Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором
Осенью 1997 г. ситуацию на фондовом рынке России можно было охарактеризовать следующими основными чертами. Пирамида ГКООФЗ достигла рекордной величины — более 380 трлн. руб.1 Основанием ее служили быстро растущие и наиболее активно участвующие в операциях с ГКООФЗ иностранные спекулятивные капиталы. Именно от их поведения полностью зависел рынок российских госбумаг.
Прилив капиталов вызвал подъем на рынке — рост оборотов, падение доходности ГКООФЗ, а вслед за этим и других государственных ценных бумаг, а также процентных ставок.
К осени 1997 г. в связи с преобладающей тенденцией к росту иностранных инвестиций в государственные ценные бумаги и акции положение складывалось, казалось бы, весьма удовлетворительное.
Доходность ГКО в результате притока на рынок новых, весьма значительных ресурсов нерезидентов упала примерно в 3 раза, до почти 17% годовых. Вслед за этим начала снижаться доходность прочих государственных ценных бумаг. Даже наименее зависимые от рыночной конъюнктуры облигации государственного сберегательного займа подешевели. Доходность некоторых выпусков ОГСЗ упала ниже 20% годовых.
Существенное улучшение положения на фондовом рынке повлекло за собой изменения на всем финансовом рынке. Ставка рефинансирования была снижена до 21% по сравнению с 48% в начале 1997 г. До такой же величины снизилась и ставка по месячным ломбардным кредитам, в 1997 г. финансовые власти увязали ставку рефинансирования со ставкой по месячным ломбардным кредитам. Уменьшились и ставки по операциям РЕПО с 20—25% в начале 1997 г. до 18—21% летом-осенью 1997 г.
Снижение базовых ставок привело к падению величины ссудного процента на всем рынке. Одновременно с этим величина межбанковских кредитов сократилась в первом полугодии 1997 г. на 19,2% (со 108,4 трлн. до 87,5 трлн. руб.), а кредиты экономике и населению выросли за это время на 11,3% (с 218,9 трлн. до 243,7 трлн. руб.). При этом доля долгосрочных кредитов от общего объема банковских ссуд выросла в 2 раза — с 3 до 6%.
Но самое поразительное, что стабилизация финансового рынка затронула и реальный сектор. Спад производства не только прекратился, но по итогам 1997 г. был даже отмечен 1% его роста. Впрочем, объем инвестиций в основной капитал — основа промышленного подъема — по-прежнему продолжал уменьшаться. За январь — октябрь 1997 г. он был на 7% меньше, чем за тот же период прошлого года.
И все-таки осенью 1997 г. монетаризм в России праздновал победу. Ну как же, ведь то, что они предрекали, наконец-то свершилось. Привлечение иностранного капитала на российский рынок привело к падению доходности государственных ценных бумаг, вслед за этим величины ссудного процента, и подешевевшие кредиты (пусть пока и не такие дешевые и не такие долгосрочные, как на Западе) потихоньку потекли в реальный сектор. Началось оживление производства, правда, ничего не поделаешь, пока что едва заметное.
Это ли не торжество монетаризма? Ведь все развивается по его законам. И это только начало. Впереди Россию ждет экономический рост и процветание!
Теперь, спустя несколько лет, после того, как страну потрясли новые, еще большие по масштабам кризисы, ясно, что успехи монетаризма в 1997 г. были очередным блефом. Теперь каждый россиянин — от члена правительства и крупного финансиста до мелкого чиновника и пенсионера — знает, что привлекать спекулятивный иностранный капитал в страну чрезвычайно опасно. Неуправляемые иностранные инвесторы способны в считанные недели раскачать финансовый рынок и вызвать обвал финансовых пирамид, что влечет за собой колоссальные скачки курсов СКВ, разгон инфляции, еще более критическое состояние государственного бюджета, еще большее обнищание населения, новый спад производства.
Однако связывается это в основном с чрезмерным привлечением капитала нерезидентов на рынок государственных ценных бумаг и их реакцией на международный финансовый кризис — прежде всего в странах Юго-Восточной Азии.
Теперь я намерен доказать, что влияние международного финансового кризиса явилось лишь причиной, ускорителем кризиса в России, что к концу 1997 г. кризис в России назрел прежде всего по внутренним причинам. И связан он с продолжением и углублением реформ в России по монетаристским образцам.
Прежде всего правительству так и не удалось сбалансировать бюджетную систему. В 1997 г. в структуре налоговых поступлений в консолидированный бюджет на поступления в виде денежной массы пришлось 61% от общего объема поступлений, на безденежные зачеты — 25,3%, на денежные зачеты — 13,7%.
Еще более удручающая картина складывается с налоговыми платежами в федеральный бюджет. Из поступивших в 1997 г. 235 трлн. руб. свыше 100 трлн. руб. пришлось на различного рода зачеты (в том числе около 40 трлн. руб. было зачтено в счет бюджетной задолженности 1996 г.). Зачетный бюджет — иначе и не назовешь.
Всего 55% налоговых поступлений были осуществлены «живыми» деньгами. Откуда же взяться средствам на финансирование народного хозяйства, на выплату заработной платы, пенсий, социальных пособий? Бюджет 1997 г. — очередной блеф реформаторов, показавших свою полную несостоятельность в том, чтобы навести порядок в области сбора налогов.
А налоговая база? Она оказалась невероятно узка как в территориальном разрезе, так и среди субъектов рынка. В 1997 г. всего пять регионов РФ сформировали доходную часть федерального бюджета в виде денежной массы почти на 2/3, в том числе на Москву пришлось более 44%.
Среди предприятий существенная часть приходилась на «Газпром», РАО ЕЭС, МПС и 14 нефтяных компаний. И это при наличии многих сотен тысяч юридических лиц.
Интересно, что и при этом зачетном бюджете бюджетные назначения, установленные Госналогслужбой России по сбору налогов в федеральный бюджет, были выполнены за 11 месяцев 1997 г. всего на 84%.
Для того чтобы как-то улучшить ситуацию, в декабре были введены новые формы денежных зачетов, проводимых в особом порядке в соответствии с Указом Президента РФ.
Одно это — бюджет, наполненный «живыми» деньгами за счет налогов чуть более чем на половину и при этом все равно не дотягивающий до плана более чем на 15%, сводит на нет все мнимые достижения реформаторов на финансовом рынке. С таким бюджетом экономика не то что не может идти на подъем, но просто дышать едва в состоянии.
Между тем реформаторы-зачетники, ни мало не смущаясь, утверждали, что и бюджет вот-вот начнет вовсю пополняться, чуть ли не захлебываться от избытка налоговых платежей. Ведь начался экономический рост, и нужно еще вложить десяток-другой миллиард долларов в ГКООФЗ, чтобы перейти к настоящему подъему экономики, а это даст и невиданные до сих пор в стране налоговые поступления.
А пока реформаторы вполне удовлетворялись и зачетным бюджетом. Рынок рынком, но зачеты также нужны. Ведь с их помощью бюджет пополняется налоговыми платежами, пусть и виртуально, более чем на 40% от плана. Что же до все растущего дефицита, то федеральный бюджет имеет прекрасную опору в виде пирамиды ГКООФЗ.
Однако здесь российские реформаторы уже чересчур перегнули палку. Зачетный бюджет оказался чрезмерным новаторством даже для их наставников из МВФ. Из валютного фонда последовали указания, и впоследствии российские монетаристы вынуждены были, к великому огорчению, сворачивать так помогавшую им блефовать с бюджетом программу зачетов.
Денежные зачеты — еще одно изобретение российских монетаристов. Интересно было бы узнать, как укладываются зачеты в монетаристскую теорию? Зачетный бюджет — это углубление, развитие монетаризма или, быть может, его профанация? Монетаристы фридменовской школы очень удивились бы подобным теоретическим новинкам своих российских последователей. Ну а приверженцы других школ назвали бы реформаторов-зачетников просто недоучками, перескочившими в условиях полу анархического состояния экономики, образовавшегося на постсоветском пространстве, с вузовских скамей и кафедр сразу на министерские посты.
Перейдем теперь к более подробному анализу состояния финансового рынка России, трактовавшемуся реформаторами как постоянно улучшающееся и даже способное стимулировать развитие реального сектора.
Денежная система. Жесткая денежно-кредитная политика, проводимая с самого начала реформ, в 1997 г. несколько ослабла. Это, в частности, выразилось в росте денежной массы в обращении. С января по ноябрь 1997 г. она выросла на 27,9%, затем опять начала снижаться. Это дало возможность несколько улучшить состояние дел в сфере оборотных средств предприятий, а также увеличить платежеспособный спрос населения, что стимулировало оживление производства.
Причем рост денежной массы не привел к разгону инфляции. Однако радикальных изменений в денежной политике не наступило. По-прежнему денежная масса составляла ничтожную часть от ВВП — примерно 12%, в то время как в западных странах — 40—70% и выше.
Особый интерес представляет изменение в 1997 г. структуры денежной массы, имея в виду совокупность наличных денег в обращении и остатков средств в национальной валюте на расчетных текущих счетах и депозитах нефинансовых предприятий, организаций и физических лиц, являющихся резидентами РФ.
Масса же наличных денег в обращении менялась неравномерно. С января по февраль она уменьшалась со 103,8 млрд. до 96,4 млрд, руб., а затем стала расти и в сентябре достигла 141,6 млрд. руб.
Сокращение наличных рублей в обращении привело к положительным изменениям в структуре денежной массы. Доля наличности с января по февраль сократилась с 36,0 до 33,3%. Однако уже с марта доля наличности стала постепенно расти и уже в мае достигла январского уровня — 36,2%. С мая началась интенсивная накачка экономики наличными рублями. В результате в июле-сентябре доля наличности составляла уже около 39%.
Таким образом, наряду с положительными изменениями в денежной политике в 1997 г. — росте денежной массы, не давшем разгона инфляции, — явственно прослеживаются и тревожные симптомы. С середины года рост денежной массы идет прежде всего за счет увеличения наличных рублей в обращении. Их доля в общем объеме денежной массы постоянно увеличивалась и достигла критических значений. Рост доли наличности свидетельствовал о серьезных неполадках в денежной системе. Ведь возрастала угроза выброса «горячих» денег на потребительский и валютный рынки.
Данные об этих операциях представляют особый интерес. В январе 1997 г. мы видим примерное равенство сумм вкладов граждан СКВ в банки и сумм изъятия ее из банков. С февраля ситуация начала изменяться. Вплоть до мая население больше вкладывало валюты в кредитные учреждения, чем изымало ее оттуда. Это явно положительные сдвиги, свидетельствовавшие о позитивной оценке населением экономического положения в стране — низких инфляционных ожиданиях, готовности накоплять сбережения (а это и рост ресурсов для кредитования экономики) и т.п.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Однако уже в мае ситуация вернулась к январской. Рост вкладов и их изъятие стали примерно равны.
С июня же ситуация менялась радикально. Население предпочитало изымать деньги с валютных счетов. В октябре превышение изъятия денег со счетов над вкладами составило более 1,2 млрд. дол. Конечно, это было вызвано отчасти введением налога на покупку наличной валюты, в связи с чем граждане стали конвертировать рубли в СКВ через банковские счета (уходя тем самым от налога).
Но, даже принимая во внимание это обстоятельство, мы видим явное стремление граждан подстраховаться — снять вклады со счетов, чтобы не потерять их при возможном банкротстве кредитных учреждений. Рост наличности на руках все более возрастал, а склонность населения к накоплению резко падала — очень известные симптомы предгрозового состояния.
Рост наличности на руках населения, казалось бы, должен был стимулировать финансовые власти к оттягиванию «горячих» денег на банковские вклады. Однако этого не произошло. Более того, с весны 1997 г. заметна тенденция к уменьшению депозитных ставок. Первое в тот же год массовое снижение процентных ставок по вкладам граждан в Сбербанк произошло 1 марта. Исключительно важно обратить внимание на следующий факт. Новые процентные ставки по вкладам граждан в Сбербанк оказались ниже темпов инфляции. Следовательно, вложения граждан в банки стали обесцениваться. При этом некоторые руководители Центробанка и Сбербанка объявили о том, что отныне они не будут стремиться поддерживать положительную депозитную ставку по вкладам граждан. По их мнению, рост пирамиды госбумаг за счет притока иностранных инвестиций сам по себе приведет к падению доходности всех финансовых инструментов — сначала госбумаг, затем корпоративных бумаг, ставок ссудного процента и депозитных ставок и т.д.
И действительно, несмотря на отрицательные депозитные ставки по вкладам населения в Сбербанк — в коммерческих банках процентные ставки по вкладам физических яиц были выше, чем в Сбербанке, но и их коснулась волна понижения, в середине весны-лета 1997 г. наблюдался рост депозитов. Вызвано это было благоприятными в целом настроениями субъектов рынка по поводу ближайшей экономической перспективы. Однако как только в августе-сентябре начал ощущаться перегрев экономики, положение на депозитном рынке резко изменилось.
Уменьшение вкладов в банки — в предкризисные месяцы оно составило в сентябре 1,8 трлн. руб., в октябре — 3,6 трлн. руб., из них 2,0 трлн. руб. в Сбербанке — было вызвано сменой ожиданий на рынке. Радужные, казалось бы, перспективы, открывавшиеся в середине 1997 г., сменились тревожными ожиданиями с конца лета. На уменьшение объема вкладов граждан в банки повлияло постоянное снижение депозитных ставок Сбербанка. В конце лета — начале осени они достигли чуть ли не европейских показателей. И это при 15—20процентной инфляции за год. К слову, стоило руководству Сбербанка ввести с декабря 1997 г. новые вклады с повышенной ставкой процента, как объем депозитных вложений сразу же возрос, да еще как — сразу на 1,5 млрд. дол.!
Между тем уменьшение вкладов населения в банки не является просто одним из показателей перегрева экономики. Известие об уменьшении депозитов как в марте, так и в сентябре-октябре 1997 г. вызвало настоящий шок на рынке ссудных капиталов. Ссудный процент подскочил, обороты на межбанковском рынке стали меняться скачкообразно. В условиях обшей неуверенности на рынке возросло недоверие банков друг другу. Уменьшение банковских ресурсов грозило перейти в лавину неплатежей. Центробанк вынужден был приложить огромные усилия в целях стабилизации положения.
И хотя обвала процентных ставок и в марте, и в сентябре-октябре удалось избежать, финансовый рынок получил чувствительный удар. Перед самым кризисом часть его ресурсов стала сокращаться. Деньги из банков потекли на валютный и товарный рынки, готовя их взрыв.
А ведь если бы в результате разумной политики Сбербанка депозитные вложения не сокращались бы, а росли, Россия гораздо легче бы пережила первые удары надвигавшегося кризиса.
Представления монетаристов-реформаторов о значительном улучшении положения дел на фондовом рынке с конца весны по ноябрь 1997 г. верны только на первый взгляд. Если внимательно проанализировать состояние рынка, то окажется, что в сентябре-октябре фондовый рынок находился в явно перегретом состоянии. Проанализируем для начала положение дел на рынке госбумаг.
Доходность краткосрочных ГКО снизилась почти в 2 раза, среднесрочных — в 2 раза, ОФЗ — в 3 раза. Достижения несомненные.
Однако пик снижения аукционных ставок был пройден (исключая краткосрочные ГКО) к началу осени. Так, минимальная ставка по среднесрочным ГКО была достигнута в июле — 17,90%. Далее она стала расти и в октябре составила уже 20,90%. По ОФЗ минимальная ставка — 18,17% была достигнута в августе. После этого она постепенно росла и достигла в октябре 19,70%. Это означает, что с августа сентября государство стало размещать свои ценные бумаги на все более худших условиях.
Что же касается краткосрочных ГКО, то продолжавшееся вплоть до октября понижение аукционной ставки было вызвано существенным уменьшением предложения этих бумаг. С марта они постепенно заменялись на более долгосрочные ГКО.
Таким образом, с сентября-октября 1997 г. финансовые власти могли строить пирамиду ГКООФЗ на условиях, существовавших в 1994 — начале 1996 г., только повышая доходность этих ценных бумаг.
Рассмотрим теперь состояние вторичного рынка ГКО. Аукционные ставки этих ценных бумаг характеризуют экономические взаимоотношения, складывающиеся между государством и банками — первичными дилерами по ГКО, т.е. охватывают сравнительно узкий круг крупнейших участников рынка.
Показатели же доходности ГКО на вторичном рынке дают представление о состоянии рынка, формируемом буквально всеми его участниками: государством (Центробанк является активным участником вторичных торгов), крупными, средними и мелкими банками, институциональными фондами, нерезидентами и даже такими нетрадиционными участниками, как предприятия реального сектора и население.
За то время доходность различных выпусков ГКО снизилась в 1,8 — 1,9 раза. Однако уже с августа появились первые признаки перегрева рынка. Доходность ГКО с небольшими сроками погашения стала расти. Это отразилось и на средней учетной ставке, которая в августе немного превысила уровень июля.
С сентября же начался общий рост доходности всех выпусков ГКО. Средняя учетная ставка при этом возросла в 1,1 раза. В октябре тенденция к росту доходности всех выпусков ГКО стала еще заметнее. За месяц доходность отдельных выпусков этих ценных бумаг возросла на 4,5— 10,8%. В итоге в октябре средняя учетная ставка превысила свой минимум в 1997 г., достигнутый в июле, на 19,2%.
Постоянный рост средней учетной ставки ГКО начиная с августа, является наиболее ярким свидетельством провала попытки добиться стабилизации на финансовом рынке и, вслед за этим, экономического роста за счет привлечения средств нерезидентов на рынок госбумаг. Так, вслед за ростом доходности ГКО банковские процентные ставки стали также расти. Например, ставка по месячным межбанковским кредитам увеличилась с 19,6% в августе до 22,8% в октябре. Мечта монетаристов о дешевых кредитах реальному сектору не сбылась.
Но это бы еще ничего. К подобным перипетиям россиянам не привыкать. Сколько раз уже обманывали. Ну что ж, не состоится экономический рост и на этот раз.
Но ситуация-то сложилась принципиально иная, чем за все годы реформ. В стране была возведена грандиозная пирамида ГКООФЗ, состояние которой определялось поведением иностранных спекулятивных инвесторов. Постоянный рост доходности ГКО в августе — октябре 1997 г. свидетельствует о том, что пирамида вновь начала раскачиваться. Рост доходности ГКО послужил сигналом для нерезидентов о том, что скоро придется смываться с российского рынка, выхватывая из основания пирамиды госбумаг свои куски, продавая ГКО и конвертировать полученные от этого средства в СКВ. Грандиозная финансовая афера — пирамида — нависла над экономикой, грозя при своем обвале похоронить не только рынок госбумаг, но и банковскую систему, институциональные и инвестиционные фонды, еще более дезорганизовать, разрушить реальный сектор.
Рынок корпоративных бумаг. Подобно рынку государственных ценных бумаг, явный перегрев стал ощущаться к осени 1997 г. и на рынке акций. Невероятно быстрый рост курсов дивидендных бумаг, — в несколько раз за 6—8 месяцев — инициировался притоком иностранного капитала. При этом деньги вкладывались нерезидентами лишь в акции топливно-сырьевых компаний, предприятий цветной металлургии, электроэнергетики и связи. В итоге капитализация российских акционерных предприятий приняла уродливый характер.
Только на три крупнейших акционерных общества страны «Газпром», РАО ЕЭС и «ЛУКойл» приходилось 43% от суммарной рыночной стоимости акций всех российских предприятий. Если же исходить из отраслевого принципа, то более половины суммарной рыночной стоимости акций приходилось на нефтегазовые компании.
Наиболее значительно понизились курсы акций «Норильского никеля» — на 18%, «Сургутнефтегаза» — на 15%, «Ростелекома» — на 13% (по отношению к максимальной цене за год).
Длительное — в течение двух месяцев — снижение котировок «голубых фишек» означало уже явно выраженную тенденцию к стагнации на рынке. Курсы акций — один из наиболее чувствительных индикаторов состояния экономики. Их длительное снижение свидетельствует о неполадках в экономическом механизме и, как правило, является предвестником серьезных кризисов.
Для России, где на рынке акций преобладали нерезиденты, устойчивое падение курсов было особенно нежелательно. Ведь в условиях вновь обостряющегося положения на рынке государственных ценных бумаг бегство нерезидентов еще и с рынка акций привело бы к еще большему накалу ситуации на всем финансовом рынке.
Негативные тенденции на рынке акций уже давали себя знать. Падение котировок корпоративных бумаг сужало возможности их эмитентов к привлечению инвестиций за счет дополнительной эмиссии акций и получения долгосрочных кредитов.
Снижение котировок дивидендных бумаг привело к тому, что уже в сентябре-октябре нерезиденты стали потихоньку сбывать их. Полученные при этом рублевые средства поступали на валютный рынок для конвертирования в СКВ. Центробанку удавалось в то время удерживать курс рубля от значительного падения, но золотовалютные резервы стали уменьшаться.
Вызвано это было ухудшением конъюнктуры на фондовом рынке. Рост доходности государственных ценных бумаг и падение котировок акций привели, Во-первых, к увеличению репатриации доходов нерезидентов за границу и, следовательно, росту валютообменных операций.
Во-вторых, снижение привлекательности вложений в облигации и акции вело к постепенному росту предпочтения валютообменных операций не только для нерезидентов, но и для внутренних инвесторов. Давление на рубль потихоньку возрастало. Для поддержания курса рубля Центробанк вынужден был проводить валютные интервенции. А это приводило к уменьшению золотовалютных резервов.
Между тем ухудшение положения с золотовалютными резервами не ограничивалось только снижением их абсолютной величины. Структура золотовалютных резервов также стала меняться в худшую сторону.
При небольших в целом резервах (около 14 млрд. дол. на конец января) такая доля золота является чрезмерной.
За последние годы цены на золото постоянно падают. Реализуемость золота ухудшается. За последнее время ряд стран и международных банков приняли решение о распродаже части своих золотых резервов.
Это не означает, что золото полностью потеряло свое значение элемента международных резервов. Однако доля его в общем объеме резервов развитых стран снижается. В странах ЕС, например, оптимальной считается доля золота в общем объеме резервов в пределах 10—15%.
Учитывая это, держать в начале 1997 г. сравнительно значительные запасы золота — более 4 млрд. дол. при валютных резервах менее 10 млрд. дол., было со стороны финансовых властей России неразумно. Имело бы смысл постепенно переводить золотые резервы в валютные (за счет продажи небольших партий золота, чтобы не допустить еще большего падения его цены). Однако этого сделано не было. Центробанк и Минфин, видимо, посчитали, что валютные резервы начиная с весны и так стали расти и структура золотовалютных резервов стала приближаться к оптимальной.
Действительно, в начале лета доля валютных резервов увеличилась до 83,1% против 71,0% в начале 1997 г. Однако с середины лета доля валютных резервов вновь стала уменьшаться. Происходило это как за счет абсолютного уменьшения валютных резервов, почти на 2 млрд. дол. в июле — октябре, так и за счет роста золотых резервов более чем на 300 млн. дол.
В итоге в конце октября доля золота в общем объеме золотовалютных резервов приблизилась к 20% (против менее 17% в начале лета). Это означает, что в условиях перегрева финансового рынка одно из главнейших средств поддержания его стабильности — золотовалютные резервы — становилось все менее действенными. Резервы не только уменьшались в абсолютных размерах, но и снижалась их ликвидность.
Таким образом, проанализировав положение на денежном и финансовом рынках, мы видим явно негативные тенденции, сложившиеся в конце лета — осенью 1997 г. К ним относятся:
— ухудшение структуры денежной массы — рост доли наличных рублей в обращении;
— рост конвертации денежных сбережений в наличную СКВ;
— рост долларовой наличности на руках населения за счет снятия СКВ с валютных счетов;
— уменьшение рублевых депозитных вкладов и переток денег из банков на валютный и товарный рынки;
— увеличение аукционных ставок по ГКООФЗ, т.е. ухудшение условий размещения этих ценных бумаг для государства;
— рост доходности по всем выпускам ГКО. Котировки этих основных федеральных ценных бумаг стали постоянно увеличиваться;
— падение курсов акций, и прежде всего важнейших из них — «голубых фишек»;
— увеличение ставок межбанковских кредитов;
— уменьшение золотовалютных резервов и ухудшение их структуры.
И все это происходило синхронно в августе — октябре 1997 г. Что это — случайность? Но одновременное ухудшение положения дел на всех сегментах рынка случайностью быть не может.
Кратковременная возможность экономического роста за счет развития финансовых пирамид была исчерпана. Если ко всему этому добавить катастрофическое состояние государственного бюджета — постоянный недобор доходов, и значительная доля в них безденежных поступлений (зачетов), то станет абсолютно ясно, что экономика страны приближалась к критическому состоянию. Внутри страны вызревал кризис. К концу октября 1997 г. положение стало таковым, что было достаточно небольших внешних толчков, чтобы постепенно, из месяца в месяц ухудшавшаяся конъюнктура на российском рынке переросла бы в крупномасштабный кризис. Предотвратить его, учитывая резкую дестабилизацию положения в Юго-Восточной Азии, было уже невозможно. Нерезиденты были готовы при дальнейшей дестабилизации на международных рынках в массовом порядке выводить свои вложения из российских ценных бумаг. Пирамидальное построение фондового рынка становилось далее невозможным. Более того, существующие пирамиды ГКООФЗ и акций были полностью готовы к обвалу и грозили раздавить под собой весь финансовый рынок.
Ничего не пишите и не используйте калькулятор, и помните - вы должны отвечать быстро. Возьмите 1000. Прибавьте 40. Прибавьте еще тысячу. Прибавьте 30. Еще 1000. Плюс 20. Плюс 1000. И плюс 10. Что получилось? Ответ 5000? Опять неверно.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
