Вопрос о юридической силе норм международного права во внутреннем законодательстве государства является достаточно сложным и спорным. Он по-разному решается не только в различных государствах, но и в плане теоретической и практической проработки. В этой связи интересно рассмотреть данную проблему в свете современного российского законодательства, а так же с практической точки зрения сделать попытку оценить насколько и какие органы в Российской Федерации в первую очередь применяют непосредственно международно-правовые нормы в своей практике.
При этом вкратце, не заостряясь на вопросе, имеющем самостоятельное значение и выходящем за рамки данной работы, остановлюсь на положении ст. 15 Конституции РФ. А именно том, которое установлено в ст. 15 ч. 4: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Позиция на основании которой будут раскрываться дальнейшие тезисы заключается в следующем: международно-правовые обязательства Российской Федерации не только являются составной частью ее правовой системы, но и имеют приоритетное применение по отношению и к Конституции РФ и к законам, действующим на территории федерации. Хотя мнений по этому вопросу достаточное количество и многие из них не совпадают с вышеуказанным. Например, высказываются мнения о примате международного договора над законом, о примате лишь ратифицированных договоров, а так же о безусловном примате Конституции РФ.
Конечно, говоря о приоритете норм международного права над нормами внутреннего законодательства имеются в виду прежде императивные нормы международного права (jus cogens). Они являются базой, основой для всех остальных норм международного права. Кроме того среди этих норм высшего порядка содержится одна, имеющая непосредственное отношение к теме, а именно pacta sunt servanda (договоры должны соблюдаться).
Именно на основе этой нормы, имеющей обычное происхождение, а сегодня закрепленной в Венской конвенции о праве международных договоров (ст. 26 Конвенции), а так же в некотором смысле и в ст. 2 Устава ООН и должны в первую очередь действовать участники международных отношений. Интересно отметить позицию некоторых ученых, достаточно прямолинейно толкующих перевод данного принципа, в котором используется слово «договоры». Более того, делается попытка представить обычные нормы международного права как международные обыкновения — обычаи делового оборота. На мой взгляд однако не столь важно какой характер имеет норма международного права для смысла ее применения.
Ведь могут возникнуть ситуации, когда норма международного договора не может быть применена (скажем при рассмотрении дел в судах США, если будет использована оговорка Вандерберга), а в этом случае как раз и будет применяться обычная норма международного права, даже если она уже приобрела договорный характер (при этом как отмечал неоднократно Международный Суд ООН норма предстает в двух «жизненных» формах: как обычная и как договорная).
Что касается практики применения норм международного права в Российской Федерации, то, несомненно, органами которые применяют международное право в первую очередь являются суды, как общей юрисдикции, так и арбитражные. Что касается Конституционного суда РФ, то он скорее обладает функцией конституционного контроля и не является судебным органом в прямом смысле этого слова.
Наверное первым судом, достаточно серьезно решающим вопросы применения норм международного права является Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (ВАС РФ). Это связано в первую очередь с тем, что в конце XX — начале XXI веков российские хозяйственные общества, основанные на частном капитале, вышли на мировой рынок. Поэтому ВАС РФ применял нормы международного права в самых различных ситуациях: от решений конкретных споров до обобщения судебно-арбитражной практики.
Перечень дел, когда вставала необходимость применения норм международного права достаточно обширен. При рассмотрении дел ВАС РФ применяет не только нормы международных договоров, но и международных межправительственных соглашений, международные обычаи, международные обыкновения.
ВАС РФ не только применяет нормы международного права, но и толкует их, соблюдая основные принципы судебного толкования, а именно:
а) соблюдаются положения об объекте и целях договора;
б) термины договора понимаются в их обычном значении;
в) последующие соглашения и последующая практика применения учитываются при применении отдельных норм договора.
Естественно при этом национальный суд, толкуя нормы международного права ограничен очень жесткими рамками и просто обязан следовать вышеуказанным принципам толкования (норма, подвергаемая толкованию не может быть сужена или расширена), в отличии скажем от Международного Суда ООН, который в ходе толкования может прийти скажем к выводу о том, что то или иное правило приобрело opinion juris и стало нормой международного права.
Верховный Суд Российской Федерации (ВС РФ) так же в своей практике обращается к нормам международного права. Говоря о ВС РФ, замечу, что на основании ст. 126 Конституции РФ он (ВС РФ) играет определяющую роль в структуре судов общей юрисдикции. Однако при оценке применения при разрешении конкретных споров норм международного права судьи ВС РФ занимают весьма спорную позицию.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Например достаточно последовательно ВС РФ проводится кампания по признанию за Всеобщей декларацией прав человека обязательной силы. Это как минимум вызывает удивление, поскольку сама Декларация как известно не обладает обязательным характером, а на ее основании приняты два Пакта: об экономических, социальных и культурных правах и гражданских и политических правах. Именно в этих двух международно-правовых документах, имеющих, подчеркну, обязательный характер, установлены различные категории прав, предусмотрен контрольный механизм и механизм имплементации.
Кроме того, в противовес существующим научным теориям, практические работники оригинально преподносят мнение о применении норм международного права, например высказывая мнение о том, что многие нормы международных договоров в той или иной степени воспроизведены в федеральных законах Российской Федерации, вследствие чего применение норм международного права происходит как бы в скрытой форме — без прямого указания на конкретный международно-правовой акт.
Другой подход используют немецкие практические работники, который заключается в том, что ст. 25 Основного Закона устанавливает: «Общие нормы международного права являются составной частью права Федерации…». Однако это не значит, что нормы международного права становятся нормами национального права ФРГ, они остаются нормами международного права, а Основной Закон при этом предписывает применять именно нормы международного права.
Новой вехой в практике применения норм международного права судами общей юрисдикции является принятие Постановления Пленума ВС РФ № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации». Несомненным плюсом данного Постановления является руководство судьям непосредственно применять положения международных договоров при вынесении решений.
Однако присутствуют и недостатки: определяя характер нормы (непосредственно действующая, требующая издания внутригосударственного нормативного акта и т.д.) ВС РФ исходит из положений, закрепленных в законодательстве РФ (в первую очередь ФЗ «О международных договорах Российской Федерации») не принимая во внимание разработки доктрины, касающиеся деления норм на самоисполнимые и несамоисполнимые; при рассмотрении уголовных дел нормы договоров, устанавливающие признаки составов уголовно наказуемых деяний, непосредственно применятся не могут, поскольку «…поскольку такими договорами прямо устанавливается обязанность государств обеспечить выполнение предусмотренных договором обязательств путем установления наказуемости определенных преступлений внутренним (национальным) законом…», но с такой позицией можно не согласиться, ведь обратных примеров хватает (скажем Женевские конвенции); еще одним недостатком, на мой взгляд является то, что раскрытие механизма защиты прав человека с применением российскими судами международного права, происходит только лишь на основании Конвенции о защите прав человека и основных свобод.
Хотя при этом совершенно непонятно, куда из поля зрения суда делись уже упоминавшиеся Пакты об экономических, социальных и культурных правах и о гражданских и политических правах. В Постановлении Пленума достаточное внимание уделяется контрольному механизму, предусмотренному Конвенцией, практике Европейского Суда по правам человека и вообще не упоминается Комиссия ООН по правам человека. Все эти крупные и мелкие недочеты, к сожалению, позволяют говорить о неполной грамотности в отношении готовности применения норм международного права даже высшим судебным органом общей юрисдикции.
Подводя итог, хочется сказать, что несомненно самым важным является не то, какие взгляды имеют те или иные ученые, исследователи, практические работники по вопросам применения норм международного права в правой системе Российской Федерации, а то, что сегодня международное право в России «живет», имеет реальное отражение в российской правовой действительности. И обыватель, защищая свои права сегодня с уверенностью может ссылаться на нормы, закрепленные в международно-правовых документах.
Современный предмет, который мы называем также, как во времена Лермонтова называли конверт с письмом, написанным орешковыми чернилами. Что это за предмет?
Современный предмет, который мы называем также, как во времена Лермонтова называли конверт с письмом, написанным орешковыми чернилами. Что это за предмет?
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
