Действительно, экономические потери от безработицы в регионах или отраслях в масштабах всей экономики во многом отражают макроэкономические аспекты воздействия роста открытости отечественной экономики на ее рынок труда. В то же время макроэкономические факторы присоединения России к ВТО — это не только совокупность региональных и отраслевых аспектов внешнеторговой либерализации, так как в процессе агрегирования уровня рассмотрения вопроса появляются новые проблемы, которые уже не ограничены рамками отдельных отраслей или регионов. В качестве примера можно привести выбор режима обменного курса, совместимого с более высокой степенью открытости экономики.
В то же время анализ макроэкономических аспектов присоединения России к ВТО объективно не может производиться изолированно от прочих аспектов внешнеторговой либерализации и должен основываться на выводах, полученных ранее при анализе региональных и отраслевых факторов внешнеэкономической либерализации.
В рамках настоящей главы анализ основан на рассмотрении возможно более широкого спектра макроэкономических аспектов внешнеэкономической либерализации, который включает анализ ее последствий для экономического роста и инвестиций, сальдо торгового баланса, безработицы, бюджетных поступлений, денежно-кредитной сферы и общего роста общественного благосостояния. Что важно, анализ всех вышеуказанных факторов опять-таки должен носить взаимосвязанный характер. Например, анализ воздействия внешнеэкономической либерализации на бюджет страны не должен ограничиваться рассмотрением динамики доходов, он должен включать анализ расходной части бюджета, рост которой может быть обусловлен таким фактором, как рост безработицы в ряде отраслей экономики в краткосрочной перспективе после присоединения России к ВТО.
В рамках настоящего раздела предполагается проанализировать два аспекта проведения внешнеторговой реформы: во-первых, необходимые условия успешной внешнеэкономической либерализации и, во-вторых, каким образом присоединение нашей страны к ВТО может способствовать успешной макроэкономической политике. Данные аспекты внешнеторговой политики взаимосвязаны. Если первый вопрос определяет, какая макроэкономическая политика должна сопровождать успешную внешнеэкономическую либерализацию, то второй вопрос призван прояснить, каким образом присоединение России к ВТО способствует проведению адекватной макроэкономической политики.
Исследование критериев успешной внешнеторговой реформы основано на анализе зарубежного опыта ее проведения. Следует отметить, что на сегодняшний день в растущей степени признается важность учета национальной специфики в процессе проведения экономических реформ, в том числе и внешнеэкономической либерализации. Так, в одном из исследований МВФ признается, что “масштаб и скорость внешнеторговой либерализации должны соотноситься с условиями в каждой конкретной стране”. В этой же работе дан анализ опыта проведения программ структурной перестройки Фонда по отношению к 59 странам в период. Отмечается, что число стран с относительно протекционистским режимом снизилось за отчетный период с 53 до 33. При этом больший прогресс был, достигнут в деле снижения количественных ограничений, нежели уровня импортных тарифов. Это, в свою очередь, может объясняться тем, что Фонд в большей мере обусловливал предоставляемую финансовую помощь именно снижением количественных ограничений.
В рамках этого же исследования отмечается, что страны, которые проводили внешнеторговую либерализацию относительно более медленно, изначально находились в более сложных макроэкономических условиях, чем страны, которые продвигались более быстрыми темпами. Страны, которые осуществляли внешнеторговую либерализацию быстрыми темпами, добились значительного снижения бюджетного дефицита, а также увеличения поступлений валютных резервов. Кроме того, исследование содержит вывод о наличии конфликта между краткосрочными фискальными целями и среднесрочными задачами в области внешней торговли, что диктует необходимость должной координации реформы налоговой системы и внешнеторговой либерализации. Наконец, обобщающим выводом в отношении внешнеторговой либерализации является утверждение о возможности в принципе в течение 25 лет снижения максимального уровня тарифов до 30-35%, а в более отдаленной перспективе — до 20%; для средневзвешенного уровня импортного тарифа соответствующие показатели составляют 15-20% и 10% соответственно.
В исследовании специалистов Мирового банка (Papageorgiou et al.,) изучается опыт 19 стран в 36 эпизодах проведения внешнеторговой реформы. В исследовании отмечается, что, несмотря на существенные различия между экономикой стран, в которых проводилась реформа, ее успешные эпизоды практически неизменно были отмечены всеобъемлющим характером, политической стабильностью, низким уровнем бюджетного дефицита, сохранением жесткого контроля над движением иностранного капитала вплоть до окончания реформы, последовательной ликвидацией квотирования импорта, а также значительным реальным удешевлением национальной валюты на начальном этапе реформы. Более того, как правило, последовательное проведение реформы обычно не оборачивалось значительным снижением производства или ростом безработицы. Отмечалось также резкое улучшение сальдо платежного баланса, связанного с опережающим ростом экспорта.
Во многих аспектах внешнеторговая реформа может способствовать ускорению реализации других направлений реформ. Так, реформа внешнеторгового сектора способствует реформе цен, ускоряет антимонопольную реструктуризацию и открывает новые рынки сбыта, что позволяет предприятиям использовать эффект от экономии на масштабах. В то же время для проведения внешнеторговой реформы заведомо необходим определенный уровень макроэкономической стабильности. В противном случае существующие дисбалансы будут увеличиваться с началом внешнеторговой либерализации. С этой точки зрения, крайне важное место в дискуссии о макроэкономических аспектах внешнеэкономической либерализации занимает вопрос о последовательности проведения внешнеэкономической и внутри-экономической либерализации.
Зарубежный опыт, прежде всего опыт внешнеэкономической либерализации в странах Южной Америки, свидетельствует о том, что либерализация операций с капиталом должна быть предварена укреплением финансовой системы и других компонентов рыночной инфраструктуры в экономике. С точки зрения последовательности внешнеторговой реформы (либерализации текущих операций платежного баланса) и операций с капиталом признается необходимость первоочередной либерализации внешней торговли.
Аргументация данного тезиса основывается на целом ряде положений:
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
— во-первых, первоочередная либерализация счета по операциям с капиталом может привести к притоку иностранных инвестиций, что в свою очередь сопряжено с увеличением валютных резервов, накопление которых в отсутствие стерилизации приводит к росту денежной массы, ускорению инфляции и укреплению национальной валюты в реальном выражении. Укрепление национальной валюты является крайне неблагоприятным фактором для внешнеторговой либерализации, так как оно подрывает конкурентоспособность экспорта страны и способствует увеличению срока адаптации экономики к негативным последствиям внешнеторговой либерализации;
— во-вторых, либерализация движения капитала без либерализации внешней торговли может привести к обострению и увеличению существующих диспропорций в экономике. В этой связи первоочередными задачами являются достижение критической массы макроэкономической стабильности и минимизация существующих диспропорций в экономике;
— в-третьих, в условиях, когда внешнеторговая реформа, с точки зрения экономических субъектов, не является жизнеспособной, либерализация движения капитала может привести к его использованию для финансирования растущих объемов импортной продукции. Учитывая важность фактора ожиданий в экономике, сначала необходимо обеспечить признание жизнеспособности внешнеторговой реформы, прежде чем производить либерализацию движения капитала.
Все эти доводы указывают на необходимость сохранения ряда ограничений по операциям с капиталом в течение определенного времени после присоединения России к ВТО. Следует подчеркнуть, что в данном случае не имеется в виду необходимость полного отречения от либерализации движения капитала. Более того, с ростом внешнеторгового товарооборота, следующего за внешнеторговой либерализацией, необходимость в такого рода либерализации значительно возрастет. Однако крайне важно, в какой последовательности будет осуществляться внешнеэкономическая либерализация, и с этой точки зрения излишняя поспешность с либерализацией движения капитала может привести к ситуации, когда «“лучшее” становится врагом “хорошего”».
Таким образом, среди факторов, определяющих успех внешнеэкономической либерализации, следует выделить прежде всего, ее комплексность и полномасштабный характер, а также определенную последовательность и координацию ее проведения по сравнению с другими компонентами внешнеторговой реформы, которая предусматривает сохранение бюджетной дисциплины, недопущение укрепления национальной валюты в реальном выражении перед проведением либерализации, а также сохранение определенного контроля за операциями по счету капитала платежного баланса. С точки зрения этих факторов оптимального процесса внешнеэкономической либерализации присоединение России к ВТО как механизм осуществления реформы внешнеэкономических связей отличается комплексным характером, однако само по себе оно не гарантирует должной координации внешнеэкономической либерализации с другими компонентами макроэкономической политики.
Обращаясь к вопросу о том, каким образом макроэкономическая политика России может быть улучшена за счет присоединения нашей страны к ВТО, отметим, что со вступлением России в ВТО она в растущей степени будет руководствоваться международными правилами, что должно благоприятно сказаться на качественной составляющей российской экономической политики. Правила ВТО являются своего рода “смирительной рубашкой” для экономической политики стран — членов данной организации. Эти правила ограничивают доступ к популистским мерам и одновременно позволяют проводить относительно гибкую политику в рамках правового поля международных норм ВТО. Именно положительное воздействие внешнеэкономической политики России в рамках ВТО на качество и оптимальность внутриэкономической политики является одной из наиболее важных выгод от присоединения России к ВТО.
Экономический рост и иностранные инвестиции
Исследование опыта внешнеторговой либерализации широкого круга стран, включающего и ряд развивающихся стран, позволяет сделать некоторые общие выводы. Так, на основе регрессионного анализа была подтверждена обратная зависимость между индексом вмешательства государства в экономику и ростом национального ВВП. Кроме того, сокращение ограничений на экспорт, по всей видимости, имеет более четкую связь с ростом ВВП, чем снижение импортных барьеров. С точки зрения российской экономики важным фактором экономического роста в процессе внешнеэкономической либерализации должно стать распространение рыночного пространства в российских регионах.
Для России процесс образования рынков abovo благодаря вступлению в ВТО таит в себе значительный потенциал экономического развития. До сих пор в России, несмотря на обилие квалифицированной рабочей силы, и технологий, эффективность производства находится на крайне низком уровне. Другими словами, в России есть качественные факторы производства, но их региональное размещение и отраслевое применение являются крайне неэффективными.
С этой точки зрения рыночная интеграция наряду с ростом конкуренции должна способствовать в среднесрочной перспективе снижению неэффективности в распределении (allocative inefficiency) и производстве ресурсов (technical inefficiency), при этом данный процесс во многом будет осуществляться за счет свободного перераспределения факторов производства между регионами и отраслями. Более того, в случае позитивного воздействия внешнеэкономической либерализации на приток инвестиций и новых технологий граница производственных возможностей России может быть расширена, что стало бы отражением роста ее производственного потенциала.
Следует подчеркнуть, что чем выше стартовая экономическая неэффективность, тем больше выгоды для экономических субъектов от рационализации экономики в результате внешнеэкономической либерализации. Проблема неэффективности — это ахиллесова пята отечественной экономической системы. В советский период данная проблема характеризовалась не достройкой, очередями и дефицитом товаров, в то время как в переходный период аномалии приняли облик неплатежей и бартера. Одним из индикаторов неэффективности производства является субсидирование отсталых, неплатежеспособных предприятий в экономике, что в свою очередь является следствием отсутствия жестких бюджетных ограничений. И, несмотря на то, что прямое субсидирование экономики сократилось, косвенное субсидирование, выражающееся, прежде всего в неплатежах и росте просроченной задолженности, продолжает оставаться значительным. Присоединение к ВТО — возможность расстаться с аномалиями экономического развития и сделать выбор в пользу экономической эффективности.
Проблема воздействия внешнеэкономической либерализации на экономический рост является одной из наиболее острых и конфликтных на сегодняшний день. Одним из основных обвинений по отношению к ВТО и процессу глобализации является тезис о закреплении за развивающимися странами роли сырьевых придатков, что в конечном счете, ведет к обездоленности населения этих стран и росту разрыва между развитыми странами и “третьим миром”. Наиболее плодотворным подходом к разрешению вопроса о зависимости глобализации и экономического роста является анализ реальных фактов и прежде всего опыта возможно более широкого круга развивающихся стран, предпринявших в последние десятилетия активные шаги по проведению внешнеэкономической либерализации.
Одним из наиболее значительных исследований в данной области в последние несколько лет стала работа экономистов Всемирного банка Д. Доллара и А. Краая, в которой из группы стран, испытавших значительный рост торговли в последние двадцать лет, исключаются страны ОЭСР, а также Чили и “азиатские тигры”. В дальнейшем в оставшейся группе стран выделяется первая треть, в которой был зафиксирован наибольший рост отношения внешней торговли к ВВП. Таким образом, выделяется группа из 24 стран-глобализаторов.
Начальный анализ данных показывает, что в странах-глобализаторах, с одной стороны, рост ВВП на душу населения постоянно увеличивался с 1,4% до 2,9% в 70е, 3,5% 5%. С другой стороны, темпы экономического роста замедлились с 3,3% 1,4%. Следует отметить, что немалую роль в результатах, полученных исследователями Всемирного банка, играет успешное экономическое развитие Китая и Индии (авторы исследования этого не отрицают, но в то же время указывают на то, что среди стран глобализаторов экономический рост был отмечен у 18 из 24 стран). Помимо этого, как признают авторы исследования, имеют место значительные методологические проблемы.
Прежде всего, показатель отношения внешней торговли к ВВП является несовершенным как показатель приверженности страны курсу на внешнеэкономическую либерализацию — высокий уровень отношения объема внешней торговли к ВВП может быть вызван другими факторами (в частности, выгодным географическим положением страны). Помимо этого, существуют также проблемы идентификации эффекта внешнеторговой либерализации отдельно от других компонентов экономических реформ. Наконец, в рамках такого исследования неизменно встает вопрос о причинно-следственной связи — является ли внешнеэкономическая либерализация причиной экономического роста или же, наоборот, экономический рост создает предпосылки для увеличения открытости экономики.
Для учета указанных выше факторов при эконометрическом анализе исследователи Всемирного банка используют в качестве зависимой переменной изменение (а не абсолютный уровень) доли торговли в ВВП (такого рода подход в некоторой степени исключает влияние географических и других факторов на показатель открытости экономики). Помимо этого, исследователи также используют дополнительные переменные в эконометрическом уравнении, которые в некоторой степени должны нейтрализовать эффект других компонентов экономической политики (прежде всего бюджетной и денежно-кредитной политики). Несмотря на повышенную требовательность к экономической модели, исследователи получили статистически значимую положительную связь между экономической открытостью и экономическим ростом — увеличение доли торговли в ВВП на 20 процентных пунктов приводит к ускорению экономического роста на 0,5~1 процентный пункт в год.
Помимо взаимосвязи между глобализацией и экономическим ростом в работе была также проанализирована зависимость между внешнеэкономической либерализацией и неравенством распределения доходов внутри стран-глобализаторов. Результатом стал вывод об отсутствии систематической тенденции к росту или снижению неравенства распределения доходов с ростом внешней торговли. В то же время было отмечено, что в связи с ростом вовлеченности стран-глобализаторов в мировое хозяйство уровень бедности в этих странах, а также разрыв между ними и развитыми странами сокращается.
Результаты исследования не избавлены полностью от методологических проблем, которые признаются самими авторами работы. Однако если все-таки принять аргумент о том, что экономическая открытость является важным источником экономического роста, то, как показывают другие исследования экономистов, не всякая либерализация торговли в равной степени благотворна для роста экономики. Другими словами, для активизации экономического роста важен не только общий курс на экономическую открытость, но и то, каким образом она достигается. Различие проводится, прежде всего, между многосторонней либерализацией в рамках ВТО и либерализацией избирательной, которая распространяется только на отдельные страны или группы стран в рамках региональных интеграционных группировок.
В работе А. Вамвакидиса сделана попытка ответить на вопрос о преимуществах различных путей внешнеторговой либерализации на базе данных об опыте ее проведения в 24 странах (в основном развитых, однако в выборку также включены некоторые развивающиеся страны). В данном исследовании строится модель экономического роста, в которой в качестве независимых переменных выступают, начальный уровень ВВП на душу населения, рост населения, доля инвестиций в ВВП, уровень образования, рост мирового ВВП на душу населения, показатель открытости экономики (разработанный Дж. Саксом и А. Уорнером), рост мирового ВВП на душу населения и отношение объема внешней торговли к ВВП анализируемых стран. В качестве зависимой переменной выступает рост ВВП на душу населения. Для дифференциации эффекта региональных группировок и многосторонней либерализации в регрессию включается логическая переменная, имеющая значение 1, если страна осуществляла избирательную либерализацию в рамках, какой либо интеграционной группировки, и 0 — в случае многосторонней недискриминационной либерализации.
Результаты исследования свидетельствуют о статистически значимой и положительной зависимости между недискриминационной либерализацией торговли и экономическим ростом. Помимо того, что экономический рост стран увеличивался в результате недискриминационной либерализации в среднем на 1,5 процентных пункта, рост отношения объема внешней торговли к ВВП на 10 процентных пунктов приводил к ускорению экономического роста на 0,56 процентных пункта (данный показатель примерно соответствует оценке, полученной позднее Д. Долларом и А. Крааем). В то же время анализ выявляет скорее негативное воздействие “эксклюзивной либерализации” в рамках региональных интеграционных группировок, при этом в тех случаях, когда регрессия является статистически значимой, размер отрицательного коэффициента достаточно высок, что свидетельствует о высоких экономических издержках, которые несет в себе избирательный подход к либерализации.
Исследование Вамвакидиса также включало анализ временной структуры позитивного воздействия либерализации на экономический рост. Для этого в уравнение регрессии были включены переменные открытости экономики с лагом в 5 и 10 лет по отношению к экономическому росту. В результате было обнаружено, что в краткосрочном плане либерализация в рамках региональных интеграционных группировок имеет статистически значимую и отрицательную связь с экономическим ростом; в то время как в долгосрочной перспективе взаимосвязь между экономическим ростом и развитием интеграции в региональных группировках не имеет статистически значимой (положительной или отрицательной) связи. В случае многосторонней и недискриминационной либерализации положительная и статистически значимая связь между открытостью экономики и экономическим ростом была отмечена как в краткосрочной, так и в долгосрочной перспективе. Наконец, с точки зрения основных составляющих экономического роста в исследовании отмечается статистически значимая и положительная связь между многосторонней либерализацией торговли и ростом инвестиций.
Итак, анализ эмпирических исследований зарубежного опыта внешнеторговой либерализации свидетельствует о том, что, как правило, рост открытости экономики способствует ускорению экономического роста, но происходит это в основном тогда, когда данный процесс не носит дискриминационного характера. Объяснение такого рода результатов следует, вероятнее всего, искать в теории политической экономии, которая отмечает важность институтов и правил по сравнению с произвольным определением курса экономической политики. С точки зрения политической экономии заведомо избирательная либерализация торговли рискует быть взятой под контроль различными лоббистскими группировками, что неизбежно ведет к политизации процесса либерализации, которая в свою очередь теряет долю здорового прагматизма и оборачивается экономическими издержками. Вместе с тем многосторонняя либерализация, которая практикуется в рамках ВТО, носит недискриминационный характер и предотвращает вмешательство различных групп интересов в процесс внешнеэкономической либерализации благодаря наличию норм и правил в области международной торговли.
Вывод, который может сделать для себя Россия на основании вышеприведенных исследований, таков: необходимо проведение процесса внешнеторговой либерализации на многосторонней основе, т.е. в рамках ВТО, а не на основе раздачи привилегий или уступок на двусторонней основе. Как показал опыт прошлых лет, “либерализация торговли для избранных” зачастую носит не транспарантный характер и оборачивается потерями в многие миллиарды долларов, которые вместо финансирования теневого сектора могли бы с большей пользой работать на ускорение экономического роста.
Помимо этого, обзор опыта либерализации в зарубежных странах позволяет примерно оценить, на что может рассчитывать Россия после присоединения к ВТО с точки зрения ускорения ее экономического роста. В случае увеличения доли внешней торговли в ВВП на 10 процентных пунктов (что предполагает достаточно масштабную либерализацию внешней торговли) рост ВВП ежегодно может увеличиться на 0,3—0,6 процентных пункта в год. С точки зрения источников экономического роста следует выделить прежде всего, потребление и инвестиции, при этом, как отмечается в исследовании Вамвакидиса, именно рост инвестиций может стать основным двигателем экономического роста в условиях внешнеторговой либерализации.
Очевидно, что многое во взаимодействии либерализации и экономического роста будет зависеть от того, каким образом будет осуществляться либерализация внешней торговли в России. Также необходимо учесть особенности российской экономической системы, что может сделать данную оценку как более консервативной (за счет интенсификации развития сектора услуг и роста иностранных инвестиций), так и, наоборот, менее консервативной (низкая мобильность факторов производства может привести к издержкам роста экономики в краткосрочной перспективе).
С точки зрения потоков иностранных инвестиций в российскую экономику их уровень может действительно существенно возрасти после присоединения нашей страны к ВТО. Определенным ориентиром в данном отношении может служить заметный рост иностранных инвестиций в китайскую экономику (несмотря на высокий уровень накопленных иностранных инвестиций в стране) после присоединения Китая к ВТО. Однако, быть может, более существенным, чем количественный фактор роста объема инвестиций после внешнеторговой либерализации, является фактор качества инвестиций, которые будут направляться в российскую экономику после присоединения нашей страны к ВТО.
Качественная компонента иностранных инвестиций зависит от целого ряда факторов, прежде всего от вида инвестиций, источника притока инвестиций, а также от путей использования иностранных инвестиций в экономическом развитии. Наиболее оптимальным видом иностранных инвестиций для любого их реципиента являются прямые инвестиции, которые, как правило, осуществляются стратегическими инвесторами на достаточно продолжительный срок. Это в свою очередь позволяет прогнозировать экономическое развитие в среднесрочной и долгосрочной перспективе; в случае возникновения экономической напряженности более высокая доля прямых зарубежных инвестиций дает более широкий простор для маневра правительству в краткосрочной перспективе для ликвидации последствий кризиса.
Источник притока иностранных инвестиций может основываться на росте реальных процентных ставок, реструктуризации экономики или же просто-напросто на своего рода оптическом обмане — вере в проведение экономических реформ, которая впоследствии оказывается необоснованной. В последнем случае приток иностранных инвестиций может обернуться не только быстрым оттоком иностранного капитала из страны, но также падением инвестиционного рейтинга и ухудшением репутации страны на мировых финансовых рынках. В этом отношении вступление России в ВТО как сигнал проведения структурных реформ должно способствовать не только привлечению иностранных инвестиций в российскую экономику, но и долговременному их использованию.
Наконец, эффективное использование иностранных инвестиций также крайне важно для максимизации положительного эффекта от присоединения России к ВТО. Инвестиции могут направляться на финансирование текущего потребления населения, на развитие инфраструктуры и повышение производственного потенциала экономики. В первом случае основной угрозой для экономики является рост внешней задолженности и ухудшение сальдо платежного баланса. Во втором случае одной из проблем может стать опережающий рост инвестиций по сравнению с расширением потенциала российской экономики по их эффективному использованию. Помимо этого, увлечение долгосрочными гигантскими проектами может привести к уже знакомому в прошлом феномену не достройки и фактической потере инвестиций.
Тем не менее, наиболее желательным сценарием для России является использование инвестиций для повышения долгосрочного производственного потенциала экономики. Такого рода стратегия могла бы способствовать исправлению неблагоприятных для России факторов во внешнеэкономической сфере (прежде всего, имеется в виду высокий уровень внешней задолженности).
В условиях возможного масштабного притока иностранных инвестиций важно подготовить рыночную инфраструктуру и особенно финансовую систему к должной “переработке” инвестиций. Это в свою очередь предполагает активизацию структурных реформ, особенно в банковской сфере, которая способствовала бы эффективному использованию инвестиций без излишнего насыщения экономики инвестиционными ресурсами, что чревато ухудшением сальдо торгового баланса. Другим важным подготовительным шагом должно стать активное развитие рынка долговых обязательств, что способствовало бы стерилизации избыточной денежной массы и снижению давления на рубль в сторону укрепления его курса. В целом стратегия безоглядного привлечения максимально возможного уровня иностранных инвестиций, на что угодно и откуда угодно может обернуться ростом напряженности в макроэкономической сфере, что наглядно было продемонстрировано азиатским кризисом.
Безработица
Простой “механический” счет потерь в области занятости в результате внешнеэкономической либерализации можно произвести на основе их агрегирования по наиболее уязвимым перед иностранной конкуренцией отраслям. В России примерно 15% населения занято в отраслях промышленности (легкая, пищевая промышленность, а также машиностроение), которые могут потерять свои позиции на отечественном рынке в результате внешнеэкономической либерализации. Еще примерно столько же приходится на сельское хозяйство, где также может сократиться занятость в результате открытия рынка зарубежным производителям. Таким образом, примерно четверть занятого населения в России находится в уязвимых по отношению к внешнеэкономической либерализации отраслях.
Даже если предположить, что снижение занятости в уязвимых с точки зрения внешнеторговой либерализации отраслях будет соответствовать динамике, когда занятость в этих отраслях в среднем сократилась примерно на 10%, сокращение занятости в масштабах всей экономики в краткосрочной перспективе может достичь около 2%. Данный порог является, вероятнее всего, максимальным значением возможных потерь для России, в связи с тем что (период либерализации импорта) падение производства носило характер системной трансформации экономики и было во многом вызвано приведением в соответствие спроса и предложения в связи с либерализацией цен. С тех пор в результате рыночных реформ возросли гибкость рынка труда, мобильность факторов производства, а также реструктуризация отраслей экономики.
В то же время следует также учитывать, что примерно 3/4 занятых приходится на отрасли, которые могут выиграть от внешнеторговой либерализации (черная и цветная металлургия, химическая промышленность, сектор услуг) или же не будут испытывать сколько-нибудь значительных последствий от присоединения России к ВТО (ТЭК, добывающая промышленность). Таким образом, соотношение доли занятых в уязвимых с точки зрения внешнеторговой либерализации отраслях и в отраслях, которые потенциально могут выиграть от внешнеторговой либерализации, составляет почти 1 к 3. Это означает, что при достаточно интенсивном развитии сектора услуг, а также ряда экспортных отраслей промышленности, рост занятости может компенсировать потери менее конкурентоспособных отраслей экономики уже в среднесрочной перспективе. Проблема отчасти заключается в том, что независимо от присоединения России к ВТО ряд экспортных отраслей отечественной промышленности будет испытывать сокращение занятости в силу их старения в рамках “жизненного цикла”. Так, в соответствии с программой развития отрасли, российская металлургия может потерять до четверти занятых. Это в свою очередь повышает нагрузку на более “молодые” экспортные отрасли и сектор услуг по трудоустройству населения, которое теряет работу не только в результате внешнеторговой либерализации, но и полномасштабной реструктуризации российской экономики.
В конечном счете основным критерием анализа эффекта присоединения России к ВТО должен быть не рост безработицы в отраслях, конкурирующих с импортом, а общий нетто-эффект для занятости по всем отраслям российской экономики. Реальный уровень безработицы в России будет зависеть не только от снижения занятости в отдельных отраслях экономики, но и от способности рынка труда обеспечить быстрое трудоустройство. Последнее зависит от гибкости рынка труда и мобильности факторов производства, влияние которых на занятость в результате внешнеторговой реформы было исследовано в ряде макроэкономических моделей.
Одной из наиболее известных моделей, характеризующих влияние внешнеторговой либерализации на макроэкономические параметры экономики, является модель Бафи. В рамках модели рассматривается экономическая система, в которой производятся экспортные товары и товары, потребляемые внутри страны, с использованием трех факторов производства: капитала, рабочей силы, а также факторов производства, производимых за рубежом. В модели делается предположение о том, что в каждом секторе экономики производство ведется с помощью технологии постоянного эффекта от масштаба, при этом внешнеторговая либерализация определена как снижение тарифов и экспортных субсидий вкупе с номинальным обесценением обменного курса. В результате рассматриваются два сценария макроэкономического развития в зависимости от того, является ли уровень заработной платы фиксированным или гибким.
В случае если уровень номинальной заработной платы фиксирован (зарплата в реальном выражении является гибкой), эффект внешнеторговой либерализации на занятость неоднозначен. С одной стороны, обесценение курса национальной валюты приводит к снижению зарплаты потребителей, что в свою очередь приводит к росту спроса на трудовые ресурсы. С другой стороны, внешнеторговая либерализация приводит к относительному росту цен на импортируемые факторы производства. Для того чтобы занятость в отрасли в результате внешнеторговой либерализации возросла, необходимо, чтобы эффект переориентации потребительских расходов на покупку отечествен ных товаров возобладал над негативным для отрасли эффектом дохода (в связи с обесценением национальной валюты растут цены, что снижает благосостояние потребителей).
В случае с индексацией номинальной заработной платы (зарплата в реальном выражении не является гибкой) спрос на трудовые ресурсы в отрасли резко снизится. В то же время снизится занятость во внутреннем секторе экономики. В результате чего общим итогом внешнеторговой либерализации в рамках данной модели будет рост безработицы в экономике.
Анализ результатов внешнеторговой либерализации в рамках данной модели показал, что при варьировании разных уровней импортных тарифов, степени индексации заработной платы и эластичности замещения факторов производства в большом количестве случаев отрицательные факторы снижения занятости в процессе внешнеторговой либерализации превышали позитивные факторы. При этом отмечается, что низкая степень гибкости заработной платы в реальном выражении значительно увеличивает краткосрочные издержки в области занятости, если только в экономике возможно интенсивное замещение импортных факторов производства трудовыми ресурсами.
Таким образом, основным выводом данной модели признается то, что проведение внешнеторговой реформы (которая обычно включает реальное обесценение национальной валюты) повышает относительную цену импортных факторов производства и в случае незначительной гибкости зарплаты в реальном выражении может привести к спаду производства и росту безработицы. В российском контексте влияние внешнеторговой либерализации на занятость в краткосрочной перспективе неоднозначно. Рост номинальной индексации (рост номинальной зарплаты без проведения соответствующих выплат) неизбежно вызовет рост неплатежей, что в свою очередь требует еще большей номинальной индексации. Образующийся замкнутый круг в конечном итоге приводит к снижению зарплаты в реальном выражении, что в некоторой степени смягчает потери от снижения занятости в отраслях, конкурирующих с импортной продукцией.
Однако даже при некоторой нейтрализации роста безработицы в рамках данного сценария снижение заработной платы в реальном выражении может достичь критического порогового значения, после которого дальнейшее ее снижение может быть уже затруднительным, что негативно отразится на динамике безработицы. Ситуация осложняется еще и тем, что отсутствие в России адекватной системы социальной защиты вынуждает правительство прибегать к сохранению статус-кво и откладыванию реализации мер (таких, как банкротство), направленных на коренное реформирование системы.
Наконец, региональные и отраслевые факторы низкой мобильности факторов производства также играют роль в процессе адаптации российской экономики к внешнеэкономической либерализации.
Таким образом, получается, что согласно модели Бафи Россия находится в достаточно неоднозначных условиях взаимодействия динамики безработицы и зарплаты в случае реализации внешнеторговой либерализации в процессе присоединения к ВТО. С одной стороны, некоторые особенности российской переходной экономики (механизм индексации, региональные факторы) приводят к тому, что краткосрочный эффект внешнеторговой либерализации по отношению к отраслям, конкурирующим с импортом, может быть негативным в сфере занятости. С другой стороны, необходимо подчеркнуть, что реальная заработная плата в российской экономике может быть более гибкой, чем в странах, являющихся ее торговыми партнерами, в то время как номинальный уровень заработной платы значительно ниже, чем в индустриальных странах.
Помимо отмечаемого в ряде исследований негативного влияния внешнеторговой либерализации на занятость в краткосрочном плане, некоторые исследования выявляют возможность позитивного воздействия либерализации на занятость в более долгосрочном плане. Так, в связи с относительно большей трудоемкостью экспортных товаров по сравнению с импортозамещающей продукцией или товаров, не включенных во внешнеторговый оборот, либерализация внешней торговли может вызвать рост занятости в экспортном секторе, особенно в случае свободного перетока рабочей силы из импортозамещающего сектора в экспортный. Кроме того, на стороне производства продукции внутри страны действует также фактор повышения концентрации производства, что было продемонстрировано в одном из исследований чилийского опыта внешнеторговой либерализации экономистами Мирового банка. При этом в основном данный результат складывается из действия эффекта экономии на масштабах благодаря либерализации, а также распада олигополистических соглашений по разделу рынков.
В целом воздействие присоединения России к ВТО с точки зрения динамики безработицы можно разделить на 3 основных фактора:
— рост безработицы в связи с закрытием неконкурентоспособных предприятий;
— рост занятости в связи с открытием новых возможностей для российских производителей на внешних или внутренних рынках;
— рост мобильности трудовых ресурсов, который способствует более динамичному преодолению роста безработицы в краткосрочной и среднесрочной перспективе.
С этой точки зрения стратегия экономической политики должна ориентироваться на следующие приоритеты:
— максимизация занятости в экономике после присоединения России к ВТО (expost);
— минимизация безработицы за счет получения приемлемых условий открытия отечественного рынка в рамках присоединения России к ВТО (exante);
— максимизация мобильности трудовых ресурсов (до и после присоединения России к ВТО) для сокращения периода адаптации экономики к негативным последствиям внешнеторговой либерализации.
Наконец, для смягчения краткосрочных издержек в области занятости после присоединения России к ВТО необходимо принять ряд мер по увеличению гибкости рынка труда, а также по созданию полноценной системы социального обеспечения. Эти меры, которые должны предшествовать началу полномасштабной либерализации внешней торговли, должны быть дополнены шагами, направленными на дерегулирования экономики и генерирование новых рабочих мест.
Экспорт, импорт и торговый баланс. Диверсификация экспорта
Анализ прямых потерь и выгод для российской внешней торговли от присоединения России к ВТО неоднократно проводился в российских министерствах и ведомствах, что нашло отражение в уже известных многим оценках потерь российских производителей от дискриминации на зарубежных рынках. Менее известны результаты исследований предполагаемого роста импорта после присоединения нашей страны к ВТО. Комплексный анализ экономической эффективности от присоединения России к ВТО, проведенный Институтом макроэкономических исследований при Министерстве экономики, выявил возможность существенного роста импорта после снижения импортных тарифов до уровня, установленного на Уругвайском раунде для развитых стран.
В основе методологии исследования лежали эмпирические оценки эластичности спроса по цене на импортные товары. В данном случае анализ показал, что “при относительном сокращении цен на импорт по сравнению с ценами на отечественную продукцию на 1% объем ввозимых в Россию товаров увеличивался почти на 2%”. Интересно, что эта оценка эластичности объема импорта по цене согласуется с соответствующими эмпирическими оценками, проведенными путем применения регрессионного анализа для группы зарубежных стран.
Далее, после учета падения спроса на отечественные потребительские товары оценивается сокращение динамики производства в сопряженных отраслях и в конечном итоге интегральная оценка спада отечественного производства с помощью межотраслевого баланса.
В рамках данной модели рассматривалось два сценария: минимальный, при котором снижение средневзвешенного импортного тарифа производилось на 1 процентный пункт (с 12,7% до 11,7%), и максимальный, при котором снижение средневзвешенного импортного тарифа производилось до уровня требований ВТО (с 12,7% до 4,7%).
В первом случае импорт из дальнего зарубежья увеличивается на 1,51,6% по сравнению с фактическими объемами импорта; во втором случае соответствующие показатели составляют 13,914,7%. Помимо воздействия снижения пошлин на торговый баланс России, необходимо также учитывать баланс внешней торговли в секторе услуг, где значительную роль играют нетарифные меры регулирования. Учет фактора нетарифных барьеров может привести к дополнительному росту импорта, однако данный эффект не столь значителен по сравнению со снижением импортных пошлин.
Эти данные согласуются с исследованием последствий торговой реформы, проведенным Мировым банком, которое установило отрицательное влияние внешнеторговой либерализации на сальдо платежного баланса в краткосрочной перспективе. В последствии рост эффективности производства за счет удешевления импортных факторов производства должен привести к улучшению платежного баланса.
Кроме того, опыт проведения торговых реформ за рубежом свидетельствует о том, что “эффекта от либерализации экспорта можно ожидать в более ранние сроки, чем проявятся результаты от либерализации импорта”. Это подтверждает тезис о том, что краткосрочный эффект от внешнеторговой либерализации не обязательно является негативным, особенно в тех случаях, когда в стране изначально существуют значительные экспортные ограничения.
В этой связи помимо вероятного роста импорта в Россию, следует также учитывать положительное воздействие на динамику экспорта от присоединения России к ВТО за счет отмены антидемпинговых расследований против российских производителей за рубежом. Общее число антидемпинговых процедур, введенных против России, составило 41. Из них 22 МВЭС считало необоснованными, т.е. относящимися к явной дискриминации России на мировых рынках. В дальнейшем число антидемпинговых процедур против России продолжало расти и составило около 100, потери от них оценивались российской стороной в размере примерно 4 млрд, долл., ежегодно. Даже если предположить, что половина антидемпинговых процедур является обоснованной с точки зрения норм ВТО, то потенциальные выгоды от ликвидации антидемпинговых процедур против России могут измеряться, по крайней мере, несколькими миллиардами долларов в год.
Однако статический анализ не дает полной картины реальных выгод и потерь России от присоединения к ВТО. Еще большую роль играют динамические аспекты развития российской внешней торговли. С этой точки зрения преодоление дискриминации России на зарубежных рынках могло бы привести к более устойчивому развитию ключевых экспортных отраслей российской промышленности в долгосрочной перспективе, что сопряжено не только с дополнительными количественными дивидендами. Важным фактором в более долгосрочной перспективе становится качественное изменение параметров российской торговли, прежде всего ее структуры, в пользу отраслей обрабатывающей промышленности.
Наконец, с точки зрения диверсификации структуры российского экспорта внешнеэкономическая либерализация в рамках ВТО существенно отличается от предыдущих этапов внешнеэкономической либерализации, которые сопровождались сооружением барьеров на пути российских товаров на внешних рынках. Вступление в ВТО и доступ к Органу урегулирования споров позволяют совместить фактор либерализации с преодолением ограничений на российский экспорт за рубежом. Это дает надежду для российской экономики на излечение от недуга “голландской болезни”, при котором интенсивное наращивание сырьевого экспорта вызывает рост валютных поступлений и повышение реального обменного курса, что в свою очередь ведет к снижению экспорта обрабатывающих отраслей.
Эпизодические приступы этой болезни наблюдались в России неоднократно после внешнеторговой либерализации. Так, после либерализации экспорта, обменный курс повысился на 40%, при этом доля экспорта машиностроения в этом году заметно снизилась. Фактически российская разновидность “голландской болезни” стала во многом результатом либерализации экономики внутри страны (в том числе в области ВЭД) и сохранения и даже существенного роста ограничений на продукцию российской обрабатывающей промышленности за рубежом. Излечением от этого заболевания, тем не менее, является не изоляционизм, а преодоление ограничений на российский экспорт и диверсификация российской структуры экспорта за счет активного участия в процессе функционирования ВТО. Важную роль в излечении от “голландской болезни” должны сыграть также сбалансированная денежно-кредитная политика и политика регулирования обменного курса.
Денежно-кредитная политика и политика регулирования обменного курса
Сокращение импортных тарифов напрямую способствует снижению инфляции, которое будет пропорционально доле импортной продукции в потребительской корзине и масштабу сокращения импортного тарифа. Для России присоединение к ВТО, которое сопровождается сокращением импортного тарифа на 45 процентных пункта, может привести к падению инфляции на 12 процентных пункта в год.
Ускорение глобализации может оказать значительное влияние на эффективность кредитно-денежной политики. Одним из основных импульсов глобализации на сегодняшний день является обострение борьбы стран за привлечение потоков иностранного капитала, что в свою очередь предполагает создание благоприятных условий для иностранных инвесторов. В число так называемых “территориальных благ”, которые необходимы для привлечения иностранного капитала, входит обеспечение макроэкономической стабильности, прежде всего низких уровня инфляции, ставок налогов, уровня государственного долга. Таким образом, в результате обострения конкурентной борьбы за международные инвестиции можно ожидать более низкого уровня инфляции в странах-глобализаторах.
Другим важным фактором снижения инфляции в контексте глобализации является снижение объективной заинтересованности “денежных” властей в использовании инфляции в макроэкономической политике. С ростом открытости экономики мировой торговле стимулы Центрального банка по инфляционному накачиванию экономики денежной массой против ожиданий населения для снижения уровня безработицы фактически подрываются тем, что в потреблении населения растет доля импортной продукции. Другими словами, эффективность стимулирования реального сектора отечественной экономики в результате смягчения денежной политики снижается изза внешнеторговой либерализации. Кроме того, рост мобильности факторов производства (прежде всего капитала) снижает эффективность политики использования инфляции в качестве своего рода налогового инструмента перераспределения ресурсов в экономической системе. Все эти факторы приводят к снижению равновесного уровня инфляции.
Однако, помимо стабилизирующего эффекта глобализации по отношению к инфляции, в развивающихся странах, а также в странах с переходной экономикой, может обостряться и обратная зависимость — необходимость развития рыночной инфраструктуры требует роста бюджетных расходов, которые в свою очередь могут быть профинансированы за счет роста госдолга или инфляции. Таким образом, глобализация оказывает противоречивое воздействие на макроэкономическую стабилизацию. С одной стороны, страны пытаются снизить инфляцию, с другой — инфляция может оказаться одним из средств финансирования других “территориальных благ”. Единственным надежным средством разрешения данного противоречия является экономический рост, который благодаря расширению налоговой базы позволяет профинансировать потребность в расширении рыночной инфраструктуры.
Если основной выгодой от глобализации является снижение инфляционного давления в макроэкономической сфере, то главным вызовом глобализации для проведения успешной денежно кредитной политики является рост неопределенности в экономической системе по отношению, как к реальному сектору, так и к номинальным величинам в денежной сфере. Глобализация и интенсификация развития информационных технологий объективно вызывают неопределенность относительно дальнейшего темпа развития инноваций, что увеличивает неопределенность относительно темпов роста производительности труда и разницы между реальным и потенциальным темпами роста экономики.
Учитывая, что показатель разрыва между реальным и потенциальным уровнями производства (output gap) является одним из ключевых факторов прогнозирования инфляции в целом ряде стран, неопределенность относительно дальнейшей эволюции реального сектора экономики трансформируется в неопределенность относительно курса инфляции. Здесь же следует отметить, что рост использования электронной торговли и электронных денежных потоков не только увеличивает неопределенность относительно передаточного механизма в денежной сфере от денежной базы к росту цен, но и ограничивает возможности и эффективность инструментов денежно-кредитной политики по отношению к регулированию финансовых рынков и реального сектора экономики.
Как отмечает экономист МВФ X. Вагнер, процесс глобализации усиливает фактор неопределенности в денежно-кредитной сфере в краткосрочной и среднесрочной перспективе, однако данный эффект носит временный характер. В то же время снижение инфляционного давления в макроэкономической сфере благодаря глобализации носит более постоянный характер, однако данный позитивный эффект наблюдается лишь с определенным лагом в долгосрочной перспективе после проведения полномасштабной либерализации экономики. Такого рода воздействие глобализации на денежно-кредитную сферу стран-глобализаторов требует определенного подхода к проведению денежной политики и ее координации с бюджетной политикой.
Прежде всего, фактор неопределенности требует отказа от излишне активной интервенционистской политики (данный вывод был теоретически обоснован в рамках модели Брэйнар да), которая может привести к амплификации отклонений от выдвигаемых “денежными” властями макроэкономических целей. Кроме того, глобализация постепенно подрывает поляризацию между жесткостью правил в области макроэкономической политики (правила, касающиеся, например, допустимых темпов роста денежной массы или уровня госдолга в бюджетной сфере) и автономной макроэкономической политикой, свободной от ограничений данных правил. В условиях глобализация в растущей степени необходимы гибкость и оперативность в реагировании на внешние шоки, что требует некоторого смягчения жестких правил в денежно-кредитной сфере, однако ни в коем случае не свидетельствует о необходимости отказа от их использования при проведении макроэкономической политики.
Наконец, с точки зрения взаимодействия денежной и бюджетной политики следует отметить, что если в условиях внешнеторговой либерализации бюджетная политика становится более жесткой в целях сокращения госдолга и инфляционного давления, то основное бремя в стимулировании экономического роста ложится на денежно-кредитную политику. Однако при низкой инфляции и соответственно низких процентных ставках эффективность денежно-кредитной политики уменьшается (процентные ставки не могут быть сокращены до отрицательной величины). В этих условиях любой циклический спад грозит перерасти в неблагоприятную комбинацию дефляции и стагнации реального сектора. Это в свою очередь означает, что при глобализации денежная и бюджетная политики не должны стать жертвами роста специализации в макроэкономической сфере, они должны гибко сочетаться в необходимой комбинации, как для поддержания ценовой стабильности, так и для стимулирования экономического роста.
Помимо вопросов денежной политики, в последнее время все более обсуждаемой в научных кругах становится проблема взаимодействия режима процесса глобализации и эволюции режимов обменных курсов. Череда финансовых кризисов на нарождающихся рынках в 90х годах и последовавший за этим рост числа стран — приверженцев плавающего обменного курса породили дискуссию о долговременных последствиях процесса глобализации для режимов обменных курсов на нарождающихся рынках. Одно из исследований в указанной сфере совмещает эмпирический подход к проблеме (анализируются данные ряда развитых и развивающихся стран) и исторические параллели с предыдущим витком глобализации, который активно развивался в конце XIX в.
Важным выводом работы является тезис о том, что процесс глобализации приводит к росту поляризации режимов обменного курса: страны все более вынуждены выбирать между жесткой фиксацией обменного курса и “свободным плаванием” курса национальной валюты. Если для развитых стран выбор режима обменного курса определяет эволюцию процесса глобализации, то для нарождающихся рынков именно глобализация определяет режим обменного курса национальной валюты. Анализ эволюции режимов обменного курса в странах Латинской Америки показывает растущую дивергенцию между странами, которые принимают жесткую фиксацию обменного курса, и странами, которые идут по пути свободного плавающего режима обменного курса. В то же время в азиатских странах такой поляризации режимов обменного курса не наблюдается (в ряде стран региона сохраняются промежуточные режимы валютного курса, такие, как валютные коридоры или другие формы нежесткой привязки обменного курса валюты), что связано с сохранением в этих странах ограничений на операции по счету капитала.
Ключевым фактором, определяющим режим обменного курса в условиях глобализации, является уровень развития или зрелость финансовой системы страны (данный показатель оценивается с помощью целого ряда индикаторов, в том числе отношения денежной массы М2 к ВВП страны). Развитые страны, располагающие зрелой финансовой системой, имеют возможность поддерживать плавающий режим обменного курса за счет использования внутреннего, а не внешнего номинального якоря для стабилизации экономического развития. Это же относится к ряду нарождающихся рынков, однако в большинстве своем развивающиеся страны испытывают трудности с переходом к плавающему режиму обменного курса в связи с высокими внешним долгом, а также потребностями во внешнем финансировании. Таким образом, странам “периферии”, нуждающимся в иностранных заимствованиях, приходится зачастую привязывать курс своей валюты к курсу страны, входящей в авангард мировой экономики.
Такое распределение ролей в области выбора режимов обменных курсов между развитыми и развивающимися странами на рубеже XX и XXI вв. имеет исторические параллели, относящиеся XIX в. Если сегодня глобализация ассоциируется с распространением плавающего режима курса валют, то XIX в. главенствующую роль играл золотой стандарт. Мировой экономический авангард, представленный наиболее развитыми странами, поддерживал фиксацию курса национальной валюты к курсу золота, в то время как развивающиеся страны и страны позднего капитализма испытывали значительные проблемы с поддержанием золотого стандарта.
Для развитых стран ситуация сегодня кардинально изменилась. Критерием зрелости является уже не способность поддерживать фиксированный обменный курс, а способность обеспечивать низкую инфляцию и макроэкономическую стабильность в условиях плавающего обменного курса. В то же время доля развивающихся стран практически не изменилась. Как и раньше, глобализация порождает противоречивые импульсы к фиксации обменного курса или к введению режима плавающего обменного курса. При этом если данные страны все же отказывались от фиксированного валютного курса, им приходилось существенно ограничить объем зарубежных заимствований.
Как отмечают авторы исследования, за более чем 100 лет состав ядра передовых стран, которые являются законодателями моды в области режима обменного курса, а также состав стран так называемой периферии не претерпел значительных изменений. Россия в конце XIX в. испытывала большие проблемы с сохранением золотого стандарта. Вплоть до кризиса. Россия тратила значительную часть своих золотовалютных резервов для сохранения курса рубля в рамках валютного коридора. После, несмотря на официальное провозглашение плавающего валютного курса, в течение продолжительного периода времени стабильности курса рубля уделялось повышенное внимание при проведении денежной политики Центральным банком России.
Среди основных преимуществ плавающего валютного курса выделяются возможность проведения самостоятельной денежно кредитной политики, а также автоматическая адаптация к внешним шокам. В то же время фиксированный валютный курс может способствовать росту торговли благодаря снижению неопределенности относительно будущего движения валютного курса, а также служить номинальным якорем для национальной экономики в условиях, когда доминируют внутренние, а не внешние шоки. Помимо этого, по мере роста открытости экономики доля экспортных и импортных товаров в экономике растет, в связи, с чем растут издержки, происходящие от неопределенности, связанной с колебаниями обменного курса. С ростом открытости экономики снижаются также выгоды от независимой денежно кредитной политики в рамках плавающего режима обменного курса — по мере развития внешнеторговой либерализации растет предельная склонность экономической системы к импорту, что в свою очередь снижает колебания реального ВВП, а, следовательно, и необходимость использования денежно-кредитной политики для смягчения такого рода колебаний. Наконец, по мере роста доли импортных и экспортных товаров в экономике благодаря внешнеторговой либерализации фиксация обменного курса охватывает более высокую долю цен на товары, что повышает уровень доверия к режиму фиксированного обменного курса.
Целесообразность введения определенного режима обменного курса не является заведомо детерминированной и определяется особенностями и стартовой позицией каждой конкретной страны. Тем не менее, в последние годы в мировой экономике наметилась тенденция к переходу к плавающему режиму обменного курса, при этом данный процесс происходит преимущественно за счет уменьшения промежуточных режимов обменного курса. В то же время ряд исследователей отмечают, что, несмотря на заявленный режим обменного курса (фиксированный или плавающий), на практике многие страны придерживались промежуточных разновидностей режима обменного курса. Данный феномен получил в экономической литературе название “боязнь свободного плавания”, которая может быть вызвана опасениями, связанными с недостаточным уровнем доверия к экономической политике страны.
В то же время процесс глобализации предполагает не только открытость внешнеторговой сферы стран, но и рост мобильности капитала, что делает поддержание фиксированного валютного курса все более и более трудным. Более того, экономические исследования последних лет свидетельствуют о том, что ограничения на операции с капиталом играют также роль торговых ограничений. В одном из эмпирических исследований данной проблемы используется гравитационная модель, в которой экспорт стран зависит от расстояния между странами, размера стран, их уровня благосостояния, а также от тарифных ограничений на импорт и ограничений на операции с капиталом. Результаты использования модели свидетельствуют о том, что ограничения на операции с капиталом имеют статистически значимую и отрицательную связь с ростом торговых потоков.
Одним из важных выводов работы является то, что либерализация операций по счету капитала может привести к значительному росту внешней торговли.
Таким образом, в случае если внешнеторговая либерализация будет сопровождаться не только снижением импортных пошлин, но и либерализацией операций с капиталом, фиксированный режим обменного курса будет становиться все более хрупким. Азиатский кризис, а также финансовый кризис в России выявили уязвимость так называемых мягких форм привязки курса валюты, т.е. валютных коридоров и других промежуточных режимов обменного курса. Более того, аргентинский кризис показал, что даже режим супер жёсткой привязки национальной валюты в рамках системы валютного комитета (currency board), который долгое время преподносился чуть ли не в роли своего рода философского камня экономической политики, может оказаться нежизнеспособным. Неразвитость финансовой системы, а также сохранение ограничений по операциям по счету капитала платежного баланса могут облегчить поддержание фиксированного режима валютного курса. Однако по мере развития финансовой системы, либерализации внешней торговли и движения капитала, а также роста интеграции страны в мировую финансовую систему страна, в конечном счете, будет вынуждена перейти к режиму плавающего курса национальной валюты.
Сегодня складывается впечатление, что в России пока окончательно не утвердились в том, насколько гибким должен быть курс рубля в долгосрочной перспективе. Ускорение процесса глобализации в связи с присоединением нашей страны к ВТО, по всей видимости, обострит данную проблему и будет делать ее все более настоятельной. По мере того как внешнеторговая либерализация будет набирать обороты, будет расти подверженность российской экономики внешним шокам, нейтрализация которых потребует использования амортизационного эффекта свободного колебания рубля. Плавающий обменный курс позволит российской экономике проводить независимую денежную политику, которая может быть использована для смягчения негативных последствий внешних шоков для реального сектора экономики. В то же время отказ от фиксированного обменного курса должен сопровождаться снижением уязвимости российской экономики во внешнеэкономической сфере, прежде всего по отношению к росту инфляции и уровню внешнего долга, что в свою очередь предполагает жесткую бюджетную политику.
Наконец, еще одним важным фактором выбора режима валютного курса в условиях внешнеторговой либерализации является уже упомянутая необходимость борьбы с “голландской болезнью”. Лекарство для преодоления “голландской болезни” включает несколько ключевых ингредиентов — снижению темпов реального укрепления рубля будут способствовать девальвация национальной валюты и снижение темпов инфляции. Первое из перечисленных средств в соответствии с зарубежным опытом является важным компонентом успешной и долговременной внешнеторговой либерализации. Умеренная девальвация национальной валюты перед масштабным снижением барьеров способствует смягчению негативных аспектов внешнеторговой либерализации в краткосрочной перспективе. Это в свою очередь обусловлено тем, что динамика номинального обменного курса сама по себе является своего рода барьером для импорта, что подтверждается как теоретическими, так и эмпирическими исследованиями в данной области. С этой точки зрения девальвация рубля, может еще некоторое время компенсировать дальнейшее снижение импортных пошлин.
Вторым компонентом повышения конкурентоспособности экономики и снижения темпов реального укрепления рубля после вступления России в ВТО должно стать снижение инфляции. Отчасти эта проблема будет решаться за счет повышения рыночности российской экономики и снижения доли бартера в расчетах между экономическими субъектами.
Бартер является отражением старых производственных связей планового хозяйства и служит консервации прежней нерыночной системы в ущерб росту межрегионального перетока факторов производства и образованию новых рыночных предприятий. Что еще хуже, бартер имеет тенденцию кумулятивного распространения в экономике за счет замещения сферы денежного обращения, что в свою очередь резко снижает платежеспособный спрос населения, а значит, и возможности предприятий для сбыта. В этих условиях в краткосрочном плане внешнеторговая либерализация — это, прежде всего разрыв старых производственных связей (в первую очередь тех, которые продолжают базироваться на бартере), сопровождающийся падением регионального производства и сокращением межрегиональной торговли. Вместе с тем в более долгосрочном плане внешнеторговая либерализация является средством роста мобильности факторов производства, насыщения экономики денежными средствами и роста платежеспособного спроса в регионах.
Другим важным компонентом снижения инфляции в России после присоединения к ВТО должна стать умеренно жесткая бюджетная политика, которая потребуется России, прежде всего для нейтрализации инфляционного давления, связанного с возможностью масштабного притока иностранного капитала.
Бюджетные поступления
Зарубежный опыт внешнеэкономической либерализации свидетельствует о том, что бюджетные потери могут быть существенными в связи со снижением импортных пошлин, особенно в краткосрочной перспективе. Так, исследование фискальных аспектов внешнеторговой либерализации в странах Северной Африки и Ближнего Востока выявило снижение бюджетных доходов, равное 935% налоговых доходов, что эквивалентно 14% ВВП ряда стран данного региона (в наибольшей степени от снижения импортных пошлин потерпели Алжир и Ливан).
Другое исследование экономистов МВФ опыта проведения внешнеэкономической либерализации в 27 странах не выявило зависимости между снижением импортных пошлин и направленностью динамики бюджетных доходов — в условиях принятия компенсирующих мер в области налоговой политики общий уровень бюджетных доходов мог даже возрасти.
Еще более детальное исследование экономистов МВФ было основано на анализе опыта внешнеторговой либерализации более 100 стран, который включал как регрессионный, так и детальный анализ эпизодов внешнеторговой либерализации в более ограниченном круге стран.
Основными результатами регрессионного анализа были следующие выводы:
— в целом внешнеторговая реформа не привела к значительному снижению бюджетных поступлений; тем не менее, бюджетные поступления от импортных пошлин в конечном итоге сократятся, что потребует принятия фискальных мер, призванных компенсировать снижение поступлений от импортных пошлин;
— реформирование системы количественных ограничений может благотворно сказаться на бюджетных доходах;
— макроэкономическая политика в целом, особенно политика в области регулирования обменного курса, может существенно снизить потери от снижения поступлений от импортных пошлин;
— негативные бюджетные последствия внешнеэкономической либерализации будут минимизированы в том случае, если:
а) отправной точкой либерализации является высокий уровень торговых ограничений;
б) либерализация опирается на тарификацию количественных ограничений, ликвидацию других нетарифных барьеров, а также налоговых льгот;
г) производится рационализация структуры импортного тарифа за счет сокращения количества ставок и разброса в их номинальном уровне.
Опыт отдельных зарубежных стран является достаточно показательным. Так, внешнеторговая реформа в Аргентине сначала привела к снижению бюджетных доходов в связи с отсутствием компенсирующих мер в налоговой сфере, однако по снюхался их рост благодаря рационализации НДС (расширение налоговой базы). В результате налоговые поступления возросли с 12,3% ВВП до 16% ВВП. Другим интересным примером являются Филиппины, где снижение импортных пошлин привело к значительному росту импорта, что в свою очередь способствовало росту отношения поступления импортных пошлин к ВВП.
С точки зрения оптимальной стратегии проведения торговой реформы признается необходимость должной структуризации и последовательности снижения внешнеторговых барьеров в краткосрочной перспективе, проведения налоговой реформы, которая компенсировала бы потери в бюджетной сфере, а также реформирования системы налогового администрирования в долгосрочной перспективе.
Количественная оценка возможных потерь России от внешнеторговой либерализации в бюджетной сфере была проведена в рамках уже упомянутого исследования Института макроэкономических исследований при Министерстве экономики РФ. В рамках данного исследования снижение средневзвешенного импортного тарифа на 1 процентный пункт (с 12,7% до 11,7%) приводило к потере бюджетных поступлений в размере около 600 млн. долл.2
С позиций сегодняшнего дня такая оценка бюджетных потерь является завышенной во многом благодаря рационализации импортного тарифа России, которая была одобрена, и новый тариф вступил в силу. В соответствии с данной мерой количество основных ставок импортного тарифа было сокращено с 7 до 4, что сопровождалось снижением среднего уровня импортного тарифа с примерно 13 до 11%. Данная мера существенно снижает прямые фискальные издержки от присоединения к ВТО в связи с уменьшением необходимых масштабов снижения импортного тарифа после вступления в ВТО, а также за счет расширения налогооблагаемой базы российского импорта. Кроме того, в результате масштабной рационализации налоговой системы, которая была проведена и сопровождалась ликвидацией налоговых льгот (в том числе и по НДС), российская налоговая система подготовлена к проведению масштабной внешнеэкономической либерализации. Помимо этого, следует также учитывать ряд других факторов, способствующих снижению бюджетных потерь от внешнеэкономической либерализации.
Одним из потенциально значимых факторов, способных смягчить бюджетные потери от присоединения России к ВТО, является уменьшение масштабов теневой экономики в области ВЭД. Действительно, в основе увеличения масштабов теневого сектора лежит, с одной стороны, государственное вмешательство в экономику (прежде всего высокие налоги), а с другой — несовершенство правовой базы. Таким образом, определяя роль государства в распространении теневого сектора, следует говорить не столько о количественной стороне этого процесса, сколько о несовершенстве качественной компоненты участия государства в экономике. Последнее выражается, прежде всего, в подмене основной роли государства (обеспечение равноправия всех экономических субъектов) экстенсивными методами вмешательства, т.е. введением различных бюрократических процедур.
Ярким примером такого развития событий является начальный этап внешнеторговой либерализации в России, когда при ликвидации старых механизмов государственного контроля над внешнеэкономической деятельностью (ВЭД) крайне медленно создавались новые. В образовавшемся вакууме регулирования ВЭД процветала теневая экономика. По данным МВД, объем теневой экономики во внешнеэкономической сфере составлял в этот период 15% ВВП, или примерно 65 млрд., долл.
В противоположность спонтанной либерализации ВЭД в России в начальный период реформ процесс присоединения к ВТО представляет собой упорядоченную реформу внешнеторгового сектора, при которой на Россию распространяются международные нормы и правила ВТО, причем их утверждение и применение обеспечиваются не только российской стороной, но и институционально-правовыми механизмами ВТО.
В результате присоединения к ВТО открывается доступ на внутренний рынок зарубежным операторам, которые заинтересованы в защите своих прав путем реализации национального режима и режима наибольшего благоприятствования. Соответственно, эти же режимы и международные правила будут распространяться и на отечественных производителей, что позволит им участвовать в ВЭД на равных условиях в противоположность прежнему режиму, основанному на необоснованных льготах узкому кругу участников ВЭД.
С этой точки зрения в борьбе с теневой экономикой во внешнеторговом секторе более перспективным представляется не столько повсеместное усиление государственного контроля, введение разного рода монополий и ограничений, сколько путь либерализации и интеграции России в мировое хозяйство за счет импорта норм и принципов международного регулирования. От распространения этих норм и принципов выиграют не только зарубежные операторы, но и отечественные участники ВЭД, а также бюджетный сектор.
Снижение масштабов теневого сектора в ВЭД в свою очередь должно в некоторой степени компенсировать падение бюджетных доходов и привести к снижению разницы между эффективной ставкой импортного тарифа и его номинальной величиной. Потенциал в области совершенствования собираемости налогов в России действительно значительный, учитывая существенную долю импорта, которая до сих пор остается в тени. В то же время следует признать, что снижение размеров теневого сектора не будет происходить спонтанно — лишь благодаря вступлению России в ВТО. Без должного усиления налогового администрирования введение в экономическую практику России международных норм само по себе ситуацию вряд ли изменит коренным образом.
Помимо расширения налогооблагаемой базы за счет роста импорта из-за рубежа, а также снижения размеров теневой экономики в области ВЭД значительную роль также играет изменение структуры бюджетных доходов. Снижение размеров импортных пошлин приведет, в конечном счете, к сокращению доли импортных пошлин в структуре бюджетных поступлений. Это в свою очередь приводит к двум важным тенденциям в области бюджетной политики: во-первых, снижение зависимости бюджета от внешнеторговой конъюнктуры способствует стабилизации бюджетных поступлений, а во-вторых, оно ограничивает стимулы использования таможенных пошлин в бюджетных целях, делая их, таким образом, инструментом преимущественно торговой, а не бюджетной политики. В целом тенденция снижения доли поступлений от импортных пошлин в общем объеме бюджетных поступлений характерна, прежде всего, для стран с высоким уровнем развития налоговой системы.
В соответствии с зарубежным опытом, рассмотренным выше, важным средством снижения бюджетных издержек от внешнеэкономической либерализации является также определенная последовательность проведения экономических реформ, а также должное структурирование внешнеторговой реформы. Последнее предполагает, в частности, тарификацию нетарифных барьеров (что предусмотрено правилами ВТО), а также преимущественное снижение нетарифных барьеров по сравнению с сокращением импортных тарифов.
Следует также отметить, что процесс внешнеэкономической либерализации может привести не только к снижению бюджетных доходов, но и к росту государственных расходов. Среди основных компонентов бюджетных расходов, которые могут возрасти после присоединения России к ВТО, следует выделить пособия по безработице, а также расходы, направленные на создание новых рабочих мест и переобучение персонала российских предприятий. Кроме этого, возрастут расходы бюджета по статьям “государственное управление” и “международная деятельность” в связи с необходимостью обучения новых кадров в системе государственного управления и организации аппарата взаимодействия и представительства нашей страны в ВТО.
Общий итог присоединения России к ВТО для динамики сальдо бюджета, вероятнее всего, будет отрицательным в краткосрочной перспективе, однако негативное влияние на бюджет будет со временем снижаться. С ростом вовлеченности российской экономики в международное разделение труда и по мере роста внешнеторгового оборота в ВВП будет расти налогооблагаемая база импортных пошлин, что в свою очередь должно позитивно отразиться на бюджетных поступлениях в среднесрочном и долгосрочном плане после проведения масштабной либерализации внешнеторговой сферы. Помимо этого, присоединение России к ВТО может привести к ускорению процесса приватизации российских предприятий и притока иностранных инвестиций, которые могли бы служить источником финансирования бюджетного дефицита. Преимущественное финансирование бюджетного дефицита за счет приватизации, а не накопления внешнего долга официальным кредиторам является, безусловно, более предпочтительным с точки зрения устойчивости бюджетной позиции России.
Таким образом, глобализация обостряет борьбу не только за внешние рынки в торговой сфере, но и за часть мировых инвестиционных ресурсов, что в свою очередь оказывает значительное влияние на бюджетную сферу стран. Последнее выражается и в том, что страны, включившиеся в соревнование по привлечению иностранных инвестиций, снижают свои налоговые ставки. Наиболее отчетливо данный процесс наблюдается среди стран ЕС, которые ставят на повестку дня вопрос о гармонизации налоговых ставок среди стран — членов Сообщества, в том числе за счет ликвидации привилегий отдельных офшорных зон. Для России острота данной проблемы во многом была смягчена, когда был одобрен пакет налоговой реформы, предусматривающий существенное снижение налоговых ставок, в том числе введение единой 13%й ставки подоходного налога.
В целом, несмотря на ряд факторов, которые могут снизить бюджетные потери России от внешнеторговой либерализации, сокращение бюджетных доходов наряду с возможным ростом государственных расходов приведет к увеличению бюджетного дефицита. Это в свою очередь может быть компенсировано улучшением ситуации с финансированием бюджетного дефицита за счет приватизации благодаря улучшению внешнего климата в связи с присоединением к ВТО и притока портфельных инвестиций. Кроме того, в более долгосрочной перспективе рост ВВП может превысить негативный эффект в бюджетной сфере, что, в конечном счете, должно выразиться в сокращении отношения уровня государственного долга к ВВП. Тем не менее, в краткосрочной перспективе бюджетный сектор понесет потери, что неизбежно скажется на динамике общественного благосостояния, включающего помимо бюджетного сектора также экономические дивиденды потребительского сектора и отечественных производителей.
Рост общественного благосостояния и его распределение между потребителями, производителями и государством
Распределение выгод и потерь от введения торговых ограничений достаточно хорошо известно: введение импортного тарифа приводит к потерям для потребителей в связи с тем, что исчезает возможность потреблять все товары, которые им были бы доступны при режиме свободной торговли. Эти потери отчасти смягчаются тем, что правительство получает дополнительные доходы в бюджет, которые впоследствии могут пойти на компенсации потребителям и производителям. Кроме того, тариф приводит к снижению спроса в стране-импортере, а в случае если данная страна является одной из крупных торговых держав, способных влиять на мировые цены, произойдет снижение импортных цен и повышение цен в стране-экспортере, что благоприятно скажется на соотношении экспортных/импортных цен в стране-импортере.
Соответственно, в результате торговой либерализации и снижения импортных тарифов выигрывают, прежде всего, потребители, в то время как в краткосрочной перспективе производители ряда товаров могут понести потери. Помимо этого, как уже отмечалось ранее, государство потеряет часть доходов от торговых пошлин.
Ожидается, что как развитые, так и развивающиеся страны получат значительные выгоды от роста торгового оборота, достигнутого благодаря реализации соглашений Уругвайского раунда. Рост реального мирового дохода будет колебаться между 212 млрд., и 274 млрд. долл. (1% мирового ВВП).
Итак, согласно оценкам МВФ, соглашения Уругвайского раунда должны принести мировой экономике доход в 1% от мирового ВВП. По мнению П. Роумера из университета Беркли в Калифорнии, такого рода оценки достаточно консервативны и занижены. С точки зрения Роумера, общепринятая методология не объясняет, почему свободная торговля является намного более выгодной, чем протекционизм. По мнению Роумера, традиционный метод анализа предполагает, что ассортимент товаров в экономике задан и постоянен.
Достаточно очевидно, что это положение, служившее до этого для упрощения модели, стало препятствием на пути объективного экономического анализа. Кроме того, выход того или иного товара на рынок предполагает определенные затраты, которые увеличиваются с вводом тарифа. Таким образом, оказывая понижательное давление на спрос посредством увеличения цены товара, тариф может привести к тому, что этот товар вообще не пробьется на рынок. В данном случае, по мнению Роумера, когда товар вообще не появляется в продаже, потери потребителя от тарифа составляют не только треугольник X, но и весь треугольник С. В экономической модели, составленной Роумером с учетом такого рода теоретических предпосылок, потеря страны от ввода импортного тарифа величиной в 10% составляет не 1% от величины национального дохода (как следует из стандартной модели), а почти 20% величины совокупного дохода мирового хозяйства.
Простое суммирование выгод и издержек для государства (бюджетные поступления), потребителей, а также производителей, которые были определены в предыдущих разделах главы, свидетельствует о том, что прямые выгоды все же перевешивают издержки, которые может понести российская экономика после присоединения к ВТО. Если в бюджетной сфере потери поступлений от импортных пошлин могут составить несколько миллиардов долларов, то в значительной мере эти потери будут компенсированы выгодами для российских производителей от роста доступа на зарубежные рынки. Решающий вердикт по отношению к направлению изменения благосостояния страны от торговой либерализации исходит от потребительского сектора, при этом самые консервативные оценки роста потребления населения от открытия экономики составляют 23 млрд., долл. Исследования Роумера, однако, предполагают, что статические оценки роста излишка потребителя не дают всей полноты картины воздействия либерализации экономики на общественное благосостояние в целом и потребление в частности.
С точки зрения выгод от присоединения России к ВТО аргументация Роумера тем более уместна, учитывая, что выгоды российских потребителей будут особенно значительны (прежде всего в российских регионах) благодаря расширению ассортимента продукции. До сих пор, несмотря на значительную либерализацию внешнеторгового режима, уровень потребительского спроса в большинстве регионов России остается низким. Вступление России в ВТО будет способствовать проведению более полномасштабной либерализации, которая в большей степени будет вовлекать регионы, что должно сопровождаться позитивным воздействием либерализации на потребительский спрос на региональном уровне. Повышение качества потребительского спроса в свою очередь с точки зрения теории Портера является одним из ключевых компонентов повышения конкурентоспособности производителей.
Основные выводы
Анализ в рамках данной главы показал, что в краткосрочной перспективе после присоединения России к ВТО среди значимых факторов в макроэкономической сфере следует выделить, прежде всего, приток иностранных инвестиций, в то время как менее значимыми (хотя потенциально немаловажными) факторами могут стать рост безработицы и ухудшение торгового баланса. Насколько серьезными факторами станут негативные последствия внешнеэкономической либерализации, зависит как от условий присоединения России к ВТО, так и от стартовой позиции российской экономики перед вступлением в ВТО.
Одним из важных аспектов анализа макроэкономических факторов внешнеторговой либерализации является взаимосвязь между различными макроэкономическими параметрами. В частности, чем выше будет экономический рост в результате присоединения России к ВТО, тем больше будет налогооблагаемая база (а, следовательно, и государственные доходы бюджета), тем меньше безработица (а вместе с ней и расходы по выплате пособий по безработице и т.д.), тем выше будет уровень общественного благосостояния. В то же время экономический рост и приток иностранных инвестиций (особенно в тех случаях, когда инвестиции направлены преимущественно на финансирование текущего потребления в стране) могут привести к ухудшению торгового баланса, как за счет реального укрепления национальной валюты, так и в связи с ростом располагаемого дохода населения. Это в свою очередь может способствовать росту напряженности в денежно-кредитной сфере и давлению на курс национальной валюты.
С точки зрения взаимодействия вышеуказанных факторов, после присоединения России к ВТО необходимо будет придерживаться определенной стратегии в макроэкономической сфере. Наряду с достаточно жесткой бюджетной политикой, которая необходима для нейтрализации возможного инфляционного всплеска в экономике, нужно также проводить взвешенную кредитно-денежную политику. В области регулирования обменного курса наиболее оптимальным следует признать движение в сторону плавающего режима валютного курса, что позволило бы должным образом реагировать на изменения внешнеторговой конъюнктуры. Такого рода стратегия должна предусматривать умеренную девальвацию рубля для создания благоприятных условий проведения внешнеторговой реформы в контексте вступления России в ВТО.
Основные выводы работы можно подразделить на четыре группы. К первой относятся отраслевые аспекты присоединения России к ВТО. Прежде всего, подтверждается тезис о необходимости дифференцированного подхода к внешнеторговой либерализации. Внешнеторговая практика должна основываться на долгосрочной стратегии развития отраслей, которая в зависимости от производственного потенциала каждой конкретной отрасли может заключаться в стратегии преследования, стратегии передовых рубежей или стратегии интенсивного, а не экстенсивного развития сырьевого экспорта.
На основе анализа, проведенного в работе, можно сделать вывод, что в наибольшей степени давление со стороны иностранных конкурентов в краткосрочной перспективе будет ощущаться в сфере услуг. Значительные проблемы возникнут также в области сельского хозяйства и ряде отраслей промышленности, которые конкурируют с иностранными производителями (легкая промышленность, фармацевтика, автомобилестроение). Вместе с тем низкий уровень производственных издержек будет смягчать давление со стороны иностранных конкурентов. В дальнейшем интенсивное развитие в сфере услуг должно, но служить позитивным фактором развития отраслей промышленности f и сельского хозяйства в регионах.
Вторая группа выводов в исследуемой области относится к региональным аспектам присоединения России к ВТО. В данном случае основной проблемой является возможная дифференциация регионов в процессе внешнеторговой либерализации. В целом, как уже отмечалось, в краткосрочном плане региональное развитие будет испытывать негативные последствия внешнеторговой либерализации, в то время как в более долгосрочной перспективе негативные последствия либерализации будут смягчены благодаря децентрализации отраслевого развития, прежде всего отраслей сферы услуг. Важным фактором равномерного развития экономики регионов должны стать иностранные инвестиции, которые в большей степени будут ориентироваться на конкурентные преимущества регионов.
Следующая группа выводов основана на взаимодействии региональных и отраслевых факторов внешнеторговой либерализации. Основным в данной области является тезис об усилении негативного воздействия внешнеторговой либерализации на благосостояние ряда регионов в связи с крайне высокой степенью их отраслевой специализации, унаследованной от советского периода. Прежде всего, это касается депрессивных регионов Северного Кавказа, Дальнего Востока, Крайнего Севера и ряда других регионов, где в основе специализации лежит неконкурентоспособное производство. В краткосрочной перспективе взаимодействие региональных и отраслевых факторов приводит к эффекту замещения внутренней торговли, негативные последствия которого в дальнейшем компенсируются позитивными последствиями рыночной интеграции, а также образования конкурентоспособных кластеров отраслей в. отдельных регионах.
Четвертым фактором внешнеэкономической либерализации является макроэкономическая сфера. В краткосрочном плане макроэкономические издержки будут чувствительными в связи с некоторым сокращением занятости в импорт-ориентированных отраслях, а также возможным сокращением бюджетных поступлений. В долгосрочной перспективе положительные факторы увеличения иностранных инвестиций, повышения темпов экономического роста и демонополизации экономики приведут к росту благосостояния населения.
На основе этих четырех аспектов присоединения России к ВТО можно сделать вывод о том, что в краткосрочной перспективе издержки от внешнеторговой либерализации будут существенными. На этот период приходится действие отраслевых факторов снижения занятости в импорто-ориентированных отраслях, а также издержек межотраслевого перетока факторов производства. В то же время в краткосрочной перспективе будет проявляться и ряд выгод от присоединения к ВТО, прежде всего за счет роста иностранных инвестиций в Россию.
С течением времени общий баланс выгод и потерь России будет все больше складываться в ее пользу — экономический рост выигрывает от диверсификации экспорта, увеличения экономической эффективности производства, а также от роста инвестиций и потребления. В долгосрочной перспективе основным вектором экономического развития должно стать формирование единого российского рынка, основанного на рациональных отраслевых и региональных связях, ориентированных на конкуренцию на внешних рынках.
Однако анализ выгод и потерь России от присоединения к ВТО не исчерпывается вышеуказанными четырьмя факторами — помимо них существует своего рода “пятый элемент”, который, с нашей точки зрения, является определяющим. Речь идет о геополитических аспектах присоединения России к ВТО, которые заключаются в трансформации положения России на мировой арене в контексте ускорения процессов глобализации мировой экономики.
В самом деле, целесообразность присоединения России к ВТО определяется, прежде всего, необходимостью ответить на вызовы, которые ставит перед нашей страной глобализация. Независимо от того, хочет Россия этого или нет, процесс глобализации будет усиливаться и с течением времени он будет оказывать все большее влияние на российскую экономику. Вопрос заключается не в том, участвовать России в процессе глобализации или нет, а в том, в каком качестве и каким образом Россия будет вовлечена в развитие процессов глобализации.
С этой точки зрения, присоединение к ВТО — это выбор механизма развития процессов глобализации в России. Что еще более важно, вступление России в ВТО — это выбор в пользу активного участия России в процессе либерализации мировой экономики в противовес фатализму ожидания ее последствий и подчиненной роли “вечного должника” или “сырьевого придатка” в эволюции мировой экономики.
Участие России в рамках ВТО позволит ей активно влиять на ход развития глобализации на равных с другими членами организации (в рамках ВТО большинство решений принимается на основе консенсуса, при этом в случае отсутствия консенсуса при голосовании в ВТО все страны уравнены в правах и обладают одним-единственным голосом), в то время как изоляция нашей страны увеличивает уязвимость и правовую незащищенность российских производителей на мировых рынках. Не потому ли так стремился коммунистический Китай в ВТО на протяжении более десяти лет, даже несмотря на возможные издержки по отношению к устойчивости своей политической системы?
Тем не менее, несмотря на эти в основном всем уже известные выгоды от присоединения России к ВТО, многие в нашей стране продолжают считать данный процесс едва ли не трагедией. В условиях, когда прорыв на переговорах с крупнейшими торговыми партнерами открыл для России дорогу в ВТО, вопрос о выборе дальнейшего пути развития экономики стал как никогда острым. Россия, таким образом, оказалась в положении сказочного героя, находящегося на распутье. От выбора зависит будущее, все пути тернисты, и лишь один способен вывести Россию на долгожданную широкую дорогу устойчивого экономического роста. Быть может, окончательный выбор станет очевиднее для России, если принять процесс глобализации как необратимую данность и рассмотреть альтернативные пути ответа России на вызовы глобализации.
Итак, какие альтернативы есть в распоряжении России с точки зрения ее возможного ответа на процесс глобализации:
— Первый путь развития — своего рода опора на собственные силы. При этом предполагается, что можно будет успешно оградиться от глобализации, преследуя политику замещения импорта. Не углубляясь чрезмерно в целесообразность такого рода политики, заметим лишь, что она привела целый ряд стран Латинской Америки в 60е годы к экономическому спаду и необходимости поиска альтернативных путей развития. Еще более красноречивым является опыт Советсткого Союза — наша закрытость от процесса глобализации стала препятствием для динамичного и инновационного развития отечественной экономики. Итак, путь автаркии Россией уже был пройден, и если Россия сможет найти в себе силы и смелость сделать выводы из своего исторического опыта, данный путь развития для нашей страны следует признать бесперспективным.
— Второй путь развития — регионализм, в рамках которого Россия делает ставку на развитие и либерализацию в пределах региональной группировки (например, ЕС или АТЭС). Данная модель участия России в процессе глобализации предполагает приоритет двусторонних соглашений с отдельными странами или интеграционными группировками по либерализации взаимной внешней торговли. Таким образом, регионализм не исключает экономической либерализации, однако данный процесс носит ограниченный характер, который определяется прежде всего, позицией более сильной стороны. С начала экономических реформ и до недавнего времени именно данный путь участия России в процессе глобализации доминировал в российской внешнеэкономической политике. Процесс глобализации в России протекал за счет двусторонних связей нашей страны с зарубежными контрагентами, в лучшем случае имели место отдельные соглашения с региональными интеграционными группировками. Россия заключила ряд соглашений с ЕС на западе, с АТЭС на востоке, однако до сих пор результаты взаимодействия нашей страны с региональными группировками нельзя назвать впечатляющими.
— Третий путь развития — недискриминационная глобализация в рамках ВТО, которая отождествляется с многосторонним регулированием внешнеторговых отношений, или глобализмом. Глобализм в рамках ВТО предполагает распространение любых торговых преференций на всех членов ВТО, а не только на членов отдельной интеграционной группировки. При этом в отличие от регионализма открытие экономики в рамках ВТО носит не дискриминационный (региональный), а многосторонний (глобальный) характер. На страже равноправия членов организации стоит институционально-правовой механизм ВТО, который обеспечивает выполнение странами взятых на себя обязательств в масштабе всего мирового хозяйства. Таким образом, под глобализмом понимается процесс многосторонней либерализации внешней торговли в глобальном масштабе, который проводится в жизнь посредством институционально-правового механизма ВТО, наделяющего его членов правосубъектностью, правоспособностью и дееспособностью с точки зрения правил и норм данной международной организации.
С точки зрения выбора, перед которым стоит Россия, единственной реальной альтернативой вступлению России в ВТО может быть регионализм. Весь вопрос в том, насколько согласуются национальные интересы России и исключительная ставка на регионализм в современных условиях. И если сегодня часто можно услышать в дискуссиях по поводу присоединения России к ВТО, что “нас там (в ВТО) никто не ждет”, то стоит также задаться вопросом: а в региональных группировках нас кто-нибудь ждет? Возможна ли полноценная интеграция России в какую-либо крупную региональную группировку на равноправных началах, что позволило бы России в полной мере воспользоваться плодами регионализма?
Ответ на данный вопрос даже в очень долгосрочной перспективе является отрицательным. Россия по своей геополитической природе является глобальной державой, в связи, с чем неизбежно возникают проблемы, связанные с полномасштабной интеграцией России в ту или иную региональную группировку. Россия находится на границе трех основных интеграционных группировок — американской, азиатской и европейской, на границе трех основных центров соперничества современного капитализма. При этом полноценное присоединение России к какой-либо группировке неизбежно растянет и подорвет процесс интеграции в рамках любой из существующих региональных группировок, сделает его менее равномерным, а, следовательно, менее жизнеспособным. Какой бы мощной ни была интеграционная группировка, она не сможет безболезненно для себя “проглотить” российскую огромность и, что более важно, разнородность.
С геополитической точки зрения Россия представляет собой уникальное образование, которое охватывает значительную часть Европы и Азии. С этой точки зрения Россию принято рассматривать как особый материк — Евразию, который “имеет не только географическое значение”, но и важные социокультурные и экономические особенности. При этом с одной стороны, приграничное положение Евразии обусловливает синтез и неразрывность азиатских и европейских факторов развития. С другой стороны, промежуточная природа России, которая совмещает в себе Запад и Восток, существенно осложняет интеграцию России, в какую бы то ни было одну региональную группировку. В этом отношении следует вспомнить слова Столыпина о том, что “отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью”.
Таким образом, сегодня Россия — это своего рода ничейная полоса, нейтральная зона в соперничестве между основными центрами мировой экономики. Россия, не будучи членом ВТО, в этих условиях безуспешно следует от одной региональной группировки к другой в надежде, на сколько нибудь значимое экономическое взаимодействие. Одновременно преследуется несколько целей, их же достижение остается призрачным. В этих условиях присоединение к ВТО для России — единственный шанс перейти от бесперспективных попыток участия во всех региональных группировках сразу без сколько-нибудь существенных экономических выгод к равноправному взаимодействию на международной арене. Пока же Россия будет оставаться вне пределов ВТО, она будет продолжать играть подчиненную роль во взаимодействии с ведущими интеграционными группировками. С этой точки зрения выбор между регионализмом и глобализмом — это выбор между зависимостью от милостей регионализма и возможностью использования всего спектра инструментов эконономической дипломатии в отстаивании национальных интересов России.
Здесь следует оговориться, что глобализм и регионализм не обязательно являются понятиями взаимоисключающими. При определенных условиях регионализм может способствовать внешнеэкономической либерализации в рамках не только интеграционной группировки, но и всего мирового хозяйства. Такого рода либерализация отождествляется с “открытым регионализмом” в противоположность “закрытому регионализму”, который ограничивает либерализацию пределами региональной группировки. Критерий “открытости” регионализма сформулирован в ст. XXIV ГАТТ — “открытый регионализм” не только приемлем, но и приветствуется ВТО. Вместе с тем ведущие региональные группировки признают необходимость многосторонней либерализации, свидетельством чему является поддержка, оказанная США и ЕС началу нового раунда торговых переговоров в Катаре.
В настоящее время подавляющее большинство стран в той или иной степени совмещают многостороннюю либерализацию в рамках ВТО с либерализацией в своих региональных группировках. При этом многие развивающиеся страны извлекают значительную пользу от интенсификации взаимодействия с ведущими державами мировой экономики. Яркий пример: страны Латинской Америки, которые наряду с участием в многосторонней либерализации в рамках ВТО получают существенные выгоды от роста интеграции с ЕС и одновременно не исключают идею увеличения интеграции на американском континенте и образования единой интеграционной группировки с НАФТА. Сотрудничество с региональными группировками приносит существенные выгоды и для России, которые особенно значимы в сотрудничестве России с ЕС. С этой точки зрения наряду с процессом присоединения к ВТО Россия обязательно должна продолжать и, насколько возможно, интенсифицировать свое сотрудничество с региональными группировками.
Главное же отличие от России большинства стран, которые могут совмещать глобализм и регионализм, заключается в том, что Россия не является членом ВТО. Для такой страны, как Россия, которая не находится в рамках одной из крупнейших интеграционных группировок, глобализация на основе регионализма приводит к тому, что эффект отклонения торговли (trade diversion) будет преобладать над эффектом создания торговли (trade creation), т.е. в результате распространения “закрытого регионализма” Россия будет терять внешнеторговые потоки. Присоединение к ВТО может смягчить потери от “эксклюзивной либерализации” внешней торговли в рамках отдельных интеграционных группировок, так как в соответствии с международными нормами данной организации либерализация внешней торговли носит открытый характер, т.е. должна также распространяться в определенной степени на всех членов данной организации (ст. XXIV ГАТТ). Кроме того, членство России в ВТО может expost служить рационализации торговых отношений России с крупнейшими региональными группировками. В условиях же когда присоединение к какой либо ведущей интеграционной группировке представляется объективно труднодостижимым в обозримой перспективе, наряду с ориентацией на продолжение сотрудничества с региональными интеграционными группировками приоритетом для России должно стать вступление в ВТО.
Приоритет глобализма по сравнению с регионализмом для России является объединяющим началом в отношениях России как глобальной державы и ВТО как глобальной экономической организации. Действительно, для России глобализм — это та среда, в которой в полной мере может быть реализован экономический потенциал нашей страны. Именно особенности и уникальное геополитическое значение России определяют необходимость ее присоединения к ВТО. В случае вступления России в ВТО ее особенности и уникальные черты (такие, например, как ее региональное многообразие) станут сильной стороной развития экономики нашей страны, ее конкурентным преимуществом. В случае же изоляции за Россией закрепятся другие и не самые лучшие ее особенности, такие, например, как узкая специализация поставщика сырья для мировой экономики. Присоединение России к ВТО — уникальная возможность реализовать потенциал глобализма, которым наделена Россия.
Вместе с тем для ВТО регионализм представляет собой угрозу самому существованию организации. ВТО было зарегистрировано более 200 региональных группировок во всем мире, при этом до сих пор не определено, в какой степени данные региональные группировки отвечают нормам и правилам ВТО. Таким образом, регионализм, который направлен на рост преференций, прежде всего для стран — членов интеграционных группировок, становится все менее управляемым, подрывая стимулы к участию в многосторонней либерализации в рамках ВТО. Замедление процесса многосторонней либерализации в последние годы во многом обостряется для ВТО спадом в мировой экономике, который еще больше подталкивает страны к протекционизму и ограничению внешнеэкономической либерализации в рамках региональных группировок. В этих условиях ВТО нуждается в дополнительной политической поддержке процесса многосторонней либерализации, и в этом отношении политический арсенал России вполне мог быть полезным для укрепления сил глобализма и многосторонней либерализации в рамках ВТО.
Отсюда должно быть очевидным, что в мировой экономической системе глобализм объединяет Россию и ВТО. Интересы России как глобальной державы и ВТО как международной организации, призванной стать главным двигателем глобализации, совпадают. Более того, Россия, будучи прямо или косвенно вовлечена во взаимодействие с многочисленными региональными группировками, может стать главным оплотом не только глобализма, но и открытого регионализма, который проповедуется ВТО. С геополитической точки зрения положение России уникально, так как, будучи связующим звеном между Европой и Азией, она может стать мостом сотрудничества между региональными группировками и служить преодолению закрытого характера регионализма, который все больше угрожает ВТО. В рамках ВТО Россия наряду с некоторыми другими странами могла бы выполнять роль своего рода баланса сил (balance of power), который способствовал бы ослаблению тенденции к росту “закрытого регионализма” и обострению соперничества между крупнейшими региональными группировками в ущерб глобализму.
Неизбежно напрашивается закономерный вопрос: а как же региональная интеграция в рамках СНГ? Не означает ли альянс России с глобализмом ее разрыва с СНГ? Ведь очевидно, что Россия заинтересована в развитии этой интеграционной группировки. В отличие от взаимодействия с регионализмом дальнего зарубежья, в СНГ Россия не играет подчиненную роль — будучи равноправным членом СНГ, она может направлять и регулировать скорость процесса региональной интеграции, при этом не исключается возможность полномасштабной интеграции России в рамках данной интеграционной группировки. Более того, рост интеграции в рамках СНГ должен привести к преобладанию эффекта создания торговли над негативным эффектом отклонения торговли для России.
Проблема совместимости глобализма в рамках ВТО и регионализма в рамках СНГ может быть разрешена при условии, что СНГ будет “открытой” региональной группировкой. Это отвечает не только нормам и правилам ВТО, но и национальным интересам России. Прежде всего “открытый” характер СНГ позволит повышать конкурентоспособность данной региональной группировки опережающими темпами по сравнению с нашими более закрытыми конкурентами за счет притока технологий и инвестиций. При этом чем скорее будет происходить рост конкурентоспособности в рамках СНГ, тем больше вероятность того, что в ходе конкуренции с другими региональными группировками в орбиту СНГ попадут колеблющиеся/не определившиеся страны бывшего СССР.
Что крайне важно, открытый характер СНГ, а также членство России в ВТО резко снизят “виртуальность” интеграции, которая наблюдалась до сих пор на постсоветском пространстве, и значительно повысят заинтересованность участников СНГ в реальной интеграции. Присоединение стран СНГ к ВТО означает, что при формировании интеграционной группировки страны — участницы СНГ должны придерживаться международных правил, которые не терпят закрытости и неурегулированной.
Наконец, для России “открытость” СНГ станет своего рода ограничителем широты русской души — неурегулированная интеграция в пользу той или иной страны постсоветского региона (как это имело место в прошлом с потерей миллиардов долларов ежегодно для российской экономики) будет ограничиваться нормами и правилами ВТО. Это не значит, что интеграция не будет осуществляться в условиях членства России в ВТО, просто она будет протекать не за счет многомиллиардных накачивании наших партнеров по СНГ, а по мере роста их объективной заинтересованности. А эта заинтересованность будет расти по мере роста конкуренции извне, с одной стороны, и динамичного развития рыночной экономики России — с другой.
Таким образом, как и в отношениях с ведущими региональными группировками дальнего зарубежья, вступление России в ВТО будет способствовать рационализации ее отношений с партнерами по СНГ и позволит наполнить процесс интеграции в СНГ реальным содержанием. Отметим, что с точки зрения приоритетности участия России в процессе глобализации регионализм опять следует за глобализмом — только достижение членства в ВТО и равноправия на мировой арене в первоочередном порядке позволит России в дальнейшем использовать преимущества от интенсификации взаимодействия со странами ближнего и дальнего зарубежья.
Россия — страна крайностей. Еще, казалось бы, недавно испив горькую чашу автаркии и затворничества от мировой экономики, Россия сегодня бросается в объятия глобализма. Тем не менее, факт остается фактом: если мы признаем, что процесс глобализации — “объективная реальность, не зависящая от нашего сознания”, то очевидно, что единственно возможный выбор для России, который отвечает ее особенностям и национальным интересам, — это выбор в пользу глобализма и равноправия, а не регионализма и подчиненной роли в процессе глобализации.
Наша страна уже дважды делала выбор — сначала в пользу автаркии, потом в пользу регионализма. Дважды Россия шла путями, которые оставляли ее на обочине глобализации. Сегодня наконец-то открывается путь в ВТО, и Россия должна смело сделать, первые шаги навстречу равноправному участию в международных экономических отношениях.
В соответствии с историческими традициями, заложенными со времен Петра I, на рубеже столетий Россия опять предпринимает активные шаги, направленные на модернизацию экономического развития. После амбициозных реформ во внутриэкономической сфере (налоговая, земельная реформа) следующим важным этапом российских реформ должна стать внешнеэкономическая либерализация, призванная усилить процесс рыночных реформ внутри страны, в связи, с чем в качестве приоритетной задачи российского правительства было обозначено присоединение России к Всемирной торговой организации (ВТО).
Процесс вступления России в ВТО в будущем году будет отмечать юбилей — именно в исполняется 10 лет с того времени. Россия подала заявку в ГАТТ для обретения полноправного членства в данной организации. При том, что история успехов и неудач внешнеторговой либерализации нашей страны насчитывает уже больше тысячелетия, присоединение России к ВТО, безусловно, является уникальным эпизодом в многовековой истории ее экономического развития.
Проблема вовлечения России в мировую экономику, необходимость преодоления изоляции в международной сфере проходят красной нитью сквозь всю отечественную историю. Периоды стремительного восхождения к мировым высотам и открытости нашей страны внешнему миру сменялись приступами автаркии, вызванными зачастую внутренними волнениями. Периоды роста и возрождения российского государства всегда были сопряжены с преодолением не только политической, но и экономической изоляции. Само образование государства на территории Киевской Руси во многом было обязано именно торговле, основной магистралью которой стал “путь из варяг в греки”. Приход норманнов в Киевскую Русь в VIII—IX вв. был вызван, прежде всего, именно высокими доходами от внешней торговли, которые таил в себе контроль над торговыми путями, связывающими Балтику и Черное море. В дальнейшем походы князя Олега и князя Игоря в на Константинополь были предприняты с целью обеспечения свободы торговли для Киевской Руси на побережье Черного моря, что нашло отражение в заключении торговых договоров между Киевской Русью и Византией.
По мере развития рыночных отношений в Киевской Руси торговые правила все больше кодифицировались в правовых нормах. Так, в уточненной “Русской Правде” регулированию торговых отношений уделяется особое внимание. В Смоленске, Киеве и ряде других городов возникают влиятельные купеческие корпорации. Растущее значение в европейской торговле занимает Новгородская республика, которая становится членом Ганзейского торгового союза, будучи одновременно одним из наиболее демократических образований в Европе того времени. После XII в. тенденция к росту внешнеторговой либерализации сменяется периодом автаркии, который продолжался вплоть до XVIII в.1
Возвращение России на мировую авансцену происходит лишь с началом реформ Петра I, который, по выражению (впервые использованному в “Письмах о России”) Франческо Альгоротти, стал именно тем политическим деятелем России, который, несмотря на вековые наслоения изоляционизма, “прорубил окно в Европу”. Выход к Балтийскому и Черному морям был необходим не только для увеличения политического веса России в международных делах — России жизненно важно было повысить производственную и технологическую базу экономики за счет интенсификации торговли и получения навыков из-за рубежа. Благодаря реформам Петра I внешняя торговля стала бурно расти в течение всего XVIII в. Так, только вклад Санкт-Петербурга во внешнеторговый товарооборот к концу правления Петра составил 4 млн. руб. Общий же внешнеторговый товарооборот увеличился в России с 15 млн. руб. до 120 млн. руб., что в реальном выражении представляет собой почти четырехкратный рост внешнеторгового товарооборота.
В дальнейшем Россия не только стала полноправным участником в международных отношениях, но и неоднократно являлась главной движущей силой интернационализации в международной сфере. Так, царь Александр I выступил с инициативой создания либеральных международных институтов, которые способствовали бы реформированию национальных законодательных норм на основе конституционного строя. В дальнейшем в соответствии с планом российского монарха все страны должны были отказаться от использования силы и урегулировать свои споры в арбитражных судах. Таким образом, по выражению Г. Киссинджера, “российский самодержец стал предвестником вильсоновской идеи о том, что либеральные институты являются необходимым условием мира”. Несколько позже Александр I внес большой вклад в построение нового миропорядка на основе системы конгрессов, на которых в течение большей части XIX в. вершилась судьба европейских и мировых проблем.
По инициативе Николая II в Гааге состоялась первая Международная мирная конференция. Ее отличительной чертой стало обсуждение создания постоянного механизма международного права, направленного на мирное разрешение споров между государствами. Учитывая, что в начале XX в. характер международных противоречий зачастую носил экономический и торговый характер, данная инициатива российского монарха имела не только политическое, но и важнейшее экономическое содержание. Во многом эта конференция способствовала развитию международного права и созданию таких организаций, как Организация Объединенных Наций (ООН) и Международный суд справедливости (МСС), штаб-квартира которого находится в Гааге.
Поиск места России под солнцем в мировом хозяйстве начался с момента создания Киевской Руси, образования, которое abovo носило характер торгового государства. В этом отношении присоединение России к Всемирной торговой организации (ВТО) является очередным этапом в многовековом процессе интеграции отечественной экономики в мировое хозяйство, очередной попыткой согласовать императивы внутриэкономического и внешнеэкономического развития России.
По выражению Пушкина, “Россия вошла в Европу, как спущенный корабль, — при стуке топора и громе пушек”. С тех пор времена изменились — выражаясь по-американски, “топор войны” зарыт, а на смену производства пушек пришло производство масла. Торговая ойкумена для России со временем расширилась от Европы до размеров мирового хозяйства. Если в прошлом открытость мировому хозяйству предполагала расширение торговли на региональном уровне европейского континента, то сегодня на повестке дня стоит многосторонняя либерализация, опосредованная институционально-правовым механизмом ВТО. Торговые споры, которые решались в прошлом путем применения оружия, сегодня регулируются Органом урегулирования споров (ОУС), являющимся важнейшим компонентом ВТО.
Меняется не только мировое хозяйство и его система регулирования — изменилась и Россия. В экономической сфере отраслевые приоритеты внешнеэкономической либерализации для России на сегодняшний день несколько отличаются от предыдущих этапов либерализации. В самый начальный период становления российской государственности приоритетом было продвижение сельскохозяйственной продукции за рубеж. В период правления Петра на передний план выходит развитие российской промышленности, прежде всего металлургии, за счет привлечения зарубежного опыта, людских и финансовых ресурсов. Наконец, сегодня одним из основных стимулов вступления в ВТО является возможность диверсификации развития российской экономики за счет снятия ограничений на экспорт товаров обрабатывающей промышленности и интенсификации развития российского сектора услуг.
Однако, быть может, наиболее радикальные изменения произошли в социально-политической сфере России. Становление молодой российской демократии является наиболее фундаментальным отличием внутреннего развития нашей страны последних лет по сравнению со всей ее предыдущей историей. Именно это обстоятельство позволяет надеяться на то, что в отличие от предыдущих эпизодов отечественной истории очередная попытка интеграции России в мировое хозяйство не потерпит крах, что позволит ей наконец, преодолеть извечный дуализм между внешними и внутренними факторами ее социально-экономического развития.
Организационная структура ВТО
Высшим органом ВТО является Конференция министров, которая созывается не реже 1 раза в 2 года. В периоды между созывом Конференции министров ее функции возлагаются на Генеральный совет. Регулярный контроль за исполнением требований ВТО призваны обеспечить три вспомогательных органа — Совет по торговле товарами, Совет по торговле услугами, а также Совет по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности. Кроме того, были также созданы комитеты, рабочие группы и Секретариат ВТО.
В функции Секретариата (штат которого достигает 500 человек) входит оказание технической поддержки советам и комитетам ВТО, организация Министерской конференции, оказание юридических услуг в процессе урегулирования торговых споров, анализ тенденций, наблюдаемых в мировой торговле, помощь новым странам в обретении членства в организации.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
