До конца 90-х годов этот подход являлся, пожалуй, самым распространенным. И, хотя в настоящее время слепая вера в непогрешимость и универсальность социально-экономического подхода несколько снизилась, он все же продолжает оставаться одним из самых распространенных, особенно на уровне обыденного сознания.
В основе данного подхода лежит социально-экономическая модель электората, согласно которой избиратели голосуют исходя из своих интересов, прежде всего, социально-экономических. В соответствии с этой моделью избиратели делятся в зависимости от таких интересов на социальные группы. Подход к формированию стратегии состоит в том, чтобы максимально точно выразить на выборах интересы достаточно крупной социальной группы избирателей, или нескольких близких групп.
Социально-экономическая модель во многом основана на марксистском (классовом) понимании исторического процесса. В этом плане социально-экономическая модель претендует на единственно правильное описание не только избирательного процесса, но и вообще всей исторической действительности; причем не только в России, но и во всем мире. Немаловажно, что эта модель не один десяток лет вдалбливалась в головы всех советских граждан как нечто очевидное и не имеющее альтернативы.
Насколько, однако, пригодна социально-экономическая модель для формирования на ее базе стратегии избирательной кампании?
Прежде всего, следует отметить, что даже если бы социально-экономическая модель была полностью адекватна реальности, все равно построение избирательной кампании на ее основе являлось бы далеко не тривиальной задачей. Что, в частности, следует понимать под «интересами» того или иного социального слоя? Ведь обычно всегда существует разрыв между краткосрочными и долгосрочными интересами избирателей. К каким из них апеллировать в первую очередь? Более того, люди далеко не всегда правильно понимают свои собственные интересы. Поэтому кандидат, искренне решивший, скажем, защищать «истинные интересы рабочего класса» вполне может оказаться далеким от победы даже в рабочем избирательном округе.
Наконец, данные многочисленных опросов граждан России показали, что они в своем большинстве недовольны своим социально-экономическим положением, недовольны социально-экономической политикой власти.
Явная неспособность предсказать конкретное поведение избирателей в рамках классического варианта социально-экономической модели побудила ряд политологов дополнительно к традиционному «правому» и «левому» электорату ввести еще и «патриотический» электорат: избирателей, для которых наиболее значимыми являются не экономические, а национально - государственные интересы. И хотя такое дополнение явно не вписывается в логику социально-экономической модели, его можно бы было только приветствовать - если бы с самого начала не была допущена серьезная ошибка в понимании, какие, собственно, группы избирателей следует отнести к этому электорату.
Любопытно отметить, как правильное, вообще говоря, понимание того, что национально - государственная программа тех или иных политических сил имеет для избирателей не меньшее значение, чем программа экономическая, приводит к полному абсурду традиционное разбиение этих сил на «правые», «левые» и т.д. Так, если брать за основу классификации политические партии, действующие в развитых странах, то российские «левые» (коммунисты) по своим национально - государственным позициям оказываются не менее «правыми», чем американские республиканцы или английские консерваторы. А некоторые «правые» рыночники - демократы в этой области часто исповедуют ультра - левые взгляды; вплоть до лозунга «поражения своего отечества везде, где только можно». Из этого, конечно, не следует, что в России действуют какие-то неправильные политические силы. Они просто другие.
Мы намеренно употребляем такие понятия как «правые», «левые» и т.д. в кавычках. Таким образом, мы пытаемся, не избегая при этом общепринятой терминологии, постоянно напоминать, что реальное содержание этих терминов, взятых из социально-экономической модели, применительно к российским партиям весьма и весьма отличается от традиционного. Однако основанные на социально-экономической модели стратегии требуют от кандидата или партии занять то или иное место в «право-левом» политическом спектре. Накануне выборов в Государственную Думу было интересно наблюдать, как примерно за год до них действовали приверженцы социально-экономического подхода.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Возникавшие один за другим блоки и партии объявляли себя «правоцентристами», «левоцентристами», просто «центристами» и яростно сражались друг с другом на предмет того, кто из них центристее. В лучшем случае это не оказывало никакого воздействия на избирателей, в худшем – вело к снижению предвыборного рейтинга. А накануне выборов все – от коммунистов до СПС – стали вдруг говорить, что они выражают интересы некоего «среднего класса».
Суммируя сказанное, можно заключить, что социально-экономическая модель малопригодна для формирования полноценной стратегии избирательной кампании. Она достаточно точно может предсказать поведение избирателей со сложившейся системой политических взглядов (хотя и в этом случае такое описание мотивов голосования представляется достаточно спорным), но практически бесполезна для предсказания поведения избирателей колеблющихся, подвижных - а ведь именно голосование этой группы и определяет, как правило, результаты выборов. Это особенно принципиально именно для российской ситуации, когда политическая система в стране находится в процессе становления и устойчивую политическую мотивацию голосования удается проследить не более чем у 50% активных избирателей (и то, только на выборах федерального уровня).
В заключение – несколько слов о вульгарной модификации социально-экономической модели: о различных «гуманитарных программах» и «стратегиях добрых дел». То есть, если называть вещи своими именами, о подкупе избирателей.
Следует сразу же подчеркнуть, что стратегия, основанная только на подкупе и ни на чем больше (я тебе дам, а ты за меня голосуй) – такая стратегия далеко не самая эффективная. Более того, попытка построить кампанию на такой стратегии, скорее всего, приведет к поражению. А если у конкурентов работают профессиональные политтехнологи – попытка примитивного подкупа приведет к поражению на 100%. Дело в том, что, предлагая избирателю продать свой голос, кандидат демонстрирует, что держит его за дешевку. Избиратели понимают, что торговля убеждениями не относится к числу уважаемых поступков. Поэтому для них согласиться на условия кандидата – значить в какой-то степени потерять самоуважение, занизить самооценку. Профессиональный политтехнолог сумеет так использовать этот мощнейший фактор против кандидата – скупщика голосов, что тому, как говориться, мало не покажется.
Из сказанного вовсе не следует, что подкуп на выборах вообще не работает. К сожалению, работает, и достаточно часто; но только в том или ином сочетании с одним из эффективных подходов к формированию стратегии. Сам же по себе подкуп, на наш взгляд, стратегией не является.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
