Кризисы наглядно продемонстрировали, что экономика России не то что не выдерживает конкуренцию, а просто безнадежно отстала. Не малая доля вины этой отсталости лежит и на прикладной науке. Именно российская наука не смогла разработать новые технологии, и новую конкурентоспособную продукцию, востребованную на рынке. Хотя, деньги из федерального бюджета на науку, в том числе и прикладную, выделялись.
И беда не только в том, что в России мало научных сотрудников или наука финансируется по остаточному принципу. Беда заключается и в том, что деньги, выделяемые из бюджета на науку, практически не контролируются. Нет и корреляции между результатами деятельности и объемами финансирования – почти как в СССР. Есть результаты – молодцы! Нет результатов – все равно не обидим, авось в перспективе что-нить да получится. Только практика показывает, что если не контролировать НИИ и их руководителей, то ничего не получится.
Многие могут возразить, что не все разработки могут быть успешными. Все так. Но проблема еще и в том, что должности научных сотрудников в России занимают люди, которые и не занимаются наукой. А занимаются тихонько своими шкурными делами, но зарплату исправно в конце месяца получают. Проще говоря – такие люди должности получили по блату.
Эти люди не то, что даже не цитируются, эти люди даже элементарных статеек не публикуют в научных журналах и не выступают на конференциях. Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что нет даже элементарной системы оценки деятельности научных сотрудников. Такая же проблема (даже более остро) стоит и в ряде исследовательских институтов Минобороны. С одной стороны, деятельность научных сотрудников контролируется режимщиками и особистами, и иногда даже перспективным научным сотрудникам ставятся палки в колеса и не пускают на конференции или не дают разрешения на публикацию.
С другой стороны, в таких НИИ спокойно могут проедать бюджетные деньги и те, кто не имеет элементарных публикаций, выступлений на конференциях (потому что публиковать им нечего и выступать на конференциях не с чем) и вообще такие люди не имеют склонности к научной деятельности.
Кроме того, не совсем понятна и философия финансирования научной деятельности. Если ранее наука решала вполне конкретные задачи – например, была реальная проблема запустить ракету в космос и освоить космическое пространство, и для решения этой проблемы в ряде НИИ концентрировался интеллектуальный потенциал, и эти инженеры и научные сотрудники решали вполне конкретную задачу.
На современном же этапе деньги из бюджета выделяются на науку, и под эти бюджетные деньги руководителями НИИ придумываются всякие «задачи» и «проблемы», и бюджетные деньги вполне успешно осваиваются. На выходе – сотни килограммов макулатуры, а на практике для экономики и для общества – большая дуля от баранки. А ведь и не придерешься – деньги то освоены вполне законно и честно, и прокуратура может отдыхать.
Если не решить эту сложную проблему, то Россия никогда не выберется из кабалы. У кого какие соображения на этот счет? Как можно решить эту сложную проблему? Как повысить эффективность российской науки, и в том числе – прикладной науки?
Нужно избавляться от бюрократии. Когда у нас перестанут чиновников с места на место перекидывать, а начнут увольнять, тогда можно будет и речь вести. Кому-то выгодно, что наша наука не двигается с места. Иначе, как они потом будут деньги получать на новые проекты, если все уже работает? На новые исследования? И т. д. Это объясняет то, что многие реально полезные изобретения, технологии просто не патентуются, деньги на их развитие не выделяются, инвестиций нет.
Зато во всякого рода бесполезные вещи, как Вы сами и сказали, эффект от которых просчитать сложнее, он размыт, и также вложения реально проконтролировать нельзя (затраты точные) - это пожалуйста, на каждом шагу. Менять нужно мировоззрение, систему подходов, ценности, принципы и нормы сначала в обществе в целом. Потом и на все отрасли это перейдёт.
Однажды один путешественник попал в плен к амазонкам. После недолгого совещания эти отважные воительницы приняли решение убить беднягу. Однако перед этим они предложили «идущему на смерть» исполнить его последнюю просьбу. Подумал-подумал путешественник и попросил амазонок кое-о-чем. Это-то, собственно говоря, его и спасло. -так, вопрос: какую просьбу высказал обреченный»?
Приходит отец домой, а его ребенок плачет. Отец спрашивает ребенка: - Почему ты плачешь? Отвечает ему ребенок: - Почему ты мне папа, а я не сын тебе? Кто же это плакал?
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
