Политическая система общества - целостная, упорядоченная совокупность политических институтов, политических ролей, отношений, процессов, принципов политической организации общества, подчиненных кодексу политических, социальных, юридических, идеологических, культурных норм, историческим традициям и установкам политического режима конкретного общества. Политическая система включает в себя организацию политической власти, отношений между обществом и государством; характеризует протекание политических процессов, институциализирующих власть, состояние политической деятельности, уровень политического творчества в обществе, характер политического участия и неинституциональных политических отношений.
В целях отображения подобной макрополитической организации политики длительное время применялось понятие «государство», понимаемое в качестве основного политического института, упорядочивающего всю социальную жизнь, в том числе и взаимодействия граждан в сфере власти. В XIX в. А. де Токвиль ввел в научный оборот понятие государственного и политического «порядка», характеризующего степень упорядоченности политических взаимоотношений различных общественных субъектов и впоследствии по-своему интерпретированного представителями анархистского течения (У. Годвин, П. Прудон). В этот же исторический период другие исследователи пытались описать целостность и упорядоченность политической жизни общества через механизмы циркуляции элит (В. Парето), интегрирующую роль государственной бюрократии (М. Вебер), цементирующую роль партий как центральных институтов власти (В. И. Ленин) или набор различных государственных структур (немецкие конституционалисты), влияние геополитических и территориальных факторов (Р. Ратцель), а также некоторые другие элементы власти.
В середине XX столетия в результате активного использования применяемых в биологии системных (Л. фон Берталанфи) и кибернетических (Н. Винер) идей описание макрополитических связей стало базироваться на принципах системного анализа. Первопроходцем в применении этой методологии в политических исследованиях был известный американский социолог Т. Парсонс.
Системный подход делал акцент на характеристике факторов, обеспечивающих целостность политической сферы общества, т.е. на внутренних связях между элементами политики, превосходящих по силе ее внешние связи и, тем самым, представляющих се как внутренне интегрированное, качественно определенное явление, обладающее собственными сложившимися границами в социальной жизни. При этом в основе рассмотрения политики как органической составной части общества (его подсистемы) лежали представления о выполняемых ею общественных функциях. Функции же политики, которые отличаются от функций других подсистем, имеющих собственное социальное назначение, демонстрируют также особую роль и значение политических факторов в общественной жизни. Системный анализ политики дифференцирует её на структурные компоненты, обладающие сущностным значением для выполнения политикой се общественных функций. При этом совокупность свойств выделенных элементов всегда уступает свойствам системы в целом. Принципиальной составной частью системного подхода был анализ взаимоотношений политики с ее внешней средой, под которой понимались не только социальные, но и природные явления и процессы.
Применение системного анализа для описания политики позволило обнаружить внутреннюю структуру, организующую все взаимодействия в сфере государственной власти, упорядочивающую политическую жизнь в конкретном обществе и уравновешивающую ее отношения с внешней средой. Посредством такого рода абстракции, отражающей функционирование сложных образований, состоящих из различных частей, появилась возможность выяснять сочетание динамики и статики политических порядков в отдельных странах, соотношение изменений и структурной определенности власти, выявлять степень соответствия политических отношений экономической структуре и уровню развития общества в целом, его национальным традициям, идеологиям и ценностям. С помощью системного подхода можно прослеживать процессы концентрации власти в определенных точках политического пространства, институциализацию и структурную дифференциацию властных отношений, характер их формализации в виде конституционных и правовых систем.
Выявление таких универсалий в организации политической жизни дало возможность проводить сравнительные исследования государств и их конституционных порядков, партийных отношений и избирательных принципов, демонстрировать различия в процессах формирования политических коалиций в разных странах и регионах, выяснять особенности национального управления, политических культур и других элементов политики.
В современной политологии наибольшее распространение получили теории трех американских ученых: Д. Истона, Г. Алмонда и К. Дойча. Так, глава чикагской школы Д. Истон в работах «Политическая система», «Модель для политического исследования» и «Системный анализ политической жизни» предложил вневременную модель политической системы, не зависящую от каких-либо социально-экономических или культурных детерминант и построенную путем выделения ее наиболее общих и универсальных зависимостей. Не давая возможности соотнести развитие политической системы с понятием «общественный прогресс», такой подход, тем не менее, позволил выявить ряд более универсальных отличий жизнедеятельности политической системы.
С содержательной точки зрения Истон рассматривал политическую систему как совокупность разнообразных, взаимосвязанных видов деятельности, которые влияют на принятие и исполнение решений.
При этом сущность политической системы он усматривал в целенаправленном распределении соответствующих ценностей, которые и делали возможной взаимосвязь всех человеческих действий, направляя их на задачи управления. Широта признания ценностей власти со стороны общества признавалась основной предпосылкой жизнестойкости системы. В то же время, задача политической системы, рассматриваемой как аналог биологической системы, по его мнению, состояла в обеспечении самосохранения, поддержании собственной жизнедеятельности, стабилизации своего положения при помощи деформирующих факторов.
Процесс функционирования системы Истон описывает как взаимодействие трех ее элементов: «входа», «конверсии» и «выхода». На «вход» подаются различные (экономические, культурные и прочие) требования общественности или выражения солидарности и поддержки гражданами властей по различным вопросам. Далее, элиты трансформируют эти требования в соответствии с определенными ценностями, вырабатывая те или иные решения, которые передаются на «выход» системы, где преобразуются в различные акты государственной политики (законы, указы, символы), предназначенные для ознакомления (в том числе адресного) общественного мнения или иных субъектов (других государств и т.д.) и для реализации.
Последний элемент системы «включает» механизм «обратной связи», обеспечивающий взаимодействие «выхода» и «входа» на основе учета властью влияния внешних обстоятельств, (т.е. той или иной реакции общественности, степени удовлетворения ее требований и реализации постановлений). Наличие такого механизма, отражающего ценность возвращаемой из общества во власть информации, обеспечивает самоконтроль и саморазвитие политической системы.
Схема Истона, построенная с использованием универсального принципа действия «черного ящика», демонстрирует главные параметры жизнедеятельности политической системы: ее нацеленность на оптимальный для сохранения власти характер взаимодействия с обществом; открытость внешним влияниям, предполагающую сохранение ею постоянной приспособляемости к вызовам среды. На основе такого подхода последователи Истона, и в частности Г. Спайроу, разработали критерии, которым должна соответствовать политическая система. Для того, чтобы отвечать общественным потребностям, система должна быть устойчивой (обладать известной продолжительностью существования во времени), адаптивной (обладать приспособляемостью к среде), продуктивной (обладать способностью позитивно откликаться на проблемы «входа») и эффективной (или - легитимной).
Последователь Истона и сторонник структурно-функционального подхода Г. Алмонд в развивал несколько иной подход к рассмотрению политической системы. По его мнению, главным для нее является не целевой характер функционирования, (т.е. распределение властных ценностей), а обеспечение легитимности принуждения, направленного на стабилизацию власти и общества. В этом смысле, для анализа системы недостаточно рассматривать взаимодействия лишь институциональных структур. Принципиальное значение приобретают неформальные (неинституциональные) образования. Соединить же воедино все эти элементы и обеспечить их взаимодействие в целях стабилизации политических порядков могла только политическая культура, которая и занимала в структуре политической системы центральное место. Как полагал Алмонд, политическая система состоит из взаимодействующих между собой ролей, структур и подсистем и лежащей в их основе культуры. Ослабление политической системы наступает вследствие ослабления институтов, обеспечивающих социализацию граждан и воспроизводство определенной политической культуры, вследствие нарушения коммуникаций между обществом и государством.
Рассматривая политическую систему как «набор всех взаимодействующих ролей», (понимаемых как организованная часть ориентации субъекта), Алмонд включал в структуру политической системы:
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
• элементы, действующие на основе правовых норм и регламентации (парламенты, исполнительно-распорядительные органы, суды, бюрократию и т.п.);
• статусы (граждан и групп);
• конкретные роли агентов (виды их практик и деятельности), и связи между ними.
Подобная интерпретация системы позволяла встроить в ее модель деятельность партий, групповых объединений, активность отдельных граждан.
В соответствии с выделенными элементами политической системы Алмонд определил и три группы ее функций:
1) функции системы, к которым относились задачи социализации граждан, рекрутирования участников политики и взаимодействия с общественностью;
2) функции процесса, включавшие в себя артикуляцию, агрегирование, выработку решений и контроль за применением норм;
3) функции политики, предусматривавшие цели регулирования политических отношений, распределения ресурсов, реагирования на мнение общественности и мобилизацию человеческих и иных ресурсов для выполнения властных целей.
Впоследствии подобные идеи были взяты на вооружение и развиты представителями культурологического подхода У. Розенбаумом, Д. Элазаром, Д. Дивайном и другими учеными, рассматривавшими политическую систему как материальное воплощение политической культуры.
Принципиально иной подход в трактовке политической системы был предложен К. Дойчем, разработавшим ее информационно-кибернетическую модель. В книге «Нервы управления: модели политической коммуникации и контроля» он рассмотрел политическую систему как сложную совокупность информационных потоков и коммуникативных связей, определяемых уровнями тех или иных политических агентов, исполняемыми ими ролями, решаемыми задачами, особенностями процессов переработки, передачи и хранения цепи сообщений, а также другими причинами и факторами.
Дойч исходил из того, что политическая система представляет собой целенаправленно организованную совокупность информационных связей, ориентированных в конечном счете на управление и целенаправленное регулирование политических объектов. При этом, он различал личные (персональные, неформальные) коммуникации; коммуникации, осуществляемые посредством организаций (правительством, партиями, лоббистскими структурами), и коммуникации, проходящие через специальные структуры - печатные или электронные СМИ.
Совокупность системных элементов показывала, как информационно-коммуникативные процессы последовательно дифференцируются в целях исполнения основополагающих функций государственной власти. На первом этапе формируется блок данных, составляемый на основе использования разнообразных (внешних и внутренних, правительственных и общественных, официальных и агентурных) источников информирования институтов власти, сообщения которых жестко не привязаны к последующей формулировке целей государственной политики. Затем следует переработка данных, включающая в себя соотнесение полученных сообщений с доминирующими ценностями, нормами и стереотипами государства, сложившейся ситуацией, предпочтениями правящих кругов, а также с уже имеющейся в управленческих органах «старой» информацией. Далее, эта «просеянная» информация становится основанием для принятия решений с целью урегулирования текущего состояния системы и эти решения, в свою очередь, на заключительном этапе обеспечивают реализацию поставленных целей. Полученные результаты уже в качестве «новой» информации через механизмы обратной связи поступают на первый блок, выводя систему на следующий виток функционирования.
Ряд ученых, в частности Ю. Хабермас, Г. Гадамер, Н. Думай, развивая идеи коммуникативной трактовки социального и политического мира, впоследствии уточнили ряд аспектов организации макрополитического порядка при таком подходе. Например, Луман дифференцировал понятие «коммуникации», полагая, что оно, прежде всего, характеризует смысловой процесс. Поскольку, различая понятия «информация», «сообщение» и «понимание», можно более дифференцированно представить себе процессы передачи, хранения и усвоения информации различными политическими агентами.
В современной политической науке насчитывается более двух десятков определений политической системы, которые понимают ее как комплекс идей, либо как совокупность разнообразных элементов, или как ряд взаимодействий политики с другими общественными сферами. Однако сложившиеся системные подходы к описанию макрополитических порядков начали утрачивать былую популярность. И хотя сегодня эти модели по- прежнему используются, особенно при сравнительных исследованиях, в научном пространстве стали возникать теории, которые либо используют системную методологию как всего лишь отдельный технологический прием исследования, либо предлагают заменяющие ее идеи.
Так, на волне исследования современных процессов модернизации появились попытки описания системных свойств макрополитики в условиях не стабильных, а переходных обществ. Авторы этого в самом широком понимании «девелопменталистского» (от англ, development - развитие) подхода обращали внимание на важность для организации политической власти характера «зависимостей» политики (например, от динамики социально- экономического развития), ее структурной дифференциации (обеспечивающей автономность политической подсистемы общества), а также «способностей» системы, предполагавших готовность власти к «обновлению» (т.е. к обеспечению определенной степени адаптации государства к вызовам времени), «мобилизации» (привлечения властью людских и материальных ресурсов для оперативного решения задач), «самосохранению» (недопущению к власти крайних оппозиционеров) и обеспечению тенденции «к равенству» политических участников.
Одновременно с такими интерпретациями системного метода стали возникать и принципиально новые идеи. Д. Марч, Д. Олсен и ряд других теоретиков выдвинули концепцию «нового институционализма». Рассматривая государство в качестве основного, систематизирующего политику общества центра, они, в то же время, подчеркивали принципиальное значение не только организационных и процедурных, но и символических, неформальных аспектов его деятельности. С их точки зрения, взаимодействуя и дополняя друг друга, формальные и неформальные нормы и правила политической игры создают сложные, многоуровневые отношения, организующие и стабилизирующие политические порядки в обществе.
Хотелось бы отметить, что, придавая столь большое значение институтам власти, ученые обращают внимание и на возможность возрастания организующей роли не только государственных, но и иных институтов власти - корпораций, клиентел, групп давления и т.д., чьи цели и нормы могут оказывать существенное влияние на всю организацию политической жизни. Такое положение, к примеру, характерно для нынешней пореформенной ситуации в России, где правила политической игры, а порой и приоритеты развития общества определяют приобретшие самостоятельное политическое значение отдельные административные структуры (Администрация Президента); органы, входящие в систему исполнительной власти (Министерство обороны и Генеральный штаб); Православная Церковь и особенно коррумпированные и криминальные структуры (по некоторым данным, контролирующие до половины объема российской экономики).
Английский исследователь А. Гидденс предложил идею «структурации», заключающуюся в том, что упорядоченное воспроизводство макрополитики осуществляется при сочетании двух процессов: структурации (т.е. воспроизводства субъектами сложившихся норм и правил политического взаимодействия в четко ограниченных пространственно-временных границах) и институциализации (т.е. закрепления постоянно возникающих индивидуальных и групповых практик, в той или иной степени соотнесенных с действующими правилами отправления власти). Таким образом, в социальном пространстве субъекты и системные требования (нормы) взаимно конструируют здание власти, воспроизводя и обновляя политический порядок в обществе.
Концепцию, в которой, по сути дела, отрицается главенствующая роль некой внутренне организующей политику структуры, выдвинул современный французский социолог П. Бурдье. По его мнению, политика, представляющая собой разновидность «социального поля», состоит из множества практик отдельных субъектов (агентов), обладающих теми или иными «капиталами» (ресурсами), «позициями» (местом в политическом пространстве), когнитивными (познавательными) и мотивационными основаниями действий («габитусом»). Таким образом, макрополитический порядок складывается в результате сложного динамического взаимодействия этих практик, постоянно изменяющих «капиталы», «позиции» и другие присущие поведению авторов параметры.
В этих и других теоретических моделях макрополитического устройства общества отражаются те изменения, усложнения в организации власти, которые происходят в современных обществах. Данные модели расширяют возможности более точного описания разнообразных источников и механизмов формирования политических порядков.
Парень задает вопрос девушке (ей 19 лет),с которой на днях познакомился, и секса с ней у него еще не было: Скажи, а у тебя до меня был с кем-нибудь секс? Девушка ему ответила: Да, был. Первый раз – в семнадцать. Второй в восемнадцать. А третий -… После того, как девушка рассказала ему про третий раз, парень разозлился, назвал ее проституткой и ушел вне себя от гнева. Вопрос: Что ему сказала девушка насчет третьего раза? Когда он был?
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
