В отечественной литературе чаще всего понятия «право» и «правовая система» соотносят как часть и целое. Если под правом традиционно понимают формирующиеся в процессе общественного развития, оформляемые и исходящие от государства общеобязательные нормы, то правовая система (и в этом как раз и состоит основное значение данной категории для развития концептуального аппарата и познавательной функции юридической науки) — это более широкая реальность. Ее можно определить как целостный комплекс правовых явлений, обусловленный спецификой развития конкретного общества, многообразными факторами (объективными и субъективными, закономерными и случайными) социальной и политической эволюции, осознанный и постоянно воспроизводимый людьми и их организациями (государством, негосударственными политическими и неполитическими организациями), используемый ими для достижения определенных целей.
Конечно, есть и иные определения правовой системы. Например, С.С. Алексеев пишет: «В правовой действительности выделяют такие взаимодействующие элементы, имеющие конститутивное значение, — собственно право, юридическая практика, правовая идеология. Понятие, которое охватывает в единстве и взаимосвязи эти элементы, обрисовывает общую конструкцию действующего права в той или иной стране, — понятие правовой системы». Н.И. Матузов вполне обоснованно считает, что правовая система охватывает всю совокупность «внутренне согласованных, взаимосвязанных, социально однородных юридических средств (явлений), с помощью которых официальная власть оказывает регулятивно-организующее и стабилизирующее воздействие на общественные отношения, поведение людей (закрепление, регулирование, дозволение, обязывание, запрещение, убеждение и принуждение, стимулирование и ограничение, превенция, санкция, ответственность и т. д.)». Можно встретить и другие подходы. Хочется верить, что прошло время, когда в науке господствовало стремление сформулировать единственное, универсальное и вечное определение понятия того или иного явления, в том числе и правового. В гуманитарии вообще и в юридической науке в частности только множество суждений, взглядов, мнений, альтернативные предложения и дискуссии способны порождать адекватные уровню развития общества и государства категориальные конструкции, обеспечивающие проникновение в глубинную суть правового и политического мира. Несомненный интерес представляет и обращение к богатому зарубежному юридическому опыту, тем более что категория правовой системы относительно новая в отечественной литературе, в научный оборот вошла лишь и раньше практически не использовалась. Напротив, французские и американские исследователи задолго до этого проявляли к данному понятию немалый интерес, весьма активно оперировали им в своих работах.
Так, авторитетнейший специалист в области сравнительного права Рене Давид обращается к изучению правовых систем в рамках сравнительного права (компаративистики), создавая, в итоге, правовую карту современного мира. В своей работе (имеющей высочайший рейтинг в мировой и отечественной юридической литературе) «Основные правовые системы современности» он демонстрирует мастерство комплексного, системного анализа национального права различных стран и континентов. «Было бы поверхностным и неправильным видеть в праве только лишь совокупность норм. Конечно, в определенную эпоху, в определенной стране право может принять именно такой вид. Однако право — это значительно более сложное явление, выступающее как система. У нее определенный понятийный фонд; она соединяет нормы в определенные группы; использует определенные способы создания и толкования норм: она связана с определенной концепцией социального строя, и от этой концепции зависит, как применяется и вообще функционирует право». Огромный интерес представляют также взгляды других французских юристов и антропологов: Бержеля, Карбонье, Рулана. «Юридический феномен развивается в пространстве, на определенной территории земли, а в настоящее время и в воздушном пространстве и даже во внеземной среде. Прежде всего, он нуждается в том, чтобы его локализовали в определенном месте... С точки зрения общего плана, «макро-юридической» шкалы, разнородность юридических систем заставляет размещать право в пространстве и решать проблемы, связанные со столкновением различных юридических систем», — справедливо заметил ЖЛ. Бержель. Н. Руслан уделяет внимание юридико-антропологической интерпретации многообразия правовых систем. Например, с этих позиций он последовательно критикует идеи «европоцентризма» и отрицательное отношение к правовым ценностям и традициям неевропейских этносов и обществ. В работе «Юридическая антропология» Руслан представляет юридико-антропологические «портреты» не только современных западных обществ, но и весьма «экзотических» культур.
Американская традиция в настоящее время представлена многими исследователями. Л. Фридмэн в работе «Введение в американское право» пишет: «В современном американском обществе правовая система сопровождает человека во всех его действиях. Конечно, как правило, большинство из нас не каждый день сталкивается с необходимостью иметь дело с судом или адвокатом, за исключением крайне редких жизненных обстоятельств. Но не проходит и дня — и даже часа — без взаимодействия с правом в самом широком смысле слова или с людьми, чьи действия определяются правом. Право вездесуще, хотя зачастую его присутствия мы не замечаем». Основными элементами правовой системы, по мнению Фридмэна, являются: структуpa правовой системы (суды и их компетенция, легислатуры, система государственных органов, полиция, компетенция управленческих и правоохранительных органов и т. д.), сущность правовой системы (это действующие правила, нормы и образцы поведения людей внутри системы, законодательство), правовая культура (под этим термином Фридмэн подразумевает отношение людей к праву и правовой системе — их убеждения, ценности, идеалы и ожидания). Американский правовед сформулировал и функции правовой системы: социальный контроль, урегулирование спорных вопросов, социальное сохранение, пере распределительная функция и т. д.
В современной отечественной литературе это понятие выражает очень важную идею, а именно: право есть комплекс; составляющие его элементы соединены между собой не случайным образом, а необходимыми связями и отношениями; все юридические явления данного общества, существующие в одно и то же время и на одном и том же пространстве, связаны отношениями общности, которые и объединяют их в систему. В правовой системе воедино слились естественные потребности людей с их мыслями, волей и чувствами, с правовыми традициями и арсеналом технико-юридических средств, с поступками, деятельностью их объединений. Именно этим объясняются возможность соединения в правовой системе разнообразных правовых явлений, многозначность состояний, а также трудность их познания и классификации.
При изучении данной темы некоторые отечественные специалисты считают целесообразным использование системного подхода, который позволяет различать пять уровней правовой системы: субъектно-сущностный; интеллектуально-психологический; нормативно-регулятивный; организационно-деятельностный; социально-результативный.
Например, В.Д. Перевалов считает, что субъектно-сущностный уровень выделяется для того, чтобы подчеркнуть значение субъектов права в качестве системообразующих материальных факторов правовой системы. Именно человек (гражданин, иностранный гражданин, лицо без гражданства) и его объединения (общественные организации и движения, акционерные общества, другие коммерческие и некоммерческие организации и государство в целом), обладающие правами и несущие юридические обязанности, выступают реальными элементами правовой системы.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
На интеллектуально-психологическом уровне формируется право понимание конкретного человека и правосознание (индивидуальное и общественное). Совокупность таких, казалось бы, разнокачественных явлений, как знания, эмоции, чувства, идеологические и религиозные взгляды и догмы, нравственные постулаты, позволяет человеку воспринимать, оценивать правовую реальность, вырабатывать отношение к ней и мотивы правового поведения.
Исследование нормативно-регулятивного уровня правовой системы позволяет сделать вывод о том, что определенным системообразующим фактором выступают и нормы права. Они объективируют идеальные представления людей о справедливости и несправедливости, о важности стимулирования развития тех или иных общественных отношений. Правовые нормы входят в систему в качестве звена, с которым, так или иначе, сопряжены все другие ее компоненты. В совокупности они представляют собой и характеризуют право как таковое.
Правовые нормы выступают одновременно в качестве аккумуляторов и проводников государственной воли народа, возведенной в закон, т. е. в качестве источников той политико-правовой энергии, которой заряжена вся масса нормативного ядра системы. Выступая носителем подобной энергии, они, будучи элементами правовой системы, притягивают к себе и заставляют работать все иные компоненты, в результате чего образуются структурно-функциональные блоки уже иного порядка. Норма первой испытывает на себе изменения, с нее начинается реальное совершенствование правовой системы. Благодаря своему универсальному, сквозному значению, норма права распространяет свои свойства и на другие уровни системы, служит точкой отсчета, единицей измерения правовой материи.
Нормативный срез высвечивает основную социальную функцию правовой системы — регулирование общественных отношений, а также основные цели и направления правового воздействия на развитие общества.
Организационно-деятельностный уровень охватывает все юридически оформленные связи и отношения, формы реализации права, различные виды правового поведения людей, правотворческую и правоприменительную деятельность общества и государства.
Социально-результативный уровень правовой системы характеризует, с одной стороны, то, насколько человек как субъект права освоил правовую действительность, как он «живет» в ней, а с другой — как сформировались и насколько идентичны интересам индивида и общества различного рода режимы и состояния, позволяющие представить себе определенные результаты действия юридических норм (правовая культура, законность, правопорядок).
Наряду с понятием «правовая система» в отечественной юридической литературе традиционно употребляются близкие по смыслу и объему, но имеющие самостоятельное значение термины «правовая надстройка», «механизм правового регулирования», «система права», «право».
Именно по элементному составу отечественные правоведы проводят отграничения правовой системы от правовой надстройки. В частности, они считают, что в правовую надстройку включаются также не господствующая правовая идеология, все формы и проявления правосознания, т. е. противоборствующая правовой системе часть надстройки. Однако это мнение оспоримо. Л.Б. Тиунова утверждает, что подобный взгляд исходит из отождествления государственно-политической системы и системы особого рода — правовой, выполняющей по отношению к обществу своеобразную функцию. Истоки подобного подхода кроются в смешении функции государства и права, имевшем место в правоведении. Между тем, правовая система предназначена не для абсолютизации, монополизации интересов одних и подавления интересов других. Правовая система формируется в обществе для обеспечения обще социальной функции, а именно — общественного (правового) порядка, противостоящего любому случаю и произволу, в том числе и тех, кто осуществляет государственную власть. Говоря о правовой надстройке, обычно подразумевают правовые явления общества, соотносимые с базисом. В этом, собственно говоря, основная нагрузка понятия «надстройка». Употребляя понятие «правовая система», мы, прежде всего, имеем в виду целостное (именно системное) восприятие всей правовой материи в статике, динамике, генезисе, раскрываем функционально-структурный аспект права. Надстройка же отражает самый общий уровень правовой системы, поэтому здесь внимание концентрируется на наиболее обобщенных проявлениях правовой действительности — про новых идеях (правосознание), правовой деятельности (правоотношения), правовых институтах (нормы права).
Категория «механизм правового регулирования» призвана обратить внимание на функциональную сторону, на процесс регулирования общественных отношений, тогда как «правовая система» показывает целостность и взаимосвязь структурных элементов, единство состояний статики и динамики права. Термин «система права» характеризует внутреннее строение нормативной основы правовой системы — права как такового, «правовая же система» охватывает собой все правовые явления в масштабах государства и общества.
Классификация правовых систем. Правовые семьи
Любая классификация, несомненно, будет схематичной, так как формируется на основе самых общих признаков, и неполной, поскольку не учитывает социальные группы, которые рассматриваются как второстепенные. С другой стороны, все классификации носят достаточно произвольный характер, так как даже в рамках одного и того же государства могут наличествовать элементы различных правовых систем.
В зависимости от того, принимаются или нет во внимание все известные правовые системы, и от роли, которая приписывается тем или иным ценностям или иным критериям, классификация правовых систем может производиться по-разному. Некоторые авторы ограничиваются различением трех больших групп среди всех правовых систем: западные системы права; правовые системы советского типа; религиозные правовые системы. Другие ученые, принимая во внимание большее количество критериев, насчитывают до восьми типов правовых систем: романистические, нордические, социалистические системы права, группа, объединяющая системы немецкого типа, группа правовых систем, основанных на «обычном праве», системы, базирующиеся на исламской традиции, на индусской традиции, правовые системы Дальнего Востока. Компаративист Р. Давид различал пять правовых систем, опираясь в большей мере на соответствующую им идеологию, чем на арсенал используемых юридических средств (например, источников права). Позднее, в процессе совершенствования классификации правовых систем, он объединил идеологический и юридический критерии, изменил конфигурацию своей концепции и оставил только четыре больших семейства правовых систем: романо-германские правовые системы, социалистические системы права, правовые системы, основанные на «обычном праве», религиозные и традиционные правовые системы.
В отечественной правовой науке чаще всего выделяют романо-германскую и англосаксонскую правовые системы, отмечая, что в первой основную роль играет статутное право, законы, а судьи, по образному выражению, — это «говорящие уста закона». В англосаксонской же правовой системе основная роль принадлежит прецедентному праву. Хотя в последнее время происходит некоторое сближение данных правовых систем (семей), тем не менее, они сохраняют свою самобытность. Оригинальной является правовая система США. Хотя ее по праву можно отнести и к англосаксонской традиции, но она обладает большим своеобразием. В действительности все зависит от конечных целей, которые ставит перед собой классификатор.
С другой стороны, для того чтобы понять и должным образом оценить правовое развитие в целом, как составную часть прогресса мировой культуры, необходим такой угол зрения на право, который позволил бы соотнести правовую систему с конкретным историческим временем и регионом, национальной, религиозной спецификой той или иной цивилизации. В этой связи необходим раздел правоведения, занимающийся изучением не только и не столько внутренней структуры (системы) права, сколько выяснением закономерного места последнего в общем контексте правового измерения человечества на основе анализа общего и особенного в социальных, политических, структурных, специально-юридических характеристиках национального права.
Через сопоставление одноименных государственно-правовых институтов, принципов, норм выявляются общие закономерности правового развития, его направление, этапы, перспективы. Такое сопоставление, основываясь на сравнительно-историческом методе познания, позволяет выявить общее и специфичное в правовых явлениях, встречающихся в мире, ступени и тенденции их формирования и функционирования, что дает возможность свести все многообразие конкретно-национального регулирования в определенную «периодическую систему» мирового права, где элементарной, исходной частицей выступает уже не норма права, а целостная национальная правовая система и даже их группа (тип, семья). Все это нужно, в конечном счете, для углубления наших представлений о природе права, его закономерностях, генезисе, свойствах.
Сравнительное право обладает двумя функциями — описательной и нормативной. Реализуя свою описательную функцию, сравнительное право должно обеспечить лучшее понимание иностранных правовых систем. Оно позволяет право-пользователям, юристам практикам, законодателям лучше понять проблемы, порожденные современной правовой и политической реальностью. Провоцируя вопросы и критику иностранного или национального законодательства, сравнительное правоведение может, кроме всего прочего, содействовать улучшению позитивного права.
Нормативная функция состоит в том, чтобы, используя чужой опыт, обновить или изменить процесс собственного правотворчества. Действительно, никакая реформа не может быть предложена в качестве закона без предварительного анализа зарубежных аналогов. Разумное заимствование, а в некоторых случаях подражание иностранным законам и институтам при формировании собственных структур вовсе не исключает, а скорее предполагает учет национальных особенностей, обостряет интерес к специфике собственного права.
Такие аспекты изучения права, несомненно, выступают предметом сравнительного правоведения.
Следует отметить, что эффективность сравнительного метода зависит, прежде всего, от сравнимости правовых систем, которая, в свою очередь, достижима лишь при уяснении природы различий: исторических, социальных, духовных основ национального права. Это необходимое условие научного сопоставления и проверяемости выводов, ибо иначе все изучение опыта будет основываться на чисто внешнем сходстве подчас вообще «непереводимых» правовых институтов с соответствующими механическими, плоскими выводами.
В современном мире обычно различают следующие правовые массивы: национальные правовые системы, правовые семьи, группы правовых систем.
Национальная правовая система — это конкретно-историческая совокупность права (законодательства), юридической практики и господствующей правовой идеологии отдельной страны (государства). Эта система — элемент того или иного конкретного общества и отражают его социально-экономические, политические, культурные особенности. По отношению к группам правовых систем и правовым семьям национальные правовые системы выступают в качестве явления особенного, единичного. В настоящее время в мире насчитывается около двухсот национальных правовых систем.
Феномен правовой системы позволяет решать важные учебно-познавательные и практически-юрисдикционные задачи. Только комплексное видение институтов объективного и субъективного права, структуры законодательства, правовой идеологии и психологии, менталитета общества, юридической практики формирует квалификацию юриста, его способность и возможность работать в рамках правовой культуры конкретной страны.
Правовая семья — это совокупность национальных правовых систем, основанная на общности источников, структуры права и исторического пути его формирования. В рамках той или иной правовой семьи возможны более дробные элементы, представленные определенной группой правовых систем.
Так, внутри романо-германской правовой семьи выделяют группу романского права, в зону которой входят правовые системы таких стран, как Франция, Италия, Бельгия, Испания, Швейцария, Португалия, Румыния, право латиноамериканских стран, каноническое (церковно-католическое) право, и группу германского права, в которую входят правовые системы ФРГ, Австрии, Венгрии, Скандинавских стран и др. Внутри англосаксонской правовой семьи различают правовую систему Англии, США и право бывших англоязычных колоний Великобритании. Славянская правовая семья включает группу российского права (Россия и ее субъекты) и западнославянского права (Украина, Белоруссия, Болгария, Югославия).
В целом, если принимать во внимание наиболее существенные различия и схожие черты, можно получить следующую классификацию.
К наиболее старым, «классическим» правовым семьям относятся семья общего права и романо-германская (континентальная) семья, всецело принадлежащие к западной юридической традиции.
Семья общего (англосаксонского) права. Общее право исторически прояснилось в Англии. В настоящее время включает право Англии и ее доминионов, ирландское право и американское право. Отличается от романо-германской правовой системы на уровне источников права и правовой техники, поскольку в основном опирается на «case law», т. е. на право, проистекающее из прецедентов судебной практики и питаемое вниманием к справедливости в большей мере, чем к общим и абстрактным правилам. Обобщая судебную практику в своих решениях, судьи руководствуются нормами уже сложившихся, оправданных временем, отношений и на их основе вырабатывают свои юридические принципы. Специфик общего права состоит в отсутствии кодифицированных отраслей права и наличии в качестве источника права громадного количества судебных решений (прецедентов), являющихся образцами для аналогичных дел, рассматриваемых другими судами. Норма общего права носит казуистический (индивидуальный) характер, так как она «модель» конкретного решения, а не результат законодательного абстрагирования от отдельных случаев. Общее право придает приоритетное значение процессуальным нормам, формам судопроизводства, источникам доказательств, так как они составляют одновременно и механизм правообразования, и механизм право-реализации. Важным признаком общего права выступает автономия судебной власти от любой иной власти в государстве, что проявляется в отсутствии прокуратуры и административной юстиции.
Вступление Великобритании в Европейское Сообщество создает предпосылки для все большего и большего сближения англосаксонской и романо-германской систем, предполагает, что это государство должно входить в ареал действия системы писаного права «континентального типа». Поэтому в настоящее время, наряду с общим правом, в странах англосаксонской правовой семьи широкое развитие получило законодательство (статутное право), источником которого являются акты представительных органов, что свидетельствует о сложных процессах эволюции данной правовой семьи.
Романо-германское семейство правовых систем объединяет юридические системы, в основе которых лежит римское право. Эти правовые системы строятся главным образом на базе писаного закона, иногда на систематизации и, являясь отражением христианской цивилизации, ориентируются на правила поведения, связанные с понятием морали и справедливости. Таким образом, в качестве основного источника данное семейство использует писаное право, т. е. юридические правила (нормы), сформулированные в законодательных актах государства. Соответственно, законодатель (орган государственной власти) должен осмыслить общественные отношения, обобщить социальную практику, типизировать повторяющиеся ситуации и сформулировать в нормативных актах общие модели прав и обязанностей для граждан и организаций. На право применителей (это наименование весьма точно для данной правовой семьи отражает роль и функции юристов), прежде всего суд, возлагается обязанность точной реализации этих общих норм в конкретных судебных, административных решениях, что, в конечном счете, обеспечивает единообразие судебной или административной практики в масштабе всего государства.
Судья романо-германской правовой семьи не обязан следовать ранее принятому решению другого суда, за исключением судебной практики верховного и (или) конституционного суда. Но и в этом случае высшие судебные инстанции не вправе создавать своими решениями новые нормы, а могут лишь толковать имеющиеся в нормативно-правовых актах.
Судья, работающий в стране, входящей в зону романо-германской правовой семьи, главным образом осуществляет лишь процесс квалификации — строит цепь силлогистических умозаключений, где роль большей посылки играет норма, а меньшей — обстоятельства конкретного случая. Тогда как его коллега, осуществляющий свою деятельность в пространстве общего права, чаще всего обращается к иной схеме рассуждений, а именно, аналогиям, позволяющим оценить степень «похожести» рассматриваемого дела и имеющихся в судебных отчетах иных, подобных случаев.
Тем не менее, в континентальной правовой семье судебная (правоприменительная) практика не может не иметь некоторого нормативного значения, т. е. выступать в роли фактора «давления» либо корректировки законодательства, которое, однако, официально признается приоритетным либо даже единственным источником права.
Значительным своеобразием обладают правовые системы, основанные на традиционном и религиозном регулировании, где право не рассматривается как результат рациональной деятельности человека, а тем более государства. Различают так называемые традиционные правовые (построенные на обычном праве) и религиозные правовые системы (мусульманское, индусское, иудейское право). К странам традиционного права относят Японию, государства Тропической Африки и некоторые другие. В основе религиозной правовой системы лежит какая-либо система вероучения.
Так, источниками мусульманского права являются Коран, сунна и иджма. Коран — священная книга ислама и всех мусульман, состоящая из высказываний пророка Магомета, произнесенных им в Мекке и Медине. Наряду с общими духовными положениями, проповедями, обрядами там есть и установления вполне нормативно-юридического характера. Сунна — мусульманское священное предание, рассказывающее о жизни пророка, представляет собой сборник норм-традиций, связанных с поведением и высказываниями пророка, которые должны служить образцами для мусульман.
Иджма — третий источник мусульманского права — комментарии ислама, составленные его толкователями: докторами мусульманской религии. Эти комментарии восполняют пробелы в религиозных нормах. Окончательное толкование ислама дается в иджме, поэтому Коран и сунна непосредственного юридического значения не имеют. Практики ссылаются на сборники норм, соответствующие иджме.
Мусульманское право сформировалось в глубоком средневековье и с тех пор проделало существенную эволюцию с точки зрения развития своих источников. Характерные черты этого права — архаичность, казу-истичность, отсутствие писаных систематизированных норм, во многом сглажены принятием в новейшее время законов, кодексов — продуктов деятельности государства.
Широко распространенной системой религиозного права является индусское право. Оно охватывает практически всех выходцев из Индии и так же, как мусульманское право, тесно связано с религией — индуизмом. В содержание этой системы входят обряды, верования, идеологические ценности: мораль, философия, которые нормативно закрепляют определенный образ жизни и общественное устройство. Индуизм сформировался в глубокой древности — почти две тысячи лет назад, однако сохранил свое регулирующее значение до настоящего времени. В этом качестве индуизм выступает элементом государственно-правовых отношений современного, в частности индийского, общества. Особенную роль индусское право играет в сферах, где влияние религии до сих пор наиболее ощутимо, — семейных, наследственных отношениях, кастовом статусе человека и т. д.
Главной тенденцией развития как обычного (традиционного), так и религиозного (мусульманского и др.) права является усиление роли закона как источника права. Однако эта тенденция реализуется на фоне не снижающегося значения традиционных и особенно религиозных норм и даже в известной мере — их возрождения в качестве ведущей нормативной системы общества, что весьма характерно для исламских государств.
Социалистические правовые системы, за исключением тех, которые функционируют в условиях народных республик Азии, в техническом плане происходят от романо-германского семейства правовых систем. Они сохраняют близкие отношения с последними в плане организации правового пространства. Это проявляется в их привязанности к систематизации и общим правилам поведения, а также в структуризации текстов и использовании терминологии европейских юристов. Однако, наряду с некоторым сходством, правовые системы социалистических стран имеют разного рода отличия, по сравнению с правом романо-германской семьи. Р. Давид считает, что «на основании данных отличий закономерно считать социалистические правовые системы, как это и делают юристы социалистических стран, отошедшими от романо-германской правовой семьи и образующими самостоятельную правовую семью». Социалистические правовые системы предполагают коллективистскую идеологию, проистекающую из марксистско-ленинского учения, что соответствует общественной организационной воле принципиально иного типа. Руководители ряда социалистических стран видят цель в создании общества нового типа, в котором не будет государства и права. Средства производства обобществлены, частное право уступает господствующее место праву публичному.
Славянская правовая семья. Выделение славянской правовой семьи в качестве самостоятельной ветви правовой цивилизации имеет определенную новизну и поэтому нуждается в дополнительном обосновании. Особенностью приведенного варианта структуры правовых семей, включающей самостоятельную семью славянского права, является стремление отразить подход уже известных типологий, выделяющих в отдельную рубрику славянскую правовую семью в качестве самодостаточного гео-правового образования.
Подобный подход, безусловно, интересен, поскольку разрушает представления многих зарубежных исследователей, в частности, о российской правовой системе как о «блудном сыне романо-германской семьи» (Л. Фридмэн).
Фундаментальные изменения, происшедшие в восточноевропейских странах, появление на политической карте новых государств — России, объединенной Германии, Албании, Сербии и других государств на территории бывшей Югославии, самостоятельных Чехии, Словакии, Хорватии, Македонии, Украины, Белоруссии и др. — свидетельствуют о необходимости теоретического анализа правового пространства некогда единого социалистического сообщества Восточной Европы.
Действительно, делать вид, что обособленность социалистического права была лишь следствием ошибочных классовых заблуждений политического руководства СССР, с исчезновением которого уходит и вся культурно-правовая специфика стран бывшего социалистического мира, есть крайне узкий политический позитивизм, имеющий мало общего с действительными тенденциями правового развития России.
Сущность ее правовой системы нельзя сводить лишь к характеру используемых ею юридических источников и на этом основании причислять отечественную правовую систему к романо-германскому правовому ареалу. Между правовыми семьями нет резкой границы: идет постоянный процесс взаимообмена, использования аналогичных форм, что, однако, не говорит об элиминации коренных культурно-исторических границ основных правовых цивилизаций.
Вряд ли в настоящее время может идти речь о каком-то огульном, коллективном «возвращении» всех «новых» восточноевропейских государств в лоно романо-германской правовой культуры. Для одних это, действительно, будет нормальным, закономерным процессом продолжения своей политической и правовой идентичности (Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехия и др.), хотя и здесь далеко не все ясно и очевидно до сих пор. Для других такое решение станет противоестественным вмешательством в их историческую судьбу, чреватым элиминацией этно-социальной специфики правовой культуры.
Славянская правовая общность основывается на значительной культурно-исторической специфике правовых ценностей славянских стран.
Данная категория отражает целостный правовой феномен, имеющий глубокие национальные, духовные, исторические и специальные юридические основания в правовой культуре России и ряда восточноевропейских стран. Восточные и южные славяне, имевшие уже в VI—IX вв. свои государственные образования, сформировали основы самостоятельной культурной традиции и стали (по крайней мере, считали себя таковыми) «прямыми» наследниками Византийской империи, которая длительное время была оплотом православия и восточноевропейской культуры.
Самобытность славянской правовой семьи, и прежде всего российской правовой системы, обусловлена не столько технико-юридическими, формальными признаками, сколько глубокими социальными, культурными, государственными началами жизни славянских народов.
К началам, имеющим методологическое значение для анализа отечественного права, можно отнести следующее:
1. Глубинные истоки представлений о правильном и справедливом, несомненно, следует искать еще в древнеславянской мифологии. Любой разговор о национальной правовой культуре необходимо начинать с этого уровня. Именно отсюда проистекают многие будущие социально-правовые и политические особенности российской цивилизации. В русской мифологии мы не обнаружим весов — важнейшего пред правового символа западного мира. Зато обнаружим свидетельства аграрно-природного характера славянского мифотворчества: Явь, Навь, Правь («Влесова книга»), Правда, Кривда и т. п.
2. Явная самобытность русской государственности (устройство государства по типу большого «великокняжеского двора»), не поддающаяся элиминации даже после длительных и массированных включений иностранных управленческих и конституционных форм. Для русского права всегда была исключительно важной связь с государством. Необходимо исследовать природу целостности права и государства в русской правовой культуре.
3. Особые условия экономического прогресса, для которого характерна опора на коллективные формы хозяйствования, и прежде всего на крестьянскую общину, артель, сельскохозяйственный кооператив, основывающиеся на специфической трудовой этике, взаимопомощи, трудовой демократии, традициях местного самоуправления.
4. Тесная связь традиционной основы права и государства со спецификой православной ветви христианства (симфония светской и духовной власти).
Юридические источники славянской правовой семьи через Византию (Восточно-Римскую империю) унаследовали законодательные традиции римского права и таким своего рода «кружным» путем примыкают к романо-германской правовой семье.
Большое значение имеет и периодизация российской правовой системы. Весьма оригинально к этому вопросу подошел В.Н. Синюков. Он считает, что «согласно «государственному измерению» российская правовая система прошла, в принципе, такие же этапы развития, что и российская государственность». В качестве таких этапов В.Н. Синюков называет период становления российской правовой системы, правовую систему Московского государства, становление и развитие правовой системы Российской империи, советскую и постсоветскую правовую систему.
Однако в его работе есть и иные критерии периодизации — развитие структуры права, характер нормативно-правовой техники, изменение способов правового регулирования и др. В соответствии с ними В.Н. Синюков выделяет следующие фазы развития российского права: традиционно-обычная правовая система, русское классическое право, российский правовой романтизм, российский правовой ренессанс, российский правовой модернизм, российский правовой авангард, российский правовой модернизм. При некоторой дискуссионное, подобный подход явно заслуживает внимания исследователей.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
