Сущность и основные аспекты оперативно-розыскного процесса

Законодательное определение задач оперативно-розыскной деятельности

Изучение законодательных актов, регулирующих сферу борьбы с преступностью, показывает, что их ведущими элементами являются статьи, определяющие задачи конкретного вида правоохранительной деятельности. Например, обратившись к ст. 2 УПК РФ, можно увидеть, что в ней законодатель определил задачи уголовного судопроизводства. К их числу он отнес быстрое и полное раскрытие преступлений, изобличение виновных и обеспечение правильного применения закона, с тем, чтобы каждый совершивший преступление был подвергнут справедливому наказанию и ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности. В свою очередь, ст. 225 КоАП РФ указывает, что задачами производства по делам об административных правонарушениях является своевременное, всестороннее, полное и объективное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его с в точном соответствии с законодательством, обеспечение исполнения вынесенного постановления, а также выявление причин и условий, способствующих совершению административных правонарушений, предупреждение правонарушений, воспитание граждан в духе соблюдения законов, укрепления законности.

Специфика этих двух норм состоит в том, что они, фиксируя задачи уголовно-процессуальной и административно-правовой функции, одновременно и представляют собой нормы-задачи соответствующего вида правоохранительной деятельности. При этом обе эти категории совпадают и принципиальных расхождений здесь не наблюдается.

Иная ситуация складывается с законодательным регулированием оперативно-розыскной деятельности. Если вначале предполагалась подготовка законодательного акта, посвященного ОРД органов внутренних дел, задачи которой были выработаны теорией ОРД, то решение о принятии многосубъектного оперативно-розыскного закона привнесло определенные трудности в разрешение данной проблемы. Ведь здесь необходимо было либо определить формулу норм-задач ОРД как бы нейтрального характера без отражения специфики сферы деятельности соответствующего оперативно-розыскного ведомства (МВД, ФСБ, налоговой полиции и т. д.), либо эту специфику зафиксировать в соответствующей статье оперативно-розыскного закона. Однако законодатель в Законе РФ «Об ОРД в РФ» избрал первый вариант.

Следует отметить, что законодатель на момент подготовки Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности имел возможность проанализировать нормы принятых законов, определяющих статус оперативно-розыскных ведомств, и в процессе подготовки вышеуказанного многосубъектного правового акта отразить логически упорядоченный цикл норм-задач ОРД. Кроме того, принимая Федеральный закон об ОРД, имелась возможность одновременно внести и соответствующие поправки в законодательные акты, определяющие нормативно-правовой статус органов, осуществляющих ОРД.

Однако позиция законодателя оказалась весьма своеобразной. Во-первых, он признал, что задачами оперативно-розыскной деятельности являются:

-              выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц их подготавливающих, совершающих или совершивших;

-              осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших.

Это задачи, которые призваны разрешать, как правило, правоохранительные органы.

Во-вторых, законодатель включил в перечень норм-задач ОРД и проблему, которую в соответствии с иным Федеральным законом, определяющим статус ФСБ в РФ, должен разрешать именно этот субъект ОРД. Речь идет о добывании информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации.

Сопоставляя эти положения с нормами-задачами, предусмотренными законодательными актами, определяющими нормативно-правовой статус различных органов, осуществляющих

ОРД, можно увидеть, что в ряде случаев они совпадают полностью. В иных ситуациях наблюдается сходство отдельных норм-задач. Однако в ряде случаев можно увидеть полное несовпадение сопоставляемых положений.

Характерным примером для первой ситуации является законодательное определение задач федеральных органов налоговой полиции и органов ФСБ. Так, формируя задачи Федеральных органов налоговой полиции, законодатель, с одной стороны, стремился придерживаться рамок ст. 2 Федерального закона об ОРД, а с другой — обозначить специфическую сферу этого оперативно-розыскного ведомства.

Вторую ситуацию иллюстрирует Закон РФ «О полиции, где в числе норм-задач криминальной полиции отсутствует такая из них, как выявление противоправных деяний, а также лиц, их замышляющих, подготавливающих, совершающих или совершивших.

Тест "На сколько вы активны" Тест "Подходит ли Вам ваше место работы" Тест "На сколько важны деньги в Вашей жизни" Тест "Есть ли у вас задатки лидера" Тест "Способны ли Вы решать проблемы"

Тест "Для начинающего миллионера" Тест который вас удивит Семейный тест "Какие вы родители" Тест "Определяем свой творческий потенциал" Психологический тест "Вы терпеливый человек?"

Для третьей ситуации свойственно полное несовпадение норм-задач ОРД и соответствующих проблем, разрешать которые законодатель обязал соответствующее оперативно-розыскное ведомство. Так, с ориентирами оперативно-розыскной работы, обозначенными в ст. 2 Федерального закона об ОРД, не совпадают задачи, предусмотренные Законом РФ об ОИН, Федеральным законом 0 государственной границе».

Для прояснения проблемы законодательного определения задач ОРД и влияния вариантов ее разрешения на определение задач оперативно-розыскного процесса представляется уместным в дополнение к вышеизложенным положениям выяснить и тенденции в выборе задач для оперативно-розыскной деятельности в странах СНГ и Балтии.

Так, законодательные акты стран СНГ и Балтии, регулирующие ОРД, также формулируют весьма специфичные задачи последней. При этом, сопоставляя соответствующие положения, имеющиеся в статьях оперативно-розыскных актов, посвященным задачам ОРД, можно увидеть отличающиеся друг от друга варианты законодательной фиксации задач ОРД: во-первых, это указание на возможность использования ОРД только в интересах борьбы с преступностью (Молдова); во-вторых, законодательное закрепление в общем виде задач как правоохранительных органов, так и спецслужб (Россия, Беларусь, Латвия); в-третьих, наблюдается стремление законодателя отразить задачи всех оперативно-розыскных ведомств (Казахстан); в-четвертых, можно увидеть и стремление законодателя обозначить ключевую задачу-функцию ОРД, отражающую ее разведывательно-поисковый аспект, и показать ее предназначение. В качестве ключевой называется поиск и фиксация данных, сбор информации (Украина и Литва). Кроме того, в отдельных законодательных актах стран СНГ и Балтии можно увидеть в перечне задач и ту, которая воспроизводит ее цель (законы об ОРД Белоруссии, Казахстана, Латвии).

Вышеприведенный обзор норм-задач ОРД и органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, обусловливает постановку вопроса о том, прав ли законодатель на Украине и в Литве, ограничивая круг задач ОРД только одной или двумя проблемами: поиск и фиксация фактических данных криминального характера в целях пресечения правонарушения и в интересах уголовного судопроизводства (Украина); сбор информации в криминальной среде (Литва).

Рассматривая эту проблему, следует упомянуть о социальной обусловленности ОРД как правовой функции. Дело в том, что законодатель, включая ее в число основных видов правоохранительной деятельности, исходил из ее возможностей, то есть используемых ОРД средств и методов. Последние же в силу своей правовой природы позволяют прежде всего эффективно вести поиск сведений в сфере и инфраструктуре преступности, что позволяет выявлять лиц, как активно, на профессиональном уровне занимающихся противоправной деятельностью, так и потенциально в силу различных причин, склонных к ней. Не случайно поэтому в зарубежных правовых актах делается акцент на том, что полиция должна применять разведывательные методы для выявления групп организованной преступности, их размеров, структуры, географических масштабов деятельности, их прошлых акций, преступных планов на будущее, реальных возможностей причинить ущерб государству.

Так же как и в США, проблеме добывания указанной информации серьезное внимание уделяется и в деятельности полиции ФРГ. Так, в п. 2 п. 8 Постановления об организации и компетенции полиции земли Гессен указывается, что управление уголовной полиции этой земли как главная служба должна собирать и оценивать сообщения и документацию для нужд полицейской борьбы с преступностью, а также готовить анализы ситуаций и составлять статистические данные о развитии преступности. 

Действительно, обратившись к нормам оперативно-розыскных законов стран СНГ и Балтии, отражающим спектр полномочий органов, осуществляющих ОРД, можно увидеть, что они обладают возможностями как открыто, так и тайно получать информацию криминального характера.

Правовая оценка и анализ сведений, получаемых за счет оптимального сочетания вышеуказанных мер, их оперативная проверка позволяют, во-первых, формировать информационные массивы оперативно-розыскного назначения. Во-вторых, дают возможность готовить и осуществлять оперативно-розыскные мероприятия тактического характера, направленные на разрешение иных задач, возложенных на правоохранительные органы и спецслужбы.

Сказанное свидетельствует в пользу того, что поиск и фиксация фактических данных криминального характера — ключевая задача оперативно-розыскной деятельности и соответствующего оперативно-розыскного процесса, предопределяющая его систему (см. задачи оперативно-розыскной деятельности, предусмотренные оперативно-розыскными законами стран СНГ и Балтии).

Самое читаемое за неделю
Введение ковидных паспортов в 2021 году
Должен знать каждый: Сильное повышение штрафов с 2021 года за нарушение ПДД
Введение продуктовых карточек для малоимущих в 2021 году
Доллар по 100 рублей в 2021 году
Новая льготная ипотека на частные дома в 2021 году
Продление льготной ипотеки до 1 июля 2021 года
35 банков обанкротятся в 2021 году

Задачи оперативно-розыскной деятельности, предусмотренные оперативно-розыскными законами стран СНГ и Балтии.

1.            Выявление, преступлений, установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: выявление, преступлений, выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших (абз. 2 ст. 2 гл. 1 Федерального закона Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Украины об оперативно-розыскной деятельности: Поиск и фиксация фактических данных о противоправной деятельности отдельных лиц и групп в целях пресечения правонарушений и в интересах уголовного судопроизводства (ст. 1 закона Украины об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: выявление преступлений (ст. 3 закона Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: выявление преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: выявление совершивших преступление лиц и источников доказательств (подпункт 2 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Закон Литовской Республики об оперативной деятельности: сбор информации в сфере и инфраструктуре государственных преступлений и уголовных преступлений (ст. 1 закона Литовской Республики об оперативной деятельности).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: выявление преступных посягательств (абз. 1 ст. 2 закона Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности).

Сбор информации, сведений, данных и иные действия по обеспечению безопасности государства и общества

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (абз. 4 ст. 2 гл.1 Федерального закона Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Украины об оперативно-розыскной деятельности: поиск и фиксация фактических данных о разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и организаций в целях пресечения правонарушений и в интересах уголовного судопроизводства, а также получения информации в интересах безопасности общества и государства (ст. 1 закона Украины об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: содействие в обеспечении безопасности общества, государства и укреплении его экономического потенциала и обороноспособности (абз. 3 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности); выявление, предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и международных организаций (абз. 6 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности); обеспечение безопасности Президента Республики Казахстан и других охраняемых лиц (абз. 7 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности); обеспечение охраны государственной границы (абз. 8 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: получение, накопление, анализ и использование в установленном законом порядке политической, социальной, военной, экономической, научной, технической, криминальной и другой информации, связанной со сферой преступности и ее инфраструктурой, с посягательствами на безопасность государства, оборону и экономический суверенитет (подпункт 6 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики); получение информации о конкретных лицах, если решается вопрос об их соответствии работе на важных государственных постах и в институциях либо о лицах имеющих доступ к государственным или иным охраняемым законом секретам (подпункт 8 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Закон Литовской Республики об оперативной деятельности: сбор информации в сфере инфраструктуры государственных преступлений.

Предупреждение преступлений

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: предупреждение преступлений (абз. 2 ст. 2 гл. 1 Федерального закона Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: предупреждение преступлений (ст. 3 закона Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: предупреждение преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: профилактика преступлений, их предотвращение (подпункт 2 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: предупреждение преступлений (абз. 1 ст. 2 закона Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности).

Пресечение преступлений

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: пресечение преступлений (абз. 2 ст. 2 гл. 1 Федерального закона Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Украины об оперативно-розыскной деятельности: пресечение правонарушений (ст. 1 закона Украины об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: пресечение и раскрытие преступлений (ст. 3 закона Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: пресечение преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: пресечение преступлений (абз. 1 ст. 2 закона Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности).

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений (абз. 2 ст. 2 гл. 1 Федерального закона Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений (ст. 3 закона Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: раскрытие преступлений (подпункт 2 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений и лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших (абз. 1 ст. 2 закона Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности).

Осуществление розыска лиц

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также розыска без вести пропавших (абз. 3 ст. 2 гл. 1 Федерального закона Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: розыск скрывшихся преступников, без вести пропавших граждан (ст. 3 закона Республики Беларусь Об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: осуществление мер по розыску лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших граждан и иных лиц в случаях, предусмотренных законом (абз. 5 ст. 1 разд. 1 Закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: поиск лиц, которые в установленном законом порядке являются подозреваемыми, обвиняемыми или осужденными за совершение преступления (подпункт 3 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона Об оперативной деятельности Латвийской Республики); поиск лиц, пропавших без вести (подпункт 5 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: розыск лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия или суда либо уклоняющихся от уголовного наказания, и без вести пропавших (абз. 2 ст. 2 закона Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности).

Защита прав и законных интересов граждан

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: защита прав и законных интересов граждан (ст. 3 закона Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: защита жизни, здоровья, прав, свобод, законных интересов граждан и собственности (независимо от форм) от противоправных посягательств (абз. 2 ст. 1 разд. 1 Закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: защита лиц от преступных посягательств (подпункт 1 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Охрана государственных секретов

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: охрана государственных секретов (ст. 3 закона Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение сохранности сведений, составляющих государственную и иную охраняемую законом тайну; содействие предприятиям, учреждениям и организациям (независимо от форм собственности) в защите коммерческой тайны (абз. 9 ст. 1 разд. 1 Закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: охрана государственных секретов и других важных для государства интересов (подпункт 7 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Обеспечение безопасности субъектов ОРД

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение безопасности органов и лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (ст. 3 закона Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение безопасности органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (абз. 11 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Поддержание режима, установленного уголовно-исполнительным законодательством

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: поддержание режима, установленного уголовно-исполнительным законодательством, в местах лишения свободы (абз. 10 ст. 1 разд. 1 закона Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности).

Возмещение ущерба

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: обеспечение возмещения ущерба, нанесенного в результате преступления (подпункт 4 пункта 1 ст. 2 разд. 1 закона об оперативной деятельности Латвийской Республики).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение возмещения ущерба, причиненного преступлением (абз. 1 ст. 2 закона Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности).

Тем не менее, обратившись к ст. 2, ч. I ст. 8, ч. I ст. 9 Закона РФ «О полиции», мы не увидим в числе задач как в целом полиции, так и криминальной полиции такой проблемы, как выявление противоправных деяний. В определенной степени это объясняется той дискуссией, которая развернулась вокруг анализируемого законодательного акта в процессе его подготовки и принятия. Здесь отдельными юристами — народными депутатами РСФСР — высказывалось мнение о том, что Закон, определяющий нормативно-правовой статус полиции, должен содержать запрет на сбор этим правоохранительным органам сведений о личной жизни граждан, кроме сведений, входящих в предмет доказывания по уголовному делу. Целесообразность такого подхода объяснялась тем, что подобного рода информация могла быть использована недобросовестными работниками полиции только в интересах шантажа. Иные народные депутаты возражали против этого, указывая на то, что принятие такой поправки ведет за собой исключение из обязанностей полиции функций выявления, предупреждения и пресечения преступлений, так как при осуществлении в ходе ОРД разведывательно-поисковых мероприятий по факту конкретного преступления невозможно заранее определить, будет ли впоследствии полученная информация охватываться предметом доказывания по данному делу. Реально же проконтролировать исполнение запрета собирать информацию, которая не входит в предмет доказывания по уголовному делу, можно только полным запрещением дел оперативной разработки, без которых немыслим процесс раскрытия преступлений.

Результатом этой дискуссии стал своеобразный компромисс, когда в числе задач полиции такая проблема, как выявление противоправных деяний не зафиксирована, однако в п. 1 ст. 10 анализируемого закона на полицию была возложена обязанность выявлять обстоятельства, способствующие совершению преступлений и административных правонарушений, а в п. 4 этой же статьи — выявлять преступления.

Здесь же необходимо упомянуть и о Законе РФ об ОИН, где подобного рода задача для органов уголовно-исполнительной системы, в том числе для их оперативных подразделений, не предусмотрена. Однако здесь они призваны разрешать проблему обеспечения правопорядка и законности, безопасности содержащихся в пенитенциарных учреждениях осужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся на их территории. Вполне понятно, что решить эту задачу без права вести сбор информации в сфере и инфраструктуре противоправных деяний, допускаемых осужденными, невозможно или крайне затруднительно.

Данная проблема остается актуальной и по той причине, что законодатель, все же зафиксировав в Федеральном законе об ОРД анализируемую задачу, не предусмотрел в нем основания для проведения оперативно-розыскных мероприятий в интересах ее разрешения.

Резюмируя сказанное по данному вопросу, можно сделать вывод, что здесь возможны два варианта. Во-первых, предвзятое отношение к анализируемой задаче ОРД и к соответствующему основанию для проведения оперативно-розыскных мероприятий по выявлению противоправных деяний и лиц, их замышляющих, подготавливающих, совершающих или совершивших. Однако в этом случае законодатель не вправе требовать от органов, осуществляющих ОРД, эффективных результатов в борьбе с преступностью. Такие требования должны предъявляться к органам предварительного расследования, в деятельности которых доминирует гласность, а не конспирация.

Во-вторых, данная задача и соответствующее основание для проведения оперативно-розыскных мероприятий могут быть четко зафиксированы в оперативно-розыскном законе. Однако в этом случае в оперативно-розыскном законе необходимо предусмотреть систему гарантий соблюдения прав и свобод человека и гражданина. Уделив этому вопросу серьезное внимание, законодатель все же с осторожностью подходит к анализируемой норме — задаче ОРД и адекватному ей основанию для проведения оперативно-розыскных мероприятий в разведывательных целях.

Эта осторожность проявляется и в том, что законодатель ограничивает сферу ОРД в основном только борьбой с преступлениями. Вместе с тем грань между разведывательно-поисковой работой в интересах выявления преступлений и разведывательно-поисковой работой по выявлению иной противоправной

деятельности провести невозможно. Учитывая это обстоятельство, законодатель в странах СНГ занимает порой противоречивую позицию. Например, в ст. 1 Закона Украины об ОРД указано, что задачей ОРД является поиск и фиксация фактических данных о противоправной деятельности отдельных лиц и групп в целях пресечения правонарушений, однако в интересах уголовного судопроизводства. Из смысла этой нормы следует, что оперативные подразделения вправе выявлять и пресекать как преступления, так и иные правонарушения. В то же время основной задачей ОРД считается обеспечение уголовного судопроизводства, а содействие при производстве по делам об административных правонарушениях, нарушениях режима в местах лишения свободы почему-то остается вне поля зрения законодателя.

Более последователен законодатель в Литве и Латвии, допускающий сбор информации в сфере уголовных и государственных преступлений и инфраструктуре преступности. В этом случае подлежит добыванию информация о правонарушениях, а также об обстоятельствах, способствующих противоправным деяниям, о явлениях, связанных с преступностью (наркомания, бродяжничество, азартные игры, противодействие оперативным подразделениям в целях нейтрализации оперативно-розыскных мероприятий и о других криминогенных факторах).

Думается, что Федеральный закон об ОРД в дальнейшем должен быть скорректирован соответствующим образом, что в интересах эффективной деятельности целого ряда правоохранительных органов — полиции, органов уголовно-исполнительной системы, налоговой полиции, таможенных органов. Примечателен в этом плане Таможенный кодекс РФ, где есть разделы, посвященные и ОРД, и производству о таможенных правонарушениях.

В связи с этим необходимо упомянуть и о том, что оперативно-розыскные законы Украины и Литвы не предусматривают такой нормы-задачи, как раскрытие преступлений. В ст. 2 Закона Украины об ОРД речь идет о поиске и фиксации фактических данных о противоправной деятельности отдельных лиц и групп в интересах уголовного судопроизводства. Такой подход правомерен, так как в соответствующих статьях оперативно-розыскных законов России, стран СНГ и Балтии указывается, что результаты ОРД могут использоваться в доказывании по уголовным делам. Это обусловлено спецификой оперативно-розыскного процесса, принятого в этих странах. Речь идет о том, что оперативные подразделения призваны осуществлять оперативную проверку (предварительную или последующую) первичных (исходных) сведений или уже отрабатываемой информации, указывающей на лиц, занимающихся на профессиональном уровне противоправной деятельностью. Оперативные подразделения выявляют и проверяют информацию, необходимую для установления виновных в неочевидных преступлениях. Раскрытие же преступлений в этих случаях — результат совместной деятельности органов предварительного расследования и оперативных подразделений. Последние же собирают сведения и используют их в соответствии со ст. 11 Федерального закона об ОРД и аналогичных норм вышеуказанных оперативно-розыскных законов.

Иная ситуация существует в зарубежном законодательстве, например в США, где этап оперативно-розыскного процесса в виде оперативной разработки и этап предварительного расследования совмещены. В этом случае оперативно-следственная деятельность такого органа, осуществляющего ОРД, как ФБР по проведению «проактивного» расследования и обеспечивает разрешение такой задачи, как раскрытие преступления.

К числу задач ОРД законодатель в России, странах СНГ и Балтии вполне правомерно относит такую проблему, как пресечение преступлений. В интересах разрешения этой задачи законодатель включил в каталог оперативно-розыскных мероприятий и те, которые непосредственно обеспечивают разрешение данной задачи ОРД. К их числу относятся: наблюдение; проверочная закупка; контролируемая поставка; оперативный эксперимент.

Наряду с этим сотрудники органов, осуществляющих ОРД, вправе использовать для пресечения преступления и те полномочия, которые им предоставляют законодательные акты, определяющие статус того ведомства, к которому они принадлежат.

Бесспорно, задачей ОРД является и розыск лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия, суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших граждан. Вполне понятно, что без использования оперативно-розыскных мер разрешить эту проблему невозможно или крайне затруднительно. Более того, в ряде случаев органы полиции и ОИН должны сочетать их и с административно-правовыми полномочиями, имеющимися в соответствующих законодательных актах.

Так, сотрудники полиции и персонал органов, исполняющих уголовные наказания, участвующие в разрешении данной задачи ОРД, могут использовать безвозмездно возможности средств массовой информации для розыска осужденных, совершивших побег (п. 10, ст. 11 Закона РФ об ОИН), а также розыска лиц, скрывшихся от дознания, следствия, суда (п. 31, ч. I, ст. 11 Закона РФ «О полиции», п. 18, ст. 11 Закона РФ «О федеральных органах налоговой полиции»), лиц, без вести пропавших (п. 31, ч. I, ст. 11 Закона РФ 0 полиции»).

Кроме того, администрация учреждений при проведении операций по задержанию осужденных, совершивших побег или уклоняющихся от отбывания наказания, в местах, где вероятно их появление, вправе осуществлять досмотр транспортных средств, проверку документов (п. 8, ст. 11 Закона РФ об ОИН).

Задача розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия, суда, уклоняющихся от уголовного наказания, в большинстве случаев признается задачей ОРД и законодателем в странах СНГ и Балтии (исключение составляет Украина и Литва). Вместе с тем вряд ли можно четко провести грань между задачей поиска или сбора информации в сфере и инфраструктуре преступности и проблемой розыска указанной категории лиц. Тем более что данная проблема зафиксирована в УПК и как задача органов дознания. К числу последних и относятся органы, осуществляющие ОРД.

Рассматривая проблему, касающуюся норм-задач ОРД, нельзя не отметить, что в их числе законодатель упоминает и такую из них, как предупреждение преступлений. Вместе с тем в такой категорической форме ставить эту задачу перед оперативными подразделениями вряд ли можно. Здесь следует поддержать точку зрения тех юристов, которые подчеркивают, что гипертрофированное отношение к профилактике, т. е. признание ее основной задачей оперативных подразделений, негативно влияет на формирование оперативно-тактического мастерства оперативных работников, усложняет их работу по постоянному активному выявлению преступных элементов, ведет к сворачиванию изучения преступной деятельности, нарушению принципа конспирации в ОРД и т. п. Во многом это объясняется некомпетентностью отдельных юристов, которые обеспечивали принятие абсурдных нормативных решений в форме приказов МВД СССР, признавших главным направлением в борьбе с преступностью профилактику правонарушений и запутавших на этой основе ряд ключевых категорий ОРД. В частности, речь  идет об отождествлении криминологической профилактики со сбором и использованием оперативно-розыскной информации в профилактических целях (оперативного наблюдения за криминальной средой). Такой подход существенно исказил организацию и тактику ОРД органов внутренних дел.

Следует отметить, что в современных условиях наблюдается другая крайность. Речь идет о ряде положений таких законопроектов, как Основы оперативного законодательства, ФОК РСФСР  и УРК РФ, где полностью игнорируется такая стадия ОРД органов внутренних дел, как разведывательно-поисковая деятельность в криминальной среде (оперативно-аналитический поиск), а взамен этого абсолютизируется производство по делам оперативного учета. Здесь вновь происходит искажение основных категорий ОРД и подмена их уже не понятиями криминологической профилактики, а институтами уголовного процесса.

Поэтому более приемлемым вариантом фиксации в оперативно-розыскном законе анализируемой задачи ОРД была бы формулировка о том, что оперативные подразделения ведут сбор сведений в сфере и инфраструктуре социально-аномальной среды, которые могут быть использованы для предупреждения противоправных деяний.

Специфика же использования оперативно-розыскной информации для предупреждения преступлений в том, что для этого сотрудник использует свои полномочия, как правило, административно-правового характера, которыми он обладает в силу принадлежности к соответствующему правоохранительному органу или спецслужбе.

Так, для нейтрализации обстоятельств, благоприятствующих преступлениям, полиции предоставлено право вносить, в соответствии с законом в государственные органы, на предприятия, в учреждения, организации и общественные объединения обязательные для рассмотрения представления и предложения об устранении обстоятельств, способствующих совершению правонарушений (п. 13, ч. I, ст. 11 Закона РФ «О полиции»). Аналогичным правом обладают и сотрудники налоговой полиции (п. 6 и п. 16, ст. 11 Закона РФ «О федеральных органах налоговой полиции»), сотрудники ФСБ РФ (ст. 13 Федерального закона «Об органах ФСБ в РФ»).

Ряд правовых мер, зафиксированных в указанных правовых актах, использование которых возможно и сотрудниками оперативных подразделений, имеет индивидуально-профилактический характер.

Подводя итог сказанному по поводу соотношения задач ОРД и оперативно-розыскного процесса, необходимо отметить, что в статье оперативно-розыскного закона, посвященного задачам ОРД, целесообразно было бы указать, что ключевой задачей оперативных подразделений органов, осуществляющих ОРД, является поиск и фиксация фактических данных о противоправной деятельности отдельных лиц и групп в целях:

-              предупреждения и пресечения правонарушений, осуществления уголовного судопроизводства, производства об административных правонарушениях, а также производства о нарушениях правопорядка в пенитенциарных учреждениях;

-              содействия органов, осуществляющих ОРД, друг другу по оптимальному исполнению возложенных на них обязанностей;

-              содействия иным, чем оперативные подразделения, службам правоохранительного органа по разрешению возложенных на них задач.

В этом случае, во-первых, был бы объективно учтен в нормах задачах ОРД ее системно-процессуальный аспект. Во-вторых, показана взаимосвязь между оперативно-розыскным процессом и иными видами (функциями) процессуальной деятельности.

Сущность и характерные черты оперативно-розыскного процесса

Известно, что в число самостоятельных функций органов уголовной юстиции входит и оперативно-розыскная деятельность. Примечательно, что оперативно-розыскные законы стран СНГ и Балтии демонстрируют различный подход к определению правового содержания ОРД. Вместе с тем в большинстве указанных законов, хотя и в различной форме, сделан акцент на процессуальном аспекте оперативно-розыскной деятельности. Специфика здесь в том, что ОРД рассматривается и как система оперативно-розыскных мер (мероприятий) — Украина, Казахстан, и как правовые действия (Латвия), и как государственно-правовое средство (Беларусь, Молдова), и как государственно-правовая форма (Литва).

Процессуальная сторона ОРД по-разному регламентируется и понимается не только в оперативно-розыскных законах стран СНГ, Балтии, в соответствующих правовых документах иных зарубежных стран, но и специфично анализируется в появившейся в последнее время обширной литературе, посвященной внешней разведке, контрразведке, оперативно-розыскной и частно-детективной деятельности.

В связи с этим представляет интерес проблема прояснения с правовой точки зрения основных моментов оперативно-розыскного процесса. При этом авторы разделяют точку зрения тех юристов, которые указывают на необходимость дать теоретические, научные подходы к вопросам использования оперативно-розыскных средств и методов. При этом к осмыслению правового содержания оперативно-розыскной деятельности может быть избран и процессуальный ключ, так как даже поверхностный анализ оперативно-розыскных законов стран СНГ и Балтии, других зарубежных стран свидетельствует о том, что их оперативно-розыскные нормы имеют ярко выраженный процессуальный характер. Поэтому для обоснования вопроса о появлении оперативно-процессуального права и его дальнейшего развития необходимо выяснить его объективные признаки и дать им теоретическое обоснование.

Безусловно, что основным здесь является вопрос о сущности оперативно-розыскного процесса. Для ответа на него представляется целесообразным обратиться к ст. 2 и 7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Изучая их содержание, можно увидеть, что названный закон устанавливает совокупность задач оперативно-розыскной деятельности, каждая из которых имеет свое конкретное содержание. Причем для полного уяснения задач оперативно-розыскного процесса и правильного определения использования его результатов необходимо руководствоваться и соответствующими нормами уголовно-процессуального права. Перечисленные задачи не только взаимосвязаны между собой, но в большинстве случаев выступают в роли вполне самостоятельных.

Поэтому анализ круга проблем, поставленных в статьях 2, 7 Федерального закона об ОРД, ст. 2УПК РФ, позволяет сделать вывод о том, что ряд авторов вполне закономерно делают вывод о том, что оперативно-розыскная деятельность применительно к задачам и основаниям проведения оперативно-розыскных мероприятий (действий) может проявляться в различных формах, внешний контур которых будет объединять оперативно-розыскные методы для:

а)            выявления преступлений, установления лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, добывания информации о различных угрозах безопасности Российской Федерации и о лицах, причастных к этим деяниям;

б)           раскрытия преступлений, признаки которых стали известны органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, а также по факту которых возбуждено уголовное дело и проводится дознание, предварительное следствие или судебное разбирательство;

в)            оперативной проверки информации о событиях или действиях, создающих угрозу безопасности Российской Федерации; о лицах, разыскиваемых оперативными подразделениями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (в том числе без вести пропавших или неопознанных трупах); о фактах, имеющихся в запросах других органов, осуществляющих ОРД; об угрозе безопасности отдельных лиц, подлежащих защите государственными органами в соответствии с законодательством Российской Федерации;

г)            о лицах, сбор сведений в отношении которых осуществляется в профилактических целях согласно ч. 2, ст. 7 Федерального закона об ОРД.

Оперативно-розыскная деятельность, обеспечивая разрешение вышеуказанных задач, в соответствии со ст. 6 Федерального Закона об ОРД, осуществляется за счет гласных и негласных действий (мероприятий), связующим звеном для которых и служит определенная сформулированная законодателем проблема прежде всего криминального характера. Термин «форма ОРД» используется для того, чтобы показать две стороны системно-процессуального аспекта оперативно-розыскной деятельности. В первом случае речь идет о том, что различные

Под терминами ОРД и ОРМ следует понимать «оперативно-розыскная деятельность» и «оперативно-розыскные мероприятия» соответственно.

мероприятия (действия) могут осуществляться не в автономном режиме, а комплексно. Это дает возможность установить факты, представляющие интерес при решении сложной задачи ОРД, например в виде раскрытия преступления.

Во втором случае можно говорить о том, что применение норм оперативно-розыскного закона в виде комплекса определенных действий (мероприятий) обеспечивает получение информации в сфере и инфраструктуре социально-аномальных, прежде всего противоправных деяний, затем ее прохождение по определенным этапам, где за счет осуществления различных мер она:

а)            проверяется на предмет достоверности;

б)           интерпретируется и оценивается;

в)            дополняется новыми информативными элементами;

г)            исследуется в интересах разрешения вопроса об использовании в ином правовом режиме, например уголовного, административного процесса, разбирательства таможенных, налоговых правонарушений, проступков осужденных в пенитенциарных учреждениях и т. п. Налицо ситуация, когда совокупность оперативно-розыскных действий (мероприятий), осуществляемых в интересах решения задач оперативно-розыскной деятельности, представляет из себя вполне определенный процесс деятельности субъектов ОРД. Таким образом, оперативно-розыскной процесс можно определить как применение в определенном порядке компетентными должностными лицами оперативных подразделений органов, осуществляющих ОРД, положений оперативно-розыскного законодательства и детализирующих их норм подзаконных нормативных актов в интересах решения задач ОРД сообразно предусмотренным законом основаниям проведения оперативно-розыскных мероприятий.

Как отмечалось ранее, оперативно-розыскные законы стран СНГ и Литвы не определяют сущности оперативно-розыскного процесса. Исключение из «общего правила» составляет Закон об оперативной деятельности Латвии. Однако оперативно-розыскные законы Украины, Беларуси, Казахстана, Молдовы все же в косвенной форме в статьях, посвященных понятию оперативно-розыскной деятельности, указывают на ее процессуальную правовую природу. Особую позицию в этом плане занял Российский законодатель, определяющий ОРД как вид деятельности определенного круга государственных  органов, в частности правоохранительных ведомств, и спецслужб. Вместе с тем в российском оперативно-розыскном законе все последующие статьи насыщены оперативно-процессуальными нормами, например устанавливающими виды, основания и условия проведения оперативно-розыскных мероприятий, указывающими на правовое значение результатов ОРД, определяющими правовой статус оперативно-розыскных ведомств. Иной вопрос состоит в том, что это регулирование, в отличие от соответствующих актов США, Латвии и др., в ряде случаев имеет фиксационный, фрагментарный характер, изобилует пробелами, что обусловливает неизбежность совершенствования законодательных актов, посвященных оперативно-розыскной деятельности.

Следует отметить, что оперативно-розыскное законодательство может устанавливать порядок осуществления как оперативно-розыскного процесса в целом, так и конкретных оперативно-розыскных мероприятий. При осуществлении отдельных ОРМ представляется целесообразным вести речь об оперативно-розыскных процедурах. В этом случае оперативно-розыскной процесс будет представлять собой урегулированную нормами законов и подзаконных нормативных актов систему оперативно-розыскных процедур.

Наличие в структуре оперативно-розыскной деятельности определенных форм свидетельствует о том, что оперативно-розыскной процесс имеет свою систему, как и иные виды процессуальной деятельности, включающие в себя соответствующие этапы (стадии).

Однако, в отличие от уголовного и административного, оперативно-розыскной процесс имеет несколько модификаций, которые как бы уточняют и конкретизируют некоторые задачи, подлежащие решению оперативно-розыскным путем, которые несколько отличны от задач оперативно-розыскной деятельности, обозначенных в ст. 2 Федерального закона об ОРД и аналогичных статьях оперативно-розыскных законов стран СНГ и Балтии.

Законодательное определение задач оперативно-розыскной деятельности в оперативно-розыскных законах стран СНГ и Балтии.

1.            Выявление преступлений, установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших.

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: выявление преступлений, выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших (абз. 2 ст. 2 гл. 1).

Закон Украины об оперативно-розыскной деятельности: поиск и фиксация фактических данных о противоправной деятельности отдельных лиц и групп в целях пресечения правонарушений и в интересах уголовного судопроизводства (ст. 1).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: выявление преступлений (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: выявление преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: выявление совершивших преступление лиц и источников доказательств (подпункт 2 пункта 1 ст. 2 разд. 1).

Закон Литовской Республики об оперативной деятельности: сбор информации в сфере и инфраструктуре государственных преступлений и уголовных преступлений (ст. 1).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: выявление преступных посягательств (абз. 1 ст. 2).

Сбор информации, сведений, данных и иные действия по обеспечению безопасности государства и общества

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: добывание информации о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (абз. 4ст. 2гл. 1).

Закон Украины об оперативно-розыскной деятельности: поиск и фиксация фактических данных о разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и организаций в целях пресечения правонарушений и в интересах уголовного судопроизводства, а также получения информации в интересах безопасности общества и государства (ст. 1).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: содействие в обеспечении безопасности общества, государства и укреплении его экономического потенциала и обороноспособности (абз. 3 ст. 1 разд. 1); выявление, предупреждение и пресечение разведывательно-подрывной деятельности специальных служб иностранных государств и международных организаций (абз. б ст. 1разд. 1); обеспечение безопасности Президента Республики Казахстан и других охраняемых лиц (абз. 7 ст. 1 разд. 1); обеспечение охраны государственной границы (абз. 8 ст. 1 разд. 1).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: получение, накопление, анализ и использование в установленном законом порядке политической, социальной, военной, экономической, научной, технической, криминальной и другой информации, связан ной со сферой преступности и ее инфраструктурой, с посягательствами на безопасность государства, оборону и экономический суверенитет (подпункт 6 пункта 1 ст. 2 разд. 1); получение информации о конкретных лицах, если решается вопрос об их соответствии работе на важных государственных постах и в институциях, либо о лицах имеющих доступ к государственным или иным охраняемым законом секретам (подпункт 8 пункта 1 ст. 2 разд. 1).

Закон Литовской Республики об оперативной деятельности: сбор информации в сфере инфраструктуры государственных преступлений.

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: предупреждение преступлений (абз. 2 ст. 2 гл. 1).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: предупреждение преступлений (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: предупреждение преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: профилактика преступлений, их предотвращение (подпункт 2 пункта 1 ст. 2 разд. 1). Предупреждение преступлений (абз. 1 ст. 2 закона Республики Молдова Об оперативно-розыскной деятельности).

Пресечение преступлений

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: пресечение преступление (абз. 2 ст. 2 гл. 1).

Закон Украины об оперативно-розыскной деятельности: пресечение правонарушений (ст. 1).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: пресечение и раскрытие преступлений (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: пресечение преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: пресечение преступлений (абз. 1 ст. 2).

Раскрытие преступлений

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений (абз. 2 ст. 2 гл. 1).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений (абз. 4 ст. 1 разд. 1). Раскрытие преступлений (подпункт 2 пункта 1 ст. 2 разд. 1).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: раскрытие преступлений и лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших (абз. 1 ст. 2).

Осуществление розыска лиц

Федеральный закон Российской Федерации об оперативно-розыскной деятельности: осуществление розыска лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, а также розыска без вести пропавших (абз. 3 ст. 2 гл. 1).

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: розыск скрывшихся преступников, без вести пропавших граждан (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: осуществление мер по розыску лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда, уклоняющихся от уголовного наказания, без вести пропавших граждан и иных лиц в случаях, предусмотренных законом (абз. 5 ст. 1 разд. 1).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: поиск лиц, которые в установленном законом порядке являются подозреваемыми, обвиняемыми или осужденными за совершение преступления (подпункт 3 пункта 1 ст. 2 разд. 1); поиск лиц, пропавших без вести (подпункт 5 пункта 1 ст. 2 разд. 1).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: розыск лиц, скрывающихся от органов дознания, следствия или суда либо уклоняющихся от уголовного наказания, и без вести пропавших (абз. 2 ст. 2).

Защита прав и законных интересов граждан

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: Защита прав и законных интересов граждан (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: защита жизни, здоровья, прав, свобод, законных интересов граждан и собственности (независимо от форм) от противоправных посягательств (абз. 2 ст. 1 разд. 1).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: защита лиц от преступных посягательств (подпункт 1 пункта 1 ст. 2 разд. 1).

Охрана государственных секретов

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: Охрана государственных секретов (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение сохранности сведений, составляющих государственную и иную охраняемую законом тайну; содействие предприятиям, учреждениям и организациям (независимо от форм собственности) в защите коммерческой тайны (абз. 9 ст. 1 разд. 1).

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: охрана государственных секретов и других важных для государства интересов (подпункт 7 пункта 1 ст. 2 разд. 1).

Обеспечение безопасности субъектов ОРД

Закон Республики Беларусь об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение безопасности органов и лиц, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (ст. 3).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение безопасности органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность (абз. 11 ст. 1 разд. 1).

Закон Республики Казахстан об оперативно-розыскной

деятельности: поддержание режима, установленного уголовно-исполнительным законодательством, в местах лишения свободы (абз. 10 ст. 1 разд. 1).

Возмещение ущерба

Закон об оперативной деятельности Латвийской Республики: обеспечение возмещения ущерба, нанесенного в результате преступления (подпункт 4 пункта 1 ст. 2 разд. 1).

Закон Республики Молдова об оперативно-розыскной деятельности: обеспечение возмещения ущерба, причиненного преступлением (абз. 1 ст. 2).

Так, в качестве первой специфической задачи оперативно-розыскного процесса представляется целесообразным выделить такую, как необходимость выявления и раскрытия тайных маскируемых противоправных деяний, а также лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших. Эта задача в том или ином варианте зафиксирована во всех оперативно-розыскных законах стран СНГ и Балтии. В России она имеет и свою трактовку применительно к деятельности конкретных органов, осуществляющих ОРД. Характер этой задачи свидетельствует о том, что о факте совершенного деяния еще не известно правоохранительным органам или спецслужбам.

В этой ситуации оперативно-розыскной процесс будет развиваться как ряд сменяющих друг друга фаз (этапов, стадий). Указанная система будет, во-первых, включать стадию так называемого оперативно-аналитического или разведывательного поиска. Его цель — сбор информации в сфере и инфраструктуре социально-аномальной среды. Исследование и анализ этой информации должны выявить симптомы тайных (маскируемых, противоправных) деяний, указать на лиц, причастных к ним.

После этого может наступить следующая фаза (этап, стадия) оперативно-розыскного процесса. Такое развитие ОРП  возможно тогда, когда органам, осуществляющим ОРД, стали известны сведения о признаках подготавливаемого, совершенного или совершаемого противоправного деяния, о лицах, причастных к нему. Это может послужить основанием для проведения очередного комплекса ОРМ в рамках такой стадии ОРД, как предварительная оперативная проверка.

Указанная оперативная проверка вышеуказанных фактов может привести к обнаружению дополнительных сведений, с высокой степенью достоверности свидетельствующих о противоправной деятельности проверяемых лиц. Однако этих сведений может быть недостаточно для того, чтобы они выступили поводом и основанием для возбуждения уголовного дела или разбирательства в рамках административного процесса, производства по делам о таможенных, налоговых правонарушениях, нарушениях порядка в ИТУ. В атом случае компетентным должностным лицом оперативного подразделения органа, осуществляющего ОРД, может быть принято решение о начале последующей оперативной проверки, обозначаемой на профессиональном языке сотрудников оперативных аппаратов как оперативная разработка».

Результаты ОРД в рамках этой ее стадии могут проявиться в виде информации о конкретных лицах и их деятельности, пригодной для использования в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела. В случае принятия решения о возбуждении уголовного дела оперативно-розыскной процесс, осуществляемый по факту раскрытия тайного (маскируемого) преступления, вступит в свою заключительную стадию в виде оперативно-розыскного сопровождения, дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства.

Данная модификация оперативно-розыскного процесса наглядно показывает взаимосвязь между такими организационно-тактическими формами ОРД, как выявление лиц и фактов, представляющих оперативный интерес, и оперативная проверка.

Здесь вполне оправданным является суждение о том, что, несмотря на свою самостоятельность, результаты каждой из указанных форм ОРД находят свое отражение в другой, хотя конечная цель и задачи их различны.

Вышеприведенные характеристики данной модификации оперативно-розыскного процесса свидетельствует, во-первых, о том, что он обеспечивает выявление и раскрытие, а в случаях, позволяющих это сделать, и предупреждение либо пресечение тайной с элементами маскировки социально-аномальной деятельности. Здесь, в частности, прослеживается взаимосвязь между последними задачами ОРД и такими стадиями оперативно-розыскного процесса, как предварительная и последующая оперативная проверка.

Во-вторых, анализ вышеприведенной модификации оперативно-розыскного процесса показывает, что он безусловно входит в число различных видов процессуальной деятельности, среди которых уголовный, гражданский, административный процесс, производство по делам о таможенных, налоговых правонарушениях, нарушениях режима в пенитенциарных учреждениях.

Общность между этими видами процессуальной деятельности проявляется в их юридической природе, так как они представляют собой урегулированный соответствующими нормами порядок реализации материальных норм различных отраслей права. Однако ставить знак равенства между упомянутыми выше разновидностями процессуальной деятельности нельзя. Каждый из них имеет специфическое содержание, в том числе и с точки зрения структуры.

Так» обратившись к вышеприведенному варианту оперативно-розыскного процесса, можно увидеть, что деятельность субъектов оперативно-розыскной работы как субъектов иных видов правоохранительной деятельности развивается здесь в виде последовательного ряда сменяющих друг друга фаз.

Однако их сопоставление данной модификации оперативно-розыскного процесса и уголовного, а также административного процесса и др., указывает на кардинальное отличие данного системно-процессуального аспекта ОРД от уголовного, административного и иных видов процесса. Это объясняется существованием в структуре анализируемого варианта оперативно-розыскного процесса этана разведывательно-поисковой деятельности, т. е. совокупности мер в основном проникающего, интрузивного  характера. Это объясняется тем, что правовая природа ОРП выражается прежде всего в таком его назначении, как выявление информации о противоправных действиях, а также о лицах, их замышляющих, подготавливающих, совершающих или совершивших, то есть речь идет о сборе с применением оперативно-розыскных действий и обработке отдельных «сырых» (сигнальных, индикативных) сведений с целью превращения их в фактический материал, пригодный для обеспечения эффективной деятельности полиции (полиции), спецслужб и надлежащего осуществления правоохранительных функций. Адекватна этой задаче упорядоченная в оперативно-розыскных законах и иных правовых актах группа взаимосвязанных оперативно-розыскных действий, обозначаемая в теории ОРД органов внутренних дел терминами «выявление лиц и фактов, представляющих оперативный интерес для органов внутренних дел», «оперативное обслуживание», «криминальная (пенитенциарная) разведка», «информационный процесс», «операции по сбору сведений» и т. д.

Вторая специфическая задача оперативно-розыскного процесса предполагает раскрытие противоправных деяний — инцидентов, когда факт их совершения общеизвестен, однако виновные в содеянном остаются нераспознанными.

В этом случае можно вести речь о другой модификации оперативно-розыскного процесса, охватывающей следующие стадии:

а)            реагирование оперативного подразделения на ставшие ему известными сведения о инциденте в форме оперативного поиска виновного по «горячим следам»;

б)           оперативную проверку собранных в ходе вышеуказанного оперативного поиска подозреваемого сведений и розыск его по «холодным следам».

В рамках этих стадий оперативно-розыскные мероприятия могут проводиться работниками субъектов оперативно-розыскной деятельности как инициативно, так и по поручению органа дознания, следователя, прокурора.

Таким образом, разрешение данной задачи ОРД предполагает прохождение оперативно-розыскной информации через две стадии: во-первых, это оперативное реагирование на факт противоправного деяния в интересах установления виновного (виновных) в инциденте лиц. Во-вторых, дальнейшие оперативно-розыскные действия, обеспечивающие поиск указанных граждан, причастных к его совершению. При этом вторая стадия рассматриваемой модификации оперативно-розыскного процесса предполагает оптимальное оперативно-розыскное сопровождение дознания и предварительного следствия, осуществляемого по факту преступления-инцидента, т. е. осуществление оперативно-розыскных действий, согласованных и адекватных интересам как в целом дознанию и предварительному следствию, так и отдельной уголовно-процессуальной процедуры в частности.

Сказанное позволяет отметить, что одна и та же форма оперативно-розыскного процесса в виде оперативно-розыскного сопровождения дознания и предварительного следствия может быть составным элементом различных модификаций оперативно-розыскного процесса.

По своему правовому содержанию она будет представлять собой дополнение следственных действий оперативно-розыскным мероприятиями в интересах прояснения события преступления, обстоятельств, влияющих на степень и характер ответственности, определения размера причиненного ущерба, условий, способствовавших совершению преступления.

Это вполне закономерно, так как в ходе дознания и предварительного следствия тщательно выясняются обстоятельства совершенного преступления. Для этого законодатель предоставил право органам дознания и предварительного расследования одновременного осуществлять следственные действия и оперативно-розыскные мероприятия.

Однако вышеприведенные модификации оперативно-розыскного процесса свидетельствуют о том, что в первом случае оперативно-розыскным путем будут сопровождаться уголовные дела, возбуждаемые в результате завершения оперативной проверки (первичной или последующей); во втором же случае — те, с которых начинается уголовное судопроизводство по факту преступлений-инцидентов, виновники которых остались нераспознанными в глазах окружающих. Например, бандитизм, убийство, разбои, умышленное нанесение тяжких телесных повреждений, поджог и т. п.

При этом в первом случае оперативно-розыскные мероприятия необходимы для восполнения пробелов оперативной проверки (разработки), выявленных предварительным расследованием, а также разрешения иных вопросов, возникающих по мере его осуществления. Здесь взаимодействие следователя и оперативного работника может быть начато с момента передачи следователю соответствующих материалов оперативной проверки и продолжаться до полного разоблачения преступника, противоправная деятельность которого была задокументирована оперативно-розыскным путем.

Иным по характеру будет оперативно-розыскное сопровождение по уголовному делу во втором случае, когда имел место факт «неочевидного» преступления-инцидента. Во второй ситуации оперативно-розыскные мероприятия значительно повышают эффективность следственных действий,

направленных на собирание сведений по возбуждаемому по результатам оперативно-розыскной деятельности уголовному делу.

Оперативно-розыскная практика показывает, что в подобных ситуациях разведывательно-поисковое обеспечение дознания, а затем и дальнейшего расследования предусматривает проведение ОРМ для:

а)            адекватного реагирования на факт противоправного деяния-инцидента и своевременного ввода в действие сил и средств, гарантирующих своевременное и качественное проведение следственных действий в сочетании с оперативно-розыскными мероприятиями;

б)           осуществления комплекса оперативно-розыскных мероприятий, обеспечивающих поиск виновного (при бандитизме, разбое, умышленных убийствах, иных противоправных посягательствах на личность, при вымогательстве, поджогах, побегах из исправительных учреждений и т. п.), и сбор информации, необходимой следствию для подготовки и осуществления различных уголовно-процессуальных действий.

Третья задача оперативно-розыскного процесса в ходе расследования преступлений заключается в содействии дознавателю, следователю, прокурору, суду в расследовании и разбирательстве по уголовным делам, находящимся в их производстве. В отличие от двух вышеприведенных разновидностей оперативно-розыскного процесса, данная его модификация предполагает не длительное по времени, а разовое, эпизодическое сотрудничество. Это объясняется тем, что органы предварительного расследования функционируют в составе различных правоохранительных ведомств. При этом уровень, на котором действуют органы предварительного следствия, также неодинаков. Аналогичные особенности отличают и структурное построение органов прокуратуры и суда. В связи с этим представители указанных структур могут обращаться к одному и тому же оперативному работнику с разовыми, эпизодическими по характеру поручениями, указаниями, определениями.

Данный сотрудник в этом случае:

а)            производит оперативную проверку сведений, содержащихся в этих документах;

б)           осуществляет сбор и предварительную проверку дополнительных сведений и необходимой уточняющей информации.

Результаты данной модификации оперативно-розыскного процесса направляются инициатору поручения, с тем чтобы они использовались согласно ст. 11 Федерального закона об ОРД.

В вышеуказанном оперативно-процессуальном порядке разрешается и четвертая задача оперативно-розыскного процесса в виде содействия международным правоохранительным органам иностранных государств и соответствующим организациям согласно международным договорам России.

Пятая задача оперативно-розыскного процесса обусловлена:

а)            наличием различных оперативных служб в одном и том же оперативно-розыскном ведомстве, являющемся субъектом ОРД;

б)           рассредоточением оперативно-розыскной функции между различными правоохранительными органами и спецслужбами Российской Федерации. При этом в ряде случаев эти структуры имеют сходную компетенцию, объект и территорию оперативного обслуживания.

В связи с этим процессуальному разрешению подлежит проблема содействия одних органов, осуществляющих ОРД, другим.

В данной ситуации сведения в виде оперативно-розыскной информации будут проходить через следующие этапы:

-              оперативная проверка оперативным подразделением, осуществляющим ОРД, информации, имеющейся в запросе ее инициатора из иного органа, осуществляющего ОРД, с учетом конкретного основания, предусмотренного ст. 7 Федерального закона об ОРД;

-              сбор и предварительная оперативная проверка дополнительных сведений, требующихся для исполнения соответствующего запроса (поручения).

Особо следует отметить, что наличие в ст. 2 закона Российской Федерации «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания» такой задачи, как «содействие органам, осуществляющим ОРД», обусловливает и существование специфичной модификации оперативно-розыскного процесса оперативных подразделений ОИН, охватывающей такие организационно-тактические формы ОРД, как:

а)            выявление лиц, причастных к ранее не раскрытым криминальной полицией и другими правоохранительными органами преступлений (пенитенциарная разведка);

б)           оперативную проверку инициативно добытой оперативными аппаратами уголовно-исполнительной системы информации о вышеуказанной категории лиц либо содержащейся в запросах оперативных служб полиции и иных органов, осуществляющих ОРД.

Шестая задача оперативно-розыскного процесса предполагает обеспечение безопасности лиц, защиту которых органы, осуществляющие ОРД, должны осуществлять согласно законодательству Российской Федерации. Разрешение этой задачи обеспечивается:

а)            выявлением лиц, намеревающихся совершить физическую расправу с определенными категориями граждан в силу их профессиональной, общественно-политической и иной деятельности;

б)           предварительной оперативной проверкой собранной по этим вопросам информации;

в)            использованием достоверной информации о реальных и потенциальных угрозах жизни и здоровью отдельных граждан в интересах обеспечения их безопасности согласно направлениям, указанным в ст. 11 Федерального закона об ОРД.

Седьмая задача оперативно-розыскного процесса заключается в выявлении соответствия личностных и иных особенностей отдельных категорий граждан требованиям, предъявляемым к лицам, претендующим заниматься определенной деятельностью.

В этом случае структура соответствующей модификации оперативно-розыскного процесса выглядит следующим образом:

а)            оперативная проверка сведений, сообщенных указанными лицами о себе в соответствующих документах, оформляемых, например, в случае получения лицензии на занятие частно-детективной деятельностью;

б)           сбор дополнительных сведений, согласно стандартам, установленным для частного детектива, внештатного сотрудника органов внутренних дел, конфидента и т. п. Вышесказанное позволяет подчеркнуть две особенности оперативно-розыскного процесса. Прежде всего это специфичный круг его задач. Помимо этого, оперативно-розыскной процесс отличается цикличностью.

Относительно задач оперативно-розыскного процесса следует отметить, что они производны от норм, устанавливающих и задачи ОРД, и задачи органов, осуществляющих эту деятельность, и определяющих обязанности сотрудников этих ведомств. Данное обстоятельство указывает и на различие между задачами, например, уголовного и оперативно-розыскного процесса. Это наглядно прослеживается в ходе детального анализа текста соответствующих законодательных актов.

Оперативно-розыскной процесс специфичен не только за счет разрешаемых при его помощи задач, но и такой его характерной черты, как цикличность.

Так, системность оперативно-розыскного процесса, осуществляемого по фактам тайных с элементами маскировки противоправных деяний, обусловлена наличием в структуре последнего определенных стадий (этапов, фаз), как то: разведывательно-поисковая работа в сфере и инфраструктуре социально-аномальной среды, предварительная оперативная проверка фактических данных о противоправной деятельности конкретных лиц, оперативная разработка, оперативно-розыскное сопровождение предварительного следствия и судебного разбирательства, а также оперативно-розыскное сопровождение исполнения наказаний, которым могут быть подвергнуты объекты ОРД. Перечисленные этапы упорядочены во времени, и окончание предыдущего знаменует начало последующего. Такая временная структуризация позволяет исследовать данную модификацию ОРП как циклический процесс, где цикл представляет собой последовательную смену перечисленных выше фаз в ходе сыскной деятельности. Вместе с тем принципиально важно то, что, во-первых, ключевую стадию разведывательной работы можно охарактеризовать как оперативно-аналитический поиск в узком смысле, когда осуществляется сбор и анализ оперативно-розыскной информации превентивного характера. Одновременно возможно понимание оперативно-аналитического поиска в широком смысле. В этом случае он предусматривает (означает) организацию и осуществление комплекса мер по сбору и анализу оперативных данных на любой стадии оперативно-розыскного процесса. Как правило, оперативно-аналитический поиск в узком смысле позволяет получить сведения, поступившие от первичных источников информации, по изучаемым фактам, событиям, явлениям и т. п., исследование которых необходимо для раскрытия тайно подготавливаемого или совершаемого противоправного деяния.

Во-вторых, в практическом отношении ОРД, как функция уголовной юстиции, оперирует с конкретными объектами, представляющими оперативный интерес, принадлежащими сфере и инфраструктуре социально-аномальной среды, и изучает факты, имеющие значение для раскрытия неочевидных деяний (инцидентов). В связи с этим понятие цикличности ОРП подлежит дифференциации с точки зрения понятийного аппарата.

Так, в зависимости от вида противоправного деяния (тайное маскируемое или инцидент) целесообразно выделить полный цикл ОРП, в соответствии с которым проводится оперативное расследование тайных (маскируемых) преступлений, и малый цикл, отражающий специфику расследования преступлений-инцидентов, когда отсутствует автономная фаза разведывательной работы. Подобная трактовка — типизация цикла ОРП на большой и малый — имеет под собой реальную основу. Дело в том, что информация, добытая на этапе раз вед работы, не всегда может быть пригодна для последующей реализации и используется, например, только для пополнения информационных массивов оперативно-розыскного назначения. Наряду с этим возможны иные ситуации, когда полезность развединформации оказывается достаточной для перевода ее в следующую фазу — предварительной оперативной проверки. В этом случае можно констатировать дальнейшее развитие ОРП. Сказанное подчеркивает относительную автономность введенных стадийных характеристик.

Анализ ОРП как циклического процесса позволяет более четко уяснить природу его процессуального аспекта — оснований и условий реализации материальных норм оперативно-розыскного законодательства.

В самом деле, оперативно-розыскная работа по фактам тайных маскируемых деяний получает законченный вид в случае реализации определенной информации на всех стадиях ОРП с последующим переходом в сферу уголовного процесса, а это означает непрерывность (в смысле существования всех соответствующих данной модификации ОРП фаз) оперативно-розыскной деятельности на всех ее стадиях и естественных переходах от одной фазы к другой. Разрывность цикла означает прекращение оперативного расследования. Например, если ключевой свидетель, который должен давать показания в суде, подвергается давлению со стороны окружения обвиняемого, что характерно при расследовании деятельности предприятий организованной преступности, и в результате отказывается от дачи показаний, то ОРП нередко прекращается на данной стадии ввиду невозможности использования результатов ОРД в уголовном процессе. В этом случае исключается развитие процесса по восходящей линии, он замедляется, и необходим резерв времени на сбор дополнительной информации на той же фазе. Такое протекание ОРП можно в первом случае определить как ацикличное (разрывное) и неравномерное (замедленное) — во втором. Следует обратить внимание на то, что неравномерность вовсе не означает ацикличность, так как полученные новые факты могут приводить к переходу оперативно-розыскного процесса в мажорирующую (следующую) стадию.

С учетом изложенного, можно сделать вывод о том, что процессуальный аспект ОРД выступает как средство обеспечения непрерывности ОРП при расследовании социальных отклонений, прежде всего преступных и иных аномалий в сфере охраны правопорядка. Это достигается законодательной регламентацией сыскной деятельности. Так, имея в виду приведенный выше пример со свидетелем, отметим, что введение законодателем института охраны свидетелей направлено на обеспечение последовательного развития ОРП с переходом его результатов в сферу уголовного процесса на стадии возбуждения уголовного дела, дознания, предварительного следствия и судебного разбирательства. Еще одним примером обеспечения непрерывности ОРП является законодательное регулирование оперативно-розыскной деятельности, обеспечивающее легитимность работы по сбору оперативно-розыскной информации и ее использованию для решения задач ОРД, в том числе за счет придания полученным данным доказательственной силы.

Непрерывность стадии разведывательной работы, оперативной проверки и их перехода в стадию оперативно-розыскного сопровождения предварительного следствия и судебного разбирательства последовательно обеспечивают:

а)            статьи оперативно-розыскных законов, в которых определены задачи выявления оперативно-розыскной информации, и нормы ряда оперативно-розыскных законов (Казахстан, Украина) о необходимости сбора сведений о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности государства;

б)           нормы оперативно-розыскных законов, определяющие, что основанием ОРМ являются ставшие известными сведения о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, а также о лицах, его подготавливающих, совершающих или совершивших, если нет достаточных данных для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, лицах, скрывающихся от органов дознания, следствия и суда или уклоняющихся от уголовного наказания, и нормы оперативно-розыскных законов об оперативной проверке;

в)            нормы оперативно-розыскных законов об использовании результатов оперативно-розыскной деятельности:

- при проведении оперативно-розыскных мероприятий;

- в сфере уголовного процесса.

Анализируя свойство цикличности ОРП, следует отметить, что с точки зрения конкретных оперативно-розыскных процедур оперативно-розыскной процесс, в общем случае, многоцикличен. Указанный термин отражает неоднократность проведения оперативно-розыскных действий в отношении одного и того же физического лица, юридического лица или криминального сообщества. Данное понятие сразу же порождает и другое — персонификация ОРП, то есть относимость к конкретному объекту. Хорошей иллюстрацией многоцикличного ОРП является комплексное проведение ОРМ в отношении лица, профессионально занимающегося криминальной деятельностью, когда оно, отбыв назначенный ему срок в заключении и будучи освобожденным из пенитенциарного учреждения, вновь возвращается к преступному промыслу. Очевидно, что и ОРП, проводимый в отношении него, также получает новый цикл развития.

В дополнение к сказанному отметим, что при анализе противоправной деятельности как отдельных лиц, так и криминальных групп возникает еще один параметр ОРП, обозначаемый как его емкость (структурная сложность), подразумевающий осуществление того или иного набора оперативно-розыскных действий в отношении конкретных лиц — членов, участников противоправных деяний в интересах разрешения соответствующей оперативно-розыскной задачи.

Оперативно-розыскной процесс помимо характерных задач и такого признака, как цикличность, специфичен и в силу свойственных ему субъектов и объектов. Ответственность за деятельность по реализации оперативно-розыскных мер в интересах решения задач, перечисленных в ст. 2 Федерального закона об ОРД с учетом оснований ОРМ, перечисленных в ст. 7 этого закона, несут оперативные подразделения органов, осуществляющих ОРД. Это означает, что соответствующие должностные лица — руководители оперативных подразделений и непосредственные исполнители ОРМ — оперативные работники в соответствии со своими обязанностями и правами организуют и проводят ОРМ в рамках определенных стадий оперативно-розыскного процесса, основываясь на строгом соблюдении норм закона и ведомственных актов. Сотрудники оперативных подразделений могут опираться на возможности различных служб оперативно-розыскного ведомства.

Необходимо отметить, что характерная черта оперативно-розыскного процесса в том, что его участниками, действующими под руководством персонала оперативных подразделений, нередко являются частные физические лица:

а)            гласно содействующие оперативным аппаратам как их внештатные сотрудники;

б)           конфиденциально сотрудничающие с оперативными аппаратами. Эти участники оперативно-розыскного процесса имеют конкретные обязанности и права, которые закреплены на законодательном и ведомственном уровне. Следует отметить, что оперативно-розыскной процесс может быть характерен и наличием такой специфической фигуры, как частный детектив. Это вероятно в тех случаях, когда частный детектив заключает договор со своим клиентом — участником уголовного процесса на сбор сведений по уголовным делам, а также на поиск граждан, местонахождение которых неизвестно.

Характер этих услуг свидетельствует о том, что частный детектив может быть участником такого этапа оперативно-розыскного процесса, как оперативно-розыскное сопровождение дознания и предварительного следствия, а также той модификации оперативно-розыскного процесса, в рамках которой комплексно применяются различные ОРМ в интересах обнаружения разыскиваемых лиц.

Рассматривая осуществление частными детективами сыскной функции в интересах решения задач оперативно-розыскного характера, надо специально отметить три из них:

а)            поиск без вести пропавших граждан, то есть тех, местонахождение и судьба которых остаются неизвестными. При этом случаи безвестного исчезновения гражданина, имеющие возможные последствия уголовного характера, являются предметом обязательного впоследствии рассмотрения криминальной полицией через ее уведомление частным детективом (убийство, наезд транспорта со смертельным исходом и т. д.);

б)           поиск утраченного гражданами, предприятиями, учреждениями, организациями имущества. При этом необходимо учитывать, что утрата имущества может носить криминальный характер, то есть быть результатом халатных действий или бездействия, а также присвоения преступниками. В этих случаях частный детектив также становится участником оперативно-розыскного процесса, ибо окончательное разрешение проблем, связанных с криминальными фактами утраты имущества, относится к компетенции правоохранительных органов, куда частный детектив обязан представить информацию;

в)            сбор сведений по уголовным делам на договорной основе с участниками процесса. При этом частный детектив в течение суток с момента заключения контракта с клиентом на сбор таких сведений обязан письменно уведомить об этом дознавателя, следователя, прокурора или суд, в чьем производстве находится уголовное дело.

Сбор сведений допускается только при наличии постановления о возбуждении уголовного дела. Часто возникающие на практике разрывы во времени между событием преступления и возбуждением уголовного дела (нередко клиент о событии преступления узнает раньше, чем правоохранительные органы) дают возможность частному детективу приступить к сбору сведений в интересах клиента, но с обязательным письменным уведомлением правоохранительного органа. Копия уведомления приобщается к договору и отчету перед клиентом.

Сбор сведений по уголовному делу прекращается после вынесения постановления о его прекращении, объявления судом приговора и т. п.

Под участниками уголовного процесса, в интересах которых частный детектив может собирать информацию, следует подразумевать обвиняемого, его защитника, потерпевшего, гражданского истца и гражданского ответчика, их представителей. При этом частный детектив должен убедиться в правовом положении своих будущих клиентов.

К сожалению, закон фактически не дает понятия частно-детективной деятельности, в отличие от Федерального закона об ОРД, который в его ст. 1 дает подобное понятие в отношении оперативно-розыскной деятельности. Действующее законодательство лишь перечисляет виды частно-детективных услуг, которые разрешено предоставлять в целях сыска. А если учесть, что под сыском понимается выслеживание и розыск преступников, то определение частно-детективной деятельности нуждается в дополнительных уточнениях и формулировках, поиск которых целесообразно завершить принятием Закона об изменениях и дополнениях законодательства либо новой редакцией Российского Закона о частной детективной и охранной деятельности, где более четко закрепить правовое положение частного детектива как лица, частично осуществляющего функции уголовной юстиции в виде производства ряда розыскных действий.

Участие частного детектива в оперативно-розыскном процессе может быть различным. Прежде всего, он может тесно сотрудничать с оперативным работником, опираясь на его поддержку. Однако это возможно лишь в том случае, если интересы клиента частного детектива и оперативного подразделения совпадают. В противном случае частный детектив будет работать в автономном режиме, осуществляя как бы параллельное официальному частно-детективное расследование. В этом случае возможности частного детектива по сравнению с условиями деятельности оперативного работника будут ограничены.

Так, он сможет разрешать возникающие перед ним проблемы только за счет производства таких действий, как получение информации от граждан и должностных лиц с их согласия; изучения предметов и документов с письменного согласия их владельцев; внешнего осмотра строений, помещений и других объектов для получения необходимой информации; опроса и наблюдения, иных методов, если последние предусматривает национальный законодательный акт, регламентирующий частно-детективную деятельность.

Законодательные акты, регламентирующие частный сыск, запрещают частному детективу использовать специальные технические средства, предназначенные (разработанные, приспособленные, запрограммированные) для негласного получения информации в процессе осуществления ОРД, утвержденные соответствующим постановлением Правительства. При этом применение частным детективом методов, нарушающих тайну переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений либо предполагающих нарушение гарантий неприкосновенности личности либо жилища, влечет за собой ответственность, установленную законодателем.

Вместе с тем не исключается использование частным детективом видео и аудиозаписи, кино и фотосъемки, технических и иных средств, не причиняющих вреда жизни, здоровью людей, окружающей среде, если они не входят в вышеуказанный перечень.

В ходе применения вышеперечисленных частно-детективных действий частному детективу запрещается собирать сведения, связанные с частной жизнью, политическими и религиозными убеждениями граждан.

Следует отметить, что законодательные акты, регламентирующие частно-детективную деятельность, прямо или косвенно подчеркивают, что отождествлять сотрудника оперативного подразделения и частного детектива нельзя, даже несмотря на то обстоятельство, что частный сыщик участвует в оперативно-розыскном процессе, разрешая ту же задачу, что и оперативный работник. Например, законодатель прямо указывает, что частному детективу запрещается выдавать себя за сотрудника правоохранительных органов. Косвенная дифференциация связана с запретом применять целый ряд сыскных методов проникающего характера и в силу этого ограничивающих конституционные права и свободы граждан, добывать и фиксировать с помощью технических средств разнообразную информацию, прежде всего о частной жизни различных лиц, попавших в орбиту частно-детективного расследования. Частному детективу даже запрещается осуществлять видео и аудиозапись, фото и киносъемку в служебных или иных помещениях без письменного согласия соответствующих должностных лиц или граждан. Частному детективу запрещается совершать действия, ставящие под угрозу жизнь, здоровье, честь, достоинство и имущество граждан. Поэтому он, в отличие от оперативного работника, не пользуется дискреционными полномочиями, установленными для должностных лиц органов, осуществляющих ОРД, в ч. 4, ст. 16 Федерального закона об ОРД.

Сказанное свидетельствует о том, что частный детектив должен быть высококвалифицированным специалистом, который, несмотря на ограниченные законодателем возможности, мог бы качественно оказывать своим клиентам отдельные услуги, оптимизируя оперативно-розыскной процесс, связанный с раскрытием преступлений и обнаружением разыскиваемых лиц. Здесь, вероятно, необходимы и специальные методики частно-детективных расследований, а также качественный учебный курс для учебных заведений юридического профиля «Частно-детективный процесс». Тем более что прецеденты по данному вопросу имеются за рубежом.

Рассматривая вопрос о частном детективе как участнике оперативно-розыскного процесса, имеющем отношение к разрешению вопросов криминального характера, следует упомянуть и о том, как могут использоваться сведения, полученные частным детективом в ходе сбора информации по уголовным делам или поиска граждан, чье местонахождение неизвестно. Так, в соответствии с регламентацией частно-детективной деятельности с клиентом заключается письменный договор, согласно которому частный детектив представляет клиенту полный отчет о результатах проделанной работы, который должен храниться в архиве детективной организации в течение трех лет. Отчет должен быть объективным, так как частному детективу запрещается фальсифицировать материалы частно-детективного расследования или вводить в заблуждение клиента. В данном документе должны быть отражены результаты действий частного детектива, совершенные им при выполнении соответствующей услуги. К отчету могут быть приложены материалы видео, аудиозаписи, кино и фотосъемки, технических и других средств, которые вправе использовать частный детектив.

Представляет интерес вопрос о том, в каком порядке и какие сведения, добытые частным детективом, могут попасть в оперативно-розыскной, а в случае необходимости — ив уголовный процесс. Ведь клиент частного детектива может изъявить желание только ограничиться ознакомлением с отчетом и использовать результаты работы частного детектива по собственному усмотрению.

Законодатель допускает такую возможность, однако если полученные частно-детективным путем сведения не имеют криминального характера. Частному детективу запрещается скрывать от правоохранительных органов ставшие ему известными факты готовящихся или совершенных преступлений независимо от интересов клиентов.

Следует отметить, что в оперативно-розыскной процесс сведения, полученные частным детективом, могут попасть посредством информирования о них должностных лиц оперативных подразделений. По усмотрению частного детектива или его клиента это может быть сделано в устной или письменной форме. Здесь появляется возможность на основе информации частного детектива применить результативные ОРМ, использовать которые частный сыщик в силу своего правового положения не вправе, и успешно раскрыть преступление, обнаружить разыскиваемое лицо.

Если же клиент частного детектива заинтересован в том, чтобы собранная последним информация получила доступ в уголовный процесс или в производство по делам об административных, таможенных, налоговых правонарушениях, то последний может быть допрошен в качестве свидетеля. При этом его показания должны оцениваться наравне с иными доказательствами, полученными в установленном законом порядке.

В рамках данного учебника авторы, касаясь вопросов частно-детективной деятельности, рассматривают лишь те из них, которые свидетельствуют о том, что частный детектив является участником оперативно-розыскного процесса, хотя и с отграниченными правомочиями. В пользу этого утверждения говорит такое обстоятельство, как перечень предусмотренных Российским законом о частной детективной и охранной деятельности действий, которые вправе осуществлять частный детектив. Фактически с точки зрения эмпирических методов, составляющих их основу, они совпадают с рядом оперативно-розыскных мероприятий, перечисленных в ст. 6 Федерального закона об ОРД (опрос, изучение предметов и документов, внешний осмотр строений, помещений и других объектов, наблюдение). Поэтому деятельность частного детектива с деятельностью оперативного работника роднит и то обстоятельство, что они не только решают аналогичные задачи, но осуществляют сыск, то есть применяют методы, посредством которых возможно выслеживание, розыск. При этом сыскные частные услуги предполагают не только информационно-поисковую деятельность, но и, что более важно в контексте рассматриваемой проблематики, пресечение правонарушений (особенно в рамках уголовного законодательства). Представляется важным отметить и то, что некоторые виды информации, собираемой частным детективом, могут быть использованы в интересах разрешения проблем криминального характера и обращены подчас в доказательственную базу при расследовании уголовных дел. К подобной информации можно отнести сведения об объектах частно-детективного расследования, касающиеся их преступной деятельности в прошлом; различных противоправных проступков; профессиональных и иных качествах, в том числе специфических; материального положения, соответствия доходов и расходов; увольнения с работы по различным мотивам и фактов участия в организациях, дифференцирующих людей по признакам расы, пола, религиозным убеждениям, национальной принадлежности; наличие финансовых накоплений сомнительного происхождения; наличия долгов и займов; частом отвлечении на работе от выполнения служебных обязанностей; фактов отказа от перевода на другую работу; фактов поддержания различных связей и т. п.

Здесь уместно также рассмотреть предложения ряда практических работников правоохранительных органов о более тесном сотрудничестве в борьбе с преступностью частных детективов, частных детективных и охранных организаций с органами внутренних дел. И дело не в том, что на органы внутренних дел закон возложил обязанности лицензирования деятельности частных детективов и их организаций, а также контроля их работы. Здесь речь идет о более активном использовании частных детективных услуг в поисках информации, необходимой органам внутренних дел для предотвращения, пресечения и раскрытия преступлений, в том числе через их привлечение на возмездной основе для обеспечения правопорядка и осуществления ограниченного круга розыскных мероприятий в интересах органов внутренних дел.

Действующий закон, как было указано выше, разрешает детективу осуществлять поиск пропавших граждан, поиск утраченного имущества, а также сбор сведений по уголовным делам на договорной основе с участниками процесса с обязательным уведомлением правоохранительных органов. В то же время указанный закон не содержит в себе каких-либо ограничений, касающихся клиентов частной детективной и охранной деятельности. Отсюда напрашивается вывод о том, что специфическими клиентами частной детективной и охранной деятельности могут быть отдельные подразделения (скажем, оперативные службы) органов внутренних дел, направляя, регулируя и контролируя действия по поиску оперативной информации. Эти же службы могли бы выступить и в роли учредителей или соучредителей детективных и охранных агентств, где могли бы найти себе работу многие бывшие сотрудники правоохранительных органов и спецслужб, уволенные в отставку без компрометирующих мотивов и в трудоспособном возрасте.

По мнению авторов, особенно учитывая, что институт внештатных сотрудников правоохранительных органов не получил своего широкого развития (в большинстве случаев из-за отсутствия материальной мотивации деятельности внештатников), внесенные выше предложения представляют определенный интерес, и их принятие значительно бы усилило позиции правоохранительных органов в вопросах поддержания правопорядка в стране. Не исключено, что в отдельных случаях деятельность частных детективов опережала бы результаты и возможности конфиденциального содействия, оказываемого гражданами органам внутренних дел.

Таким образом, для оперативно-розыскного процесса свойствен определенный круг субъектов, усилиями которых он осуществляется. В их числе:

-              персонал оперативных подразделений, обладающий полномочиями в полном объеме применять все ОРМ и действовать на всех стадиях производства по отдельным материалам или делам;

-              частные физические лица, гласно или конфиденциально содействующие сотрудникам оперативных подразделений;

-              сотрудники различных служб органа, осуществляющего ОРД, действующие, как правило, по заданиям и поручениям сотрудников оперативных подразделений. Объектом оперативно-розыскного процесса является сфера и инфраструктура социально-аномальных проявлений, прежде всего противоправных, совершаемых, как правило, профессионально и организованно.

Наличие вышеуказанного родового объекта ОРД и обусловливает специфическую систему оперативно-розыскного процесса, который может складываться как «от лица», относящегося к категории потенциально опасных с точки зрения преступного поведения граждан, так и «от факта» противоправного деяния, виновный в совершении которого не установлен.

Родовой объект ОРД, в свою очередь, дифференцируется на непосредственные объекты, которые упоминаются в различных статьях оперативно-розыскного закона.

Между субъектами и объектами — физическими лицами оперативно-розыскного процесса — складываются определенные отношения. Они отличаются конфликтностью, противодействием, противоборством. Это вполне закономерно, так как субъекты оперативно-розыскного процесса должны разрешать задачи, связанные с выявлением криминальной информации, ее обработкой и использованием для предупреждения, пресечения и раскрытия противоправных деяний. В свою очередь, объекты оперативно-розыскного процесса — физические лица — прилагают усилия для того, чтобы остаться неразоблаченными и избежать соответствующих мер принуждения. При этом закон гарантирует осуществление оперативно-розыскного процесса на основе соблюдения прав и свобод человека, что нередко стараются использовать в своих интересах представители криминальной среды.

Определенную помощь в исследовании подобных конфликтных (другими словами, имеющих состязательный аспект) ситуаций в социально-аномальной среде, могут оказать математические модели, позволяющие в формализованной форме описывать возможные варианты преступного поведения. На основе их изучения возможно более четко выявить природу конфликта, осуществить прогнозирование вероятных линий действий его участников и на этой основе оптимизировать конкретные этапы оперативно-процессуальной деятельности. Математическая теория конфликтов изучается теорией игр. Конфликт в этом случае именуется «игрой», противоборствующие стороны — «игроками», выбор линии поведения игроком — выбором стратегии, а эффект, достигаемый каждым игроком в ходе игры и выраженный в количественной форме — функцией полезности.

Рассмотрим пример, получивший в теории игр название «дилемма заключенного».

Исходная ситуация. Полиция подозревает двух лиц в совместном совершении преступления, но их вина не доказана. Каждый из них на стадии оперативно-розыскного сопровождения предварительного следствия может выбрать одну из двух стратегий: признаться в совершении преступления или не признаться.

Возможны следующие ситуации:

1.            Если ни один из них не признается, то их вина не может быть доказана, и тогда обоим будет предъявлено обвинение в совершении менее серьезного преступления. В этом случае оба получат незначительное наказание — ущерб каждого оценивается в этом случае отрицательным числом «1».

2.            Если оба признаются, то наказание будет серьезным — ущерб каждого оценивается величиной «7».

3.            Если один признается, а другой — нет, то признавшийся получает свободу (его потери равны нулю), а его сообщник — максимальное наказание (ущерб составят «10»).

Анализ модели. Вариант 1. Обмен информацией между игроками невозможен при условии их ареста и заключения в разные помещения без возможности общаться друг с другом.

В этом случае имеется единственная ситуация-равновесия  — признание обоих. Однако выбор этой ситуации вызывает очевидное возражение, так как обоим выгоднее ситуация, в которой ни один не признается в содеянном. Тогда потери каждого равны « 1» вместо «7». Но для такого выбора подозреваемым необходимо договориться друг с другом, что в рассматриваемом варианте исключено. Поэтому разумно полагать, что каждый из них должен опасаться выбора стратегии непризнания. Это объясняется опасением, что если другой признается, то тогда последний «спасет» себя и «подставит» избравшего стратегию непризнания под максимальный проигрыш. Таким образом, при невозможности обмена информацией выбор ситуации следует признать, видимо, обоснованным.

Следующий пример — раскрытия убийства полковника В. Зенина, начальника отдела Генерального штаба Министерства обороны России, иллюстрирует обоснованность такого решения. Начальник отдела Генштаба Вооруженных Сил полковник В. Зенин в воскресный день на машине «Жигули» девятой модели, Предупредив жену о скором возвращении, поехал со своей дачи на автозаправку. Спустя несколько часов его жена заявила об исчезновении мужа. Кое-кто в полиции подумывал о его похищении как носителя секретных сведений.

Розыск начали сотрудники оперативно-розыскного отдела ГУВД Москвы и работники уголовного розыска.

Три дня первоначальных мероприятий результата не дали. Были взяты на контроль все угоны, в том числе и машин 9й модели; изучались данные о неопознанных трупах; были ориентированы службы уголовного розыска и Госавтоинспекции г. Москвы и близлежащих областей; проведены мероприятия на автозаправочных станциях. Ожидаемых результатов не было, хотя надежда на опознание похищенного автомобиля не угасала.

И вот на третий день поиска около 23-х часов дежурившие на Ярославском шоссе работники Госавтоинспекции заметили белую «девятку», на которой отсутствовали номерные знаки. В машине сидели трое парней и две девушки. Всем было предложено проехать в отдел ГАИ для уточнения некоторых обстоятельств. Работники ГАИ вели себя спокойно, чтобы не отпугнуть пассажиров и водителя машины.

Однако один из них вышел из машины и в конфиденциальной форме предложил крупную сумму денег, чтобы никаких разбирательств не было. Но работники ГАИ доставили машину и всех пятерых человек в отдел ГАИ, где после сверки номеров кузова и двигателя стало ясно, что машина принадлежит разыскиваемому полковнику В. Зенину.

Выли немедленно оповещены работники уголовного розыска, которые быстро доставили задержанных в помещение МУРа. Предстояла трудная «дуэль» с предполагаемыми преступниками. Вся надежда была на опросы, построенные с учетом психологической ситуации. Задержанных разместили по разным кабинетам. Вскоре выяснилось, что девушки и парень, сидевший за рулем, оказались в этой компании случайно. Зато два других парня ловчили, путались в своих рассказах. Были осмотрены салон автомашины, багажник и другие места. На заднем сиденье обнаружили следы крови. Один из парней (он оказался убийцей) ничего не пояснял, а второй все-таки не выдержал психологического напряжения и сознался в убийстве с целью завладения автомашиной. Это преступление задумали три месяца назад, водителя машины решили остановить с целью подвезти их за деньги. Остановили В. Зевания, который в этот день решил подработать на бензин. В пути Зенина застрелили из малокалиберного пистолета, а труп выбросили в лесу. Правда, машину продать не успели.

Вариант 2. Обмен информацией возможен.

Предположим теперь, что подозреваемые имеют возможность обмет информацией и совместно вырабатывают линию поведения. Тогда, скорее всего, они отбросят ситуацию, поскольку эта ситуация может быть улучшена сразу для обоих, и сосредоточат свое внимание на не улучшаемых сразу для обоих ситуациях. Именно эти ситуации следует рассматривать как предмет «сговора». Какая из этих трех ситуаций будет выбрана, зависит от «соотношения сил» договаривающихся сторон: при равенстве сил, по-видимому, будет выбрана ситуация, а при явном превосходстве второго — ситуация.

Интересно заметить, что если изначально оперативный работник затрудняется определить «соотношение сил», а интересы разрешения задачи ОРД этого требуют (например, при выявлении организатора противоправных групповых действий), то искусственное создание условий обмена информацией путем проведения соответствующих ОРМ, возможно, стимулирует признание лица, имеющего меньший «вес» в преступной иерархии.

Таким образом, что касается лиц, подозреваемых в причастности к противоправным деяниям, совершивших их, совершающих или подготавливающих, то они в силу конспиративного характера оперативно-розыскного процесса, как отмечалось выше, являются как бы объектами изучения и проверки имеющихся о них данных за счет осуществления оперативно-розыскных мероприятий. В связи с этим они не обладают определенным статусом, то есть они не наделены законодателем конкретными обязанностями и правами, позволяющими им участвовать в оперативно-розыскном процессе сообразно тому положению, которое имеют в уголовном процессе подозреваемый или обвиняемый. Небольшое исключение из этого правила имеется лишь в ст. 5 Федерального закона об ОРД. Однако это не означает, что между участниками  и объектами  оперативно-розыскного процесса не возникают оперативно-процессуальные отношения. Иной вопрос в том, что в ряде случаев они не урегулированы надлежащим порядком в законе и ведомственных правовых актах. Это чрезвычайно актуальная проблема. Тем более что в современных условиях роста криминальной активности усиливается и приобретает новое качество противоборство между субъектами и объектами оперативно-розыскного процесса.

В отличие от уголовного процесса, участниками оперативно-розыскного процесса не являются защитники, гражданские истцы, ответчики, их представители и др.

Следует отметить, что в ходе оперативно-розыскного процесса определенные отношения складываются и между различными его субъектами. В современных условиях они регулируются законами и подзаконными нормативными актами.

Относительно процессуальных отношений между субъектами оперативно-розыскного процесса следует заметить, что в современных условиях как на уровне закона, так и в подзаконных инструкциях и наставлениях по организации и тактике ОРД соответствующие нормы по данному вопросу имеются. Например, п. 4, ч. 1, ст. 7 Федерального закона об ОРД определяет, что оперативное подразделение органа, осуществляющего ОРД, вправе осуществлять ОРМ по запросу других органов, осуществляющих ОРД, по основаниям, указанным в упомянутой выше статье. Отношения между такими субъектами ОРД, как физические лица и должностные лица оперативных подразделений органов, осуществляющих ОРД, которые привлекают указанных граждан к сотрудничеству, регламентируются положениями ст. 17,18 Федерального закона об ОРД.

Деятельность вышеперечисленных субъектов оперативно-розыскного процесса должна быть не произвольной, а упорядоченной, то есть урегулированной соответствующими правовыми актами. В их числе Федеральный закон об ОРД, законы, определяющие нормативно-правовой статус органов, осуществляющих ОРД, иные законы. Прежде всего это законодательные акты, регламентирующие иные виды процессуальной деятельности, в рамках которых используются результаты ОРД — УПК Российской Федерации, Кодекс об административных правонарушениях Российской Федерации, Таможенный кодекс Российской Федерации, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации.

Сказанное позволяет особо подчеркнуть, что оперативно-розыскной процесс обеспечивает реализацию материального, прежде всего уголовного, и в определенной степени административного, уголовно-исполнительного, таможенного права. Поэтому в предмет оперативно-розыскного процесса входят отношения, складывающиеся в области действия обозначенных материальных отраслей, осуществление которых и обусловливает проведение оперативно-розыскных мероприятий, что урегулировано процессуальными нормами оперативно-розыскного законодательства. Таким образом, процессуальный аспект оперативно-розыскной деятельности специфичен за счет цикличности оперативно-розыскного процесса. Исходя из этого, он может быть охарактеризован упорядоченной во времени сменой этапов сыскной деятельности, адекватной исследуемому в ходе проведения ОРМ социально-аномальному деянию.

Условия осуществления оперативно-розыскного процесса

Ключевым для оперативно-розыскного процесса является оперативно-розыскной закон  Российской Федерации, в странах СНГ и Балтии аналогичные оперативно-розыскные законы  и принятые на их основе ведомственные нормативные акты по организации и тактике ОРД. В частности, анализ норм Федерального закона об ОРД и аналогичных законов стран СНГ, Балтии, других зарубежных стран позволяет определить условия осуществления оперативно-розыскного процесса.

Так, оперативно-розыскной процесс должен осуществляться с учетом следующих обстоятельств:

а)            оперативно-поисковая (разведывательная) деятельность в сфере и инфраструктуре социально-аномальной среды должна проводиться с минимальным использованием оперативно-розыскных мероприятий, вторгающихся в частную жизнь граждан и ограничивающих их конституционные права и свободы. Это означает, что установленные оперативно-розыскным законом ограничения на проведение оперативно-розыскных мероприятий, как правило, распространяются на разведывательную деятельность, в ходе которой в основном ведется сбор информации из общедоступных источников в сфере и инфраструктуре социально-аномальной среды (изучение документов учреждений, предприятий, организаций независимо от форм собственности), доступ к которым не ограничен, а также осуществляется изучение объектов ОРД с использованием методов, не ограничивающих конституционные права и свободы граждан, проводится аналитический поиск для определения масштабов противоправной деятельности в конкретной местности или на объектах или в отрасли экономики; ведется сбор информации с помощью ОРМ, основанных на криминалистических методах, о гражданах в связи с их допуском к государственной, военной и служебной тайне, определенному роду деятельности;

б)           предварительная оперативная проверка и производство по делам оперативного учета могут осуществляться в каждом случае при наличии оснований проведения ОРМ и должны быть ориентированы на решение задач ОРД, предусмотренных соответствующими законодательными актами;

в)            оперативно-розыскные мероприятия (их вид, объем и интенсивность) должны соответствовать виду и степени опасности противоправного посягательства, по факту совершения которого они осуществляются, а также — характеру угрозы государственной, военной, экономической, экологической безопасности общества, которую создает поведение физических лиц или деятельность юридических лиц;

г)            оперативно-розыскные мероприятия, ограничивающие конституционные права и свободы граждан, должны проводиться при наличии оснований с учетом условий и в порядке, определенном оперативно-розыскным законодательством. Отдельные ограничения этих прав должны носить исключительный и временный характер и применяться лишь с санкции суда или прокурора в отношении лица, в действиях которого имеются признаки преступления, и в случаях, предусмотренных оперативно-розыскным законодательством в целях защиты прав и свобод других лиц, безопасности общества;

д)           предварительная оперативная проверка и производство по делам оперативного учета в отношении граждан, пользующихся в соответствии с законодательством правовым иммунитетом, должны осуществляться с учетом правил, установленных законодателем в соответствующих правовых документах.

В ходе разведывательной (оперативно-поисковой) деятельности в сфере и инфраструктуре социально-аномальной среды, предварительной оперативной проверки и производства по делам оперативного учета оперативным подразделениям, как правило, запрещается:

-              проводить оперативно-розыскные мероприятия в интересах какой-либо политической партии, общественного и религиозного объединения;

-              принимать негласное участие в работе федеральных органов государственной власти, органов государственной власти и органов местного самоуправления, а также в деятельности зарегистрированных в установленном порядке и незапрещенных политических партий, общественных и религиозных объединений в целях оказания влияния на характер их деятельности за исключением случаев, когда это необходимо для предупреждения, пресечения, раскрытия преступлений, обнаружения разыскиваемых лиц;

-              разглашать сведения, которые затрагивают неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, а также передавать и разглашать с нарушением порядка, установленного законодательством, результаты ОРД, которые составляют государственную, военную и служебную тайну. За передачу и разглашение этих сведений работники оперативных подразделений, а также лица, которым эти сведения были доверены при осуществлении ОРД либо стали известны по службе или работе, подлежат ответственности согласно действующему законодательству, кроме случаев разглашения информации о незаконных действиях, нарушающих права человека.

Существуют и иные условия, соблюдение которых необходимо в ходе оперативно-розыскного процесса:

-              осуществление оперативной проверки и производства по делам оперативного учета не должно длиться дольше, чем это установлено законодательством и должно быть прекращено при наличии оснований, предусмотренных оперативно-розыскным законом;

-              агентурный метод и оперативное внедрение в ходе разведывательной деятельности в сфере и инфраструктуре преступности, оперативной проверки, производстве по делам оперативного учета должны осуществляться в соответствии с правилами, установленными оперативно-розыскным законом и нормативными актами органов, осуществляющих ОРД;

-              юридические лица, деятельность которых обеспечивает разрешение задач ОРД, должны создаваться и функционировать в соответствии с положениями оперативно-розыскного законодательства и нормативных актов органов, осуществляющих ОРД;

-              использование результатов оперативно-розыскного процесса допускается с предварительной санкции руководителя оперативного подразделения. При этом запрещается использование результатов ОРД во внеслужебных интересах.

Подводя итог сказанному о сущности оперативно-розыскного процесса, представляется уместным отметить, что:

-              содержание оперативно-розыскного процесса составляет специфический круг средств и методов, имеющих вид оперативно-розыскных мер (действий) и обеспечивающих проникновение в сферу и инфраструктуру социально-аномальных, прежде всего противоправных деяний; аналитическую обработку и оперативную проверку полученных сведений в интересах решения задач ОРД, а также задач уголовного административного процесса, разбирательства таможенных налоговых правонарушений, нарушений правопорядка в пенитенциарных учреждениях. Поэтому оперативно-розыскной процесс связан с материальным и процессуальным правом, регулирующим соответствующие отрасли права;

-              ОРМ, составляющие содержание оперативно-розыскного процесса, осуществляются, как правило, комплексно в рамках определенных форм;

-              формы оперативно-розыскного процесса проявляются применительно к задачам ОРД и основаниям проведения ОРМ, в связи с чем оперативно-розыскной процесс имеет собственную структуру и систему;

-              анализ задач ОРД и оснований проведения ОРМ в интересах их разрешения свидетельствует о специфическом круге задач оперативно-розыскного процесса;

-              задачи оперативно-розыскного процесса предопределяют его систему в целом и отдельные модификации оперативно-розыскного процесса в частности;

-              оперативно-розыскной процесс осуществляется усилиями определенного законодателем круга участников, обладающих определенным правовым статусом. Взаимоотношения между ними регламентируют законодательные акты, составляющие правовую основу ОРД;

-              оперативно-розыскной процесс осуществляется в отношении объектов, входящих в сферу и инфраструктуру социально-аномальных и прежде всего противоправных деяний, а также лиц, подлежащих изучению в профилактических целях согласно ч. 2, ст. 7 Федерального закона об ОРД;

-              оперативно-розыскной процесс регламентируется законодательными и подзаконными нормативными актами, обеспечивающими применение прежде всего материальных норм уголовного права, а также иных материальных отраслей права административного, налогового, таможенного и др.;

-              анализ правовой основы оперативно-розыскного процесса свидетельствует о специфичном круге условий, предопределяющих его допустимость.

Соотношение оперативно-розыскного процесса и уголовно-процессуальной деятельности

Законодатели в странах СНГ и Балтии косвенно признают уголовно-процессуальные законы элементом правовой основы ОРД.

Этот подход детально аргументируется в специальной литературе по проблемам ОРД. Так, профессор В. Г. Самойлов  отмечал, что оперативно-розыскная деятельность способствует успешному осуществлению процессуальной деятельности и в конечном итоге реализации норм уголовного права. Этот юрист также подчеркивал, что в уголовно-процессуальном законодательстве есть и нормы, которые касаются отдельных аспектов ОРД, когда требуются совместные усилия ОРД и уголовного процесса, например при розыске преступников и др. Наряду с этим, профессор В. Г. Самойлов еще в 80-е годы указывал на необходимость совершенствования уголовно-процессуального законодательства с точки зрения обеспечения результативности ОРД в сфере борьбы с уголовной преступностью. Он, в частности, предлагал помимо требования об обнаружении с помощью оперативно-розыскных мероприятий признаков преступления и лиц их совершивших, дополнить уголовно-процессуальное законодательство положением об обязанности органа дознания проводить работу по обнаружению фактических данных, способствующих исследованию предмета доказывания и установления истины по делу, т. е. решению задач уголовного судопроизводства. Это правильно бы ориентировало оперативных работников на эффективное проведение ими оперативно розыскных мероприятий направленных на раскрытие преступлений, а следователей — на использование полученных оперативно-розыскных данных при расследовании противоправных деяний. Одновременно, по мнению В. Г. Самойлова, в уголовно-процессуальном законодательстве необходимо было бы закрепить право на осуществление ОРД только специализированными органами дознания в виде КГБ СССР и МВД СССР. При этом на ведомственном уровне подлежали бы четкому определению задачи ОРД, с тем чтобы обеспечить ее качественную регламентацию.

Предложения профессора В. Г. Самойлова с определенной корректировкой, по мнению авторов, нашли свое воплощение в оперативно-розыскных законах России, стран СНГ и Балтии. В этих законодательных актах четко определен круг субъектов ОРД. Кроме того, они определили статус оперативно-розыскной информации и основные направления по ее использованию.

Так, результаты ОРД, согласно ст. 11 Федерального закона об ОРД, должны в основном использоваться в уголовно-процессуальной сфере как поводы, предлоги, основания для возбуждения уголовного дела; для подготовки и осуществления следственных действий, а также в качестве доказательств по уголовным делам. В последнем случае в оперативно-розыскных законах стран СНГ, Балтии нередко следует оговорка, указывающая на допустимость признания результатов ОРД доказательствами, как правило, после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством.

Сказанное свидетельствует в пользу того, что соотношение ОРД и уголовного процесса может иметь форму зависимости результатов оперативно-розыскной деятельности от уголовно-процессуальных процедур, призванных разрешить вопрос о доступе оперативно-розыскной информации в уголовно-процессуальную сферу.

Такой подход был и остается доминирующим в законодательном регулировании ОРД в Российской Федерации, странах СНГ и Балтии. Так, в ст. 1 Закона Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» прямо указывается, что задачей ОРД является поиск и фиксация фактических данных о противоправной деятельности отдельных лиц и групп в целях пресечения правонарушений и в интересах уголовного судопроизводства.

До процессуальный характер ОРД, понимание ее как своеобразного этапа, призванного обеспечить сбор информации в интересах эффективного осуществления уголовного расследования, существенно повлияли и на форму закрепления ОРД как вида правоохранительной деятельности на уровне закона.

Так, ранее уголовно-процессуальное законодательство обеспечивало применительно к ОРД претворение в жизнь такого элемента конституционного принципа законности, как верховенства закона в ОРД. Это было сделано законодателем в фиксационной форме с обозначением только правовых действий, свойственных ОРД (оперативно-розыскных мер), и субъектов, их осуществляющих (органов дознания).

Издание в Российской Федерации, а также в странах СНГ и Балтии автономных (обобщенных) законодательных актов, регулирующих оперативно-розыскную деятельность, наглядно продемонстрировало отношение законодателя в этих странах к статусу ОРД.

Во-первых, законодатель, например, в Российской Федерации четко определил ОРД как самостоятельный вид правоохранительной деятельности. При этом он не воспринял идею о том, что ОРД — государственно-правовое средство, предназначенное для обеспечения уголовно-процессуальных задач.

Во-вторых, законодатель в ряде стран СНГ и Балтии избрал для определения сущности ОРД «нейтральные» формулировки, касаемые соотношения ОРД и уголовного процесса как функций уголовной юстиции. Речь идет о признании ОРД системой мер или мероприятий (Казахстан, Украина); правовыми действиями (Латвия); государственно-правовой формой (Литва).

В-третьих, законодатель в ряде стран СНГ прямо или косвенно признал вспомогательный характер ОРД по отношению к уголовному процессу. На Украине этот подход закреплен при определении задач ОРД, в Республике Беларусь и в Республике Молдова в оперативно-розыскных законах прямо указано, что ОРД — это государственно-правовое средство.

Но, несмотря на подобного рода формулировки, издание в этих республиках автономных законов, посвященных ОРД, в косвенной форме все же подчеркивает статус ОРД как самостоятельной функции уголовной юстиции.

Вместе с тем нельзя не заметить, что содержание законодательных актов, регламентирующих ОРД в Российской Федерации, странах СНГ и Балтии, с некоторыми особенностями сохранило все же традиционное соотношение ОРД и уголовного процесса как функции уголовной юстиции. Речь идет о том, что уголовный процесс занимает главенствующее положение по отношению к ОРД и выступает в качестве жесткого фильтра информации, которая добыта оперативно-розыскным путем на стадии оперативно-розыскного производства по фактам законспирированных преступлений, совершаемых профессионально, в том числе организованными преступными структурами. В этом случае нормы уголовно-процессуального закона обеспечивают следователю роль как бы арбитра, то есть должностного лица, основные полномочия которого предполагают, по мнению авторов, не столько добывание улик, подтверждающих законспирированную противоправную деятельность, сколько оценку фактических данных, добытых оперативными подразделениями органов, осуществляющих ОРД. Это обусловливает соответствующую концепцию регламентации ОРД и уголовно-процессуальной деятельности в РФ, странах СНГ и Балтии.

Так, сложилась определенная модель процесса предварительного расследования тайных, профессионально совершаемых преступлений, которая охватывает следующие элементы:

а)            этап оперативно-розыскного процесса, предполагающий:

-              выявление первичной (разведывательной) информации о лицах, профессионально, в том числе в составе преступных групп, занимающихся преступной деятельностью;

-              предварительную оперативную проверку первичной (разведывательной) информации;

-              оперативную разработку лиц (преступных групп, сообществ), профессионально занимающихся преступной деятельностью;

-              предоставление результатов ОРД органам предварительного расследования;

б)           этап предварительного следствия, осуществляемого в ином, чем ОРД, правовом режиме уголовно-процессуальной деятельности и предполагающем осуществление процедур, подтверждающих или отвергающих результаты ОРД и в итоге разрешающих вопрос о допустимости придания им статуса доказательств.

Правовой основой данной модификации предварительного расследования фактов тайной законспирированной преступной деятельности является:

а)           оперативно-розыскное законодательство, регламентирующее системно-процессуальный аспект оперативно-розыскного процесса;

б)           уголовно-процессуальное законодательство, определяющее порядок дознания и предварительного следствия. Организационно-структурное обеспечение анализируемого варианта предварительного расследования противоправной деятельности предполагает наличие автономных (обособленных друг от друга) оперативных подразделений и следственных аппаратов, функционирующих в различных правовых режимах.

Вышеприведенная модель предварительного расследования тайных, с элементами маскировки преступлений в итоге обеспечивается возможностями двух функций уголовной юстиции — оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной.

Однако такой подход к соотношению оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной функции характерен только для законодательства РФ, стран СНГ и Балтии. Так, обратившись, например, к законам, регламентирующим деятельность полиции ФРГ, Италии, Венгрии, а также уголовный процесс этих стран, можно увидеть, что отдельные методы добывания информации могут иметь одновременно статус и оперативно-розыскного мероприятия криминальной полиции, спецслужб, так и следственного действия. Например: согласно § 18 Закону о полиции ФРГ особым методом сбора информации считается использование полицией скрытых технических средств для прослушивания и записи разговоров.

Оправдывают данный статус рассматриваемого разведывательного метода следующие предпосылки:

-              органы полиции могут прибегать к подслушиванию в целях предотвращения реальной опасности;

 подслушивание в целях предотвращения опасности допустимо лишь в том случае, когда опасность не может быть устранена другим путем;

-              опасность должна быть реальной и являться следствием тяжких и особо тяжких преступных посягательств, в частности таких, как шантаж, взятие заложников, похищение людей, вымогательство с применением насилия и т. п. В свою очередь УПК ФРГ устанавливает порядок осуществления контроля телефонных переговоров по конкретным, точно определенным уголовным делам. Законодатель предусмотрел законность подслушивания официальными органами государства разговоров объектов ОРД, подозреваемых в государственных, политических преступлениях, общеуголовных тяжких и особо тяжких преступлениях (убийство, шантаж, разбой). Считается также, что по УПК ФРГ возможно прослушивание разговоров выявленных полицией членов преступных сообществ, отличающихся высокой степенью общественной опасности (торговцы наркотиками, банды укрывателей воров, разбойничьи группы, преступные группы, занимающиеся подделкой произведений искусства, торговлей крадеными автомобилями, мошенничеством в области страхования), если расследование дела другим путем было бесперспективным или чрезвычайно сложным.

Подобного рода подход направлен на то, чтобы облегчить доступ сведений, получаемых с помощью вышеуказанного метода получения информации, в уголовный процесс и сделать барьер между оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной функцией еще более подвижным.

Самый радикальный подход к сближению оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной функции наблюдается в законодательстве США.

Здесь модель процесса предварительного расследования тайной, законспирированной преступной деятельности включает следующие элементы:

а)            этап криминальной разведки;

б)           стадию оперативно-следственного расследования, когда проведение предварительного дознания, полного расследования, разведывательного расследования предполагает применение методов расследования, представляющих собой, в нашем понимании, и оперативно-розыскные мероприятия, и следственные (уголовно-процессуальные) действия.

Характерной особенностью оперативно-следственного расследования является то, что оно включает в себя различные формы и методы сбора доказательств и информации о преступлениях и преступниках, в том числе методы, которые с точки зрения российского оперативно-розыскного и уголовно-процессуального законодательства представляют собой как следственные действия, так и оперативно-розыскные мероприятия. В их числе неконсенсуальное наблюдение с помощью электронной аппаратуры, сбор сведений при помощи автоматического устройства, регистрирующего телефонные номера, консенсуальное электронное подслушивание, операции с участием тайных агентов, осведомителей и других конфиденциальных источников, обыск и наложение ареста на имущество. В результате официальное следствие тесно сливается с ОРД, а сотрудники органов уголовной полиции выступают в качестве как следователей, так и детективов. При этом сотрудник уголовной полиции, получивший сообщение о преступлении и задание руководства его расследовать, остается, как правило, ответственным за ведение дела до передачи его в суд. Когда сотрудник полиции считает, что собранных доказательств достаточно для решения этого вопроса, он докладывает материалы местному атторнею, которому принадлежит право обвинения в суде от имени государства. Последний либо передает материалы в суд, либо возвращает их этому же сотруднику полиции для сбора дополнительных доказательств.

Следует отметить, что российское оперативно-розыскное и уголовно-процессуальное законодательство испытали и испытывают на себе влияние этих вариантов законодательного регулирования оперативно-следственной работы. Так, общесоюзный законодатель признал прослушивание телефонных переговоров вначале следственным действием  и лишь потом — оперативно-розыскным мероприятием однако только такой спецслужбы, как КГБ СССР.

В Российской Федерации рассматриваемый метод в соответствии с Законом об ОРД в РФ и Федеральным законом об ОРД имеет статус оперативно-розыскного мероприятия. В свою очередь, проекты УПК РФ предполагают закрепление в качестве следственного действия такого метода, как контроль и запись переговоров.

Та модель оперативно-следственного расследования, которая узаконена в США, оказала существенное влияние на законодательное регулирование ОРД в Российской Федерации. Это проявилось в следующем.

Во-первых, в России издан обобщенный (автономный) закон, вобравший в себя идеи и нормы, имеющиеся в своде Инструкций Генерального атторнея США, посвященных оперативно-следственной работе. Безусловно, этот комплекс Инструкций не является единым правовым документом как Закон РФ об ОРД и Федеральный закон об ОРД. Однако эти административные акты по своему содержанию регламентируют практически весь тот комплекс вопросов, которые отражены в Федеральном законе об ОРД. Необходимо подчеркнуть, что наиболее последовательно вариант законодательного регулирования оперативно-следственной работы ФБР нашел свое отражение в Законе Латвии об оперативной деятельности.

Во-вторых, влияние законодательной регламентации оперативно-следственной работы ФБР США на законодательное регулирование ОРД в РФ проявилось не только в издании законодательного акта, отражающего основные аспекты ОРД, но и в попытке показать как перечень методов добывания информации, так и определить основания и условия их осуществления. Этим была предпринята попытка четко обозначить правовой статус оперативно-розыскной информации и определить основные варианты ее использования. Это создавало предпосылки для того, чтобы в готовящемся ныне УПК РФ появился раздел, посвященный расследованию тайных, совершаемых профессионально преступлений. Однако авторы проектов уголовно-процессуальных кодексов РФ лишь отчасти откликнулись на идею облегченного доступа оперативно-розыскной информации, полученной законными методами, с соблюдением определенных оснований и условий их осуществления в уголовно-процессуальную сферу.

В настоящее время предметом обсуждения среди юристов являются проекты УПК РФ, подготовленные авторскими коллективами в составе Л. Б. Алексеевой и др., С. Е. Вицина и др., а также Федерального закона «О борьбе с организованной преступностью».

Первые из этих двух документов в основном отражают традиционную роль уголовно-процессуального законодательства в правовой основе ОРД. В третьем же предпринимается попытка видоизменить эту роль, повысив эффективность расследования сложных преступлений, совершаемых профессионально, в том числе в сообществе, организованными преступными группами. В этом случае можно увидеть попытку адаптации к отечественному уголовному процессу норм уголовного процесса США, ФРГ и др., касающихся особенностей упомянутого выше варианта «проактивных» расследований.

Сравнивая отдельные положения вышеуказанных законопроектов, можно наглядно увидеть соответствующие тенденции в уголовно-процессуальном законодательстве, касающиеся соотношения таких функций уголовной юстиции, как уголовный процесс и ОРД.

Так, концепция «проактивных» расследований предусматривает предоставление права правоохранительным органам, осуществляющим борьбу с профессиональной, в том числе организованной преступностью, применять одновременно и уголовно-процессуальные действия, и оперативно-розыскные меры. В свою очередь, ст. 7 Федерального закона «О борьбе с организованной преступностью допускает такую возможность в деятельности специализированных подразделений по борьбе с организованной преступностью. В отличие от такого подхода, проект УПК РФ С. Е. Вицина и других авторов в ст. 135, признавая в качестве органов дознания органы, осуществляющие ОРД, в п. 5 ст. 72 запрещает дознавателю производить по находящемуся в его производстве делу негласные оперативно-розыскные мероприятия. Что же касается проекта УПК Алексеевой Л. Б. и других авторов, то здесь в ч. I ст. 36 верно, по мнению авторов, указывается, что начальник органа дознания организует принятие необходимых оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных мер в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших, предупреждения и пресечения преступлений.

Концепция «проактивных» расследований требует придания легитимности «интрузивным»  методам расследования. В их числе прежде всего прослушивание телефонных переговоров, снятие информации с технических каналов связи. По своей правовой природе это разведывательный метод. Однако в силу парадокса его снова, как и в общесоюзном законодательстве, пытаются закрепить в качестве следственного действия. Однако авторы вышеуказанных законопроектов оставляют без внимания то обстоятельство, что в Российской Федерации анализируемые методы закреплены в качестве оперативно-розыскных мероприятий, а основанием их осуществления является уже наличие возбужденного уголовного дела (п. 1,ч.1, ст. 7 Федерального закона об ОРД). В свою очередь, согласно ст. 11 этого же закона, предусмотрена возможность использования результатов оперативно-розыскной деятельности, в т. ч. прослушивания телефонных переговоров в уголовно-процессуальной сфере.

Оценивая вариант закрепления рассматриваемых методов в уголовно-процессуальном законодательстве, следует указать еще на одну чрезвычайно важную деталь в законодательной регламентации прослушивания телефонных переговоров, снятия информации с технических каналов связи, обусловленную его правовой природой. Дело в том, что это разведывательный метод и результативным он может быть только в том случае, если применяется тайно.

Однако режим конспирации характерен для оперативных подразделений, а также оперативно-следственных аппаратов, основу работы которых составляет вторая из приведенных выше моделей предварительного расследования.

В связи с этим вряд ли целесообразно придавать данному методу «двойной» статус, тем более что в проекте УПК РФ Л. Б. Алексеевой и др., где данный разведывательный метод в ст. 195 зафиксирован как уголовно-процессуальное действие, в ст. 78 указывается, что материалы, полученные в ходе ОРД, могут быть признаны в качестве доказательств по уголовному делу, если они получены в соответствии с Федеральным законом об ОРД, представлены и проверены по правилам, установленным УПК РФ.

Следует отметить, что законодательные акты стран СНГ и иных государств более категоричны по поводу статуса информации, добываемой в результате ОРД и оперативно-следственного процесса. Принципиально важным здесь является вопрос о том, могут ли они служить обоснованием обвинительного приговора или нет.

В нервом случае это возможно, если законодатель четко и ясно определяет, что фактические данные, полученные и зафиксированные, например, сотрудниками специальных подразделений по борьбе с организованной преступностью с применением технических средств, могут быть использованы в качестве доказательств и судопроизводстве (п. 3, ст. 15 Закона Украины «Об организационно-правовых основах борьбы с организованной преступностью»).

В другой ситуации в наличии результаты прослушивания телефонных переговоров как следственного действия и — оперативно-розыскного мероприятия. Если фактические данные, полученные в рамках уголовного процесса, — бесспорно доказательства, то оперативно-розыскная информация подлежит проверке по правилам УПК РФ. Последние, например, имеются в ст. 81  82 проекта УПК РФ Л. Б. Алексеевой и др. Так, в ст. 81 этого документа, в частности, речь идет о необходимости собирания новых доказательств в дополнение к имеющимся, проверке источников получения доказательств. Конечно, все это верно, и данное положение отражает необходимость максимально полного исследования обстоятельств расследуемого преступления.

Однако концепция «проактивного» расследования предполагает оценку результатов данного метода не следователем, а прокурором. Как отмечалось выше, в США, например, это местный атторней, к которому обращается сотрудник ФБР, выполняющий одновременно функции и детектива и следователя.

Конечно, необходим надзор суда за подготовкой и осуществлением подобного рода методов и, безусловно, окончательная их оценка судом. Желательно и предварительное одобрение использования анализируемых методов прокуратурой.

Однако уголовный процесс должен максимально результативно использовать информацию, полученную в ходе осуществления легитимных оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий.

Кроме того, парадоксальность законодательного регулирования рассматриваемого метода в странах СНГ и Балтии и в том, что возможность его применения оговаривается рядом условий и гарантируется системой контроля. Такие условия предусматривает и зарубежное законодательство, в частности в США, ФРГ и в других странах.

Однако применение прослушивания телефонных переговоров, как и иных мероприятий, ограничивающих конституционные права и свободы граждан -, согласно Федеральному закону об ОРД и большинству законов об ОРД стран СНГ и Балтии, с соблюдением этих условий обусловливает получение информации, являющейся по своему правовому статусу оперативно-розыскной, выступающей только в качестве источника доказательств, и может быть отвергнуто следователем. В США, ФРГ аналогичные данные, добытые с соблюдением соответствующих оснований и условий, имеют упрощенный вариант доступа в судебное разбирательство.

Концепция «проактивных» расследований предполагает и закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве процедур, обеспечивающих эффективное использование информации, полученной оперативно-розыскным путем. Здесь имеется несколько аспектов. Прежде всего это установление специфического порядка заслушивания показаний отдельных категорий свидетелей. Так, в проекте Федерального закона «О борьбе с организованной преступностью» предполагалось узаконить процедуру дачи показаний потерпевшим или свидетелем в той ситуации, когда под угрозой находится его жизнь, здоровье, имущество и т. п. Речь идет о даче показаний под псевдонимом, с изменением внешности, голоса, а также с использованием других приемов. Есть в этом документе и попытка ввести институт «сделки» сторон, предусмотрев иммунитет участника организованных преступных структур от ответственности и уголовного преследования взамен на его показания (ст. 5).

Следует отметить, что в определенной степени эти положения нашли свое отражение в Федеральном законе об ОРД (ч. IV, ст. 18), а также в новом УК РФ (ст. 7577). Теперь важно, чтобы эти положения имели соответствующее отражение в готовящемся УПК РФ.

Немаловажным элементом успешного ведения уголовного преследования лиц, профессионально занимающихся преступной деятельностью, является сохранение в тайне непосредственного источника информации о их противоправной деятельности и конкретных обстоятельств ее получения. Федеральный закон «О борьбе с организованной преступностью» в этой ситуации предлагал для подтверждения подлинности результатов ОРД допрашивать в качестве свидетеля должностное лицо, руководящее ОРД, в соответствующем специализированном подразделении по борьбе с организованной преступностью, из которого направлены оперативно-розыскные материалы.

Проект УПК РФ С. Е. Вицина и других авторов допускает допрос руководящего сотрудника органа, осуществляющего ОРД, относительно событий, непосредственно воспринимавшихся его подчиненными или сотрудничающими с ним лицами. Однако он допускает возможность использования этих показаний в качестве доказательств только для решения вопроса о задержании лица и принудительном производстве следственных действий; подтверждения необходимости их безотлагательного производства; для подтверждения обстоятельств, указывающих на намерение подозреваемого или обвиняемого скрыться от органа, ведущего уголовный процесс, либо на намерения кого бы то ни было скрыть имущество от возможного наложения на него ареста (подпункт 3 пункта 2, абзац 1 пункта 4 ст. 153).

Что же касается проекта УПК РФ Л. Б. Алексеевой и других авторов, то здесь в пункте 2 ст. 73 содержится категорическое утверждение о том, что не могут служить доказательствами сведения, сообщаемые свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности.

По мнению авторов, здесь следовало бы сделать определенные оговорки, установив, например, вышеприведенные исключения из этого правила, использовав формулировки, имеющиеся по данному поводу в проекте УПК РФ С. Е. Вицина.

Безусловно, вышеприведенные доводы и суждения, анализ соответствующих законопроектов не является бесспорным. Специалисты в области уголовного процесса могут привести контраргументы по поводу мнения авторов о роли уголовного процесса в правовой основе ОРД.

Кроме того, концепция «проактивных» расследований не абсолютизируется юристами и за рубежом, где на этот счет высказывается соответствующая критика.

Вместе с тем важно то, что уголовно-процессуальное законодательство может как стимулировать использование результатов ОРД, так и устанавливать процедуры, привносящие трудности в процесс реализации результатов ОРД для привлечения виновных в совершении тайных и профессионально совершаемых преступлений к уголовной ответственности.

Здесь важен разумный подход к введению юридических ограничений на использование результатов ОРД, осуществление иных процедур «проактивного» расследования. С одной стороны, если допускается частное расследование, как это предлагается в проекте УПК РФ Вицина С. Е. и других авторов (п. 4, ст. 161), а также возможность привлечения к собиранию доказательств частных детективов и частных детективных предприятий (п. 3, стр. 80 проекта УПК РФ Л. Б. Алексеевой и других авторов), то с другой стороны вполне правомерна постановка вопроса о выработке отечественной модели правового регулирования организации и методики «проактивных» расследований.

Кроме того, эффективность деятельности органов уголовной юстиции, ведущих борьбу с профессиональной, в том числе организованной преступностью, повысится, если новый УПК РФ будет предусматривать процедуры, предлагаемые авторами проекта Федерального закона 6 борьбе с организованной преступностью».

Все вышеприведенные положения свидетельствуют в пользу того, что безусловная адаптация зарубежного опыта законодательного регулирования «проактивных» расследований в условиях РФ весьма проблематична. Поэтому авторы считают, что внимание должно уделяться и вопросу правового обеспечения организационных мер, обеспечивающих сближение оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной функции.

Назад | | Вверх