Новое время открывает новую эпоху в историческом развитии европейской экономики и права. В это время наука права перестает быть служанкой суда подобно тому, как в свое время философия перестала быть служанкой богословия. Одновременно резко усиливается экономическое неравенство в странах Европы и между этими странами, оказавшимися вовлеченными в сферу мирового разделения труда. Естественно, меняется соотношение сил между европейскими нациями. Так, если в XIII столетии мы имеем дело с экономически процветающей Францией, процветающей благодаря своим сухопутным связям, обусловленным расцветом ярмарочной торговли, то в XIV веке она утрачивает это преимущество из-за установления морской связи (через Гибралтар) между Италией и Нидерландами и как бы выпадает из круга товарно-денежного кругооборота. В этих условиях подвижного дисбаланса все очевиднее становится важная роль государственного вмешательства в решение хозяйственно-правовых проблем внутреннего и внешнего (международного) характера. Подобные проблемы оказываются не по силам феодальным городам-государствам, находящимся под контролем купцов. Возникает насущная потребность в территориально масштабных государствах, способных обеспечить функционирование не только национального рынка, но и национальной экономики в целом. Одними из первых на эту потребность отреагировали правоведы, которые в XVII столетии начинают преподавать национальное право и создавать соответствующие кафедры в университетах (например: с 1620 года шведское право преподается в Уппсале, а в 1679 году в Сорбонне создается кафедра французского права). Но первая реакция западноевропейской интеллигенции на происходящее имела преимущественно философско-политологический характер, ибо традиционно в европейских университетах право рассматривалось как некий абстрактный аналог социальной организации, то есть рассматривалось не с точки зрения практики судебного разбирательства или исполнения вынесенных решений, а с точки зрения умозрительно-философского и богословского взгляда на мир с преобладанием моральных и политических понятий. Новаторство этих представителей философии права проявилось прежде всего в области теории естественного права.
В философии Нового времени учение о естественном праве получило совершенно новую окраску. Во-первых, оно освободилось от богословских трактовок. Во-вторых, само понятие естественного права определялось яснее и точнее, нежели у римских юристов. Мыслители Нового времени уже не смешивают естественное право с правом общенародным, как это делали некоторые римские юристы. В нем начинают видеть совокупность тех вечных идеальных норм, которые должны служить прообразом для всякого законодательства.
В основе новой правовой идеологии лежала философия рационализма, провозглашенная выдающимся французским философом Р. Декартом. Для философского рационализма характерным является то, что он признает разум не только наиболее важным инструментом, но и главным источником познания. Индивидуальный человеческий разум представляет собой отражение объективного разума, являющегося сущностью мироздания. Без подобия между вселенским разумом и разумом человеческим люди были бы не в состоянии приобретать какие бы то ни было знания о внешнем мире. Таким образом, в индивидуальном разуме отдельного человека уже заложена возможность постижения мировых законов. Их необходимо лишь вскрыть и довести до ясного и отчетливого сознания. В данном случае отправной точкой служат самоочевидные истины, или аксиомы, то есть простейшие суждения, правильность которых несомненна для разума. Следовательно, во всем необходимо искать простейшие, далее неразложимые элементы.
Право регулирует жизнь людей в обществе. Оно есть понятие сложное, как сложно само общество, являющееся союзом множества людей. Простейшим элементом в обществе, а через него и в праве является отдельный человек, или индивид (дословно: неделимый). Поэтому требуется прежде всего выяснить сущность индивида, то есть определить природу отдельного человека. Из такого исходного определения можно затем вывести посредством дедукции всю систему истинного права. По источнику своего логического происхождения данное право будет называться естественным правом (лат. jus naturale).
Под мощным влиянием философии рационализма Нового времени наука права сделала своим главным предметом разработку естественного права. Это новое направление в правоведении оформилось в школу естественного права, которая господствовала в юриспруденции на протяжении XVII —XVIII веков. Родоначальником ее был голландский юрист, политик и дипломат Гуго Гроций (Гуго де Гроот, 1583- 1645).
По своему методу исследование школа Гроция представляет переход от гуманизма к рационализму (Н. М. Коркунов).
Политические тенденции этой школы изменялись с течением времени: вначале представители ее хотели дать разумные объяснения сложившемуся порядку отношений между людьми, а позднее они попытались разрушить исторические основы существующего состояния дел и заменить их более разумными, более гуманными. Одни пользовались естественным правом как методологическим приемом: естественное право — это то, что было бы, если бы не существовало государство и установленных им законов. Другие рассматривали естественное право как историческую гипотезу: естественное право — это то право, которое якобы действовало на самом деле в так называемом естественном состоянии человека, то есть до перехода к государственному строю.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Третьи расценивали естественное право как политический и юридический идеал: естественное право — это то право, которое должно бы действовать вместо исторически сложившегося правового порядка. Наконец, четвертые выступали за естественное право как за действующее право, которое должно применяться там, где молчат законы, а иногда и там, где они явно противоречат разуму (Г. Ф. Шершеневич).
Таким образом, задача философии права Нового времени виделась теоретикам правоведения в раскрытии рационалистическими средствами абсолютного, неизменного, равного для всех народов и времен права, которое дано самой природой, а потому стоит выше положительного права.
Гроций не издал ни одного сочинения, специально посвященного естественному праву. Его воззрения на этот предмет изложены во введении и первых главах книги «О праве войны и мира» («De jure belli ас pacis», 1625 год, русский перевод 1957 года), посвященной разработке начал науки международного права, основателем которой именно он, Гроций. Однако сам термин «международное право» вошел в употребление только с середины XIX столетия, заменив собой названия «право народов», «народное право», «общенародное право». Хотя главным предметом исследования у Гроция в данном тексте является международное право, но этот предмет тесно связан с вопросом: существует ли справедливое по природе, а не только по закону, установленному людьми? Постановка этого вопроса обусловлена тем, что в международных отношениях нет места власти, которая могла бы издавать обязательные для государств законы.
В учении Гроция о естественном праве нет ничего такого, что не было бы высказано его предшественниками. В учении о государстве им также не сделано никаких значительных шагов вперед по сравнению, например, с Макиавелли. Однако истинным основателем новой этико-правовой науки должен по справедливости считаться именно он, Гуго Гроций, придавший этике форму учения о естественном праве. Новый натурализм в этике тем существенно отличался от античного, что принимал своим основанием не природу вообще, не природу в ее целостности, а только природу человека (Н. М. Коркунов).
Таким образом, понятие права у Гроция имеет два главных значения. В первом значении право — это определенное моральное качество, позволяющее человеку иметь известные вещи или совершать известные поступки (право в субъективном смысле). В другом значении понятие права тождественно понятию закона (право в объективном смысле).
Гроций учил: законы естественного права коренятся в самой природе разума, а потому имеют такое же вечное и незыблемое значение, как и сам разум.
Идея преемственного и закономерного исторического развития тогда еще не выработалась, а без этой важной идеи невозможно было объяснить социальную обусловленность права и оправдать положительное право. Ученым виделась только альтернатива: либо признать право совершенно произвольным установлением людей, либо обратиться к учению о естественном праве. Им было интуитивно ясно, что в праве всегда проявляется нечто объективное, независимое от субъективного произвола. Но при отсутствии идеи закономерного исторического развития субъективному произволу могла быть противопоставлена только идея естественного (объективного) закона. С появлением же концепций закономерного исторического развития постановка подобной альтернативы сама собой отпала, ибо открылись возможности найти иные решения вопроса о субъективном и объективном в праве (Н. М. Коркунов).
Голландский юрист определял государство как вечное, полное и верховное общество, образованное для охраны человеческого права и для общей пользы.
По учению Гроция, даже сам Бог не может изменить начал естественного права.
По распоряжению папы, знаменитый трактат Гроция был внесен в Индекс запрещенных книг (4 февраля 1627 года). Однако это не помешало широкому распространению книги в Европе. Она была переведена на многие языки. На нее стали писать комментарии.
Крупнейшим английским и европейским философом XVII века был Томас Гоббс (1588—1679), внесший исключительно большой вклад в философию права Нового времени, включая учение о естественном праве.
Сын сельского священника и крестьянки, он рано проявил свои природные дарования, освоив в шестилетнем возрасте латынь и греческий. В восемь лет Томас уже писал на латыни стихи. На семнадцатом году жизни он поступает в Оксфордский университет, где приобретает глубокое отвращение к безжизненной схоластике.
По мнению историков, никто до Гоббса не пытался поставить этику на научную почву, принципиально независимую от богословия. Он первым решился подвести под науку о моральных ценностях прочный научный фундамент.
Английский философ был враждебен клерикализму. Он требовал подчинения власти духовной власти светского авторитета и хотел, чтобы государство стало чисто светским и сугубо гражданским.
Подобно Макиавелли, Гоббс подчеркивает эгоистическую природу человека, считая, что в естественном состоянии человек человеку волк. Согласно английскому философу, в естественном состоянии каждый человек имеет на любую вещь такое же право, как и другой, то есть в естественном состоянии никто не имеет исключительного права ни на что. Каждый человек занят прежде всего собой. Поэтому в стремлении осуществить свои эгоистические желания люди вступают в борьбу друг с другом. Их естественное состояние — война всех против всех. Но такая война угрожает всем и каждому. Даже сильнейший не может быть уверен, что не падет жертвой хитрости слабого. Отсюда первое и непременное требование разума — искать мира. Это требование есть основной закон человеческой природы.
Самосохранение на почве мира и взаимного доверия предполагает следующее: для мирного сосуществования необходимо, чтобы каждый отдельный человек отказался от права на все и уступил другим часть своих собственных прав. Уступка права осуществляется посредством взаимного соглашения, которое именуется договором. Договор должен свято соблюдаться, иначе война всех против всех неизбежна. При этом никто не должен быть судьей в собственных делах, но каждый должен подчиняться в столкновении с другими третейскому суду, то есть в мирном обществе каждый обязан поступать так, как он желал бы, чтобы поступали с ним другие. Гоббс "утверждал: человек имеет естественное право на все, что считает необходимым для своего самосохранения. Но такое неограниченное право ведет к войне всех против всех, что противоречит принципу самосохранения. Поэтому основным естественным законом, вытекающим из самой природы человека, является естественный закон сохранения мира.
Что такое естественные законы применительно к мирному человеческому обществу?
Естественные законы — это законы нравственности. Нравственность же не тождественна праву. Она имеет дело с внутренним миром человека, тогда как право имеет дело с конкретными человеческими действиями и поступками в мире людей, живущих в государстве. Таким образом, сферой деятельности права является государственная жизнь.
Если невозможно установить общее согласие, если воля многих не обеспечивает мира, то для его защиты требуется сильная воля одного, вернее, единая сильная воля. Такой волей обладает государство как единое юридическое лицо. Его воля в силу договора многих признается общей волей. В этом смысле государство можно рассматривать как своеобразного искусственного человека, которого Гоббс именует Левиафаном.
Верховная власть Левиафана абсолютна. Она не может быть связана изданными ею законами, так как подчиняет, но не подчиняется. Отсюда вытекает безнаказанность действий обладателя верховной власти. Наиболее совершенной верховной властью является монархия, которая обходится народу дешевле демократии, ибо если монарх обнаруживает порочную склонность наделять за счет народа богатством своих родственников и друзей, то в условиях демократии аналогичное стремится делать каждый из многочисленных лиц, стоящих у власти. Что касается аристократии как формы государственного правления, то ее достоинства определяются степенью относительной близости к монархии или к демократии.
Таким образом, Гоббс определяет государство как специфическое объединение людей, установленное их общим договором, по которому они обязуются подчиняться единой воле и не сопротивляться ей. Властитель государства, воле которого люди обязались подчиняться, сам не подчинен законам государства, и граждане не могут противопоставлять ему никаких прав.
«Технология» договора, создающего государства, выглядит следующим образом. Вначале мы имеем дело с разрозненными людьми типа библейского Адама, который живет сам по себе и являет собой довольно агрессивное существо. Однажды эти «сами по себе» индивиды собираются где-нибудь на лесной полянке и получается толпа. Каким-то стихийным образом данная толпа переходит от шума, гама и рычания к «митингу» (англ. meeting — собрание; массовое собрание для обсуждения злободневных вопросов текущей жизни). В процессе «митинговой стихии» выделяется волевой лидер (вождь) или лидеры (вожди), под руководством которого или которых толпа (толпа митингующих) превращается в народ (народное собрание). Начинается этап переговоров между естественно выделившимися вождями и народными массами. Для нормального ведения этих переговоров требуется формальное объединение всех на добровольной основе, предполагающее полное подчинение воли отдельных лиц единой воле. Только тогда возможен переход от переговоров к заключению договоров, когда каждый часть своей силы и власти переносит на одного человека или на единое собрание людей. Этот переход и есть договорной процесс, в результате которого формируется единая воля как воля единственного лица (отдельного человека или группы лиц) и образуется государство как средство объединения толпы в народ.
Ни один индивидуум, ни все вместе в качестве толпы не могут считаться государством, ибо государство имеет дело с организованной в народ толпой. Государство выступает как одна личность (в юридическом смысле), одна воля, один субъект, имеющий согласно договору силу управлять и повелевать всеми.
Если монархия выводится из властных полномочий народа, перенесшего свои естественные права на одного человека, то с того момента, когда монарх получил от народа свою власть, народ перестает быть народом и превращается в подданных, отчуждая свою «народность» в пользу монарха, единственного гражданина в массе подданных.
Таким образом, при абсолютных монархиях народ — это подданные, а монарх — это персонифицированный народ или единственный в своем роде суверенный гражданин.
Для Гоббса, при всех его симпатиях к монархическому абсолютизму, еще важнее был государственный абсолютизм сам по себе. К тому же следует заметить, что Гоббс не был фанатичным защитником абсолютной монархии, хотя нередко его упрекают за это. Он прежде всего и по существу был сторонником государственного суверенитета, являющегося символом гражданского равенства (П. И. Новгородцев).
Не будет преувеличением утверждение: Гоббс может рассматриваться как основоположник современной политической теории. Если Аристотель отделил этику от политики, то Гоббс сделал дальнейший шаг в этом направлении, отделив политику от права (Ф. Поллок).
Исключительно важную роль в развитии западноевропейских философско-правовых идей сыграл выдающийся английский философ и политический деятель Джон Локк (1632-1704).
В историю философии Локк вошел как основоположник эмпирической теории познания, согласно которой все человеческое знание проистекает из опыта — внешнего (ощущения) и внутреннего (рефлексия). Велик его вклад и в развитие политической теории. Он считается создателем политической доктрины либерализма. Философские и политические идеи Локка оказали сильное влияние на многих философов и социологов последующих поколений.
В «Двух трактатах о государственном правлении» Локк оспаривает тезис Гоббса о неограниченном характере государственной власти, а также полемизирует с апологетами королевской власти, выводящими эту власть от библейского Адама. Характерно, что это произведение североамериканские колонисты впоследствии восприняли как оправдание своей борьбы за независимость.
Вторая часть книги Локка предвосхищала основные мотивы обнародованного десять лет спустя Билля о правах, согласно которому король утрачивал право приостанавливать действие тех или иных законов, не мог без согласия парламента решать вопрос о налогах, а также мешать регулярному созыву парламента и свободным в нем дебатам. Эта часть «Двух трактатов о государственном правлении» положила начало теории конституционно-монархического (парламентско-монархического) государства, первые практические итоги из которой были подведены «Актом о дальнейшем ограничении власти монарха и наилучшей охране прав и свобод подданных» (1701).
Надо заметить, что английская конституция существенно отличается от своих известных аналогов тем, что она и на сегодняшний день имеет вид не единого свода законов, а суммы парламентских актов, принятых на протяжении более трех веков, то есть как бы не является конституцией в обычном смысле слова. Поэтому применительно к Англии правильнее говорить о парламентской монархии, характеризуемой словами: «Король царствует, но не правит».
Локк, будучи последовательным защитником идеи естественного права человека, определял естественное состояние людей как состояние полной свободы, где каждый, оставаясь в пределах законов природы, может делать все, что ему угодно. Состояние свободы отличается от состояния произвола тем, что люди не могут лишать себя жизни и приносить вред жизни, здоровью, свободе и имуществу других людей. Тем самым в своей характеристике естественного состояния человека Локк расходился с Гоббсом, который изображал это естественное состояние в мрачных красках. Не картину всеобщей войны, а картину мирной жизни мы находим у Локка. Кроме того, в своем понимании естественного человека Локк отличается от Гоббса тем, что рассматривает естественное состояние людей как состояние трудящихся собственников, то есть наделяет естественного человека атрибутами труда и собственности. Его не интересует вопрос о том, что эволюционно предшествует этому естественному состоянию. Собственно человеческая история начинается для Локка тогда, когда мы имеем дело с уже сформировавшимся трудящимся человеком, который предъявляет вполне естественные права на результаты своей трудовой деятельности. Позднее этот важный методологический принцип используют Маркс и Энгельс в «Немецкой идеологии» при изложении основ материалистического понимания истории. Что же касается вопроса о собственности в исторически исходном естественном состоянии людей, то в данном случае Локк исходит из оценки человеческого индивидуума как личности с определенными эгоистическими потребностями и устремлениями. Это значит, что личный труд и личная (частная) собственность являются главными составляющими социально значимой человеческой личности. Если под собственностью понимать право владения, то естественное право надо отождествлять не с законами природы, а с законами человеческого общества на определенном этапе его исторического развития.
Для осуществления естественно присущих человеку начал социальной свободы и равенства Локк ставит власть народа выше всех других властей. Народ может передать исполнительную власть королю, но при этом он не теряет своих естественных прав, то есть народный суверенитет неотчуждаем. Власть народа проявляется в законодательстве и в постоянном контроле над исполнительной властью.
По Локку, государственная власть устанавливается посредством договора. При этом она не должна быть абсолютной. Законное правительство может существовать только при условии представительства всех большинством. Если большинство, которому принадлежит государственная власть, осуществляет ее непосредственно, получается демократия. Если же оно передает ее осуществление одному или немногим, образуется монархия или олигархия.
Английский философ считает абсолютную монархию совершенно несовместимой с гражданским устройством государства.
Для соблюдения нормальных отношений между властью и народом надо выработать гарантии, которые должны выражаться в разделении власти законодательной и исполнительной.
Философ различает три власти в государстве: (1) законодательную, (2) исполнительную и (3) федеративную.
Федеративная власть обыкновенно бывает соединена с властью исполнительной. Эта форма власти соответствует такой власти, которой каждый человек обладает в своем естественном состоянии, поскольку она заключается во власти войны и мира, в заключении союзов и трактатов.
Законодательную власть он считает верховной. На долю короля относится исполнительная власть.
Различая эти три вида власти, Локк вовсе не считает необходимым их реальное, фактическое разделение. Напротив, как мы уже убедились, он считает вполне нормальным и естественным соединение исполнительной и федеративной властей в одних достаточно сильных руках. Хотя законодательной и исполнительной властям лучше быть разделенными, но английский философ не склонен проводить резкой границы между ними, ибо считает необходимым предоставление исполнительной власти большей прерогативы, которую он определяет как дискреционную власть — власть действовать для общественного блага порой вне закона и даже иногда вопреки закону. Следовательно, он не придает сколько-нибудь важного значения строгому разделению различаемых им функций государственной власти.
Как известно, все исконно русские женские имена оканчиваются либо на «а», либо на «я»: Анна, Мария, Ольга и т.д. Однако есть одно-единственное женское имя, которое не оканчивается ни на «а», ни на «я». Назовите его.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
