Для того чтобы уяснить содержание каждого состава преступления, необходимо знать все его признаки. Но здесь возникает вопрос: как определить, какие именно признаки входят в его состав, а какие не входят? Где сформулированы эти признаки? Откуда следователь, прокурор или судья могут узнать, какие признаки присущи, например, составу кражи или составу должностного присвоения, или, скажем, составу вандализма?
Наиболее простой ответ на этот вопрос напрашивается такой: все признаки состава преступления определенной категории содержатся в тексте Особенной части, в ее диспозиции. То, что в ней прямо предусмотрено, то и является признаком состава данного преступления.
При этом необходимо помнить, что следует различать диспозицию нормы (о ней говорилось в предыдущем параграфе) и диспозицию статьи (части статьи) Особенной части уголовного закона, т. е. текст, в котором описаны признаки соответствующего преступления. Например, диспозиция ч. 1 ст. 158 УК гласит: "Кража, то есть тайное хищение чужого имущества". В данном случае речь идет именно о диспозиции статьи закона.
Точка зрения о том, что состав полностью описан в диспозиции статьи УК, представляется на первый взгляд убедительной. Она обеспечивает определенность в понимании закона и стабильность в его применении. Удобно и просто пользоваться любым законодательным актом, если исходить из того, что все признаки деяния перечислены исчерпывающим образом в этом акте, и притом только в нем одном.
К сожалению, указанная точка зрения не отражает действительности. Уже А.Н. Трайнин подчеркивал, что в статьях Особенной части, как правило, нет указаний на объект преступного посягательства. К этому можно добавить, что в большинстве статей УК не говорится о субъекте преступления и о субъективной стороне. Как правило, в диспозиции статьи описываются признаки лишь объективной стороны преступления, да и то не в полном объеме. Авторы одного из учебников уголовного права судят даже более категорично: "Ни одна диспозиция не содержит описания всех признаков состава преступления".
В самом деле, например, приведенный выше текст диспозиции ч. 1 ст. 158 УК (кража) не раскрывает всего содержания этого состава преступления. Он непосредственно говорит лишь о двух группах признаков: объективной стороне (тайное хищение) и предмете посягательства (чужое имущество).
Для полного представления о составе кражи обязательно следует выяснить содержание и других признаков состава: субъекта и субъективной стороны. Для этого необходимо обратиться к статьям Общей части УК, в частности к ст. ст. 19 и 20 УК РСФСР. Из них видно, что субъектом кражи может быть любое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста.
Субъективная сторона кражи может быть раскрыта лишь на основе анализа других элементов состава и всего деяния в целом. В частности, из этого анализа вытекает, что хищение имущества может быть только умышленной деятельностью, направленной на изъятие чужого имущества (завладение) с целью обращения с ним, как со своим собственным, для того чтобы извлечь материальную выгоду для себя или других лиц. В результате толкования закона устанавливаются и другие признаки состава кражи: причинение потерпевшему материального ущерба, безвозмездность изъятия и. отсутствие у виновного в момент совершения преступления намерения возвратить это; имущество (см. примечание 1 к ст. 158).
Если теперь попытаться собрать все эти признаки воедино, то можно было бы сказать, что кража есть противоправное, тайное, умышленное изъятие имущества из владения отдельных лиц с целью обращения его в свою собственность, совершенное вменяемым лицом, достигшим 14-летнего возраста.
Приведенный пример достаточно наглядно свидетельствует о том, что состав преступления — гораздо более глубокое понятие, чем диспозиция статьи Особенной части. Как отмечает Н.Ф. Кузнецова, в статье Особенной части указаны обычно только признаки, "специфичные для тех или иных составов... Признаки составов, общие для всех преступлений, вынесены законодателем в Общую часть УК, ибо именно в этом состоит ее назначение".
Восполнение диспозиции нормы происходит не только путем использования статей Общей части, но и посредством анализа системы норм уголовного законодательства в целом.
Из положений Общей части вытекают следующие признаки составов преступления, отсутствующие в диспозициях статей Особенной части:
а) признаки, характеризующие субъекта преступления:
- наличие определенного возраста — не менее 14 или 16 лет (ст. 20 УК);
- вменяемость (ст. 19 УК);
б) признаки, характеризующие объективную сторону:
- внешняя форма общественно опасного деяния (действие и бездействие) — ст.5 УК;
- признаки неоконченного преступления (ст. 29 УК);
- признаки совершения преступления в соучастии (ст. 32 УК);
в) признаки, характеризующие субъективную сторону:
- прямой и косвенный умысел (ст. 25 УК);
- формы неосторожности — самонадеянность и небрежность (ст. 26 УК);
г) признаки, характеризующие объект преступления:
- общий перечень объектов (ст. 2 УК).
Сложное соотношение понятий состава преступления, диспозиции уголовно-правовой нормы, диспозиции статьи Особенной части УК, положений статей Общей части, гипотезы уголовно-правовой нормы, а также санкции как частей нормы и статьи объясняется главным образом недостаточно четким определением этих понятий в науке уголовного права (в законодательстве же почти все эти понятия отсутствуют).
Недостаточное внимание к терминологии, отсутствие единства в понимании названных выше категорий затрудняет не только исследовательскую работу, но и практическую деятельность юриста, препятствует использованию в области борьбы с преступностью современной вычислительной техники, строгих математических методов. Представляется, что специалистам в области уголовного права следовало бы приступить к выработке единой точной терминологии по всем вопросам содержания и применения уголовного законодательства.
Дальнейшая расшифровка этих элементов приведённой формулы дает возможность конкретно обозначить каждый признак состава соответствующего преступления.
Понятия состава преступления и диспозиции статьи Особенной части УК лежат в несколько различных плоскостях. Если состав преступления можно рассматривать как логическое суждение о преступлении определенного вида, то диспозиция статьи закона содержит словесную форму выражения указанного суждения, да и то не в полной мере. Естественно, что одно и то же понятие может быть выражено в различной словесной форме и от этого оно не изменится, а тем более не изменятся реальные признаки деяния, образующие его состав.
Однако создание различных специализированных языков вытекает из потребностей развития науки и практики. В литературе подчеркивается, что наиболее точные и "короткие описания мы получаем благодаря использованию специализированных языков, принципиально непригодных для более широкого круга «опросов"'. Вместе с тем при подготовке нового закона приходится учитывать, что закон должен быть понятным для любого гражданина. Необходимость совмещения двух этих требований также нередко приводит к неполному совпадению состава и текста диспозиции.
С позиций теории информации диспозицию можно рассматривать как сообщение об отличительных признаках состава. Как и при всякой передаче информации, при изложении признаков состава в тексте диспозиции могут быть допущены пробелы и неточности.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Например, часть признаков состава может не найти отражения в диспозиции, и о них придется только догадываться. Напротив, в других случаях имеет место так называемая избыточность информации, которая в тексте уголовного закона выражается в использовании слов, без которых при изложении признаков состава можно было бы обойтись.
Так, в ст. 150 УК говорится о вовлечении несовершеннолетнего в совершение преступления "путем обещаний, обмана, угроз". Эти слова, строго говоря, излишни, так как далее сказано: "или иным способом". Обширные перечни, перекрываемые далее общим термином, содержатся во многих статьях главы 26 УК ("Экологические преступления").
Избыточность информации может сыграть полезную роль при передаче сообщений, которые могут быть утрачены или плохо поняты. Но приведенные примеры скорее свидетельствуют о другом: о попытке законодателя сочетать краткость диспозиции с понятностью ее для граждан. В самом деле, перечни приемов вовлечения в преступление или названий водоемов и водных источников помогают лучше понять требования закона, хотя они вовсе не нужны грамотному юристу.
Иногда в тексте диспозиции допускаются неоправданные неточности, которые вскоре выявляются на практике. Это не всегда проходит безболезненно. Достаточно вспомнить о многочисленных трудностях, возникших в следственной и судебной практике по делам о хулиганстве. Неясное упоминание о "применении или попытке применения" оружия вызвало самые различные толкования. В новом УК слова "попытка применения" исключены; уточнено и понятие "предметов, используемых в качестве оружия". Подчас в законодательстве употребляются омонимы и синонимы, в которых нет большой нужды. Только для обозначения физического ущерба от преступлений УК РСФСР 1960 г. прибегал к 13 различным лексическим; выражениям. Не соблюдается единство терминологии в нормах Общей и Особенной частей и т. д.
Неполное совпадение признаков состава преступления со словесной формулировкой диспозиции не является какой-то чертой, специфически присущей нормам уголовного права. Эта проблема относится к семиотике, различающей языковые единицы (слова) и их смысловое значение. Слова отражают понятия, а через них — реальные свойства вещей и явления (в том числе и преступлений). Однако следует иметь в виду, что в юридической науке и в законодательной деятельности как нигде должна достигаться наибольшая точность определений и описаний, наибольшее взаимное соответствие буквы и смысла закона. Ведь от этого подчас может зависеть судьба человека.
Я.М. Брайнин в содержательной монографии "Уголовный закон и его применение" уделял большое внимание вопросу о конструировании диспозиции закона. Он подчеркивал, в частности, недопустимость употребления в диспозициях разных частей УК одних и тех же слов в различном смысле. А между тем такое словоупотребление встречается не так уж редко. Например, по-разному толкуется признак вооруженности в статьях о бандитизме, о разбое и о хулиганстве. Различный смысл вкладывается в ряд статей УК в термин "насилие" и многие другие понятия. Это затрудняет понимание закона и применение его на практике. Чтобы избежать подобных недостатков, необходимо тщательнее разрабатывать уголовно-правовую терминологию и строго придерживаться ее при издании новых законов.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
