Стратегическое прогнозирование в области международных отношений осуществляется не только для того, чтобы иметь более менее реальное представление об эволюции международной обстановки, но прежде всего для того, чтобы обезопасить собственную страну от различных угроз, защитить ее национальные интересы. То есть стратегические прогнозы должны позволять руководству страны принимать правильные решения в области внешней и оборонной политики. Эти решения можно принимать спонтанно, реагируя на ожидаемые угрозы и вызовы, а можно заранее разработать программу мер по обеспечению национальной безопасности и защите национальных интересов. В этом контексте важную роль приобретает вопрос о соотношении стратегического прогнозирования и планирования.
В целом стратегическое планирование — это набор решений руководства, ведущих к разработке специальных стратегий, предназначенных для достижения конечных целей. По мнению директора Института экономических стратегий Б. Кузыка, «Стратегическое планирование является фазой, на которой происходит формирование совокупности предпосылок по обеспечению движения… системы в стратегически нужном направлении». Стратегическое планирование, как определение основных направлений достижения наиболее приоритетных целей, выбор максимально эффективных способов и средств в назначенный отрезок времени является, таким образом, выбором руководством страны одной из конкретных стратегий.
Соответственно важнейшая роль стратегического прогнозирования в области внешней и оборонной политики определяется его местом в выработке стратегии государства в области национальной безопасности. Как таковое, стратегическое прогнозирование выступает в качестве отправной точки эффективного планирования внешней и оборонной политики. Не случайно в законе «О стратегическом планировании в Российской Федерации», стратегическое планирование рассматривается как деятельность «по целеполаганию, прогнозированию, планированию и программированию» в различных областях, в том числе в области «обеспечения национальной безопасности Российской Федерации».
Стратегическое прогнозирование и планирование в области международных отношений в 2021 году предполагают:
— во-первых, учет российского и зарубежного опыта и накопленных знаний, включая признание апробированных методов исследования и последствий применения стратегического прогнозирования и планирования в экономике, политике, социальной области и военной сфере;
— во-вторых, понимания того, что современный мир находится на этапе «фазового» качественного перехода. Это означает, что современная МО и ВПО, их характеристики и парадигмы стремительно меняются и должны постоянно пересматриваться в интересах стратегического прогноза и стратегического планирования.
В этом смысле суть стратегического прогноза в области международных отношений заключается в том, чтобы сформулировать, наиболее точно, желаемые цели и задачи, стоящие перед нацией, основываясь на адекватном понимании системы национальных ценностей и интересов, и учитывая внешние факторы влияния (в том числе опасности и угрозы), и национальные ресурсы и возможности. Соответственно, суть стратегического планирования заключается в подготовке и реализации такого плана, который обеспечит достижение поставленных целей и задач. При этом использование методов экстраполяции ограничено. В особенности, если речь идет о периоде «фазового» перехода.
В этом контексте появление новых и обострение существующих угроз требует разработки политики противодействия, и соответствующего планирования которую можно условно разделить на два основных направления:
— первое направление — разработка мер политического и иного (невоенного) противодействия, предназначенных для нейтрализации существующих и будущих внешних опасностей и военных угроз. Главное содержание таких мер, заложенное в политическое планирование, — недопущение войн, конфликтов и ухудшения внешних условий развития, которые формируются на ранних стадиях развития взаимоотношений между государствами и не обнаруживают «латентную» (скрытую) напряженность. Как видно из рисунка, «сверхзадача» такой политики и стратегического планирования — не допустить войны;
— второе направление — военно-политическое планирование мер противодействия, включающее широкий набор мер военно-технического характера по созданию средств (ВиВТ) и способов противодействовать новым внешним опасностям и военным угрозам. Таким образом, стратегический прогноз отвечает вполне конкретным практическим потребностям не только в области военного строительства, но и в более широкой политической области.
Эффективность стратегического планирования в области международных отношений зависит от целого ряда факторов, включая субъективные факторы.
Применительно к стратегическому прогнозу и стратегическому планированию в области международных отношений, можно систематизировать эти факторы следующим образом:
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
— во-первых, стратегическое прогнозирование позволяет увидеть основные тренды развития МО и ВПО, перспективы развития ВиВТ, эволюцию отдельных государств, союзов и коалиций, а, как следствие, вытекающие из этих тенденций внешние опасности и военные угрозы. Собственно стратегическое планирование, поэтому должно основываться на объективном стратегическом прогнозе: а) развития МО и ВПО в мире и регионах; б) развитии субъектов и главных трендов МО и ВПО; в) интересах и целях национального развития и имеющихся ресурсах;
— во-вторых, стратегическое прогнозирование лежит в основе объективного анализа и оценки внешних опасностей и угроз. Это означает, что главным, определяющим фактором при разработке мер противодействия (в т. ч. создании и модернизации ВиВТ) является точная оценка существующих и будущих угроз, а не другие факторы. Поэтому в основе долгосрочного планирования противодействия будущим внешним опасностям и военным угрозам лежат политические и военно-политические оценки и прогнозы, а не иные (например, технологические и пр.) факторы;
— в-третьих, главная задача стратегического прогноза и планирования заключается в том, чтобы предвидеть возникновение качественно новых ситуаций, а в целом — в смене парадигм развития МО и ВПО, а также формировать адекватную военную политику, направленную на своевременную нейтрализацию этих вызовов и угроз, требующую излишних затрат национальных ресурсов при том понимании, что интересы национальной безопасности не ограничиваются интересами военной безопасности, но предполагают широкий круг интересов развития;
— в-четвертых, стратегическое планирование во многом определяется не только политическими целями и мерами (способами) их достижения, но и имеющимися национальными ресурсами — природными, экономическими, активами, национальным человеческим капиталом (который в XXI веке играет решающую роль). И их планированием.
При этом необходимость разделения функций анализа и прогноза МО и ВПО, а также угроз национальной безопасности, с одной стороны, и стратегического планирования, с другой, объясняется, прежде всего, объективными различиями в этих двух процессах. В первом случае субъективный фактор исследования и анализа необходимо учитывать, но он не является решающим: научные методы, огромные объемы информации, новые методики позволяют в целом сделать такой анализ достаточно объективным.
В стратегическом планировании, наоборот, доминируют субъективные представления, а нередко и личностные и групповые интересы (идеологические, политические, экономические, коррупционные и пр.), которые искажают объективную реальность и ведут к крупным ошибкам в планировании. Процесс принятия решений, особенно в СССР и России в военно-политической области, нередко не опирался на объективный анализ и прогноз развития ВПО.
Например, в 90-е годы прошлого и первом десятилетии XXI века сложилась противоестественная ситуация, когда финансово-бюджетные соображения в стратегическом планировании перекрывали все остальные. Финансово-экономический блок правительства занимался не тем, чтобы изыскивать ресурсы для достижения стратегических целей, а наоборот диктовал стратегические цели, исходя из своего представления о наличных ресурсах.
Минфин фактически формулировал стратегию национального развития, готовил стратегический прогноз и формировал стратегическое планирование. Соответственно искажалось целеполагание и приоритеты национальной стратегии.
И в настоящее время некоторые решения, нередко несут на себе отпечаток субъективных представлений и ценностей. Понятно, что субъективный фактор присутствует в большей или меньшей степени во всех политических решениях. Однако в стратегическом планировании цена ошибки, обусловленная этим фактором особенно высока. Выход, как представляется, может быть только один — максимально упорядочить процесс стратегического планирования, выделив из него по возможности все личностные, субъективные и даже «макроэкономические» и иные аспекты, минимизировав влияние частных факторов. В процессе выработки такой системы стратегического планирования полезно изучить соответствующий опыт в США, НАТО и Евросоюза.
Статью подготовил ведущий маркетолог-аналитик Воронов Валерий Иванович. 
