Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. Связаться с автором
Институциональные и фискальные изменения в ТЭК могут послужить началом положительных сдвигов в экономике страны. Хотя и говорят, что в одной отдельно взятой отрасли «ни коммунизма, ни капитализма не построишь», но уникальность ТЭК, специфические условия его функционирования дают возможность формирования локального (отраслевого) климата, благоприятствующего инвестициям и способствующего формированию эффективного собственника — стратегического инвестора.
Принципы рационального налогообложения предприятий ТЭКа, с моей точки зрения, идеально вписываются в комплекс идей, изложенных в предлагаемой нами системе национального имущества.
Недра в большинстве стран находятся в госсобственности и передача их разработки в частные руки реализуется продажей концессии, т.е. права на разработку полезных ископаемых, на аукционе.
Согласно нашей концепции, такой порядок в России должен быть определяющим. Арендодателем всегда выступает государство как собственник недр, и в этом плане замена традиционных налогов рентными платежами, как нельзя лучше применима к недро-эксплуатирующим производствам.
Подвергая концессионера двойному налогообложению, т.е. вынуждая его платить не только ресурсный налог, но и прочие традиционные налоги, государство нисколько не выигрывает, так как победитель аукциона за право эксплуатации недр неизбежно называет на торгах все равно заниженную сумму ресурсного налога учитывая прочие налоги, которые ему придется платить в процессе разработки недр. Если же участник аукциона знает, что он будет избавлен от необходимости платить еще иные налоги, окончательная ставка ресурсного налога, определяемая аукционом, будет выше как раз на величину устраненных прочих налоговых тягот. Кроме того, ставка единого налога, оговариваемая предварительно (с разбивкой по годам), позволяет концессионеру планировать инвестиции на весь срок эксплуатации без опасения потерпеть убытки в связи с увеличением налогового бремени. А главное — при замене традиционных налогов, взымаемых с добывающих предприятий, единым ресурсным налогом развитие отрасли не тормозится сопутствующим ростом налогов, т.к. расширение добычи не вызывает рост налогового бремени.
Все вышесказанное — достаточная аргументация для принятия следующего решения. Необходима организация аукционов прав эксплуатации недр и замена всех сборов и платежей, которые государство взимает с разработчиков недр рентными платежами, исходя из рыночной оценки капитализированной стоимости месторождения.
Сегодня разработчики недр выплачивают в казну лишь малую часть рентного дохода, необоснованно увеличивая свою прибыль. Да еще при этом и постоянно требуют государственных инвестиций, особенно в инфраструктуру, дотаций, налоговых льгот и т.п. Бюджет страны оскудел именно потому, что разработчики недр перестали его пополнять. Дело в том, что наш бюджет всегда наполнялся в первую очередь за счет ресурсной ренты. Это явно не выражалось в статистической цифири ввиду особенностей экономики социализма, но, тем не менее, это так и было.
Думается, что у капитанов большого сырьевого бизнеса хватит гражданской ответственности, чтобы добровольно отказаться от сегодняшней (по сути криминальной) схемы работы добывающей промышленности и согласиться на изменения, которые смогут содействовать подъему экономики России.
Сегодня приходится наблюдать опасную тенденцию искаженного использования идеи концессии на основе Закона о разделе продукции. Примером этого являются соглашения «Сахалин 2» и «Сахалина 1», которые отдали разработку уникальных месторождений нефти и газа в полное владение иностранным компаниям сроком на 25-30 лет на самых кабальных в мире условиях. Так, по соглашению «Сахалин 2» иностранный консорциум получает до 100% ликвидной продукции на возмещение своих затрат. Оставшаяся после этого продукция распределяется в пропорции: 90% — консорциуму и 10% — России. Эти условия будут действовать до момента достижения рентабельности 17,5%. Но в самом технико-экономическом обосновании на разработку этого месторождения указывается, что его рентабельность составляет 0,35%, а затраты на обустройство не окупятся никогда.
В этой ситуации Россия может рассчитывать лишь на получение 6% роялти. Ни в одной стране мира столь низкой платы за недра просто не существует. На таких же условиях заключено и концессионное соглашение «Сахалину 1».
Этот пример — наглядная иллюстрация полной безответственности государственных чиновников, причастных к заключению данных концессионных соглашений. Ситуация могла быть принципиально изменена при реализации соглашения на рентной основе, разумеется при условии строгого соблюдения транспарентности и законности проведения соответствующих аукционов. Возражения, которые приходится выслушивать от некоторых наших лоббистов о том, что по более высоким ставкам платежей зарубежные инвесторы к нам не придут — не более, чем пропагандистский трюк. Если даже нынешние претенденты на концессию уйдут — пускай уходят. Надо подождать с выдачей неэффективных лицензий на разработку столь перспективных запасов. Уверен, что вскорости придут другие.
Столь же принципиально важной задачей, на которой следует остановиться особо, является упорядочение деятельности естественных монополий — предприятий технической инфраструктуры. Они (как приватизированные, так и муниципальные) выступают главными потребителями бюджетных средств и сегодня представляют собою черные дыры, куща уходят деньги и государства, и граждан.
Как известно, чисто рыночные механизмы автономного регулирования деятельности естественных монополий терпят неудачу. Мировой опыт знает два способа общественного контроля за ними.
С одним из них — методом директивно-планового управления — мы хорошо знакомы. Возврат к нему неразумен, да и невозможен, т.к. разрушена тоталитарная пирамида власти.
Второй способ демонстрируют страны с экономикой регулируемого рынка. Современный мир живет в эпоху развитых корпоративных отношений. Отработан целый комплекс средств контроля общества за корпорациями, благодаря чему услуги инфраструктур, эксплуатируемых этими корпорациями, достаточно удовлетворяют общество. Когда промышленные или сельскохозяйственные объекты находятся в руках частных владельцев — это считается вполне естественным, но объектов инфраструктуры, занимающих в обслуживании монопольное положение, в частных руках, как правило, нет.
Они в руках корпораций со смешанным частно-государственным капиталом. Развитое корпоративное законодательство, апробированные процедуры контроля, основанные на публичности и принципе так называемых «добрых нравов», вкупе с вошедшими в менталитет элитных групп стандартами личной честности и ответственности, обеспечивают обществу лояльность высших менеджеров естественных монополий к общественным интересам. Это и гарантирует действенность целого комплекса методов государственного регулирования их деятельности, включая административные.
Всего этого невозможно ожидать у нас, в институционально незрелом обществе. Вот здесь наша основная трудность — корпораций, которым можно было бы доверить инфраструктуру, в России нет. Более того, их пока и быть не может — корпорации «живут» только в своей среде: при отсутствии необходимой среды обитания они либо вымирают, либо трансформируются в криминальные структуры. А корпоративное общество (среду обитания корпораций) создать искусственно невозможно — оно должно вырасти само.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Представляется, что наиболее эффективной в российских условиях была бы сдача в аренду прав на занятие монопольной деятельностью. Предлагается рассматривать право обслуживания общественных потребностей в монопольном режиме (т.е. ту деятельность, которую ведут естественные монополии — объекты инфраструктуры), как «достояние казны». Ситуация здесь с точки зрения экономической иная, чем с торгами на доступ к природным ресурсам. Там общество (в лице государства) выступает как собственник Земли, ее недр и т.д. и уступает свои права на владение и пользование этой собственностью. Когда же речь идет об инфраструктуре, общество (государство) выступает как собственник права на инфраструктурное обслуживание. Это право — исключительная монополия общества, и именно это право государство сдает в концессию на аукционных торгах.
Такой подход применительно к естественным монополиям — объектам инфраструктуры основан на идее «разведения» функций собственника и хозяйствующего субъекта (в данном случае — арендатора); Причем это разведение имеет принципиально другой характер, чем разведение функций акционера и менеджера в развитом корпоративном обществе. Разведение функций менеджера и акционера нам сегодня не под силу. Более того — оно для нас очень вредно.
В производственной деятельности, где продукцией выступают рыночные товары (услуги), для страны, находящейся на низком уровне институционального развития, желательно, чтобы функции собственника и хозяйствующего субъекта обязательно совпадали. Что же касается таких специфических объектов, как предприятии инфраструктуры здесь дело обстоит иначе. Только выигравший на открытых аукционных торгах право эксплуатировать естественную монополию может стать хозяйствующим субъектом.
При всех различиях между передачей прав на использование природных ресурсов и на естественную монополию в принципе однотипен. В том и в другом случае, как отмечает А.И. Голубов, возникает проблема с собственностью хозяйствующего субъекта — с возводимыми им сооружениями на объекте, выигранном на аукционе, с обустройством этого объекта, наконец, с оборудованием, которое невозможно или нецелесообразно изъять из объекта. Очевидно, когда заканчивается срок аренды (концепции), и на новых торгах выявляется иной победитель, владелец объекта или монопольного права обязан сдать победителю в аренду (на условиях, определенных торгами) свою собственность.
Это положение необходимо закрепить законодательно.
Такой подход, по мнению указанного автора, в каком-то смысле уравнивает положение приватизированных и неприватизированных предприятий инфраструктуры.
Когда мы говорим об аукционе прав на оказание монопольных услуг, то имеем в виду, что тарифы за услуги калькулируются, устанавливаются объемы услуг и таким образом определяется величина оплаты услуг. Эта величина и есть сумма тех платежей, которые казна обязалась выплачивать победителю аукциона. Часть согласованной оплаты (иногда и оплату в полном объеме) казне возместят граждане, внося деньги за оказанные им услуги. Остальное будет покрывать за счет бюджета. Но все это ни в коей мере не затрагивает естественного монополиста — он свою оплату получит из казны.
Объяснить, зачем мы замыкаем клиента инфраструктуры на казну (т.е. исключаем прямые договорные взаимоотношения между клиентом и естественным монополистом), несложно. Каждый гражданин связан с Властью (государственной, региональной, муниципальной) клубком взаимоотношений. Он обязан платить налоги, подчиняться правилам общежития и пр. и пр. Власть, со своей стороны, обязана предоставить гражданину ряд услуг для создания условий его свободного, комфортного существования.
В предлагаемой схеме, прямая оплата населением услуг инфраструктуры выступает как некий специфический налог, который исчисляется в зависимости от объемов пользования клиентом услугами инфраструктуры и уменьшается или снимается в зависимости от льгот, предоставленных клиенту обществом.
Казне, ее налоговым органам, все равно необходимо следить за налоговой лояльностью граждан и организаций. Дополнительные усилия по отслеживанию регулярности оплаты за услуги инфраструктур ненамного усложнят эту работу, которая самому естественному монополисту обойдется дорого или просто окажется не под силу. Казна в любом случае вынуждена доплачивать монополисту за услуги, оказываемые им льготникам. Так не проще ли все расчеты за услуги инфраструктур возложить на казну? Клиенту же проще отстаивать свои права в диалоге с властями. Власть, в этих условиях, будет вынуждена предъявлять суммированные требования граждан естественному монополисту. Такое вроде бы бюрократическое по форме удлинение цепи ответственности представляется разумным, т.е. даст возможность снять проблемы, возникающие при бесконтрольных взаимоотношениях клиентов с естественными монополиями.
Особо следует сказать о применимости для естественных монополистов — объектов инфраструктуры — налогообложения по Генри Джорджу. Детальный анализ показывает, что в этих отраслях в несколько своеобразной форме идеи джорджизма также применимы.
Действительно, победитель аукциона заключает с казной договор, что за каждого обслуженного клиента казна платит ему некоторую сумму. Спрашивается, зачем усложнять взаимоотношения монополиста и казны еще и налоговыми сборами, сложность и непостоянство которых общеизвестны? Итак, предлагается освободить естественные монополии от налогов — при условии, разумеется, что их взаимоотношения с казной будут организованы.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
