Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором
Рассматривая развитие фондового рынка России, нельзя не заметить, что в последние годы он все более и более втягивается в систему международных финансовых потоков, становится частью мирового фондового рынка. Россия уже в полной мере ощутила на себе результаты этого процесса. Это и наплыв иностранных спекулятивных капиталов на рынок госбумаг и акций, что привело к постоянным перепадам доходности ГКО и ОФЗ, курсов дивидендных бумаг. Это и мировой финансовый кризис 1997—1998 гг., плоды которого страна вкусила в полной мере и который привел к катастрофе на отечественном рынке ценных бумаг, Россия на время даже стала эпицентром мирового кризиса.
Зависимость России от событий на мировом финансовом рынке все увеличивается. То, как будут развиваться международные рынки, во многом определяет состояние российского рынка. Поэтому необходимо рассмотреть тенденции развития мирового рынка и взаимосвязи западного и российского рынков.
За девяностые годы XX в. на мировом фондовом рынке произошли кардинальные перемены. Расширились функции фондового рынка в системе мирохозяйственных связей, возросло его влияние на стабильность мировой экономики.
Главные изменения на мировом фондовом рынке заключаются в следующем:
• необычайно выросла емкость рынка. Объем долговых обязательств составляет 12—15 трлн. долл. Рыночная стоимость акций с 1990 г. и по настоящее время выросла с 9,5 трлн., до 30 трлн., долл.;
• происходит все большая концентрация ценных бумаг в США. Если в 1990 г. на них приходилось 30% капитализации мирового рынка, то в настоящее время — 50%. На западноевропейские рынки приходится 31% капитализации, на Японию — 11% капитализации. Всего на эти три главных экономических центра современности приходится 92% капитализации фондового рынка против 86% в 1990 г.;
• постоянно увеличивается объем сделок с ценными бумагами. Ежедневные обороты в системе NASDAQ приближаются к 2 млрд., акций, на Нью-Йоркской фондовой бирже — к 1,5 млрд., акций, на Лондонской фондовой бирже они превышают 6 млрд., акций. Примерно 45% сделок с акциями приходится на США. По сравнению с 1995 г. объем операций вырос почти в 3 раза, а по сравнению с 1997 г. — почти в 2 раза;
• все более и более увеличивается переоценка стоимости дивидендных бумаг. В США в первой половине девяностых годов стандартным считался объем капитализации, равный шестикратному объему годовой прибыли. В настоящее же время стандартным считается объем капитализации, равный двадцати годовым прибылям. За 5—7 лет стандарт вырос в 4 раза. И это без сколько-нибудь адекватного роста в реальном секторе. Но даже при столь быстром росте стандартов объем капитализации 500 крупнейших компаний, акции которых котируются на Нью-Йоркской фондовой бирже, составляет в среднем 35 годовых прибылей — в 1,7 раза выше стандарта. Объем же капитализации компаний, акции которых котируются во внебиржевой сети NASDAQ, в 40—1200 раз превышает объем годовой прибыли. Налицо феноменальный перегрев рынка акций. Подобная же ситуация начинает постепенно прослеживаться в Западной Европе и Японии;
• качественно изменилась структура ценных бумаг, обращающихся на рынке. Сопоставимым по масштабам с рынком акций и облигаций стал рынок производных от них бумаг — финансовых фьючерсов, опционов, варрантов, конвертируемых облигаций. Его емкость превысила 50 трлн. долл. В последние годы особенно быстро растет рынок американских депозитарных расписок (ADR). Еще в 1997 г. его емкость составляла примерно 500 млрд., долл., в настоящее время он в 8—10 раз больше. С 1998 г. буквально взрывное развитие переживает рынок глобальных депозитарных расписок (GDR). Еще одним колоссальным рынком стал рынок СВОПов. Инвесторы страхуют покупку корпоративных облигаций, открывая СВОП — контракт на будущие процентные ставки. Учитывая, что выпуск корпоративных облигаций растет небывало стремительными темпами (только за последние два года он увеличился в 2 раза), объем СВОПов достиг 50 трлн. долл. Таким образом, емкость рынка всех производных финансовых инструментов достигла астрономической величины. Еще 5—7 лет назад такого невозможно было представить. Причем объем производных ценных бумаг значительно превысил объем первичных бумаг. Между ними все усиливается разрыв — рынок производных бумаг развивается по своим собственным законам, все менее подчиняясь тенденциям на рынке первичных бумаг. Это ставит фондовый рынок во все большую зависимость от деривативов;
• дестабилизация фондового рынка в последнее время во многом инициируется на рынке деривативов;
• происходят радикальные изменения и в структуре первичных ценных бумаг. Все большую роль на рынке играют акции высокотехнологичных компаний (hitech). Капитализация этих компаний по отношению к величине их годовой прибыли в десятки раз превышает аналогичный показатель компаний, входящих в индекс Dow Jones. Капитализация крупнейших компьютерных, интернет-компаний — сотни миллиардов долларов, суммарная рыночная стоимость акций hitech составляет 12— 15% общемировой. Регулярные провалы индекса NASDAQ на 20—40% свидетельствуют о невероятном перегреве на рынке акций hitech;
• существенно изменилась структура инвесторов. В семидесятые — первой половине восьмидесятых годов на фондовом рынке преобладали банки, инвестиционные фонды, финансовые компании. С середины восьмидесятых годов и по сей день все большее значение на рынке стали приобретать институциональные инвесторы — пенсионные, паевые фонды, страховые компании, фонды общественных организаций. В настоящее время это крупнейшие инвесторы фондового рынка. Наряду с институциональными инвесторами растет и роль инвесторов — физических лиц. В США в пятидесятых — начале шестидесятых годов в операциях с акциями участвовало 5% населения, в настоящее время — 55%. В Западной Европе количество физических лиц — участников фондового рынка за последние несколько лет выросло в 5 раз;
• бурно развивается первичный рынок ценных бумаг. С 1993 по 1999 г. количество ежегодных первичных размещений акций выросло в Западной Европе с 200 до 700. Однако по объему первичного размещения акций по-прежнему лидируют США, где величина первичной эмиссии на порядок выше, чем в Европе;
• все более мощным становится перелив капиталов из стран Северной Америки, Европы, Японии в страны с развивающимся фондовым рынком. Так, с 1990 по 1998 г. портфельные инвестиции в акции этих стран возросли с 3,2 млрд. долл., в год до более чем 45 млрд., долл. Вложения в долговые бумаги за тот же период выросли с 28 млрд., до 80 млрд. долл., (в том числе частные вложения — с 0,1 млрд., до 53,8 млрд. долл.). Общий объем инвестиций в ценные бумаги стран с развивающимся рынком составил с 1992 по 1998 г. 611 млрд. долл. Преобладающее значение имел чисто спекулятивный капитал, который, по оценкам западных экспертов (из Германского института экономики развития и т.п.), создал предпосылки для финансового кризиса 1997—1998 гг.
Помимо изменений масштабов фондового рынка, структуры обращающихся на нем финансовых инструментов, структуры инвесторов, и т.п. важные перемены произошли в инфраструктуре рынка. В девяностые годы наблюдался буквально взрыв новых технологий, обеспечивающих операции с ценными бумагами.
В середине девяностых годов были созданы электронные коммуникационные сети. Эти сети позволяют: торговать в нерабочее для фондовых бирж время; предлагать широкий набор финансовых инструментов при условии гарантии анонимности котировок; снизить плату за услуги по сравнению с платой за услуги традиционных бирж.
В США действуют 18 электронных коммуникационных систем. На них приходится 30% объемов сделок с ценными бумагами в сети NASDAQ и 10% на Нью-Йоркской фондовой бирже. В Западной Европе на электронные системы приходится свыше 7% объема сделок с акциями.
Появление подобных систем заставило традиционные биржи начать модернизацию. Для привлечения капитала на модернизацию они прежде всего вынуждены были из закрытых сообществ трансформироваться в открытые акционерные общества. В разряд открытых акционерных обществ перешли биржи Скандинавских стран, затем Нидерландов, Италии, Австралии и, наконец (2000 г.), один из крупнейших фондовых центров мира — Лондонская биржа. Капиталы бирж путем эмиссии акций были значительно увеличены. Это позволило им создать собственные электронные системы —Xetra на Франкфуртской бирже, NSC — на Парижской, Sets — на Лондонской. В 1999—2000 гг. все крупнейшие биржи стали электронными.
Усиление интеграционных процессов в Западной Европе, особенно после введения евро, стимулировало процесс создания биржевых объединений. Первым таким объединением стало объединение систем торгов деривативами и расчетно-клиринговой сети.
Далее в Европе была создана система интерфейса — взаимного доступа участников торгов на одной бирже к торгам на всех других биржах. Через Интернет стало возможным прослеживать на одном терминале ход торгов на различных биржах.
Наконец, процесс интеграции бирж дошел до полного их слияния. В 2000 г. объединились Парижская, Брюссельская и Амстердамская биржи. Отныне на Парижской бирже будет сосредоточен рынок акций, на Амстердамской — рынок производных финансовых инструментов, на Брюссельской — рынок акций небольших компаний, в том числе с рисковым капиталом.
Еще более масштабные проекты осуществляют биржи США. NASDAQ приступила к планам создания собственных торговых площадок в ряде регионов. В Европе создается NASDAQEurope — совместная англо-американская торговая площадка. В перспективе к ней предполагается подключить и другие страны. Кроме того, NASDAQ подписала соглашение о сотрудничестве с европейской дилерской сетью — EASDAQ.
В Азии NASDAQ реализует схему взаимной торговли акциями ряда компаний с Шанхайской и Гонконгской фондовыми биржами.
Иной путь расширения границ своей деятельности выбрала Нью-Йоркская фондовая биржа. Она сделала основной упор на развитие торговли через Интернет. Для этого на бирже создается секция для торговли акциями, прошедшими допуск к котировке на основе электронной книги заявок, поступающих через Интернет. Помимо увеличения объемов торгов непосредственно на Нью-Йоркской бирже это позволит получить доступ к акциям, котируемым в NASDAQ, а также в ее европейских и азиатских филиалах.
Объединение фондовых бирж, создание межрегиональных торговых площадок предъявляют новые требования к таким элементам инфраструктуры, как расчетно-клиринговые и депозитарные системы. В Соединенных Штатах создана Depositary Trust Corporation — главный центр клиринга и расчетов. Скорость выполняемых им операций в 8 раз выше, чем у клиринговых систем в европейских странах.
Таким образом, за девяностые годы мировой фондовый рынок претерпел существенные изменения. Главные из них — глобализация и виртуализация.
Глобализация проявляется в гигантском росте емкости рынка и масштабов операций с ценными бумагами. Введение электронных систем торговли акциями и облигациями, расчетов и обслуживания позволило биржам перейти национальные границы. В США крупнейшие биржи и дилерские ассоциации охватывают операции с ценными бумагами по всем основным фондовым центрам мира, исключая Японию. В Европе созданы биржи и дилерские ассоциации, охватывающие торговлю ценными бумагами большинства стран Западной Европы.
В настоящее время мировой фондовый рынок находится в состоянии коренного преобразования. Если тенденция к глобализации будет развиваться и дальше, то вместо большого числа национальных торговых площадок останется несколько межнациональных фондовых центров. На них будет сосредоточена подавляющая часть операций с ценными бумагами.
Процессы глобализации прослеживаются и в том, что вместо различных национальных расчетно-клиринговых и депозитарных систем возникнут две глобальные — в США и Европе. Этому способствует, помимо процессов, происходящих непосредственно на фондовом рынке, и интернационализация валют.
Доллар играет все большую роль на американском континенте, в ряде стран Азии и Африки. В Европе все большую силу набирает евро. Причем очевидны его устремления к охвату не только всех стран Западной Европы, но и Восточной Европы и ряда стран СНГ.
Глобализация фондового рынка — объективный процесс, имеющий как положительные, так и отрицательные последствия. С одной стороны, ускоряются операции с ценными бумагами, на рынок втягиваются новые инвесторы, убыстряются расчеты по сделкам, в том числе межстрановые и межконтинентальные, улучшается депозитарное обслуживание.
С другой стороны, консолидация множества торговых площадок в несколько гигантских фондовых центров ставит зависимость котировки ценных бумаг от состояния дел в США и ЕС. Если экономика этих стран находится в состоянии стагнации, котировки национальных ценных бумаг будут падать (или по крайней мере не расти). Кризис на одной глобальной торговой площадке скажется сразу на десятках стран. Сбои в расчетно-клиринговой системе дезорганизуют расчеты между множеством государств, окажут негативное воздействие на валютный рынок и банковскую систему.
Вторым важнейшим изменением, происшедшим на мировом рынке, является его виртуализация. Емкость рынка производных ценных бумаг во много раз превысила не только емкость рынка первичного сектора, но и мировой ВВП. Мы живем в мире фиктивных ценностей, не имеющих под собой какого-либо реального обеспечения. Но страшны не только масштабы рынка деривативов. Если ранее движение цен на производные бумаги зависело от состояния рынка первичных бумаг, то теперь положение меняется. Из-за сверх гигантских масштабов рынка деривативов он уже не только слабо реагирует на события, происходящие на рынке первичных бумаг, но и сам во все большей мере определяет состояние котировок, доходность и т.п. первичных бумаг. Более того, рынок деривативов оказывает нередко решающее воздействие на реальный сектор.
Виртуализация охватывает и рынок первичных ценных бумаг — акций и облигаций. Их курсы и доходность, капитализация эмитентов во все большей мере зависят не от производственно-финансовой деятельности эмитентов, а от психологической оценки инвесторами перспектив эмитента. В итоге появились многочисленные hitech и интернет-компании, которые при небольших объемах прибыли имеют капитализацию в десятки и сотни миллиардов долларов. Более того, появились компании с активами в сотни миллиардов долларов, имеющие убыток по итогам года. И котировки их акций в 1996 — начале 2000 г. росли. Явление парадоксальное, из области парапсихологии. Никакими объективными экономическими законами подобные явления объяснить нельзя. Недаром некоторые аналитики фондового рынка так и не могут поверить в возможность быстрого роста курсов акций убыточных компаний, пытаются найти какие-то подвохи — скрываемую прибыль, ошибки в статистике и т.п.
Но все дело в том, что мир акций и облигаций — виртуальный мир. Объяснить его обычными причинно-следственными связями не удается. Мышление людей стало главным ценообразующим фактором на фондовом рынке. Именно благодаря все возраставшей вере населения США (и в меньшей мере Европы) в высокие технологии, способные в корне преобразовать не только рынок, но и всю социально-экономическую сферу, люди вкладывали и вкладывали капиталы в акции hitech компаний даже в том случае, если они были убыточны.
Рынок первичных финансовых инструментов хотя и уступает по масштабам рынку деривативов, но и он превосходит объем мирового ВВП. Виртуальные финансовые миры заслонили собой мир реальной экономики. Виртуальные финансовые системы полностью определяют направление международных капиталопотоков, оказывают решающее воздействие на паритеты валют. Это означает, что реальный сектор экономики во все большей мере зависит от виртуального сектора.
Глобализация и виртуализация мирового фондового рынка создали исключительно благоприятную среду для усиления власти финансовой элиты. Резкое преобладание финансовой элиты на фондовом рынке — не редкость для западных стран. Еще в середине XIX в. сложились группы Ротшильда и Беринга. В начале XX в.
все большее значение на мировом фондовом рынке играли американские группы — Морганов, Ферстнэшнл ситибэнк оф Нью-Йорк, БэнкофАмерика и т.п. В разное время власть финансовой элиты то усиливалась, то уменьшалась. Переломными моментами служили мировые экономические кризисы.
В настоящее время власть финансовой элиты стремительно возрастает. Однако процесс этот разительно отличается от подобных процессов, имевших место в XIX — середине XX в. Во-первых, усиление власти финансовой элиты началось в условиях экономического роста в странах Запада. Экономические кризисы этому процессу не предшествовали. Причинами усиления влияния элитарных кругов стали, как я показал, качественные изменения на фондовом рынке — его глобализация и виртуализация.
Во-вторых, с конца восьмидесятых годов власть на рынке перешла к совершенно новому слою элиты — институциональным инвесторам. Это пенсионные и паевые фонды, страховые компании, фонды общественных организаций. Главной особенностью институциональных инвесторов является то, что у них нет собственника в привычном понимании этого слова. Возьмем для примера пенсионные фонды. Пенсионеры — вкладчики фонда — по своему статусу близки к вкладчикам банков. Они являются владельцами своих вкладов, но не имеют никакого влияния на политику фонда — не участвуют в собраниях (как акционеры в акционерных обществах), не выбирают членов совета директоров, президента и т.д. Некоторое значение в фонде имеют учредители. Они являются членами совета директоров. Но в этот совет помимо учредителей входят представители общественных организаций, а иногда и государственных учреждений. Но самое главное — члены совета директоров отстранены от предпринимательской деятельности. Активами фонда распоряжается управляющая компания. Причем режим аффилированное строго соблюдается. В управляющей компании не могут работать члены совета директоров фонда, их родственники и партнеры по бизнесу. Управляющая компания получает за свою работу комиссионные, определенные договором с фондом, и не имеет права участвовать в разделе прибыли. Прибыль делится только между пенсионерами. Коммерческая деятельность управляющей компании строго ограничена. Она имеет право вложить не более 5—7% активов в ценные бумаги одного акционерного общества. Причем в одно общество не может быть вложено более 10—15% активов фонда. Существуют нормативы, в соответствии с которыми активы фонда помещаются в государственные ценные бумаги, корпоративные акции и облигации, иностранную валюту, банковские депозиты.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
И вот, казалось бы, такие неуклюжие создания, как институциональные фонды, не имеющие явного хозяина, строго регламентированные в своей деятельности, практически подчинили себе к середине девяностых годов фондовый рынок США. В Европе значение подобных фондов существенно меньше, но и здесь они наряду с коммерческими банками стали основными инвесторами на фондовом рынке.
В настоящее время существует большое число институциональных инвесторов. Их капиталы, как правило, от нескольких десятков миллионов до нескольких десятков миллиардов долларов. Среди этих институтов ведущую роль играют несколько сверхкрупных фондов, капиталы которых составляют по нескольку сот миллиардов долларов у каждого.
В-третьих, с середины девяностых годов среди финансовой элиты появился еще один, принципиально новый слой. В число элитарных кругов вошли представители реального сектора. Это совершенно противоречит всему ходу развития рыночного хозяйства за последние триста лет. В течение всего этого периода мы видели все большую специализацию отдельных видов деятельности. И особенно наглядно это проявлялось в отделении управления финансовыми операциями от управления производством. И вот, на протяжении нескольких последних лет наблюдается обратный процесс. Представители hitech и интернет-компаний вошли в число финансовой элиты. Объясняется это невиданными ранее масштабами капитализации этих компаний — только в США несколько триллионов долларов.
Наиболее ярким представителем новой финансовой элиты, выросшей из реального сектора, является Б.Гейтс. Он обладает значительной частью акций созданной им компании Microsoft, капитализация которой превышала 500 млрд. долл. С Microsoft связана целая отрасль, производящая комплектующие для компании, сбывающая ее продукцию. С Microsoft также связаны банки, фонды и т.п. Всего, по разным оценкам, Б. Гейтс контролировал (до решения суда о разукрупнении Microsoft) от 700 млрд., до 1 трлн. долл., активов различных компаний. До недавнего времени трудно было себе даже представить, что один человек может распоряжаться капиталами, равными половине государственного бюджета США. Однако процессы глобализации и виртуализации сделали это реальностью.
В-четвертых, особенностью современного фондового рынка является то, что усиление власти финансовой элиты происходит на фоне резкого роста вложений в ценные бумаги со стороны населения. До сих пор подобные процессы (а они далеко не редкость, достаточно вспомнить «народные» акции в Германии и Японии) вели к демократизации рынка, к ослаблению власти финансовой элиты. Однако за прошедшие три десятилетия финансовые круги многому научились. Они даже процесс демократизации рынка сумели поставить себе на службу.
Все дело в том, что существенная часть денег населения вкладывается не в акции Microsoft или INTEL, а в акции различных фондов — инвестиционных, интервальных, взаимных, индексных и т.п. А уже эти фонды скупают акции hitech и интернет-компаний. Таким образом, фактически средства мелких инвесторов — физических лиц оказываются под контролем финансовой элиты.
Интеграция элитных систем России и Запада
Переход России от командно-административных методов хозяйствования к рыночной экономике сопровождается усилением взаимосвязей между Россией и странами Запада, постепенным вхождением экономики страны в мировой рынок. Однако интеграция экономики России в мировое рыночное хозяйство происходит крайне неравномерно и однобоко. Реальный сектор в подавляющей части остается вне рыночной среды. Лишь производители экспортной продукции включились в международные товары и капиталопотоки. Впрочем, и предприятия-экспортеры далеко не все функционируют в рамках полноценных рыночных отношений. Удачно вписались в мировое хозяйство предприятия нефтяной, газовой, металлургической промышленности. В то же время такая важная экспортно-ориентированная отрасль, как производство вооружений, на мировой рынок выходит в основном через государственные органы.
Наиболее быстро интегрируется в мировое хозяйство финансовый рынок. О наличии серьезных взаимосвязей между российским и мировым фондовыми рынками можно говорить уже с 1995 г. В этом году впервые сотни миллионов долларов зарубежных инвесторов были вложены в акции приватизированных предприятий. Правда, в основном это были краткосрочные спекулятивные вложения. Иностранные инвесторы, скупив по дешевке акции российских предприятий, разогрели рынок. Котировки ценных бумаг выросли в несколько раз. После этого западные инвесторы продали большую часть акций и вывели капиталы из страны.
Новый этап интеграции наступил с середины 1996 г. В то время были сняты основные ограничения на вложения нерезидентов в государственные ценные бумаги. После этого уже миллиарды долларов устремились на рынок ГКООФЗ. Вложения нерезидентов в федеральные долговые обязательства — ГКО, ОФЗ, ОВВЗ — достигали 20 млрд. долл.
С начала 1997 г. резко возросли и вложения иностранного капитала в корпоративные акции. За этот год они составили 4—5 млрд. долл.
Так обстояли дела с проникновением иностранного капитала на российский фондовый рынок. Интенсивно шел и обратный процесс — проникновение российского капитала на мировой рынок.
Только за первую половину 1997 г. на западных рынках было выпущено американских депозитарных расписок на акции российских предприятий на сумму 10 млрд., долл. Затем начался выпуск и глобальных депозитарных расписок на акции российских предприятий.
Интенсивно развивался и рынок внешних долговых обязательств России. В период до середины 1998 г. на западных рынках (германском, американском, итальянском) было выпущено российских еврооблигаций на общую сумму 16,5 млрд. долл.
В 1997 г. в зачет долгов России Лондонскому клубу были выпущены облигации PRIN — на сумму 22,1 млрд. долл., и 1AN — на сумму 6,1 млрд. долл. В начале 2000 г. они были конвертированы в еврооблигации со списанием 35% долга.
Вроде бы все приведенные цифры впечатляют. Как же — многомиллиардные капиталопотоки между российским и мировым фондовыми рынками. Но что скрывается за этой статистикой? Принесли ли эти десятки миллиардов долларов пользу экономике России?
Если говорить о пользе, то она приносится хозяевам капиталов. Хозяевами же капиталов, как и всего фондового рынка России, были элитарные финансовые круги. Сначала это были российские банки и финансовые компании, отодвинутые позже на второй план нерезидентами. Иностранная финансовая элита, все теснее сливаясь с российской финансовой элитой, выкачивала из России десятки миллиардов долларов. Сверхдоходы образовывались прежде всего от операций с ГКООФЗ и акциями. Существенно более высокими, чем в среднем на мировом рынке, были и доходы от операций с российскими еврооблигациями и депозитарными расписками.
Куда же пошли эти сверхдоходы? Все они были репатриированы из России. В реальный сектор страны не было вложено ни цента. Причем подобные действия были характерны не только для иностранных элитарных кругов, но и для российских. Я уже отмечал, что нерезиденты стали по сути хозяевами фондового рынка страны, потеснив национальную финансовую элиту. Но это не было чисто механическим передвижением инвесторов. Российская элита уступила первенство иностранной, во-первых, потому, что она была гораздо слабее. Во-вторых, потому, что она была включена в крути мировой финансовой элиты, став одной из ее периферийных частей. Слияние с мировой финансовой элитой позволило российской элите найти новые каналы вывоза капитала из страны, новые сферы приложения этих капиталов за границей.
Как же развиваются события в области интеграции фондовых рынков России и Запада в постдефолтовский период? Я уже отмечал, что, несмотря на спады или подъемы на отечественном фондовом рынке, на нем постоянно воспроизводится власть иностранной и сливающейся с ней российской финансовой элиты.
Это приводит к тому, что российский рынок все более втягивается в систему мировых виртуальных финансов и реагирует на события, происходящие прежде всего на нем.
Это относится к следующим факторам:
• состоянию фондовых рынков стран, имеющих одинаковые или близкие к России международные рейтинги. В случае кризиса в Юго-Восточной Азии, Латинской Америке, Восточной Европе нерезиденты выводят свои капиталы из российских ценных бумаг. При этом возникает законный вопрос: почему из-за кризиса, допустим, в Индонезии или Бразилии при стабильном положении в России начинается массовое бегство иностранного капитала из нашей страны? Реальных причин для этого нет. Зато есть виртуальные. Нерезиденты опасаются, что кризис может перекинуться на Россию, хотя в большинстве случаев этого не происходит. Причина чисто психологического характера, но уже не раз сыгравшая отрицательную роль на российском рынке;
• изменению международных фондовых индексов. Тенденции обоих индексов поразительно совпадают. Движение индекса СФИ следует за движением индекса NASDAQ. Между тем это совершенно разные и по котируемым акциям, и по технологии операций торговые площадки. Никаких очевидных связей между ними нет. Кроме одной — и в системе NASDAQ, и на ММВБ погоду делает североамериканская финансовая элита. И несмотря на то что Россия не имеет столь сильных экономических взаимосвязей с США, как Аргентина, Мексика, Канада и т.п., преобладающие на российском рынке нерезиденты одним из главных ориентиров в своей деятельности считают динамику того показателя, к которому они привыкли;
• изменению учетных ставок в западных странах. Повышение этих ставок в США, как правило, отрицательно сказывается на котировках российских акций. Объясняется это тем, что рост учетных ставок в США и их понижение в Западной Европе обычно приводят к некоторому понижению активности операций с ценными бумагами США. Российская же финансовая элита ориентируется прежде всего на показатели развития рынка США. Это также причина чисто виртуальная. Не связанные с реальным сектором России операторы фондового рынка улавливают те причины, которые могут отразиться на фондовом рынке США. Сюда же можно отнести вообще большинство важнейших известий о состоянии экономики США в целом. Например, рост дефицита внешнеторгового баланса США приводит к падению котировок американских ценных бумаг и одновременно к падению курсов акций в России;
• изменению паритета важнейших мировых валют. Усиление позиций иены и евро по отношению к доллару показывает негативное воздействие на участников российского фондового рынка — обороты торгов падают, котировки акций снижаются. Усиление же доллара почти всегда принимается как должное и обычно не вызывает бурных событий на российском рынке. Все это объясняется смычкой российской и североамериканской финансовых элит, поэтому курс доллара у нас является важнейшим индикатором экономики;
• прогнозам состояния фондового рынка США. Так, составленный фирмой IBM прогноз о замедлении роста доходов в США в первом полугодии 2000 г. оказал гнетущее воздействие на американский рынок. Индекс Dow Jones упал более чем на 200 пунктов. В этом ничего странного нет. Фондовый рынок исключительно чувствителен к подобным прогнозам. Но вот почему в тот же самый день курсы российских акций упали на 2,6% а курсы «голубых фишек» даже почти на 5%? Ведь отрицательный прогноз был сделан в отношении экономики США, а прогнозы относительно реального сектора России были умеренно положительными. Опять мы наблюдаем виртуальную причину, не связанную с российскими реалиями;
• изменению котировок американских депозитарных расписок и глобальных депозитарных расписок на акции российских эмитентов. Влияние курсов ADR и GDR распространяется прежде всего на динамику «голубых фишек», поскольку именно на них выпускаются депозитарные расписки. При росте ADR и GDR котировки «голубых фишек» могут увеличиваться даже на падающем рынке. Имеются и примеры, когда динамика депозитарных расписок оказывает воздействие на рынок акций в целом. Наиболее впечатляющими в этом отношении были события 11 февраля 1999 г. В этот день рост котировок ADR и GDR на европейских биржах на 5—17% привел к общему росту курсов акций в России на 8—14% (и все это за один день!). А ведь до этого рынок находился в состоянии стагнации. Здесь мы видим опять виртуальную причину. Западные инвесторы стали искусственно поднимать стоимость имевшихся у них финансовых инструментов (в том числе и депозитарных расписок на российские акции) для улучшения качества инвестиционных портфелей. Российский же рынок, не имевший внутренних причин для столь бурного роста, среагировал на искусственный рост котировок в Европе.
Следует также учесть, что на все большую зависимость российского фондового рынка от иностранного капитала влияет положение, сложившееся на одной из двух крупнейших в России площадок по торговле акциями — Российской торговой системе. Абсолютно преобладающее значение на ней имеют либо иностранные компании, либо российские компании, тесно связанные с иностранным капиталом, — Credit, Robert Fleming Securites, Morgan Dean Witter, Brunswier Warburg.
Операциями в PTC занимаются также мелкие и средние спекулятивные иностранные инвесторы. Для этого они используют различные электронные системы, включая Интернет. Это еще более усиливает зависимость отечественного фондового рынка от событий на мировом рынке.
Таким образом, в настоящее время сложилась целая система факторов, определяющих влияние мирового фондового рынка на российский рынок.
Это означает, что российский фондовый рынок все более теряет связь с внутриэкономическими и внутриполитическими событиями и во все возрастающей степени зависит от событий на международных рынках, и прежде всего на виртуальной части этих рынков. Российский рынок, уже вполне сложившийся как виртуальный, все основательнее входит в сферу мирового виртуального финансового рынка. Причем эта интеграция идет не на пользу России. Отечественный фондовый рынок становится придатком виртуальных финансовых рынков западных стран, и прежде всего США, и все более теряет самостоятельность и национальный характер.
Отечественный фондовый рынок, давно потерявший устойчивость и никогда не имевший смычки с реальным сектором (а именно это является основой устойчивости рынка), становится все более важным каналом, через который потрясения на мировом рынке сказываются на экономике России. Экономическая безопасность страны в настоящее время во многом определяется тем, смогут ли власти найти рычаги управления отечественным фондовым рынком и снизить его зависимость от негативных процессов на мировом рынке.
К таким последствиям для экономики страны привело слияние финансовых элит России и Запада. И интеграционные процессы все усиливаются. Российская финансовая элита становится придатком мировых финансовых кругов. Ее власть в стране становится все меньше. Национальная финансовая элита все более приобретает характер важнейшего инструмента, с помощью которого международные финансовые круги влияют на экономическое, да и на политическое развитие России.
Элитная экономика страны приобретает новые качества. Это уже не экономика, где господствует национальная финансовая элита. Пока еще не всеобъемлющую, но уже первенствующую роль в России играет международная финансовая элита.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
