Управленцу, как и любому человеку, приходится подвергаться в жизни самым разнообразным соблазнам. Но его ждет еще дополнительное испытание, причем одно из сложнейших — испытание властью. Недаром есть поговорка: хочешь узнать человека, сделай его начальником.
Власть независимо от того, кто и как ее понимает и тем более теоретически интерпретирует, в реальной жизни всегда дает ее носителю (субъекту) значительные преимущества. Чем больше власти, тем обширнее возможности влиять на окружающих и тем более они зависимы от решений и действий субъекта власти. Чем выше место, занимаемое в иерархии властных структур, тем в больших размерах оно официально оплачивается (зарплата). Во многих случаях имеют место к тому же разные доплаты, надбавки и другие весьма весомые привилегии и льготы. Структура или лицо, обладающее властью, обычно распоряжаются важными для жизни материальными, финансовыми, информационными и другими ресурсами. Своими решениями и действиями они во многом определяют судьбы людей.
Таким образом, человек, вступая на “тропу” управления, будь то в государственном или общественном аппарате, в бизнесе или местном самоуправлении, сразу же входит в соответствующую систему властеотношений. С одной стороны, он подчиняется вышестоящим управленцам, от которых становится зависимым по многим параметрам своей собственной жизнедеятельности (и не только по месту службы или работы), но с другой — в силу приобретения пусть даже небольших властных полномочий, он получает возможность и право влиять на других людей, пусть лишь в подчиненных ему в управляемых объектах. Вокруг управленца возникает своеобразнейший “круг” властных поступков и взаимодействий, в котором он должен умело ориентироваться, проявляться и самореализовываться. Этот “круг” не всегда явно виден, он заполнен разными формальными и неформальными взаимосвязями, в результате чего нередко официальное (институциональное) осуществляется не так, как предписано, а подспудно, как-то скрытно.
Тот, кто поработал в структурах власти, согласится с тем, что в них плетутся такие интриги, существуют такие лабиринты, бушуют такие страсти и создаются такие интеллектуальные головоломки, каких не придумает самый изощренный ум писателя или ученого. Тем более в России, где и место власти в жизни общества и отдельных людей, и отношение к власти со стороны находящихся за ее пределами, и поведение власть предержащих настолько своеобразны, что превращают нашу страну в некое уникальное явление в мировом сообществе.
Начиная с создания Иваном IV Грозным опричнины за государевый кошт, власть для многих людей стала способом решения основных своих проблем. Особенно данные возможности расширил Петр I Великий, который щедро одаривал тех, кто ему верно служил, а затем законодательным актом “Табель о рангах” (1722 г.) предусматривал для определенных чинов получение дворянства с соответствующим общественным статусом и материальным обеспечением. За прошедшее время многое менялось в стране и мире (формации, общественные уклады, формы правления и формы государственного устройства, политические режимы и пр.), но состояние власти у нас по определяющим параметрам оставалось практически тем же самым.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Власть утвердилась и продолжает существовать как источник быстрого (и легкого) обогащения, форма наслаждения благами жизни, способ самовозвеличивания. Причем объем и характер всего этого всецело зависят от места в иерархии властных структур и должности. Когда-то подобное измерялось роскошью кареты и количеством запряженных в нее лошадей, а теперь — длиной и дороговизной лимузина. Иные атрибуты — служебные кабинеты и загородные дома в будуарном стиле Екатерины II, способ общения с людьми, образ жизни — пережили века. О бедствиях России, связанных с властью или идущих от нее, писали Н.Т. Посошков, Н.Н. Новиков, А.Н. Радищев, А.С. Грибоедов, Н.М. Карамзин, М.М. Сперанский, II.Я. Чаадаев, А.С. Пушкин, Н.В. Гоголь, В.О. Ключевский, Н.Г. Чернышевский, А.Н. Островский, И.А. Гончаров, А.И. Герцен, В.И. Вернадский, авторы “Вех”, множество других выдающихся российских умов. Как обоснованно показал Л.А. Тихомиров, дворянство не выполнило своего общественного предназначения, хотя обладало большим богатством; народ и власть были разобщены в дореформенный (до 1861 г.), а в пореформенный произошла вообще бюрократическая и политическая узурпация власти.
Можно полагать, что именно власть подготовила революционные события начала XX в. и развалила страну. Власть развратила и большевиков, которые, получив ее, тут же забыли о народе, ради которого они вроде бы и действовали. Борьба за власть истощила и дискредитировала КПСС и привела к краху социалистическое строительство и СССР. К сожалению, мало хорошего наблюдается и в демократической власти России. Господствует все тот же стереотип: получить власть любой ценой, а затем использовать ее в личных корыстных интересах. В стране дела улучшаются медленно (по сравнению, естественно, с индустриально развитыми демократиями), а “драка” во власти и за власть не прекращается ни на минуту. Все хотят власти, дабы одним рывком изменить свое благосостояние.
Очевидно — не все ладно в родном Отечестве, и надо бы разобраться в том, каково место власти в системах управления (разных видов) и как к власти может и должен относиться управленец.
О власти пишется давно и написано много. Отсчет можно вести, скажем, от кодекса законов царя Вавилонии Хаммурапи (17921750 гг. до н.э.). Но все сформулированное в последнее столетие в общем сводится к нескольким постулатам, которые доминируют в современном общественном сознании.
Во-первых, власть создана людьми и для людей. Все человеческое, как бы оно не было объективизировано, связано с сознанием и волей людей. Лишь люди не только отражают (воспринимают) окружающий мир, но и фиксируют и осваивают его посредством культуры. Власть тоже есть продукт культуры, общественный институт, возникший как объективная необходимость организации совместной, коллективной, общественной жизнедеятельности людей.
Феномен власти породил и порождает очень много мистификаций, идеологизаций, фантастических предположений и интерпретаций. Ей не раз приписывали божественное, сверхъестественное происхождение, какие-то таинственные свойства, постигнуть которые дано особо посвященным (либо религиозным, либо светским иерархам). Центральная линия, пронизывающая историю, обнаруживается в том, чтобы разъединить народ и власть, вознести власть предержащих на недосягаемый пьедестал, придать ей ореол освящения сверху — невидимой и очень мощной силой. Иначе трудно объяснить ту разницу в уровне и содержании образа жизни, которая практически всегда существовала между власть предержащими и народом.
В этом смысле надо признать впечатляющими заслуги и достижения мировой демократической, а в ее рамках и социалистической мысли, которые постепенно возвратили власти подлинный смысл, сняли с нее “идеологическую охрану”, показали, что источником и суверенным носителем ее является народ и последний вправе определять режим даже неприкосновенной частной собственности. Ибо общество (не население) — это люди, объединенные общими интересами и создающие соответствующие институты для поддержания собственного исторического существования.
Во-вторых, власть как творение людей всегда находится в состоянии изменения, преобразования, совершенствования или деградации, укрепления или ослабления, активности или пассивности и т.д. Она предельно зависит от мышления, ценностных установок и поведения тех, кто ее олицетворяет и осуществляет в данный момент. Даже в эпоху абсолютизма, когда власть передавалась по наследству, к примеру, четыре французских короля — Людовик XIII, Людовик XIV, Людовик XV, Людовик XVI — правили в общем 182 года, многое определялось личностью сюзерена. За 300 лет дома Романовых только два их представителя были названы Великими — Петр I и Екатерина II.
Власть всегда имеет социальную опору в обществе — то ли дворянство, то ли буржуазия, то ли рабочий класс и т.д. Соответственно ее возможности и взаимодействие с обществом определяются характером и обширностью социальной опоры, да и самим отношением этой опоры с обществом. В каждое историческое время власть конкретна. И не стоит при ее анализе и оценке искать какие-то аналогии либо делать сравнения с чем-то, что было в прошлом или сегодня существует в других странах. Историю и современное состояние власти где-либо необходимо, разумеется, знать, и умело методологически применять, но собственную власть можно исследовать только на основе ее собственных решений и действий, в большинстве случаев весьма персонифицированных.
Надо видеть неустойчивость, переменчивость, пластичность, мимикрию, игру власти (точнее, конкретных властей предержащих) и исходя из этого выстраивать с ней взаимоотношения.
В-третьих, в жизнедеятельности общества лишь власть выполняет определенные функции, которые в главном сводятся к тому, что власть должна управлять. Власть ради власти, власть сама по себе — в развитом культурном обществе. Это давно отжившие явления, они преодолены общественным развитием. Только отсталое, в какой-то мере патриархальное сознание может допускать мысль о том, что людям, мол, нужна религиозная или монархическая власть, которая в венценосном убранстве стояла бы над ними и позволяла иногда подобострастно и уничижительно лицезреть себя.
Жаль, что такие мысли и чувства коек-то пытается прививать россиянам, забывая при этом, что тысячелетнее властвование православия и династии Рюриковичей и Романовых мало принесло счастья простым людям страны. Как известно, не очень-то были обеспокоены благосостоянием народа и развитием страны власть предержащие и в период социалистического строительства.
Тем самым проблема, состоящая в том, что делает власть (какие преследует цели) и как она это делает (посредством каких функций — видов управляющих воздействий), продолжает оставаться в нашей стране самой острой и больной. При наличии достаточных природных ресурсов, масштабной производственной базы, подготовленной рабочей силы и крупного интеллектуального потенциала только от власти зависят экономическое и социальное положение России и ее международный престиж. Всегда обществу необходимы: целеустремленность власти в рамках общенациональных интересов; высокая динамика ее управленческих решений; логика и последовательность, честность и порядочность поведения лиц, ее представляющих. Но в течение только одного XX в. несложно обнаружить долговременные “лагуны”, когда власть вообще не управляла общественными процессами либо творила такие “дела”, что лучше бы она вообще ничего не делала. Отмечены и случаи “спячки” властей предержащих, иллюзий их существования и исполнения ими своих обязанностей.
Логично, что управленец, находясь в системе властеотношений, наблюдая непосредственно все, что творят власть предержащие (как в публичной, так и в частной жизни), имея информацию обо всем и вся, вынужден делать выбор. Причем, если не обманывать самих себя и других, выбор трудный, мучительный, касающийся как личной судьбы, так и судьбы членов своей семьи, часто друзей и сотоварищей. С одной стороны, перед ним реальное поведение (образ жизни), материальное и социальное положение властей предержащих (богатство и наслаждение жизнью) и, следовательно, возможность как-то к этому прикоснуться и что-то приобрести для себя и своих близких. С другой — он все-таки знает, что существует Родина, которую создавали и защищали его предки и с которой связана судьба его детей и внуков, что есть какие-то постулаты (императивы) нравственности — религиозной и светской, что в собственной же стране много людей имеет низкий уровень жизни (бедствуют), что не все в этом мире сводится исключительно к гедонизму — утонченному и безмерному наслаждению богатством, изысканной роскошью и издевательству над людьми. Ведь любое наслаждение непременно влечет за собой использование других людей (посредством самых разных способов), ибо иного просто не дано.
Конечно, между этими “берегами”, или крайностями, имеется значительный простор для комбинаций, компромиссов, сочетаний, лавирования, когда склонность к одному либо к другому “берегу” определяет выбор и поведение управленца.
Здесь я не могу удержаться и должен высказаться по поводу весьма распространенных представлений: во всем, что вокруг нас делалось и делается, виноват некий “чиновник”, которым может быть и государственный (муниципальный) служащий, и менеджер в предпринимательской сфере. Вот на ком обычно фокусируется внимание, на “чиновнике”, который, мол, злоупотребляет властью, берет взятки, бездельничает, высокомерно обращается с людьми, живет богато и припеваючи и т.д.
И невдомек вроде бы, что даже если бы подобное было правдой (на самом деле удельный вес таких богатых “чиновников” в их же собственной среде весьма незначительный), то этому попустительствуют либо на это закрывают глаза, так называемые первые руководители — лица, занимающие государственные и муниципальные должности категории “А”, и субъекты собственности, нанимающие менеджеров. Они сами подают не лучший пример отношения к обществу, государству и другим людям, а к тому же не побуждают и не контролируют должное поведение “чиновников”. Порой удивляет и восхищает другое, как при повседневном столкновении с вызывающей роскошью жизни и безмерным самодурством многих власть предержащих (к примеру, в бедствующей стране заводящих на свою личную потеху зоопарки) наши “чиновники” выполняют свои обязанности и стремятся помочь людям, сделать доброе для Отечества.
Скажу еще раз, что критические замечания и оценки по поводу властеотношений и управления, относятся не только к сегодняшнему дню, что внушало бы некоторую надежду, ибо все временное может быть преодолено. Они касаются длительного отрезка времени, минимум трех веков. Справедливость и объективность мышления требуют признавать, что в России верхушка (реальные власть предержащие) и самодержавия, и партноменклатуры, и демократического правления на деле (а не на словах) были всегда далеки от народа и жили практически по одним и тем же стереотипам. Хотя в отдельные периоды и вводились определенные ограничения ~ все зависело от ценностей и образа жизни верховного правителя.
Управленцы как промежуточный слой (вспомним “приводные ремни”) находились и находятся в сложном положении: наверху — манящая жизнь власть предержащих; внизу — народ с тяжелым трудом и скудным куском хлеба. И мне обидно, когда кое-кто позволяет себе этот народ унижать и оскорблять. Да, он есть такой, какой есть, но разве с него можно многое требовать, если он никогда не жил по человечески. И из этого народа выходили и выходят в большинстве управленцы, которые идут порой в эту сферу из самых благих намерений. Многие из них искренне хотели бы служить народу; неслучайно их среда подпитывала практически все революционные и реформаторские движения, начиная хотя бы с декабристов. Но, прикоснувшись к реалиям властеотношений, не все из них остаются верны первоначальным устремлениям; немало отказываются от высоких замыслов и погружаются в рутину накопительства и потребительства (подражают власть предержащим).
Разумеется, что имеется немало и таких, кто идет в управление с одной целью: сделать карьеру, решить свои проблемы и приблизиться к образу жизни власть предержащих. Легче всего винить кого бы то ни было, в чем бы то ни было, гораздо труднее понять источники и факторы, определяющие известное поведение. Проку от критики или “разносов” мало, если не меняются объективные и субъективные обстоятельства, которые воспроизводят те или иные негативные явления. Следовало бы лучше разобраться в том, что же порождает в управлении бюрократизм, коррупцию и инертное, безразличное отношение к реальному состоянию управления. Нельзя же, право, столетиями писать о бюрократизме, коррупции, слабости или отсутствии управления и не задаваться вопросом о причинах, вследствие которых все подобное не только существует, но и время от времени циклично расширяется до масштабов, парализующих развитие общества и возможности государства.
Все названные явления, безусловно, связаны с властью, от нее происходят, ею поддерживаются, возможны только при ее попустительстве. Там, где нет власти, нет и этих явлений, а существуют другие поступки и действия, подпадающие под иные юридические характеристики, в том числе и юридическую ответственность.
Мне уже не раз приходилось писать о бюрократизме и указывать на то, что его менее всего можно рассматривать (как это довольно широко делается) то в виде своеобразного психологического явления, вызванного деформацией сознания под влиянием исполнения управленческих и властных функций, то как какие-то злокозни управленцев оперативно-исполнительского уровня, то как господство канцелярии, торжество формалистики, заседательство и бумаготворчество и т.п. Бюрократизм — очень серьезное управленческое явление, имеющее под собой как социальные, так и юридические основания.
Надо отметить, что в российском сознании давно, еще в XVIII в., сложилось представление о бюрократии и бюрократизме, весьма отличное от того, какое этим явлениям придал Макс Вебер. Он назвал бюрократию самым чистым видом легального (т.е. законного) господства. В веберской трактовке бюрократия отождествлена с рационализацией (рациональностью), т.е. с упорядочение», систематизацией и измеряемостью управленческих явлений. Понятие “бюрократия” приобрело позитивный смысл, чем была внесена двузначность в понимание и описание действительности.
Возникла необходимость каждый раз объяснять, что имеется в виду, когда пишется данное слово. На такой позиции стоят и некоторые наши ученые, полагающие, что бюрократия — это рациональное явление с соответствующим научным обоснованием, а вот бюрократизм является как бы ее антиподом.
Законы языка, о чем известно многим, не допускают, чтобы однокоренные слова несли отдаленные, а тем более противоположные содержательные нагрузки. Для обозначения противоположных явлений используются разные слова. Отчего следует считать, что бюрократия (бюрократизм как производное явление) представляет собой такую форму осуществления власти (прежде всего государственной), при которой имеет место подмена общей воли организации (общества, его объединений, корпораций, граждан) волей группы лиц. Причем не легитимное опосредование общего в частном, которое происходит путем выборов, официального поручительства, управомочивания доверенности и т.д., что не только допустимо, но и необходимо в сложных, иерархических социальных структурах, а субъективистское, произвольное, нередко противозаконное изменение установленных форм и методов ведения тех или иных дел. Бюрократизм, вполне естественно, ведет за собой и подмену интересов и целей, в общем, определенную приватизацию власти. Отсюда по этой причине: таинство власти, ее канонизированные образы, культ руководителя, особенно первого, возвеличивание формы (слова, “явления” перед людьми, имиджа), мессианское мышление чуть ли не каждого “начальника”, замкнутость “верхов”, создание скрытого (тайного) аппарата, верноподданность окружения, непостижимые механизмы подбора и оценки кадров и многое-многое другое.
Бюрократизм выгоден многим управленцам, поскольку он позволяет расширять масштабы своей “значимости”, возвышать себя над другими, прежде всего зависимыми, использовать принадлежащую ему власть в своих интересах и т.д. Ограничивать и преодолевать его можно только объединенными усилиями власть предержащих (руководителей), с одной стороны, и граждан общества — с другой.
Особую опасность для управления и, конечно, управленцев представляет коррупция, которая возможна лишь там, где действует власть. В латинском языке коррупция означает подкуп, но в современной интерпретации она характеризуется как использование власти в корыстных целях той личностью, которая данной властью обладает. Чаще всего эта корысть усматривается в личном обогащении, в получении от управленческих решений и действий какой-либо выгоды.
Есть проблемы в определении (юридической квалификации) сущности коррупции и причин ее существования. Очевидно, что это явление многозначно и имеются значительные трудности в разграничении коррупции и других уголовных правонарушений, преследующих корыстные цели. Решать ее придется специалистам.
Скажу только о том, что коррупция инициируется целым рядом факторов:
Во-первых, идеологией власти и конкретно тех людей, кто ее олицетворяет и осуществляет; если власть наглядно показывает, что для нее главное — собственные интересы, ей самой все дозволено, ей безразличны судьбы Отечества и его граждан, то, что удивляться распространению коррупции;
Во-вторых, низким уровнем правового регулирования властеотношений и управленческих процессов; для очень многих властных и управленческих структур у нас до сих пор не определены четко, конкретно и исчерпывающе те материальные и процессуальные нормы, с соблюдением которых они только и могут принимать и исполнять управленческие решения;
В-третьих, призрачностью и слабостью режима законности и контрольных механизмов, из-за которых многие управленцы делают все так, как им угодно, выгодно и представляется целесообразным (если одним можно и прощается, то и другие к этому тянутся);
В-четвертых, общим нравственным и социально-психологическим микроклиматом в обществе; при разложении общественных устоев, дискредитации прошлого и настоящего, при отсутствии точек опоры для совести и чести нельзя от “чиновников” требовать большего, чем они могут.
Бороться с коррупцией надо, здесь не может быть двух мнений. Но прежде всего, необходимо создать общественные, правовые и сугубо управленческие предпосылки для такой борьбы. Иначе все имеет место, как всегда: вместо ограничения масштабов и преодоления негативного явления внимание сосредоточивается и исчерпывается на личностях двух-трех разоблаченных коррупционеров (в лучшем случае).
И последний, не менее важный аспект поведения власти и ее субъектов, о котором как-то не принято говорить, но который очень существен, заключается (что уже отмечалось) в бездействии власти, в ее инертном, безразличном отношении к реальному состоянию управления. Разве не влияет на “чиновника” ситуация, при которой он видит, что экономические процессы разлажены, социальная жизнь людей находится на низком уровне, в обществе духовная деградация, личная и общественная безопасность предельно уязвима, на международной арене национальные интересы ущемляются, а власть предержащие благоденствуют, озабочены собой, заняты спортом, отдыхом и развлечениями, лишь от случая к случаю бывают на своих рабочих местах? Причем подобное относится не только к политическим деятелям и государственным служащим, но и к предпринимателям, частным собственникам, руководителям муниципальных образований и общественных объединений. У нас как-то не понято: капитал потому и капитал, и создал, и модернизирует капиталистическое общество, что он энергичен, активен, поглощен расширением и укреплением своего влияния. Лишь наши богатеи со времен Нижегородской ярмарки направляют свои доходы на потребительство и разгулы.
Но если не волнуются и дремлют те, кто по объективному общественному предназначению должен направлять усилия людей, поднимать и вести их за собой, то в таких условиях мало что может сделать управленец как профессиональный функционер. За чрезмерную ретивость ему еще может и попасть — “не высовывайся”.
В общем, многое в личной и профессиональной судьбе управленца, да и в его вкладе в созидание Отечества зависит от того, как он пройдет испытание властью. Это как “чистилище” в “Божественной комедии” А. Данте, лишь пройдя через которое можно попасть в рай; в нашем случае — сохраниться человеком, вызывающим уважение, почтение и благодарность. Как при жизни, так и после нее. Мне кажется, что последнее заслуживает того, чтобы к нему стремиться, несмотря на все перипетии трудных управленческих дел.
Освоение современной культуры
Сущность культуры понимается по-разному, некоторые исследователи указывали, что существует более 200 определений культуры. В данной статье под культурой подразумевается системный (интегральный) способ различных видов человеческой жизнедеятельности. Конечно, культура есть совокупность материальных, социальных (общественных) и духовных ценностей, созданных разумом и руками человека. Но главное в ней заключается не в наличии самих этих ценностей (за историю их создано предельно много), а в отношении к ним, в их использовании, в собственном поведении в соответствии с ними. Что толку, если в библиотеках лежат миллионы книг, которые мало кто читает. И есть ли также большой смысл в изумительных соборах православия в том случае, когда люди за их пределами ведут себя безобразно? История свидетельствует, что можно иметь огромную материальную (“второй природы”) и интеллектуальную базу и влачить неприглядное существование. Поэтому о культуре в подлинном смысле этого понятия можно говорить лишь как о реальном процессе потребления и созидания материальных, социальных и духовных ценностей.
Причем именно комплекса ценностей, а не только духовных, к чему порой сводится культура (читай романы и посещай спектакли), и именно в единстве потребления (использования) и созидания (творения) новых. Ибо лишь в таком случае получается развитие — нарастание ценностей.
Освоение культуры имеет исключительное значение для управленцев, поскольку без нее нельзя управлять. Последнее основано на культуре и является одним из средств привнесения ее в управляемые объекты. Факты игнорирования культуры лишь подтверждают высказанный тезис, поскольку такое управление вряд ли что дает позитивное обществу. Второй же момент, усложняющий все для управленцев, состоит в том, что для управления пригодна не вся культура, а только та ее часть, которая является современной, т.е. приспособленной для решения нынешних проблем, и в какой-то мере выступает связанной именно с управленческой деятельностью, обеспечивающей рациональность и эффективность управления (его соответствующих видов). О такой части культуры и пойдет речь.
Вынужден начать с такого, казалось бы, простого, обыденного явления, как язык, точнее, язык управления. Сегодня это весьма многословный, сложный язык, состоящий как из исконно русской основы, так и из огромного числа иноязычных (иностранных) заимствований. В нем сохранилось немало понятий и терминов, которым в советский период был придан своеобразный (идеологический) смысл, теперь им приходится возвращать адекватность. Не все ладно с заимствованными обозначениями, которые либо переведены, либо употребляются в таком содержании, которые весьма отличны от языка источника. Если к этому добавить, что в Российской Федерации управленческие явления приходится интерпретировать на многих национальных языках, то нетрудно представить, насколько запутанным является языковое описание управленческих процессов.
Между тем все в управлении приходится осознавать и передавать друг другу по трем взаимосвязанным аспектам: теоретическому (научные описания), нормативному (посредством законодательства и иных правовых норм), практическому (через реальное восприятие и отражение управления в сознании, поведении и деятельности людей, в реальном состоянии общественных отношений). Россия открыта в мировом сообществе и свободно взаимодействует со многими странами. По всем трем аспектам идет общение, обмен информацией и знаниями, осуществляется сотрудничество по совместным интересам и проектам, сравниваются, измеряются и оцениваются материальные, социальные и духовные достижения, вырабатываются и согласовываются международные документы. В таких условиях управленец просто обязан владеть в совершенстве языком, разбираться в этимологическом наполнении множества универсальных (принятых международным сообществом) терминов, знать их родоначалие и специфику обозначения в разных языках. И конечно, стремиться к тому, чтобы писать и говорить литературным языком. Это, можно сказать, элементарная предпосылка для того, чтобы изучать, понимать и вводить в управленческую деятельность современную культуру.
Следующий, очень важный для управленца момент мне видится в понимании глубинного, сущностного содержания определенных парадигм современной культуры. Вопрос не в словах, произносимых с трибун или записанных в декларациях и пактах, а в реальной практике каждодневного поведения сотен миллионов людей. Современная культура, выросшая на конкуренции, рынках, конфликтах и войнах, впитавшая в каждый свой элемент индустриализм, является весьма прагматичной и жестокой. Она очень контрастирует с гуманистической культурой времени Возрождения, Просвещения и XIX в.
Ее основу составляют частный интерес, личная экзистенция, эгоизм индивида, что идеологически оформляется посредством прав и свобод человека. Даже национальный интерес государств и их сообществ создается как совокупность частных интересов и ради их обеспечения. Правительства большинства стран крайне озабочены тем, как бы не снизилось благополучие и образ жизни их граждан, ибо в таком случае не избежать недовольств, социальных протестов и конфликтов. Здесь коренятся истоки внутренней и внешней политики, повсеместно проводимой самыми разными государствами.
В действительной жизни не имеют особого значения аксиологические (ценностные) характеристики названных качеств современной культуры. От того, что многое в ней критикуется, она мало меняется. Самое важное видится в понимании управленцами России качеств культуры и в выводах, которые следует делать из такого понимания. Тогда будет меньше иллюзий, самообманов, ошибок, попаданий впросак, прижиманий нас к “стенке”, обираний до “нитки” и прочих явлений наивности и доверчивости. Есть реальный мир выживания каждого человека и сообщества людей, и приходится управлять в таком мире и такими людьми. Мы же из одной крайности “зажигания факела мировой революции и борьбы со всем империализмом” скатились в один миг в другую — потеряли внутренние опоры и сдались на милость окружающим странам, уповая на их альтруизм. Как будто до нас и где-то в мировом сообществе были примеры такового.
Давно и хорошо всем известно, что каждые страна, народ, корпорация, интеллектуальное сообщество, коллектив, даже мини группа обеспокоены главном образом своей выгодой, своим местом в этом сложном мире, своими проблемами, страстями и образом жизни. И если мы — простофили, не можем представить и защитить перед другими свой, прежде всего национальный, интерес, то и обижаться не на кого. Сами во всем виноваты, сами ошибались в выборе друзей, советников, доктрин, концепций, ориентаций, информационных ресурсов и т.д.
Современный прагматизм культуры порождает и такое ее принципиальное качество, как упор на научное знание, прежде всего естественное и техническое, которое преобразовывает материально-производственную основу человеческого существования. Такой разворот принципиален и влечет за собой многие следствия. Это не говорильня по поводу актуальности научного знания и необходимости его внедрения в общественную практику, чем мы заняты более 100 лет, а реальный способ миропонимания, управления и жизнеделания. Методология и инструментарий науки (анализ, расчет, поливариантность, эксперимент, экстраполяция, выверка практикой, мониторинг, прогнозирование и т.д.) стали достоянием мышления, производства, информационного обеспечения, социального обслуживания, быта и повседневной жизни вплоть до каждой семьи и отдельной личности. Спросите любого человека западной цивилизации о его доходах и расходах в течение календарного года, и он вам представит весь дебет, кредит и сальдо; все учтено, продумано, взвешено, выверено и оценено с точки зрения рациональности и эффективности. Никто не скажет, как у нас: живет, как хочет или как получается; даст Бог день, даст и пищу и пр. Ибо никто ничего не дает и все надо добывать самому. Неслучайно даже художественные произведения (книги, кинофильмы, живопись и т.п.) и их успех оценивают под углом зрения затрат и дохода.
И это потому, что наука ничего не берет на веру, не строит воздушных замков, не оперирует иллюзиями, не гоняется за призраками, она предметна, конкретна, исходит из объективных данных и оперирует лишь тем, что достоверно. На этом хотелось бы задержать внимание читателя, особенно управленца и руководителя.
Слишком серьезный вопрос, чтобы можно было его трактовать упрощенно. Ведь у нас за весь XX в. так и не выработано научного, политического и управленческого мирочувствования, при котором мы ответственно относились бы к своим географическим и почвенно-климатическим условиям, к реально существующему на данный исторический момент геополитическому положению, к честно оцениваемому производственному потенциалу, менталитету и мастерству людей, даже к состоянию здоровья и психики нации.
Вспомним некоторые эпизоды. Многим было хорошо известно, что в 1913 г. по интегральному показателю экономического развития Россия отставала от США и Англии в 15 раз, от Германии — в 10; от Франции — в 4 раза. За четыре года первой мировой войны (19141917 гг.) ВВП России упал на 25% . Но это не помешало лидерам российской социал-демократической партии (большевиков) выдвинуть лозунг социалистического строительства, предполагавшего “прыжок” выше капиталистического (если следовать доктрине К. Маркса).
В 1960 г., по данным нашей же статистики (которая всегда все преувеличивала), национальный доход СССР составлял 58% доходов США (на душу — намного меньше), производительность труда в промышленности — соответственно 44, в сельском хозяйстве — менее 20% . Но уже в следующем 1961 г. на XXII съезде КПСС делается заявка о том, что через 20 лет в СССР будет построен коммунизм. Все знают, что все это стоило людям, стране и чем закончилось.
Но что утверждается вновь теперь в качестве посылки: за годы радикальной реформы ВВП Российской Федерации снизился наполовину3. А в качестве вывода (этими же самыми авторами): России вполне под силу перейти к стратегии устойчивого ноосферного развития в XXI в.
Спросим себя: где здесь был или есть научный подход, предполагающий тщательное изучение прошлого (и на начало века, и на середину, и на конец), всестороннее взвешивание ресурсов, определение источников и движущих сил решения проблем, обоснование необходимых и наличных общественных институтов и механизмов развития, прогнозирование, поливариантный просчет и программирование направлений, средств и форм движения и многое другое, опираясь на что только и можно управлять будущим?
Во всем одно и то же — благие намерения, ни на чем не основанные, авантюризм с надеждой на то, что повезет, извечное наше российское “авось”. Вроде того, что Илья Муромец 33 года пролежал на печи, но, наконец, слез, распрямился и стал богатырем. Не надо двигаться, тренироваться, накачивать силу — просто встал и все. По такому шаблону и преподносят стране свои рекомендации и решения наши политики и управленцы, да и те ученые, которые находятся поближе к власти. Соответственно их научной обоснованности и ценности получается объективный результат.
Что же? Можно и дальше обманываться, игнорировать реалии жизни и научного знания, изобретать (сидя в кабинетах или на дачах) что-то свое и непременно чудотворное (как иконы, а не люди в битвах спасали свое Отечество). Другим странам, в общем-то, все равно, в каком мы будем состоянии. Они развиваются и планируют это делать дальше.
Еще один момент, связанный с научным подходом к обществу и управлению в нем, хотелось бы выделить. Научная мысль и научные исследования в настоящее время весьма специализированы и соответственно дифференцированы. Вследствие этого каждая отрасль научного знания видит явления и делает из этого выводы, главным образом в рамках своего предмета и метода познания. Многоотраслевые и междисциплинарные взаимообмены почти везде поставлены слабо. Да и сказывается конкуренция между различными научными школами: каждый научный взгляд пытается доказывать свою истинность. Но жизнь, производство, обслуживание, коммуникации и т.д. целостны, системны.
В них применение любого научного знания возможно только при согласовании:
а) с реалиями данного жизненного явления, отношения или процесса;
б) с идеями, предложениями и проектами различных научных отраслей и дисциплин; с подготовленностью соответствующего коллектива людей к восприятию научного знания и его использованию.
Поэтому, что давно имеет место во многих крупных западных подсистемах управления, целесообразно создавать при себе или около себя институты комплексных научно-прикладных исследований, “мозговые центры”, интеллектуальные группы, которые могли бы вести поиск актуального (для данной подсистемы управления) научного знания, обрабатывать (уплотнять и кооперировать) его применительно к стратегическим и оперативно-тактическим целям соответствующей подсистемы управления и выдавать необходимые рекомендации ее руководителям, проводить по заказу последних научную экспертизу подготавливаемых проектов программ, модернизаций, реконструкций, планов, нормативных управленческих решений.
Для реализации такого сотрудничества надо, чтобы ученые специалисты были вовлечены в реальные управленческие дела, обладали информацией, достаточной для анализа и оценок, имели непосредственный экономический и социальный интерес в развитии и успехе той подсистемы управления, которая их привлекает. Нельзя, как до сих пор принято в России, и дальше полагать, что ученые должны работать главным образом из чувства патриотизма и долга, в то время как руководители подсистем управления (всех видов управления) получают весьма большие “деньги” (обобщаю) и все равно инертно и малограмотно управляют.
Давно назрел перелом во взаимоотношениях власти и науки, в их единении, без осуществления которого будущее нашей страны становится все более проблематичным. В то же время и ученым стоит больше овладевать управленческой проблематикой, глубже видеть ее специфику и пытаться свои идеи и концепции доводить до уровня непосредственного применения в управленческих процессах.
В противовес очень многим, особенно российским, “либералам” и “демократам” хочу отметить и попытаться доказать, что современная культура насквозь пронизана идеологией, которая весьма контрастирует с научным знанием, более того, часто подходит к последнему своекорыстно. Если под идеологией понимать субъективный взгляд людей на свои интересы, на окружающие их события, а иначе и быть не может, ибо люди всегда что-то знают, чувствуют и думают, то все, что происходит в мире, непременно приобретает в их сознании идеологическое оформление.
В данном случае просто констатируется факт и речь не идет о том, каковы эти идеологии: ложные или достоверные, эфемерные или отражающие реалии, охватывающие огромные массы людей или групповые и т.д. Важно, что они есть и сопровождают жизнь человека. Надо только не смешивать идеологию как свободное миропонимание людей, которое объективно по своей природе, и идеологизированную государственную политику, которая навязывает какую-либо избранную идею силой государственного аппарата. Идеология идет изнутри человека. Это положение нагляднее всего доказывает судьба коммунистической идеологии. Стоило ослабнуть внешним принудительным регуляторам, как самые рьяные приверженцы и проповедники коммунизма в один миг превратились в антиподы: стали борцами против коммунизма, олигархами, коррупционерами, поборниками частной собственности, а то и квалифицированными “специалистами” по добыче и отмыванию грязных денег и т.п.
Здесь имеются в виду фактически существующие идеологии, которые стоило бы лучше изучать, адекватнее понимать, реалистичнее осознавать и практичнее использовать в управленческих процессах. Главное — отслеживать действительную, объективно реализующуюся сущность идеологий, а не те слова “одежды”, отвлекающие “блестки”, в которые они облекаются. Идеологии могут сами иметь иллюзорный, мифологический характер, но еще искуснее они способны рядиться в чужие “имиджи”. Сегодня подобных “имиджей” очень много: это и открытое мировое пространство без каких-либо границ, и демократия, и права и свободы человека, и национальный суверенитет, и религиозный плюрализм, и частная собственность, и рынок, и свобода информации, и постмодернизм в литературе и искусстве, и “вольный” секс, и многое-многое иное в духовной и политической сферах человечества. На это и покупаются наивные политики, государственные деятели, бизнесмены, менеджеры, литераторы, художники, представители других направлений человеческой деятельности. По их мнению, идеологии “умерли”, что на самом деле означает, что умерло их собственное аналитическое сознание, и оно оказалось в цепких руках более мудрых и изощренных идеологий. Так и хочется сказать: промойте глаза и почистите уши. И узрите истину!
Сегодня в каждой новации, предлагаемой для широкого пользования международными финансовыми структурами, правительственными и межгосударственными органами, транснациональными и иными крупными корпорациями и компаниями, средствами массовой информации, даже религиозными авторитетами, совсем несложно найти идеологическую подоплеку — непосредственный интерес их авторов, состоящий главным образом в расширении и укреплении их власти и богатства. Сама “борьба” с идеологиями тоже есть идеология, только идеология весьма умная, продуманная, упакованная, как товар на продажу, в красивые обертки.
Наглядно видна также согласованность идеологий, особенно в рамках сложившихся и складывающихся центров силы — североатлантического и азиатско-тихоокеанского. Тут все субординировано и подчинено центральной организующей идее. Скажем о первом центре — это сохранение и обеспечение исторического благополучия “золотому миллиарду”, который еще в начале 90-х годов XX в. уже подчинил своим интересам производство и потребление 82% общемирового ВВП. По этой идее выстраивается международная политика, все межгосударственные отношения, прежде всего с теми странами, которые являются источниками ресурсов, вся информация, в том числе и по сети Internet, вся кино, фото, изо (прочая) продукция, вплоть до детских сказок.
Разумеется, я не призываю к очередному этапу идеологической борьбы, которую вела КПСС. Это бессмысленно и губительно. Но нельзя вдаваться и в другую крайность — не замечать реалий современных идеологий, поддаваться ныне звучащим сладкоголосым сиренам, которые, по греческой мифологии, очаровывали своим пением мореплавателей, а они, утратив бдительность, разбивались о скалы. С тех пор, как Ф. Даллесом (середина 50-х годов) были сказаны слова: “...литература, театры, кино — все будет изображать самые низменные чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства...
И лишь немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит в их жизни на самом деле. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и убрать с пути", — ничего не изменилось. Новыми стали информационные технологии, другими слова, на пьедестал славы восходят все новые и новые “оракулы”, но подспудная суть целей и устремлений остается прежней. Кстати, не только у власти предержащих в США, но и в других странах. Пока живы люди и у них есть интересы, так оно и будет всегда. Кстати, все подобное относится и к внутреннему состоянию в России, где каждые социальные группы выдвигают свои интересы и идеологии по их обеспечению.
Нельзя не видеть глубокого противоречия между научной и идеологической составными современной культуры. Хотя многие ученые тоже выполняют идеологические функции, но в науке существует научная истина как результат познания реалий мира и с ней волей-неволей приходится считаться. Наука постоянно спотыкается об идеологические постулаты и немало от этого теряет, но она все равно выполняет роль ограничителя для идеологий. Более поддается идеологическому влиянию художественное творчество, поэтому в последнее время отмечается отдаление художественного отражения жизни от научного. В первом “свобода мысли и чувств” привела к созданию фантастической, иллюзорной, оккультной картины человеческой жизни, которая весьма вписывается в замыслы популярных идеологий.
И еще об одной особенности современной культуры, важной для управления, нужно сказать. В виду имеется становление и разрастание экологического сознания и экологической практики. Совокупная мощность современной техносферы и масштабы использования ею природных ресурсов подвели к тому, что стала ощущаться и прогнозироваться экологическая угроза историческому существованию человечества. Уже сегодня многие районы планеты, в том числе (в особенной степени) в России, являются неблагоприятными для жизни людей (да и животного и растительного мира). Есть большие статистические данные, свидетельствующие о взаимоисключении двух тенденций: нарастания массы людей (демографический бум) и сужения ресурсной базы планеты, обеспечивающей эту массу людей. Нужны новые парадигмы и производства, и потребления, и отношения к природе, и восприятия людьми самих себя. Между прочим, динамика развития техносферы ведет и к тому, что в опасном положении оказалось и историко-культурное наследие как человечества в целом, так и отдельных народов. На повестку дня стал вопрос об экологии культуры.
В целом перед людьми, образно говоря, во весь рост возникла проблема охраны, сбережения, воспроизводства и рационального использования всего того, что составляет естественную и искусственную (“вторую”) природу, в пределах которой они только и могут жить. Это принципиально новая проблема, понимание которой даже еще не наступило. Но она объективно (совершенно вопреки нашему желанию) будет давить на человеческую жизнедеятельность и требовать от нее соответствующих корректировок.
Конечно, здесь даны лишь некоторые “штришки” к характеристике сущности современной культуры, актуальные для управленческой деятельности. Но и их, наверное, достаточно для вывода: управленец для введения современной культуры в управленческие процессы управленец должен очень много знать, тонко разбираться в разных интеллектуальных хитросплетениях, уметь отделять зерна от плевел, видеть основания и причины множества “творений” человеческой хитрости, четко ориентироваться в том, что актуально, реально и перспективно. Надо, видимо, глубже изучать историю и философию человеческой жизнедеятельности, которые на многое открывают глаза, весьма высвечивают закономерности, тенденции и типичные явления, выступают в какой-то мере компасом и нитью Ариадны в поисках выхода из лабиринта мыслей и страстей людей.
Дальше не будет легче. Нет никаких данных, говорящих о том, что в XXI в. человечество не познает серьезных трудностей. Только освоение современной культуры, притом достоверное и обширное, может создавать предпосылки тому, что ошибок, заблуждений и самообманов будет меньше, анализы возникающих управленческих ситуаций станут полнее и адекватнее, содержание управленческих решений — ближе к истине, конструктивнее и действеннее и управление получится более или менее рациональным и эффективным.
Управленческая карьера
Управление в целом (в совокупности структур всех видов) выступает в обществе в виде сложной, иерархической системы, состоящей из множества подсистем и органов, которая венчается высшей должностью, как пирамида Хеопса с самым вершинным камнем. Эта “вершина” (папа римский, патриарх, президент, председатель, монарх, премьер-министр, “хозяин”, “шеф” и т.д.) всегда привлекает внимание как всего общества, так и, разумеется, управленцев.
Практически каждый вошедший в управление стремится в его структуре занять более высокую ступеньку, что вполне закономерно, обоснованно и целесообразно. Управленческая карьера есть естественно-логичное и необходимое управленческое явление.
Весь вопрос в том, что понимается под управленческой карьерой, каковы ее цели и содержание и, конечно, в чем ее польза для управленческих процессов. Многое здесь зависит от “шкалы координат”, в пределах которой исследуется данное явление. Один подход получается, когда карьера интерпретируется с точки зрения интересов личности, характеризуя лишь ее возвышение в социальной структуре общества. И совсем другой, если карьеру анализировать с позиций общественных потребностей в талантливых и самоотверженных управленцах, способных решать проблемы развития. Третий подход, состоящий в сочетании, гармоническом переплетении интересов общества и личности, об их взаимодополняемости, покажет управленческую карьеру еще в одном “ракурсе”. Каждый из подходов реально существует, и с этим надо считаться при анализе возникающих здесь вопросов.
В большинстве зарубежных (в основном западных) и отечественных публикаций — как научных, о которых идет речь, так и художественных — карьера характеризуется в качестве личного дела человека, ориентированного на успех: политический, экономический, общественный, исторический, а успех — как признание достижений другими с соответствующим вознаграждением.
Конечно, карьера (о ее понятии чуть ниже) есть, прежде всего, реализация заложенной в человеке уникальной экзистенции — его жизненного и творческого потенциала. Она определяется, прежде всего, природными дарованиями человека, ибо без них любое обучение, любая поддержка и стимулирование не приносят искомых результатов. Для дела, если его делать рационально и эффективно, нужен адекватный ему талант. В нем сходятся и концентрированно выражаются физические, эмоциональные и умственные силы человека.
Следующим моментом, бесспорно, являются жизненные образовательные и воспитательные условия, в которых с младенчества идет формирование человека. Поэтому выходцу из “низов” всегда трудно делать карьеру, и если у него что-то получается, то лишь благодаря недюжинным способностям и огромному трудолюбию, а может быть, и везению. Большее благоприятствование явно имеет тот, кто с детских лет включен в систему взаимосвязей, обеспечивающих успех. Многое также в судьбе человека зависит от того, каково общество и в каком состоянии оно находится в тот период времени, когда он делает карьеру.
Однако подход к управленческой (как и вообще) карьере с точки зрения интересов только личности при всей его реальной обусловленности правами и свободами человека и гражданина ставит в данной проблеме много вопросов. Ведь другим людям небезразлично, какими способами, с помощью каких средств, используя какие механизмы, человек делает карьеру. Одно дело — талант и труд, другое — обман, подхалимство, изворотливость, подкуп, фальсификация, жестокость, предательство и т.п., что нередко используется при “делании” карьеры. Можно назвать множество известных и неизвестных (но видимых в своем кругу) людей, которые ради карьеры шли на все: десятки раз меняли идеологическую “окраску”, переходили от службы одному “хозяину” к другому, ловчились то на одном поприще, то на другом, лишь бы “повыше”. И всегда умели оправдать подобное поведение. Не по их ли заказу сформировалось такое явление, как имидж, и сделано еще и “научное” знание — имиджелогия. Главное: умение себя продать и к тому же таким образом, чтобы вызывать восхищение при этом.
Карьера превращена в товар с необходимым маркетингом и набором его исполнителей, благо “победителей не судят”. Под это подведена и теория элиты, которой позволено все, ибо она состоит из числа избранных. Позитивное переходит границу и становится негативным. Карьера строится на эгоизме со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Другая крайность проявляется, если подходить к карьере с сугубо общественных, скажем, государственных интересов. Такой подход особо характерен для авторитарных режимов, в которых человек виделся не более чем “винтик” в иерархиризованной системе, подчиненной реализации определенных целей. Надо — “винтик” подняли, затем — переставили, что-то случилось — опустили, устал обеспечивать функции — вообще убрали. Карьера не зависела от человека, его энергии и устремлений, она определялась другими.
Но самое противоречивое в подобных ситуациях состояло в том, что интересы общества, общественный подход всегда были абстракцией, на самом деле все это олицетворялось конкретными людьми, обладавшими властью в кадровой сфере. Именно они, власть предержащие в данный момент, формировали представление о ценностях человека, создавали формы оценки этих ценностей, типа бюро парткомов в период социалистического строительства, продвигали людей по иерархии должностей, рабочих мест и руководящих постов, создавали авторитет одним и низвергали других. В результате, как теперь уже вполне очевидно, ибо история российского социализма XX в. состоялась, в жизни проводилась не лучшая кадровая политика. Созданная партийным руководством номенклатура сама же и разрушила ту систему, которая ее породила. Под маркой общественного отчетливо проявился корыстный эгоизм руководящих звеньев подсистем управления.
В то же время, и об этом следует сказать определенно, в исторической ретроспективе весьма подтверждается общественный подход к управленческой карьере. В памяти отдельных людей и в памяти общества остаются лишь те личности, которые искренне и самоотверженно служили Отечеству, действительно выражали и защищали его интересы — и не только в бою, но и в науке, дипломатии, бизнесе, развитии производства, создании новых технологий, воспитании и образовании, литературе и искусстве. История делает свой выбор, у нее свой подход и своя мера карьеры, хотя и в ней не все и не всегда бывает справедливым. Порой слишком поздно признаются заслуги человека, когда давно нет, не только его, но и потомков. Нужна высокая культура общества, чтобы научиться бережно, честно и объективно относиться к человеку и его жизненному делу.
Наиболее перспективным представляется сочетательный подход к управленческой карьере, при котором человек и общество не разъединяются, не противопоставляются, а органически соединяются во обоюдно-заинтересованном взаимодействии и справедливом отношении друг к другу. В этом смысле можно согласиться как с частью понимания карьеры с таким определением, широко используемым в публикациях. Карьера — есть активное продвижение человека в освоении и совершенствовании способа жизнедеятельности, обеспечивающее его устойчивость в потоке социальной жизни. С точки зрения проявления и реализации сущности человека такой взгляд действительно характеризует карьеру.
Правда, в нем нет связи человека с обществом, тех важных моментов, которые показывают, что эта карьера приносит обществу, как оно ее воспринимает и оценивает, каким образом поддерживает и отмечает. А все эти вопросы приобрели особую актуальность в период демократических преобразований, когда карьера стала достаточно свободной от авторитарных усмотрений, но одновременно более произвольной, зависимой от многих случайностей и стечений обстоятельств. Общество уже убедилось в том, что на волне отрицания прошлого и обещаний “светлого” будущего сделали карьеру очень многие пустые, злокозненные, корыстные и себялюбивые люди. Можно сказать: “звезд” — не перечислишь, а живем впотьмах.
Мало сказать, что карьера представляет собой развитие и реализацию сущности человека с учетом, что развитие есть естественное и качественное изменение, надо еще указывать на характер сущности человека, выражающий направленность его усилий, продвижения и освоения им многогранных проявлений жизнедеятельности (преступники ведь тоже совершенствуются). Какова направленность, каков характер развития? Позитивный, созидательный, конструктивный или, наоборот, разрушительный, деструктивный, индивидуалистический, негативный. Нам всем известно немало людей, сделавших порой головокружительную карьеру, но оставивших при жизни и после себя пепелище.
Важна и взаимосвязь реализующейся сущности человека с интересами общества, массы людей, с его вкладом (назовем таким образом) в укрепление публичных ценностей. Спросим себя: разве много получило общество и огромное число людей по всей стране от того, что, как из ящика Пандоры, у нас мгновенно повыскакивали олигархи — владельцы миллиардных (в долларах) состояний? Да, они сделали небывалую доселе в мире карьеру, весьма освоили новый демократический и рыночный способ жизнедеятельности, но не думаю, что они вызывают восторг у общества, а последнее разделяет и поддерживает их успех. Они без мощной охраны и шага ступить боятся, а общаются с людьми главным образом через сотовые телефоны и средства массовой информации, причем преимущественно через те, хозяевами которых сами и являются.
Скорее всего, о карьере целесообразно говорить в том смысле, что она характеризует развитие и реализацию созидательной сущности человека (его творческого, жизненного потенциала), разделяемых и поддерживаемых обществом (посредством правовой регуляции, общественного мнения, оценок со стороны коллег-специалистов или их объединений и т.д.).
Итак, понятие карьеры должно включать в себя предположительно три элемента:
- развитие и практическую реализацию сущности человека, что выражается в его интеллектуальном, эмоциональном и физическом потенциале, весьма измеряемом и сравнимом;
- направленность и характер развития и практических усилий, которые раскрываются через пользу, приносимую другим людям; зло не может быть критерием карьеры;
- обратную реакцию общества на развивающуюся и реализующуюся сущность человека, восприятие и оценку обществом того, что и как делает человек и как это способствует решению общественных проблем.
В любом случае, ибо точки зрения могут быть разные, карьера мыслится в качестве общественного, публичного явления, в котором, конечно, во всем реализуется сущность человека, его дарования и труд, нравственные и профессиональные качества и т.д., но проявляется она через общественные взаимосвязи, через отношения с другими людьми. В противном случае многие суждения о карьере, типе подготовки, стратегии, стимулировании, продвижении, аттестации и пр. теряют всякий смысл.
Применительно к понятию “управленческая карьера” следует добавить, что здесь второй и третий элементы карьеры приобретают особый характер. Требования к направленности деятельности человека, творящего управленческую карьеру, должны быть усилены, поскольку в управлении самореализация человека осуществляется с опорой на власть, с использованием ее ресурсов и силы. Здесь возможности как созидания, так и разрушения весьма обширны, и выбор очень зависит от ориентаций управленца. Логично, что и общество к людям, наделенным властью и управляющим определенными процессами, предъявляет более повышенные требования. Во-первых, таких людей среди работников не более 15%; во-вторых, от их поведения и деятельности зависит исключительно много, в целом состояние страны. Следовательно, в управленческой карьере общественное (государственное, общенациональное) просто обязано превалировать над личностным, ибо за последствия ошибок и неправильных решений управленцев приходится расплачиваться в большинстве случаев не им самим, а другим (в основном грядущим поколениям).
Управленческая карьера (как и карьера вообще) является сложным образованием, в котором тесно переплетаются личностное и общественное, интеллектуальное и практическое, сиюминутное и историческое и т.д. Прежде всего, управленческая карьера имеет внутреннюю, содержательную составную, в которой выражается, закрепляется, а затем практически реализуется так называемый духовный и эмоциональный мир человека, система его знаний, идеалов, ценностей, жизненных запросов и ориентаций, характер, воля, миропонимание и мирочувствование, отношение к другим людям, социальные связи и многое другое. Понятно, что различие между людьми огромно и определяется как природными дарованиями человека, так и его работой над собой, над своим саморазвитием и самосовершенствованием. Опыт показывает, что человек способен совершенствоваться в своих знании и навыках практически всю жизнь, тем более, если он постоянно держит свой ум, эмоции и тело в напряжении и творческом вдохновении.
Надо поэтому осторожно подходить к людям, когда встает вопрос об их возрасте и управленческой карьере. Формальные критерии в таком случае должны применяться с умом. Если считаться с теми мерками (60 лет), которые в последнее время навязываются российскому общественному мнению, то и мир в целом, и наша собственная страна не знали бы множества выдающихся имен. Шарль де Голль в 68 лет стал президентом Франции и многое сделал для ее утверждения в качестве великой державы. Дэн Сяопин в 75 лет возглавил реформы в Китае и добился больших успехов в их проведении. В 71 год К. Аденауэр возглавил послевоенную ФРГ и за 14 лет сумел сотворить германское “чудо”. А.В. Суворов в 69 лет провел русскую армию через Альпы, совершив в истории Европы единственный подобный переход. М.И. Кутузов в 67 лет переиграл в военном мастерстве 44летнего гениального Наполеона I и обеспечил победу русского оружия в Отечественной войне 1812 г. Гете в 80 лет написал самые проникновенные лирические стихи. После 70 лет Л.Н. Толстой пишет “Отец Сергий”, “Хаджи-Мурат”, “Крейцерова соната” и другие удивительные по взлету страсти и глубине мысли произведения. В возрасте более 80 лет блистал талант Д.И. Лихачева и потрясает творческой продуктивностью А.И. Солженицын.
Любое общество, стремящееся быть богатым материально и духовно, должно использовать весь потенциал любого человека, особенно, конечно, талантливого патриота.
Далее, управленческая карьера включает в себя и внешнюю, формальную составную, которая фиксирует продвижение человека в области освоения определенных объемов знаний, приобретения опыта, выработки навыков в избранной сфере деятельности. Это: документы о различных формах образования, о присвоении ученых степеней и званий, о квалификационных разрядах и классных чинах, о членстве в научных и иных профессиональных сообществах, о мастерстве в различных видах творчества (конкурсы, рационализации, изобретения, открытия), о пройденном трудовом пути (занимаемые должности или служебные места и т.д.), о поощрениях, почетных званиях, наградах и иное. Много можно назвать форм, через которые официально (значимо для человека и для общества) закрепляется уровень развития и самоосуществления (практических достижений) человека.
По этим формам в большинстве и анализируется, и оценивается управленческая карьера. Если человек двигается по иерархии форм все выше и выше, то считается, что имеет место прогрессивный тип карьерного процесса, при спаде — регрессивный тип, при отсутствии изменений — (стагнационный тип застой); выделяют также линейный тип карьеры или нелинейный.
Следует отметить, что формальная составная управленческой карьеры имеет большое значение, так как она зрима, определена по установленным параметрам (стандартам), пригодна для широкого использования, позволяет документировать развитие человека. В то же время ее нельзя переоценивать, полагаться только на ее признаки.
Между внутренним, содержательным самосовершенствованием человека и внешним, формальным отражением данного процесса вполне могут быть несовпадение, различие, противоречие, поскольку, с одной стороны, всегда трудно определить уровень и качество развития человека, его реальную подготовленность к выполнению поручаемого ему вида деятельности (должности), а с другой — реальная управленческая карьера часто не связана ни с содержательными, ни с формальными параметрами развития человека.
Тот факт, что человек “выскочил” на высокие руководящие посты либо в государственном аппарате, либо в менеджменте (бизнесе), либо в другой какой-то иерархической структуре и тем самым формально закрепил за собой соответствующий статус, порой не говорит даже о соблюдении формальной составной в его управленческой карьере. Тем более, что в нашей стране (в советский период и теперь) сложилось своеобразное отношение не только к содержательной, но и к формальной стороне развития разных категорий управленцев. Как правило, к оперативно-исполнительскому персоналу (практически во всех видах управления) предъявляются высокие требования в смысле их общекультурных, профессиональных и личностных качеств (здесь нужны и образование, и подготовка, и опыт, и прохождение определенной служебной управленческой иерархии). Этот персонал периодически подвергается аттестации. Но к тем управленцам, которые составляют так называемые руководящие звенья (опять же во всех иерархических структурах — президенты, председатели правительств, министры, губернаторы, руководители концернов, холдингов, корпораций, мэры, главы администраций, сюда можно добавить и депутатов представительных органов власти и т.д.), таких, хотя бы равноценных требований почему-то не предъявляется.
В результате имеем традицию, по которой лица, избираемые или назначаемые (верховной властью), на руководящие посты, отличаются весьма низким уровнем образования, ограниченным управленческим опытом, низкой профессиональной пригодностью (разумеется, применительно к уровню занимаемых руководящих должностей). Действует стереотип, в соответствии с которым, мол, народу “снизу”, а начальству “сверху” виднее. Но за это “виднее” обществу приходится расплачиваться дорогой ценой. Перед его глазами мелькают вундеркинды, которые чуть ли не с вузовской скамьи садятся прямо в министерские кресла, а то и повыше, СМИ восторгаются головокружительными управленческими карьерами (в 25 лет — управляющие крупными банками), но дела в экономике, социальной и духовной жизни, в политике и конкретном управлении продолжают находиться на неудовлетворительном уровне.
Следовательно, нельзя любую управленческую карьеру кого бы то ни было, а также все проблемы, связанные с управленческой карьерой как со сложным управленческим явлением, рассматривать сами по себе, вне их влияния на общество, состояние жизни и судьбы других людей. Можно сделать блестящую карьеру, сполна насладиться вниманием общества, однако после себя оставить полуразрушенные или запущенные сферы и области управления, конкретные управляемые объекты. Россия знает много “карьерных” имен, которые она не устает проклинать. Видимо, надо учиться анализировать и оценивать управленческую карьеру не как персональный успех той или иной личности, а реальный вклад в развитие и благосостояние общества. Причем такой механизм анализа и оценки должен действовать не после ухода на пенсию или в мир иной, а именно во время “делания” управленческой карьеры.
Демократия в данном аспекте и предполагает, что в каждый определенный момент общество видит человека, знает, что он делает в управлении, и соответственно реагирует на его управленческие решения и действия, а также личное поведение. Здесь России предстоит обрабатывать почти что целину, ибо опыта отслеживания социальной эффективности управленческой карьеры нет почти никакого.
Таким образом, вполне очевидно, что управленческая карьера представляет собой источник и фактор развития общества, а также важное средство совершенствования управления. Давая простор творческому самовыражению Человека, управленческая карьера инициирует его энергию, побуждает к активным действиям, заставляет работать над собой, дисциплинирует и вдохновляет. Одновременно вводя человека в управленческую систему общественных взаимосвязей, управленческая карьера направляет его усилия в должном направлении, стимулирует активность и ответственность, обеспечивает максимальный вклад в дело общественного созидания.
Но для выполнения такой социальной миссии сама управленческая карьера мыслится организованной в надлежащем виде.
Как социальное явление управленческая карьера в основе своей всегда должна иметь личностно ориентированный характер, быть построенной под человека и предоставлять ему возможности для непрерывного развития и полного самовыражения своей созидательной потенции. Иначе не добиться привлечения в управление талантливых людей и их эффективной деятельности.
Для того чтобы управленческая карьера была определенным публичным институтом, понятным и для конкретных людей, и для общества, она мыслится четко, последовательно (на основе известных принципов) и полностью (во всех аспектах) нормативно отрегулированной. Все должны знать, что она собой представляет, какие в ней действуют механизмы, на каких основаниях принимаются кадровые решения, как измеряются и поощряются усилия и многое иное. Тогда можно будет надеяться, что управленческая карьера станет для многих делом их жизни, а не средством для удовлетворения в течение какого-то времени личных интересов.
В основу управленческой карьеры очень важно заложить принципы ритмичности и динамики. На основе социологических, управленческих и психологических исследований уже доказано, что оптимальный срок пребывания человека на одной управленческой должности составляет 7 лет (обычно называют сроки от 5 до 9 лет), после чего его интерес к исполнению своих обязанностей обычно падает. Начинают доминировать привычка, стереотипность, в то время как за 7 лет резко меняются условия и факторы управления.
Человеку необходимо знать свое управленческое будущее (через сколько лет и как он получит повышение), тогда и его внутреннее развитие будет более интенсивным. Актуальной является продуманная динамика управленческой карьеры, при которой соотношение между “входом” людей в системы управления и их “выходом” по исчерпании своих возможностей задавали бы высокий накал в развитии и продвижении управленческих кадров. Вообще в управлении недопустимы разные кадровые “кампанейщины” — акценты то на “молодых”, то на “пожилых”. Рациональность управления предполагает, что среди управленческих кадров постоянно должна поддерживаться необходимая пропорция между молодыми, средними и старшими поколениями с тем, чтобы новые знания и азарт молодых органично соединялись с опытом и авторитетом пожилых. Пора уже научиться уважать всех, ибо пожилые были тоже когда-то молодыми, как и молодые со временем когда-то станут пожилыми. Конфликт между отцами и детьми всегда был надуманным.
В демократическом обществе все, что связанно с управленческой карьерой, представляется открытым, гласным, доступным объективному анализу и оценке. Для меня так и остается непонятным, почему в нашей стране кадровая работа в управлении почти всегда покрыта какой-то тайной, а в ней самой много мистификаций и самообманов. Ведь вследствие деятельности современных средств массовой информации довольно большое число людей отчетливо знают, что такое та или иная государственная или общественная должность, в чем состоит руководство экономическими или политическими процессами, каковы особенности военной или дипломатической деятельности и пр. И когда им навязывают решение о том, что неизвестный человек вдруг назначается большим начальником (и это хорошо), они воспринимают подобное с подозрением и иронией. Требуется хотя бы объяснение, а лучше, конечно, предварительная подготовка общественного мнения. Управление осуществляется в обществе (внутри него), а не над ним.
Управленческая карьера широкое понятие, характеризующее в целом кадровые процессы в управленческой сфере общества. Но практически эти процессы осуществляются в конкретных системах, подсистемах и звеньях разных видов управления. В результате общие принципы, подходы и механизмы весьма дифференцируются применительно к какой-либо структуре управления. Нередко дифференциация кое-где превращается в извращение, когда “начальники” устанавливают “свои” правила игры, угодную им управленческую карьеру. Поэтому мне кажется, что даже в частных структурах, где трудятся граждане России, вопросы управленческой карьеры должны носить общественный характер, осуществляться на основе общепризнанных норм и контролироваться государственными органами и общественным мнением. Слишком важно управление для всего, что происходит в обществе.
В советские времена у телефонисток на коммутаторе висел лозунг, из которого следовало, что они все ратуют за свободные сексуальные отношения. Что это был за лозунг?
Статью подготовил категорийный менеджер по работе с ключевыми клиентами Умберг Эмиль Дмитриевич. 
