Главная » Экономисту »
Фондовый рынок в период начала экономических реформ в России
Фондовый рынок в период начала экономических реформ в России
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором
Гайдаровская «шоковая терапия» привела к наибольшему шоку на наиболее перспективном с точки зрения либерализации экономики ее участке — фондовом рынке. Пожалуй, ни один другой элемент народнохозяйственного комплекса страны не испытал столь сильного воздействия гайдаровских «преобразований», как отечественный рынок ценных бумаг. Рынок государственных ценных бумаг — главная опора самих реформаторов в деле развития рыночных отношений — был полностью ликвидирован.
Рынок акций в результате неподготовленного отпуска цен и возникшей из-за этого гиперинфляции (за 1992 г. рубль обесценился в 25 раз), а также из-за приостановления активно протекавшего в 1990—1991 гг. процесса приватизации и акционирования государственных предприятий (в связи с подготовкой ваучерной приватизации акционирование предприятий было приостановлено более чем на год) оказался в состоянии стагнации. С него стали исчезать такие институты, как инвестиционные компании, институциональные фонды, фондовые центры. А ведь в 1991 г. компании НИПЕК, РИНАКО, ВПИК эмитировали акций на сумму от 1 млрд., до 3 млрд. руб. Другие компании разместили свои акции на сумму в несколько сот миллионов рублей каждая.
В 1990—1991 гг. активно развивался и рынок банковских акций. Коммерческие банки реорганизовывались в акционерные и проводили крупномасштабную эмиссию акций. За два года ими было размещено акций на общую сумму 1,5—2 млрд. руб.
Однако в результате «шоковой терапии» эмиссионная активность в стране была резко снижена. С рынка практически полностью исчезли главные эмитенты акций — инвестиционные компании. Более удачно сложилась судьба банков, которые, пережив пик гиперинфляции, стали с 1993 г. наращивать выпуск акций. Сравнительно небольшое обращение банковских акций было практически единственным свидетельством наличия рынка ценных бумаг в стране.
Результатом «шоковой терапии» и ликвидации цивилизованного фондового рынка России стала и замена подлинных фондовых ценностей на фондовые суррогаты. В конце 1991 — середине 1993 г. рынок был буквально завален акциями бирж. Биржи в России росли как грибы. Фондовых бирж, фондовых отделов товарных бирж в России насчитывалось больше, чем в любой другой стране мира. Еще больше было товарных бирж. Чем они занимались в условиях тотального товарного дефицита? Продавали свои акции. И все это при том, что акции бирж по международным правилам не имеют права свободного обращения, т.е. не могут выходить за рамки самой биржи. Торговля ими может осуществляться лишь между участниками биржи.
Ликвидация рынка государственных ценных бумаг, стагнация рынка акций (не считая, конечно, фондовых суррогатов) — все это привело к тому, что фондовый рынок России пришлось воссоздавать практически с нуля.
В этих целях еще в конце 1991 г. была предпринята попытка разместить среднесрочный государственный заем. Срок обращения его предполагался три года, а главной особенностью было то, что впервые в России выпускались ценные бумаги по безбумажной технологии. Существовать и обращаться эти ценные бумаги должны были в виде записей на счетах заимствования.
Однако первый опыт оказался неудачным. Правовая сторона выпуска подобных займов была неизвестна реформаторам. Так, не удалось четко определить статус единого государственного реестра специальных счетов заимствования, а также порядок передачи прав собственности на ценные бумаги на этих счетах. Неудачна была и попытка размещения этого займа. Удалось провести лишь экспериментальный аукцион, опыт которого был впоследствии учтен при размещении ГКО.
Неудачи выпуска этого займа были отчасти устранены при проведении нового. В 1992 г. была осуществлена эмиссия Государственного республиканского внутреннего займа РСФСР. Заем был долгосрочным: его облигации выпускались сроком на 30 лет и предназначались для юридических лиц. Облигации выпускались в форме именных и имели высокий номинал.
Предусматривалось выпустить четыре серии облигаций, но реально удалось выпустить только две серии — «Апрель» и «Октябрь». Облигации займа были купонными. Ежегодные проценты по купону составляли 15% годовых.
Важнейшей особенностью займа было установление Центробанком двух недель в апреле и октябре каждого года, когда владелец облигаций мог продать их банку по ранее объявленному им курсу. При этом курс облигаций еженедельно корректировался в соответствии с ситуацией, складывающейся на рынке.
Несмотря на тщательную подготовку, реализация займа прошла неудачно. Эмиссия долгосрочных займов в условиях высокой инфляции всегда крайне затруднительна. В России же в 1992 г. темпы инфляции стремительно нарастали.
Всего к осени 1993 г. было размещено государственных долгосрочных облигаций (ГДО) на сумму около 4 млрд. руб.
Государственные долгосрочные облигации размещались весьма вяло. С учетом обесценения рубля количество их в обращении в сентябре 1993 г. не превышало уровня начала года. Все большую часть эмитированных ГДО не удавалось разместить на рынке, и они оставались у Центрального банка РФ. Осенью количество недоразмещенных бумаг достигло неприемлемой величины — свыше 50 млрд. руб. Это означает, что реализовать удалось всего примерно 7% эмитированных облигаций.
О малой популярности ГДО на рынке свидетельствуют и котировки этих бумаг. Облигации серии «Апрель» котировались в начале года в пределах от 45 до 65% номинала. К концу года их котировки упали до 30—32%. Котировки облигаций серии «Октябрь» в январе-апреле выросли в 1,8 раза. Однако с конца весны началось их падение, принявшее в конце года катастрофический характер.
Все это показывает, что выпуск Государственного республиканского внутреннего займа РСФСР полностью провалился.
Несмотря на неудачу выпуска долгосрочных бумаг, ГДО сыграли определенную положительную роль в становлении фондового рынка. Это были первые публичные торги госбумагами, допускавшие свободную рыночную котировку. ГДО были абсолютно ликвидными бумагами за счет налаживания их двусторонней котировки и гарантии безусловного выкупа.
Не отказались реформаторы и от традиционных для страны выигрышных займов. В 1992 г. был выпущен Российский внутренний выигрышный заем. Однако он не был предназначен для мобилизации средств населения на нужды народного хозяйства. Целью займа 1992 г. был обмен на его облигации ценных бумаг внутреннего выигрышного займа 1982 г. Таким образом, вместо того чтобы погасить заем 1982 г. в денежной форме, его облигации были конвертированы в новые ценные бумаги. Срок погашения госдолга был отложен, а затем госдолг был обесценен в тысячи раз в результате прогрессирующей инфляции.
Монетаристы-реформаторы, романтики рынка, блестяще воспользовались идеями принудительных займов тридцатых—пятидесятых годов, когда займы не погашались, а постоянно конвертировались в новые. Более того, реформаторы, сторонники либерализации
экономики, усовершенствовали систему отделения населения от заработанных им денег. Если сталинские займы были хоть и с колоссальным запозданием и не в полной мере, но все-таки погашены в семидесятых восьмидесятых годах, то по займу 1992 г. и погашать то реально нечего. 500рублевая облигация в ценах 1992 г. в реальном исчислении стоит несколько центов. На эти деньги нельзя даже проехать к отделению Сбербанка в случае погашения займа.
В том же 1992 г. в стране появился еще один вид ценных бумаг — приватизационные чеки (ваучеры). Их выпуск был связан с проведением приватизации государственных предприятий. Ваучеры стали наиболее ликвидной государственной ценной бумагой и образовали обширный и развитой вторичный рынок. В 1993 — первой половине 1994 г. наблюдался необычайный всплеск активности на рынке приватизационных чеков. Для обслуживания операций с ваучерами появилось большое количество фондовых магазинов и центров, образовалось большое число инвестиционных фондов, консалтинговых фирм и т.п. Масштабы рынка ваучеров (биржевая и внебиржевая торговля чеками, аукционы по обмену ваучеров на акции приватизированных предприятий, чеки на руках у населения) быстро увеличивались.
В конце 1992 г. он был едва заметен даже на фоне зарождающегося небольшого российского рынка. Однако во второй половине 1993 г. емкость рынка приобрела значительные масштабы. Это было связано как со все большим вовлечением приватизационных чеков в операции с ними, так и с резким ростом котировок ваучеров (как в рублевом, так и в долларовом выражении).
В 1994 г. емкость рынка ваучеров постепенно стала уменьшаться в связи со все большим выводом их из обращения. Однако на протяжении еще полугода рынок приватизационных чеков имел значительные масштабы в связи с небывалым ростом цены ваучеров. Она сначала выросла до 20 долл., за приватизационный чек, затем на короткое время до 40 долл., после чего снизилась до 25 долл.
Обороты биржевых и внебиржевых (оценены приблизительно) торгов приватизационными чеками постоянно росли в течение всего 1993 г. Средне недельные обороты за период с декабря 1992 г. по ноябрь 1993 г. возросли более чем в 5,5 раза. В 1994 г. обороты стали падать в связи с погашением большей части приватизационных чеков.
Несколько по-иному вел себя курс ваучера. В конце 1992 г. его цена постоянно росла как у нового перспективного финансового инструмента. Однако с января по апрель 1993 г. цена ваучера стала падать. Спрос на них у биржевых игроков был насыщен, а приватизационные аукционы еще только набирали обороты. Но с конца весны 1993 г. начался скачкообразный рост курса ваучера в связи со все большей потребностью их для аукционов, где ваучеры обменивались на акции приватизированных предприятий. Максимального значения котировки ваучеров достигли в первой половине 1994 г. Произошло это в связи с притоком на рынок (по «серым» схемам) иностранного капитала, заинтересованного в приобретении некоторых приватизируемых предприятий. Доля иностранцев на отдельных аукционах по обмену ваучеров на акции приватизируемых предприятий достигала нескольких десятков процентов (в нарушение законов РФ).
Проведение операций с ваучерами способствовало созданию криминогенной атмосферы на фондовом рынке. Вначале в торговлю ваучерами включились разнообразные «черные маклеры», сеть которых охватила буквально все людные места крупнейших городов — от магазинов, подземных переходов, вокзалов до станций метрополитена. Все участники «черного рынка» стремились купить чеки у населения подешевле, а продать по цене выше рыночной.
Не лучше обстояли дела и с биржевой торговлей, где мошенничество также процветало. В хождении находилось большое число поддельных ваучеров. Начинающим участникам биржи нередко за проданные ими ваучеры платили фальшивыми долларами.
Сама система широкомасштабной торговли ваучерами за наличность, причем не только рублевую, но и долларовую, создала возможность полного уклонения от налогов на доходы участников рынка. Эго оставило неизгладимые впечатления в их памяти и наложило отпечаток на весь последующий характер развития рынка ценных бумаг.
Но наиболее крупные аферы с ваучерами были проведены фирмами, имевшими право собирать ваучеры у населения для организации аукционов по обмену их на акции приватизируемых предприятий. Эти фирмы были обязаны предоставлять на аукционы лишь списки ваучеров (по их номерам). Сами же ваучеры эти фирмы должны были гасить. Вот с процессом-то гашения сразу же начались сложности.
Представители инвестиционных чековых фондов, сдававшие на аукционы крупные пакеты ваучеров — от нескольких сотен до нескольких тысяч, обратили внимание на то, что эти пакеты вдруг появились на биржах.
Стало понятно, что далеко не все ваучеры гасятся. Значительная их часть в нарушение законодательства снова поступала на рынок. Это не устраивало чековые инвестиционные фонды, поскольку цена на имевшиеся у них ваучеры падала. Несколько раз чековые фонды направляли в Комиссию по ценным бумагам коллективные требования пресечь подобные махинации. Однако лишь к концу 1993 г. процесс погашения ваучеров был изменен — собранные чеки пересылались в Комиссию и там централизованно гасились.
Масштабы операций с непогашенными ваучерами оцениваются по-разному. Если учесть, что они стоили в конце 1993 — начале 1994 г. 20 долл., (а позднее еще больше), а в обращении их находилось, по разным данным, от нескольких миллионов до нескольких десятков миллионов, то в России функционировал один из крупнейших в мире «черных» фондовых рынков.
В 1993 г. в стране был выпущен еще целый ряд государственных ценных бумаг. Уже в конце 1992 г. был предусмотрен выпуск облигаций государственного внутреннего валютного займа (ОВВЗ). Вызвано это было необходимостью прооблигировать государственный долг юридическим лицам. Этот долг образовался в связи с тем, что в середине 1991 г. Внешэкономбанк СССР заморозил валютные счета более 5000 российских предприятий. ОВВЗ стали выпускаться в 1993 г. в форме ценных бумаг на предъявителя, номинированных в иностранной валюте. Емкость рынка ОВВЗ постоянно возрастала.
Уже к концу 1994 г. она составила 7,6 млрд., долл., что при курсе рубля к доллару на тот период составляло 28 трлн. руб. Это даже в настоящее время большой по масштабам России рынок. Емкость рынка ОВВЗ менялась в зависимости от погашения одних выпусков этих бумаг и эмиссии новых траншей. К концу 1995 г. емкость рынка ОВВЗ стала приближаться к рубежу в 40 трлн. руб. Развитие рынка было весьма динамично. В 1994 г. его емкость выросла почти в 3 раза, а за период с декабря 1993 г. по декабрь 1995 г. объем обращавшихся на рынке облигаций внутреннего валютного займа (в рублевом исчислении) увеличился почти в 5 раз.
Рост масштабов рынка облигаций внутреннего валютного займа довольно быстро привел к преобладанию ОВВЗ среди всех государственных ценных бумаг.
Уже к концу 1993 г. на облигации внутреннего валютного займа приходилось около двух третей общего объема обращавшихся на рынке федеральных долговых обязательств.
В середине 1994 г. удельный вес ОВВЗ превысил уже 80% общего количества государственных ценных бумаг. Однако во второй половине 1994 г. доля ОВВЗ в общем объеме госбумаг стала быстро сокращаться. Вызвано это было появлением на рынке новых государственных ценных бумаг — сначала казначейских обязательств, а затем государственных краткосрочных бескупонных облигаций. В итоге к концу 1995 г. доля облигаций внутреннего валютного займа на рынке составляла уже менее 25%.
Почти две трети (63%) ОВВЗ приходится на долгосрочные бумаги — десятилетние облигации четвертого транша и пятнадцатилетние бумаги пятого транша. Из них 35% составляют ОВВЗ четвертого транша (самый крупный транш) и 28% — облигации пятого транша.
ОВВЗ четвертого и пятого траншей — это по-настоящему долгосрочные бумаги. По сроку своего обращения эти бумаги не имеют аналога за весь пореформенный период, в том числе и в настоящее время.
На ОВВЗ второго и третьего траншей приходится соответственно 17 и 20% общего объема рынка валютных обязательств. По международным стандартам эти бумаги, выпущенные на 3—6 лет, относятся к категории среднесрочных. Однако в России ОВВЗ второго и третьего траншей являются одними из наиболее долгосрочных, далеко превосходя по сроку обращения все прочие бумаги, исключая некоторые выпуски ценных бумаг нерыночных займов.
Несмотря на столь масштабный выпуск ОВВЗ и длительные сроки их обращения, развитого вторичного рынка они не образовали. Связано это с тем, что ОВВЗ были размещены на рынке не путем их свободной продажи, а практически насильственно — они просто фиксировали задолженность государства по валютным счетам предприятий. О невысоком интересе инвесторов к ОВВЗ свидетельствует и доходность этих бумаг.
Эффективная доходность (с учетом реинвестирования прибыли) ОВВЗ составляла в основном 15—20% годовых. И лишь по облигациям второго транша в 1995 г. она превысила уровень 35%. Большая часть ОВВЗ котировалась в диапазоне от 30 до 45% номинала. Естественно, покупатели не особенно стремились приобрести столь низкодоходные и мало ликвидные бумаги.
ОВВЗ имели и еще одну особенность. Дело в том, что поскольку срок обращения их был неодинаков, то часть их погашалась в 1996— мае 1997 г., т.е. до истечения президентских полномочий Б. Ельцина. В результате на рынке время от времени (в моменты обострения политической ситуации в России) возникала неординарная ситуация. ОВВЗ четвертого транша котировались выше ОВВЗ третьего транша. И это при том, что облигации четвертого транша имели вдвое больший срок обращения и почти одинаковый купонный доход с облигациями третьего транша. Видимо, руководители предприятий (а в 1993—1994 гг. значительная часть ОВВЗ находилась в руках предприятий, которым ОВВЗ были выданы государством взамен его долга перед ними) надеялись на радикальную смену экономического курса после прекращения полномочий Б. Ельциным, в том числе и на то, что государство хоть как-то рассчитается по своим долгам перед предприятиями.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Вслед за ОВВЗ в 1993 г. были выпущены золотые сертификаты (ЗС). В обращении они находились по сентябрь 1994 г. ЗС являлись именной ценной бумагой, которая могла быть приобретена только за рубли. Номинал ЗС выражался в золоте (10 кг золота пробы 0,9999). Золото было депонировано Министерством финансов в Комитете РФ по драгоценным металлам. Всего было выпущено 10 тыс. ЗС на 100 т золота.
Продажа ЗС проводилась Министерством финансов посредством размещения среди уполномоченных банков. Лицензии на право проведения операций с золотом выдавал Центробанк. Всего к августу 1994 г. такие лицензии были выданы 32 крупнейшим коммерческим банкам.
Проценты по ЗС выплачивались ежеквартально. Погашаться ЗС должны были путем выдачи золота, либо посредством выплаты его рублевого эквивалента, либо путем обмена на другие государственные ценные бумаги (по желанию владельца).
В результате исключительно высокого номинала ЗС его продажи на вторичном рынке были очень малы. Не помогло увеличить обращение ЗС и дробление его номинала. Продажа долей ЗС эпизодически осуществлялась на ММВБ, а также уполномоченными банками своим клиентам. В целом вторичный рынок ЗС существенного значения не имел, а эмиссия ЗС не смогла привлечь к ним крупных денежных средств.
В 1994 г. на рынке появился еще один новый для страны финансовый инструмент — казначейские обязательства (КО). К их размещению Министерство финансов приступило в августе 1994 г., а уже к февралю 1995 г. было выпущено более 130 серий КО.
КО представляли собой ценную бумагу, оформляющую собой часть государственного долга предприятиям. Эмитировались КО отдельными сериями, предназначенными для погашения долгов определенной отрасли. Эти серии различались по срокам погашения, количеству индоссаментов, необходимых для погашения кредиторской задолженности, и т.д. По КО выплачивались фиксированные проценты.
Сразу же после выпуска КО проявились две их основные особенности. Во-первых, они по сути заменяли деньги в расчетах между государством и предприятиями, а в дальнейшем и между отдельными предприятиями. Следовательно, КО превратились в суррогатное платежное средство.
Во-вторых, владельцы КО были крайне заинтересованы в получении «живых» денег и стали продавать их после получения необходимого числа индоссаментов по низким ценам на свободном рынке. Эти КО стали скупаться участниками фондового рынка, в том числе и физическими лицами, что являлось нарушением статуса КО. Это привело к образованию развитого вторичного рынка этих бумаг.
В связи с этими особенностями сложились две основные схемы их использования. Во-первых, это покупка КО непосредственно перед их погашением. Инвестор при этом получал доход в виде разницы между номинальной ценой КО, по которой производилось их погашение, и ценой их приобретения.
Во-вторых, КО покупались и в целях их использования как средства платежа. Выгода тут состояла в том, что КО приобретались на рынке с дисконтом, а в расчетах между предприятиями использовались по номиналу.
За год — с декабря 1994 г. по декабрь 1995 г. — объем КО в обращении увеличился более чем в 9 раз. Удельный вес казначейских обязательств на рынке государственных ценных бумаг с конца 1994 г. быстро возрастал. В середине 1995 г. на него приходилось около четверти всего объема федеральных обязательств. Однако осенью—зимой 1995 г., несмотря на рост выпуска казначейских обязательств, их доля на рынке госбумаг стала уменьшаться в связи с появлением на рынке все большего количества ГКО. К концу 1995 г. удельный вес казначейских обязательств на рынке федеральных долговых бумаг составлял несколько более 15%.
Всего предполагалось выпустить КО на сумму более 35 трлн. руб. Однако под давлением МВФ эмиссия этих суррогатных платежных средств с января 1996 г. была прекращена. Реальный объем выпуска КО составил более 29 трлн., руб. Погашались они первоначально в денежной форме, а затем путем обмена на казначейские налоговые освобождения.
В целом 1991 —1994 гг. характеризуются активным поиском форм государственных займов, соответствующих условиям переходного периода. На рынке появляются различные государственные ценные бумаги, большинство из которых либо не имеют сколь-нибудь важного значения (ГДО, облигации внутреннего займа 1992 г.), либо играют относительно заметную роль в течение непродолжительного периода, а затем навсегда исчезают с рынка — золотые сертификаты, ваучеры, казначейские обязательства.
Основные причины этого состоят в полной неподготовленности правительств реформаторов к проведению рыночных займов, в отсутствии необходимых знаний о государственном кредите, государственном долге, специфике обращения ценных бумаг различных займов.
Вместо того чтобы расширять рынок госбумаг, сложившийся в начале девяностых годов, приспосабливать его к условиям либерализации экономики, увеличивать выпуск ценных бумаг для населения, а затем переходить к крупномасштабным займам для юридических лиц, реформаторы полностью разрушили рынок периода 1990—1991 гг. И начали строить свой — «цивилизованный». Подход типично большевистский, когда на самом высшем уровне предлагалось сломать буржуазные железные дороги и построить социалистические.
Между тем, ликвидировав фондовый рынок советского периода, реформаторы не смогли создать чего либо значимого. Большинство займов, которые они пытались выпустить, были взяты ими из практики госкредита западных стран. Но среда для размещения ценных бумаг на Западе и в России была совершенно разной.
Основными покупателями ценных бумаг на Западе являются банки и институциональные фонды. В России банковская система только начинала формироваться, а институциональных фондов вообще не было. На Западе государственные ценные бумаги размещаются в условиях небольшой инфляции — 0,5—3% в год. В России в первые пореформенные годы инфляция составляла сотни процентов в год.
В итоге все потуги реформаторов выпустить стабильные госбумаги провалились. На рынке преобладали низко ликвидные федеральные долговые обязательства. Отсутствие стабильных инвесторов (а в начале девяностых годов ими могло быть только население) привело к тому, что среди участников рынка абсолютно преобладали биржевые спекулянты. Более того, рынок, особенно в сфере ваучеров и казначейских обязательств, стал приобретать криминальный характер.
Подобно рынку госбумаг сложный и неоднозначный путь развития прошел рынок акций. С середины 1991 г. и по конец 1992 г. на рынке преобладали акции бирж — чисто виртуальный финансовый инструмент, по международным правилам не имеющий права обращаться на рынке.
Это акции компаний АО «МММ», AWA, «Гермес-Центр», «Гермес-Союз», «Хоперинвест», «Олби-Дипломат», «Токур-Золото», «Холдинг-Центр», Первый чековый инвестиционный фонд и т.п.
Компании эти организовались в виде акционерных обществ, как правило, при торгово-посреднических фирмах — «МММ», «Гермес», AWA, «Олби-Дипломат», «Холдинг-Центр» и др.
Важное место на рынке занимали акции чековых (ваучерных) инвестиционных фондов — Первый чековый, «Хоперинвест», «Летний сад», «Московская недвижимость», «Нефть—алмаз—инвест» и др.
Чековые инвестиционные фонды имели то преимущество, что свои акции они имели право размещать не только за деньги, но и за ваучеры. Методы при этом применялись оригинальные. Например, фонд «Московская недвижимость» привлекал акционеров тем, что по итогам эмиссии будет проведена квартирная лотерея в Москве (по номерам акций). Такая лотерея была проведена. Первым призом была квартира в Москве (ходили слухи, что ее получил родственник одного из учредителей фонда), вторым призом — видеомагнитофон. На все другие выигравшие номера были выданы акции фонда. На вопрос журналиста, почему лотерея называлась квартирной, руководство фонда ответило, что квартира была разыграна, а фонд не обещал, что квартиры выпадут хотя бы на часть выигравших номеров (всего в лотерее участвовало несколько сотен тысяч человек).
Другой фонд — «Нефть—алмаз—инвест» привлекал население тем, что он якобы имеет доступ к добыче и торговле алмазами и нефтью. К широкой котировке своих акций на биржах фонд не успел приступить из-за внезапной его проверки ФКЦБ и МВД. Выяснилось, что из фонда исчезло свыше 500 тыс. ваучеров, сданных населением в обмен на акции фонда. Фонд, к великому сожалению его учредителей, вынужден был прекратить свою деятельность.
Где сейчас все эти компании и фонды? Кто о них вспомнит? Разве что миллионы граждан, у которых на руках остались акции всех этих дутых фирм.
В 1993—1995 гг. в акции этих компаний вкладывались значительные денежные средства, причем как физическими, так и юридическими лицами. Где сейчас эти деньги? На этот вопрос ответа мы уже никогда не получим, даже если подключим к его решению МВД, ФСБ, Генпрокуратуру.
Правда, среди названий эмитентов наиболее ликвидных в 1993—1995 гг. акций иногда мелькают названия банков. Но и большинство этих банков исчезло с экономического пространства нашей страны.
С середины 1995 г. все более важную роль на рынке стали играть билеты АО «МММ». ФКЦБ отказалась присвоить этим «ценным» бумагам статус акций и запретила их торговлю на фондовых биржах. Тогда билеты АО «МММ» спокойно перекочевали на товарные биржи и продавались там как товар, а также были во внебиржевом обороте.
В первой половине 1995 г. на рынке абсолютно преобладали ценные бумаги АО «МММ» (включая акции, билеты старые, билеты нового выпуска, сертификаты). На них приходилось от 45 до 60% всего оборота фондовых бирж. Затем в связи с конкуренцией последователей основателя АО «МММ» С. Мавроди ценные бумаги этого общества стали быстро уступать место бумагам новых акционерных обществ, еще не успевших дискредитировать себя в глазах инвесторов.
Так в конце лета — начале осени 1995 г. первенствующее место на биржах заняли акции АО «Олби-Дипломат». На них приходилось до 30% оборота фондовых бирж.
В то же время на акции Автомобильного всероссийского альянса (AWA) приходилось свыше 12% оборота бирж, а на акции АО «Холдинг-Центр» — более 10%.
Котировки акций этих компаний в течение длительного времени оставались стабильными.
Котировки ценных бумаг АО «МММ» в течение всего рассматриваемого периода менялись незначительно. Это свидетельствует как о стабильности рынка акций этого общества, так и об их сравнительно невысокой ликвидности — тогда все убедились, что затея с акциями АО «МММ» является аферой.
Относительно стабилен был и рынок акций AWA. Хотя здесь прослеживается тенденция к постепенному понижению курса акций.
А вот курсы акций АО «Олби-Дипломат» и АО «Холдинг-Центра» менялись скачкообразно. Летом они значительно выросли в цене по сравнению с весной. С июля их цена стабилизировалась. Осенью акции «Олби-Дипломат» сохраняли свой курс, а акции «Холдинг Центра» подешевели.
Развитие рынка акций привело к буквально взрывному развитию фондовых бирж в стране. В Москве биржевая торговля велась на Московской центральной фондовой бирже (МЦФБ) и в нескольких фондовых отделах товарных бирж. Созданная в 1991 г. МФЦБ призвана была стать общероссийским центром торговли ценными бумагами (наподобие Нью-Йоркской фондовой биржи в США). Однако из этого ничего не вышло.
МЦФБ уступила первенство в столичном регионе внебиржевым структурам — банкам, а позже РТС, а также многим региональным биржам.
Из остальных бирж несколько выделялась Владивостокская, на которую приходилось 3,5% общероссийских биржевых операций с ценными бумагами.
Биржевая торговля корпоративными ценными бумагами велась также на Пермской, Сибирской международной, Сибирской фондовой, Южно-Уральской и Волгоградской биржах.
Появление большого числа акций дутых акционерных обществ привело к необычайной активности на биржах. Однако уже и в то время биржевая торговля стала уступать внебиржевой. С появлением же на рынке все большего числа акций приватизированных предприятий, которые стали быстро вытеснять чисто спекулятивные ценные бумаги — основу биржевых операций, — деятельность фондовых бирж в России надолго замерла.
После некоторого роста курса акций в конце 1994 г. он стал снижаться. Это и не удивительно на вновь возникшем и несбалансированном рынке. Падение курсов продолжалось до февраля—марта, после чего котировки большинства акций стали быстро расти. Пик взлета курса акций приватизированных предприятий приходится на июль 1995 г. Он был вызван первым значительным притоком на фондовый рынок иностранного капитала — зарубежные инвесторы пришли в первую очередь на рынок дивидендных бумаг, а не государственных долговых обязательств.
Зарубежные инвесторы, воспользовавшись крайней дешевизной акций российских предприятий по сравнению с аналогичными предприятиями в Латинской Америке и Азии, стали в массовом масштабе скупать их. Однако делалось это чисто в спекулятивных целях. Подняв курсы акций, иностранные инвесторы стали их продавать.
Курсы акций пошли вниз. В итоге рынку был нанесен сильнейший удар. Например, акция РАО «ЕЭС России» в июле стоила свыше 48 тыс. руб., а в конце 1995 г. — менее 200 руб. Акции НК «ЛУКойл» стоили летом около 90 тыс. руб., а в декабре 1995 г.— примерно 17,5 тыс. руб.
Все это, естественно, отразилось на капитализации российских предприятий. Несмотря на только формирующийся рынок, на котором цена на акции российских предприятий была занижена в 10—30 раз по сравнению с ценами акций аналогичных предприятий в странах с развивающимся рынком, быстрого роста капитализации российских предприятий не происходило.
У таких же компаний, как НК «ЛУКойл», РАО «ЕЭС России», РАО «Газпром», «Норильский никель», «КамАЗ», суммарная рыночная стоимость акций в 1995 г. снизилась. Рынок акций крупнейших акционерных обществ оказался в кризисном положении. Это было вызвано массовым сбросом акций этих предприятий иностранными инвесторами, предварительно взвинтившими цены.
Таким образом, уже первый опыт притока иностранного капитала на российский фондовый рынок оказался печальным.
В итоге в стране при наличии огромного количества акционерных обществ эмиссии их акций не производилось. Предприятия оказались лишенными данного источника увеличения капитала.
Характеризуя развитие народного хозяйства России в первой половине девяностых годов, необходимо отметить следующее. В этот период стоящие у руля реформ «чикагские мальчики» разрушили государственный сектор страны, не создав на его месте рыночного хозяйства. Более того, некоторые элементы рыночной экономики, прежде всего фондовый рынок периода 1990—1991 гг., также были разрушены гайдаровскими преобразованиями.
В то же время в России был создан новый фондовый рынок на манер североамериканского рынка начала XIX в., на котором преобладали спекуляции, мошенничества, а зачастую и «право кольта». Этот рынок стал одним из главных каналов, через которые международные финансовые круги воздействовали на Россию.
В бар зашли три зэка и заказали: гроб с костями, многоэтажку и то что мы строили. Официант им все принес и говорит: вот вам гроб с костями и многоэтажка. А то что вы строили – нет. Есть только то где вы были. Что заказали зэки?
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
