Исторические предпосылки зарождения идеи прав человека
К содержанию прав человека и их распределению в обществе необходимо подходить конкретно исторически. Права человека возникли не только благодаря потребности человека реализовать себя (например, возможности выбрать род занятий), но и как некий противовес созданной еще в IV —III тыс. до н.э. государственной машине. Известно, что первые города государства базировались на подчинении многих немногим, слабых сильным. Господствовали право силы, обычаи, традиции и обряды.
Специфические нормы первобытного общества, названные известным историком и этнографом А.И. Першицом «мононормами», нельзя было назвать ни правом, ни моралью, поскольку их исполнение обеспечивалось не только общественным порицанием, но и наказанием на основе фиксированных санкций. Для мононорм характерно то, что они никогда не давали преимуществ одному члену рода перед другим, т.е. закрепляли «первобытное равенство», характерное для потестарных (от лат. «potestus» — власть, мощь) обществ. Но суть этого равенства состояла в отсутствии свободы, поглощении человека сообществом, в жесточайшей регламентации всей его деятельности, в консервативности и застойности форм, закрепляющих существующие связи и отношения. Эта «нормативная избыточность» свойственна обществам с относительно бедной культурой, для которых важнейшей задачей является поддержание равновесия, «социостаза».
В.Б. Поршнев, отмечая внутреннюю порабощенность человека первобытного общества, подтверждает эти выводы исследованиями Томаса Штрелова, жившего среди австралийского племени аранда. По его наблюдениям, религиозная традиция и «тирания» стариков (ее хранителей) сковывали всякое творчество и воображение туземцев, приводили к апатии и умственному застою. К этим выводам приходили и другие исследователи; С.А. Токарев, А.И. Першиц, А. Элькин. Поэтому идеализация первобытного равенства, демократии в потестарных обществах, системы регуляции поведения его членов, единства прав и обязанностей связана с игнорированием факта поглощения человека общиной, отсутствия свободы выбора, застойности традиций и обычаев, суть которых состояла в создании некоего гомеостаза, недопущении каких бы то ни было перемен в жизни.
Прогресс в экономической сфере вел к усложнению организации производства, появлению управленческих, организационных функций и к необходимости регламентировать производство, хранение и распределение прибавочного продукта, учитывать трудовой вклад каждого члена общества. Зарождаются основные признаки государственно-правовой формы, которая существует и по сей день. В обществах устанавливаются общие жесткие правила поведения, обязанности, дозволения и запреты (табу) для каждого члена.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Почему же права человека как самостоятельная отрасль зарождаются намного позже права вообще? Современный каталог прав человека, зафиксированный в международно-правовых документах и конституциях правовых государств, — результат длительного исторического становления эталонов и стандартов, ставших впоследствии нормами современного мирового сообщества. Решающим этапом в развитии прав человека были буржуазно-демократические революции XVII —XVIII в., выдвинувшие принципы свободы и формального равенства. Именно с этого исторического этапа права человека оформились в самостоятельную отрасль права и начали влиять на характер государства, поскольку ограничивали его всевластие, устанавливали взаимосвязь между государственной властью и индивидом. Более того, формирование правового государства было бы невозможно без утверждения в общественном сознании и практике идеалов свободы и прав человека. Этому предшествовал многовековой процесс поиска оптимальных форм взаимодействия как отдельного индивида с государственной властью, так и индивидов между собой.
В процессе жизни каждого человека неизбежны контакты, столкновения и противоборства с другими людьми, с их интересами, целями и устремлениями. Однако при всем разнообразии поступков кристаллизуются определенные устойчивые нормы, эталоны, ценности, которые способны упорядочить эти отношения, сочетать потребности различных индивидов в рамках исторически складывающегося бытия с его способом производства, духовной культурой, государственностью. Каждый человек имеет притязания на определенный объем благ и условий жизни, достижению которого должны содействовать общество и государство.
Само зарождение идеи прав человека в V —VI вв. до н.э. в древних полисах (Афинах, Риме), появление принципа гражданства стали крупным шагом на пути движения к свободе и прогрессу. Неравномерность распределения прав человека между различными классовыми и сословными структурами, а то и полное их лишение (если говорить о рабах) было неизбежным в тех исторических условиях. Каждая ступень развития добавляла новые качества правам человека, распространяла их на более широкий круг субъектов. Интересно отметить, что происходило все это в постоянной борьбе классов и сословий за свои права, за свободу, которую, кстати, каждый понимал по-своему. И, тем не менее, объем прав и свобод определяет социальные возможности, статус человека в обществе. История доказала необходимость усилий для поддержания и защиты прав и свобод человека.
Культурный прогресс невозможен, если он не улучшает положения личности, если человек не получает дополнительных свобод, хотя бы классово ограниченных, но все же расширяющихся от одной общественно-экономической формации к другой. Античный раб свободнее первобытного дикаря. Средневековый крепостной свободнее античного раба. Буржуазное общество создало условия для формальной свободы всех членов общества.
Слово «свобода», как утверждают некоторые ученые, появилось в XXIV в. до н.э., когда правитель государства Шумер установил «свободу» для своих подданных, введя санкции к бессовестным сборщикам налогов, защищая вдов и сирот от несправедливых действий людей, обладавших властью, и запретив закабаление храмовых слуг первосвященниками. Первооткрывателем в области прав человека в их современном звучании стала Англия. В феодальный период в Англии возникают попытки ограничить права монархии, соединить ее с сословным представительством, постепенно набирающим вес в обществе, определить для монарха правила, которым он должен следовать. Противостояние монарха, баронов и рыцарей завершилось принятием в 1215 году Великой хартии вольностей.
В ней содержатся статьи, направленные на обуздание произвола королевских чиновников, закреплено требование не назначать на должность судей, шерифов и констеблей лиц, не знающих законов либо не желающих их выполнять. Особое место занимает статья 39 Великой хартии, предусматривающая возможность применения наказания свободных не иначе как по законному приговору и по закону страны. Дальнейшим шагом по законодательному признанию прав человека стал Хабеас корпус акт 1678 г., который ввел понятие «надлежащая процедура», установил гарантии неприкосновенности личности, принцип презумпции невиновности и другие важнейшие для защиты прав личности положения. Актом, закрепившим компромисс между буржуазией и правящей верхушкой землевладельцев, утвердившим конституционную монархию, стал Билль о правах 1689 г., отводивший значительную роль парламенту и запрещавший монарху приостанавливать действия законов, взыскивать налоги и сборы в пользу короны без согласия на то членов парламента. В развитие уже принятых документов, кстати, революционных для того времени и на многие столетия предопределивших ход правовой мысли во всем мире, был принят Акт об устроении 1701 г., закрепивший верховенство парламента в сфере законодательства, принцип несменяемости судей, запрет королевским министрам быть членами парламента. Эти изменения стали возможны благодаря усилению существующих в английском обществе классов — буржуазии и землевладельцев. Различия их интересов и, наверное, прежде всего желание каждого класса отстаивать свои нужды и потребности, — вот причина зарождения в одной из самых жестких монархий мира демократических идей о правах человека. В то время в царской России крепостной крестьянин не имел никаких прав вообще и считался в хозяйстве говорящей вещью.
Следующая страна, внесшая немалый вклад в развитие идеалов свободы и прав человека, — США. Идеи философов Древней Греции и Просвещения, в том числе учение о естественном праве, были развиты Томасом Пейном и Томасом Джефферсоном, лидерами буржуазно-демократической и антиколониальной революции. Трудно переоценить гуманизм Декларации прав Вирджинии 1776 г., провозгласившей, что все люди по природе являются в равной степени свободными и независимыми и обладают определенными прирожденными правами, которых ни они, ни их потомки не могут лишиться. Эта Декларация стала первым государственным определением прав человека, а значит, первым признанием государством значимости и независимости отдельного человека (индивида). К. Маркс, оценивая данный исторический документ, писал, что Америка — это страна, «где возникла впервые... идея великой демократической республики».
Идеи Декларации прав Вирджинии были развиты в Декларации независимости 1776 г., провозгласившей: «Мы исходим из той самоочевидной истины, что все люди созданы равными и наделены Творцом определенными неотчуждаемыми правами, к числу которых относятся жизнь, свобода, стремление к счастью. Для обеспечения этих прав людьми учреждаются государства, черпающие свои законные полномочия в согласии управляемых». Впоследствии, в 1789 г., были приняты 10 первых поправок к Конституции, составившие Билль о правах, ратифицированный в 1791 году.
Концепция естественных неотчуждаемых прав человека, развитая в доктринах Жан-Жака Руссо, Гуго Гроция, Джона Локка, Шарля Монтескье, стала мощным фактором Великой французской революции, создавшей неоценимый по своей значимости акт — Декларацию прав человека и гражданина 1789 г. Декларация провозгласила, что люди рождаются свободными и равными в своих правах, что цель всякого политического союза — обеспечение естественных и неотъемлемых прав человека — свободы, собственности, безопасности и сопротивления угнетению; презумпции невиновности, свободы совести, свободного выражения мнений, свободы печати, гарантии личных и иных прав граждан. Однако существует и противоположная оценка этих событий. Анализируя ситуацию Французской революции, русский религиозный мыслитель Г.П. Федотов писал, что революция не была колыбелью свободы: она создала централизованную империю, и только военный крах империи Наполеона спас Европу от тоталитаризма в XIX веке. «Средневековье ковало автономии и независимость городских коммун, и предшествовавшее Французской революции капиталистическое развитие сделало для свободы гораздо больше, чем кровопролитие, учиненное Робеспьером, Дантоном и их приспешниками. Напротив, события Великой французской революции отбросили страну назад, и это кончилось бы очень трагично для Франции, если бы не было пресечено ликвидацией Робеспьера, а потом и Наполеона».
Таков был процесс зарождения политической концепции прав человека. Когда же в России вслух заговорили о правах и свободах человека? И что это было: назревшая веками потребность в свободе или привнесенная в русскую жизнь зарубежная мода?
Права человека в дореволюционной России
Общепризнанные права человека в любой стране зависят от исторического развития ее государственности, характера общественно-политического строя, расстановки социальных сил в данной стране и на международной арене, от национальных, религиозных, культурных, правовых традиций, национальной психологии; наконец, от общей политической и правовой культуры населения.
История российской государственности, по мнению А.Х. Саидова, наглядно показывает, что на процесс ее формирования и развития, а также на своеобразие складывающейся в ее рамках политико-правовой культуры значительное влияние оказывали: во-первых, особенности геополитического положения страны — между Востоком и Западом; во-вторых, ее пространственно-географические характеристики и природно-климатические условия; в-третьих, моноэтнический и многоконфессиональный состав населения; в-четвертых, быт, традиции и религиозные верования ее народов.
Одним из первых защитников идей о равенстве всех людей, о неотчуждаемых правах и свободах человека был А.Н. Радищев. «Человек, происходя на свет, есть равен во всем другому: немощен», — утверждал он. В «Путешествии из Петербурга в Москву» Радищев критиковал российское самодержавие, крепостничество. Его мысли о договорном происхождении государства в период абсолютизма Екатерины II были поистине бунтом одного человека против многовековой монархии. В трудах по законодательству А.Н. Радищев писал: «Государство есть великая махина, цель которой — блаженство граждан. Чем махина проще, чем меньше в ней пружин, чем они прочнее и чем точнее могут производить полезные и наилучшие действия, тем государство совершеннее... — И далее продолжал: — Государство приводят в движение две вещи: нравы и законы. Законы являются продолжением нравов... Чем народ имеет нравы не порочнее, простее, совершеннее, тем меньше он нуждается в законах».
Позднее (почти через сто лет) русский правовед Б.Н. Чичерин, характеризуя человека как свободную метафизическую сущность и носителя разумной воли, писал: «Свободная воля составляет... основное определение человека как разумного существа. Именно вследствие этого он признается лицом и ему присваиваются права. Личность... есть корень и определяющее начало всех общественных отношений». В философии Б.Н. Чичерина особое место занимает идея «правды или справедливости», которая должна быть положена в основу любого закона.
Защита естественно-правовых идей свободы и прав личности занимает центральное место в творчестве русского юриста и философа П.И. Новгородцева. Человечество, согласно его философии, всегда стоит перед выбором между общественной гармонией и свободой. Делая выбор в пользу свободы, равенства и прав индивидов, самоценной личности, Новгородцев обосновывает идею свободного социального развития — без утопической конечной цели в духе Руссо, реализация которой неизбежно ведет к насилию и потере свободы. «Нравственный долг каждого... содействовать осуществлению «идеи свободной солидарности всех», в которой свобода и равенство лиц сочетаются с всеобщностью их объединения».
В своем учении о свободе философ Н.А. Бердяев отличает личность от индивида. Индивид — категория натуралистическая, биологическая, социологическая, а личность — категория духовная. «Личность — есть свобода и независимость человека в отношении к природе, к обществу, к государству, но она не только не есть эгоистическое самоутверждение, а как раз наоборот». Ни один человек, подчеркивал Бердяев, не может сказать про себя, что он вполне личность. «Личность должна совершать самобытные, оригинальные творческие акты, и только это делает ее личностью и составляет ее единственную ценность».
По мнению этих ученых, лучшей формой правления в России является абсолютная монархия; они резко выступали против равенства сословий перед законом. Сущность консерватизма четко выражена триадой С.С. Уварова; православие, самодержавие, народность. По мнению С.С. Уварова и К.П. Победоносцева, русский народ религиозен, мистичен, предан самодержавию, и власть в стране держится на вере в Бога: исчезнет вера — погибнет государство.
Таким образом, под заметным воздействием передовой европейской политико-правовой мысли и революционных преобразований в США и во Франции естественно-правовые идеи о равенстве всех людей, о неотчуждаемых правах и свободах человека получили распространение и в царской России. В ряде опубликованных в 1990х годах работ можно встретить утверждение, что недемократические исторические традиции сформировали в сознании русского народа особые политические установки, включая и сопряженное со страхом и пассивностью перед государственной машиной недоверчивое отношение к демократии и к правам человека. Однако история свидетельствует об исключениях из этого правила. Примером тому демократический порядок организации жизни в древнем Новгороде, в котором избирался даже архиепископ. Г.П. Федотов в статье-завещании «Республика Святой Софии» пишет о демократических основах русской культуры, которые были заложены в ее новгородском русле, и заканчивает статью призывом возродить древний дух Новгорода, где «были уже элементы народного представительства и избрания».
Можно обозначить основные вехи русской истории, которые могли изменить, но не изменившие ситуацию с правами человека в России: неудавшиеся реформы начала царствования Александра I; преобразования Александра и благодаря которым страна оказалась на пороге конституционных реформ... если бы не убийство императора, которое и стало их трагическим финалом; преобразования начала XX века, когда воплощение в жизнь этих идей было как никогда реальным... если бы не революция 1917 г.
Права человека в советское время
С установлением советской власти в России (СССР) целые классы и слои общества были лишены не только политических, но и неотъемлемых гражданских прав — права на жизнь, личную неприкосновенность, собственность. Были отброшены гарантии свободы личности, принцип презумпции невиновности и многие другие. Следствием этого стало попрание в России общечеловеческих ценностей: универсальности прав человека, всеобщего равенства, достоинства личности, справедливости, права на свободу, личный выбор и самоопределение, защиту от произвола властей. Положение с правами человека в России можно проследить по советским конституциям.
Конституция РСФСР 1918 г. Главную ее основу (раздел I) составила Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа от 13 января 1918 г., принятая III Всероссийским съездом Советов рабочих и солдатских депутатов. В ней законодательно подтверждались завоевания трудящихся в первый период существования советской власти, провозглашались основные принципы и задачи Советского государства, сформулированы основы национальной политики и впервые законодательно закреплена одна из форм национально-государственного устройства — социалистическая федерация.
В разделе II еще раз провозглашалось: «Российская республика есть свободное социалистическое общество всех трудящихся России».
И в том же разделе установлены политические и гражданские личные свободы:
- в статье 13 — свобода совести, для реализации которой церковь отделяется от государства и школа — от церкви, а свобода религиозной пропаганды признается за всеми гражданами;
- в статье 14 — в целях обеспечения действительной свободы выражения своих мнений в руки рабочего класса и крестьянской бедноты передаются все технические и материальные средства для издательской деятельности. Причем государство обеспечивает свободное распространение по всей стране печатных изданий;
- в статье 15 — для обеспечения за трудящимися свободы собраний в их распоряжение передаются подходящие для устройства народных собраний помещения с обстановкой, освещением, отоплением;
- в статье 16 — в целях обеспечения за трудящимися действительной свободы союзов государство оказывает рабочим и беднейшим крестьянам всяческое содействие, материальное и иное, для их объединения и организации;
- в статье 20 всеми политическими правами, которые предоставлены трудящимся всех наций России, государство наделяет и иностранцев, проживающих на ее территории. Причем местным Советам дано право предоставлять таким иностранцам, без всяких затруднительных формальностей, права российского гражданства.
Первая Конституция РСФСР была в сильной степени идеологизирована, имела открыто классовый характер.
Она:
- закрепляла диктатуру пролетариата;
- устанавливала государственную власть в форме Советов; «Власть должна принадлежать целиком и исключительно трудящимся массам и их полномочному представительству — Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов» (ст. 7). «Российская Республика есть свободное социалистическое общество всех трудящихся России. Вся власть в пределах Российской Советской Федеративной Социалистической Республики принадлежит всему рабочему населению страны, объединенному в городских и сельских Советах» (ст. 10);
- провозглашала союз рабочего класса и крестьянства при руководящей роли рабочего класса, сложившийся в ходе социалистической революции;
- закрепляла экономическую основу Советского государства: земля была объявлена общенародным достоянием, а все леса, недра и воды, весь живой и мертвый инвентарь, образцовые поместья и сельскохозяйственные предприятия — национальным достоянием. Из этого следует, что Конституция РСФСР официально объявила насильственное уничтожение частной собственности.
Конституция СССР 1924 г, С образованием в декабре 1922 г. Союза ССР возникла потребность в принятии общесоюзной Конституции, которая послужила бы законодательной основой для развития и укрепления единого союзного советского многонационального государства. Она была принята 31 января 1924 г. II съездом Советов СССР и ознаменовала собой новую ступень в развитии страны, оформив добровольное объединение республик в единое Советское государство. Основу Конституции составили Декларация об образовании Союза ССР и Договор об образовании Союза ССР. Декларация провозглашала принципы добровольности объединения, равноправия республик и их право свободного выхода из союза. Договор определял систему союзных органов власти, их компетенцию и взаимоотношения с республиканскими управленческими структурами.
Формой государственного устройства наций провозглашалась федерация республик с правом свободного выхода из союза и самостоятельного решения вопросов внутренней политики, юстиции, образования, здравоохранения и социального обеспечения. Сношения с иностранными государствами, осуществление внешней торговли, руководство транспортом и почтово-телеграфной связью входили в функции союзных ведомств.
Определялись структура и объем полномочий высших органов власти и управления. Верховным законодательным органом становился Всесоюзный съезд Советов, а в период между съездами — ЦИК СССР, состоящий из двух палат — Совета Союза и Совета Национальностей. Исполнительная власть принадлежала Совету Народных Комиссаров СССР (СНК СССР), при котором были сформированы общесоюзные наркоматы, Госбанк, Госплан.
Конституция РСФСР 1925 г.1 была принята 11 мая 1925 г. XII Всероссийским съездом Советов. Новый текст Конституции в значительной его части схож с текстом Конституции 1918 г., хотя содержит определенные новшества в структуре и содержании. Согласно статье 1 Конституция 1925 г. исходит из Декларации трудящегося и эксплуатируемого народа от 13 января 1918 г. и из основных начал Конституции 1918 г., ставя своей задачей гарантировать диктатуру пролетариата в целях подавления буржуазии, уничтожения эксплуатации человека человеком и осуществления коммунизма.
Конституция 1925 г. четко закрепляет, что вся земля, леса, недра, воды, а равно фабрики и заводы, железнодорожный, водный и воздушный транспорт и средства связи составляют «собственность рабоче-крестьянского государства» на основах, определяемых особыми законами Союза ССР и верховными органами РСФСР (ст. 15).
Конституция СССР 1936 г. утверждена VIII Чрезвычайным съездом Советов 5 декабря 1936 г. Социальная основа государства декларировалась как союз рабочих и крестьян при сохранении диктатуры пролетариата. Социалистическая система хозяйства и социалистическая собственность на орудия и средства производства объявлялись экономической основой СССР. Эта собственность существовала в двух формах: государственной (шахты, заводы в промышленности, совхозы) и колхозно-кооперативной.
Гражданам СССР гарантировались права на труд, отдых, образование, материальное обеспечение в старости. Труд объявлялся обязанностью каждого способного к нему гражданина по принципу: «Кто не работает, тот не ест». Провозглашалась свобода отправления религиозных культов. Одновременно вводилась свобода антирелигиозной пропаганды.
Конституция РСФСР 1937 г.1 утверждена 21 января 1937 г. Чрезвычайным XVII Всероссийским съездом Советов и несколько отличалась по структуре и содержанию от Конституции СССР 1936 г. Так, в ней подробнее определялись вопросы ведения РСФСР, были более развернутыми главы о компетенции высших органов государственной власти и органов государственного управления РСФСР. Несколько большей по объему была глава о высших органах государственной власти автономных советских социалистических республик; появились новые главы — об органах государственного управления автономных республик, органах государственной власти автономных областей; о местных органах государственной власти.
Конституционная система СССР и РСФСР, принятая в 1936 — 1937 гг., просуществовала почти 40 лет. В ходе последующего развития страны с учетом результатов политического, государственного и хозяйственного строительства в Конституцию СССР, а соответственно, и в Конституцию РСФСР, конституции других союзных, а также автономных республик вносились изменения.
В основном они отражали:
- преодоление последствий произвола и беззакония, а также режима личной власти (культа личности) после 1953 г.;
- расширение гарантий ряда конституционных социально-экономических прав граждан (на труд, отдых, образование, пенсионное обеспечение и др.).
Конституция СССР 1977 г. принята в октябре 1977 г. на внеочередной сессии Верховного Совета СССР. В ее основу была положена концепция «развитого социализма», характеристика которого содержалась в преамбуле: «В СССР построено развитое социалистическое общество. На этом этапе, когда социализм развивается на своей собственной основе, все полнее раскрываются созидательные силы нового строя, преимущества социалистического образа жизни, трудящиеся все шире пользуются плодами великих революционных завоеваний».
Впервые в Конституцию СССР было введено понятие «народ», который принял и провозгласил в 1977 году данную Конституцию.
В связи с этим главным принципом государственной власти провозглашалось полновластие народа. Подтверждалась основа экономической системы — социалистическая собственность на средства производства в двух ее формах: государственной и кооперативно-колхозной. Отдельные разделы Конституции СССР были посвящены вопросам социального развития и внешней политики.
Конституция РСФСР 1978 г. по своей структуре и содержанию соответствовала Конституции СССР 1977 г. Имело место принципиальное единство в закреплении основ общественного строя и политики, статуса личности, национально-государственного устройства, системы, принципов организации и деятельности государственных органов, символов республик.
Однако Конституция РСФСР содержала ряд особенностей:
- не воспроизведена полностью преамбула союзной Конституции;
- в некоторые разделы добавлены нормы, которые сформулированы с учетом специфики республики и ее места в СССР. Так, в статье 4 на государственные и общественные организации, должностные лица в рамках республики возлагается обязанность соблюдать Конституцию СССР, Конституцию РСФСР и союзные и республиканские законы;
- вместо двух глав — «Внешняя политика» и «Защита социалистического Отечества» — в Конституции РСФСР одна глава — «Внешнеполитическая деятельность и защита социалистического Отечества», так как у республики не было какой-то обособленной внешней политики, она участвовала в осуществлении внешней политики СССР. Поэтому большинство положений статей 28 30 Конституции СССР о сущности, направлениях и принципах внешней политики Союза ССР не воспроизводится в республиканских конституциях.
Глубокие перемены в общественном строе после 1985 г. в СССР и России, в особенности после провала августовского путча 1991 г., распада СССР, не могли не отразиться на содержании Конституции РСФСР 1978 г. Она неоднократно и существенно менялась.
Поправки 1989— 1992 гг. в Конституцию придали ей новые черты, в частности были провозглашены отказ от социалистической модели общественного развития, монопольного положения КПСС в политической системе, признаны идеологический плюрализм, концепция разделения властей.
Из официального названия страны и республик в составе Российской Федерации были исключены определения «советская», «социалистическая». Страна стала называться Россией — Российской Федерацией. Были узаконены политический плюрализм, множественность и равноправие форм собственности, в том числе частной. В соответствии с теорией разделения властей проводилась реорганизация институтов государственной власти (были учреждены институт Президента РФ, Конституционный Суд РФ), расширились права местного самоуправления, обновлялась избирательная система. В Конституцию была инкорпорирована Декларация прав и свобод человека и гражданина.
Права человека после принятия Конституции Российской Федерации
В Декларации прав и свобод человека и гражданина, принятой Верховным Советом РСФСР впервые Россия провозгласила права, свободы и обязанности человека. Эти права получили более глубокое развитие в Конституции Российской Федерации, которая органично вписала в российскую правовую систему международно-правовые стандарты (ч. 4, ст. 15).
Однако главным условием действенности Конституции является соответствие ее норм объективным законам развития регулируемых отношений. Однако, по мнению судьи Конституционного Суда РФ В.О. Лучина, Конституция России, закрепившая волю ее создателей, а не большинства народа, несет в себе внутренние противоречия и предпосылки собственного неприятия и даже отчуждения. «Она не обеспечивает единства интересов и целей основных участников конституционного процесса, а многие конституционные ценности остаются недоступными для значительной части граждан России. С позицией ученого и профессионала-конституционалиста трудно не согласиться. Тем более это подтверждают события, современниками которых мы являемся. Реальность предполагает соответствие юридической конституции фактической, т.е. тем общественным отношениям, которые в действительности сложились между классами, нациями, народом и государством по поводу власти, суверенитета и свободы личности. С распадом Союза ССР Россия вступила в новую фазу своего исторического развития, а переживаемый страной общий глубокий кризис, как отмечалось ранее, породил много до сих пор неразрешимых проблем, связанных с осуществлением прав и свобод, о чем свидетельствует значительный рост преступности, нарушений норм административного, земельного, гражданского, трудового, экологического и других отраслей российского законодательства.
В соответствии со статьей 2 Конституции России человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина — обязанность государства. Данное конституционное положение лежит в основе исследования всего комплекса проблем, связанных с реализацией прав человека в российском обществе.
По юридической природе и системе гарантий права и свободы в принципе идентичны, хотя существуют и иные точки зрения. Они очерчивают обеспечиваемые государством социальные возможности личности в различных сферах.
Вместе с тем анализ положений Конституции показывает: термин «свобода» призван подчеркнуть более широкие возможности индивидуального выбора, не определяя его конкретного результата:
- «каждому гарантируется свобода мысли и слова» (ст. 29);
- «каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию» (ст. 37).
Термин «право» включает конкретные действия человека, например участие в управлении делами государства, возможность избирать и быть избранным. Разграничение между понятиями «право» и «свобода» весьма условно, поскольку зачастую всю сферу политических прав с четко определенными правомочиями также именуют «свободами».
Необходимо внести ясность и в такие понятия, как «основные» и «конституционные» права, поскольку в Конституции используются обе формулировки. Основные права индивида — это и есть конституционные права. К такому выводу приводит, например, сопоставление статей 17 и 55 Конституции: в последней отмечается, что перечисление основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных свобод индивида. Вместе с тем в части 2 ст. 17 речь идет только об основных правах, что позволяет подчеркнуть их особые свойства — неотчуждаемость и естественный характер (принадлежность каждому от рождения).
Основные права субъективны. Сейчас эта истина очевидна, но вплоть до XX века она неоднократно оспаривалась. С середины XIX столетия ученые стали рассматривать конституционные права как основные. Это нашло выражение в Веймарской конституции, было воспринято Основным законом ФРГ, а затем рядом новых европейских конституций. Именно тогда возникла необходимость в создании универсальных международных стандартов, таких как Всеобщая декларация 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г.
Рост числа научных работ и статей служит доказательством неподдельного интереса исследователей и ученых к проблеме должной реализации конституционных норм. Например, Ю.И. Гревцов справедливо указывает на необходимость создания правовых и иных гарантий для последовательного проведения в жизнь прямого порядка действия основных конституционных норм. Правоприменительная практика последнего времени свидетельствует, с одной стороны, о привыкании законодателя к решению возникающих проблем «на ходу», ас другой — о приспосабливании граждан к подобным экспериментам. Усугубляется это тем, что в России не накоплен достаточный 39 опыт быстрой и эффективной реализации норм права.
Подходы Конституции РФ к институту прав и свобод человека и гражданина нашли свое выражение в учредительных актах субъектов Российской Федерации, которые так лее, как и Конституция РФ, имели шанс стать, по определению польского исследователя А. Лопатки, «конституциями прав человека». Однако этого не произошло. Определенный Конституцией России статус человека и гражданина, их права, свободы и обязанности действуют на всей федеральной территории, состоящей из территорий субъектов Федерации, в которых существует свой собственный правовой режим, он должен быть частью правовой системы государства и не должен ей противоречить.
В связи с этим Конституция разграничила предметы ведения Федерации и ее субъектов в области прав и свобод человека. Регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина, гражданство в Российской Федерации, регулирование и защита прав национальных меньшинств отнесены к ведению Российской Федерации, что призвано обеспечить единый правовой статус человека и гражданина для лиц, проживающих на территориях всех субъектов России. Защита прав и свобод человека и гражданина, защита прав национальных меньшинств находится в совместном ведении Федерации и ее субъектов (п. «в» ч. 1 ст. 71, п. «6» ч. 1 ст. 72).
Так как под регулированием прав и свобод понимают их признание, учреждение и закрепление государством, следовательно, к ведению Федерации относятся вышеперечисленные полномочия, а к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов — только защита, т. е. в законодательстве субъектов Российской Федерации должны содержаться правовые нормы, не учреждающие, а защищающие права и свободы человека и гражданина, устанавливающие общие и юридические гарантии их осуществления, как перечисленные в федеральном законодательстве, так и дополнительные.
Официальное закрепление в конституциях (уставах) и других нормативных правовых актах субъектов Федерации естественно-правовых положений о правах и свободах человека означает, что соответствующие положения естественного права признаются самостоятельным (причем приоритетным по отношению ко всем остальным источникам) источником действующего (позитивного) права. Кроме того, в части 3 ст. 17 Конституции России содержится оговорка: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц», нормативно-правовой и юридикологический смысл которой состоит в утверждении, что закрепленные в Конституции естественные права и свободы человека (как, впрочем, и права гражданина) обладают юридической силой лишь постольку, поскольку соответствуют (не противоречат) правовому принципу формального равенства. Эта оговорка наглядно демонстрирует как коренные недостатки натурализма (в силу отсутствия у него концепции правового закона и т.д.) в качестве основы для надлежащего позитивного права, так и необходимость формализованного сущностно-правового критерия (принципа формального равенства) для оценки нормативно-правового значения естественно-правовых положений о правах человека и стыковки естественного и позитивного права (приведения их к общему сущностно-правовому знаменателю). Однако соотношение естественно-правового и позитивистского подходов к проблеме прав и свобод человека в конституциях республик разное. С одной стороны, согласно Конституции основные нрава и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения, с другой стороны, в конституциях некоторых республик сохраняется чисто позитивистский подход к правам и свободам как «дару» государства.
В целом конституции субъектов Федерации воспроизводят правовые нормы, касающиеся основных прав, свобод и обязанностей человека и гражданина, признанных на федеральном уровне, либо усиливают их и создают правовые гарантии для их защиты. Например, анализ уставов субъектов Федерации позволяет установить следующие особенности регулирования прав и свобод человека и гражданина: права и свободы хотя и выделены в отдельную главу, но представлены в большей мере только как нормы-цели и нормы-задачи, т.е. носят декларативный характер (Приморский и Ставропольский края, Курская, Самарская, Вологодская и Ярославская области, Ханты-Мансийский автономный округ), гарантируется только защита прав и свобод, перечисленных в федеральной Конституции (город Москва, Пензенская, Белгородская, Волгоградская, Иркутская области, Усть-Ордынский Бурятский автономный округ), вообще отсутствуют правовые нормы о правах и свободах человека и гражданина (Ленинградская, Брянская, Тюменская области, Коми-Пермяцкий автономный округ).
Такие подходы к правовой регламентации прав и свобод человека в уставах объясняются отчасти и тем, что соответствующие субъекты Российской Федерации не есть самостоятельные государства, а признаются государственно-территориальными или государственно-национальными образованиями России. Следовательно, законодатели сочли достаточным гарантировать на территории своих субъектов права и свободы граждан, закрепленные в Конституции Российской Федерации и международных правовых актах, а их перечисление, как это сделано в конституциях республик, совершенно необязательно. Представляется, что конституции и уставы субъектов Федерации должны играть более активную роль в реальном гарантировании гражданам защиты их прав и свобод, поскольку они, в отличие от Конституции России, отражают конкретную обстановку в регионе, приближены к условиям жизни граждан, к их национальным и территориальным интересам, обычаям и традициям. Пока конституции (уставы) субъектов сделали самое малое — вторя Конституции России, декларируют красивые положения (и то не все) о правах и свободах собственных граждан, а их задача создать конкретный механизм реализации этих нрав и свобод, развить их потенциал в субъектах Российской Федерации, Таким образом, можно констатировать, что на уровне конституционного и уставного законодательства отсутствует цельная и непротиворечивая концепция правового статуса личности.
Строительство правового государства в России невозможно без устойчивой системы гарантий прав и свобод человека и гражданина.
Оно сдвинется с мертвой точки только тогда, когда именно в субъектах (и с субъектов) по кирпичику начнут создавать и укреплять их, в том числе путем постепенного совершенствования законодательной базы и введения ответственности (не обезличенной, когда невозможно найти виновного, а персональной, личной!) должностных лиц за противозаконные действия (бездействие).
На состояние и развитие института прав и свобод человека непосредственно влияет политическая культура России. Поэтому закономерны вопросы, на которые ищут ответа многие исследователи.
В какой мере справедливо мнение о преобладании недемократических традиций в истории России? В какой мере политика властей в постсоветский период ответственна за специфический характер отношения россиян к власти, к демократии вообще и к правам человека в частности? В поисках ответа на эти вопросы следует учитывать следующие обстоятельства.
Во-первых, смена общественно-политического строя в России произошла сравнительно недавно. Становление новых властных институтов на фоне политической борьбы элит и одновременного падения реальных доходов большей части населения не способствовало укоренению ценностей демократии в массовом сознании. «Экономическое расслоение населения, — считает И. Поляков, проявилось в образовании двух неравных анклавов — зоны обеспеченности и зоны бедности».
Во-вторых, уровень жизни граждан России должен быть непосредственно связан с реализацией норм и принципов Конституции в сфере труда и социального обеспечения, чего в реальности не происходит. Ситуация усугубляется высокой дифференциацией в оплате труда между отраслями экономики, профессионально квалифицированными и другими социальными группами. Так, различие в оплате труда рабочих и администрации составляет не менее 20 раз, а отраслевые различия — 10 раз, региональные — 11 раз.
Россия по важнейшим макроэкономическим показателям находится в группе развивающихся государств даже с учетом того, что в размер ВВП включены и природные ресурсы страны (нефть, газ и т.д.).
Подлинная демократия должна обеспечивать соблюдение не только естественных человеческих прав, но и прав социальных, т.е. гарантировать достойный уровень жизни, обеспеченность работой, медицинской помощью и жильем, доступ к образованию. Граждане нашей страны до сих пор полагают, что социальные права и гарантии, которые они обрели при социализме, должны рассматриваться как базисные и охраняться обществом и государством даже в трудных экономических условиях.
Можно предположить, что поворот России к демократии пробудил к жизни процесс конвергенции политических культур, т.е. сближения, смягчения различий между Россией и Западом в плане фундаментальных политических ценностей, ориентаций, отношения к правам человека и политического поведения масс и элит. По мнению известных американских ученых Алмонда и Вербы , к числу социально-психологических характеристик политической культуры населения (переменных) относятся: знание о политической системе и, прежде всего, понимание того, что есть демократия, как эта система работает в данной стране, что включает в себя понятие «права человека и гражданина»; ощущение индивидом своей политической значимости; признание обязательности участия в общественных делах; чувство внутренней свободы, выражающееся, в частности, в свободном обсуждении вопросов политики с другими людьми; готовность к сотрудничеству в политических акциях; гордость за систему государственного устройства своей страны; доверие к общественным и государственным институтам; интерес к политике.
На основании комбинаций этих переменных Алмонд и Верба выявили четыре типа политических культур: «приходская» (parochial); «подчинения» (subject) «участия» (participant); «гражданская культура» (civil). «Приходская», или «парохиальная», культура доминирует в обществах, где нет самостоятельной, т.е. отделенной от других общественных институтов и структур, политической системы. В такой культуре население не разбирается в политике и не связывает перемены в своей жизни с политической системой. Культура «подчинения» характерна для обществ, где индивиды не расценивают самих себя как «акторов» системы, они политически пассивны и смиренно ждут милости от начальства и государства. Культура «участия» характерна для обществ, в которых граждане политически грамотны и активны. В своем исследовании Алмонд и Верба искали такое сочетание некоторых «активных» ориентаций с «пассивными», которое было бы идеальной комбинацией, обеспечивающей стабильное развитие демократии. Эта четвертая комбинация — «гражданская культура» — определяется ими как «сбалансированная политическая культура», в которой присутствуют политическая активность, или вовлеченность в политику, и рациональность. Данный тип является симбиозом политических ориентаций, общих для культуры «подчинения» и культуры «участия».
В «демократическом доиндустриальном обществе» примерно 55% населения принадлежит к «приходской» культуре, 40% — к культуре «подчинения», оставшиеся 5% — к культуре «участия» (Доминиканская республика 1940-х годов). В «демократических индустриальных обществах» развитых западных стран пропорции меняются на противоположные — соответственно 10, 30 и 60%. Промежуточный вариант — «авторитарная переходная система», подобная той, что существовала в Португалии в 1940-е годы, характеризуется формулой: 30, 60 и 10%.
Голландские ученые Ф. Хьюнкс и Ф. Хикспурс в середине 1990х годов провели свое исследование политических субкультур (в США, Великобритании, ФРГ, Италии, Мексике и России) и усовершенствовали типологию Алмонда и Вербы, дополнив ее новыми типами: «гражданская партисипаторная культура» (civic participant culture), «клиентская культура» (client culture), «протестная культура» (protest culture), «автономная культура» (autonomous culture); «культура наблюдателей» (spectator culture).
Исходя из таблицы можно сделать вывод, что в современных западных обществах наиболее распространены «активные» субкультуры. Анализируя изменения политических ориентаций на Западе с конца 1950-х — начала 1960-х годов до начала 1990-х годов, Хьюнкс и Хикспурс отметили особенности социодинамики политических субкультур. Во-первых, «гражданская» культура, для которой характерно доверие населения к представителям власти, является основным типом политической субкультуры в англосаксонских странах (наиболее распространена в Западной Германии). Во-вторых, к 1990-м годам в англосаксонских странах гораздо реже, чем в 1960-х годах, встречается «гражданская партисипаторная» субкультура, для которой характерно отсутствие доверия к государственным служащим в сочетании с высоким уровнем субъективного политического интереса (люди не верят властям, но интересуются политикой).
Политическая же культура российского общества не может быть охарактеризована как «активная». В современной России наиболее широко распространены «пассивные», «аполитичные» субкультуры. Наиболее распространенный тип — это субкультура «наблюдателей» — созерцателей (чуть более половины населения — 56%). Почти каждый десятый россиянин — носитель «приходской» культуры (9%), а каждый двадцатый — культуры «подчинения» (5%). Определяющая характеристика политической жизни современной России — это устойчивое отчуждение большинства населения от власти, явственным образом отличающее постсоветскую Россию от западных демократических стран. Однако вместе с тем в России существует достаточно высокий уровень интереса к политике, что не характерно для «чистых» «аполитичных» культур. Россияне — люди грамотные, привыкшие слушать радио, читать газеты, смотреть информационно-аналитические программы на ТВ, на досуге разговаривать о политике и одновременно не верить политикам и представителям власти, обязанным, кроме всего прочего, обеспечивать выполнение и реализацию прав человека.
Носители субкультур «активной» группы — это россияне, рассматривающие себя в качестве личностей, способных влиять на власть и интересующихся политикой. Однако большинство из них не верит нынешней власти и олицетворяющим ее чиновникам. Именно поэтому из всех возможных видов «активных» субкультур в России достаточно широко представлена только «автономная» культура (каждый пятый — 22%). Политическая культура российского общества может быть отнесена и к категории так называемых «фрагментированных» культур, для которых характерны отсутствие прочного общественного согласия о путях дальнейшего развития общества, отчужденность массы населения от власти и заметные различия в политических ориентациях возрастных когорт или поколений.
Любопытное наблюдение связано с одним из показателей принадлежности к субкультуре — межличностным доверием. Его определяют простым вопросом: «Считаете ли Вы, что большинству людей можно доверять?» Ответ «да» соответствует наличию у респондента доверия к окружающим, ответ «нет» — настороженности и недоверия. Для чего это нужно? Дело в том, что, согласно политической теории, между доверием межличностным и политическим, которое есть не что иное, как доверие власти в целом, существует определенная корреляция. Признано, что если человек доверяет своему соседу, то он будет доверять тому депутату, которого он избирает в представительный орган власти. Как только страна становится более демократичной, более богатой, так возрастает показатель межличностного доверия; в самых богатых, устойчивых, традиционно признанных демократиях Западной Европы он достаточно высок (например, в Швеции и Германии 43-45%, США — 60%).
В России первое подобное исследование проведено в 1994 г. Выяснилось, что в России — стране с весьма неблагополучными экономическими условиями — уровень доверия составляет около 60%. Получается, что выводы американских и голландских ученых не подтверждаются. В следующих 1995 и 1996 гг. исследование показало то же самое, правда, с небольшими расхождениями. Жители мегаполиса и молодежь менее склонны доверять большинству. Для сельского населения и старшего поколения показатель доверия варьировался от 70% и выше.
Дело в том, что процессы «зарождения» демократии и всеобщего обнищания (за исключением людей, находящихся у власти) в России последние десять лет шли параллельно. У большинства населения приход к власти демократов ассоциируется с существенным снижением качества жизни, безработицей, безразличием власти к нуждам (элементарным потребностям) избравшего ее народа. Не следует забывать и о коммунистическом прошлом нашей страны, воспитавшем поколения людей, привыкших молчать и бояться за свое будущее, народ созерцателей и наблюдателей, в меньшей степени — «ничего не делателей». Психология страшная, по сути — рабская, когда сам человек принижает свои интересы и потребности, да просто не верит (после многих лет обмана) в саму возможность наделения его какими бы то ни было правами и свободами. Но это одна сторона медали. Другая заключается в том, что решившие отстаивать свое нарушенное право и обратившиеся в суд люди часто сталкиваются с ангажированностью судей, предопределенностью приговора или решения, невозможностью высказать в суде свое мнение. Таким образом, проблема отсутствия гарантий соблюдения государством прав и свобод человека и гражданина — двоякая. С одной стороны — безразличие государства и несовершенство механизмов реализации прав и свобод, ответственности государственных органов, обязанных их обеспечивать. С другой укорененная в народе психология «созерцателей» своего бессилия.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
