Главная » Юристу »
Отличие законного представительства от добровольного
Отличие законного представительства от добровольного
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. Связаться с автором
Рассмотренный нами материал не дает оснований считать законное представительство самостоятельным институтом советского гражданского права. Напротив, правильным будет вывод, что оно является самостоятельным видом представительства внутри единого института представительства. Но в составе законного представительства в широком смысле следует различать две разновидности; представительство по закону (в собственном смысле слова) и по назначению.
Представительство по закону более резко отличается от добровольного, чем отличается от последнего представительство по назначению. Вместе с тем представительство по закону отличается от представительства по назначению. Но при этом нужно иметь в виду, что представительство по назначению охватывает разнохарактерные случаи.
Различие между этими видами представительства выявляется более наглядно при сопоставлении их в аспекте отдельных вопросов представительства, мы констатируем его по следующим пунктам:
1. В отношении требования дееспособности:
а) представителем по закону и по назначению от имени физических лиц может быть только дееспособное лицо;
б) добровольный представитель может быть и частично дееспособным.
2. По способу легитимации представителя.
Представителем по закону является лицо, состоящее с представляемым в определенном общественном отношении (например, семейное), с которым право связывает соответствующие юридические последствия.
При представительстве по назначению лицо в качестве представителя легитимируется государственным или иным органом, не являющимся представляемым, особым актом (этот акт является исполнительно-распорядительным, когда его совершает государственный орган, например назначение опекуна, создание ликвидкома).
Представителем добровольным является лицо, избираемое самим представляемым (в некоторых случаях его представителем).
3. По личности представляемого:
а) при представительстве по закону и по назначению представляемый, являющийся физическим лицом, всегда недееспособен;
б) при добровольном представительстве представляемый почти всегда лицо дееспособное.
4. По способу установления полномочия:
а) при представительстве по закону полномочие, как правило, автоматически возникает у лица, состоящего в известных общественных отношениях, которые закон рассматривает как необходимый фактический состав. В силу этого не может быть лицо признано представителем по закону, исходя из поведения представляемого (конклюдентное уполномочие). При представительстве по назначению для возникновения полномочия требуется предварительное занятие лицом должности, в частности в результате назначения исполнительно-распорядительным актом (например, назначение опекуна);
б) при добровольном представительстве полномочие устанавливается сделкой (последняя может быть совершена и в форме конклюдентных действий).
5. По объему полномочий представителей:
а) представитель по закону и по назначению (физических лиц) делает то, что представляемый с нормальными юридическими последствиями выполнить не может. Отсюда следует, что полномочия представителя распространяются на все действия, за исключением тех, которые положительно запрещены законом. Представителю все дозволено, что не запрещено;
б) при добровольном представительстве представитель выполняет те действия, которые с такими же юридическими последствиями может выполнить и представляемый. Поэтому представитель может совершать только действия, прямо разрешенные ему представляемым.
6. По методам определения объема полномочия:
а) при представительстве по закону и по назначению от имени физических лиц нельзя при определении объема полномочий исходить из внутренних отношений представляемого и представителя, так как поведение представляемого (если оно даже известно) юридически иррелевантно (поступки недееспособного) или вообще неизвестно (например, лица безвестно отсутствующего);
б) при добровольном представительстве, напротив, возможно уточнение неясных границ полномочия с учетом внутренних отношений представляемого и представителя.
7. По возможности допущения одобрения или согласия со стороны представляемого:
а) при представительстве по закону и по назначению (от имени физических лиц) не может быть одобрения действий представителя со стороны представляемого, поскольку закон воле представляемого (недееспособного) не придает значения или представляемый не в состоянии ее до известного момента выразить, а когда он получает эту возможность, представительство прекращается;
б) при добровольном представительстве одобрение представляемого применяется широко.
8. По объему полномочий, устанавливаемых в порядке субституции:
а) при представительстве по закону и по назначению субституция допускается только частичная;
б) при добровольном представительстве она возможна в объеме всех полномочий (полное передоверие).
9. По юридической природе и структуре внутренних отношений:
а) при представительстве по назначению за физических лиц внутренние отношения складываются двух видов: административно-правовые между представителем по назначению и органом, его назначившим, и гражданско-правовые между представителем и представляемым. В случаях, когда представители по закону получают дополнительные полномочия от государственных органов, у них также устанавливаются административно-правовые отношения с этим органом;
б) при добровольном представительстве внутренние отношения складываются только между представителем и представляемым (гражданско-правовые, трудовые).
10. По источнику возникновения обязанностей представителя в отношении представляемого:
а) при представительстве по закону правовая норма; при представительстве по назначению правовая норма и исполнительно-распорядительный акт соответствующего государственного органа (или договор);
б) при добровольном представительстве — договор и закон.
11. По ответственности представителя за невыполнение обязанностей:
а) представитель по закону несет гражданскую ответственность перед представляемым. Представитель по назначению (физических лиц) несет гражданскую ответственность перед представляемым и административную перед органом, назначившим его;
б) добровольный представитель несет гражданско-правовую или иную ответственность перед представляемым.
12. По форме уполномочия:
а) у представителя по закону нет особой формы уполномочия, так как полномочие ему определено текстом закона. Законный представитель получает уполномочие лишь при расширении его полномочий административным органом. В этом случае уполномочие облечено в письменную форму административного акта. То же самое имеет место и при наделении представителя по назначению дополнительными полномочиями. Устная форма уполномочия не допускается;
б) уполномочие добровольного представителя совершается обычно в форме письменной доверенности, но может быть произведено в устной форме и посредством конклюдентных действий.
13. По вопросу допустимости оспаривания отказа в выдаче уполномочия:
а) представитель по закону или представитель по назначению (физических лиц) вправе обжаловать отказ соответствующего органа выдать полномочие для установления дополнительных полномочий;
б) при добровольном представительстве не допускается оспаривание отказа в выдаче доверенности.
14. По вопросу о возможности для представителя быть посыльным (нунцием):
а) представители по закону и назначению (физических лиц) не могут выполнять роли посыльного представляемого, так как волеизъявления последнего не имеют юридической силы или он лишен фактической возможности выразить свою волю (безвестно отсутствующий);
б) добровольный же представитель может наряду с совершением сделок действовать в качестве посыльного (нунция).
15. По последствиям пороков воли у представителя:
а) при законном представительстве представляемый не обязан возместить убытки третьему лицу, причиненные признанием недействительной сделки, совершенной представителем с пороком воли, но не по вине третьего лица;
б) при добровольном представительстве представляемый обязан в этом случае возместить ущерб, понесенный третьим лицом (ст. 32, 151 ГК).
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Статья 39 ГК устанавливает, что сделки, совершенные представителем в пределах полномочия, имеют обязательную силу для представляемого и создают непосредственно для него права и обязанности. Это же правило содержится в ст. 95 проекта ГК СССР. Из ст. 39 ГК следует обратный вывод, что при отсутствии полномочия или при превышении его представителем представляемое лицо становится участником сделки только при последующем ее одобрении. Статья 269 ГК имеет в виду представительство без полномочия в связи с выполнением договора поручения поверенным, вышедшим из пределов доверенности. Статья 269 ГК предусматривает, следовательно, особый случай представительства без полномочия, охватываемый общим правилом, выведенным выше из ст. 39 ГК.
Представительство без полномочия можно констатировать не только при совершении сделок, но и других правомерных юридических актов. Этот вывод позволяет сделать ст. 269 ГК, в которой не употребляется термин «сделка» в отличие от ст. 39 ГК, а сказано о действиях поверенного. Действия поверенного, совершенные им за пределами доверенности, создают для доверителя права и обязанности, если они впоследствии им одобрены. Таким образом, ст. 269 ГК воспроизводит в положительной форме применительно к частному случаю представительства без полномочия общие правила, извлекаемые из ст. 39 ГК acontrario. Положение, содержащееся в ст. 269 ГК, было развито в ст. 6 постановления СНК РСФСР «О порядке прекращения доверенности» (С.У. 1927, № 112, ст. 756).
Термин «представительство без полномочия», используемый в цивилистической литературе и в практике для обозначения действий лица, выступающего от чужого имени без полномочия, крайне неточен. Это лицо по сути дела не может признаваться представителем, так как оно не уполномочено на совершение действий от имени другого и поэтому никаких последствий для него они не порождают. Неуполномоченное лицо есть ложный, мнимый представитель, а в силу этого не представитель. Его не следовало бы называть так, а его деятельность — представительством без полномочия, поскольку без полномочия нет представительства. Наше отношение к укоренившемуся в цивилистической литературе обозначению рассматриваемого явления мы выразили в наименовании настоящей главы. Общепринятые же термины мы используем, оговаривая свое несогласие с ними.
Понятие представительства без полномочия охватывает различные случаи совершения лицом юридических действий от чужого имени.
A) Лицо вообще не имело полномочия и не располагало никакими документами, которые могли бы создать впечатление, что полномочие существует. Подобное положение нередко бывает при совершении сделок от имени другого лица, ведущим чужое дело без поручения, а также в других случаях. Таким представителем без полномочия будет, например, тот, кто, не будучи назначенным опекуном, фактически осуществляет обязанности опекуна и в качестве такового совершает сделку от имени недееспособного.
Б) Полномочие было у лица, но к моменту совершения юридического действия оно аннулировано волеизъявлением представляемого или прекратилось вследствие его смерти, объявления безвестно отсутствующим или по другим основаниям, о чем представителю было известно.
Например, лицо, освобожденное от обязанностей опекуна (в связи с неправильным его назначением, по его собственной просьбе или по другим причинам), совершает сделку от имени недееспособного.
B) Лицо не имеет полномочия в силу недействительности доверенности или иного уполномочия. В этой рубрике окажутся действия по доверенности, выданной от имени организации, еще не оформленной в установленном порядке как юридическое лицо. Такая доверенность ничтожна на основании ст. 14 и 30 ГК уже в момент ее выдачи. Ничтожны и доверенности, выданные недееспособными физическими лицами. Сюда же подойдут случаи совершения действий по доверенности или иному уполномочию лицом, которому запрещено быть представителем данного представляемого.
Г) Лицо имело полномочие во время заключения сделки, но затем полномочие было аннулировано в связи с признанием судом или арбитражем доверенности или иного уполномочия недействительными с момента их выдачи, вследствие совершения их с пороками воли (ст. 32 ГК).
Д) Лицо совершает действия с превышением имеющегося полномочия.
С превышением полномочий будет действовать законный представитель, совершая сделки, требующие уполномочия органов опеки (ст. 86 КЗоБСО и ст. 43 Инструкции), например, при продаже дома подопечного без разрешения органа опеки.
Неуполномоченный представитель и его контрагент имеют в виду совершить сделку с последствиями представительства, т.е. с возникновением прав и обязанностей на стороне представляемого.
В спорах, рассматриваемых судами и арбитражем, ссылка одной из сторон на неуполномоченность его представителя, совершившего какие-либо сделки от ее имени, довольно частое явление. Наибольшие трудности заключаются не в установлении факта отсутствия полномочия, а превышения его представителем при совершении договора, в связи с которым возник спор. Так, например, по спору покупателя, Южпищестроя, с поставщиком, кирпичным заводом «Красная гора», покупатель доказывал, что его представитель, командированный на завод и принявший кирпич ненадлежащего качества, не имел необходимых полномочий. Однако Госарбитраж не установил факта превышения полномочий и признал Южпищестрой ответственным за действия представителя (Арбитраж, № 1112, стр. 34).
Превышение полномочия состоит в том, что действия представителя выходят в каком-либо отношении за границы имеющегося у него полномочия. Следовательно, в этих случаях совершенная представителем сделка не покрывается полностью полномочием. Превышение полномочия следует отличать от нарушения инструкций представляемого. Последнее имеет место, если уполномоченный, не считаясь с внутренними отношениями представительства (между ним и представляемым), определившими выдачу уполномочия, совершает действия, нарушающие полученные им директивы (письменные или устные указания, условия договора и т.п.), и тем самым причиняет вред представляемому.
Чтобы установить, превышено ли полномочие или нет, следует прежде всего выяснить объем полномочия. Он может быть различным. Полномочие покрывает либо совершение одной определенной сделки, либо сделок известного рода, либо сделок определенного хозяйственного круга. Соответственно с этим приходится говорить о специальных (частных) родовых и генеральных (общих) доверенностях. Последние могут существенно отличаться друг от друга в зависимости от того, каким целям они служат.
Превышение полномочия происходит в самых различных формах, но с одним общим результатом, а именно сделка представителя не соответствует имеющемуся у него правомочию к представительству. Можно говорить о превышении полномочия — количественном и качественном. Количественное превышение главным образом касается: а) количества предметов сделки, б) продолжительности срока заключенного договора, в) размера обусловленного вознаграждения (например, наемной платы или покупной цены), г) пределов передоверия.
В качественном отношении превышение полномочий в основном касается: а) свойств, особенностей предмета сделки, б) места его нахождения, в) личности контрагента, в отношении которого совершается сделка (в частности, он может выступать от собственного имени или быть представителем), г) юридического характера совершаемой сделки или иного действия.
Представителем без полномочия может быть как лицо, сознательно действующее в интересах другого лица без поручения (гестор), так и лицо, выступающее без полномочия в ошибочном представлении, что оно имеет таковое. Представителем без полномочия гестор может быть назван только в тех случаях, когда он совершает сделки или другие дозволенные юридические действия от имени другого лица. Гестор, действующий в интересах последнего от собственного имени или ведущий чужое дело путем совершения не юридических, а так называемых фактических действий, не есть представитель без полномочия.
Совершение гестором сделок от имени заинтересованного лица составляет внешнюю сторону деятельности гестора. На внутренней же стороне ведения чужого дела оказываются отношения гестора с заинтересованным лицом (им посвящены в проекте ГК СССР ст. 490-493).
Поскольку гестор, совершающий сделку от имени заинтересованного лица, выступает как неуполномоченный представитель, на его отношения с третьим лицом следует распространять соответствующие нормы, касающиеся представительства без полномочия (ст. 39 A contrario и 269 ГК). Сходное положение гестора в данных условиях с положением любого представителя без полномочия определяется той общей для них чертой, что тот и другой действуют без полномочия.
Внутренние отношения гестора с заинтересованным лицом подчиняются правилам, регулирующим ведение чужого дела без поручения. В связи с этим, несмотря на наличие между гестором и неуполномоченным представителем определенного сходства, они вместе с тем имеют и черты различия:
а) заинтересованное лицо становится обязанным в отношении гестора по сделкам, совершенным последним от имени первого, при условии, что эти действия были необходимы независимо от одобрения, тогда как всякий другой представляемый свободен от ответственности перед неуполномоченным представителем при отсутствии одобрения его действий;
б) неуполномоченный представитель часто действует в предположении, что у него есть полномочие, тогда как гестор, совершая сделки от имени другого лица, заведомо знает, что у него нет полномочия.
Проект ГК СССР предлагает такое решение для случаев, когда гестор заключает сделки от имени заинтересованного лица: «По сделкам, заключенным лицом, действующим в интересах другого без поручения, обязывается и управомочивается лицо, в интересах которого эти сделки совершены» (ст. 494).
Следовательно, и без одобрения представляемого сделки неуполномоченного представителя, являющегося гестором, соответствующие признакам ст. 490, непосредственно порождают права и обязанности для представляемого, устанавливая между ним и третьим лицом правоотношения.
Решение проекта позволяет более строго разграничить гестора в качестве неуполномоченного представителя и любое другое лицо, действующее от чужого имени без полномочия. Сделки гестора должны автоматически порождать юридические последствия для заинтересованного (ст. 494), тогда как сделки любого другого неуполномоченного представителя могут создать «права и обязанности для представляемого лишь в случае последующего одобрения их представляемым» (ст. 98 проекта ГК СССР).
При превышении представителем полномочия заключенная им сделка обычно расходится с желанием и даже инструкциями представляемого. То же бывает при заключении сделки с пороками воли у представителя. Это сходство побуждает выяснить связь и различие между этими явлениями. Данный вопрос в нашей науке не ставился, а попытку ответить на него в иностранной литературе мы считаем явно неудачной. Утверждают, что совершение сделок с пороками воли отличается от заключения их с превышением полномочия тем, что при пороках воли представитель ошибочно действует в пределах предоставленного ему полномочия и объективно его не превышает. Такое различие действительно имеет место, но лишь в тех случаях, когда пороки воли касаются лишь отдельных особенностей, свойств контрагента, предмета сделки или ее отдельных условий, но при этом сохраняется тождество лиц характера сделки, предметов или по крайней мере значительное сходство их в названиях по сравнению с уполномочием. Это бывает при заключении предъявителем договора не с надлежащим, а лишь одноименным контрагентом или по поводу той же вещи, что была указана в доверенности, но с ошибкой в ее качестве и т.д. Например, доверенность выдана на заключение договора на изготовление стильной мебели, договор ошибочно заключен с мебельной фабрикой, производящей простые сорта мебели. Представителя, уполномоченного на приобретение двигателя, ввели в заблуждение и продали негодный двигатель.
В этих и подобных случаях представитель заключает сделки с пороками воли, но в пределах полномочия. Но нередко пороки воли у представителя вызывают заключение сделок с нарушением границ полномочия. Например, представитель, под влиянием своей ошибки или обмана, заключает договор не с тем контрагентом, с которым согласно доверенности он должен был заключить договор (с плотником, а не столяром; со скрипачом, а не с виолончелистом; с чертежной, а не с художественной мастерской), или вместо договора найма, предусмотренного в доверенности, он заключает договор безвозмездного пользования; вместо путевок в санатории приобретает путевки в дома отдыха; вместо дачи в Кратове снял дачу в Краскове. Чем точнее обозначен круг и характер действий представителя в доверенности, тем чаще пороки воли могут привести к превышению полномочия. И наоборот, при использовании в доверенности общих формулировок без уточнения контрагентов, качества предмета, содержания сделки и т.д. пороки воли относительно реже приводят к превышению полномочия.
Таким образом, при пороках воли сделки представителя могут как формально соответствовать полномочию, так и выходить за его пределы. Различие между сравниваемыми явлениями нужно искать в том, что при совершении сделок с пороками воли представитель не желает тех результатов, которые он объективно достигает. Превышение полномочия является для него всегда непредвиденным и нежелаемым побочным следствием заключения сделки. Таким образом, превышение полномочия оказывается возможным, но не обязательным производным результатом сделок с пороками воли.
В тех случаях, когда превышение полномочия имеет место при отсутствии пороков воли у представителя, последний либо намеренно нарушает полномочие, либо ошибается относительно границ его. Но такого рода заблуждение нужно считать неизвинительным. Оно не дает само по себе основания для иска о признании сделки недействительной, как заключенной под влиянием существенного заблуждения, так как заблуждение представителя не касается субъекта, предмета, содержания сделки, а возникает у него лишь относительно объема его правомочия, что установившемся в нашей теории понятием существенного заблуждения не охватывается.
Одобрение представляемым действий неуполномоченного представителя
Третье лицо, совершившее сделку с неуполномоченным представителем, может обратиться к представляемому с просьбой определить или подтвердить объем полномочий, либо одобрить сделку. Для обращения к представляемому с предложением подтвердить совершенную сделку не имеет значения, знал или не знал контрагент об отсутствии полномочия у представителя или превышения им полномочия. Право третьего лица на обращение к представляемому по данному поводу не зафиксировано в какой-либо определенной статье ГК. Однако его можно вывести из содержания ст. 269 ГК, говорящей об одобрении представляемым действий представителя, а следовательно, договора с третьим лицом.
При заключении опекунами договоров без уполномочия третье лицо вправе потребовать представления разрешения на этот договор от органа опеки. При невыполнении этого требования вправе отступиться от договора.
Никакого срока для ответа представляемого на предложение контрагента Гражданский кодекс не устанавливает, что также составляет пробел в нашем законодательстве. Нельзя допускать, чтобы время ожидания ответа не имело границ. Оно должно соизмеряться с разумными требованиями нашего гражданского оборота. Для восполнения указанного пробела следует применить по аналогии ст. 132 ГК. «Если предложение заключить договор сделано отсутствующему без указания срока, оно связывает предложившего в течение срока, нормально необходимого для получения ответа». При задержке представляемым ответа третье лицо вправе не ждать его и отказаться от сделки. Не будет противоречить закону, если контрагент сообщит представляемому срок, в течение которого он будет ожидать от него ответ в надежде на утверждение им договора. В этом случае лицо, сделавшее предложение, может считать себя связанным применительно к правилу ст. 133 ГК «лишь до истечения срока». Молчание представляемого как в течение нормально необходимого срока для ответа, так и в течение определенного срока, указанного контрагентом, нужно приравнивать к отказу представляемого одобрить сделку.
Мы считаем нецелесообразным предусматривать в Гражданском кодексе СССР точный срок для ответа представляемого на запрос третьего лица, так как в одних случаях этот срок будет слишком длинным, а в других может оказаться чрезмерно коротким. Более правильно оговорить, что ответ должен быть дан представляемым в нормально необходимый срок. Третье лицо вправе предложить свой срок, но он не должен быть менее нормально необходимого времени для ответа, иначе у третьего лица будет возможность злоупотреблять своим правом и устанавливать чрезмерно краткие, нереальные сроки, что лишит данное правило всякого смысла.
Статья 269 под одобрением имеет в виду только такие конкретные действия представляемого, которые с полной очевидностью выражают его согласие принять на себя права и обязанности, вытекающие из сделки. Отнюдь не всякие действия могут быть приравнены к одобрению. Суды не всегда это правильно учитывают: «например, по договору, заключенному неуправомочным лицом, деньги вносятся в кассу представителем. Суд делает вывод, что действия поверенного принятием денег одобрены, не выясняя даже, какой порядок существует в данном предприятии для приема денег». Одобрение действия представителя должно исходить от того лица, которое может выдать уполномочие, в первую очередь от ответственного руководителя предприятия или учреждения. Поэтому простая приемка денег и других ценностей рядовым работником не всегда означает одобрение договора, по которому они вносятся неуполномоченным представителем.
Одобрение, т.е. последующее согласие представляемого на действия представителя (ст. 269 ГК), по своей юридической природе есть односторонняя сделка, требующая восприятия ее представителем или третьим лицом. Одобрение должно исходить от того лица, которое вправе выдать полномочие. Оно может быть оспорено представляемым, в частности по ст. 32 ГК, при наличии заблуждения или обмана. По мнению ряда юристов (Саллейль, Планк), одобрение есть акт абстрактного характера, не зависящий от его основания. С точки зрения советского права признание одобрения абстрактной сделкой вызывает возражение. Плановый характер сделок в общественном хозяйстве Советского Союза исключает, по нашему мнению, возможность признания одобрения актом, не зависящим от его основания.
Отказ одобрить сделку есть юридическое действие, но не сделка, так как оно направлено не на установление, изменение или прекращение правоотношений (ст. 26 ГК), а лишь к недопущению возникновения правоотношения между представляемым и неуполномоченным представителем. Одобрение, равно как и возражение, должно быть выражено либо в отношении того, кто выступал в качестве неуполномоченного представителя, либо в отношении третьего лица. Этот вывод подсказывается смыслом ст. 269 ГК, которая под действием неуполномоченного поверенного подразумевает также и договор с третьим лицом. Если представляемый сообщил представителю, что он одобряет сделку, а третьему лицу, что он отказывается от нее, то нужно считать, что имеет силу объявление, посланное представителю. Раз сделанное утверждение сделки не может быть взято обратно, так как оно уже оказало правообразующее воздействие на совершенную представителем и третьим лицом сделку. Напротив, отказ представляемого может быть взят им обратно и заменен одобрением. Последующее одобрение аннулирует ранее сообщенный отказ утвердить сделку.
Статья 269 ГК не устанавливает какой-либо определенной формы для одобрения. В соответствии с этим профессор Шерешевский писал в своей работе «Представительство, поручение и доверенность»»: «для выражения последующего одобрения не установлено никакой обязательной формы: оно может быть как явно выраженным, так и предполагаемым». Нам представляется, что вывод профессора Шерешевского нуждается в настоящее время в коррективах. Согласно постановлению ЦИК и СНК СССР договоры поставки и подряда, совершаемые социалистическими организациями, должны быть облечены в письменную форму. Одобрение придает силу договору, заключенному неуполномоченным представителем от имени одной социалистической организации с другой. Права и обязанности, предусмотренные договором, возникнут после одобрения в лице представляемого. Поэтому необходимо, чтобы одобрение по крайней мере договоров поставки и подряда, не принятых еще к исполнению, соответствовали бы установленной для них форме подобно тому, как «уступка требования и перевод долга, вытекающие из договора, совершенного в письменной форме, во всяком случае должны быть облечены в такую же форму» (ст. 128 ГК). По нашему мнению, одобрение в устной форме названных договоров между социалистическими организациями не может иметь силы. Нельзя согласиться с мнением Шерешевского, считающего, что одобрение может быть предполагаемым. Верховный Суд РСФСР правильно отверг в своей практике подобную точку зрения. В инструктивном письме ГКК Верховный Суда РСФСР № 1, указывалось: «Выводить же это одобрение из предположений, догадок ни в коем случае нельзя. Иногда суды в таких случаях говорят, что доверитель не возражал против действий поверенного, не отверг их. Одной такой отрицательной формулировки недостаточно, ибо неизвестно, знал ли и мог ли доверитель поверять, опровергать, аннулировать действия поверенного».
На той же позиции стоит и Госарбитраж при СНК СССР, считая, что молчания недостаточно для признания одобрения со стороны представляемого. В одном из его решений было сказано: «ОКС завода «Имени Ильича», хотя и не опротестовал сделку, заключенную от его имени неуполномоченным лицом, однако ни прямо, ни косвенно, путем совершения каких-либо действий не подтвердил сделку» (Арбитраж, 1937, № 12, стр. 25). Отказ утвердить сделку в отличие от одобрения может выводиться из молчания представляемого.
Мы полагаем, что в ГК Союза ССР следует ввести статьи, решающие вопрос об одобрении в указанном выше смысле.
Может ли третье лицо до отказа представляемого одобрить действия представителя отступиться от сделки, т.е. отозвать свое волеизъявление. На этот вопрос прямого ответа в ГК опять-таки не содержится. Право липа отступиться от заключенного договора известно ГК. О нем говорит ряд статей ГК, например ст. 144, 146, предусматривающие право стороны отступиться от договора при невозможности исполнения, и ст. 189, 226 и др., устанавливающие это право для одной стороны ввиду неисполнения обязательства другой. Полагаем, что по советскому гражданскому праву третье лицо имеет право на отзыв своего волеизъявления, в частности на отказ от заключенного договора, только при незнании факта отсутствия или превышения его представителем. Обосновать это право можно путем применения к данному случаю аналогии закона. Двусторонний договор может быть выполнен ввиду того, что представитель оказался неуполномоченным и совершенная им сделка не имеет для представляемого обязательной силы. В широком смысле налицо юридическая невозможность исполнения, возникшая вследствие обязательства, за которое ни одна из сторон не отвечает (ст. 144 ГК) или отвечает лишь одна сторона (ст. 145 ГК). В силу этого третье лицо вправе отступиться от договора применительно к ст. 144 либо ст. 145 ГК. Отзыв волеизъявления может адресоваться как к представителю, так и к представляемому. Отзыв является односторонней сделкой, требующей восприятия другого лица.
Мы считаем, что по советскому гражданскому праву неуполномоченный представитель, совершивший договор, не может отозвать свое волеизъявление. Аннулирование договора с третьим лицом может последовать только по соглашению с последним в соответствии с п. «г» ст. 129 ГК. При совершении односторонней сделки представитель, как нам кажется, может отозвать свое волеизъявление. Это оправдывается тем, что при односторонней сделке воля третьего лица в наступлении юридических последствий не участвует. Такая сделка, как правило, связывает лишь то лицо, от которого она исходит. Кроме того, односторонняя сделка, не требующая восприятия другой стороны, совершенная неуполномоченным представителем, недействительна (об этом мы скажем более подробно в дальнейшем).
Одной из проблем маленьких деревень в давние времена был высокий процент детей рождающихся с генетическими отклонениями. Причина этого крылась в том, что муж и жена из-за того, что людей в деревнях мало, часто могли приходиться друг другу родственниками.
Вопрос: Какое изобретение конца 19 века резко снизило процент детей рождающихся с генетическими отклонениями в сельской местности?
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
