Современная концепция прав человека подтверждает факт того, что права человека, установленные международными соглашениями, являются результатом политического процесса.
Анализ целей, которые были достигнуты подписанием соглашений и актов по правам человека, понимание принципов и механизмов подготовки и достижения международных соглашений показывают, что права человека и международная политика тесно связаны между собой. Эта связь в полной мере находит свое отражение в международном политическом процессе развития и постоянного совершенствования концепции прав человека. Государства, как полноправные субъекты международного законотворческого процесса в области прав, являются его первичными участниками, для которых и создаются данные международные документы. Государства в процессе реализации внешней политики при отстаивании своих политических интересов активно используют эти международно принятые документы. Таким образом, законотворческий процесс в области прав человека и их международное обеспечение являются частью политического процесса всего мирового сообщества. Известное высказывание американского профессора университета Беркли Дж. Найкела "Если мы сможем выделить смысл прав человека и принести хотя бы немного их концепций на Землю, понимание и пригодность прав человека в социальных и политических решениях усилятся" очень точно характеризует данную ситуацию.
Отношение между мировой политикой и международным законодательством хорошо прослеживается в высказывании одного из руководителей международной комиссии ООН И. Дучачека: "Динамическая сила созданных конституций, основанных на Билле о правах человека, зависит от международной политики; тем не менее, законность национальной конституции — верховного закона государства — независимо от Устава ООН может существовать как основополагающее соглашение государства лишь в зависимости от сути всех его политик, в зависимости от того, кто руководит кем, в зависимости от стремления государства к цели, означающей уважение личности".
Главная идея этого высказывания заключается в том, что государства, уделяя много внимания деталям международных соглашений по правам человека, опираясь на них в своей международной политике, не переносят их автоматически в собственные конституции. Нормы международных актов напрямую не вносят ограничений в государственную политику, в отношения государств, международных организаций и личности, но являются нравственным эталоном их внешней политики. Словом, международные нормы прав человека предполагают влияние на деятельность власти и государства. Следовательно, международные нормы прав человека должны являться одним из основных критериев законности для государства.
Государства, придерживающиеся международных норм в области прав человека, неоспоримо выделяются, с международной точки зрения, как государства реальной демократии, а законность способствует стабильной и успешной деятельности власти. Права человека, таким образом, являются очень весомой частью международной политики государства.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Создание концепции международных прав человека параллельно их принятию национальными законодательствами по правам человека очень важно в том смысле, что и международные и национальные законы неуклонно повышают значимость свобод личности в политической, социальной и экономической сферах. На национальном уровне почти все государства официально стремятся к поддержанию благосостояния своего общества. Практически все страны отвергают идею, что государство может только контролировать нарушения прав человека и ничего не делает для социальной и экономической защиты личности.
Подобная эволюция сейчас происходит на мировом уровне, особенно в Европе, где отмечается повышение межгосударственного регулирования политических и экономических проблем. Старое разделение между общественным порядком и частным экономическим интересом государства сегодня в Европе практически исчезло. Теперь мы являемся очевидцами реального роста общего регулирования в экономической, социальной и политической сферах не только потому, что оно относится к эффективной экономике "общеевропейского дома", но и потому, что этого требует новая мораль социальной справедливости, новый подход к человеческому достоинству, к личности, к группе личностей.
Новая мораль заинтересованности в справедливости, в человеческом достоинстве определенно вносит политические и гуманитарные изменения во все сферы деятельности общества, в том числе и в область международной политики. Эволюция концепции международных прав человека отражает усиление акцента на экономических и социальных проблемах личности, включая проблему социального выбора. Государства — члены ЕС склоняются к выводу о необходимости создания новых гражданских и политических хартий прав человека. Члены ЕС и их государственные деятели отстаивают идею о включении социально-экономических прав личности во все международные документы. Современные западные конституции, особенно в Скандинавии, содержат раздел о международных социальных и экономических правах личности. Католическая и протестантская церковь Европы активно поддерживают экономические права личности почти столетие.
Аналогичные процессы активизируются и на Американском континенте. Конституция Мексики так же, как и Конституция США, содержит положения о социальных и экономических правах личности в контексте международной политики.
Президент Ф. Рузвельт в свое время отмечал важность "всемирной свободы желаний". Президент Л. Джонсон говорил о международном праве на "заслуженное существование". Президент Дж. Картер строил свою политику на основе идеи "абсолютного соблюдения всех прав человека".
Таким образом, сегодня реализуется идея построения государственных законодательств на основе международно признанных актов. И большинство западных государств поддерживают это в принципе. Индивидуальные социальные и экономические права в связи с международной политикой конкретно отражены в этих подходах, базирующихся на концепциях третьего поколения прав человека.
Потребность в третьем поколении прав человека при этом рассматривается как часть процесса трансформации от индивидуальных гражданских и политических прав к международным субъектам прав. Однако эта идея в среде исследователей трансформационных процессов остается спорной из-за отсутствия консенсуса прав на современном этапе развития. Существует точка зрения, что права человека могут быть только индивидуальными и должны быть ограничены только гражданскими и политическими правами. Некоторые западные исследователи консенсуса прав отстаивают социальные и политические права личности, но скептически относятся к коллективным правам. У них же существует аргументация, что международные права являются настолько аморфными, что влекут за собой "не право, а обязанность" для государственных деятелей, которые обязательно должны подчиняться "правам" на мир и развитие, на социальный выбор и отказаться от их прямого государственного регулирования.
С другой стороны, сторонники международного консенсуса прав аргументируют свои доводы тем, что идеи трех поколений прав человека являются недостаточными, ибо они не гарантируют защиту прав личности на огромной части Земли, где идеи буддизма, конфуцианства, ислама и другие имеют основополагающее значение в жизни общества.
Таким образом, пути вхождения в реальную политику международных прав человека очень сложны. Но трудный процесс развития прав человека, так же, как и неравнозначность интереса к ним, это нормальное явление. Ни в каком обществе развитие и принятие прав человека не происходит мгновенно и в одно время.
В международном обществе разнообразных культур, философий и уровней экономического развития трудно рассчитывать на то, что права всех личностей будут гарантированы одинаково и что они могут развиваться в полной мере одновременно. В свете этой реальности аргумент, что личность должна практически действовать только на благо общества, является необоснованным по отношению к действительным правам человека в исторической перспективе.
Можно предположить, что существуют личности и общественные организации (например, Гринпис), для которых пристрастное отношение ко всем правам человека есть нравственный идеал. Несомненно, есть личности с устойчивой точкой зрения о том, что ни один деятель, национальный и международный, не обладает мудростью и возможностями для продвижения своей точки зрения в области прав человека в сознание миллионов людей.
Ожидание того, что существующая концепция универсализма прав человека будет практическим стандартом в мировой и государственной политике обеспечения гарантий прав личности, является необоснованным. Ибо без перекрестного консенсуса прав, при котором будет учтено наибольшее количество цивилизационных подходов и национальных традиций, создание и принятие подобного стандарта при существующей реальности процессов глобализации невозможно.
Больше половины государств — членов ООН приняли обязательство привести свою политику в соответствие с международно принятыми стандартами прав человека. Сегодня, тем не менее, очевидно, что их неисполнение является одним из наиболее мощных факторов давления в мировой политике. То, что было ранее предметом рассмотрения национальной юрисдикции, стало международно значимым процессом. Не очень известный в бывшем СССР, постоянно действующий Международный суд ООН подчеркивает, что он является интернациональным учреждением и что решение ключевых национальных проблем не должно противоречить международным актам и документам ООН.
Широкие дебаты по правам человека в странах бывшего СССР, в США, Китае или других странах, которые ведутся в мире и международных организациях, не являются, с точки зрения Международного суда, недозволенным вмешательством во внутренние дела. Поэтому международные действия, проводимые под эгидой ООН, могут быть использованы для защиты гарантий прав личности, вытекающих из международных актов по правам человека.
Однако в правилах Международного суда не существует ответа на два серьезных вопроса о государственных обязательствах, обеспечивающих мировые стандарты в области прав человека. Во многом это связано с тем, что до настоящего времени нет определения, что является точным выполнением прав и в какой степени государство защищено от ошибок и политических пристрастий судей, ведущих подобные процессы. Практика международной политики в области прав человека показывает, что обязательства на самом деле выполнены, если не допущены различия в их интерпретации. Эта проблема серьезно исследуется и изучается в международной юрисдикции, где стандарты международно принятых прав человека являются ключевой проблемой.
В ООН существуют детальные разработки рекомендаций по правам человека и международных норм их применения. Однако невозможно описать и дать подробный анализ всех существующих правил их реального выполнения. Тем не менее, необходимо представить анализ нескольких основных пунктов, важных для нашего исследования и обсуждения проблемы прав человека.
В соответствии с Уставом ООН и другими источниками права человека существуют только потому, что они способствуют международному миру и обеспечивают право социального выбора личности. Статья 55 Устава подчеркивает, что одной из целей ООН является "создание условий стабильности и благополучия, необходимых для мирных и дружественных отношений между нациями, основанных на уважении принципов равноправия и самоопределения народов". С этой точки зрения права человека являются необходимым символом миролюбивого мирового сообщества.
Эта позиция ООН принята и является неотъемлемой частью современной американской политической культуры. Ф. Рузвельт выражал ее так: "Мы живем среди той нации, которая верит, что самоопределение должно быть основано на свободах личности, которые являются важными везде. Мы знаем, что сами никогда не будем полностью защищены дома, если другие правительства не признают подобные свободы личности".
Государственный секретарь США Д. Маршалл сказал по этому поводу: "Правительства, которые систематически игнорируют права своего собственного населения, не будут уважать права других наций и других людей и попытаются нарушить свои обязательства силой в международной области". Президент Дж. Картер сказал еще сильнее: "Потому, что мы свободны, мы никогда не сможем быть безразличны к судьбе свободы, где бы то ни было".
Обсуждение сложных отношений между правами человека и международной политикой может быть проведено с принятием во внимание следующих аргументов.
Соответствие между тем, как государство гарантирует права человека внутри страны, и природой его международной политики не всегда возможно установить объективно. Эти отношения являются довольно сложными. Известно, что государство, которое нарушает права человека, не обязательно будет агрессивно в своей внешней политике. До последнего времени практически все государства были убеждены, что отрицание прав человека не может привести к международной интервенции для исправления несправедливости и защиты прав отдельных личностей. В международной политике процесс, получивший в середине 1990-х гг. название "гуманитарная интервенция", в последнее время используется достаточно широко. Классическим примером является бывшая Югославия.
С другой стороны, регулярные нарушения прав человека могут привести к военным конфликтам. События конца ХХ в. в странах Юго-Восточной Азии (Филиппины, Индонезия, Восточный Тимор) являются отражением подобной ситуации. Практика международного сообщества подтверждает, что законность данных военных конфликтов может быть подтверждена только решением Совета Безопасности ООН и использоваться в исключительных случаях грубого массового нарушения прав личности и вооруженного ограничения прав наций на самоопределение.
Связь между обеспечением прав человека и "гуманитарной интервенцией" является новой сложной международной проблемой, требующей самостоятельного исследования.
В настоящее время международная политика ЕС и его института ОБСЕ полностью ориентирована на тот факт, что страны ЕС уравнивают игнорирование прав человека с невосприятием демократических ценностей мира. Важная особенность этого подхода заключается в том, что современный демократический мир отождествляется с понятием глобальной справедливости. Другая сторона проблемы состоит в том, что осознание личностью своих прав может принести ей не психологический мир, а дать ощущение напряжения и крушения надежд в борьбе за реальные права человека.
Возможно, более убедительным является тот аргумент, что ранее Советский Союз, который реально не гарантировал международные права человека дома, прилагал усилия по искоренению нарушений прав личности за границей. Он всегда поддерживал акции своих политических союзников, когда они были направлены против американских позиций, и всячески блокировал международные усилия, направленные против своих стратегических партнеров в Европе, Азии, Африке и Америке. Абсолютно аналогичную позицию долгие годы занимали США.
Существует большое количество публикаций по вопросу о том, была ли необходима вооруженная интервенция США в Гренаде, где, по оценкам мировой общественности, имелись значительные нарушения прав человека. Некоторые исследователи утверждают, что подобная принудительная интервенция была необходима Соединенным Штатам для демонстрации силы "американской традиции" прав человека и порядка принятия международных политических решений, установленного в парламенте США Дж. Картером. Существует аргументация, согласно которой часть Устава ООН гарантирует неприкосновенность местной юрисдикции государств лишь вместе с международными обязательствами, получившими признание. Известно, что решение проблемы предотвращения или легализации подобных вооруженных конфликтов возможно лишь в рамках Совета Безопасности ООН.
Аргумент о том, что США используют силу только как инструмент международного воздействия вместе с поддержкой легальных требований ООН, являлся для них лишь дополнительным обоснованием акции в Гренаде. Следует заметить, однако, что США никогда не используют силу для исправления нарушений прав человека в лояльных им политических режимах. Хотя современная американская политическая наука, а также наука о международных отношениях с большими оговорками придерживаются термина "гуманитарная интервенция", для иллюстрации подобного процесса всегда приводится пример Гренады.
После использования Соединенными Штатами силы в Гренаде в 1983 г. многие считали, что подобные действия не имеют ничего общего с общепринятыми принципами демократии. Однако цель — демократизация общества и приведение его законодательства к мировым стандартам — была достигнута.
Сегодня на примерах Европы, Ближнего Востока и Азии отчетливо видно, что если государства не принимают общих стандартов международных прав, это стимулирует возможность длительных международных конфликтов. Этого, однако, недостаточно для утверждения, что авторитарные государства прирожденно агрессивны в своей внешней политике. Некоторые авторитарные государства могут хорошо обеспечивать экономические права (как показал опыт реформ А. Пиночета в Чили). Не верно также и утверждение, что в международной трактовке правовые государства являются органически миролюбивыми. США весьма широко продемонстрировали насильственные действия в своих интересах, особенно в Центральной Америке. По сути дела, и в случае с Югославией США использовали различные претензии для усиления и рационализации своего глобального влияния в Европе и мире.
Характерен также пример вьетнамской оккупации Кампучии. Вьетнам при помощи военной силы сместил режим геноцида Пол Пота, однако в результате своих действий установил марионеточный режим по своему идеологическому выбору, посредством чего исключил возможность самоопределения Кампучии вместе с ограничением основных индивидуальных прав человека.
Известно, что Индия произвела интервенцию в Восточный Пакистан в начале 1970 г. для того, чтобы иметь возможность разбить этой агрессией политических соперников в Пакистане, хотя поводом послужило восстановление прав бенгальцев.
В современной истории человечества существует много примеров очевидного, грубого нарушения международно установленных прав человека, по которым не последовали вооруженные "гуманитарные интервенции", предназначенные, как принято сегодня считать, для прекращения нарушений прав человека.
Что касается права народа на самоопределение, часто приводящего к эскалации международных вооруженных конфликтов (которые перекликаются с идеей иностранной "гуманитарной интервенции"), то эта проблема занимает неоспоримо важное место в международной политике. Отношения между обеспечением международных прав человека и военными действиями являются наиболее сложными фактами международной политики, особенно в случаях, связанных с гарантией права нации на самоопределение.
Таким образом, самоопределение народа является международно установленным правом постоянного действия, имеющего нечеткие границы использования. Это один из важнейших вопросов мировой политики, являющийся предметом постоянного внимания ООН, чей Устав упоминает об этом в нескольких местах. Два Пакта 1966 г. содержат общую первую статью, первый параграф которой гласит: "Все народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно обеспечивают свое социальное, экономическое и культурное развитие". Данный принцип очень важен для развития современного общества.
Следовательно, права человека в современном мире являются мощным средством внутренней и внешней политики государств и сильным аргументом мирового сотрудничества. Точка зрения государства на права человека, в общем, соотносится с его международной позицией, а отрицание международно установленных прав человека является одним из источников потенциальных конфликтов.
Сегодня в мире существуют официальные международные нормы прав человека, потому что они содействуют миру и прогрессу. Надо дополнительно отметить, что идеи Устава об отношении к правам человека в мировом сообществе, в современном мире не могут быть использованы формально. Как отмечалось ранее, права человека, включенные в Устав и в международное законодательство, имеют большую общность, так как отвечают моральным требованиям современного общества. Идеи Устава о том, что права человека содействуют миру, делают международную и внутреннюю политику более реалистичной, относятся к тому моральном аспекту, который рассматривает нарушения прав человека как гуманитарное преступление.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
