Главная » Экономисту »
Интеллектуальная собственность в системе рыночных отношений
Интеллектуальная собственность в системе рыночных отношений
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором
Одна из ключевых ставок в долгосрочном развитии страны, как я уже отмечал, должна быть сделана на Мастеров, на создателей новых технологий, программных продуктов, технических средств новых поколений, уникальных средств передачи и переработки информации и т.п.
XXI век отражает глобальные тенденции становления нового технологического уклада, связанного с интеллектуализацией всех видов хозяйственной деятельности. И мы не должны стоять на обочине столбовой дороги мирового научно-технического развития. Но для того, чтобы идти в ногу, пускай даже несколько запаздывая в скорости продвижения по этому пути, нужно уже сегодня решить для себя задачу создания правового рынка, то есть рынка, обеспечивающего свободный оборот прав собственности и в первую очередь — интеллектуальной собственности.
Десятилетие потрачено на обсуждение исключительного права на использование результатов интеллектуальной деятельности, в частности, изобретений. А воз, как говорится, и ныне там.
Я помню, как еще мы с С.Ю. Глазьевым были привлечены в качестве экспертов по этой проблеме Комитетом по изобретательской деятельности. Тогда в программу сессии Верховного Совета СССР был внесен проект Закона об изобретательской деятельности. В связи с этим резко усилилась активность группы лиц, настаивавших на включении в этот документ пункта о предоставлении исключительного права на использование изобретения его автору, независимо от условий создания изобретения. То есть права исключительного пользования так называемым служебным (созданным автором в порядке выполнения служебных обязанностей) изобретением и получения соответствующего патента должно предоставляться не фирме, на которой работает автор, а непосредственно последнему.
Право на изобретение — это не только и даже не столько право использования его и получения дохода, сколько право запрещать использование изобретения другим лицам. Оно составляет временную монополию патентообладателя, которая позволяет предпринимателю извлечь сверхприбыль, достаточную для покрытия затрат на создание новой продукции или технологии, и финансирование дальнейших разработок. Получение этой сверх прибыли — не только цель инновационного предпринимательства, но и необходимые условия его поддержания. Без обладания временной монополией предприятия-новаторы неизбежно теряли бы конкурентоспособность. Повышенные издержки гарантировали бы им банкротство.
Патентная защита как: раз и представляет собой легальное средство охраны этой монополии. Она позволяет не скрывать факт нового технического решения и обеспечивает взаимовыгодную форму распространения изобретения, охраняя право патентообладателя запрещать использование изобретения.
Доводы в пользу предоставления прав исключительного использования изобретения автору выстраивают обычно на эмоциях. Они не выдерживают элементарного критического анализа с позиций экономической теории и просто здравого смысла. В их основе подспудно лежит предположение, что автор является одновременно предпринимателем, заинтересованным в коммерческом освоении изобретет ш, Это действительно бывает, но скорее в порядке исключения. В условиях современного коллективного научно-технического творчества подавляющая часть изобретений создана специалистами в порядке их профессиональной, а не предпринимательской деятельности. Они обычно заинтересованы в получении высокой заработной платы и вознаграждений, а не в праве запрещать использование их
изобретения. Такое право жизненно необходимо именно предпринимателю. Подавляющему большинству же авторов, не стремящихся к предпринимательской деятельности, данное право просто не нужно. Более того, они только потеряют от его введения. Ведь интерес истинных предпринимателей к организации и финансированию научно-технической деятельности неизбежно упадет.
Быть может, кто-то заподозрит здесь ущемление права личности автора-изобретателя. Разумных оснований для этого нет. Есть идеологические. Причем догмы тут в корне противоречат суверенному праву личности распоряжаться своей силой, вступая в договорные отношения с предпринимателем. Именно это право — глубинная основа рыночных отношений. Без его признания немыслим переход к рыночной организации общественного производства.
Следует напомнить, что в условиях современной рыночной экономики подавляющая часть изобретений делается в специализированных на НИОКР фирмах, созданных и управляемых предпринимателями. Организационная их целостность основана на монопольном обладании изобретениями, разработанными на этих фирмах. В этом плане мы в очередной раз не должны изобретать «свой велосипед».
К чему приведет принцип индивидуальной авторской монополии? Ответ очевиден: к разрушению организованного научно-технического творчества, то есть формы, абсолютно доминирующей в современном НТП. Далее — к разрыву хозяйственных связей, обеспечивающих финансирование НИОКР.
На этом надо остановиться чуть подробнее. Финансирование НИОКР в передовых отраслях промышленности весьма велико. Поддержание столь значительных финансовых потоков в создание новой техники — функция предпринимателей и менеджеров. В подавляющем большинстве случаев авторы изобретений ни профессионально, ни психологически к этому не готовы.
Новая технология или новая продукция содержат, как правило, множество технических решений, защищенных патентами. Предоставление исключительных прав автору породит нелепые, тупиковые ситуации. Например, коллективно созданный объект техники или новую технологию нельзя будет использовать из-за обструкции отдельных патентообладателей. Появится заинтересованность в патентовании мелких, частных новаций, по существу — псевдо изобретений, исключительно с целью вымогательства и шантажа администрации заинтересованных фирм и творческих коллективов.
А вообще, можно ли предоставление «исключительного права» обеспечить технически? Очень сомнительно. Мы попросту утонем в неимоверном росте судебных споров о приоритете. Для рассмотрения их не хватило бы ни специализированных судов, ни специалистов. Лавина судебных разбирательств, несомненно, с одной стороны, будет способствовать росту анархии и произвола в сфере использования изобретений, а с другой — повлечет серьезные задержки в использовании новых технологий и объектов техники, не говоря уже о неимоверном разбухании непроизводительных судебных издержек.
Если мы собираемся жить в мировом сообществе, то надо учитывать и практику правового регулирования в западных странах. В их законодательстве не предусмотрено предоставление исключительного права автору на использование изобретения.
В наших условиях в иной правовой норме заинтересованы две группы людей. Во-первых, незначительная часть изобретателей, как правило, оставивших изобретательское творчество и занявшихся (или желающих заняться) предпринимательской деятельностью и приписывающих то же стремление всем остальным.
Во-вторых, некоторые государственные чиновники, желающие оправдать свои тепленькие местечки необходимостью оказания всевозможной государственной помощи «забытым Богом изобретателям». В свое время за это активно боролось руководство бывшего Госкомизобретения. Но это не функция государства в условиях рыночной экономики. На Западе ничего подобного мы не найдем. Поддержкой и распространением нововведений там занимается широкая сеть венчурных фирм, различного рода инновационные частные компании и т.п.
Абсолютно ясно и то, что предоставление безусловного права исключительного использования изобретения автору будет способствовать утечке интеллектуальной собственности, создаваемой за счет российских предприятий и организаций, за рубеж.
Когда проблема права на изобретение была поставлена перед нами с С.Ю. Глазьевым, на основе обобщения мирового опыта мы пришли к однозначному выводу, что индивидуализация нормы использования изобретений нарушит основополагающие условия научно-технической деятельности в условиях рыночной экономики, дезорганизует инновационное предпринимательство, подорвет конкурентоспособность отечественных высокотехнологичных предприятий на внутреннем и зарубежном рынке, приведет к массовой утечке отечественных технологий за рубеж и нанесет огромный вред экономике страны. Так, естественно, мы думаем и теперь. И, слава Богу, что развитие событий в этой важнейшей сфере научно-технической деятельности пошло именно в этом направлении. Правда, была принята компромиссная формула. По ней право исключительной собственности на использование служебного изобретения и получения охраняющего его патента устанавливается договором между автором и нанявшим его предприятием при предоставлении другой стороне простой лицензии. Нам все же представляется, что право исключительного использования служебного изобретения должно принадлежать в общем случае предприятию, обеспечившему условия его создания, нанявшему для этого автора. В целях соблюдения интересов автора, включая его потенциальный интерес к предпринимательской деятельности, ему предоставляется право использования изобретения на основе простой лицензии и гарантируется право получения соответствующего вознаграждения.
«В общем случае» не значит «исключительно». Мы выступили с инициативой, предусматривающей процедуру передачи исключительного права автору изобретения, если предприятие под тем или иным предлогом не использует в течение определенного времени это изобретение. Но российский чиновник даже в условиях перехода к рынку остается всесильным. И вот в последние годы бюрократы настояли на закреплении за государством исключительного права на результаты интеллектуальной деятельности, воплощенные в изобретениях, выполненных за счет бюджетных средств. Логика здесь такова: все, что финансировалось за государственный счет, должно принадлежать государству. Иначе неизбежна потеря контроля за важнейшими новшествами и их утечка за рубеж. Под этим благовидным предлогом охраны стратегических интересов страны по инициативе «не дремлющих радетелей за государственный интерес» Правительством РФ принимаются два постановления (№ 1132 и № 982). В них была продекларирована государственная собственность на результаты интеллектуальной деятельности, полученные за счет бюджетных средств.
Правовой режим, установленный этими постановлениями, предусматривает, что организация разработчик и/или авторы могут воспользоваться созданным их творческим трудом исключительно на основе лицензионных договоров с Федеральным агентством по правовой защите интеллектуальной деятельности военного, специального и двойного назначения (ФАПРИД) Минюста.
Тем самым вводится как бы «крепостное право» на творчество ученых и специалистов. В лучшем случае им предоставляется возможность с «барщины» выйти «на оброк». Какой там рынок, свобода прав собственности на труд! Это выдумка посильнее, чем «Фауст» Гете. Но если отбросить эмоции, то за этой директивной установкой легко проглядывается ее приземленная суть: создание нового финансового источника «подкормки» высокопоставленного чиновничества. Практически это выглядит так. ФАПРИД получает права на выдачу разрешений на экспорт наукоемкой продукции. Условием этих разрешений является заключение с разработчиками так называемых лицензионных договоров на использование результатов интеллектуальной деятельности. В соответствии с этими договорами предприятие-разработчик вынуждено часть экспортной выручки перечислять ФАИРИД. В свою очередь, определенный процент направляется как оплата за оказанную услугу на содержание и премиальные чиновникам ФАПРИД. Чем больше договоров, тем большим становится «хозрасчетный фонд» чиновничества, тем выше его доходы. Это уже чисто рыночные отношения, но такие, которые противоречат Закону о государственной службе.
Следует сразу сказать, что необходимость пополнения бюджета за счет доходов от экспорта наукоемкой продукции, а тем более использование этих доходов на развитие науки и техники в нашей стране, не вызывает сомнений. Так же, как и ограничение незаконного использования новейших научно-технических разработок, в особенности в военной сфере, другими странами.
Все это так. Но причем здесь ФАПРИД? Зачем ему брать на себя те функции, закрепленные сегодня за другими правительственными ведомствами, которые их могут выполнить более профессионально?
В этой связи в обращении четырех действительных членов Российской академии наук Ж.И. Алферова, Б.М. Буткина, Е.П. Велихова и Д.С. Львова на имя Президента Российской Федерации В.В. Путина прямо говорится: «Деятельность ФАПРИД является политически и экономически вредной и создает угрозу внесения раскола между властью и наукой».
В этом обращении мы отмечали, что «...сбалансированность интересов государства, организаций-разработчиков и авторов (изобретателей) при осуществлении НИОКР за счет бюджетных средств должна быть обеспечена путем построения их отношений исключительно на договорной основе (как это и предусмотрено действующим законодательством).
Правообладателями результатов интеллектуальной деятельности должны выступать авторы и/или организации-разработчики, которые на основе договора о государственном заказе могут переуступать свои права государственному заказчику на согласованных условиях.
Государство (в лице государственного заказчика) на основе договора должно получать обязательную долю от доходов организаций-правообладателя, полученных от гражданско-правового оборота результатов интеллектуальной деятельности, созданных за счет бюджетных средств.
Функции госоргана, осуществляющего защиту интересов государства в этой важной сфере, по нашему общему мнению, должны сводиться к следующему:
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
- учет всех созданных за счет бюджетных средств объектов;
- контроль за полнотой их охраны правообладателями (как в России, так и за рубежом);
- пресечение несанкционированного государственным заказчиком трансферта технологий (особенно за рубеж);
- борьба с нарушителями законов в этой сфере;
- координация деятельности всех органов исполнительной власти, связанной с охраной, защитой и гражданско-правовым оборотом результатов интеллектуальной деятельности, правообладателем на которые на законном основании является государство.
Мы предлагали госорган с указанными выше функциями вывести из подчинения Минюста, с приданием соответствующего федерального статуса. Главное в наших предложениях состояло в том, что такой орган должен быть лишен прав распоряжения правами на результаты интеллектуальной деятельности, переданными в рамках соответствующих договоров государству.
Надеюсь, что мнение академиков все-таки будет услышано главой государства.
Важным событием в жизни «интеллектуалов» явилось создание Научного совета Отделения экономики Российской Академии наук по интеллектуальной собственности. Его возглавил один из авторитетных специалистов в этой области академик В.А. Макаров. В состав Научного совета вошли видные ученые, руководители крупных объединений и фирм, представители юриспруденции, министерств и ведомств, высшей школы, депутаты Государственной Думы. Советом подготовлен проект практических мер по вовлечению интеллектуальной собственности в хозяйственный оборот. Научный совет считает, что усилия Правительства РФ по вовлечению интеллектуальной собственности (результатов научно-технической деятельности) в хозяйственный оборот следует сосредоточить на двух направлениях.
Во-первых, надо добиваться нормального функционирования основных институтов интеллектуальной собственности — авторского и патентного права, пресекая попытки использования этих институтов не по назначению. В стране должно быть воссоздано соответствующее международным нормам правовое обеспечение, которое извращено самодеятельным нормотворчеством и ущербной практикой последних двух лет под фиктивным прикрытием заботы об интересах государства.
Во-вторых, надо создавать новую, современную инфраструктуру для продвижения в основном рыночными методами отечественных научно технических разработок в оборонную и гражданскую промышленность, а также за рубеж, а также для привлечения заказов из-за рубежа на выполнение наукоемких работ в России.
В настоящее время патентная (и шире — вся правовая в сфере промышленной собственности) система в России не просто отстает от современных требований — она деградирует. В частности, выдаются патенты и свидетельства на «новшества», вызывающие недоумение и насмешки на Западе. Вместо независимой Высшей патентной палаты создан вполне зависимый отдел е таким названием внутри Роспатента. В области авторского права масштабы нарушений («пиратства») достигли такого размаха, что Россию причисляют к числу самых неблагополучных стран.
Институциональная инфраструктура, создаваемая в последнее время якобы для продвижения новых (в особенности, высоких) технологий в промышленность и на экспорт — экономически не эффективна. ФАПРИД нелегитимно осуществляет чисто фискальные функции, причем крайне грубо, в ущерб как «курируемым» предприятиям, так и всей экономике. Существование его по единодушному мнению членов вновь созданного Совета является ненужным.
Чтобы преодолеть негативные тенденции, как отмечалось в решении Совета, необходимо: незамедлительно отказаться от всех сомнительных инициатив, извращающих суть институтов интеллектуальной собственности, в том числе от мероприятий чисто фискальной направленности. Нужно пресечь также манипуляции вокруг патентов и лицензий, осуществляемых для передела собственности. Недопустимо искусственное увеличение доли государства в акционерном капитале стратегически важных предприятий за счет фиктивного вклада в виде прав на разработки, выполненные этими же предприятиями. Ни одного экономически грамотного аргумента пользу сомнительных в правовом отношении действий нет, да и не может быть, а сугубо ведомственные или личные (но никак не государственные) интересы подобных акций — очевидны.
Установление четко формализованного порядка инвентаризации и стоимостной оценки интеллектуальной собственности следует рассматривать не как разработку очередного нормативного документа, а как систему мер по созданию полноценных институтов учета и оценочной деятельности. Прежде всего, необходимо: внести изменения в порядок учета затрата на НИР и ОКР при исчислении налогооблагаемой прибыли (в соответствии с международными стандартами), ввести в практику учет патентов, не прошедших акты купли-продажи, по условной стоимости, пусть хоть, как в США, по стоимости в 1 доллар; гармонизировать терминологию и стандарты оценочной деятельности и бухгалтерского учета нематериальных активов, включающих как идентифицируемую, так и неидентифицируемую (но имеющую превалирующее значение для бизнеса) интеллектуальную собственность.
Специалисты предложили сформировать сеть технологических брокеров, опираясь на те структуры, которые уже утвердились на этом рынке и доказали свою жизнеспособность. Роль государства здесь может быть интегрирующей, поддерживающей, а также обеспечивающей легитимность совершаемых сделок. Основные усилия следует направить на создание инфраструктуры, в том числе для торговли интеллектуальной собственностью через Интернет.
В решениях Совета отмечалось, что назрело создание общенациональной системы размещения заказов на выполнение научно-исследовательских, опытно-конструкторских и технологических работ. В частности, эта система должна обеспечить условия, при которых российские программисты и ученые, особенно проживающие в науко-градах, могли бы свободно работать и для иностранных фирм, не выезжая для этого за рубеж.
Патентную информацию надо сделать максимально доступной. В качестве ориентира можно взять организацию этого дела в США. Для повышения эффективности защиты авторских прав следует повысить роль Российского авторского объединения по образцу французских авторских обществ.
Наконец, последняя по счету, но не по важности рекомендация Совета: нужно повысить эффективность правовой защиты интеллектуальной собственности, в том числе за счет сокращения времени разбирательств в судах и упрощения доступа к необходимой информации. Для этого создать специализированный суд по авторскому праву, вывести из структуры Роспатента Высшую патентную палату, сделав ее независимой, как требует Закон, создать институт присяжных поверенных, действующих от имени авторов (через Российское агентство охраны авторских прав) и наделенных правомочиями изымать контрафактную продукцию.
Как известно, все исконно русские женские имена оканчиваются либо на «а», либо на «я»: Анна, Мария, Ольга и т.д. Однако есть одно-единственное женское имя, которое не оканчивается ни на «а», ни на «я». Назовите его.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
