На протяжении шести десятилетий в СССР издавалась система промышленного производства, нацеленная на подъем уровня обобществления производства и состоящая из замкнутых, ориентированных на собственное воспроизводство структур, подменивших цели общественного развития своими собственными. Этими чертами монополизма было наделено не отдельное предприятие, ведомство, возглавляющее и управляющее отраслью народного хозяйства. Ведомственно-бюрократическая форма монополии в России оставалась директивным путем на базе государственной собственности, государственный монополизм, как не имеющая аналогов управленческая и организационная монополия, составлял отличительную черту отечественного монополизма.
Концентрация капитала, основных фондов, объема производимой продукции, занятого населения имела тенденцию к росту на протяжении всех последних сорока лет. В течение всего периода социалистического развития монополизм сопровождался огромной концентрацией экономической власти на всех уровнях и функциональных направлениях централизованного планирования и управления экономикой.
Изучение истории развития российской дореволюционной и послереволюционной экономики, обобщение научной исторической и экономической литературы отечественных и зарубежных авторов позволяет выстроить хронологию развития монополизма в российской экономике.
В формировании российского монополизма с середины XIX в. до наших дней можно выделить семь этапов, неразрывно связанных с исто шей развития экономики страны и трансформации институциональных, властно-хозяйственных и экономических отношений.
Далее подробно рассмотрим каждый из обозначенных этапов. Особенности экономики царской России были истоком, положившим начало формированию высокомонополизированной экономики России XX столетия.
Процесс образования капиталистических монополий в России как историческое продолжение концентрации производства и централизации капитала стал набирать свою силу во второй половине XIX — начале XX вв. (первый этап эволюции отечественного монополизма).
Процессы концентрации в экономике царской России
В XIX в. степень монополизации русской тяжелой промышленности достигала 60-65%, а легкой — 30%. Экономика Россия к концу века представляла собой монополистические или олигополистические объединения; конкуренция для страны в отраслях промышленного производства и сбыта была опасна и непривычна.
Россия по темпам промышленного роста превосходила Великобританию, США и Германию. Промышленное производство увеличивалось в среднем на 8% в год. Число рабочих, занятых в промышленности, возросло с 800 тыс. до 3 млн. человек. Значительное влияние на развитие русской промышленности, а впоследствии на монополизацию оказал иностранный капитал в виде инвестиций. Иностранный капитал, вложенный в Россию, составил треть капитала русских компаний, его сумма достигла 2,2 млрд. руб., составив большую часть вложенного капитала (по разным источникам эта информация варьируется).
«Монополизация экономики на базе широкого привлечения иностранного капитала препятствовала техническому развитию производства в России». Монополии прибегали к самому простому способу получения прибылей: они ограничивали производство и взвинчивали цены. Так, заводы Юга России сократили производство рельсов на 20%, подняв при этом цены на 40%. После того как был создан синдикат «Продамет», не было построено ни одного крупного металлургического предприятия, напротив, закрывались действующие, с предприятий синдиката взимались штрафы за превышение квоты производимой продукции, а цепы на металл росли. Также при постоянном падении добычи нефти цены на нефть возросли в 6 раз. Крупные предприятия не были эффективны не только с социально-экономической точки зрения, но и с производственной. В «благополучной», технически развитой металлообрабатывающей промышленности паровозы изготавливались на 8 крупнейших заводах, вагоны — на 20 заводах.
Концентрация производства явственно обнаружилась и ей особенно благоприятствовала в дальнейшем выгодная экономическая конъюнктура эпохи подъема Железнодорожный строительный бум, начавшийся в середине XIX в., дал мощный толчок развитию промышленности России, прежде всего тяжелой. Число мелких фабрик увеличилось на 139%, средних — на 230%, крупных — на 300%, соответственно, число рабочих за этот же период в первой группе возросло в 2,5 раза, а в последней — увеличилось в 4 раза.
В последнее десятилетие XIX в. активное развитие в России принимает синдикатное движение, поддерживаемое государством. Одним из первых монополистических объединений стал синдикат сахарозаводчиков. Установление монопольно высоких цен на сахар позволило данной отрасли стать одной из наиболее прибыльных. Наиболее крупными в стране были керосиновый, угольный, сахарный, льняной и нефтяной синдикаты. Они практически полностью монополизировали в своих руках сбытовую политику компаний. В России существовало 82 синдиката, объединявших все отрасли промышленности. Высокая концентрации производства, наличие крупных правительственных заказов и концентрация спроса, сосредоточение производства тяжелой индустрии в определенных территориально-экономических районах, дающих от 70 до 90% всей национальной продукции, высокие таможенные ставки и запретительные пошлины, льготное кредитование банками синдикатов создавали благоприятную экономическую среду для расширения синдикатного движения.
Крупнейшие монополистические объединения, сконцентрировавшие в своих руках контроль над сбытом продукции как в отраслях тяжелой промышленности, так и в пищевой, осуществляли не только экономическое давление на рынок, но и оказывали политическое влияние на внешнюю и внутреннюю политику страны. Синдикаты получали огромные сверхприбыли в виде разницы между монопольно низкими ценами при закупке товаров и сырья и монопольно высокими ценами при продаже продукции. От налогообложения скрывались огромные суммы получаемых синдикатами доходов.
Министерство финансов России через три года после принятия Конгрессом США Закона Шермана, направило в США группу экономистов, инженеров и юристов для изучения «вопроса о синдикатах, союзах, стачках (трестах) предпринимателей, который давно уже созрел в Америке. В последнее время сахарная нормировка (создание синдиката. — И.К.) и недавний союз нефтяных заводов (в России) привлек внимание и со стороны российского правительства. Знакомство как с американским законом по этому поводу, так и с его результатами необходимо для экономического блага России». Результатом этой поездки стал представленный в Министерство финансов доклад и первый разработанный проект закона против монополии синдикатов и трестов. Однако сильное влияние промышленного и синдикатного лобби не позволило юридически оформить закон и представить его для принятия (только через сто лет закон, ограничивающий власть монополий, был принят в России).
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Начало XX в. в России характеризуется еще более высоким уровнем концентрации. Кризис и последовавшая за ним длительная депрессия оказали существенное влияние на ускорение процесса концентрации и централизации капитала, сокращения маломощных и технически отсталых предприятий. Так, например, общее количество крупных предприятий увеличилось до 12%, именно на них была сосредоточена половина всех рабочих России. На одно мелкое предприятие приходилось в среднем 218 человек, а на крупное — в 10 раз больше.
В работах А.М. Гинзбурга отмечается, что «при очевидном росте крупнейших предприятий является совершенно неоспоримым тот факт, что уровень концентрации русского капитализма стоял ничуть не ниже германского. Количество предприятий в Германии с числом рабочих свыше 1000 человек охватывало немногим менее 10% общего числа рабочих, в то время как в России в этих предприятиях было занято около 10% рабочих, не говоря уже об абсолютном большинстве количества крупных предприятий по сравнению с Германией».
Концентрация производства влекла за собой сосредоточение рабочей силы, увеличение доли крупных предприятий в национальной промышленной продукции, техническую концентрацию и общий рост производительности труда. В этот же период акционерная форма промышленности становится господствующей.
Несмотря на высокий уровень концентрации и «американский» темп развития, концентрация производства и капиталов не вела к эффективности отраслей промышленности. Русская промышленность по уровню производительности значительно отставала от западно-европейской. Революционные процессы, происходившие в России в 1917 г., ставили одну из важнейших целей — ликвидацию социальных противоречий через концентрацию в руках государства собственности и перераспределение имеющихся в наличии ресурсов. Высокий уровень концентрации в российской экономике до 1917 г. позволял провести национализацию предприятий, сменив собственника и не меняя структурного статуса. По мнению В.И. Ленина, «монополия есть переход от капитализма к более высокому строю». С осени 1917 г. мысль о том, что государственный капитализм и принудительное синдицирование по германскому образцу являются единственно верным путем достижения социализма, овладевает Лениным. В изданной в октябре 1917 г. брошюре «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» В.И. Ленин утверждает необходимость «принудительного синдицирования промышленников, торговцев и хозяев вообще», национализацию синдикатов и «принудительное объединение населения в потребительные общества или поощрение такого объединения и контроль за ним».
При этом он ссылается на то, что такое принудительное синдицирование в союзы промышленников уже проведено в Германии. «Если бы, — пишет он в мае 1918 г., — примерно через полгода у нас установился государственный капитализм, эго было бы громадным успехом и вернейшей гарантией того, что через год у нас окончательно упрочится и непобедимым станет социализм».
Создание государственной монополии, работающей по принципу единой фабрики, активно воплощалось на практике в период «военного коммунизма», обеспечивающего государству возможность концентрировать и перераспределять ресурсы. В этих условиях стимулы для развития производства и умножения общественного богатства отсутствовали, а страна оказалась в условиях острейшего кризиса. Вопрос поиска внутренних побудительных мотивов развития производства, движения страны по пути общественного прогресса стал к началу 1920-х гг. важнейшим для молодого Советского государства. На X съезде партии В.И. Ленин уже совсем по-другому ставил вопрос о роли государственной монополии — «теоретически не обязательно принимать, что государственная монополия есть наилучшее с точки зрения социализма».
Отказ от государственной монополии означал возможность выбора для покупателя или продавца. Так произошел принципиальный поворот к новому социалистическому укладу экономики. Нэп начался после того, как на X съезде партии был принят ряд резолюций, в том числе узаконивающих свободу внутренней торговли и предоставляющих концессии частным предпринимателям.
В период новой экономической политики государством были впервые выработаны и апробированы регуляторы взаимоотношений различных форм собственности: государственной, частной и кооперативной. Этот исторический этап развития характеризуется и как особый по содержанию второй этап формирования монополий. Понимание того, что социалистический уклад должен доказывать свои преимущества в конкурентной борьбе, нашло свое воплощение в позиции Н.И. Бухарина: «через борьбу на рынке, через рыночные отношения, через конкуренцию государственные предприятия и кооперация будут вытеснять своего конкурента, т. е. частный капитал». В 1921 г. было разрешено создавать мелкие частные предприятия, денационализировались предприятия, где по найму работало менее 21 человека. Только за один год частным лицам было отдано 10 тыс. предприятий на срок от двух до пяти лет взамен 10—15% производимой ими продукции.
Одновременно утверждались два принципа экономического развития: централизация и децентрализация. Предприятиям, принадлежащим к одной отрасли производства, требовалось объединяться в тресты. Свою продукцию предприятия должны были реализовывать прежде всего внутри национализированного сектора, а излишки могли продавать на рынке.
Таким образом, сохранялось централизованное распределение ресурсов и одновременно развивался хозрасчет. К лету 1923 г. было создано 378 трестов (в том числе 133 треста центрального подчинения), в которые была включена 3561 производственная единица из существовавших 5585. Иными словами, был объединен в тресты 81% всех производственных единиц промышленности СССР. При этом 180 трестов и 8 предприятий на правах трестов были синдицированы в 19 отраслевых синдикатов, осуществлявших снабженческо-сбытовые функции. Тресты, охватившие максимальную долю продукции государственной промышленности и монополизировавшие таким образом значительную часть рынка, по мнению Гинзбурга, становятся «всеобщей формой организации советской промышленности, а их руководители — обыкновенными государственными чиновниками».
Нэп стал жертвой промышленного монополизма, за которым стояла государственная монополия. Следовательно, попытка развития многообразия форм общественной собственности была устранена монополистическими производственными единицами. Действенный механизм реализации общенародной собственности складывался в условиях ее огосударствления и перехода к формированию единого хозяйствующего субъекта — государства с монополизацией общественного производства в масштабах страны.
Постановлением ЦК ВКП(б) «О реорганизации управления промышленностью» было установлено, что «предприятие является основным звеном управления промышленностью». Следовательно, наметилось концептуальное направление экономического развития страны в изменении отношения к управлению крупной национализированной промышленностью, и нэп как попытка развития многообразия форм собственности оказался устраненным монополистическими производственными структурами.
В основу дальнейшего развития экономики было положено жесткое планирование. В теории акцент стал делаться на безграничные возможности пролетарского государства. При этом прогресс в первую очередь рассматривался как увеличение общественного сектора в экономике. Идеи конкуренции на целые десятилетия исчезли из экономической науки. Возможность планового регулирования рынка связывалась именно с отсутствием конкуренции, отождествляемой со стихией и анархией.
Третий этап характеризуется достижением полной государственной монополией наивысшего расцвета, хозяйствующим субъектом стал экономический центр (система государственных учреждений), а производящим единицам отводились исключительно производственные функции. Ускоренная индустриализация и насильственная коллективизация окончательно реализовали административное принуждение. Рынок требовал сбалансированности, равновесия, а рывок вперед, определенный программой индустриализации, можно было сделать только при крупной структурной перестройке. В короткие сроки была построена материально-техническая база социализма, благодаря которой страна стала экономически самостоятельной. К концу 1930-х гг. в силу внешнеполитических условий государственный монополизм принял милитаризованную форму, сохранившуюся до конца 1980-х гг.
Система директивного планирования не могла опираться на экономические методы реализации плана. Рынок был заменен административной системой с жесткой централизацией и четким разграничением линий подчиненности.
В этих условиях началась специализация министерств и их главков, породившая ряд проблем:
• создавались ведомственные барьеры, которые ослабляли и разрушали нормальные производственные связи между предприятиями разных министерств;
• отсутствие кооперации стимулировало разрастание предприятий, они стремились удовлетворить свои потребности в ресурсах самостоятельно путем создания вспомогательных производств, что часто было нерационально и вело к большим потерям;
• происходило разбухание непроизводственного аппарата в промышленности.
Следовательно, стремление поставить государственную монополию на пользу всему обществу оказалось далеко не простым и, по существу, не было реализовано. Этот хозяйственный механизм просуществовал до середины 1950-х гг., когда была сделана первая попытка его изменения.
Во второй половине 1950-х — начале 1960-х гг. наблюдался рост жизненного уровня, количества и ассортимента потребительских товаров, возникла потребность в решении проблем реализации. Однако, по мнению западных исследователей (Ноув, Бофф, Верт), «система не была предназначена для реагирования на спрос. Она была построена таким образом, чтобы отвечать на приказы сверху и обеспечивать реализацию крупномасштабных инвестиционных проектов и наращивание объемов производства».
В середине 1950-х гг. (четвертый этап) была реализована система мер, расширившая права союзных республик по руководству народным хозяйством и усилившая территориальный подход в управлении. Однако реформы Н.С. Хрущева ситуацию существенно не изменили. Согласно закону от 10 мая 1957 г., были созданы органы управления экономическими районами — совнархозы. К 1957 г. на территории РСФСР действовало 70 совнархозов, в подчинение которым передали предприятия, находившиеся на территории данного экономического района. В этот период из союзного в республиканское подчинение было передано 11 тыс. предприятий, которые должны были установить прямые связи между собой. К концу 1957 г. доля предприятий республиканского и местного подчинения (малых и средних) возросла с 33 до 47%.
Новая система сохранила специализацию предприятий по отраслям. Снабжение промышленного предприятия каждого экономического района передавалось совнархозу с предоставлением ему самостоятельности в использовании выделенных району материальных ресурсов при сохранении централизованного планового распределения этих ресурсов по экономическим районам. Взамен многочисленных сбытоснабженческих контор различных министерств должны были быть образованы межотраслевые базы. Совнархозы непосредственно подчинялись Советам Министров союзных республик.
С 1959 г. отраслевые управления совнархозов были переведены на содержание за счет отчислений от себестоимости подчиненных им предприятий. Но ни совнархозы, ни их отраслевые производственные управления не осуществляли оперативно-хозяйственной деятельности. Таким образом, децентрализация властно-хозяйственных отношений при помощи новой системы в некоторой степени осуществлялась, но появились локально-территориальные монопольные структуры — совнархозы, деятельность которых была неэффективной. По мнению Дж. Боффа, «новые органы стали просто многоотраслевыми министерствами со схожими задачами, но только на областном и республиканском уровне».
Важно отметить, что весь монополизированный государством народнохозяйственный комплекс страны все-таки не мог обойтись без существования малых и средних предприятий. Их функционирование — объективный социально-экономический процесс. Мелкие предприятия продолжали существовать в государственной и кооперативной форме. Для малых предприятий это время было относительно благоприятным, так как они органично вписывались в территориальную экономику и не сталкивались с административными барьерами в процессе своего функционирования. По авторским оценкам, количество малых предприятий в России (с численностью промышленно-производственного персонала до 200 человек) в 1960 г. приближалось к 10 тыс. единиц и составляло около 60% всех функционирующих предприятий.
По другим оценкам, предприятия с численностью до 100 человек в 1962 г. составляли 30% числа всех предприятий, а производили всего 3,2% промышленной продукции. В связи с ориентацией на комплексное развитие территорий данные предприятия оказались в сфере внимания органов управления на местах, что давало определенный импульс их развитию. Следует отметить, что в период с 1956 по 1960 гг. в состав государственной промышленности были включены предприятия промысловой кооперации. В этой системе было более 200 тыс. предприятий, которые можно отнести по численности персонала к малым предприятиям. Они производили более 13% товаров народного потребления, продававшихся в основном по государственным ценам.
За этот же небольшой период произошло некоторое возрождение стоимостных категорий, осуществился переход от отраслевых министерств к территориальным совнархозам. Основной позитивный результат недолгою существования совнархозов (до 1965 г.) — более комплексный подход к развитию республик, краев, областей. Однако эта реформа была недостаточно последовательна, а замена отраслевого централизма территориальным не улучшила положение, поскольку создала еще большие предпосылки для монополизации экономики на локальных рынках.
С середины 1960х гг. начался пятый этап эволюционного развития монополий, характеризующийся усилением отраслевого подхода в управлении, необходимостью проведения новой административной централизации, а также упразднением совнархозов и восстановлением центральных промышленных министерств. На этом этапе стала формироваться организационная монополия, имеющая ведомственно-бюрократическую форму, которая была создана в целях уменьшения числа объектов управления и объединяла одинаковые по профилю и виду деятельности предприятия. В 1989 г. только в промышленности и строительстве было 39 различных министерств.
Изменение вектора развития в управлении экономикой страны, вызванное ростом масштабов и усложнением системы взаимосвязей народнохозяйственного комплекса, привело к потере партийно-государственным аппаратом возможности эффективного управления экономикой посредством прямых команд и жесткого контроля. Интересы структур власти, стремившихся сохранить свое положение в обществе, вошли в противоречие с необходимостью выработки новых методов и создания новых институтов управления экономикой. Именно тогда начался процесс сращивания интересов партийно-государственной системы, сохранявшей элитарное положение в обществе, и отраслевых ведомств с корпоративными структурами, добивавшимися монопольного положения на рынке. В результате этого процесса к концу 1970х гг., ведомственно-отраслевые монополии стали доминировать на своих локальных рынках при полном отсутствии конкурентов и контроля со стороны общества. Ведомства от лица государства получили распорядительские полномочия, которые стали использовать для реализации своих узкогрупповых интересов.
В 1970-е гг. в СССР был взят курс на повышение эффективности производства путем концентрации, укрупнения промышленных предприятий, активного формирования производственных объединений. Они создавались в рамках главков или пришедших им на смену всесоюзных промышленных объединений (ВПО). Возросла доля производственных объединений (ПО) и научно-производственных объединений (НПО) в промышленности. Именно на базе таких предприятий создавалась производственная структура, рассчитанная на максимальное самообеспечение, независимость от поставщиков, действующих в «чужих» отраслях, что не привело в условиях углубляющегося разделения труда к созданию комплексных самовоспроизводящихся структур, но в значительной мере способствовало сокращению межотраслевой производственной кооперации, взаимного обмена научно-технической информацией и усилению внутриотраслевой специализации.
Эти объединения сконцентрировали у себя природные ресурсы, достижения научно-технического прогресса (НТП) возможность манипулировать значительными капиталами и еще больше усилили роль и значение монополий в экономике. По мнению западных исследователей, объединения, часто занимая на внутреннем рынке монопольные позиции, имея большие масштабы производства и включая в себя научно-исследовательские подразделения, были тождественны западным трестам и концернам. Отличия же были существенными: советские производственные объединения являлись государственной собственностью и функционировали в рамках плановой системы.
Узкая предметная специализация наблюдалась в большинстве базовых отраслей народного хозяйства. Только в машиностроении функционировали 166 предприятий-монополистов и 180 монопольных производств. Свыше одной трети важнейших видов машиностроительной продукции производилось на одном предприятии и примерно столько же — на двух. В целом по машиностроительному, металлургическому, химическому и лесотехническому комплексам, производству бытовой техники — по выборке из 239 важнейших видов продукции — складывалась следующая картина. Производство 82 видов продукции было сосредоточено на одном предприятии, 87 — на двух. В ряде отраслей почти две тысячи наименований продукции производились лишь на одном предприятии. Даже в тех случаях, когда производителей было несколько, уровень концентрации все равно был чрезвычайно высок. Так, НПО «Ростсельмаш» выпускало три четверти всей зерноуборочной техники в СССР (в США на удовлетворение потребностей фермеров работает свыше двух тысяч предприятий).
В этих условиях малые предприятия, будучи в своей массе не самыми эффективными (по действовавшим критериям), были подвергнуты «репрессиям». В 1960—1987 гг. доля предприятий с объемом продукции до 0,5 млн. руб. в общем выпуске продукции сократилась в 2,6 раза. При этом наиболее мелкие предприятия, с объемом валовой продукции до 100 тыс. руб., составляли лишь 4,4% общего количества предприятий и на их долю приходилось менее 0,1% продукции. Встроенные в жесткую систему государственного управления, они не могли стать полигоном для развития предпринимательской инициативы.
Ликвидация рыночных принципов управления и распределения ресурсов, централизованное размещение инвестиций привели к формированию своеобразного технологического монополизма. Подавляющее большинство хозяйственных связей складывалось директивно, на безальтернативной основе и базировалось не на экономических, а на строго детерминированных организационных и технологических принципах: «народное хозяйство — единая фабрика».
Монополистические отношения во многом порождались и действующей системой директивного планирования. Навязывание нижестоящим звеньям целей развития без учета их собственных интересов — это монополизм сверху вниз. Одновременно администрация предприятий становилась в положение монополиста в области информации и активно использовала эту возможность для занижения своих возможностей. Таким образом, плановые задания были не результатом научного предвидения, а итогом переплетения монополистических отношений сверху вниз и снизу вверх.
Монополизм пронизывал все сферы и отрасли советской экономики, все уровни подсистемы организации и управления. Он переплетался с монополизацией других сфер общественной жизни, ставя личность в подчиненное, приниженное положение по отношению к административным и хозяйственным иерархиям. Монополизм в хозяйстве СССР имел трехслойную структуру, и при этом каждый слой усиливал всю конструкцию.
Воспроизводимость и устойчивость монопольных структур обеспечивались системой экономических и внеэкономических факторов, которые играли ведущую роль. Идеологизация и политизация управления процессами экономики формировали и поддерживали тип государственного хозяйства на базе абсолютной монополии государственной собственности. Однако при всех условиях поддержки монополий итог их функционирования был предрешен уже самой их объективной сущностью, о которой еще в начале века говорил В.И. Ленин, а в 1925 г. сделал более общий вывод Н.И. Бухарин — «всякая монополия таит в себе некое консервативное начало».
Массив проблем российской экономики на рубеже XX—XXI вв. оказался настолько глубоким и масштабным, что их решение имело нетривиальный характер. Перестройка экономической политики, начавшаяся в 1985 г., сопровождалась как положительными, так и отрицательными проявлениями в экономической и политической жизни страны. Первые годы экономической реформы показали, что дилемма «конкуренция или монополия» требует серьезного исследования и принятия комплекса мер, направленных на либерализацию и демонополизацию российской экономики, развитие конкурентной среды, диверсификацию форм собственности, демократизацию всех форм жизни.
В начале перестройки вопросы антимонопольной политики и формирования конкурентных отношений не были включены в стратегию экономических реформ. Однако необходимость экономического соревнования, главная цель которого — наиболее полное удовлетворение спроса потребителей на произведенную, высококачественную и конкурентоспособную продукцию, получила официальное признание. Переход предприятий в регионах на принципы самоуправления и самофинансирования (в первую очередь в пищевой, легкой промышленности, бытовом обслуживании, жилищно-коммунальном хозяйстве, промышленности строительных материалов, торговле, общественном питании, потребительской кооперации) послужил основой зарождения и развития малого предпринимательства. Закон СССР № 7284XI «О государственном предприятии (объединении)» регламентировал новые формы хозяйственного расчета, которые, в свою очередь, стимулировали освоение гибких форм арендных отношений, а Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности» снимал ограничения на занятия народно-художественным промыслом, ремесленничеством, кустарничеством, извозом, ремонтом и т. д. В 1988 г. индивидуальной частной деятельностью занималось 429 тыс. человек, а к 1989 г. их количество увеличилось до 723 тыс.
Особая роль в изменении институциональных основ государства и развитии конкуренции принадлежит Закону № 8998Х1 «О кооперации в СССР», принятому в 1988 г. Число кооперативов в строительстве, производстве товаров, общественном питании, бытовых услугах, а также численность занятых в них работников за 1988—1989 гг. возросли более чем в 10 раз, объемы реализованных товаров (услуг, работ) — почти в 20 раз. Доля выручки от реализации продукции кооперативов увеличилась в ВВП с 1,5 до 4,4%.
В экономической печати с 1988 г. все активнее стали появляться публикации, посвященные вопросам государственного и ведомственного монополизма в стране и мировому опыту антимонопольного регулирования. В то же время ни одно из принятых партийных или правительственных решений кардинальных изменений в монопольную структуру государства не вносило. К этому времени государство как экономический центр уже не могло ограничить ведомственную экспансию. Оно лишь эпизодически при помощи властных регулятивных норм пыталось сдерживать натиск мощных монополистических систем на потребителя. Вместе с тем именно монополизм долгое время оказывал негативное влияние на развитие рыночных реформ.
Сложившаяся ситуация требовала разработки стратегии демонополизации экономики и прежде всего преодоления монополизма ведомственно-отраслевых структур. С этого периода времени можно говорить о начале шестого этапа в развитии отечественного монополизма. В 1990 г. Совет Министров СССР признал, что на пути последовательного проведения в жизнь экономических реформ возникли трудности, непосредственно связанные с проявлением монополизма, который стал тормозом прогрессивных преобразований в народном хозяйстве. Попытка разработки антимонопольного закона и программы демонополизации советской экономики была обозначена постановлениями Совета Министров СССР «О мерах по демонополизации народного хозяйства» и «О мерах по созданию и развитию малых предприятий». Эти документы содержали широкий круг мер по изменению существующих монопольных структур, демонополизации в сфере управления и планирования, развитию конкуренции в промышленности, снабжении, торговле и других сферах экономики.
В соответствии с постановлениями предполагалось создать Антимонопольный комитет СССР, на который возлагались бы функции по реализации антимонопольной политики, обеспечению правовой защиты товаропроизводителей и потребителей, демонополизации существующих структур государственного управления. В октябре 1990 г. был создан Государственный комитет по антимонопольной политике и поддержке новых экономических структур (ГКАП России). В большинстве республик в 1990—1991 гг. активно началась нормотворческая деятельность по разработке аналогичных законодательных актов. Этапы трансформации экономических отношений и создания рыночных структур в стране, изменения форм и методов функционирования монополий, формирования конкурентных отношений и демонополизации отраслевых рынков охватывают последнее пятнадцатилетие развития экономики страны.
Конкурентную среду в исходной монополизированной системе заинтересованы создавать не отдельные предприятия, группы предпринимателей, финансистов, а государство, если оно является носителем общественных интересов. Следовательно, суть рыночных реформ в России — переход от универсальной монополии к конкуренции. Именно с этого момента можно говорить о начале формирования антимонопольной политики в России, переживавшей, как и вся страна, сложный этап развития.
Процессы концентрации в советской экономике
Возможности возникновения монополии в значительной степени определяются тем, какую долю занимает на рынке небольшая группа крупнейших производителей и как проявляется их рыночная мощь, следовательно, монополизация отраслей в первую очередь связана с концентрацией производства, хотя и не тождественна последней. Оценка степени концентрации промышленного производства России и интенсивность этих процессов в дореформенный период позволят, с одной стороны, объяснить целесообразность и неотвратимость принятия в стране мер антимонопольного регулирования в качестве важнейшего направления политики экономического развития страны, а с другой — понять эволюционные механизмы, содержание и направления антимонопольной политики в период трансформации экономической системы.
Пристальное внимание уделим эволюции процессов концентрации в экономике РСФСР, составлявшей около 60% всего промышленно производственного потенциала Советского Союза. С конца 1950х гг., органами государственной статистики СССР и РСФСР стали отслеживаться и постоянно публиковаться материалы, характеризующие размерную структуру промышленных предприятий (без предприятий потребительской кооперации) — косвенное отражение концентрации производства.
Проведенные автором исследования показали, что в 1987 г. по сравнению с 1960 г. доля малых предприятий в общем числе предприятий промышленности РСФСР сократилась на 14,5% при их общем увеличении на 2710 ед. Численность занятого на них промышленно-производственного персонала (ППП) сократилась на треть, а доля ППП, занятого на малых предприятиях, в общем количестве персонала всех предприятий снизилась с 11,4 до 5,0%. Объем продукции, выпускаемой этими предприятиями, увеличился более чем в 2 раза при одновременном снижении их доли в общем выпуске продукции промышленности на 7,5%. Стоимость промышленно-производственных фондов (ППОФ), приходящихся на данную группу предприятий, увеличилась в 3,3 раза при одновременном снижении ее в общей стоимости ППОФ промышленности на аналогичную величину.
На протяжении всего анализируемого периода процессы, связанные с развитием малых предприятий, были неоднозначны. До 1968 г. наблюдалась положительная тенденция с активным увеличением их количества (рост составлял 61,7%).
Государственная политика начала 1970х гг., направленная на развитие более крупных предприятий и сокращение мелких, повлияла на 30 процентное снижение количества последних (с 1968 до 1983 гг.). Их доля в общем количестве предприятий уменьшилась на 10% и составила 46,8%. При этом вплоть до 1975 г. наблюдался рост объема выпускаемой данной группой предприятий продукции в 2 раза.
В течение последующих пяти лет наблюдается снижение объема производимой продукции вплоть до 3,7% совокупного производства в 1979 г. В 1980е годы наметилась положительная тенденция роста продукции, производимой на малых предприятиях. К 1993 г. наблюдался бурный рост числа малых предприятий: их количество увеличилось в 20 раз и составило 240 тыс. Активизировался этот процесс в 1990е гг. к 2000 г. количество предприятий достигло 900 тыс.
Тенденция, противоположная ранее описанной, наблюдается по группе средних и особенно крупных предприятий. Количество средних предприятий за 27 лет увеличилось почти в 2 раза и в 1987 г. составило 9580. Темп роста производства на них превысил темп роста количества предприятий на 1,6 процентного пункта, а доля их увеличилась незначительно — только на 4,9%. Рост производства в 3,2 раза по сравнению с 1960 г. не смог положительно повлиять и на увеличение доли средних предприятий в совокупном объеме производства. Наметилась отрицательная тенденция: доля средних предприятий в общепромышленном выпуске сократилась с 29,4 до 17,4%, в численности Г1ПГ1 — с 31,5 до 18,8%. Стоимость промышленно-производственных фондов (ППОФ) повысилась на 55,4%, а доля средних предприятий в обшей стоимости ППОФ снизилась в 2 раза.
В целом группа малых и средних предприятий за период с 1960 по 1987 гг. увеличилась на 7,3 тыс. единиц, объем производства вырос на 75,5 млрд. руб., стоимость ППОФ — на 66,4 млрд. руб. Вместе с тем численность занятого на них ППП сократилась на 1,1 млн. человек. Тенденция к росту ряда показателей происходит за счет средних предприятий, масштаб деятельности которых за период 1983-1987 гг. расширился по всем без исключения рассматриваемым направлениям.
Несмотря на некоторую положительную динамику, в целом наметился процесс сокращения масштабов деятельности малых и средних предприятии. К 1987 г. их доля в общем числе предприятий промышленности, стоимости ПГ10Ф, численности и объеме валовой продукции сократилась соответственно на 9,6; 20,3; 19,1 и 19,5%.
Таким образом, по большинству показателей, характеризующих масштаб деятельности малых и средних предприятий, за рассматриваемый период произошли изменения значений в сторону снижения, что свидетельствует как об абсолютном, так и об относительном сокращении масштабов их деятельности.
С 1972 г. генеральная линия в экономической политике страны была направлена на рост эффективности производства, создание крупных и сверхкрупных предприятий в виде производственных и научно-производственных объединений как главных производителей и потребителей производственных ресурсов. Общее количество таких предприятий увеличилось в 3,6 раза и составило к 1987 г. 4830 ед., что обеспечило рост их доли в общем количестве предприятий до 17,7%.
Интенсивность развития этой группы предприятий подтверждается необыкновенно высоким ростом капитальных вложений в развитие их материально-технической базы. Стоимость ППОФ на крупных предприятиях возросла в 13,4 раза, обеспечив 86% всего прироста ППОФ российской экономики. Общая численность ППП достигла 17,5 млн. человек, т. е. выросла по сравнению с 1960 г. на треть и составила 76,2% в совокупной численности ППП промышленности.
Объем продукции, выпускаемой крупными предприятиями, возрос в целом по стране за исследуемый период на 350,2 млрд. руб., обеспечив почти весь общероссийский прирост добычи нефти, угля, железной руды, выработки электроэнергии и др. Имея незначительный удельный вес (17,7%) в общем количестве предприятий, данная группа промышленных объединений смогла сконцентрировать в своих руках почти весь (около 80%) ресурсный потенциал страны — финансовый, материальный, трудовой, научный, информационный.
Анализ группы крупных предприятий показывает, что абсолютные и относительные параметры имеют высокую степень схожести по обоим группировочным вариантам, что демонстрирует ориентацию всей экономической структуры на концентрацию и сверх концентрацию производства.
Показатель объема выпускаемой продукции в среднем на одного работника возрос за 27 лет по всем группам предприятий: по малым — в 3 раза, по крупным и средним — в 3,6 раза. На крупных предприятиях производительность труда составляет почти 70 тыс. руб. на человека, а на средних и малых — 42 тыс. руб. при разнице стоимости ППОФ в 4,5 раза.
Объем выпускаемой продукции в среднем на одно предприятие имел стойкую тенденцию роста только в группе средних и крупных предприятий и составил за исследуемый период соответственно 58 и 99%.
Исследования американских экономистов Адамса и Брока, охватывающие наиболее концентрированные сталелитейную и автомобилестроительную отрасли в различных странах мира, привели к выводу о том, что иерархическая бюрократическая система управления, характерная для крупных фирм в этих отраслях, отрицательно влияет на эффективность функционирования как компании, гак и отрасли. В долгосрочном периоде положительный эффект масштаба начинает угасать, а отрицательный, наоборот, набирает силу.
Таким образом, исследование масштабов деятельности предприятий промышленности в советской России позволило выявить и рассчитать динамику структурных изменений в промышленном производстве в период с 1960 по 1987 гг., определить вектор и интенсивность процессов концентрации, оценить уровень структурного доминирования в отечественной экономике к началу ее реформирования. Рост доли крупных предприятий в промышленности по таким показателям, как количество предприятий, объем валовой продукции, стоимость ППОФ, численность ППП, косвенно отражает усиление процессов концентрации в советской, в том числе в российской, экономике. Такая ситуация в экономике сложилась как под действием объективных экономических процессов, так и под влиянием субъективных факторов ведомственно-корпоративного управления.
Вывод
В формировании российского монополизма с середины XIX в. до наших дней можно выделить семь этапов, неразрывно связанных с историей развития экономики страны и трансформации институциональных, властно-хозяйственных и экономических отношений.
В конце XIX — начале XX вв. Россия по темпам промышленного роста превосходила Великобританию, США и Германию. Значительное влияние на развитие русской промышленности, а впоследствии на ее монополизацию оказал иностранный инвестиционный капитал. Иностранный капитал, вложенный в экономику России, составлял в 1917 г. более половины капитала русских компаний. Монополизация российской экономики во многом была обеспечена и стимулировалась иностранным капиталом. Крупнейшие монополистические объединения в виде синдикатов, сконцентрировавшие в своих руках единоличный контроль над сбытом продукции, осуществляли не только экономическое давление на рынок, но и оказывали политическое влияние на внешнюю и внутреннюю политику России. Несмотря на высокий уровень концентрации и «американский» темп развития, концентрация производства и капиталов не вела к эффективности отраслей промышленности. Русская промышленность по уровню производительности значительно отставала от западноевропейской.
В 1893 г. Министерством финансов России была сделана попытка разработки нормативных регуляторов, ограничивающих власть синдикатов и монополизированных объединений. Однако сильное влияние промышленного и синдикатного лобби не позволило юридически оформить закон и представить его Государственной думе для принятия.
В период нэпа монополистическими образованиями была устранена попытка развить многообразие форм общественной собственности. Создание государственной монополии, работающей по принципу единой фабрики, активно воплощалось на практике в период «военного коммунизма», обеспечивающего государству возможность концентрировать и перераспределять ресурсы. С начала тридцатых годов монополия приобретает форму государственной и становится единственной экономически и политически оправданной структурной единицей, позволяющей эффективно развиваться новому социалистическому государству.
С середины 1960-х гг. стала создаваться организационная монополия, имеющая ведомственно-бюрократическую форму, возникающую на основе сращивания интересов партийно-государственной системы, сохранявшей элитарное положение в обществе, и отраслевых ведомственно-корпоративных структур, добивавшихся монопольного положения на рынке. В результате этого процесса к концу 1970-х гг. ведомственно-отраслевые монополии стали доминировать в экономике страны при полном отсутствии конкурентов и контроля со стороны общества.
С 1972 г. генеральная линия в экономической политике страны была направлена на рост эффективности производства, создание крупных и сверхкрупных предприятий в виде производственных и научно производственных объединений как главных производителей и потребителей производственных ресурсов. Общее количество таких предприятий к 1987 г. увеличилось в 3,6 раза и составило 4830. Государственная политика, направленная на развитие более крупных предприятий и сокращение мелких, повлияла на 30%-ное снижение количества последних (с 1968 до 1983 гг.).
Отсутствие рыночных принципов управления и распределения ресурсов, централизованное размещение инвестиций привели к формированию своеобразного технологического монополизма. Концентрация капитала и основных фондов, объема производимой продукции и занятого населения имела тенденцию к росту в течение всех послевоенных лет. В течение всего периода социалистического развития экономики страны монополизм сопровождался огромной концентрацией экономической власти на всех уровнях и функциональных направлениях управления экономикой.
Экономическая политика страны предполагала, что концентрация и укрупнение промышленных предприятий приведет к повышению эффективности производства. На предприятиях сосредоточивалась основная часть ресурсов промышленности (трудовых, материальных, финансовых) и были более низкие предельные издержки производства, достигалась максимизация эффекта масштаба. Однако по ряду показателей эффективность крупных предприятий была не выше, а порой и ниже, чем малых и средних. Отрицательный эффект масштаба был обусловлен в первую очередь управленческими трудностями, возникавшими при попытке эффективно контролировать и координировать деятельность предприятий, превратившихся в единоличных производителей. Именно эта ситуация наблюдалась в условиях централизованной системы управления предприятиями в РСФСР.
К началу 90-х годов в политическом руководстве страны было достигнуто понимание того, что конкурентную среду в исходной монополизированной системе заинтересованы создавать не отдельные предприятия, группы предпринимателей, финансистов, а государство, если оно является носителем общественных интересов. Стратегическим направлением рыночных реформ в России стал переход от универсальной монополии к конкуренции. Именно с этого момента можно говорить о начале формирования антимонопольной политики в России.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
