставите его (ее) на передний план, выбирая в качестве фона группу деревьев или красивый храм (средний план), а дальний план образуется независимо от вашего желания — это может быть опушка леса на горизонте, холмы или уходящие вдаль берега реки.

В пейзаже выделяют зрительные фокусы — доминанты, притягивающие взгляд наблюдателя. В роли таковых также выступают различные элементы ландшафта: одинокий валун на склоне, старое дерево с мощным стволом и раскидистой кроной, живописная куртина кустарника. Понятно, что описывая пейзажные качества ландшафта, вы просто обязаны упомянуть и основные доминанты.

Пейзажи могут иметь протяженную визуальную ось, вдоль которой скользит взгляд наблюдателя: русло реки, старую дорогу.

До сих пор мы говорили о составных элементах пейзажа. Однако на эстетическую ценность ландшафта влияют и некоторые комплексные качественные характеристики, оценивать которые чуть сложнее: здесь потребуется некоторый навык.

Масштабность и пропорции ландшафта — это гармоничность (соразмерность) составляющих его элементов в пространстве.

Масштаб воспринимаемого ландшафта становится тем больше, чем шире угол неограниченного обзора и чем выше отметка, на которой находится наблюдатель. Следовательно, пространство воспринимаемого ландшафта выглядит более масштабным на вершинах холмов и высоких участках склонов и, напротив, более камерным у подножья склонов и в долинах. Поэтому очертания малых фрагментов ландшафта нарушают пропорции, если они видны на фоне обширного пространства. Основными деталями изображения дальних планов должны быть крупные элементы (кромка леса, линия слившихся верхушек деревьев). На среднем плане «заиграет» сплошная опушка зрелого леса, на ближнем — рощица посреди поля, осложняющие линию опушки выступающие куртины деревьев, отдельно стоящие крупные деревья-акценты.

По мере изменения масштабности ландшафта меняются также пропорции очертаний лесов и лесопокрытых земель.

Если ландшафт кажется расчлененным, наиболее удачное сочетание его частей составляет классический канон, многократно проверенный во всех сферах человеческой деятельности.

В соответствии с принципом постепенного визуального раскрытия ландшафта с точек общего обзора, господствующих над местностью, должны восприниматься лишь опушечные линии и основные формы рельефа, иначе пейзаж будет казаться перегруженным деталями.

Рассмотрим разнообразие элементов и характер ландшафта. В общем смысле под разнообразием понимается количество и отношение общего числа различных элементов к единице площади. Разнообразие — ценнейшая черта любого ландшафта, связанная как с его естественными свойствами (геоморфологическими — пластика рельефа, биотическими — разнообразие растительных ассоциаций), так и со свойствами, возникшими в результате многовековой деятельности человека в ландшафте (сенокошение, распашка, террасирование, огораживание и т.д.).

С одной стороны, однообразный визуально монотонный ландшафт с выровненным рельефом, прямоугольными огромными полями и «подстриженными» монокультурными насаждениями выглядит убогим, и за этой убогостью скрывается экологическое неблагополучие (запаханные тальвеги и водоразделы, эродированные почвы, нездоровый и наполовину безжизненный лес).

С другой стороны, чрезмерное разнообразие и перегрузка «деталями» лишает ландшафт ощущения устроенности и возвращает его в состояние зрительного хаоса, которое часто есть признак хаоса экологического.

Следует иметь в виду, что в общем случае увеличение элементов разнообразия создает эффект уменьшения масштабности и наоборот; так можно визуально увеличивать или уменьшать некоторые формы рельефа.

К элементам разнообразия относится культурно-историческое наследие территории — курганные и грунтовые могильники, городища и селища различных эпох, валуны и обелиски, руины монастырей и храмов, остатки усадебных парков, мельницы, верстовые столбы и многое другое.

Вместе с природными акцентами (одиноко стоящими деревьями, вершинами холмов, родниками, выдающимися останцами рельефа) такие объекты являются визуальными и смысловыми узлами пейзажной картины, придающими ландшафту смысл, историчность, одухотворенность (а также «дух», «атмосферу», «ауру»).

Целостность ландшафта — единство его компонентов — зависит от увязкой биоты ландшафта (растительности) с пластикой рельефа. Очертания лесов, перелесков, рощ и отдельных куп деревьев и куртин кустарников должны укладываться в общую «схему» каркасных линий рельефа. Это правило «работает» в крупномасштабных пейзажах, где опушки лесных масивов должны определенным образом соответствовать линиям гребней водоразделов, ребер склонов и подножий холмов. Также и в камерных закрытых или полузакрытых ландшафтах растительность следует топологическому каркасу местности (на сенокосных поемных лугах светло-зеленые и желтые разнотравные луга грив гармонируют с темно-зеленым ковром осок и злаков межгривных понижений).

Биота ландшафта «ответственна» во многом и за общую красочность воспринимаемого человеком пейзажа: обилие ярких красок и оттенков придают ту или иную степень выразительности пейзажных картин. Сезонные изменения оттенков листвы и наземного покрова, абрисов отдельных деревьев, контуров куртин, зарослей, опушек и крупных массивов порождают разнообразные, сменяющие друг друга во времени виды...

Степень натуральности или урбанизированности ландшафта позволяет отличать естественные ландшафты от ландшафтов, сильно измененных человеком. Натуральным, или девственным, условно считается естественный ландшафт, в котором преобладают коренные урочища. Это могут быть леса, речные долины или луга, которые являются «дикими» или (как это чаще всего и бывает) представляются таковыми наблюдателю...

Атмосфера места, образ ландшафта — пожалуй, наиболее трудно определяемые качества, которые тем не менее хорошо ощущаются на интуитивном уровне. Атмосфера места — это как раз то, что трудно нарочито сформулировать, ибо этот сторона восприятия ландшафта поистине загадочна и непостижима. Особая атмосфера свойственна уникальным ландшафтам, насыщенным своеобразный мифологией, которую, в общем-то, создают люди...

Проведенный анализ позволил оценить основные классы ландшафтов Центра Европейской территории России следующим образом. Наибольшей ландшафтной привлекательностью обладают долины крупных и средних рек, а также расчлененные высоко поднятые холмистые возвышенности. Однако если первые уже хорошо известны туристам и рекреантам, то холмы и гряды моренных и конечно моренных возвышенностей, сохранившие типично сельские ландшафты, освоены лишь дачниками.

Оценка эстетичности конкретной туристско-рекреационной территории проводится по методике визуального анализа, который уже составляет часть операции ландшафтного планирования.

Оценка лесов для развития туризма и рекреации

Определяя состояние лесов для развития туризма и рекреации прежде всего следует оценить соотношение массивов различной размерности на территории региона. Очевидно, что если островная березовая рощица может быть использована разве что для привала и установки мангала под шашлыки, то в массиве протяженностью 30—50 км можно устроить и многодневный поход со всеми признаками «экстрима».

Центр Европейской территории России принадлежит к среднелесным территориям Российской Федерации. В последние годы лесистость областей этого региона колебалась между 30—46 %. Большая часть территории лежит в зоне южной тайги с преобладанием хвойных (сосновых и еловых) лесов. Южная часть относится к зоне хвойно-широколиственных лесов с примесью в древостоях к хвойным породам липы и дуба. Общий лесной потенциал территории для развития туризма и рекреации может быть оценен как благоприятный. Однако следует иметь в виду, что для территории Центра в полной мере характерны все те негативные процессы, которые были вызваны истощительным ресурсным лесопользованием в СССР на протяжении послевоенных лет.

К ним прежде всего относятся:

•             замена ценнейшего в рекреационном отношении фонда хвойных пород на мелколиственные малоценные породы (осина, ольха, береза);

•             общее омоложение лесов и уменьшение удельного веса зрелых и приспевающих насаждений;

•             уменьшение среднего размера лесных массивов (массивности лесов).

Большая часть лесного фонда региона на сегодняшний день представлена мелкомассивными и островными смешанными и мелколиственными лесами. Крупномассивные леса сохраняются лишь на заболоченных слабозаселенных водоразделах.

По функциональной нагрузке, которая ложится на леса в сфере туризма и рекреации, все лесные участки области могут быть поделены на три группы (отчасти совпадающие с эксплуатационными группами, выделяемыми в лесном хозяйстве): пригородные, рекреационные периодического посещения, заповедно-резервные.

Особое внимание в развитии туризма и рекреации должно быть уделено формированию зеленых зон городов и районных центров, многие из которых сегодня значатся существующими лишь на бумаге, номинально. Пригородные зеленые зоны должны всячески охраняться и реконструироваться, поскольку им принадлежит важная роль в развитии городского туризма.

Определенное значение для туризма имеют и многочисленные мелкомассивные и островные леса межхозлеса — «вписанные» в мозаику сельскохозяйственного освоения. К сожалению, эти леса (менее 0,5 км) ныне не подлежат даже детальной инвентаризации, в большинстве своем они находятся в земфонде, мелиораторы относят их к мелколесью, подлежащему уничтожению при культурно-технических работах. Между тем такие островки леса и лесополосы прекрасно «работают» в культурном ландшафте на местном уровне и, как выяснилось, играют роль защитно-кормовых ремизов для множества видов птиц и зверей, обитающих и кормящихся вблизи сельхозугодий. В странах Европы именно в таких лесах занимаются дичеразведением для спортивной охоты.

Особое значение имеет определение возраста лесных массивов. Опыт показывает, что для большинства видов туризма наиболее привлекательными являются зрелые или «перестойные» (в терминологии лесозаготовителей) леса. Причина такого предпочтения очевидна: в зрелом лесу крупные деревья с высокими сформировавшимися кронами отстоят друг от друга на значительном расстоянии (4 — 6 м), они имеют высокие пейзажно-эстетические и функциональные качества. При этом перевод их в лесопарковый режим, как правило, происходит естественным образом.

Биоресурсная оценка туристско-рекреационного потенциала

Оценка потенциальных ресурсов любительской охоты. К охотничьим угодьям относятся все земельные, лесные и водопокрытые площади, которые служат местом обитания диких зверей и птиц и могут быть использованы для охоты (кроме специально запрещенных для охоты мест, входящих в состав заповедников и охотничьих заказников).

Территориальная оценка потенциальных ресурсов любительской охоты затруднена в силу того, что учет данных по охотничьей фауне в охотоуправлениях построен по принципу валового учета. В целом можно констатировать, что охотничьи угодья тяготеют к сохранившимся массивам лесов, берегам рек и озер. Наиболее продуктивными по оценкам профессионалов являются экотонные участки ландшафтов — переходные полосы между лесом и лугом, поймы рек, окраинные зоны болот.

Продуктивность охотничьих угодьев оценивается по выходу добычи (мяса) с единицы площади. Так, для одной из типичных областей южно-таежной зоны Европейской территории России — Ярославской области — этот показатель составляет 229 кг/1000 га (это на порядок меньше, чем в странах Северной Европы). О продуктивности охотничьих угодий косвенно можно судить также и по количеству зарегистрированных охотников. На сегодняшний день в той же Ярославской области их более 40 тыс. человек. Общая загруженность охотничьих угодьев (посещаемость) оценивается в 285 500 человеко-дней.

Таким образом, при планировании сюжетов рекреации и туризма, связанных с охотой, следует иметь в виду, что наиболее оживленные периоды этого вида деятельности приходятся на конец августа — начало сентября (открытие охоты, охота на дичь) и на отрезок времени с глубокой осени до конца календарной зимы.

Весной разрешаются следующие виды охот:

•             на самцов глухаря на току;

•             токующих самцов тетерева из укрытия;

•             вальдшнепов на вечерней тяге;

•             селезней, уток из укрытия;

•             гусей из укрытия.

Весенняя охота разрешается продолжительностью не более 10 календарных дней на конкретный вид дичи.

Следует отметить, что увеличение ресурсов охоты может быть достигнуто путем целенаправленного финансирования соответствующей системы мероприятий:

•             акклиматизации и реакклиматизации;

•             биотехнических мер (устройство солонцов, искусственных гнездовий, подкормка и др.);

•             борьбы с вредными животными.

Однако и в нынешних условиях успешность охоты составляет в среднем 70 — 80%, достигая при охоте на лося 100%. Существующая система выдачи лицензий может считаться весьма подходящей для элитарного туризма. Так, при покупке спортивной лицензии (30 % от общего количества выдаваемых лицензий) охотнику достается вся туша, а также трофеи. Приобретение товарной лицензии (бесплатной) дает право на владение сувенирными трофеями — рогами, мясо в этом случае должно быть сдано охото-хозяйству.

Хотелось бы отметить, что по мере того, как российский Центр и отдельные регионы Севера приближаются по уровню освоенности к среднеевропейскому стандарту, само по себе уничтожение диких животных — даже и под видом спортивно-любительской охоты — должно рассматриваться как нонсенс. Охотничье снаряжение становится все более совершенным, а фауна нашей страны — все более бедной. Так, например, в пределах Верхневолжья, некогда славившегося весьма значительным поголовьем лосей, сейчас нечасто увидишь этого обитателя южной тайги.

Охота в отдаленных районах российской провинции уже многие годы является частью стихийно складывающегося туристско-рекреационного продукта. Состоятельные люди приезжают в «глубинку» специально для охоты на лося, кабана, медведя. К их приезду (весьма помпезно обставленному — непременно на дорогих джипах и с супермощным оружием) местные охотники проводят предварительную подготовку: животное выслеживается, загоняется, обкладывается, словом «подводится» под выстрел. Гореохотникам остается лишь спустить курок. Такого рода услуги стоят недешево и расчет за них производится «черным налом», причем подобными занятиями не брезгуют ни подготавливающая, ни потребляющая стороны (например, по случаю приезда «особо высоких гостей» в подготовке может принять участие и глава местной районной администрации).

Не нужно быть великим спортсменом, чтобы попасть из ружья с оптическим прицелом в крупного лося, вышедшего на опушку осинника. «Расстрел» диких гусей, севших подкормиться на весеннюю старицу в пойме Волги, вряд ли сильно обогащает душу охотника-рекреанта. Так, может быть, пора сделать охоту уделом лишь самых отдаленных и все еще слабо освоенных регионов, а на остальных территориях предложить туристам замену в виде не менее авантюрной и захватывающей по своей сути фотоохоты и киносъемки?

Оценка потенциальных ресурсов любительского лова. Рыбное стадо российского Центра и Севера некогда считалось весьма значительным. На территории областей Верхневолжья действовало множество несколько рыбозаводов, существовали даже рыболовецкие колхозы и рыбо-товарные фермы. Значительный улов давали водохранилища волжского каскада. Так, средняя продуктивность Рыбинского «моря» оценивалась в 6,2 кг/га, продуктивность Горьковского водохранилища — 3,4 кг/га; в сравнении с этими показателями продуктивность естественных озер всегда была несколько меньшей (оз. Плещеево — 6,9 кг/га; оз. Неро — 4,8 кг/га).

Ареалы любительского лова лишь отчасти совпадают с водоемами промышленного значения, что объясняется различиями в методах лова. В Центральной России вообще развита как летняя, так и зимняя рыбалка (подледный лов). Первое место по популярности у рыболовов-любителей занимают русла малых рек, крупные озера и разливы, затем сама Волга (ее крупнейшие притоки — Ока, Кама) и, наконец, мелкие озера. Излюбленные места любительского лова довольно хорошо накладываются на участки произвольного рекреационного освоения, что объяснимо, поскольку рыбалка является одним из основных занятий рекреантов во все времена года, с которым по популярности могут соперничать лишь сбор грибов и ягод.

Рыбная ловля, особенно зимняя (в том числе в браконьерской форме), давно входит в состав «дикого рекреационного продукта». К скованному льдом водохранилищу всю зиму подкатывают те же джипы со столичными номерами. Владельцев пересаживают на «бураны» и подвозят к уже установленным сетям, выборка которых (а это дело нелегкое) производится местной наемной бригадой. Однако кроме такой заказной рыбалки рыбное стадо страдает и от обычного промыслового браконьерства. Рыба добывается в огромных количествах и продается скупщикам прямо на побережье, не попадая ни в торговую сеть, ни на местные рыбоперерабатывающие заводы.

Таким образом, борьба с браконьерством во всех его формах, в том числе и в форме самых жестких ограничений, — единственная надежная гарантия сохранения потенциала промысловой фауны и рыбного стада. Одновременно это и преграда на пути развития уродливых форм туристско-рекреационного продукта.

Оценка потенциала «тихой» охоты. Территориальный потенциал сбора грибов и ягод практически трудно поддается учету, поскольку обычно в регионах отсутствуют необходимые данные по потоку рекреантов-сборщиков и по продуктивности «тихой» охоты.

Данные полевых обследований дают основание утверждать, что лучшие грибные угодья тесно связаны с мозаичным сельским ландшафтом в районах экстенсивного традиционного освоения (чередование мелкомассивных островных лесов и рощ с лугами, небольшими мелкоконтурными полями и пастбищами), находящихся вдали от крупных урбанизированных ареалов. Против ожидания наиболее продуктивными оказываются не дремучие темнохвойные леса с преобладанием ели и с густой щеткой подроста, а просветленные смешанные хвойно-мелколиственные островки леса, разновозрастные, разнообразные по составу, с прогалинами, тропами и даже следами выпаса.

Таким образом, грибные угодья явно совпадают с экотонами в ландшафте. О продуктивности грибной охоты можно судить по косвенным данным. В среднем отдыхающие в Центре Европейской России проводят в лесах (занимаясь сбором грибов и ягод) около 70 ч в год, причем жители больших городов тратят на лесной отдых даже больше — 100 ч. Проводимое нами на протяжение 15 лет экспресс-обследование этого вида рекреации позволяет утверждать, что средний годовой сбор грибов на человека в год колеблется от 10 до 30 кг (естественно, показатель весьма усредненный — некоторые собирают на порядок больше, иные не собирают вообще).

Продуктивность сбора ягод составляет от 3 до 10 кг на человека в год.

В регионе имеют распространение почти все виды съедобных грибов (белые боровики, подосиновики, подберезовики, лисички, грузди, разнообразная «солонина», опята, шампиньоны и др.).

Следует иметь в виду, что выход грибов с единицы лесной площади сильно колеблется из года в год (чередование грибных и негрибных годов), да и сами «грибные места» в известной степени непостоянны — в разные годы наиболее продуктивными оказываются разные районы области. Все это, естественно, затрудняет оценку территориального потенциала по данному виду рекреации.

Тем не менее абсолютно непригодными для сбора грибов могут считаться только нелесные площади, прошедшие этап интенсивного сельскохозяйственного освоения и мелиорации (окрестности Ростова Великого, например), а также любые пригородные территории и лесопарки. Последние — в силу того, что грибы являются мощными биогеохимическими аккумуляторами. Однако в последние годы в регионах России все чаще фиксируются случаи массового отравления грибами; по нашим наблюдениям, они связаны с первыми сборами грибов после длительной летней засухи, что вполне объяснимо с позиций биогеохимии.

Места сбора ягод могут быть в первом приближении разделены на две категории урочищ.

Первая — места сбора черники — привязана к надпойменным боровым террасам рек и долинным зандрам — холмистым дюнообразным полям, сопровождающим долины многих рек. Основной тип ландшафта — сосняки, иногда с примесью ели и березы. Боры-черничники хорошо известны местному населению и подвергаются ежегодному нашествию сборщиков ягод. Среди наиболее известных — надпойменные террасы и долинные зандры рек. Часто черничники приурочены к сосновым борам широких озерно-аллювиальных равнин. Черника произрастает и в сосновых борах на песчаных водно-ледниковых холмах.

Не меньшую ценность для развития туризма и рекреации представляет другая категория урочищ — «комплексные» ягодники, разнообразных болотных массивов. Наибольший интерес как ягодные угодья представляют верховые сосновосфагновые клюквенные болота, на которых кроме клюквы ведется сбор голубики, морошки, костяники. Следует отметить, что многие болота подверглись фрезерным торфоразработкам и в настоящее время представляют собой бедленды. Тем большую ценность составляют оставшиеся болотные массивы — места произрастания ягод, гнездования птиц, поэтому многие из них получили в последние годы статус заказников.

Оценка ограничений развития туризма и рекреации экологического и иного характера

Кризисные ландшафты с преобладанием сильносмытых почв под сельхозугодиями и деградирующих почв под урбанизированными территориями с остатками полосных и островных мелколиственных и парковых сосновых лесов с многочисленными очагами сильного геохимического загрязнения               Экскурсионное пребывание, проезд и прохождение транзитом, полный запрет на сбор грибов и ягод, возможно строительство технических сооружений: автодромы, горки для лыжного спуска и т. п.

Геохимическое загрязнение природных сред (воздуха, почвы и снега) наиболее опасно. Соединения, входящие в состав аэрозолей воздуха, непосредственно попадают в организм человека при дыхании. Токсичные вещества, накапливающиеся годами в почвах, сравнительно легко проходят цепочку «почва — растение — организм животных — организм человека» и в конечном итоге способны не менее пагубно воздействовать на здоровье.

Отметим, что возможность получать экологически чистые продукты особенно важна для развития туризма и рекреации и составляет пока один из главных козырей российского туристского рынка. Однако и на нашей территории далеко не везде имеются чистые поля, на которых можно вырастить чистые овощи, и чистые луга, на которых коровы «нагуляют» чистое молоко.

Территория региона по данному признаку может быть разделена на четыре типа земель:

1)            трансформация отсутствует (загрязнение не выявлено и потенциально не предполагается);

2)            слабая трансформация (обнаружены следы загрязняющего влияния в виде отдельных очагов превышения фона по ряду элементов, наблюдается заметная запыленность снежного покрова);

3)            средняя трансформация — обнаружены отдельные очаги превышения фоновых содержаний элементов в 3 — 5 раз, наблюдается весьма значительная запыленность снежного покрова;

4)            сильная трансформация выявлены обширные очаги загрязнения почвенного и снежного покрова, в том числе связанные в единые ареалы, превышение фона по ряду элементов в 5 — 10 и более раз, наблюдается сильная запыленность снежного покрова.

Следует иметь в виду, что картина геохимической трансформации ландшафтов на сегодняшний день выявлена далеко не в полной мере. Кроме крупных и очевидных ареалов загрязнения вокруг главных промышленных центров обнаруживаются и аномалии иного характера, связанные с радиоактивным загрязнением, в том числе в результате различного рода «экспериментов», проводившихся в конце 1970 — начале 80-х годов и до сих пор не получивших полного разъяснения. Не исключена возможность обнаружения подобных аномалий и в сравнительно благополучных с ландшафтной точки зрения районах в силу довольно сложного природно-антропогенного механизма их возникновения.

Итоговые интегральные варианты степени антропогенной измененное ландшафтов могут быть получены в результате одновременного учета нескольких факторов:

•             степени геохимической трансформации;

•             степени деградации почвенного покрова;

•             степени нарушенное растительного покрова.

Степень деградации почвенного покрова территории можно оценить по преобладающим формам эрозии (линейная, плоскостная: слабо, средне и сильносмытые почвы, их распространение). Степень нарушенное растительного покрова определяется по проценту лесистости территории и доле мелко, средне и крупно-массивных лесов.

Особые медико-географические ограничения обусловлены наличием более или менее постоянных ареалов распространения разнообразных заболеваний, связанных с пребыванием в природной среде; к таковым в регионе относятся клещевой энцефалит, лептоспироз, геморрагические лихорадки, туляремия.

Сложность анализа медико-географических ограничений определяется тем обстоятельством, что большинство перечисленных заболеваний не имеют постоянного ареала и характеризуются неясно выраженной периодичностью, связанной со сложными экологическими циклами (так, туляремия зависит от вспышек размножения мышевидных грызунов).

В последние годы настоящим бичом российского туризма и отдыха на природе становится клещевой энцефалит. Энцефалитный клещ вплотную приблизился к городам, являясь ныне не редкостью и для городских парков и скверов, не говоря уже о пригородных лесах. Сезон наибольшего риска совпадает с концом весны — началом лета, что особенно неприятно, так как именно в это время идет «раскрутка» летнего турпродукта. Медико-географических исследований в этой области явно недостаточно: происхождение и перемещение очагов энцефалита фиксируются слабо, главврачи санэпидемстанций для перестраховки в последние годы объявляют энцефалитными (следовательно, опасными для посещения) практически все сельские районы. Однако закономерности все же существуют и они должны внимательно анализироваться. Так, очевидно, что клещ приблизился к урбанизированным и вообще освоенным территориям: риск быть укушенным в глухой тайге многократно меньше, чем в детском лагере отдыха в пригородной рекреационной зоне. Это заставляет нас предположить, что в распространении клеща активно участвуют синантропные (т. е. сопутствующие человеку и его жилью) виды, в частности обитатели свалок и мусорок — врановые птицы (вороны, галки). Очевидно также, что следует вернуться к практике обработки мест организованного отдыха, а также туристско-рекреационных местностей химикатами.

Оценка ограничений иного, неэкологического, характера включает в себя учет неблагоприятного (по разным причинам) соседства, а именно:

•             соседство с военными объектами (части и гарнизоны, полевые полигоны, дивизионы, хранилища, ракетные пусковые установки и т.д.);

•             соседство с объектами специального или стратегического значения (аэродромы, плотины ГЭС, крупные водозаборы и пр.).

Данные ограничения должны в обязательном порядке учитываться на уровне детальной порайонной проработки схемы развития туризма, при проектировании конкретных объектов туристской сферы и туристских маршрутов. В недалеком прошлом Страна Советов была территорией со множеством ограничений: целые города считались закрытыми для посещения, а прогуливаясь по лесу, можно было столкнуться с колючей проволокой и грозной надписью «Стой! Опасная зона». Регионы Центра и Севера России были просто напичканы различного рода объектами, связанными с размещением сил противовоздушной обороны (командными пунктами, ракетными дивизионами, техническими дивизионами, станциями слежения — высотомерами, дальномерами, аэродромами, ангарами и т.д.), что вполне объяснимо: ведь время подлета крылатых ракет от западной границы СССР до Московского округа противовоздушной обороны составляло 14—15 мин. Ныне ситуация изменилась кардинально, а вместе с ней изменилась и военная стратегема России: военных частей, объектов инфраструктуры и запретных зон стало значительно меньше; тем не менее оставшиеся должны быть приняты во внимание при оценке территориального потенциала и разработке районных схем развития туризма.

Пролет на параплане над дивизионом противовоздушной обороны не нанесет непоправимого ущерба обороноспособности страны, но вызовет неизбежный конфликт, в котором не заинтересованы ни туроператоры, ни отдыхающие: люди в погонах — тоже профессионалы своего дела и их требования следует уважать, даже когда они представляются нам избыточными.

Оценка богатства и разнообразия элементов культурно-исторического наследия

При определении потенциала культурно-исторического наследия региона следует попытаться сосредоточить усилия на выявлении следующих элементов:

1.            Выявление каркасных элементов наследия:

•             древние водные пути;

•             старинные тракты;

•             локусы зарождения «верхневолжской цивилизации»;

•             исторические центры городов;

•             монастырские «углы»;

•             центры зарождения и развития ремесел;

•             княжеские и графские земли.

2.            Выявление и анализ конкретных объектов, оценка их потенциальной функциональной роли в сфере развития туризма:

•             архитектурные центры старинных сел и деревень;

•             монастыри;

•             дворянские усадьбы и памятные парки;

•             археологические комплексы в ландшафте.

Как правило, многие из перечисленных объектов фигурируют в так называемых Сводах памятников истории, архитектуры и культуры, хранящихся в областных Управлениях по архитектуре и градостроительству. В некоторых областях созданы и функционируют специальные центры охраны памятников истории, архитектуры и культуры, в которых также созданы соответствующие банки данных. Однако зачастую эти сводки хранят информацию в табличной форме и не снабжены соответствующими картами, что затрудняет их использование в оценке территориального потенциала. Очевидно, что анализ элементов наследия должен проводиться средствами геокартографии.

Для этой цели во ВНИИ природного и культурного наследия по различным регионам России уже многие годы разрабатываются Атласы природного и культурного наследия. Имея в распоряжении карты природного и культурного наследия, туроператор может без труда составить новый маршрут или доработать старый, уже существующий, привязывая его к вновь открытым и закартированным элементам.

Анализ выявленных элементов и определение их роли в системе туризма включает в себя следующие аспекты:

•             значимость объекта — уникальный, выдающийся, значительный, местного значения;

•             сохранность — хорошая, средняя, плохая, руины;

•             оценка — предложение новой функциональной роли объекта в системе туризма;

•             оценка (на перспективу) — необходимых усилий и затрат по восстановлению объекта;

•             форма собственности.

Проведенная оценка показала, что расположение элементов наследия далеко не равномерно. Косвенно это связано с тканью прежней (дореволюционной) русской жизни — бывшими графскими, монастырскими, княжескими землями и владениями, богатыми торговыми и ярмарочными селами, усадебными местами. Однако совершенно очевидно, что XX в. с его жесткими реалиями экономической и социально-политической действительности по сути перекроил эту ткань. Многие очаги прежде активной экономической и духовной жизни, насыщенные архитектурно-историческими сооружениями и интересными элементами культурного ландшафта, подверглись забросу и запустению, при этом большая часть памятников оказалась утраченной. Лучше элементы наследия сохранились в тех местах, где новая жизнь оказалась по соседству: так, большая часть доставшихся нам в наследство усадебных домов сохранились лишь благодаря тому, что в этих зданиях начиная с 20-х годов XX в. располагались сельские школы. Монастырские стены — и те оказались недостаточно крепки для того, чтобы пережить вековой рубеж: так, из более чем 40 монастырей Ярославской губернии уцелели до нашего времени чуть более десяти.

Оценка ареалов туристско-рекреационного освоения

Оценка ареалов туристко-рекреационного освоения предполагает, во-первых, оценку существующей системы организованного туризма, во-вторых, выявление и оценку зон самодеятельного туризма и рекреации. В рассматриваемом нами центральном регионе Европейской России существующая система организованного туризма ориентирована на традиционные маршруты Золотого кольца.

Наиболее мобильной структурой, освоившей местные маршруты, является система детско-юношеского туризма, в рамках которой проводятся постоянно действующие учебные курсы, маршруты, туристские слеты, фестивали.

Организационная структура детско-юношеского туризма (областной центр и подчиненные ему районные центры) сказалась и на территориальной организации туризма — каждый район имеет свои традиционные маршруты (водные, пешеходные и др.), а также места ежегодных сборов. Кроме того, туристы регулярно проводят общеобластные сборы и соревнования на наиболее популярных общих базах. Для оценки системы организованной рекреации составлялась «Карта типов существующих учреждений и предприятий (дома отдыха, санатории, пансионаты, пионерские лагеря, дачи, турбазы)».

Для оценки системы организованной рекреации и должны быть проанализированы следующие материалы:

1.            Карта типов существующих учреждений и предприятий (дома отдыха, санатории, пансионаты, пионерские лагеря, дачи, турбазы).

2.            Оценка загруженности и пропускной способности существующей сети (число мест, оборачиваемость за год и по сезонам, годовой поток).

3.            Состояние существующих учреждений и предприятий в соответствии с мировыми стандартами (степень амортизации и необходимые меры по улучшению состояния).

Так, анализ территориальной системы организованной рекреации Центра Европейской территории России позволил сделать следующие выводы. Учреждения организованной рекреации распределены по областям и сельским районам крайне неравномерно, что связано, по-видимому, с существовавшей в 1960—1970-е годы системой землеотвода, отраслевым принципом финансирования сферы и общей неподготовленностью инженерных инфраструктур.

Пионерские лагеря, так же как и базы отдыха, могли себе позволить лишь предприятия «богатых» ведомств, при этом во избежание лишних затрат каждое новое учреждение «сажали» на уже существующий каркас инженерной инфраструктуры (дороги, очистные сооружения, водозабор и пр.), таким образом сформировались явно перегруженные рекреацией ареалы.

Результатом несовершенства территориальной системы туризма и рекреации явилась рекреационная перегрузка ряда мест и очевидная деградация ландшафтов. Рекреационному истощению уже подверглись отдельные урочища ландшафтов речных долин Волги и ее притоков.

Признаками такого истощения являются нарушенный почвенный покров, переуплотнение почв, механические повреждения древостоя, отсутствие благонадежного покрова, суховершинность деревьев и др.

Дадим оценку сложившейся системы курортно-бальнеологических учреждений.

Практически все подобные учреждения расположены в долинах средних рек региона, а также в долине Волги и ее крупнейших притоков.

Таким образом, Центр Европейской России включает в себя ряд зон, в разной степени интегрирующих в себе рекреационный потенциал территории вместе с бальнеологическими ресурсами и средствами размещения (санаториями, профилакториями).

Дальнейшее развитие этих зон предполагает:

•             исследование и применение более широкого набора бальнеологических средств (минеральные воды, лечебные грязи, сапро пели, илы;

•             строительство учреждений с более разнообразным набором услуг и повышенным их качеством;

•             поиск путей подключения историко-культурного потенциала к формирующемуся рекреационному продукту.

Оценка территории для развития рекреации и туризма должна складываться из выявления потенциала, возможностей и ограничений развития, что предполагает предваряющее определение аттрактивности и рекреационной емкости ландшафта, богатства и разнообразия элементов культурно-исторического наследия, выявление экологических ограничений развития туристских центров, районов и зон, оценку рациональности и целесообразности существующей территориальной сети учреждений и баз отдыха, туризма и рекреации. Только на основе подобной оценки возможна разработка системы проектировочных и экономических решений по территориальной организации туристской отрасли.

Наибольшую важность и интерес представляет прикладная (целевая) оценка ландшафта территории, поскольку ландшафт оказывается вовлеченным в рекреацию и как системный ресурс, обусловливающий общую эстетическую ценность — пригодность пространства, и как набор конкретных свойств, определяющих потенциал развития того или иного вида туристической деятельности.

Учреждения организованной рекреации распределены по сельским районам субъектов РФ крайне неравномерно, что связано с существовавшим отраслевым принципом финансирования сферы, действовавшей системой землеотвода и общей неподготовленностью инженерных инфраструктур. Результатом несовершенства территориальной системы туризма и отдыха явилась рекреационная перегрузка и очевидная деградация ландшафтов многих ареалов и зон отдыха.

Назад | | Вверх