Главная » Экономисту »
Крах финансовых пирамид — итог монетаристских реформ в России
Крах финансовых пирамид — итог монетаристских реформ в России
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором
Во второй половине лета 1998 г. положение на фондовом рынке обострилось до предела. Новые выпуски госбумаг практически никто не покупал. В июле было погашено госбумаг на 20 млрд. руб. В августе предстояло погасить еще на 13 млрд. руб. В начале августа на погашение ГКО Минфин выделил 5,3 млрд. руб. Больше денег бюджет выделить уже не мог. Когда об этом стало известно, котировки госбумаг обрушились. Доходность ГКО за неделю выросла в 2 раза до 100—120% годовых по отдельным выпускам. Доходность ОФЗ также превысила 100%.
В этих условиях на помощь российским реформаторам поспешил МВФ. Для поддержания пирамиды госбумаг он выделил 3,8 млрд. дол. и объявил о намерении выделить еще более 4 млрд. дол. в сентябре. Однако это уже не могло успокоить рынок. Массовый сброс госбумаг продолжался. Вырученные от продажи ГКО и ОФЗ рублевые средства конвертировались в СКВ. Из полученных от МВФ 3,8 млрд. дол. 3,5 млрд. дол. были «съедены» в кратчайшие сроки. Более того, на 1,9 млрд. дол. уменьшились золотовалютные резервы.
После того как информация об этом просочилась на рынок, начались события, возможные, казалось, лишь в кошмарном сне. Менее чем за неделю средняя учетная ставка по всем выпускам ГКО подскочила со 102,1% годовых до 320,9% годовых. Бешеный рост доходности рублевых госбумаг потянул за собой и рост доходности облигаций внутреннего валютного займа до 143% годовых (по третьему траншу ОВВЗ).
Спасти положение не представлялось возможным. На совещании у главы правительства С. Кириенко собрались: Е. Гайдар, Б. Федоров, С. Дубинин, С. Алексашенко. Все главные виновники позора и разорения России! Вся элита псевдо реформаторства! Итог совещания известен — Правительство и Центробанк, объявив дефолт по ГКООФЗ, признали банкротство своей экономической политики.
Вот только своей ли? Практика последних лет показала, что перечисленные господа на проведение какой-либо серьезной политики не способны. Их задача — выполнять установки МВФ. А как же дефолт? Неужели наши горе-реформаторы вдруг в одночасье оперились и самостоятельно пошли на такую серьезную, пускай и чрезвычайно глупую, меру?
Ведь МВФ метал громы и молнии по поводу дефолта: как, мол, Россия решилась пойти на такое? Однако господа из валютного фонда хитрили. Вице-премьер правительства Б. Федоров на встрече с представителями massmedia сказал, что он лично докладывал представителям фонда в Москве о готовящемся решении о дефолте. Более того, по словам Б. Федорова, у него сложилось мнение, что в МВФ об этом хорошо известно.
Так что ничего нового, нетрадиционного не произошло. Гайдар, Дубинин, Алексашенко, Федоров (Кириенко, мой молодой земляк, оказался не в то время не в том месте) пошли на дефолт с одобрения МВФ. Валютный фонд был по-прежнему руководящей и направляющей силой российских реформ.
Таким образом, 17 августа 1998 г. пирамида ГКООФЗ приказала долго жить. Платежи по госбумагам были остановлены. Было объявлено о реструктуризации госдолга, большая часть ГКООФЗ будет обменена на новые госбумаги с длительным сроком обращения, а 10% долга будут погашена деньгами. Причем нерезиденты смогут конвертировать полученные рублевые средства только через специальные аукционы.
Одновременно были внесены изменения и в валютную политику. Верхняя граница валютного коридора повысилась в 1,5 раза — до 9,5 руб. за 1 дол. Официальный курс рубля к доллару стал устанавливаться в конце дня по итогам торгов на биржах и межбанковском валютном рынке.
Возвращаясь к событиям августа 1998 г., невольно задаемся вопросом: неужели все это было неизбежно? Можно ли было предотвратить надвигающийся беспрецедентный кризис?
Еще с начала 1997 г. в специальной экономической литературе и периодической печати появились предупреждения о грозящей катастрофе. Со второй половины 1997 г. угрозу почувствовали и в правительственных кругах. В преддверии октябрьского кризиса вице-премьер Анатолий Куликов на Совете Безопасности прямо заявил об угрозе рынку со стороны нерезидентов.
В конце 1997 — начале 1998 г. представители Минфина несколько раз заявляли о небходимости замещения части средств нерезидентов за счет выпуска займов для населения. Минфин предложил ввести инвестиционные счета для населения, на которых накапливались бы средства для помещения их в ценные бумаги, а также особые ГКО для физических лиц.
Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг также обращала внимание на необходимость уменьшения доли нерезидентов за счет роста заимствований у населения. Для этого предполагалось подключить к работе с физическими лицами не только отделения Сбербанка, но и почтовые отделения. В Академии наук, Госналогслужбе и в других учреждениях были разработаны проекты займов для населения, например «золотой сертификат» и т.п. Однако Центробанк — диктатор на рынке ГКООФЗ, отмел все эти предложения. В итоге катастрофа на финансовом рынке стала неизбежна. Еще в начале января 1998 г. я точно предсказал ее сроки — вторая половина августа. Впрочем, для некоторых экспертов и руководства Правительства и Центробанка это, надеюсь, не было секретом.
Как же Центробанк действовал в этой ситуации? Плавное снижение курса рубля, очевидное для всех уже 6—8 месяцев назад, осуществлено не было. А ведь при постепенном снижении курса, сопровождаемом ростом депозитных ставок, фактическая девальвация рубля прошла бы не так болезненно.
Центробанк не удосужился скупить госбумаги, когда их курс стал стремительно падать. Котировки ГКО дошли до 17—30% от номинала, а ОФЗ — до 30%.
Оборот рынка ГКООФЗ в течение полутора недель до момента объявления о реструктуризации госдолга составил около 12 млрд. руб. Бумагами активно торговали по фантастически низким ценам. Почему Центробанк не выкупил хотя бы их некоторую часть? Даже если бы при этом не удалось спасти рынок, то помощь бюджету по погашению госдолга была бы значительна.
Наконец, наиболее парадоксальным, а точнее, преступным действием Центробанка стало понижение нормы обязательных резервов коммерческих банков в момент, когда после объявления о реструктуризации госдолга началась всеобщая погоня за долларом. Высвободившиеся ресурсы банки бросили на валютный рынок. Если в 1994 г. господа Дубинин, Алексашенко и т.п., возглавлявшие тогда Минфин, были повинны в знаменитом «черном вторнике», то теперь по их вине в черный цвет для страны окрашены уже целые месяцы.
Августовский кризис 1998 г. в России — явление рукотворное. Повинны в нем Центробанк и некоторые правительственные «специалисты по макроэкономике». В телевизионном выступлении Е. Ясин поведал о том, что при построении пирамиды ГКО они знали об опасности ее обвала, но надеялись проскочить. Игра в покер на макроуровне. Ее итог — Россия стала эпицентром мирового финансового кризиса. Теперь уже не в России отзывались отголоски индонезийского, гонконгского и тому подобных кризисов, а во многих странах от Южной Африки до Европы и от Юго-Восточной Азии до Латинской Америки стали падать курсы валют и ценных бумаг из-за событий в России. «Великий деноминатор» С. Дубинин стал известен не менее чем пресловутый «терминатор». Кстати, в условиях колоссального обесценения рубля после августовского дефолта совершенно очевидно, что спешить с деноминацией было не нужно. Деньги, затраченные на ее проведение, могли бы значительно сократить задолженность по заработной плате и пенсиям.
В результате действий Центробанка в стране сложилась следующая ситуация. Рынок государственных ценных бумаг практически ликвидирован, и осуществление новых займов в ближайшее время проблематично. Особенно бессмысленен и губителен оказался запрет на вторичные торги ГКО ОФЗ. Сотни миллиардов рублей заморожены в этих бумагах. Деньги эти нужны как воздух. «Специалисты по макроэкономике», «романтики рынка», эксперты в области знаний всего ни о чем, многочисленных примеров провала таких запретов не ведали. Россия уже проходила это. В начальный период НЭПа, когда рыночные займы размещались с трудом, был введен запрет на продажу гособлигаций. Впоследствии Госбанк приложил огромные усилия и затраты на скупку облигаций, восстановление рыночной инфраструктуры для реанимации вторичного рынка.
В России остался единственный инструмент для операций на финансовом рынке — СКВ. Все старались приобрести доллары. Рубль перестал быть средством накопления. Стремление все быстрее избавиться от рубля путем конвертации в СКВ или скупки товаров — признак надвигающейся катастрофы. Замораживание вложений в ГКООФЗ парализовало формирующиеся институты финансового рынка — пенсионные и инвестиционные фонды, страховые компании.
Невиданные потрясения испытал валютный рынок. Уже через три дня после объявления о дефолте курс доллара вырос на 11% и приблизился к отметке 7 руб. Через неделю курс доллара составил 7,86 руб. Еще через неделю — 10,88 руб. А затем началось уже чистое светопреставление. За несколько дней курс доллара подскочил в несколько раз.
Впрочем, этот рекорд был тут же перекрыт скачками наличной валюты. За указанные четыре дня котировки наличного доллара выросли более чем в 4 раза, достигнув ошеломляющего уровня — 50 руб.
На скупку долларов бросились все. Банки, забыв о экономических и юридических законах, стали скупать СКВ за счет всех имеющихся у них средств — вплоть до клиентских платежей. Население часами выстаивало у обменных пунктов в надежде приобрести валюту.
Огромные очереди появились и в магазинах. Граждане буквально сметали с прилавков товары.
Дефолт по ГКООФЗ привел к непрекращающемуся уже более полутора лет кризису банковской системы.
По данным Центробанка, в стране действуют 1473 банка, из которых 440 испытывают серьезные проблемы с ликвидностью и не обеспечивают полное выполнение обязательств по платежам клиентов. Причем 397 банков находятся в таком состоянии, что поддержка их государством является нецелесообразной. Уже в ближайшее время до 150 банков ожидает процедура банкротства. В результате кризиса совокупный капитал банковской системы снизился с 119 млрд. руб. на 1 августа 1998 г. до 60 млрд. руб. на 1 марта 1999 г. Объем просроченных кредитов вырос за этот период в 2 раза, а доля сомнительных и безнадежных кредитов увеличилась в 1,5 раза.
Нанесен удар и по реальному сектору. У предприятий имелось госбумаг на несколько десятков миллиардов рублей в додевальвационном исчислении. Теперь часть даже тех недостающих промышленности рублей в результате зажима денежной массы Центробанком заморожена в госбумагах.
Центробанк умудрился нанести удар даже по своему любимому детищу — институту нерезидентов на фондовом рынке. Правда, иностранные инвесторы успели сбросить
около половины своих вложений в госбумаги, но и на момент реструктуризации госдолга у них было помещено в ГКООФЗ свыше 13 млрд. дол. После объявления порядка погашения госдолга на Западе подсчитывали: на каждый доллар, вложенный в ГКООФЗ, получат 30 центов. Полноте, господа! С учетом падения курса рубля вы вернете из России по нескольку центов. Воистину! Кто к нам с деньгами придет, тот их тут и оставит!
Но самый сильный удар был нанесен по населению. Такого не было даже в 1991 — 1992 гг. Цены в конце августа — сентябре за день увеличивались в несколько раз! Многие пищевые продукты и товары длительного пользования вообще исчезли с рынка. Вклады физических лиц в банках были обесценены. Да и их до конца года было трудно получить. Заработная плата, пенсии, социальные пособия не выплачивались по нескольку месяцев.
Денежные доходы населения в среднем на одного человека составили в 1998 г. 970 руб. Это на 18% (в реальном исчислении) ниже, чем в 1997 г. Особенно разительным было падение денежных доходов в сентябре 1998 г. — сразу на 25%.
В итоге средняя заработная плата, пересчитанная на доллары США, упала до 50 дол. К тому же долги по заработной плате выросли в 1998 г. в 1,45 раза. Задолженность по детским пособиям выросла с 15,8 млрд. руб. в 1997 г. до 25,4 млрд. руб. в 1998 г. Реальный размер пенсий в результате кризиса сократился на 28%. При этом 33 млн. пенсионеров получают пенсию со значительными задержками.
По официальным данным разрыв в доходах между богатыми и бедными гражданами увеличился с 9,8 раз в 1997 г. до 14,5 раз в 1998 г.
Дефолт ударил и по сбережениям граждан. Общая сумма вкладов населения в российских банках сократилась в августе на 14,5 млрд. руб., а в сентябре еще на 15,2 млрд. руб. Основная масса вкладов была изъята из коммерческих банков. В итоге их доля в общем объеме вкладов населения сократилась с 22% в середине августа до 17% в начале сентября.
Что же касается Сбербанка, то хотя его доля в общем объеме вкладов населения и выросла с 78 до 83%, но общий объем вкладов сократился и здесь. В августе вклады населения в Сбербанке сократились на 6,9%, а в сентябре — еще на 5,3%.
В результате уменьшения сбережений населения в рублевой форме (вклады в банки и ценные бумаги) и колоссального роста курса доллара резко изменилась структура накоплений.
Рублевые же накопления в долларовом исчислении обесценились в десятки раз. В начале сентября они упали даже ниже 10 млрд. дол., из-за скачка курса доллара свыше 25 руб. Однако к ноябрю несколько возросли в связи с откатом курса доллара до 17 руб. и стабилизацией рынка рублевых депозитов.
В целом накопления населения в долларовом исчислении сократились к январю 1999 г. в 1,8 раза. В общем объеме накоплений доля накоплений в иностранной валюте приблизилась к 72% в январе 1999 г. против 50% в январе 1998 г.
Такова цена псевдо реформаторских иллюзий в вопросах сжатия денежной массы, достижения низкой ставки процента и т.п., заложенных Гайдаром, Федоровым, Ясиным, апофеозом которых стала сконструированная Дубининым пирамида ГКООФЗ.
Между тем над страной нависла новая угроза. Ведь спасать экономику призвали все того же Б. Федорова, возглавившего рабочую группу Правительства. Его «предложения» сводились к двум основным положениям. Каждый рубль должен быть обеспечен запасами твердой валюты. Одновременно необходимо разрешить свободное хождение доллара как средства платежа. Но такое возможно в Аргентине, тесно связанной с США рынками капиталов, валюты и товаров. Россия не имеет значительных капиталопотоков и товаропотоков из США. Что касается валютного рынка, то не собирался же г-н Федоров приравнять всю рублевую массу к примерно 10 млрд. дол., имевшимся в резерве Центробанка?
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Хочется спросить г-на Федорова, а зачем вообще в его предложениях фигурировали рубли? Давайте просто сделаем национальной валютой ROSSII доллар США.
Каких только супер рыночных предложений не возникает в головах бывших комсомольских и партийных функционеров. Б. Федоров работал освобожденным секретарем комитета ВЛКСМ Госбанка, а затем сотрудником ЦК КПСС. На этих постах он приобрел неоценимые знания о рыночной экономике. Так, в бытность его уже министром финансов, он активно боролся за повышение учетной ставки Центробанка. После того как ему объяснили, что это вовсе не учетная ставка, а ставка рефинансирования, Федоров предложил ряд оригинальных способов сокращения бюджетного дефицита. Сначала он стал зачислять в доход бюджета полученные кредиты. После того как его схватили за руку, он осуществил и вовсе уникальную операцию. В конце 1993 г., буквально в последние часы его работы, он провел платежи по бюджетным долгам — заработной плате и пенсиям на сумму в несколько триллионов рублей. Эффект от этого обмана был многосторонним. Задолженность была погашена, конечно, в отчетности, а не в реальности. Деньги, проделав кульбит, были возвращены назад. Гн Федоров умудрился на соответствующую сумму уменьшить дефицит бюджета в 1993 г. Цирковой трюк по Копперфилду. Экономикой тут и не пахнет.
Мы ходим по замкнутому кругу. Гайдар, Федоров, Дубинин, Ясин, Лившиц по нескольку раз меняли посты в правительстве, проваливая все и вся. Лимит нынешней власти на сколько-нибудь грамотных экономистов давно исчерпан. Исчерпаны и возможности экономики переносить очередные «реформы».
Таким образом, в августе 1998 г. произошло событие, давно предсказываемое большинством российских и западных аналитиков: пирамида ГКООФЗ рухнула. Ее обвал повлек за собой катастрофические явления на валютном рынке и рынке ссудных капиталов. Начался банковский кризис, последствия которого во втором тысячелетии так и не удалось преодолеть во внешней торговле и реальном секторе. «Удастся ли вообще?» — главнейший вопрос, который все больше и глубже беспокоит меня, других моих соотечественников, понимающих толк в экономике!
Такой страшной ценой Россия заплатила за монетаристский бред — построение финансовых пирамид в целях без эмиссионного покрытия дефицита бюджета, снижения процентных ставок и т.п.
В итоге все эти пирамидальные построения на фондовом рынке привели к обратному — огромному росту процентных ставок и курсов СКВ, беспрецедентному падению котировок ценных бумаг. Сильнейший кризис охватил всю экономику от финансового рынка до реального сектора и внешней торговли.
Результатом деятельности монетаристов-реформаторов в 1994 г. — первой половине 1998 г. было создание не только пирамиды ГКООФЗ, но и пирамиды акций (подробно это описано в разделе 5). Эта пирамида начала сильно раскачиваться еще с конца 1997 г.
Обычно кризис 1997 г. связывают прежде всего с рынком ГКООФЗ. Однако котировки госбумаг удержались в период октябрьского падения курсов акций, а затем еще некоторое время рынок госбумаг успешно поддерживался Центробанком. Кризис 1997 г. начался, и больше всего он коснулся рынка акций. В октябре 1997 г. — январе 1998 г. отмечалось несколько пиков падения курсовых цен «голубых фишек» сразу на 10—25%, а торговля в РТС2 вообще замерла.
Рынок акций пострадал несравненно больше, чем рынок госбумаг, и в части отлива иностранного капитала. Если вывод средств нерезидентов из ГКООФЗ в конце 1997 г. был компенсирован и даже превзойден их новыми вложениями в первой половине 1998 г., то с рынка акций иностранный капитал уходил безвозвратно.
В итоге с конца октября 1997 г. в развитии рынка наступил перелом — подъем сменился нарастающим кризисом. В течение осени 1997 г. — первой половины 1998 г. курсы акций снизились в 1,5—2,5 раза. С августа же начался настоящий обвал рынка — за два месяца курсы ценных бумаг упали в 10—15 раз!
Первые потрясения на рынке акций начались еще в начале второй декады августа. С 10 по 13 августа индекс РТС упал на 25%. «Достижение» уже само по себе серьезное. Однако уже на следующий день многие бумаги подешевели еще сразу на 20%. Индекс РТС достиг абсолютно минимальных значений, отмечавшихся лишь в апреле 1996 г.
ФКЦБ попыталась воспрепятствовать падению курсов акций. По установленным ею нормативам торги на РТС должны прекращаться в том случае, если индекс РТС отклоняется на 10% по сравнению с предыдущим уровнем. Однако все было тщетно. ФКЦБ была вынуждена даже пойти на поводу у рынка, границы отклонения индекса были увеличены с 10 до 15%.
После заявления Правительства и Центробанка о дефолте по госбумагам обвал на рынке акций продолжился. За три дня индекс «голубых фишек» снизился на 25%. И это только потому, что акции нефтяных компаний оказались в относительно благоприятном положении. Курсы же ценных бумаг других эмитентов упали от 30—33% (РАО «ЕЭС России», «Ростелеком», «Мосэнерго», ГАЗ и т.п.) до 42—46% (Сбербанк, «Аэрофлот» и т.п.).
В итоге к началу сентября большинство акций российских эмитентов попали в разряд неликвидов. Регулярные сделки заключались по акциям 23 эмитентов. А ведь еще в первой половине лета на рынке котировались акции 160— 180 эмитентов.
В первой половине сентября падение курсов акций продолжалось. Акции некоторых компаний (ГАЗ, ГУМ) за неделю дешевели на 45—50%. Большинство «голубых фишек» обесценивалось на 18—20% в неделю.
В результате РТС официально объявила о переходе на новую модель торгов. Это включало отказ от института маркет-мейкеров; отмену максимального 10процентного спрэда между котировками продажи и покупки; слияние торгов РТС1 и РТС2; существенное снижение для участников рынка тарифов за услуги технического центра.
К середине сентября абсолютно ликвидными можно было считать только акции трех эмитентов — «Газпрома», РАО «ЕЭС России» и «ЛУКойла». 17 сентября ФКЦБ решилась на совсем уже уникальную меру. Она приняла решение считать реальными котировками акций их курсы на 17 часов, а результаты последующих сделок считать индикативными.
В последнюю неделю сентября обвал рынка корпоративных бумаг продолжался. За неделю индекс РТС упал на 14%. Среднедневной оборот торгов в РТС составил 0,46 млн. дол. А в 1997 г. оборот РТС достигал до 200 млн. дол. в день. За последнюю неделю сентября было зафиксировано всего 86 сделок по акциям 12 эмитентов. Все это означает, что в августе-сентябре ликвидность рынка акций упала в 20 раз!
Период конца сентября — начала октября 1998 г. можно было охарактеризовать так: рынок скорее жив, чем мертв. Причины этого — ухудшение экономического положения эмитентов акций, замораживание активов внутренних инвесторов, вложенных в ГКООФЗ и, вследствие этого, массовый перелив свободных денежных средств на валютный рынок. Но главной причиной кризиса является почти полный уход иностранного капитала из России.
Между тем на рынке госбумаг ничего подобного не было. В первой половине 1998 г., несмотря на кризисное состояние экономики страны, чистый приток средств нерезидентов на рынок ГКООФЗ составил 2,8 млрд. дол. Даже в начале второй половины года, когда стало очевидным, что государство не справляется с обслуживанием долга по ГКООФЗ, вложения нерезидентов в эти бумаги превышали 15 млрд. дол.
Если взять отношение суммарной рыночной стоимости акций к аналогичной стоимости госбумаг, то с сентября 1997 г. по сентябрь 1998 г. оно снизилось в 1,5 раза. И это после дефолта ГКООФЗ и парализации рынка этих бумаг, что отрицательно отразилось и на стоимости обращающихся облигаций сберзайма, внутреннего валютного займа и Банка России. Оборот же одних только облигаций Банка России в начале октября в 5—6 раз превышал оборот акций.
И дальнейшие сопоставления будут не в пользу рынка акций. По каким же причинам рынок акций оказался в столь плачевном положении? Дело в том, что Федеральная комиссия по рынку ценных бумаг (ФКЦБ) оказалась совершенно беспомощной в попытках его регулирования. Главным способом контроля над рынком со стороны ФКЦБ явился запрет на проведение торгов в том случае, если изменение котировок превышает установленный комиссией уровень. На деле это сводилось лишь к отключению информационного табло в РТС, а не к прекращению сделок. В этих условиях удержать котировки в установленных границах просто невозможно, нередко падение котировок превышало установленный уровень в несколько раз.
Полная неподготовленность и неспособность ФКЦБ противостоять стихии рынка не случайны. Комиссия не сделала даже малейших усилий по созданию механизма регулирования рынка, анализу многочисленных в последние годы кризисных явлений на фондовом рынке как в России, так и за рубежом.
Если оценить роль ФКЦБ в формировании рынка в стране, то к определенным достижениям можно отнести лишь ее участие в организации РТС. Впрочем, и это достижение весьма условно. Для обеспечения сделок в РТС была использована устаревшая, не отвечающая современным стандартам программа. В результате сделки с участием электронных средств проводились очень быстро, но в РТС они лишь фиксировались. Оформление же необходимых документов осуществлялось вне Российской торговой системы.
Средний объем сделок в РТС составляет 50 тыс. дол., что отсекает от них подавляющее количество внутренних инвесторов.
Эти обстоятельства привели к быстрому снижению роли РТС на рынке. Если в 1996—1997 гг. на нее приходилось 80—90% и более от всего объема операций с акциями (без учета аукционов по продаже госпакетов акций приватизированных предприятий), то в настоящее время — несколько более половины. Не случайно в конце 1998 г. в РТС была опробована биржевая технология торгов.
В отношении формирования других элементов инфраструктуры фондового рынка действия ФКЦБ часто просто поражают. Так, комиссия не только не принимала участия в создании депозитарной сети по ценным бумагам, но и вообще умудрялась в течение длительного времени не замечать ее наличия.
Депозитарии выполняют важные функции на фондовом рынке, занимаются хранением ценных бумаг, регистрацией сделок с ними, обеспечивают информацией своих клиентов. В стране действует большое количество депозитариев и даже целые их системы. А для ФКЦБ эти органы долгое время не существовали. Вызвано это было тем, что значительная часть депозитариев создана банками, а ФКЦБ с начала своего существования постоянно конфликтует с Центробанком. По этим причинам в течение ряда лет депозитарии не признавались ФКЦБ и были вынуждены функционировать в соответствии с нормативными актами Центробанка.
А что сделала ФКЦБ по привлечению на фондовый рынок имеющихся в стране финансовых ресурсов, прежде всего находящейся на руках населения наличной СКВ? Комиссия предприняла определенные усилия по созданию паевых инвестиционных фондов. В настоящее время несколько таких фондов действуют. Но говорить о них как о реальной силе, способной привлечь значительные инвестиционные ресурсы, не приходится. Возможности паевых фондов пока мизерны.
Кроме мало результативной затеи с паевыми фондами, можно отметить еще только одно усилие комиссии в части расширения ресурсной базы фондового рынка. Глава ФКЦБ Д. Васильев предложил использовать для мобилизации свободных денежных средств населения почтовые отделения. Трудно сказать, насколько серьезно было это предложение, поскольку дальше слов дело не пошло.
В итоге ФКЦБ не может ни регулировать рынок акций, ни способствовать формированию его инфраструктуры, ни заниматься аналитической работой по выявлению причин кризиса. Основными видами деятельности ФКЦБ являются лицензирование профессиональных участников рынка ценных бумаг и регистрация проспектов эмиссии, а также постоянные склоки с Центробанком о разграничении сфер влияния на фондовом рынке. Однако для того, чтобы зарегистрировать проспекты эмиссии, не нужно было создавать специальное ведомство. С этой задачей до весны 1996 г. справлялся Минфин.
ФКЦБ не только не выполняет сколько-нибудь значительной позитивной роли, но часто просто дестабилизирует фондовый рынок. В октябре 1998 г. рынок акций, преодолев пик кризиса, начал восстанавливаться. Котировки многих ценных бумаг выросли в 3—5 раз. В это время ФКЦБ вместо того, чтобы хоть как-то способствовать подъему, приняла ряд решений, дезорганизовавших операции с ценными бумагами. Так, из-за конфликта с Центробанком и Минфином по поводу участия их представителей в биржевом совете ММВБ, торговля акциями на этой бирже комиссией на некоторое время приостанавливалась. ФКЦБ угрожала биржам и возможностью принятия нормативного акта, определяющего единственного организатора торгов по каждой акции. Принятие этого акта фактически передавало всю торговлю акциями РТС, исключая ценные бумаги «Газпрома». Действия ФКЦБ негативно сказались на состоянии рынка. В конце октября быстрый рост котировок акций сменился их падением. Всего за несколько дней курсы «голубых фишек» упали более чем на 15%.
Рынок все-таки преодолел отрицательное влияние на него ФКЦБ и вновь стал развиваться. Тогда ФКЦБ предприняла еще один шаг по его дезорганизации. С 1 декабря 1998 г. она приостановила действие генеральной лицензии Центробанка на право лицензирования профессиональной деятельности на рынке ценных бумаг банковских учреждений. Усилия ФКЦБ не пропали даром. С конца 1998 г. рынок акций находится в состоянии стагнации.
К сожалению, как исполнительная, так и законодательная власти недоучитывают значение рынка акций для экономики страны и негативную роль ФКЦБ на этом рынке. Правительство занято преодолением последствий дефолта по ГКООФЗ, реструктуризацией госдолга.
При этом не обращается внимание на то, что и осенью 1997 г., и в августе 1998 г. дестабилизация экономики начиналась кризисом на рынке акций. Я вовсе не хочу утверждать, что если бы рынку акций уделялось должное внимание, то пирамида ГКООФЗ устояла бы. Но то, что кризис на всех сегментах финансового рынка, в том числе и на валютном, куда обрушились миллиарды рублей, выведенных иностранцами из российских акций, был бы и менее острым и менее продолжительным, несомненно.
С весны 1999 г. на рынке акций началось оживление. Сначала оно коснулось лишь ценных бумаг нефтегазовых компаний. Рост цен на нефть привел к повышению интереса инвесторов, прежде всего нерезидентов — к акциям российских нефтяных компаний. С конца весны — начала лета начался общий подъем на рынке. Обороты крупнейших торговых площадок достигали 20 млн. дол. в неделю. Курсы акций стали приближаться к докризисному уровню (т.е. к уровню на конец июля 1998 г.).
Вызвано все это было в первую очередь поступлением на рынок средств нерезидентов, замороженных в ГКООФЗ. При реструктуризации госдолга часть его погашалась в денежной форме. Однако нерезиденты, получив за свои ГКООФЗ рублевые средства, не могли их свободно конвертировать в СКВ. Для этого им надо было участвовать в специальных аукционах. Сами аукционы проводятся нерегулярно и обычно через достаточно продолжительное время. В промежутках между аукционами нерезиденты стали вкладывать имеющиеся у них рублевые средства в акции.
Вновь, как и во весь пореформенный период, рынок акций стал подниматься на деньги иностранных инвесторов.
Однако подъем на рынке акций нельзя считать устойчивым. Ведь нерезиденты с приближением аукциона по конвертации их средств в СКВ немедленно продают российские акции. После этого наступает период стагнации на рынке: как, например, в августе-сентябре 1999 г.
Стратегических инвесторов, как отечественных, так и иностранных, на рынке акций по-прежнему нет. ФКЦБ по прежнему не может предпринять каких-либо существенных мер по расширению круга потенциальных инвесторов рынка акций, а также сколько-нибудь заметно улучшить организацию рынка. Перспективы рынка акций в России остаются неопределенными, долговременные факторы его развития пока не видны.
Подводя итог, следует сказать, что в результате краха финансовых пирамид Россия попала в невиданный по силе в мирное время кризис.
Рецессии и дезорганизации подверглись буквально все элементы народного хозяйства: реальный сектор и внешняя торговля, фондовый и валютные рынки, система государственного долга, денежное обращение. Второй, сравнимый по силе с гайдаровским 1992 г., удар по доходам и сбережениям населения довел наших граждан до уровня потребления наименее развитых африканских стран.
Когда мы употребляем термин «коллапс», мы не всегда правильно понимаем, что это такое, не чувствуем масштабов этого явления. Так вот, то, что произошло за полтора месяца в России, с середины августа по конец сентября, это и есть самый настоящий коллапс. Грандиозное по своим масштабам и стремительное сжатие экономики, вплоть до ликвидации отдельных ее компонентов — фондового рынка, — это коллапс, пускай и не астрономического, но все земного масштаба.
Таков впечатляющий итог реформ, проводимых Гайдаром и его командой, другими «специалистами по макроэкономике», а также их хозяевами из МВФ.
Итог для страны страшный, но даром он не прошел. Российский кризис нанес монетаризму пускай и не смертельный, но чувствительный удар. Уже целые регионы — страны АСЕАН, некоторые государства Латинской Америки полностью выкинули шелуху монетаризма и взяли на вооружение государственное регулирование экономики. Это уже принесло впечатляющие плоды — экономика этих стран вновь рванула вверх, обгоняя по темпам развития страны Европы и Северной Америки.
Серьезные изменения произошли и в России. Пока еще никто не пытается строить новые финансовые пирамиды. Государство всерьез взялось за регулирование валютного рынка. Началась борьба с бегством капитала.
Однако главный постулат монетаризма — необходимость жесткой кредитно-финансовой политики — остался преобладающим в действиях Правительства и Центробанка. А это значит, что страна не ограждена от возможных новых потрясений. Болезнь монетаризма в России так до конца и не вылечена.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
