Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором
Ухудшение конъюнктуры на российском финансовом рынке в августе — октябре 1997 г. и его высокая зависимость от поведения иностранных инвесторов поставили Россию перед угрозой кризиса. Особую опасность представляли нерезиденты, готовые к массовому выводу своих капиталов из российских ценных бумаг, что перевело бы стагнацию в резкий спад во всем народном хозяйстве.
Наибольшее беспокойство нерезидентов вызвали события в Юго-Восточной Азии, грозившие дестабилизировать мировой финансовый рынок в целом.
Для россиян Юго-Восточная Азия долгое время являлась экзотикой. Какое влияние могут оказать эти слаборазвитые, бывшие колониальные страны на мировые финансы?
Между тем многие страны Юго-Восточной Азии давно уже не были слаборазвитыми. Еще с конца 50х — начала 60х годов туда устремился японский капитал. С течением времени японские капиталовложения все более росли, стимулируя рост национальной экономики стран — объектов инвестиций.
С середины 80х годов к крупномасштабным японским инвестициям присоединились быстро растущие китайские инвестиции — из Китая, Гонконга, Тайваня, Сингапура.
Воспользовавшись начавшимся во второй половине 90х годов экономическим кризисом в Японии, китайский капитал резко усилил свои позиции в странах Юго-Восточной Азии. Пожалуй, лишь в Таиланде, где на японские банки приходилась половина объема иностранных кредитов, и в Корее, где эта доля составляла около 35%, Страна восходящего солнца удерживала свое первенство. В большинстве остальных стран китайский капитал (а с середины 90х годов это все больше капитал непосредственно из КНР) занял ведущие позиции.
Мощные японские и китайские капиталопотоки стимулировали взрывное развитие экономики стран АСЕАН. Некоторые из них вошли в число первых 20—30 стран мира по объему ВВП. Юго-Восточная Азия попала в число развитых регионов мира.
Между тем с середины 90х годов в Восточноазиатском регионе стали ощущаться последствия кризиса в Японии. Падение курса иены вело к снижению эффективности внешнеторговых операций ее восточноазиатских партнеров. В Таиланде, например, экспорт в 1995 г. вырос примерно на 20%, а в 1996 г. рост оказался уже нулевым. Состояние платежных балансов стран региона стало ухудшаться.
С конца 1997 — начала 1998 г. из-за усиливающейся стагнации японской экономики экспорт восточноазиатских стран в Японию стал уже впрямую сокращаться. Это отразилось не только на платежных балансах, но и на объемах производства экспортных товаров стран Юго-Восточной Азии.
Именно эти обстоятельства привели к дестабилизации финансовых рынков стран — членов АСЕАН. Между тем эти страны, как и Россия, а еще ранее Мексика, увлеклись строительством финансовых пирамид. Причем в отличие от России в азиатских странах преобладали пирамиды краткосрочных частных бумаг. Естественно, что эти пирамиды еще более неустойчивы, чем пирамиды государственных ценных бумаг.
Обеспечение краткосрочных долговых обязательств золотовалютными резервами было явно недостаточно, особенно в Таиланде, Индонезии и Корее. Поэтому, как только нерезиденты почувствовали ухудшение конъюнктуры в странах региона, они немедленно стали сбрасывать долговые бумаги этих стран. А поскольку среди главных эмитентов этих бумаг были банки, то в странах АСЕАН, особенно в Таиланде и Индонезии, немедленно разразился банковский кризис.
Средства, выручаемые нерезидентами от продажи долговых бумаг, поступали на валютный рынок. Туда же устремились ресурсы банков восточноазиатских стран в национальной валюте. Это привело к финансовому кризису.
Таким образом, в странах Юго-Восточной Азии начался крупномасштабный финансовый кризис. Однако почему же он привел к мировому финансовому кризису? Только внутренними проблемами стран Юго-Восточной Азии это объяснить не удается. Тем более что самая развитая страна региона — Гонконг, в отличие от большинства своих соседей, на первых порах никаких особых трудностей в экономике не имела.
Чтобы понять, как региональный восточноазиатский кризис перерос в мировой, необходимо остановиться на особой роли Гонконга как в регионе, так и на мировом финансовом рынке.
В 1997 г. Гонконг стал все чаще попадать в поле зрения финансовых ведомств, деловых кругов, средств массовой информации всего мира.
Казалось бы, какое отношение может иметь это маленькое государство к событиям на финансовых рынках Северной Америки и Европы, а тем более России, не имеющей сколько-нибудь значительных экономических связей с Гонконгом?
Однако в современной мировой экономике все взаимосвязано и изменения в одном регионе могут оказать серьезное воздействие на положение в других, пусть и весьма отдаленных районах.
Гонконг — государство, уступающее по территории таким странам, как Германия, Франция, Великобритания, в 300—500 раз, а по населению примерно в 10 раз, стало одним из главных финансовых центров мира. Гонконгская биржа играет существенную роль на международном финансовом рынке. На ней котируются ценные бумаги не только стран Азиатско-Тихоокеанского региона, но и многих других стран.
Биржевой индекс Hang Seng является одним из важнейших индикаторов фондового рынка, изменения которого немедленно отражаются на состоянии дел на биржах Европы, Азии, Африки. Гонконгский, а точнее, китайский капитал — так как через Гонконг идут финансовые потоки не только собственные, но и Китая, — стал преобладающим в странах АСЕАН. Причем в ряде этих стран он потеснил не только других внешних инвесторов, но и национальный капитал.
Однако такую роль на мировом рынке Гонконг занимает сравнительно давно. Почему же именно в последнее время он стал объектом пристального внимания? Все объясняется тем, что Гонконг интегрируется с Китаем, сохраняя определенный экономический и политический суверенитет.
Китай занимает второе место в мире по объему ВВП, и одно из ведущих мест по величине золотовалютных резервов — они постепенно приближаются к рубежу в 150 млрд. дол. США.
Юань, хотя имеет ограниченную конвертируемость, на мировых рынках теснит даже иену. Интеграция Гонконга с Китаем по сути ставит мир перед фактом появления нового финансового сверхгиганта. В перспективе это означает борьбу за передел сфер влияния на мировом рынке.
Это отчетливо осознают представители «старых» финансовых центров, и прежде всего наиболее могущественных из них — североамериканских. Они-то и решили, не дожидаясь полной интеграции Гонконга с Китаем, нанести превентивный удар по небольшому островному государству.
Момент был выбран для этого весьма удачный. Экономический кризис в Юго-Восточной Азии создал хорошие предпосылки для атаки на гонконгский капитал. Соседи Гонконга и так уже имели серьезные проблемы на своих фондовых и валютных рынках. Если сыграть на дальнейшее понижение котировок их валют, эффективность внешнеторговых операций Гонконга неминуемо упадет, и, чтобы не допустить резкого ухудшения состояния платежного баланса, Гонконг вынужден будет девальвировать свою валюту.
Это создаст прекрасные условия для удара непосредственно по самому Гонконгу. Сначала по его валюте, а затем по его фондовому рынку. Летом 1997 г. игра против Гонконга началась.
Для этого фонды, занимающиеся операциями с валютой и ценными бумагами — их суммарные активы составляют сотни миллиардов долларов, — в июне 1997 г. начали игру на понижение курсов национальных валют стран АСЕАН. Сначала упал курс таиландской валюты, за ним индонезийской, малазийской, филиппинской и т.д.
Обвалив курсы валют основных экономических партнеров Гонконга, что привело к чрезмерному повышению курса гонконгской валюты по отношению к валютам его партнеров, международные фонды начали игру против гонконгского доллара. Однако он устоял. Тогда, в октябре 1997 г., была предпринята атака на фондовом рынке. Последствия ее были ужасны. Индекс Hang Seng упал в 2 раза.
Однако Гонконг, мобилизовав различного рода финансовые резервы на сумму свыше 170 млрд. дол. (для сравнения, золотовалютные резервы Центробанка России составляют сейчас примерно 16,9 млрд. дол.), отбил и эту атаку. Фонды, игравшие на понижение гонконгской валюты и ценных бумаг, понесли миллиардные убытки. Первая атака на гонконгский капитал не удалась.
Перегруппировав силы, международные фонды, зарегистрированные в разных странах, но представляющие интересы прежде всего США, в начале 1998 г. вновь обрушились на валюты стран АСЕАН. Расчет оказался верен. Возникшая в ряде стран неуправляемая инфляция и спад производства вызвали недовольство их властей и населения Гонконгом — понятно, что акции направлены против Гонконга, а страдают другие страны. Позиции гонконгского капитала были существенно потеснены.
Затем был нанесен очередной удар по валютному и фондовому рынкам Гонконга. Курсы ценных бумаг этого государства упали, процентные ставки возросли. Казалось бы, что победа североамериканских финансовых кругов близка. Однако на помощь Гонконгу пришел Китай. Было объявлено о его готовности поддержать Гонконг всеми имеющимися финансовыми ресурсами. Гонконг провел внезапную интервенцию на фондовом рынке в объеме примерно 15 млрд. дол. и резко ужесточил правила биржевых операций. Игроки на понижение гонконгских финансовых инструментов вновь понесли миллиардные потери.
Таким образом, ни одна из сторон решительной победы не достигла. Это значит, что схватка финансовых титанов в любой момент времени может продолжиться.
Каковы же ее результаты для мирового рынка? Прежде всего рассмотрим, к чему привели все эти столь неоднозначные экономические и политические процессы в Юго-Восточной Азии.
Котировки ценных бумаг Гонконга упали в целом на 5,6%. И это при колоссальной финансовой мощи этой страны и помощи ей со стороны Китая.
Слабее всего от кризиса пострадала Малайзия. Ее власти пошли наперекор советам МВФ и ввели целый ряд мер по ограничению вывоза капитала из страны. Эти меры (некоторые из них имели административный характер) оказались весьма действенными. Кроме того, в Малайзии было решено отказаться от плавающих курсов валюты. Курс национальной валюты — ринггита — стал фиксированным. В итоге после многомесячного падения курсов акций этот процесс не только замедлился, но и перерос в оживление на рынке.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Самым удивительным явлением среди рассматриваемых стран служит рост фондового рынка Филиппин. На фоне всеобщего кризиса, причем не только азиатского, но и мирового в целом, достижение Филиппинами 7,3-процентного роста котировок ценных бумаг кажется фантастическим. На самом деле ничего удивительного нет. Власти Филиппин вообще не поощряли иностранных портфельных инвестиций, не допускали в страну капиталы нерезидентов-спекулянтов, не строили финансовых пирамид. Всемерной заботой филиппинского правительства было развитие реального сектора. Туда шли и внутренние и внешние инвестиции. А в результате этого явно антимонетаристского пути развития — рост фондового рынка в условиях международного кризиса.
Среди других стран Азиатско-Тихоокеанского региона обвал курсов валют и ценных бумаг стран АСЕАН отразился в первую очередь на Японии и Корее. Вялотекущий спад японской экономики перерос в острый кризис. Вполне вероятно, что это случилось бы и без влияния результатов схватки американского и китайского капиталов, но безусловно эти результаты ускорили и усилили кризис в Японии.
Напуганные страшными потерями Юго-Восточной Азии нерезиденты начали массовый сброс ценных бумаг стран, имеющих близкие рейтинги со странами АСЕАН. Под удар попали Россия, государства Латинской Америки и т.п. Но основной удар пришелся на Корею. Пирамида краткосрочных бумаг Кореи примерно в 3 раза превышала пирамиду ГКО. Ее обвал привел к сильнейшим финансовым потрясениям.
МВФ предпринял срочные меры по восстановлению стабильности в Японии и Корее, но невиданные до сих пор по своим объемам кредиты лишь несколько притушили кризис. Зато МВФ оказался на голодном пайке. По оценкам экспертов, у него осталось свободных средств на сумму 6—10 млрд. дол. Оказать поддержку другим странам валютный фонд уже не смог. И полетели вниз курсы валют и ценных бумаг в России и Пакистане, Мексике и Бразилии, Канаде и Австрии, Колумбии и Норвегии, Новой Зеландии и Вьетнаме — всех не перечесть. Налицо глобальный кризис мировых финансов.
А что же США, финансовые круги которых непрерывными атаками на Гонконг нарушили равновесие международного валютного и фондового рынков? На Востоке есть поговорка: «Посеявший ветер пожнет бурю». И действительно, угроза финансового шторма для США становится все более явственной. Падение курсов валют важнейших торговых партнеров США: Европы, Японии, Канады и ряда стран Латинской Америки, привело к увеличению эффективности их экспорта. Экспортеры, продав в США продукцию за доллары, теперь получают за каждый доллар все большее количество иен, песо и т.п. Это стимулирует продвижение их товаров на американский рынок.
Дефицит внешнеторгового баланса США стал резко увеличиваться. И только падение цен на нефть в конце 1998 г. несколько уменьшило темпы роста дефицита. Впрочем, уже с мая 1999 г. цены на нефть стали расти, что явилось дополнительным фактором давления на фондовый рынок США.
Дестабилизировалось и положение важнейших фондовых центров Северной Америки. Уже с начала 1998 г. индекс Dow Jones несколько раз существенно снижался. Но до середины года общая тенденция к росту рыночной стоимости акций американских корпораций сохранялась. Однако с лета эта тенденция сменилась на противоположную. В конце августа индекс Dow Jones «провалился» сразу более чем на 10%. Через месяц он опять значительно упал.
Это знаменовало перелом в развитии финансового рынка США. Во-первых, падение индекса Dow Jones в конце сентября 1999 г. произошло в условиях, когда его значение было весьма далеко от своего пика. Во-вторых, падение курсов акций явилось реакцией на действия Федеральной резервной системы. Это целый комплекс мероприятий — от валютных интервенций до понижения процентных ставок, проводимых в целях поддержки иностранных валют, в первую очередь иены, — внешнеторговых партнеров США. Данные меры, призванные уменьшить дефицит внешнеторгового баланса, отрицательно сказались на котировках дивидендных бумаг. Политика США стала напоминать действия атакуемого ими Гонконга — попытка залатать дыры в одном сегменте финансового рынка оборачивается появлением дыр в других сегментах.
К числу таких сегментов относится валютный рынок. Первые признаки дестабилизации финансовой системы США немедленно сказались на курсе доллара. В начале сентября 1999 г. спрос на доллары в крупнейших валютных центрах резко снизился. А с середины сентября началось явление, которое для россиян может показаться светопреставлением, — бегство от доллара. Курсы марки и иены по отношению к доллару повышались на 5—12 пунктов в день! И это в условиях продолжающегося кризиса японской экономики и понижения курса иены к валютам некоторых стран.
Иная ситуация сложилась в России. У нас курс доллара растет всегда и по всем причинам, исключая специальную игру банков на повышение курса рубля для расчетов по фьючерсным контрактам. Упал индекс Dow Jones, изменила Федеральная резервная система учетную ставку, разразился скандал вокруг президента США — котировки доллара в стране растут. Реакция всех покупателей долларов — банков, предприятий, населения в этом случае, мягко говоря, неадекватная.
В последнее время широко распространилось мнение, что все растущая потребность в долларах вызвана недостаточной массой СКВ в стране, а курс доллара определяется исключительно спросом и предложением валюты. Однако как в этом случае объяснить тот факт, что в конце июля 1998 г. на руках у населения находилось чуть более 100 млрд. руб. и примерно на 250 млрд. руб. наличной СКВ (в пересчете на курс рубля к доллару на конец июля) и спрос на доллары был относительно стабилен? В начале же сентября на руках у населения находилось 105 млрд. руб. и наличной СКВ на сумму более 1 трлн. руб. (в пересчете на курс рубля к доллару на начало сентября), а спрос на доллары был ажиотажным, наличная валюта буквально исчезла из банков и обменных пунктов.
Объяснять это недостатком СКВ в стране неправильно. Создавшееся положение вызвано тем, что из-за провала проводимой Правительством и Центробанком жесткой кредитно-финансовой политики: ограничения денежной массы; так называемого без инфляционного финансирования бюджетного дефицита за счет нагромождения пирамиды ГКО и т.д., возникло недоверие буквально ко всем национальным финансовым инструментам. В результате доллар во все большей мере замещает рубль как средство платежа, ценные бумаги и депозиты — как средство накопления сбережений, а также является важнейшим инструментом для операций на финансовом рынке. Долларизация экономики России усиливается. Однако возникает вопрос: почему долларизация? Почему господствует доллар? Разве он является единственной свободно конвертируемой валютой? Более того, в последнее время явственно наметилась тенденция к вытеснению доллара с ряда сегментов мирового рынка.
В странах АСЕАН первенствует доллар. Только не американский, а гонконгский! В Юго-Восточной Азии доллар оттеснен юанем и иеной на третью позицию. В странах, экономически связанных с Германией, господствует марка и т.д. Россия по товаро и капиталопотокам связана гораздо теснее со странами ЕС, чем с США. По экономической мощи ЕС не уступает США, а по объемам внешней торговли — значительно превосходит. Почему же Россия ориентирована исключительно на доллар (ничтожные операции с маркой вряд ли можно принимать во внимание)?
Ответ на этот вопрос только в сфере рыночных отношений найти нельзя. Долларизация является следствием как экономической, так и политической зависимости существующего в стране режима от международных финансовых институтов. Пресловутая жесткая кредитно-финансовая политика проводилась по рецептам, навязываемым МВФ. А результатом использования данных рецептов является все большая зависимость от доллара, а следовательно, от того же МВФ и т.п.
Между тем на международном валютном рынке произошли исключительно важные события — введена новая валюта евро. Новая супер валюта стран, имеющих важное значение для России в сфере внешней торговли и капиталопотоков (а с учетом стран Восточной Европы, тяготеющих к ЕС, просто решающее значение для России), с течением времени начнет активное вторжение к нам. Результатом этого будет очередное ослабление не только рубля, но и долларовых накоплений физических и юридических лиц. Страна может оказаться в состоянии хаоса, где на какое-то время вообще не будет инструментов и стимулов для накопления.
Наконец, забегая несколько вперед, нельзя не задаться еще одним вопросом. Мировой финансовый кризис 1997— 1998 гг. утих. Курсы большинства валют стабилизировались. Страны Юго-Восточной Азии либо полностью преодолели последствия кризиса, либо близки к этому. Во многих из них начался экономический рост. Япония справилась с длительной стагнацией и также перешла к экономическому росту.
США пережили период укрепления своей валюты, особенно по отношению к европейским, в том числе к евро. Фондовый рынок США вновь перешел к интенсивному развитию. Индекс Dow Jones последовательно преодолел отметки в 10 000 и 11 000. Однако положение именно в этой самой экономически мощной стране современности не позволяет утверждать, что мировой финансовый рынок стабилизировался окончательно и надолго.
Во-первых, продолжается рост внешнеторгового дефицита США. В мае 1999 г. дефицит внешней торговли достиг 21,3 млрд. дол., а в июне этот рекорд был перекрыт новым — 24,62 млрд. дол. После этого начался однозначный рост курса иены по отношению к доллару, а падение курса евро по отношению к доллару сменилось установлением неустойчивого равновесия и даже небольшим ростом котировок евро.
Во-вторых, продолжается рост просто-таки фантастического государственного долга США. В середине 1997 г. он превысил 5,6 трлн. дол. Частным инвесторам принадлежит 3,6 трлн. дол. долга. Около 2 трлн. дол. долга находится у различных государственных фондов (фонд системы социального обеспечения и т.п.).
Колоссальные размеры долга вынудили правительство США принять 10летнюю программу сокращения объема внутреннего долга на 1,7 трлн. дол. Облигации будут выкупаться у частных инвесторов посредством сбора заявок на продажу. Выкупаться будут те облигации, по которым заявители предложат наиболее выгодные условия для государства.
Нелишне напомнить, что подобная операция — выкуп госбумаг с целью сокращения внутреннего долга уже проводилась в США. К ней приступили в 1972 г. А уже в 1973 г. в США начался экономический кризис, перешедший в мировой.
В-третьих, начиная со второй половины 1998 г. стала расти доходность основных государственных ценных бумаг США — 30летних федеральных обязательств. Осенью 1998 г. был достигнут минимум доходности этих бумаг — 4,7% годовых. После этого начался их постоянный рост. Были последовательно преодолены рубежи в 5, 5,5, 6%. 10 июня 1999 г. доходность 30летних федеральных облигаций США достигла 6,07% годовых. Котировки облигаций снизились до своего исторического минимума. Но и это не оказалось пределом. В августе 1999 г. доходность облигаций поднялась до 6,26% годовых, в октябре 1999 г. — до 6,36%, в январе 2000 г. — до 6,75%. Постоянный рост доходности госбумаг — очевидное свидетельство перегрева на рынке долговых бумаг США.
В-четвертых, явный перегрев ощущается и на рынке акций. Еще в первой половине 90х годов стандартным считался объем капитализации, равный 6кратному объему годовой прибыли. В последующие годы невероятно быстрый рост капитализации американских компаний привел к изменению стандартов — сначала до 12, потом до 15, а в настоящее время и до 20 годовых прибылей. Всего за несколько лет стандартное соотношение капитализация/прибыль выросло более чем в 3 раза. Создается впечатление, что участники фондового рынка США теряют чувство реальности.
Однако если бы все ограничивалось только этим. Объем капитализации компаний, входящих в индекс Standart and Poors500 (т.е. 500 крупнейших компаний, акции которых котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже), составляет в настоящее время около 35 годовых прибылей. Это в 1,7 раза больше явно завышенных стандартов.
Но и это далеко не рекордные показатели. Капитализация высокотехнологичных компаний, акции которых котируются в основном во внебиржевой сети NASDAQ, в 40— 1200 раз превышает объем годовой прибыли. Например, у «Microsoft» этот показатель равен 63, а у «America Online» — 263. А ведь это не какие-нибудь фирмы — мыльные пузыри, которые создаются в целях сбыта акций по явно завышенному курсу, а затем лопаются. Эти компании входят в число крупнейших в мире. Так, капитализация «Microsoft» составляет около 450 млрд. дол., a «America Online» — около 200 млрд. дол. Весь же рынок акций высокотехнологичных компаний (включая Интернет-компании) оценивался в 1997—1998 гг. примерно в 1 трлн. дол.
Невероятная переоценка акций американских компаний свидетельствует о том, что этот рынок полностью оторвался от реальности и перешел в разряд виртуального. В этом заключается главная опасность для экономики США, Ведь достаточно лишь измениться психологии участников рынка, перейти от оптимистических настроений к пессимистическим, как котировки акций упадут во много раз. Первые признаки этого уже заметны. В середине октября индекс Dow Jones неожиданно упал ниже 10 000, а всего с 11 по 15 октября он снизился на 630 пунктов (5,9%).
Учитывая все это, нельзя быть твердо уверенным, что в США в ближайшие годы вновь не начнется финансовый кризис. Если это произойдет, кризис неизбежно распространится на весь мир. Угроза глобального финансового кризиса по-прежнему витает над планетой. Чем это грозит России?
В течение 1997—1998 гг. мы видели жесткую привязанность России к событиям на мировом рынке. Толчком для многих потрясений внутри страны послужили события на внешних рынках. Россия оказалась одним из главных участников кризисных явлений буквально во всех его отношениях. Более того, по глубине кризиса на рынках долговых бумаг, акций, валюты, а также по уровню расстройства денежного обращения Россия настойчиво держала лидерство.
Нет никаких оснований утверждать, что при возникновении новых волнений на мировом финансовом рынке Россия опять не станет их активным участником. Это прямое следствие монетаристских реформ — не создав полноценной рыночной экономики, не имея рычагов ее регулирования, она будет всегда вписываться в негативную конъюнктуру мирового рынка.
Утверждения монетаристов, что рынок всегда прав, что нужны плавающие курсы валют, котировки ценных бумаг, процентные ставки, что необходимо обеспечить полную свободу международных капиталопотоков, прошли проверку на России. Страшная цена легкомысленного переноса этих умозрительных идей на практику хорошо известна.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
