После изложения преимуществ и перспектив развития валютного союза следует обратиться и к другой стороне медали к тем проблемам и рискам, с которыми может быть сопряжена реализация столь масштабного и беспрецедентного проекта. Следуя афоризму, что недостатки являются лишь продолжением достоинств, можно утверждать, что даже высокие конкурентные преимущества евро, благодаря которым он может потеснить доллар на мировой арене, сами являются одним из факторов риска, поскольку резкое падение курса доллара и котировок номинированных в долларах ценных бумаг неизбежно приведет к глобальному финансовому кризису, который отрицательно отразится и на евро.
Большинство опасений, связанных с развитием валютного союза, сводится к наличию следующих факторов:
сложность и многоступенчатость механизма принятия решений в рамках валютного союза;
неблагоприятные экономические и социальные факторы (относительно низкие темпы экономического роста, недостаточно высокая мобильность трудовых ресурсов, высокий уровень безработицы, тенденция к быстрому старению населения и др.);
ориентация ЕЦБ на стабильность цен и жесткий контроль за денежной массой не способствуют упрочению международных позиций евро;
меньшая развитость и эффективность финансовых систем стран ЕС по сравнению с США;
проблема выбора экономической модели дальнейшего развития стран зоны евро.
По этим причинам Европейский экономический и валютный союз остается своеобразным экспериментом, последствия которого во всех деталях никто не сможет прогнозировать даже в среднесрочной перспективе. Для того чтобы валютный союз действительно дал возможность странам ЕС осуществить резкий рывок в конкуренции с США и Японией, им придется развязать целый узел серьезных противоречий и проблем.
Главная проблема состоит в том, что регулированием денежного обращения и кредитных отношений занимается ЕЦБ, а финансовая политика находится в руках министров экономики и финансов государств-членов ЕС. Правовые рамки денежно-кредитной и валютной политики в ЭВС ограничивают возможности проведения активной политики на международных валютных рынках. Общая денежно-кредитная политика и даже единая валюта не устраняют специфики отдельных государств внутри валютного союза, которая потенциально чревата столкновением интересов. Например, слабый евро наносит больший ущерб интересам наиболее крупных и развитых стран, а в случае чрезмерного укрепления евро неизбежны снижение темпов экономического роста и социальные издержки в менее развитых странах. Кроме того, ориентация ЕЦБ прежде всего на поддержание стабильности цен и жесткий контроль за денежной массой евро не способствует экспансии на мировых валютных рынках. По этим причинам, несмотря на наличие общих стратегических целей и экономическую конвергенцию, сохраняются противоречия между национальными приоритетами и требованиями всего валютного союза.
Кроме того, финансовыми рынками негативно воспринимаются противоречия и внутри самого Европейского центрального банка: например, на протяжении 1999 г. неоднократно случалось так, что один из членов правления ЕЦБ заявлял об отсутствии у банка намерений проводить интервенцию в поддержку евро, а другой в тот же день утверждал, что нужно открыто, не объявляя об интервенции, держать спекулянтов в неопределенности до тех пор, пока интервенция не станет свершившимся фактом.
Неоднородность состава участников валютного союза и проблема "асимметричных шоков"
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Согласно теории оптимальных валютных зон профессора Р. Манделла, нынешние одиннадцать государств-членов ЭВС не образуют такую "оптимальную валютную зону", а решение о создании валютного союза имело не экономический, а прежде всего политический характер. Для многих из них (например, Франции, Италии, Испании, Португалии, Финляндии) до недавнего времени была характерна значительная асинхронность экономического цикла, поэтому в принципе нельзя исключать вероятность возникновения так называемых "асимметричных шоков", т. е. экономических потрясений, затрагивающих только отдельные страны валютного союза.
При обострении ситуации наличие единых учетных ставок будет устраивать далеко не все государства ЭВС, поскольку правительства более слабых стран не смогут потребовать от Европейского центрального банка изменения ставок для девальвации своих валют. Передача валютной и денежно-кредитной политики в ведение ЕЦБ фактически лишает национальные государства главных средств оперативного регулирования, а валютный союз по определению не может приспосабливать свою политику к текущим потребностям отдельных стран. Поскольку внутри зоны евро динамика экономического развития существенно различается по странам, установление единой процентной ставки не может отвечать интересам всех стран. Выгоды от использования евро сопоставимы с убытками от потери важнейших экономических рычагов, в частности независимой денежно-кредитной политики и возможности изменения валютного курса. При появлении "асимметричных шоков" их потеря будет особенно чувствительна. Таким образом, утрата финансовой самостоятельности и отсутствие возможности девальвации валюты и манипуляции процентными ставками могут создать немало проблем.
В такой ситуации теория оптимальных валютных зон предлагает следующие варианты решений: мобильность трудовых ресурсов, гибкость системы цен и заработной платы, наличие эффективного механизма перевода бюджетных трансфертов в подвергшиеся "асимметричным шокам" страны или регионы. В соответствии с этой теорией, для успешной работы валютного союза необходимо, чтобы "асимметричные шоки" были редкими, а участники союза находились в близких фазах экономического цикла. Единая финансовая политика должна влиять на все составные части союза одинаково и исключать языковые, культурные, юридические препятствия для перемещения трудовых ресурсов через его внутренние границы.
Неоднородность состава валютного союза создает большие трудности и для проведения единообразной денежно-кредитной политики ЕЦБ на территории валютного союза, что, в конечном счете, может снизить ее эффективность. Так, в феврале 2000 г. президент ЕЦБ В. Дуйзенберг признал, что при общем росте инфляции в странах ЭВС с 1,5% в ноябре 1999 г. до 1,7 в декабре, а ее уровень во Франции, Германии, Испании и Ирландии был выше, чем планировалось. По прогнозам в ближайшие 10 лет уровень инфляции в Италии, Испании и Португалии будет значительно выше, чем в других странах ЭВС. Само создание валютного союза порождает экономические и политические проблемы для государств ЕС: речь идет не только о вероятных шоковых воздействиях, но и асимметрии в реакции государства на эти воздействия. Например, в начале 2000 г. четко проявились расхождения по вопросам о повышении процентных ставок и курсе евро между Германией, которую в принципе устраивал сложившийся паритет доллара и евро, и Францией, выступавшей за укрепление единой европейской валюты. В принципе валютный союз может успешно функционировать только тогда, когда экономическая ситуация во всех странах зоны евро длительное время будет стабильной.
Крайне неоднородна и ситуация по уровню безработицы внутри стран зоны евро. Например, в декабре 1999 г., при среднем по странам ЭВС уровне безработицы в 9,6%, его показатели значительно варьировались от 2,6% в Нидерландах и Люксембурге до 15,0% в Испании.
Одна из главных проблем заключается в том, что внутри зоны евро существуют значительные различия и по уровню производительности труда. По данным американского инвестиционного банка "Голдмэн Сакс", в 1990 г.
Не случайно правительства Германии, Австрии, Ирландии, Португалии передали права на управление государственными долгами частным инвестиционным компаниям (новые реалии предъявляют более жесткие требования к эффективности управляющих государственным долгом). Теперь институциональные инвесторы относятся к ЕС уже не как к региональной экономической организации, объединяющей суверенные государства, а как к своеобразному единому государству, составные части которого лишены собственной валюты. Если до появления евро любое правительство могло избежать дефолта по внутреннему долгу в национальной валюте за счет ее девальвации или эмиссии, то в условиях ЭВС это невозможно.
Введение евро означает и отказ национальных государств от эмиссионного дохода, величина которого достигала, например, в Италии 3% ВВП. Концентрация денежно-кредитной политики в руках Европейского центрального банка делает ее значительно менее гибкой. Единая для всех стран Европы денежная политика означает, что отныне утрачивается возможность адекватно реагировать на конкретные обстоятельства в отдельных странах, находящихся на разных уровнях развития или проходящих различные периоды экономического цикла. Между тем даже внутри одной страны разрыв в уровнях развития отдельных регионов нередко огромен даже после десятилетий пребывания в ЕС (например, ВВП Греции после 19 лет в составе ЕС по-прежнему составляет примерно треть среднего показателя по Европейскому союзу). Более или менее заметного выравнивания экономической ситуации внутри ЭВС не произошло и в течение первого года работы валютного союза: так, в Германии наблюдалась низкая инфляция и низкие темпы роста, во Франции низкая инфляция и высокие темпы роста, в Италии высокая инфляция и низкие темпы роста, в Испании высокая инфляция и высокие темпы роста.
Борьба с инфляцией представляет отдельную проблему, и насколько эффективно можно будет совладать с региональной инфляцией в условиях единой валюты, предсказать невозможно. Риск увеличивается вследствие потенциальной возможности возникновения политических конфликтов. ЕЦБ контролирует денежно-кредитную сферу, но налогово-бюджетная политика по-прежнему остается в руках национальных правительств, и эффективность их взаимодействия пока представляется неясной. Органа, подобного Европейскому центральному банку, в истории не существовало, и невозможно заранее предсказать реакцию правительств на действия банка, идущие вразрез с национальными интересами. Например, осенью 1999 г. Германия приняла программу жесткой экономии с целью уменьшения дефицита бюджета, поскольку огромные затраты на объединение страны, низкая доля трудоспособного населения при высоком уровне безработицы привели к тому, что дефицит ее бюджета за пять лет вырос в 1,5 раза. Министр финансов Г. Айхель признал, что система государственных финансов ФРГ находится "в катастрофическом состоянии", а четверть средств от налогов идет на выплаты процентов по долгам. А ведь германская экономика это основа всей конструкции валютного союза.
Вообще сам принцип развития интеграции "на разных скоростях", принятый сейчас в ЕС, таит в себе определенную опасность. До сих пор все участники продвигались вперед в едином темпе, для новых стран предусматривались адаптационные периоды, по истечении которых на них полностью распространялись все нормы европейского права, работал сложный механизм перераспределения средств в пользу менее благополучных стран и регионов. Все это давало отстающим шанс подтянуться до уровня основной группы. Теперь же разные скорости могут привести к увеличению разрыва в уровне экономического развития, что в итоге вступит в противоречие с политикой экономической конвергенции.
Падение курса евро в течение 1999 г. дало возможность некоторым российским экспертам проводить параллели между результатами первого года работы зоны евро и первого года существования "рублевой зоны" в СНГ в 1992 г., в течение которого курс рубля снизился в четыре раза. При всей условности этих аналогий в данном случае можно согласиться с тем, что именно значительные различия в уровне развития бывших советских республик вынудили их прибегнуть к неограниченной эмиссии, которая в итоге и привела к развалу "рублевой зоны". И хотя в ЭВС такое нарушение договоренностей возможно лишь чисто теоретически, сохраняющиеся значительные различия между лидерами и отстающими странами внутри валютного союза не позволяют полностью исключить такую вероятность.
Низкая мобильность трудовых ресурсов
Теория оптимальных валютных зон в качестве основных проблем развития валютного союза рассматривает сложности поддержания стабильной занятости в условиях, когда изменения спроса или иные последствия "асимметричных шоков" приведут к снижению реальной заработной платы в конкретном регионе. В этой связи особую важность для преодоления экономических потрясений имеет поддержание высокой мобильности трудовых ресурсов. Действительно, географическая и социальная мобильность трудовых ресурсов является одним из наиболее эффективных средств борьбы с экономическими кризисами, однако в ЕС она весьма низка по сравнению с США, в первую очередь ввиду наличия языковых и культурных различий. Несмотря на снятие формальных юридических и иных барьеров на пути свободного передвижения трудовых ресурсов, внутри Европейского союза в 1998 г. при населении 370 миллионов человек переехали на работу в другую страну ЕС всего 740 тысяч граждан. Повышение мобильности трудовых ресурсов блокируется и высоким уровнем хронической безработицы во многих странах ЕС. В результате в условиях валютного союза циклические и иные спады производства в отдельных странах могут стать более частыми и продолжительными.
Трудно предвидеть все последствия свободного перемещения трудовых ресурсов внутри ЭВС после появления евро. Например, в 1998 г. наиболее динамично растущей экономикой являлась ирландская, где темпы роста составляли 8%, в то время как Германия, до недавнего времени имевшая самую стабильную валюту в Европе, фактически имела минимальный рост. Тем не менее эта ситуация не привела к массовому оттоку рабочей силы из Германии в Ирландию. Кстати, согласно последнему докладу экспертов ООН по проблемам народонаселения, в недалеком будущем ЕС столкнется с трудным выбором между переходом к либеральной иммиграционной политике и снижением уровня жизни вследствие уменьшения общей численности населения ЕС и особенно доли трудоспособного населения. По их расчетам, низкая рождаемость в ЕС приведет к тому, что к 2050 г. доля трудоспособного населения в Италии сократится с 39 до 22 миллионов, в Германии с 56 до 43 миллионов. Избежать кризиса можно, по мнению экспертов, только двумя способами: либо пересмотреть систему социального обеспечения, либо открыть границы для иммигрантов. В последнем случае в ближайшие 25 лет для сохранения нынешней пропорции между работающими и иждивенцами странам ЕС (прежде всего Испании, Португалии, Греции, Италии, Австрии, Германии и Швеции) придется принять до 160 миллионов иммигрантов, в частности ФРГ понадобится приглашать ежегодно по 3,4 миллиона человек, Италии 2,2 миллиона.
В то же время не стоит преувеличивать значение этого фактора, поскольку даже в такой динамичной экономике, как американская, перемещения внутри страны затрагивают не более 3% трудовых ресурсов, а внутри столь централизованной страны, как Франция, около 1%.
Высокий уровень безработицы
По единодушным оценкам экспертов МВФ и ОЭСР, главной проблемой, препятствующей успешному функционированию Европейского валютного союза, является высокий уровень безработицы, который подрывает социальную стабильность. Накануне введения евро в целом по ЕС уровень безработицы составлял около 10% рабочей силы (против 5,5% в США и 3,5% в Японии), а в отдельных регионах (южные районы Испании, восточные земли ФРГ, южные районы Италии) он достигал 25%. По отдельным демографическим группам этот уровень еще выше: в 1999 г. среди молодежи до 25 лет. Доля безработных составляла в Италии 32,5%, в Испании 28,4, во Франки 24,4%. Абсолютное число безработных в странах валютного союза в сентябре 1999 г. достигло 12,8 миллиона человек, причем 40% из них не (мели работу в течение длительного периода времени (в США 11%).
Государствам-членам ЭВС все труднее обеспечивать своему населению одежные гарантии занятости, короткую рабочую неделю и при этом высоки уровень заработной платы. Наличие валютного союза оказывается не совместимым с щедрыми пособиями по безработице, высокими налогами, рачительными ограничениями для работодателей в трудовом законодательстве. Для многих становится очевидным, что появление евро, который облегчает анализ финансово-экономического положения европейских компаний, оказалось катализатором дальнейшей концентрации капитала. Этот процесс, уже набравший высокие темпы в условиях глобализации, приобрел еще более ярко выраженный характер.
Выбор оптимальной модели экономического развития
По мнению ряда аналитиков, одной из основных причин неуклонного падения курса евро на протяжении всего 1999 г. стали усилившиеся опасения финансовых рынков, что ЕС, прежде всего Германия, вернется к проведению интервенционистской политики. Некоторые шаги немецких социал демократов напугали участников финансовых рынков: вместо конкретных мер по либерализации экономики они предпочитали активно вмешиваться в нее и даже пытались распространить этот подход на весь Европейский союз. Наиболее известными примерами в конце 1999 г. стали запрет правительства ФРГ на поглощение концерна "Маннесманн" англо-американским гигантом мобильной связи "ВодафонЭйрТач" (хотя оно все-таки состоялось несколькими месяцами позже) и вмешательство в процессы, происходившие на финансовом рынке, для спасения от банкротства строительной компании "Хольцманн". Дополнительным свидетельством рискованности проекта ЭВС для некоторых стран является неучастие в нем Великобритании, которая своим нынешним хорошим экономическим положением во многом обязана отказу от европейской континентальной модели социально ориентированной рыночной экономики.
Введение единой валюты поставило в практическую плоскость и вопрос о сближении систем налогообложения стран зоны евро, которые по-прежнему заметно отличаются друг от друга (например, в Люксембурге ставка налога на добавленную стоимость составляет 15%, а в соседней Бельгии, несмотря на наличие двустороннего экономического союза, 21,5%). Однако деловые круги стран ЭВС выступают против такой унификации. По данным ОЭСР, в 1997 г. уровень налогообложения в странах ЕС значительно варьировался от 34,5% в Португалии до 53,3 в Швеции против 28,5 в США и 28,4% в Японии. Не затронуло введение евро и различий в уровне налогов на доходы по различным финансовым операциям, сохранились и льготы по этим доходам для нерезидентов, практикуемые в ряде стран.
Общая оценка рисков
Несмотря на все прогнозы скептиков, следует сказать, что вероятность развала валютного союза в результате внутренних противоречий является минимальной. Поскольку такое развитие событий имело бы самые разрушительные последствия для Европейского союза, европейскими институтами и национальными правительствами наверняка будет предпринято все возможное, чтобы избежать нежелательного развития событий.
На состояние евро, помимо внутреннего экономического и политического положения стран ЭВС, влияет и множество иных факторов, неподконтрольных ЕС. Как известно, в международном плане дальнейшая политическая эволюция валютного союза затрагивает национальные интересы США, России, стран Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии и Латинской Америки. Так, по мнению профессора М. Фельдстайна, вместо упрочения гармонии внутри Европы и всеобщего мира смещение к валютному союзу и политической интеграции может привести к конфликтам между Европой и США. Он убежден, что Европейский валютный союз изменит политический характер ЕС таким образом, что может привести к новым коллизиям в Европе и даже конфронтации с США.
Несмотря на официальную поддержку планов создания ЭВС со стороны США, отношение к этому проекту американских экспертов всегда было скептическим. В концентрированном виде его выразил профессор Р. Дорнбуш: "Хотя США одобрили эволюцию европейского общего рынка, они испытывают самые серьезные опасения в отношении ЭВС. Если первый проект рассматривался как вклад в процветание и, следовательно, укрепление политической стабильности, то второй связан с крупным риском: он может способствовать возникновению экономического спада и, следовательно, политических осложнений. Глядя на мир сквозь розовые очки, европейцы не видят этой опасности. Скептицизм США проистекает из убеждения, что привязка валют вызывает перестройку в других звеньях экономики и имеет своим результатом высокие процентные ставки и высокую безработицу. ЭВС еще больше усугубит проблему сначала на пути к реализации, а затем в процессе функционирования системы, которая окажется в ловушке фиксированных курсов, распространяющихся на сильно отличающиеся друг от друга страны". Соответственно США не остаются пассивными наблюдателями в новой для них ситуации и оказывают определенное давление на ЕС, причем в самых разнообразных формах.
Скептики утверждают, что спекуляции на финансовых рынках могут поставить под угрозу работу валютного союза уже в переходный период. По их мнению, инвесторы, не желая рисковать с новой валютой, станут размещать активы в старых национальных валютах для подстраховки от угрозы возможного развала валютного союза. Столкнувшись с повышением спроса на сильные валюты, национальные финансовые власти не захотят конвертировать их в слабые по фиксированным курсам, поскольку это привело бы к переполнению потоков внутреннего денежного обращения. В свою очередь, отказ финансовых властей выполнять обязательства по конвертируемости в соответствии с установленными курсами означал бы конец валютного союза.
Однако период сосуществования евро и национальных валют является для членов валютного союза не испытательным, а именно переходным. Связь между евро и национальными валютами осуществляется не в режиме фиксированных котировок: как неоднократно подчеркивалось, евро является уже сейчас единственной валютой на всей территории валютного союза, а национальные валюты превратились просто в его субноминалы. По этой причине валютные спекуляции в рамках ЭВС оказались совершенно бесполезными, а облигации, номинированные в национальных валютах, превратились в евробонды при сохранении прежней стоимости.
Как известно, все исконно русские женские имена оканчиваются либо на «а», либо на «я»: Анна, Мария, Ольга и т.д. Однако есть одно-единственное женское имя, которое не оканчивается ни на «а», ни на «я». Назовите его.
В ресторане за один столом сидела две мамы и столько-же дочерей. Официант подал к столу три кофе, и при этом всем досталось по чашке. Как это возможно?
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
