В конце I в. н.э. Тацит сообщал, что германцы передавали собственную историю исключительно в песенной форме. Их устная культура отчасти походила на кельтскую, однако у них было и своеобразное священное писание, запечатленное на деревянных дощечках. Их мифы имели патрилинейное происхождение: бог Туисто, сын земли, родил трех сыновей, давших имена трем группам германских племен. Туисто - бог племени (готский Thuidisco и кельтский Teutates). Его эпитет сын земли перекликается со скандинавской легендой, записанной значительно позднее. В Обмане Гильфи (середина XIII в.) рассказывается, что земля была сотворена из тела гиганта, а люди произошли от двух предков, сделанных из стволов деревьев - Аска и Эмбля. Таким образом, и здесь человеческие существа порождены живой силой земли.
В более раннем мифе трое сыновей Туисто дают имена трем народам: ингевонам, ближайшим к морю, герминонам, внутренним, и истевонам, остальным - согласно Тациту, а согласно Плинию - обитавшим поблизости от Рейна. Два из этих названий появляются позднее и в именах племенных богов. Шведские короли Ynglingasaga, правившие людьми, живущими рядом с морем, вели свое происхождение от бога Ингви, а обитателей центральной Германии король франков Шарлеман в IX в. разгромил в битве около священной рощи, в которой находился культовый символ Ирминсул, или Небесный столб - высокая деревянная колонна, напоминавшая те, что во времена романо-кельтского владычества в долине Рейна воздвигали в честь Юпитера. Название истевоны не похоже на имя кого либо из германских богов; возможно, что Плиний ошибся с рекой. Еще со времен Геродота не Рейн, а Дунай называли Истром (Hister или Istar). Истевоны могли быть восточными германцами, а Иста - божеством их реки.
Все германцы, согласно Тациту, отличались исключительной силой и отвагой, но, в отличие от кельтов, они одевались очень скромно, а порой и вообще чисто символически - мужчины из одежды носили только плащи.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Верность своему племени была превыше всего: считалось позором пережить в битве вождя. Германцы отличались от кельтов также тем, что жили не в укрепленных городах, а в деревнях, причем дома их стояли отнюдь не кучно. Основными занятиями германцев были охота, рыболовство и земледелие. Походили же германцы на кельтов своим пристрастием к спиртным напиткам, но если кельты пили средиземноморское вино, то германцы в огромных количествах поглощали национальное - пиво.
Политическое устройство западных германцев отличалось демократичностью (или практичностью): вождей своих они выбирали по заслугам, однако разрешение гражданских дел и наложение наказаний находилось в руках священнослужителей, как если бы к наказанию человек приговаривался не по приказу вождя, а по воле божества, неотступно присутствовавшего рядом во время битвы . Таким образом, можно говорить скорее о культе символического искупления вины, чем об индивидуальной ответственности, (о друидах говорили, что они приносили в жертву невинных, если преступников не хватало). Священные образы и знаки (или знамена, signa) германцы хранили в рощах, а во время битвы шли в бой вместе с ними. Богами их, согласно interpretatio romana, были Меркурий (Вотан), Геркулес (Донар) и Марс (Тиу).
Тацит сообщает, что свевы, одно из восточных племен, совершали жертвоприношения Исиде, культовым символом которой являлся корабль - либурнийская галера, показывая тем самым, что их религия пришла извне. Однако, образом Секваны, божества реки Сены, тоже был корабль, почему мы вправе заключить, что этот культ Исиды мог иметь на самом деле местное происхождение. Тип корабля, однако, свидетельствует о том, что свевы были одно время знакомы с товарами из восточного Средиземноморья. Во времена Тацита Свевом называли реку Одер, так что божество реки вполне могло быть и божеством племени. В дальнейшем мы увидим, что у восточных германцев богинь было гораздо больше, чем у западных.
Все германцы, утверждают и Тацит, и Цезарь, верили в пророческую силу женщин, и потому прорицательниц даже порой приравнивали к божествам. Одной из них была Веледа, своей песней ведшая германцев в битву в правление Веспасиана (69-79) и в 78 г. привезенная в Рим. В равной степени почитались ее предшественница Ауриния и другие женщины. Традицию обожествления вдохновенной сивиллы можно сравнить с римской языческой практикой и с синтоистской, где умершая предсказательница становится kami. Еще одной знаменитой прорицательницей была алемано-франкская Тиота. Провидицу племени семнонов, в 91 г. вместе с царем Масьясом отправившуюся в Рим, звали Ганна (древняя германская магия называлась gandno).
А Валубург (от walus, волшебный посох ) во втором столетии новой эры находилась в Египте вместе с армией. Женщина по имени Галиаруннос, общавшаяся с тенями умерших, в V в. была изгнана из земель готов царем Филимером. Уже много позднее саги Biskupa, Heidarviga и Vatnsdoela прославили знаменитую исландскую прорицательницу Тордис Спакона. Есть некоторые свидетельства и о том, что божественные женщины жили вместе с животными. Так, в лесах Швеции вместе с волками жили варгаморы, мудрые женщины. Саги повествуют также и об обычных женщинах, предсказывающих будущее, оберегающих и исцеляющих своих мужей с помощью заклинаний. По-видимому, для германских жен это было частью обычного повседневного домашнего труда.
По сведениям Тацита, германцы занимались и гаданием, которое совершали глава семьи или, в особо важных для всего племени случаях, жрец. Гадание проводилось посредством полосок дерева, срезанных с орешника, которые произвольно разбрасывались по белой ткани, после чего гадатель собирал их, глядя при этом на небо. Похожие ритуалы, только уже с деревянными дощечками с вырезанными на них рунами, происходили и в период Средневековья. Фонетический рунический алфавит появился лишь в IV в., более ранние знаки, скорее всего, представляли собой идеограммы. Кроме того, существовала и практика гадания по полету птиц и поведению лошадей. Священных белых коней выводили из рощи, где их постоянно держали, и запрягали в церемониальную колесницу, после чего наблюдали за их ржанием и фырканьем.
Накануне новолуния и полнолуния собиралось все племя: эти дни считались благоприятными для принятия решений. Германцам были знакомы понятия преступления и ответственности, ибо за различные проступки накладывались различные наказания. Предателей и дезертиров приговаривали к повешению, а трусов и тех, кого замечали в пристрастии к телесным мерзостям, бросали в болото, огораживая место погребения барьером. За последнее время обнаружено несколько таких могил, хотя, возможно, не во всех из них похоронены преступники. Есть и еще одно сходство между кельтскими и германскими обычаями. Если верить Тациту, и тех, и других отличала суровая мораль, столь контрастировавшая с распутной жизнью римлян и вольными нравами галльских кельтов. Германцы были сильными людьми, они неукоснительно придерживались законов и моногамии. Впрочем, у них не считалось зазорным праздно лежать целый день у огня или напиться до ужасного состояния. Погребальные обряды германцев также отличались простотой: мертвых укладывали на погребальный помост вместе с оружием, а порой и с лошадьми, а поверх насыпали торф. Сведений о том, как германцы хоронили женщин, у нас, к сожалению, нет.
Таковы были воинственные западногерманские племена. Восточные же германцы, которых Тацит называет свевами, несколько отличались от них. Конечно, воинственность и неискушенность оставались их главными чертами; но они уделяли большое внимание уходу за волосами. Мужчины забирали волосы назад и завязывали узлом либо на макушке, либо на задней части шеи, чтобы казаться еще более высокими и устрашающими. Религией их, в которой свое место занимали не только боги, но и богини, был шаманизм, с элементами транса и экстаза.
Семноны, во времена Тацита жившие в Бранденбурге, около современного Берлина, а в затем мигрировавшие на юг и образовавшие конфедерацию алеманов, регулярно собирались в древнем лесу и перед началом церемоний приносили в жертву людей. Там же находилась и священная роща, куда людям разрешалось входить только будучи связанными, принизив себя для того, чтобы открыто нести силу божества. Это похоже на описание трансового исступления, как в сантерийской концепции освобождения божеством.
Германцы как минимум играли роль божества, как в современной практике Викка. Если в священной роще человек случайно падал (что нередко случалось в состоянии транса), то вставать на ноги ему запрещалось: извиваясь, он должен был выползать из рощи. Тацит осуждает этот обычай как суеверный и добавляет, что истоком его являются верования семнонов в то, что роща - дом божества, давшего начало их племени и властвующего над всеми вещами, а все остальное подчиняется ему и является частью его владений. Семноны, хозяева священной рощи, считали себя главным кланом свевов.
Мировоззрение свевов отчасти напоминает римское, перекликаясь с ярко выраженными в последнем стремлением к господству над остальными народами, и с римской религией, вбирающей в себя всех прочих богов. В отличие от рассматривавшихся нами прежде народов, германцы неизменно возводили своих человеческих прародителей непосредственно к божеству. Иордан, историк вестготов, сообщает, что они поклонялись своим предкам под именем ансов, равно как и богу, тождественному Марсу. Именно этому богу они посвящали главные боевые трофеи, развешивая добычу на деревьях. О традиции северных язычников приносить награбленное в жертву богам свидетельствует также Орозий в своем описании разгрома римской армии кимврами в нижнем течении Роны в 105 г. до н.э. Кимвры захватили два военных лагеря римлян и, выполняя данный богам обет, начали приносить в жертву все подряд.
Они разрывали на части и выбрасывали одежды, швыряли в реку золото и серебро, кромсали на куски воинские доспехи, срывали упряжь с лошадей, после чего лошади кидались в реку, и вешали на деревьях взятых в плен. Не было ни добычи победителям, ни пощады побежденным. Цезарь сообщает, что кельты точно так же посвящали военные трофеи своим богам, с той лишь разницей, что они не развешивали их на деревьях или в святилищах, а складывали кучей на освященной земле. Иордан отмечает, что в свое время и вестготы приносили в жертву людей, но они отказались от этого обычая уже к тому времени, как вышли к побережью Черного моря.
Не совсем ясно, рассматривали ли восточные племена своих богинь также и как божественных прародительниц, или же только как покровительниц и заступниц. Ныне хорошо известно, что племена, жившие в устье Эльбы и на юге современной Дании, поклонялись Нертус, Матери-Земле. Считалось, что она постоянно вмешивается в жизнь людей и ездит в повозке, запряженной коровами. Священнослужитель богини Нертус чувствовал, когда они собирается покинуть свое святилище на острове, и с глубоким почтением следовал за повозкой все то время, пока богиня объезжала людские владения. И тогда наступал великий праздник - единственное время, когда воинственные германцы складывали оружие. В конце путешествия повозку и все ее содержимое мыли в озере. Ритуал исполняли рабы, которых после этого топили. Никому не дозволялось видеть богиню на пороге смерти. Греки и римляне, как мы помним, тоже совершали ритуальное омовение священных вещей после праздничного шествия, но архаический ритуал жестокого продолжения этого омовения был им неведом.
Нагарвалы, жившие ближе к истокам Одера, на Ризенгебирге, практиковали форму древней религии, в которой главную роль играл жрец, облаченный в женское платье, руководивший проведением церемоний в честь богов-близнецов Алки (название, возможно, означает просто боги), в римской интерпретации превратившихся в Кастора и Поллукса. Священнослужитель в женской одежде типичен для религий транса. Мы уже видели galli, жрецов-кастратов экстатического малоазийского культа Великой Матери, одевавшихся, согласно Апулею, как женщины. В восточном шаманизме облачение жреца в одежду другого пола свидетельствовало о его неподвластности обычной жизни. К сожалению, Тацит не сообщает нам подробностей о культе Алки.
Еще далее к востоку, на территории современной Литвы, жило племя эстиев (название сохранилось в имени эстонцев), которые, как пишет Тацит, говорили на том же языке, что и бритты, и поклонялись матери богов, символ которой - фигурку дикого кабана - они всегда брали с собой в качестве защитного амулета, считая его самым надежным оружием. Жрецы богини считались святыми людьми, защищенными от хаоса повседневной жизни. Кабан был священным животным и у кельтов, а в позднегерманской религии животное приносили в жертву Фрейе и Фрие (Фригге), божествам, дарующим удачу и изобилие. Эстии собирали янтарь - еще один знак Фрейи в поздней мифологии; Тацит говорит, что они не подозревали о том, каким спросом пользовался янтарь у римских торговцев, что, впрочем, маловероятно, ибо янтарные торговые пути между Балтикой и Средиземноморьем существовали еще со времен этрусков.
Наконец, Тацит упоминает ситонов, во всех отношениях похожих на другие племена за тем исключением, что у них царил матриархат. Очевидно, что у восточных германцев женщина, божественная или реальная, пользовалась куда большим авторитетом по сравнению с западными германцами, у которых все божества были мужскими и о которых, в отличие от бриттов, никак нельзя сказать, что для них не имело значения, какого пола их правитель. Древние восточные германские племена соприкасались со славянами, которым в нашем исследовании посвящена восьмая глава. Когда культура вестготов и остготов перешла из стадии этнографической на стадию историческую, сведения об их религии практически исчезают.
История мученической смерти Св. Сабы, утопленного в конце IV в. вестготами, заставляет предположить, что таков был их традиционный ритуал жертвоприношения, как и в случае с рабами Нертус. Кроме того, некоторые авторы сообщают, что племена, жившие вокруг Черного моря, в том числе и готы, почитали бога меча. Согласно Аммиану Марцеллину, аланы (монголойдное, но типичное для данной территории племя) втыкали в землю обнаженный меч, который они считали божеством войны и защитником своих домов. Меч также служил олицетворением скандинавского Тора, бога войны и справедливости, руническое изображение которого представляет собой направленную острием вверх стрелу либо стилизованный меч. Источники времен готского нашествия ничего не сообщают нам о готских богинях.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
