Стремительное развитие космических исследований создало болезненную дилемму для таких организаций, как IAGA (Международная Ассоциация по Геомагнетизму и Аэрономии), URSI (Международный Радио-Технический Союз) и LAU (Международный Астрономический Союз), все они были заинтересованы в исследованиях в областях ниже нейтральной атмосферы.
Эти организации должны были реформировать свою внутреннюю структуру с тем, чтобы лучшим образом согласовать новые направления исследований, новую технику, сложные и дорогие спутниковые программы и, кроме того, международное сотрудничество и обмен данными. Ещё более трудным являлось то, что эти конкурирующие организации, кроме взаимодействия друг с другом, должны координировать свою деятельность с новыми межсоюзными комитетами, такими, как COSPAR и SCOSTEP, с тем, чтобы действовать с минимальным перекрытием.
Проблема заключалась в том, что в шестидесятых годах власть во многих традиционных союзах находилась в руках реакционеров, пожилых учёных, которые всячески сопротивлялись передаче власти молодому поколению, менее опытному в дипломатии, но более осведомлённому в современных научных достижениях. Валерия, специалист в наземных наблюдениях, интересующаяся космическими исследованиями, и я, специалист в космических исследованиях с интересами в области наземных наблюдений, являлись хорошей командой для того, чтобы начать революцию.
Действительно, это было нашей главной задачей в течение почти 30 лет рабочего сотрудничества. (Многим может показаться странным, что мы никогда не проводили совместного научного исследования — наши области изучения внешней оболочки Земли были различны: Валерия занималась волновыми процессами, а я — космическими частицами, Валерия была экспериментатором, а я теоретиком!)
Реально, с течением времени наша реформаторская деятельность стала тройным союзом при участии Кифа Коула, будущего второго мужа Валерии. Мы последовательно стали президентами IAGA (Троицкая-Рёдерер-Коул).
Киф и я были президентами SCOSTEP (Рёдерер-Коул), а Валерия и я участвовали в планировании и организации на ранней стадии IGBP.
Нашими главными задачами в этой чисто организационной деятельности было:
1) лучшим образом приспособить эти организации и их программы к современным научным исследованиям и сделать их более привлекательными для молодых учёных;
2) помочь этим организациям в преодолении политических барьеров, особенно во время холодной войны;
3) помочь им в обеспечении потребностей развивающихся стран.
Реорганизация IAGA прошла сравнительно гладко, но не без сильной и временами резкой оппозиции со стороны магнитологов, занимающихся твёрдой землёй, и физиков верхней атмосферы, которые в прежние времена руководили ассоциацией. В это время Валерия была Президентом, а я был одним из Вице-Президентов IAGA и, поскольку, живя на западе, я имел лучшие возможности для коммуникаций, она попросила меня руководить работой по планированию реорганизации.
Во время ассамблеи в Киото, в Японии, после горячих дебатов была принята новая структура ассоциации. Валерия председательствовала, но, поскольку она жила в СССР, то была совершенно незнакома с «Roberts’ Rules of Order», которым должна была следовать ассоциация. Поскольку наиболее шумными оппонентами реформирования IAGA были британские учёные (включая нашего генерального секретаря), которые знали эти правила слишком хорошо, Валерия должна была полагаться на меня, постоянно шептавшего ей, что сказать, кому дать слово, как прервать дискуссию, когда попросить секунды («Что такое секунды?» — испуганно спрашивала она меня в начале дебатов).
Другой важный международный проект, в котором Валерия и я работали в унисон, был создан намного позже, и относился к Международной программе Геосфера-Биосфера на её ранней стадии. По контрасту с реорганизацией IAGA наше участие в этом проекте закончилось печальным поражением для нас и многих разделяющих наши взгляды коллег.
Международная программа Геосфера-Биосфера изначально была предложена в летней школе Американской Академии наук. Поскольку её иностранный секретарь Томас Малоне оказался в госпитале с диагнозом аневризма головного мозга, президент Академии Наук Франк Пресс дал мне задание представить официальный проект программы на заседании генерального комитета ICSU на митинге в Варшаве.
В Варшаве проект был принят, и затем состоялся крупный симпозиум в Оттаве, организованный Томасом Малоне и мною. Учитывая междисциплинарный масштаб этого проекта, создалась почва для самой большой совместной программы, когда-либо организованной ICSU. Её главной целью в то время являлось получение по-настоящему глубокого, количественного понимания того, как работает планета Земля, информации о функциях и взаимодействии между её частями, а также информации о главных геофизических и биогеохимических циклах, которые приводят её в движение.
Проект для IGBP был одобрен ICSU на Генеральной Ассамблее в Берне, и для разработки деталей был создан планирующий комитет, поддерживаемый четырьмя рабочими группами. Валерия и я руководили одной из рабочих групп, имеющей дело с верхней атмосферой и околокосмической средой, эта рабочая группа заседала в Москве под её руководством.
И тогда началась «священная война», которая продолжается до сих пор в форме высоко политизированных дебатов о «Глобальном Потеплении» между так называемыми «верующими» и «скептиками».
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Однако в то время проблема формулировалась следующим образом: (а) должна ли IGBP способствовать увеличению наших знаний о процессах в Земле и её экологии или (б) она должна быть мотивирована сугубо социо-экономическими и антропогенными факторами и способствовать прогнозу глобальных изменений. Фронтальная атака была организована некоторыми известными метеорологами, включая самого председателя планирующего комитета (Bert Bolin), который позже стал первым председателем Международной группы по изменению климата (IPCC) в пользу второй альтернативы (б).
Они приводили аргументы в пользу того, что, что изменчивый характер солнечной активности, а также процессов в верхней атмосфере и литосфере энергетически пренебрежимо малы по сравнению с тем, что они считали наиболее важным: среда обитания человека. Наш аргумент в пользу первой альтернативы состоял в том, что inter alia (в числе прочего) в такой высоко нелинейной и чрезвычайно взаимосвязанной системе, какой является биосфера-геосфера, нельзя пренебрегать возмущениями только потому, что они «малы».
Атака со стороны метеорологов была достаточно неприятной и персональной; несмотря на это, Валерия и я подключили некоторые относящиеся к делу Союзы межсоюзные комитеты, такие, как IUGG, COSPAR and SCOSTEP, к дискуссии, которые одобрили аргументы, поддерживающие альтернативу (а) — но это не имело особого эффекта.
Вскоре тематики по изменчивости солнца, магнитосферы и верхней атмосферы были изъяты из IGBP как не относящиеся к делу (и наша рабочая группа была расформирована). Несмотря на это, Валерия была назначена Советским представителем в Генеральном Комитете IGBP и доблестно продолжала в течение нескольких лет защищать точки зрения о «Глобальной Земле» и «Интеллектуальном вызове» в противовес превалирующей позиции о «среде обитания человека» и «социальной экономике».
Валерия была глубоко расстроена таким развитием событий, но в это время в её жизни произошло важное событие. Через офис вице-президента Американской Академии Наук (Герберта Фридмана), который в течение 20 лет был президентом (IUCSTP/SCOSTEP!), она была приглашена в Палату Представителей Комитета по Науке и Технике Американского Конгресса для того, чтобы сделать сообщение о научном сотрудничестве между США и СССР в рамках IGBP.
Такое приглашение была беспрецедентным — и являлось ещё одним знаком того, что во время правления Горбачёва холодная война подходила к концу. Ей потребовалось только два дня для того, чтобы получить разрешение на эту поездку с советской стороны и американскую визу. Валерия сказала мне: «Когда КГБ и ЦРУ хотят, они могут работать вместе очень хорошо!» (как большинство советских людей в то время, она полагала, что ЦРУ и Государственный Департамент работают рука об руку).
Её выступление прошло очень хорошо, об этом даже было сообщение в газете Washington Post. Однако позже она сказала мне, что работники советского посольства, присутствовавшие на её выступлении, окаменели, когда осознали, как много она знает об американском научном сообществе и как энергично она ходатайствовала о более существенной государственной поддержке для американских учёных.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
