В это направление можно объединить исследования, в которых мать и обеспечиваемые ею условия рассматриваются как организация физиологической и стимульной среды для развития ребенка. Большое значение придается эволюционным аспектам формирования физиологических, мотивационных и поведенческих механизмов материнства. Некоторые направления этих исследований объединяют биологический и психологический подходы. Среди них наиболее интересными для настоящей работы являются следующие.
Этологические исследования. Материнство изучается с позиций оценки количества ресурсных затрат родительской особи (родительский вклад: Д. Дьюсбери, Е. Н. Панов и другие), выявления эволюционных основ формирования паттернов родительского поведения [К. Лоренц, Н. Тинберген, Р. Хайнд и другие], взаимного обеспечения родителями и детенышами ключевой стимуляции для реализации адаптивного поведения. В этом направлении большой интерес представляют исследования, посвященные индивидуальным особенностям материнского поведения у высших приматов в неволе и в природе, влиянию отношений в сообществе, в частности, ранга матери на ее материнское поведение и развитие детеныша. Некоторые из этих исследований, например, изучение изолированно выращиваемых детенышей приматов [Г. Харлоу и М. Харлоу], эффектов социального облегчения и социального научения, импринтинга, реакции следования, родительских и младенческих стимулов [К. Лоренц, Н. Тинберген и другие], внесли существенный вклад в развитие популярных в настоящее время психологических концепций (теории привязанности, социального научения, этологии человека и др.).
Спектр этих исследований необычайно велик, в основном они направлены на изучение нейрогуморальных механизмов полового созревания и обеспечения беременности и лактации. Для данного направления традиционным является сопоставление данных, полученных на животных и человеке. Изучается связь гормонального фона и эмоциональных состояний, их роль в развитии материнства, обеспечении эмоциональных особенностей материнско-детских отношений. Считается, что гормональный фон создает условия для восприимчивости к ситуации взаимодействия с ребенком, однако конкретная интерпретация своих состояний в беременности и раннем материнстве зависит от личностных особенностей, смысла беременности, социальной и семейной ситуации [К. Остин и Р. Шорт, К. Флейк-Хобсон с соавт., R. N. Emde at all, I. Hopkins, P. M. Shereshefsky and L. J. Yarrow]. Много внимания уделяется сравнительным исследованиям гормонального фона и проявления и материнского поведения, динамики эмоциональных состояний в беременности (тревожность, стрессоустойчивость, раздражительность, депрессивность, их обострением первом и третьем триместрах, стабилизация эмоционального состояния во втором триместре, динамика сексуальности в беременности), физиологического состояния при сепарации у разных видов животных и у человека. Эти особенности, а также гормональное обеспечение и содержание переживаний женщины при послеродовой депрессии, изучаются в сравнительном аспекте в различных культурах и у животных, преимущественно у приматов, низших и человекообразных. Обсуждается адаптивная роль динамики эмоциональных состояний в беременности и послеродовом периоде (снижение половой активности и активности, направленной на среду, в первом триместре и перед родами; стабилизация эмоционального состояния во втором триместре; динамика тревожности; связь с рангом в группе и индивидуальными особенностями самки). Развитие материнства и динамика состояния в беременности рассматриваются с точки зрения формирования физиологической «доминанты материнства», нарушения в течении беременности, успешность родов и послеродового периода связываются с лево- и правополушарным доминированием, психофизиологическими особенностями эмоциональной сферы женщины и ее личностными характеристиками [А. С. Батуев, И. В. Добряков, Р. М. Shereshefsky and L. J. Yarrow].
Много внимания уделяется физиологии и психофизиологии различных фаз репродуктивного цикла (половое созревание, менструальный цикл, беременность, послеродовой период, материнско-детская сепарация, материнско-детская привязанность, лактация, менопауза). Считается, что эстрогены и прогестины способствуют развитию и активности женской репродуктивной системы и регулируют соответствующее поведение женщины. Пролактин участвует в регуляции репродуктивной системы, вызывая секрецию молока, влияя на секрецию прогестинов, а также эндорфинов в процессе грудного вскармливания. Сравнительные исследования в этой области осложняются тем, что, по мнению авторов, эндокринная эволюция должна рассматриваться не как эволюция гормонов, которые практически не изменились, а как эволюция их использования для регуляции репродуктивной функции. Установлено, что эстрогены, а также прогестерон и тестостерон регулируют не только сенсорно-перцептивные механизмы (изменение сензитивности в эрогенных зонах и других системах, чувствительных к различной стимуляции в половой и родительской сферах поведения), но и нервные механизмы регуляции поведения. В регуляции материнского поведения гормоны играют решающую роль в своевременной индукции материнского поведения, но его возникновение и реализация зависят от внешней стимуляции. Исследования на крысах показали, что гормональный фон самки обеспечивает возникновение сензитивности к стимулам от детенышей адекватно возрастным особенностям последних, но реализуется поведение только в ответ на присутствие детенышей, и это поведение изменяется под воздействием стимуляции от детенышей. Поэтому проявление материнского поведения у нерожавших самок возможно только в присутствии детенышей. Наличие же гормонального фона без присутствия детенышей не вызывает у них проявления материнского поведения.
Исследования гормональной регуляции полового поведения [К. Остин и Р. Шорт, Р. М. Shereshefsky and L. J. Yarrow и другие] и его связи с эмоциональным состоянием показали, что эмоциональное состояние женщины изменяется в некотором диапазоне от фаз менструального цикла. Влияние гормональных изменений на эмоциональное состояние зависит от индивидуальных и культурных особенностей. Низкоэстрогенный и высокопрогестеронный предменструальный цикл характеризуется эмоциями страдания и гнева, описывается как состояние депрессии, раздражительности, враждебности. Повышенный эстрогенный фон фазы овуляции способствует повышению самооценки и снижению отрицательных эмоций, что способствует, в свою очередь, социогенности и гетеросексуальности женщины. Это интерпретируется как биологически адаптивное эмоциональное состояние для репродуктивной функции.
Физиологические изменения в менструальном цикле, пубертате и менопаузе, а также послеродовом периоде могут способствовать ощущениям страдания и депрессии. Исследования интерференции фаз репродуктивного цикла в основном касаются несвоевременной беременности, так как именно тогда гормональные изменения, характерные для регуляции беременности и послеродового взаимодействия с ребенком, могут быть соотнесены с характерными изменениями возрастной фазы. Это в первую очередь касается беременности подросткового возраста. Показано, что такая беременность является фактором риска в отношении вынашиваемое, родов, формирования материнского поведения, привязанности матери к ребенку после родов, половой сферы, а также развития личности. Беременность периода инволюции рассматривается в основном с точки зрения усиления тревожности женщины и наличия общих жизненных проблем, а также в аспекте длительного бесплодия.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Развитие привязанности матери к ребенку в послеродовом периоде и его связь с гормональным фоном рассматривается в трех аспектах:
1. Влияние гормонального фона на восприятие самкой детенышей, изменение гормонального фона самки и детенышей при сепарации. Исследования на животных (грызуны, приматы) показали, что уровень эстрогенов, прогестинов, тестостерона и пролактина способствует своевременному проявлению материнского поведения и его интенсификации. Однако само поведение реализуется как взаимосвязь биологических условий (гормональный фон), жизненного опыта, индивидуальных особенностей самки и условий ситуации взаимодействия с детенышами. При сепарации в основном исследуется изменение гормонального фона самки и детенышей, отражающий уровень стресса.
2. Влияние гормонального фона в послеродовом периоде на установление привязанности матери к ребенку. Исследования Klaus and Kennel и других позволили предположить, что для возникновения и дальнейшего успешного развития привязанности матери к ребенку необходим эмоциональный и тактильный контакт матери с ребенком в течение 36 часов после родов. Последующие исследования показали, что влияние 36-часового периода различно при желанной и нежеланной беременности, причем эффект сохраняется лишь в течение первого месяца, после чего происходит компенсация за счет развития более поздних форм взаимодействия матери с ребенком. Кроме того, выявились различия влияния качества и продолжительности послеродового контакта от пола ребенка. К этой области примыкают исследования послеродовой депрессии. Считается, что состояние матери, обеспеченное ее гормональным фоном, интерпретируется ею в зависимости от личностных и ситуативных факторов (склонность к депрессивным переживаниям во время соответствующего гормонального фона в другие фазы репродуктивного цикла, принятие беременности и материнства, жизненная ситуация, личностные качества, психическая патология и др.).
3. Влияние пролактина на эмоциональное состояние во время грудного вскармливания, основанное на его свойстве повышать секрецию эндорфинов. Считается, что это обеспечивает физиологическую поддержку развития привязанности матери к ребенку. Однако это должно гармонировать с принятием ребенка и своего материнства.
Сравнительно-психологические исследования. В данном случае имеются в виду сравнительные исследования материнства у животных и человека и основанные на них представления о сущности и механизмах «материнского инстинкта». Это одна из наиболее проблемных областей изучения материнства, поскольку само понятие инстинкта, а уж тем более материнского инстинкта, недостаточно определено не только в психологии, но и в биологии. В современной биологии термин «инстинкт» практически не встречается, уступив место таким определениям, как паттерны поведения, фиксированные последовательности действий, нервные модели стимулов, сензитивные периоды, эпигенетические закономерности развития и др. В психологии же до сих пор встречается использование термина «материнский инстинкт». Следует отметить, что в современной научной литературе практически не встречаются работы, посвященные специальному сопоставлению использования категории «инстинкт» в психологии и биологии. В классической психологии инстинкт отождествлялся с влечением (психоанализ) или потребностями [например, У. Макдауголл]. В сравнительно-психологическом плане материнский инстинкт рассматривал В. А. Вагнер, позднее Н. А. Тих (как борьбу видовых и индивидных тенденций в регуляции материнского поведения приматов и их эволюции в антропогенезе).
В психологической литературе полемика вокруг проблемы «материнского инстинкта» (опять же без анализа самого понятия «инстинкт») разгорелась во второй половине XX столетия. Одни исследователи утверждали примат социальных факторов в формировании материнского отношения, другие придерживалась убеждения, что материнская привязанность подчиняется во многом тем же врожденным механизмам, которые роднят человеческий вид с животными. Роль биологических факторов в формировании материнского отношения обсуждается в этологических исследованиях. Импринтинг и привязанность первоначально рассматривались как приспособительный механизм вида, увеличивающий шансы выживания. Действительно для ребенка установление и поддержание контакта с матерью является витальной задачей. Исследования показывают, что психосоматическое равновесие ребенка тесно связано с взаимодействием ребенка и матери. Хроническая нехватка привязанности приводит у ребенка к нервной анорексии, рвоте, бессоннице, частому срыгиванию, ослаблению иммунной системы. Напротив, тесный телесный контакт способствует чувству безопасности и приводит к уменьшению страха и тревоги. J. Bowllby считал привязанность первично специфической системой, смысл которой в поддержании взаимодействия между матерью и младенцем. При этом поведение матери является комплиментарным врожденному репертуару поведения младенца. Д. Штерн говорит в этом смысле о вызванном младенцем социальном поведении матери. С точки зрения этолога, любой акт социального поведения, имеющий принципиальное значение для выживания вида (в том числе и поведение привязанности), имеет специфические селективные и пусковые механизмы. Это могут быть морфологические черты, особые запахи, движения и позы. Специфически человеческим стимулом считается улыбка младенца. Более филогенетически древним, но не менее значимым для возникновения привязанности является обонятельная стимуляция, наряду с визуальными и акустическими сигналами, тактильной стимуляцией при сосании. Эксперименты о восприятии запахов говорят о том, что матери узнают телесные запахи ребенка уже на третий день после родов, а дети — с первого дня.
К. Лоренц считает, что животные, заботящиеся о потомстве, во время появления малышей, чтобы обеспечить им наилучшую защиту, должны быть особенно агрессивными ко всем прочим существам. Птица, выкармливающая детенышей, должна нападать на тех, кто подходит к гнезду. В отношении их собственных детей, особенно новорожденных, агрессивное поведение блокируется с помощью специальных механизмов торможения. К. Лоренц отрицает существование врожденной схемы узнавания собственных детей.
То, что представляется со стороны как целесообразное поведение, является результатом множеств эволюционно возникших способов поведения, которые при нормальных внешних условиях действуют как целостная система. Подобные же механизмы действуют у человека. Если взаимодействие между матерью и ребенком отсутствует или мало развивается с рождения, можно предположить существование феноменов, которые в норме препятствуют безразличию и агрессивным проявлениям. Помимо прочих, уже названных, существует феномен «терпимости друг к другу», который подготавливает развитие привязанности при недостатке изначального взаимного влечения. Так бывает, когда женщина не хотела этого ребенка во время беременности, он отличается от того, что она себе представляла, или она не готова к совместной жизни с ребенком. В этих случаях мать не абсолютно безразлична к ребенку и привязанность может возникнуть, потому что у ребенка любопытная мимика, волнующий запах, забавная манера потягиваться. Это происходит так, как если бы после фазы безразличия и отсутствия привязанности устанавливается фаза терпимости и подготавливается материнское поведение, приводящее к взаимодействию и привязанности. Параллельно с материнским «безразличием» случается, что ребенок много плачет, отказывается от материнской груди, часто срыгивает и отворачивает голову при приближении материнского лица. Эти его отказы нередко смягчаются после того, как он засыпает, носом уткнувшись в материнскую шею, или его взгляд встречается и удерживается взглядом матери, которая отвечает улыбкой, контактом глаз, лаской, певучим произнесением слов. Ребенок отвечает проявлениями, которые питают взаимодействие и открывают путь к общению. В отношении ребенка также имеется фаза «терпимости», подготавливающая взаимодействие. Большое значение для формирования привязанности имеет поведение, которым обмениваются мать и младенец, в том числе слова и образы, которые каждый строит относительно другого. С. Тревартен показал, что взаимодействие между двухмесячным ребенком и его матерью может быть названо беседой, в том смысле, что каждый партнер дожидается, чтобы другой окончил действовать (или говорить), прежде чем возобновить действия. Было показано, что ритм (темп, паузы) и содержание «беседы» меняются от одной диады к другой. В одной преобладает вокализация, в другой — телесные движения и касания. Каждая диада имеет собственный ритм и модальность беседы.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
