Основной задачей данной главы является анализ отраслевого потенциала российской экономики в условиях дальнейшей либерализации внешнеторгового режима. При этом исследуется состояние всех трех основных секторов общественного производства — промышленности, сельского хозяйства и сферы услуг. Последовательность исследования отраслей определяется структурой сравнительных преимуществ российской экономики — секторы расположены по мере убывания сравнительных преимуществ, т.е. по мере роста проблемности сектора с точки зрения присоединения России к ВТО.
С точки зрения сравнительных преимуществ Россия обладает рядом конкурентоспособных отраслей в промышленности, где она в состоянии экспортировать не только сырье, но и ряд товаров обрабатывающей промышленности. Далее в области сельского хозяйства Россия с течением времени может в полной мере реализовать свои сравнительные преимущества и стать нетто-экспортером зерна и ряда других сельскохозяйственных товаров. Наконец, в сфере услуг Россия должна пройти достаточно долгий путь для того, чтобы при активном участии зарубежных операторов создать мощный сектор услуг, который мог бы способствовать динамичному развитию прочих отраслей экономики.
Процесс внешнеэкономической либерализации в рамках ВТО носит, прежде всего, отраслевой характер, при этом в зависимости от достигнутых в рамках ВТО договоренностей по либерализации отдельных секторов мировой экономики последствия для отраслевого развития могут значительно разниться. Одно из исследований в этой области (Kym Anderson, Mari Pangestu Structural Changes in a Reforming World Economy: Implications for Indonesia), которое анализирует баланс выгод и издержек результатов Уругвайского раунда торговых переговоров по отношению к отдельным отраслям мировой экономики, показывает, что в случае выполнения всех обязательств объем мировой торговли значительно возрастет (на 14% с учетом присоединения Китая и Тайваня к ВТО), однако в наибольшей степени данный процесс затронет сельскохозяйственный сектор, а также легкую промышленность.
Последствия внешнеторговой либерализации в рамках ВТО по отношению к отдельным странам будут зависеть от степени конкурентоспособности страны в каждой конкретной отрасли. Применительно к региональному распределению выгод от внешнеторговой либерализации основным выводом исследования либерализации в рамках Уругвайского раунда является тезис о том, что либерализация внешней торговли значительно благоприятствует странам, в которых уже существует достаточно либеральный внешнеторговый режим, что, прежде всего, относится к развитым странам.
Вместе с тем ряд развивающихся стран, несомненно, пострадает от внешнеторговой либерализации в связи с ухудшением условий торговли, вызванным сокращением сельскохозяйственных субсидий в ЕС и США. Определенные потери в краткосрочной перспективе понесут страны Центральной и Восточной Европы. При этом страны данного региона оказываются единственной группой стран, которые понесут потери от реализации положений Уругвайского раунда в краткосрочной перспективе, что в свою очередь служит определенным обоснованием для предоставления более длительного переходного периода в реализации внешнеторговой либерализации странами с переходной экономикой.
Учитывая, что результаты внешнеэкономической либерализации по отношению к отдельным странам определяются конкурентоспособностью их отраслей, ключевой проблемой анализа в рамках данной главы является определение факторов отраслевой конкурентоспособности.
Основы данной проблемы отражены в целом ряде теорий международной торговли, которые включают теорию сравнительных преимуществ, теорию Хекшера-Олина, а также ряд более современных теорий — таких, как теории жизненного цикла и теория торговли в условиях несовершенной конкуренции. Однако многие из этих теорий дают скорее статическую картину конкурентных преимуществ, не объясняя адекватно динамичных изменений в специализации и конкурентных преимуществах в рамках мирового хозяйства. В настоящей работе для исследования динамики конкурентных преимуществ используется теория конкурентоспособности М. Портера, которая в отличие от гнетущего детерминизма большинства остальных теорий международной торговли указывает пути активного формирования конкурентоспособных отраслей на основе интенсификации рыночной конкуренции.
Теория конкурентоспособности Портера построена на анализе экономики 10 стран (Дания, Германия, Италия, Япония, Корея, Сингапур, Швеция, Швейцария, Великобритания, США), при этом основным критерием конкурентоспособности с точки зрения данной теории является наличие значительных экспортных потоков товаров или зарубежных инвестиций, направляемых в широкое число стран контрагентов. Портер определяет конкурентоспособность прежде всего как отраслевой фактор: “Для ответа на вопрос (о том, что такое конкурентоспособность) необходимо обратиться не ко всей экономической системе в целом, а к конкретным отраслям”. Более того, наиболее конкурентоспособные производители отрасли обычно не рассеяны в национальном или мировом масштабе, а сконцентрированы в высоко локализованных регионах.
В теории Портера видное место занимает государственная политика развития конкурентного потенциала отраслей экономики. Как отмечает Портер, роль государства предполагает не близорукое вмешательство в экономику за счет раздаивания субсидий наиболее “перспективным” отраслям — имеется в виду развитие и реализация долгосрочного потенциала конкурентоспособности страны, прежде всего за счет сбалансированной региональной и инновационной политики, а также за счет активизации конкуренции на отраслевом и региональном уровне.
В соответствии с теорией Портера в основе конкурентоспособности отрасли лежат четыре основных фактора:
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
— условия факторов производства (факторные условия), которые подразделяются на две категории. Специализированные факторы производства (инфраструктура, капитал, квалифицированная рабочая сила), а также прочие, “неключевые” факторы производства (природные ресурсы, неквалифицированная рабочая сила). Важным положением теории является утверждение о том, что специализированные факторы производства не наследуются страной, а формируются для повышения своей конкурентоспособности. Таким образом, конкурентоспособность — не столько наследственный титул, сколько высокое положение в мировом экономическом сообществе, которое достигается за счет правленого развития высококачественных факторов производства;
— условия внутреннего спроса — чем требовательнее потребитель в стране, тем более конкурентоспособны ее производители. В качестве примера часто приводится производство вина во Франции — тот факт, что французские потребители являются ценителями вина требует должного уровня качества со стороны французских виноделов;
— внутриотраслевая конкуренция — чем выше уровень конкуренции между производителями, тем выше уровень конкурентоспособности экономики на мировой арене. С точки зрения формирования данного фактора конкурентоспособности в стране, ключевую роль может сыграть внешнеэкономическая либерализация, как, например, в случае с присоединением России к ВТО;
— смежные и вспомогательные (родственные и поддерживающие) отрасли — формирование производственных комплексов, которые облегчают взаимодействие профильных и вспомогательных отраслей, является зачастую важным средством достижения конкурентоспособности отрасли. Формирование такого рода комплексов, или кластеров, как правило, происходит в рамках высокой локализации, т.е. в пределах относительно небольшого региона, что облегчает межотраслевое взаимодействие за счет позитивных внешних эффектов. Примерами такого рода кластеров могут служить Силиконовая долина в штате Калифорния или центр автомобилестроения в Детройте.
В совокупности все четыре фактора конкурентоспособности составляют целостную систему взаимосвязанных факторов, которая получила название “конкурентного ромба”. Конкуренция между производителями в рамках отрасли способствует постоянному повышению качества спроса, что в свою очередь еще больше усиливает конкуренцию. Совершенствование качества факторов производства способствует улучшению взаимодействия профильных и вспомогательных отраслей. Все эти факторы приводят к формированию конкурентоспособных кластеров отраслей в отдельных регионах.
Следует отметить, что, как и прочие теории международной торговли, теория Портера имеет ряд изъянов, в числе которых следует выделить преимущественное базирование теории на опыте развитых стран, в связи, с чем данная теория может не в полной мере отражать те проблемы, с которыми сопряжены экономические преобразования переходного периода. Помимо этого, ряд исследователей настаивают на том, что теория Портера не учитывает должным образом роль ТНК, а также зарубежных инвестиций в повышении конкурентоспособности. Несмотря на ряд недостатков, теория Портера, тем не менее, является полезным инструментом для исследования конкурентоспособности российских отраслей по сравнению с авангардом мировой экономики.
Внешнеэкономическая либерализация может дать импульс развитию всех факторов конкурентоспособности Портера, однако многое зависит от особенностей и стартовой позиции отрасли, а также от объема обязательств, принимаемых на себя Россией. В тех случаях, когда объем обязательств по либерализации российского рынка превышает рамки разумного, потери российских производителей и экономики в целом могут оказаться значительными. Если в качестве примера взять роль фактора спроса, то дозированная либерализация может привести к его количественному и качественному росту, чем могут и должны воспользоваться российские компании. В то же время безоглядная либерализация может привести к ситуации, когда отечественные компании теряют возможность воспользоваться расширением спроса на российском рынке, в то время как монополизация рынка западными компаниями может привести к снижению качества предлагаемых товаров (как это было на заре экономических реформ с импортом продовольствия).
Это в свою очередь означает, что временная структура выгод и издержек от внешнеторговой либерализации будет отличаться от отрасли к отрасли. В тех случаях, когда внешнеторговая либерализация приводит к демонополизации и росту конкуренции в отрасли, ощутимые дивиденды от внешнеторговой либерализации можно ожидать в краткосрочной перспективе. Если преобладающее значение в процессе внешнеторговой либерализации занимает межотраслевое взаимодействие или совершенствование факторов производства, то основная часть дивидендов будет аккумулироваться в среднесрочной перспективе. Наконец, роль факторов спроса неоднозначна. В тех случаях, когда ключевое значение имеет количественный рост спроса или же интенсивное насыщение уже существующего спроса, дивиденды от внешнеторговой либерализации станут ощутимыми уже в краткосрочный перспективе. В тех случаях, когда первостепенное значение с точки зрения внешнеэкономической либерализации играет повышение качества спроса, ощутимые результаты внешнеэкономической либерализации следует ожидать в долгосрочной перспективе.
С учетом вышеуказанных факторов анализ конкурентоспособности отдельных отраслей проводится с целью ответа на следующие ключевые вопросы:
— Какие факторы конкурентоспособности может приобрести страна в результате внешнеторговой либерализации?
— Какова будет оптимальная стратегия интеграции отрасли в мировое хозяйство и насколько настоятельной является необходимость интеграции в мировые отраслевые альянсы?
— На каком этапе выгоды от внешнеторговой либерализации становятся наиболее ощутимыми?
— Каковы основные угрозы конкурентоспособности России в процессе внешнеторговой либерализации, учитывая исходную позицию российских отраслей?
Необходимость интеграции в международные альянсы присутствует в большинстве российских отраслей, прежде всего в тех, которые отстают от своих зарубежных визави по большинству факторов конкурентоспособности. Потребность в интеграции российских производителей в мировые отраслевые альянсы будет тем значительнее, чем острее стоит проблема изношенности основного капитала на предприятиях отрасли. Другими важными факторами, обусловливающими необходимость интеграции в мировые альянсы, являются хронически низкий уровень и качество спроса, неспособность отечественных производителей удовлетворить растущий спрос населения, низкий уровень развития вспомогательных отраслей, а также интенсивное формирование международных альянсов в рамках данной конкретной отрасли мирового хозяйства. В то же время необходимость в интеграции в международные альянсы будет менее настоятельной в тех случаях, когда динамично растет спрос населения и отечественные производители или операторы услуг успешно осваивают данный спрос.
Вместе с тем предполагается, что исследование степени конкурентоспособности российских отраслей с использованием теории Портера станет лишь одним из нескольких аспектов отраслевого анализа.
Рассмотрение каждой из отраслей основывается на четырех основных факторах:
— мировые тенденции развития отрасли и зарубежный опыт реструктуризации отрасли перед лицом масштабной внешнеторговой либерализации;
— основные тенденции внешнеторговой либерализации в рамках ВТО по отношению к данной отрасли;
— тенденции развития отрасли в России;
— факторы конкурентоспособности российских производителей по отношению к зарубежным производителям товаров и услуг, а также государственное регулирование отдельных отраслей.
Одним из важнейших аспектов будущего участия России в ВТО станет участие нашей страны в функционировании Органа урегулирования споров (ОУС). При рассмотрении отрасли предполагается показать основные тенденции зарождения и урегулирования отраслевых споров в рамках ВТО, а также возможные перспективы участия российских производителей в процессе урегулирования споров в рамках ВТО. Анализ отраслевых аспектов процесса урегулирования споров отчасти затрудняется тем обстоятельством, что значительная их часть не имеет четко обозначенной отраслевой принадлежности, которая зачастую скрыта за претензиями более общего характера, по отношению к отдельным положениям торгового режима страны. Например, претензия может быть отнесена к антидемпинговым пошлинам конкретной страны, однако непосредственной мотивировкой для торгового спора является обычно конкретная отрасль (в случае с антидемпинговыми процедурами чаще всего такими отраслями являются текстильная промышленность и черная металлургия).
В целом, из более чем 240 споров, направленных на рассмотрение в, около 50 напрямую не соотносились с какой-либо отраслью, а были связаны в основном с внешнеторговым режимом стран — членов организации (наиболее распространенной спорной статьей были антидемпинговые процедуры). В свою очередь среди почти 200 споров, которые носили четко выраженный отраслевой характер, около 90 споров относилось к сельскохозяйственному сектору. Далее следует текстильный сектор, на который приходится более 20 споров, автомобилестроение (18), черная металлургия (13), химическая промышленность (11), фармацевтика (8), телекоммуникационные услуги и оборудование (8), деревообрабатывающая промышленность (5), авиационная промышленность (4), а также печатные издания, объекты кинематографии и звукозаписи (4).
Уровень концентрации отраслевого распределения споров, направляемых в ВТО, чрезвычайно высок — на сельское хозяйство приходится более трети всех споров и почти половина “отраслевых споров”, рассмотренных в ОУС. На первые три отрасли (сельское хозяйство, автомобилестроение и текстильная промышленность) приходится более половины всех споров ВТО, а на первые шесть отраслей — более 2/3 всех споров. Отраслевая концентрация торговых споров значительно увеличилась, сосредоточившись в еще большей степени на сельскохозяйственном секторе. В то же время очевидна тенденция последних лет к снижению количества споров, направляемых в ОУС: после пика количество споров сократилось более чем на 40%. Вполне вероятно, что такого рода тенденция связана с медленным разбором “завалов” торговых споров, которыми был обременен ограниченный в своих ресурсах орган ВТО.
Критерии выбора отраслей для анализа в данной работе включают целый ряд факторов в целях максимизации информативности отраслевого анализа и освещения по возможности большего круга аспектов проблематики отраслевых аспектов внешнеэкономической либерализации:
— комплексность — рассматриваются все 3 сектора экономики — промышленность, сельское хозяйство, сфера услуг;
— репрезентативность отраслей с точки зрения конкурентоспособного потенциала и внешнеторговой стратегии — данный критерий относится, прежде всего, к отраслям российской промышленности, конкурентоспособный потенциал которых крайне неоднороден, что в свою очередь предполагает использование различных стратегий проведения либерализации отрасли. К данной категории критериев выбора отраслей следует также отнести преимущественное использование методов внешнеторгового регулирования (преобладание тарифных или нетарифных барьеров), а также политику в сфере НИОКР;
— репрезентативность отраслей с точки зрения их значимости для российской экономики;
— репрезентативность отраслей с точки зрения проблематики присоединения к ВТО — данный критерий призван наиболее тесно связать анализ процесса внешнеэкономической либерализации в исследуемых отраслях и проблематики конкретных проблем присоединения России к ВТО.
В рамках методологического обзора наиболее подробно следует осветить критерий отраслевой конкурентоспособности, который будет определяющим для отраслевого анализа в последующих разделах данной главы. Одним из исследований в области конкурентоспособности российских отраслей стал доклад российского центра реструктуризации промышленности, составленный на основе оценок группы экспертов проекта ТАСИС, где приводятся соответствующие оценки для ряда отраслей.
В зависимости от степени конкурентоспособности отрасли различают несколько видов стратегии развития отраслей. Во-первых, это ставка на добычу и экспорт сырья, что является наиболее приемлемой стратегией для небольших стран, способных существовать преимущественно за счет экспорта сырьевых товаров. Во-вторых, это так называемая стратегия "преследования”, в процессе которой осваивается производство продукции, ранее выпускавшейся в развитых странах. Такого рода стратегия была принята на вооружение Японией и рядом новых индустриальных стран (НИС). Наконец, стратегия “передовых рубежей” предусматривает создание новых видов продукции и технологий. Данная стратегия разрабатывалась и успешно реализовывалась в США, Японии и Западной Европе.
Классификация отраслей по уровню конкурентного потенциала позволяет сгруппировать их в три основные категории, для каждой из которых используется определенная стратегия отраслевого развития.
Таким образом, в число трех основных отраслевых групп входят:
— экспорто-ориентированные отрасли;
— отрасли, имеющие научно-технический потенциал для создания конкурентоспособных изделий;
— отрасли, не экспортирующие продукцию за рубеж, однако имеющие потенциал для сохранения присутствия на внутреннем рынке.
Первая группа отраслей способна развиваться на основе самофинансирования, что относится, прежде всего, к нефтегазовому сектору и лесной промышленности. Вторая группа отраслей включает тяжелое машиностроение, химическую промышленность и другие отрасли, которые могут быть конкурентоспособными на мировом рынке, однако требуют государственной поддержки в виде государственных гарантий, поддержки иностранных инвестиций, государственных закупок и субсидий. Внешнеторговое регулирование третьей группы отраслей, включающей такие отрасли, как сельскохозяйственное машиностроение, легкая и пищевая промышленность, должно основываться исходя из российских условий на стратегии “преследования”, т.е. использовании защитных импортных тарифов вкупе с кредитованием, а также стимулированием иностранных инвестиций.
Несмотря на то, что такого рода анализ конкурентоспособности отраслей дает общее представление о дифференциации степени конкурентоспособности в российской экономике, а также о путях развития различных групп отраслей в условиях внешнеэкономической либерализации, его необходимо развить на основе исследования конкретных факторов конкурентоспособности отдельных отраслей. Анализ, произведенный на основе теории конкурентоспособности Портера, позволил бы выявить конкурентные преимущества, которые могли бы приобрести российские отрасли в результате внешнеэкономической либерализации.
Применительно к основным секторам российской экономики роль отдельных факторов конкурентоспособности будет разниться — для российской промышленности главной задачей станет решение проблем, связанных с низким качеством спроса в долгосрочной перспективе, а также системы функционирования смежных отраслей в краткосрочной перспективе. Для сельского хозяйства главной проблемой является низкое качество факторов производства (как капитала и трудовых ресурсов, так и инфраструктурных отраслей). Наконец, в сфере услуг главной задачей для российской экономики в условиях внешнеэкономической либерализации станет снижение монополизации региональных и отраслевых рынков. В следующих разделах данной главы будут более детально исследованы перспективы роста конкурентоспособности отдельных отраслей промышленности и сектора услуг в результате внешнеэкономической либерализации.
Промышленность
Роль промышленного сектора в последние годы значительно усилилась — валовая добавленная стоимость промышленных отраслей в ВВП заметно возросла. В то же время после-кризисное развитие российской экономики впервые после начала экономических реформ сопровождалось ростом доли обрабатывающей промышленности. Несмотря на позитивные тенденции последних нескольких лет, основные проблемы российской промышленности с точки зрения ее конкурентоспособности остаются прежними. Для отраслей обрабатывающей промышленности среди факторов конкурентоспособности Портера следует выделить фактор низкого качества спроса и условий факторов производства, в то время как для отраслей добывающей промышленности все более острой проблемой является оскудение ресурсной базы.
В самом деле, ресурсная база России динамично сокращается за счет экстенсивной эксплуатации земных недр, приостановления геологоразведочных работ и сокращения расходов предприятий и бюджетов различных уровней на восстановление минерально-ресурсной базы российской экономики. Так, соотношение прироста запасов к добыче составляло по нефти 59%, по газу — 31, по меди — 23, по никелю — 33%. На восстановление и развитие минерально-ресурсной базы, в Минфин России поступило 2,8 млрд., руб., из которых потрачено по назначению лишь 1 млрд. руб.1 ситуация несколько улучшилась, однако “поедание” естественных ресурсов продолжилось — прирост промышленных запасов составил 93,5% добычи, в то время как по газовой отрасли данный показатель составил 78,8%. Следствием истощения природных ресурсов страны в добывающей промышленности является негативное воздействие на другие отрасли — сокращение выпуска в России апатитового концентрата в 23 раза привело к снижению внесения удобрений до критического уровня и падению производительности труда в сельском хозяйстве.
На фоне уменьшения ресурсной базы основным ключом к повышению конкурентоспособности как добывающей, так и обрабатывающей промышленности является интенсификация инновационной активности российских предприятий. Однако параллельно с негативными тенденциями в добывающей промышленности в области научно-технических разработок на протяжении большей происходило ослабление научно-технического потенциала нашей страны.
Численность исследователей в различных областях российской науки сократилась более чем в 2 раза — с 1678 тыс. до 820 тыс. Одновременно сокращалось финансирование научных исследований из федерального бюджета — в течение государственное финансирование российской науки сократилось почти в 7 раз в реальном выражении; во второй доля бюджета в финансировании НИОКР составляемая менее 50%. Доля зарубежного финансирования составляет примерно 10% общего финансирования, однако это финансирование во многом «имеет “связанный” характер — из почти 4 тыс. научных организаций в России лишь 58 являются организациями с иностранным или смешанным капиталом.
За счет резкого падения финансирования НИОКР из федерального бюджета удельный вес расходов на науку в России составляет менее 1% ВВП, при этом данный показатель в России в 56 раз ниже, чем в таких развитых странах, как США и Япония. Неудивительно, что в этих условиях экспорт наукоемкой продукции в России составляет менее 1% общего объема экспорта (данный показатель сократился почти в 8 раз), в целом по российской промышленности инновационное активны лишь 5% предприятий (в развитых странах данный показатель в 10-15 раз выше), а общая доля мирового рынка наукоемкой продукции составляет для России 0,3% по сравнению с 36% в США, 30% в Японии и 6% в Китае.
При том, что доля инновационной продукции в промышленности составляла лишь 2,3%, уровень инновационной активности в большинстве отраслей крайне низок и в основном концентрируется в 34 отраслях, прежде всего в машиностроении и металлообработке, химической и нефтехимической промышленности, микробиологической промышленности, а также (в меньшей степени) в черной металлургии.
По доле отраслей в финансировании инновационных разработок лидировали машиностроительная промышленность, черная и цветная металлургия, а также топливная промышленность, на которые в целом приходилось примерно 2/3 общего объема финансирования инновационной деятельности в промышленности. Это, однако, незначительно выше, чем доля данных отраслей в общем объеме промышленной продукции, которая составляет примерно 60%. При этом если для машиностроения и металлургической промышленности доля затрат на инновационную деятельность заметно опережает долю отрасли в промышленном производстве, то в топливном секторе наблюдается обратная картина. Последнее отчасти объясняется более низкой науко-емкостью производства топливного сектора по сравнению с рядом других отраслей промышленности, хотя определенную роль также играет “склонность к инновационной активности” отрасли.
Тенденции инновационной деятельности по отраслям показывают, что после кризиса в большинстве отраслей значительно увеличилось финансирование исследовательских разработок, прежде всего за счет увеличения доли рынка как внутри страны, так и за рубежом в результате эффекта девальвации. Однако следует учитывать, что эффект девальвации скорее всего иссякнет, являясь, таким образом, лишь временной передышкой перед возобновлением интенсивной конкуренции со стороны зарубежных контрагентов. Помимо фактора девальвации как своего рода импортного барьера, присоединение России к ВТО, которое становится вполне реальным в обозримой перспективе, приведет к значительному обострению конкуренции. При этом не все отрасли активно готовятся к истечению “переходного периода” — среди отраслей с наиболее высокой склонностью к инновационной деятельности (т.е. отраслей, значительно увеличивших финансирование инновационных разработок после кризиса) следует выделить, прежде всего, микробиологическую промышленность, строительные материалы и деревообработку, цветную металлургию, а также легкую и топливную промышленность.
В целом, следует признать, что общий уровень инновационной активности в российской экономике остается крайне низким. С точки зрения конкурентоспособности российских отраслей особенно заметно отставание отечественных производителей в области прикладной науки. Вместе с тем, в условиях явного отставания прикладной науки определенный потенциал сохраняет фундаментальная наука — из 50 критических технологий, на основе которых будет развиваться промышленность в ближайшие 100 лет, по словам бывшего вице-премьера российского правительства И. Клебанова, Россия обладает 810 такими технологиями. Следовательно, в условиях, когда объем продаж на мировом рынке наукоемкой продукции составляет примерно 2 трлн., долл., реально Россия должна претендовать на 10-15% данной суммы.
Таким образом, на повестку дня выходит вопрос о необходимости адекватного регулирования внешнеэкономической политики для переориентации функционирования экономики от сырьевой направленности к внешнеторговой специализации, основанной на производстве и экспорте конкурентоспособной наукоемкой продукции.
В зависимости от стартовой позиции и государственной политики стимулирования инноваций и научных разработок отрасли можно разделить на три группы:
— группа отраслей, которые стремятся закрепить свои позиции на внешнем рынке: ТЭК, металлургия, химическая промышленность;
— группа отраслей, которые потенциально конкурентоспособны и нуждаются в дополнительном финансировании НИОКР: лазерная техника, биотехнологии, наукоемкие виды медицинской техники;
— группа отраслей, которые в основном ориентированы на внутренний рынок и нуждаются в значительной поддержке их инновационной деятельности: автомобилестроение, сельскохозяйственное машиностроение, текстильная промышленность.
Важно отметить, что определенные лидирующие позиции в области высоких технологий у России еще остались. Так, Россия занимает ведущие позиции в мире в области ядерных и лазерных технологий, а также в области космических исследований. Значительные достижения отмечаются в разработке двигательных установок, уникальной экспериментальной и испытательной базы, технологии новых материалов, а также спецхимии и энерго-насыщенных материалов.
Негативные последствия преобладания сырьевого экспорта над экспортом наукоемкой продукции усиливаются целым рядом других причин, среди прочих негативных факторов следует выделить низкую производительность труда, неразвитость рыночной структуры, неадекватность качества основного капитала промышленных предприятий, высокий уровень монополизации и, что, быть может, наиболее важно, неадекватность механизма взаимодействия частного и государственного секторов.
Неразвитость рыночной структуры, а также изношенность основного капитала российской промышленности среди указанных факторов следует выделить особо, так как существуют достаточно определенные эмпирические свидетельства о негативном влиянии этих факторов на прибыльность и конкурентоспособность российских отраслей. В исследовании, проведенном аналитиками Российско-европейского центра экономики и политики (РЕЦЭПа) в области влияния структуры рынка на показатели деятельности предприятий в отраслях российской промышленности, отмечается, что при проведении регрессионного анализа, где в качестве зависимой переменной фигурирует уровень прибыли, а среди независимых переменных в числе прочих — показатель капиталоемкости производства в отрасли, достаточно четко прослеживается статистически значимая отрицательная связь прибыльности и капиталоемкости производства. Отчасти такого рода эффект характеризует несоответствие качества капитала на предприятиях требованиям рыночной среды. Это в свою очередь означает, что для некоторых капиталоемких отраслей внешнеторговая либерализация как один из основных “реактивов” влияния рыночных отношений на производственную структуру отечественных предприятий может быть сопряжена со значительными потерями.
Соответственно, соблюдение национальных интересов России требует увеличения переходных периодов для реструктуризации отечественной промышленности перед лицом внешнеторговой либерализации в рамках ВТО. Данное утверждение подтверждается также предварительными результатами, полученными аналитиками РЕЦЭПа, которые свидетельствуют о том, что воздействие структуры рынка на экономическое развитие сохраняется в долгосрочной перспективе. Соответственно устранение нерыночных элементов российской структуры рынка требует дополнительного времени.
Данные выводы подтверждаются анализом экспертов Института макроэкономических исследований (ИМЭИ). При проведении оценок возможного переходного периода к тарифам ВТО учитывались, прежде всего, стратегические задачи развития отечественной промышленности, в том числе необходимость вывода и замены изношенного основного капитала; сохранение конкурентоспособной части основного капитала; обеспечение замены оборудования в соответствии с технологическими нормативами; увеличение мощностей по выпуску продукции.
По расчетам экспертов, “только для реорганизации и реструктуризации экономики России на современных принципах в ближайшие 10 лет потребуется 100-150 млрд. долл., капиталовложений. Доля оборудования в возрасте более 10 лет в российской промышленности превысила 80% по сравнению с 42,3%. Средний возраст оборудования составил почти 18 лет по сравнению с 10,8. Износ основного капитала в промышленности превысил 50%, при этом наиболее высок данный показатель в химической и нефтехимической промышленности (более 60%), легкой (56%), а также в машиностроении, черной металлургии и топливной промышленности (53%). По данным экспертов ИМЭИ, модернизация неконкурентоспособных мощностей в российской промышленности займет не менее 9 лет.
Для преодоления проблем износа оборудования и повышения конкурентоспособности российских отраслей необходима, прежде всего, долгосрочная стратегия их развития. При этом в наибольшей степени структурная перестройка должна коснуться тех отраслей, которые могут столкнуться с интенсификацией иностранной конкуренции после присоединения России к ВТО.
Стратегия развития отраслей, чувствительных к проникновению импортных товаров на отечественный рынок, как и в случае с экспорто-ориентированными отраслями, определяется соответствующей градацией отраслей по уровню стратегической важности и конкурентоспособности.
В российской промышленности сегодня принято подразделять импортируемые промышленные товары на 3 группы: товары, по которым Россия отказывается брать обязательства о связывании тарифов — к этой группе товаров относятся нефть и нефтепродукты, лесоматериалы, лекарства, вооружение и военная техника (доля этих товаров не должна превышать, по оценкам Министерства экономики, 10%); ко второй группе относятся товары, производство которых требует поддержки государства: сельскохозяйственная продукция, органическая химия, черные металлы, суда, средства связи, т.е. в сущности, товары, чувствительные к проникновению импортной продукции на отечественный рынок; к третьей группе относятся товары средне и малочувствительные к импорту.
В этом разделе работы проблемы выбора внешнеторговой стратегии, а также возможные последствия внешнеторговой либерализации изучаются применительно к трем отраслям, которые выбраны на основе критериев, обозначенных в методологической части данной главы. Таким образом, выборка отраслей включает фармацевтику, относящуюся к первой группе товаров, по которым российские представители на переговорах с ВТО могут отказаться от связывания тарифов; черную металлургию, относящуюся ко второй группе отраслей, которые требуют государственной поддержки в процессе либерализации внешнеторгового режима; автомобильную промышленность, относящуюся скорее к отраслям, средне-чувствительным к импортным поставкам, однако, также нуждающимся в государственной поддержке.
Отчасти выбор отраслей также обусловлен преобладанием различных способов защиты национальных производителей в практике международных торговых отношений — если в фармацевтической промышленности значительную роль играют нетарифные барьеры (сертификация и стандартизация), то в автомобилестроении большее значение имеет тарифная защита, а в черной металлургии — субсидирование. Наконец, с точки зрения инновационной политики государства выбор отраслей отражает различия в стратегии поддержки конкурентоспособности отраслей в сфере НИОКР.
Фармацевтическая промышленность
Сектор фармацевтики в мировом хозяйстве занимает особое место. Данная отрасль становится все более наукоемкой, а, следовательно, перспективной для занятия той или иной страной выгодной конкурентной ниши в мировом хозяйстве. Покоряя передовые рубежи в области научно-технического прогресса, фармацевтика является полноправным членом мирового отраслевого авангарда, что гарантирует данной отрасли высокие темпы роста, рост капиталовложений, прежде всего в область НИОКР, а также тесную кооперацию с другими звеньями мирового отраслевого авангарда.
Помимо высоких расходов на НИОКР, данная отрасль характеризуется высокими расходами на маркетинг, а также неэластичным спросом. Последний фактор придает большую устойчивость доходам фармацевтических компаний, зависимость которых от колебаний экономического цикла относительно невысока. Другой важной отличительной чертой отрасли является неоднородность фармацевтического рынка, который включает целый ряд сегментов (например, высокотехнологичные секторы или более традиционные), что в свою очередь несколько смягчает интенсивность конкуренции в отрасли и способствует более высокой рентабельности компаний.
Российская фармацевтика является одним из наиболее динамичных секторов российской экономики. Емкость российского рынка оценивается примерно в 3 млрд. долл., при этом до кризиса данный рынок расширялся в среднем на 15% в год. В масштабах мирового хозяйства фармацевтическая отрасль также является одной из наиболее динамичных — в объем продаж лекарственных средств возрос на 10%, при этом прогнозируются среднегодовые темпы роста отрасли на уровне более 8%. Учитывая потенциал рынка, российская фармацевтика объективно должна развиваться опережающими темпами по сравнению с соответствующими показателями отрасли в мировом масштабе.
Факторы конкурентоспособности
С точки зрения факторов конкурентоспособности основными проблемами российских производителей лекарств являются изношенность основных фондов и технологическая отсталость — практически все производственные мощности заводов медицинского профиля спроектированы более 30 лет назад. Основные фонды предприятий изношены в среднем на 45%, в то время как средний срок их службы составляет 15-20 лет.
Помимо недостатка оборотных средств и износа основных фондов, российские производители лекарств испытывают значительное отставание от зарубежных компаний в области управления качеством и достижении основных стандартов производства и обработки лекарственных препаратов. Так, наряду с тем, что в России существовало лишь четыре завода, где находились цеха, удовлетворяющие западному стандарту GMP, по мнению западных специалистов, “абсолютно все российские заводы нуждаются в техническом переоснащении и переобучении персонала”. В этой связи российское правительство обязало отечественные фармацевтические предприятия привести производственный процесс в соответствие со стандартом GMP (для предприятий, производящих фармацевтические субстанции), на что, по оценкам Министерства здравоохранения РФ, потребуется около 5 млрд. долл.
Часть средств для модернизации фармацевтического производства в России предполагается получить за счет иностранных инвестиций; в частности, корпорация ICN планирует инвестировать 1,2 млрд. руб. в переоснащение своих российских предприятий до уровня стандарта GMP. В целом же объем зарубежных инвестиций в отрасль остается достаточно низким — среди крупнейших проектов с зарубежным участием следует выделить приобретение ICN пяти российских заводов, строительство SKB (совместно с двумя российскими компаниями Biomed и Immunogen) завода в Москве по выпуску вакцины против гепатита В, а также строительство Searle Pharma LLC завода в Подмосковье.
Еще одним негативным фактором для конкурентоспособности российских производителей является рост зависимости от импорта субстанций при выпуске готовых лекарственных средств (ГЛС). Производство субстанций в России находилось на высоком уровне, однако после внешнеэкономической либерализации произошел масштабный разрыв кооперационных связей между предприятиями отрасли, что в условиях высокой специализации производства привело к падению производства субстанций более чем на 90%. На сегодняшний день 3/4 всех препаратов выпускается в России из импортных субстанций. В связи с этим российские предприятия оказались крайне уязвимы перед угрозой поставок зарубежного сырья низкого качества, что подрывает конкурентоспособность отечественных производителей готовых изделий.
В результате взаимодействия негативных факторов в области конкурентоспособности российской фармацевтической отрасли на сегодняшний день импортная продукция занимает 55-57% российского рынка лекарственных средств (до кризиса данный показатель составлял почти 70%). Вместе с тем экспортный потенциал отрасли ограничен — доля экспорта в объеме продукции отрасли составляла 58%, при этом основным рынком сбыта отечественной продукции были Украина (12%), Казахстан (12%), а также страны Юго-Восточной Азии (16,5%). Преимущественная ориентация российских производителей на внутренний рынок, размеры которого остаются ограниченными низкой покупательной способностью населения, является не только отражением уровня конкурентоспособности российских производителей, но и динамическим ограничителем развития отрасли.
Анализ конкурентоспособности отрасли показывает, что внешнеторговая либерализация в наибольшей степени должна способствовать развитию в российской фармацевтике таких факторов конкурентоспособности, как качество спроса и факторов производства. Соответственно основные дивиденды от внешне торговой либерализации для российской фармацевтики следует ожидать в среднесрочной и долгосрочной перспективе по мере того, как будет эволюционировать спрос населения, а также по мере совершенствования факторов производства отечественных производителей. Потребность формирования альянсов с зарубежными производителями следует оценивать как высокую, учитывая настоятельную необходимость в привлечении капитала. В этих условиях основной угрозой развития российской фармацевтики в условиях внешнеторговой либерализации является “зацикливание” отечественных производителей на нише дешевых лекарств, без осваивания высокотехнологичных и капиталоемких секторов рынка.
Государственное регулирование
Значительное количество нарушений в области соблюдения прав на интеллектуальную собственность делает нашу страну уязвимой с точки зрения присоединения к ВТО. Так венгерская фирма Gedeon Richter обвинила компанию В. Брынцалова “Ферейн” в том, что она полностью копирует лицензионные лекарственные препараты. В России производство лекарственных фальшивок (лекарственных средств, содержащих ложную информацию о составе или производителе лекарства) зародилось и если насчитывалось 29 серий фальшивок, их было 105. Для борьбы с фальсификацией лекарств была создана Государственная фармацевтическая инспекция. Помимо этого предполагается, что в скором будущем в Закон РФ “О лекарственных средствах” будет наконец-то внесено понятие “фальсифицированное лекарственное средство”.
Помимо необходимости соблюдения прав на интеллектуальную собственность, другой важной проблемой, связанной с присоединением России ВТО, является совершенствование тарифного и нетарифного регулирования импорта фармацевтической продукции. В области тарифного регулирования импорта одной из возможных проблем является превышение импортных пошлин на субстанции над пошлинами на готовые лекарственные средства, что в свою очередь делает невыгодным производство готовой продукции в России. В области нетарифных ограничений необходимо дальнейшее совершенствование сертификации и лицензирования, роль которых в государственном регулировании фармацевтического рынка неизменно растет, В то же время ограничения импорта не должны быть чрезмерными — даже при полной загрузке мощностей на российских предприятиях отечественные производители могут удовлетворить рыночный спрос лишь на 80%, что связано с отсутствием соответствующих технологий.
Наконец, еще одним ключевым фактором, который должен учитываться в процессе присоединения России к ВТО, является вопрос о национальной безопасности в области здравоохранения. В этом отношении показательно, какой резонанс получил рост цен на лекарственные средства после введения НДС, а также рост проникновения импорта на отечественный рынок, в связи с чем на совещании правительства вице-премьер Валентина Матвиенко заявила о том, что “проблема зависимости от импорта вызывает серьезную обеспокоенность и находится на грани национальной безопасности”.
Данная проблема может поставить фармацевтику в группу отраслей, по которым Россия отказывается брать на себя обязательства перед странами — членами ВТО по связыванию импортных тарифов, — при том, что лекарственные препараты являются для населения товарами первой необходимости, удовлетворение спроса широких слоев населения является приоритетным. В целом высокие пошлины негативно влияют на удовлетворение спроса широких слоев населения, а слишком низкие пошлины снижают относительную привлекательность прямых вложений в нашу экономику со стороны зарубежных концернов. Поэтому при определении возможных условий связывания тарифов необходимо будет проявить определенную гибкость в сочетании данных противоположных факторов. Наконец, соображения национальной безопасности требуют разработки системы нетарифных барьеров, в том числе отлаженного механизма сертификации и стандартизации импортируемой продукции.
Зарубежный опыт
В качестве примера зарубежного опыта реформирования фармацевтической отрасли в условиях усиления иностранной конкуренции можно привести опыт ЕС, где в ответ на существенную потерю позиций европейских производителей лекарств на мировых рынках был оглашен перечень мер по исправлению ситуации. В числе мер, которые были приняты Европейской комиссией (ЕК) — введение ускоренной регистрации лекарственных средств, а также ослабление ограничений на рекламу фармацевтической продукции. Среди основных проблем конкурентоспособности Европы в области фармацевтики, которые отмечает Европейская федерация фармацевтических ассоциаций (EFPIA), значатся продолжающееся нарушение прав интеллектуальной собственности, а также раздробленность европейского рынка. Таким образом, соблюдение норм ВТО в области ТРИПС, а также интеграция раздробленных фармацевтических рынков Европы остаются в числе приоритетных задач реформирования фармацевтической отрасли.
Ярким примером успешной реструктуризации фармацевтической отрасли является Швейцария. Благодаря волне слияний на фоне роста конкуренции, а также росту расходов на НИОКР (доля расходов на НИОКР, направляемая в фармацевтическую промышленность, составляет 10%) швейцарская фармацевтика добилась значительного роста производительности труда, который в 2 раза превысил соответствующий показатель в Германии. Доля отрасли в ВВП возросла до 5%, что является рекордным показателем, при этом в США и Германии она составляет 2% ВВП. Динамично развивался экспортный сектор отрасли — количество экспортируемых медикаментов увеличилось почти в 3 раза.
В Восточной Европе достаточно успешно эволюционировала чешская фармацевтика. Либерализация отрасли привела, с одной стороны, к растущему удовлетворению потребительского спроса, а также к росту экспорта; с другой стороны, существенно увеличился импорт на чешский рынок. Доля чешских производителей на внутреннем рынке в стоимостном выражении с 45 до 22%, при этом на долю экспорта приходилось около 50% чешского производства лекарственных препаратов. Развитие отрасли получило мощный импульс благодаря началу научно-исследовательских программ развития фармацевтики, при этом средства, выделяемые государством (которые сопровождали вложения частного сектора), распределялись на конкурентной основе.
Тенденции отрасли
Совершенно очевидно, что в условиях крайней недостаточности оборотных средств и низкой капитал вооружённости производства отечественным производителям лекарств чрезвычайно сложно конкурировать с зарубежными компаниями, чьи активы исчисляются миллиардами долларов. В основе конкурентных преимуществ фармацевтических компаний на мировом рынке лежат высокие затраты на НИОКР, что связано с динамичным развитием НТП, появлением новых болезней и истечением срока патентов на многие ставшие популярными лекарства.
Именно необходимость осуществления крупномасштабных инвестиций в области НИОКР вынуждает крупнейшие фармацевтические компании идти на слияния. В первой половине о планах слияния заявили компании Glaxo Wellcome и SmithKlineBeecham, в результате чего был создан крупнейший в мире фармацевтический концерн с акционерным капиталом 195 млрд. долл., и годовым оборотом более 22 млрд., долл. В целом к концу на 10 крупнейших компаний отрасли приходилась почти половина мировых продаж. В то же время наряду с ростом слияний компаний в отрасли имеет место также тенденция передачи части операций специализированным компаниям в рамках соглашений по аутсорсингу. Одним из примеров такого рода отраслевого развития стало соглашение по аутсорсингу между компаниями SmithKlineBeecham и Draxis.
В России также наблюдается тенденция концентрации капитала в фармацевтической отрасли, в результате чего были сформированы четыре холдинга, на которые приходится около 40% производства ГЛС. Однако очевидно, что российские холдинги значительно уступают крупнейшим зарубежным производителям по величине активов, что делает необходимым взаимодействие с иностранными компаниями в процессе модернизации отрасли. Один из холдингов — ICN Pharmaceuticals — сформировался при участии зарубежной компании ICN, и такого рода тенденция наверняка станет преобладающей с началом внешнеэкономической либерализации.
Концентрация капитала за счет слияний и поглощений, прежде всего, направлена на достижение экономии на масштабах, преимущественно в области финансирования НИОКР. Если расходы в мире на НИОКР в области фармацевтики составляли 31,5 млрд. нем. марок, то этот показатель достиг 53 млрд. нем. марок, в то время как число полученных новых субстанций увеличилось с 37 до 51Только компания Glaxo-Smith Kline рассчитывает выпустить 15 новых видов лекарственных препаратов, при этом в настоящее время компания ведет разработку 23 новых видов вакцин. К концу 90х годов крупнейшие фармацевтические компании ежегодно тратили на разработку лекарств 47% своих доходов, в то время как около трети стоимости патентованного лекарства приходится на научные исследования, которые проводились для создания данного препарата.
Тенденции ВТО
Одной из наиболее важных сфер компетенции ВТО с точки зрения развития мировой фармацевтической отрасли является Соглашение о правах на интеллектуальную собственность (ТРИПС). Нарушения норм ТРИПС по отношению к зарубежным производителям лекарств крайне распространены в развивающихся странах. В качестве уступки развивающимся странам на конференции ВТО в Дохе (Катар) было принято решение, позволяющее данным странам производить или же импортировать дженерики патентованных лекарственных средств. Данное соглашение, однако, распространяется только на противоэпидемические препараты и только на случаи кризисной ситуации в здравоохранении конкретной страны “третьего мира”.
До принятия такого решения в Дохе регулирование торговых споров складывалось не в пользу развивающихся стран. Торговые споры в области фармацевтики эволюционировали на протяжении последних 56 лет достаточно равномерно, при этом основная часть торговых споров (75%) приходилась на регулирование прав на интеллектуальную собственность в рамках соглашения по ТРИПС. Соответственно основной жертвой “лекарственных войн” являются развивающиеся страны, на которые приходится 3/4 всех споров.
Проблема соблюдения норм ТРИПС стала одной из ключевых в области фармацевтики в переговорном процессе Китая и стран ВТО. Помимо обязательства о снижении импортных пошлин на иностранные лекарства с 7 до 4,7%, Китай принял на себя обязательство о выполнении положений ТРИПС и о внесении изменений в законодательство для выполнения требований ВТО в этой сфере.
Следует также отметить трудности с урегулированием торговых споров в рамках ВТО — из восьми торговых споров в области фармацевтики только три спора были урегулированы в рамках ОУС, один был разрешен на основании взаимной договоренности между сторонами, а еще четыре продолжают находиться на разных стадиях обсуждения в ОУС. При этом в ряде случаев, как, например, в случае со спором между Канадой и ЕС (DS114), урегулирование спора может достигать почти 4 лет.
Российские тенденции и приоритеты
После присоединения России к ВТО роль крупнейших зарубежных компаний на российском рынке будет расти, что приведет к дальнейшему усилению конкуренции. Однако, учитывая неоднородность фармацевтического рынка, интенсивность конкуренции будет носить ограниченный характер, в то время как зарубежные производители будут, вероятнее всего, обслуживать преимущественно высокотехнологичный сектор рынка, отличающийся высоким качеством спроса, российские производители займут нишу рынка с более низкой покупательной способностью населения.
Такого рода разделение труда, безусловно, могло бы способствовать выживанию российских производителей в условиях внешнеэкономической либерализации, однако оно не содействовало бы должным образом развитию потенциала российской фармацевтики в долгосрочной перспективе. В этой связи, несмотря на кажущуюся привлекательность такого распределения ролей отечественных и иностранных производителей на фармацевтическом рынке, приоритетом для отечественных производителей должно стать, возможно, более активное взаимодействие с передовыми западными компаниями по освоению высокодоходных и высокотехнологичных сегментов рынка. Это тем более важно, что с увеличением благосостояния российского населения возрастет значение более высокотехнологичного сегмента рынка. Таким образом, наиболее желательным для российских компаний разделением труда после внешнеэкономической либерализации является не сегментация рынка, а специализация на отдельных стратегических направлениях освоения наиболее передовых секторов фармацевтического рынка, в том числе в сфере НИОКР.
В этих условиях основным стратегическим направлением в отрасли должно стать техническое перевооружение отечественного производства за счет активного привлечения капитала передовых зарубежных компаний. Одним из ключевых условий привлечения иностранного капитала является соблюдение прав интеллектуальной собственности, которые в рамках ВТО регулируются соглашением ТРИПС.
Автомобилестроение
Автомобильная промышленность России занимает видное место в потенциале развития национальной экономики. На автомобильную промышленность приходится почти 60% объема гражданского машиностроения, а положительный макроэкономический эффект от динамичного развития данной индустрии характеризуется следующим фактом: каждое новое рабочее место в данной отрасли благодаря мультипликативному эффекту создает до восьми рабочих мест в смежных отраслях.
Факторы конкурентоспособности
Проблема конкурентоспособности российского автомобилестроения коренится в автаркии советского периода — низкий уровень проникновения иностранной продукции на внутренний рынок привел к застою в отрасли. Прежде всего это касалось производительности труда и технической оснащенности, которая, по некоторым оценкам, отставала от западной на 10 лет. В этот период разработка новой модели автомобиля в среднем занимала в СССР 10-15 лет, тогда как на Западе — 36 лет. В результате к для производства одного автомобиля на АвтоВАЗе тратилось 250-450 чел. ч, в то время как на предприятиях “Тойоты” — 15 чел. а в Западной Европе для производства аналогичного автомобиля требуется 30 чел. В результате, несмотря на некоторое улучшение ситуации в отечественном автопроме в последние несколько лет, уровень конкурентоспособности российских предприятий остается достаточно низким, при этом доля убыточных предприятий в отрасли составляла З2%.
Далее анализ конкурентоспособности отечественного автомобилестроения производится на основе факторов конкурентоспособности Портера межотраслевые связи, спрос, факторы производства, а также конкуренция в отрасли.
Межотраслевые связи. В конкуренции с импортной продукцией помимо технологической отсталости российские производители испытывают и другие трудности, прежде всего связанные с переходным периодом в экономике. Одной из наиболее болезненных проблем является развал кооперационных связей, что особенно сильно бьет по компаниям с высоким уровнем вертикальной интеграции. Еще одной проблемой является недостаточная реструктуризация производства, что выражается в переполнении предприятий персоналом сверх производственных нужд, а также в сохранении за некоторыми предприятиями социальных функций по субсидированию инфраструктурных объектов и объектов муниципального хозяйства.
С одной стороны, одним из потенциальных преимуществ российских производителей является разветвленная система эксплуатации и обслуживания, а также дилерская сеть с глубоким проникновением в регионы. У зарубежных производителей эти структурные звенья не диверсифицированы в региональном плане, они сконцентрированы в основном в крупных городах. С другой стороны, для некоторых российских производителей характерен высокий уровень контроля за розничными звеньями. Например, ГАЗ обладает более 300 розничными центрами, 55% из которых им контролируются напрямую.
Факторы производства. Старение основных фондов, потеря рынков сбыта за рубежом привели к тому, что отставание российской автоиндустрии от западной достигло, по некоторым оценкам, 12 лет. Так, российский АвтоВАЗ потерял некогда доминирующие позиции на авторынках Восточной Европы. Если продажи тольяттинского завода составили более 25 тыс. машин. — 17 тыс., они снизились до 5 тыс., при этом доля Авто-ВАЗа на восточноевропейском рынке не превышает 1%.
В области факторов производства российский автопром находится в тисках порочных замкнутых кругов. Первый порочный круг — низкое качество комплектующих деталей, что в свою очередь подрывает стимулы со стороны иностранных производителей для организации производства автомобилей в России. Вместе с тем иностранные поставщики деталей отказываются от создания производства в России из-за недостатка сборочных заводов. Другая дилемма — износ оборудования в отрасли, который ставит российских производителей в условиях интенсификации конкуренции перед выбором: или обновлять основные фонды или вкладывать прибыль в подготовку новых моделей. На конец средний срок службы оборудования на российских предприятиях автомобилестроения составлял 14 лет.
Учитывая, что перед иностранными конкурентами данная дилемма не стоит так остро, как перед отечественными производителями, проблема качества факторов производства является ключевой с точки зрения определения дальнейшей эволюции конкурентоспособности российского автопрома.
Спрос. На данный момент конкурентное преимущество российских производителей обеспечивается на российском рынке во многом за счет низкого платежеспособного спроса населения, которое в большинстве не в состоянии приобретать относительно дорогие иностранные модели.
Несмотря на возможные ограничения импорта, его объемы могут достаточно динамично возрастать параллельно с ростом производства отечественных производителей. Это в свою очередь может быть обеспечено возобновлением экономического роста и увеличением платежеспособного спроса. Даже при условии сохранения основных экономических тенденций настоящего времени следует признать уровень обеспеченности населения автомобилями значительно более низким по сравнению с зарубежными странами — в России из каждых 1000 человек автомобилями владеют лишь 130, в то время как в развитых странах — 300 человек. По прогнозам экспертов Минпром науки, рост рынка легковых автомобилей в России будет развиваться динамично — с 20,4 млн. до 24-26 млн. и до 33 млн. При этом эксперты Минпром науки прогнозируют также рост доли отечественных автомобилей в общем объеме проданных в России машин до 84% сравнению с 79%.
Одним из ключевых факторов, которые определяют спрос на отечественном рынке автомобилей, является значительный рост импорта подержанных автомобилей. По предварительным данным, импорт подержанных автомобилей в Россию увеличился почти в 2 раза по сравнению с предыдущим годом и составил около 350 тыс. По другим оценкам, импорт подержанных иномарок возрос почти в 4 раза и составил почти 660 тыс. автомобилей.
С одной стороны, масштабный импорт подержанных иномарок, казалось бы, является положительным явлением, которое способствует удовлетворению спроса населения и росту конкуренции на рынке. С другой стороны, нельзя не признать, что засилье импорта подержанных машин имеет существенные издержки. Прежде всего, доминирование подержанных автомобилей на рынке сдерживает инвестиции зарубежных автоконцернов в создание совместных предприятий на территории России. Что наиболее важно, преобладание старых автомобилей на рынке сдерживает повышение качества спроса населения — проблема качества спроса в данном случае носит не столько статический, сколько динамический характер. К этому следует добавить, что издержки от засилья старых автомобилей также включают активное развитие “теневого сектора” как внутри страны, так и в сфере ВЭД.
Классической работой в области экономической теории, которая проливает свет на данную проблему, является статья американского экономиста Дж. Акерлофа о так называемом “рынке лимонов” (“лимонами” в Америке принято называть подержанные автомобили). Основной тезис Акерлофа заключается в том, что важнейшую роль в рыночных сделках играет проблема асимметричной информации, когда продавец обладает более совершенной информацией, нежели потребитель. Это в свою очередь приводит к тому, что качественные и новые автомобили вытесняются “лимонами”, т.е. старыми авто, как по закону Грешама “плохие деньги вытесняют хорошие”. Для России как для страны с переходной экономикой, в которой пока не устоялись правовые и контрактные институты, проблема асимметричной информации может оказаться весьма болезненной, особенно для потребителей.
Конкуренция. Импортная пошлина на новые иностранные автомобили составляла 25%, что, безусловно, значительно выше, чем защита отечественных производителей в других отраслях. Средневзвешенный уровень импортного тарифа составляет около 11%, в то время как основные ставки пошлин варьируют от 5 до 20%. Тем не менее, по сравнению с другими зарубежными странами (прежде всего “нарождающимися рынками”) эффективная ставка импортного тарифа на автомобили в России, которая достигала 30% (что сопоставимо с соответствующим показателем на Тайване), была ниже, чем в Китае (125%), Таиланде и Чехии (50%), а также в Аргентине (40%).
Несмотря на относительно высокий уровень пошлин, следует констатировать, что рынок автомобилей в России становится все более конкурентным, вынуждая отечественных производителей адекватно реагировать на рыночные сигналы. Последнее в свою очередь уже приносит прямые выгоды российским потребителям. Наряду с увеличением ассортимента благодаря появлению зарубежной продукции усиление конкуренции приводит к снижению цен российскими производителями. В то же время опять приходится говорить о качественной компоненте факторов конкурентоспособности российского автопрома — конкуренция в отрасли в основном концентрируется на противопоставлении подержанных иномарок и российских автомобилей, которые находятся в сопоставимом ценовом диапазоне.
Итак, среди основных факторов конкурентоспособности российского автомобилестроения, которые в наибольшей степени будут стимулироваться внешнеторговой либерализацией, следует выделить рыночный спрос и факторы производства. Это в свою очередь означает, что дивиденды от внешнеторговой либерализации будут аккумулироваться в отрасли в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Потребности в развитии альянсов с зарубежными производителями можно определить как умеренные/высокие. С одной стороны, потребности в капитале и реконструкции производства велики; с другой стороны, российский автопром обладает значительным потенциалом автономного развития на внутреннем рынке, что во многом будет зависеть от развития вспомогательных отраслей и сектора запчастей. Как и в случае с российской фармацевтикой, основной угрозой внешнеторговой либерализации представляется маргинализация российского автопрома с преимущественной концентрацией на сегменте дешевых автомобилей.
Анализ факторов конкурентоспособности Портера применительно к отечественному автопрому обнажил ключевые причины потерь российских производителей на внешних и внутренних рынках в первой половине 90х годов. Именно в этот период на место российских производителей автомобилей в Восточной Европе пришли производители из Германии, Чехии и Польши. На азиатском рынке вытеснение российской продукции южно-корейскими автомобилестроителями проходило по аналогичному сценарию. В целом экспорт российский автомобилей снизился с 300 тыс. до примерно 100 тыс., т.е. примерно в 3 раза. В то же время потери рынков сбыта за рубежом были во многом компенсированы ростом продаж на внутреннем рынке.
Вместе с тем существуют объективные факторы, в области, как внутреннего спроса, так и предложения, свидетельствующие о том, что у отечественного автомобилестроения есть будущее. В пользу этого аргумента говорит такой фактор рыночного предложения, как успешное приспособление российских предприятий к рыночным условиям. Примером служит ГАЗ, который после резкого падения спроса на его среднегабаритные грузовики грузоподъемностью 45 т достаточно быстро перешел на производство более “легких” грузовиков грузоподъемностью до 1,5 т. которые, кроме того, имели значительно более низкую (почти в 3 раза) цену по сравнению с зарубежными аналогами. Такая гибкость на рынке достигается нижегородцами путем диверсификации продукции (ГАЗ выпускает и легковые автомобили и грузовики), что позволяет разрабатывать и выпускать новые модели на рынок с относительно низкими издержками. В то же время УАЗ достиг неплохого уровня технического переоснащения производственного процесса, при этом уровень обновления оборудования достигает 10% в год. Руководство предприятия сумело увеличить мощность предприятия и наладить выпуск некоторых популярных моделей автомобилей путем внедрения новых автоматики систем.
Выпуск автомобилей в России прекратил падение и с тех пор переживает достаточно интенсивный рост — производство увеличилось на 13,5%, а в I квартале рост производства составил 3,4%. В России производство легковых автомобилей возросло на 5,4% и достигло 1 млн. Вместе с этим развивался российский экспорт автомобильной продукции — физический объем экспорта российского автопрома (67,8 тыс.) значительно превысил импорт новых иномарок (58,1 тыс.), хотя в стоимостном выражении Россия имеет отрицательное сальдо в 160,5 млн. долл., в связи с более высокой ценой иномарок. В будущем прогресс в привлечении западных технологий и капитала мог бы привести к своего рода “реконкисте” потерянных позиций на внешних рынках. Многое в этом отношении будет зависеть от эволюции государственного регулирования отрасли.
Государственное регулирование
Начиная немаловажную роль в успехах российского автомобилестроения играло внешнеэкономическое регулирование государства, которое за счет сохранения относительно высоких импортных тарифов способствовало проникновению иностранных производителей на российский рынок посредством создания совместных предприятий и других форм участия иностранного капитала. В результате именно механизм совместных предприятий создал условия для своего рода демонстрационного эффекта и передачи ноу-хау для отечественных производителей, а также сохранил для России рабочие места и национальное присутствие на внутреннем рынке.
В продолжение такого рода стратегии был подписан указ Президента “О дополнительных мерах по привлечению инвестиций для развития отечественной автомобильной промышленности”, в котором даются основные критерии государственной поддержки крупных проектов:
• суммарный объем инвестиций, необходимых для реализации проекта, составляет не менее 250 млн. долл., в течение 5 лет;
• размер иностранного участия в капитале должен быть не менее 25 млн. долл.;
• доля затрат, произведенных на территории РФ по истечении 5 лет с начала реализации проекта и относимых на себестоимость, составляет не менее 50% себестоимости конечной продукции.
Несмотря на ряд важных достоинств этого указа, данный нормативный акт вступает в противоречие с нормами ВТО, в частности с положениями по ТРИМС, которые запрещают требования со стороны реципиента инвестиций об определенной доле затрат, произведенных на его территории. В случае присоединения России к ВТО следует ожидать модификации данного подхода с российской стороны и использования других механизмов повышения конкурентоспособности и экономической устойчивости российских производителей.
В области таможенно-тарифного регулирования российское правительство одобрило новый уровень импортных пошлин на подержанные автомобили. Для автомобилей сроком эксплуатации более 7 лет таможенные пошлины будут соответствовать уровню пошлин, установленному для новых иномарок. Для иномарок со сроком эксплуатации менее 7 лет в течение первых трех лет пошлины будут установлены на уровне 25%, в следующие пять лет они будут увеличены до 35%, а в дальнейшем будет происходить снижение этих пошлин на 5% в год. Помимо мер тарифного регулирования, в рамках разработки нетарифных инструментов внешнеторговой политики российское правительство дало поручение Госстандарту России разработать систему стандартов для автомобильной техники, которая соответствовала бы западным аналогам.
В числе стратегий, которые были приняты на вооружение наиболее преуспевающими производителями на российском рынке, следует выделить создание частных сбытовых звеньев с целью более глубокого проникновения на рынок; диверсификацию; постепенную модернизацию выпускаемой продукции; создание партнерств и совместных предприятий с зарубежными производителями.
Несмотря на тяжелые последствия кризиса, ряд иностранных автоконцернов заявили о продолжении своей деятельности в России. Это относится к фирме Renault, которая организовала с правительством Москвы СП “Автофрамос” для выпуска автомобилей Renault Megane; к фирме Fiat, заявившей о продолжении работ по созданию СП “Нижегородмоторс” (ГАЗ FiatEBPP); к компании General Motors, представитель которой заявил о возможности создания СП “GMАвтоВАЗ”. Сохранение присутствия иностранных автоконцернов в России во многом свидетельствует о долговременной приверженности данных компаний развитию производства на российском рынке.
В результате наблюдается определенный прогресс в области формирования СП в автомобильной промышленности. Французская компания Renault построила в России современный завод, на котором вплоть осуществлялась сборка моделей Renault 19 и Megane Classic. Одним из примеров наиболее удачного взаимодействия российских и зарубежных партнеров в рамках СП стало создание калининградского завода “Автотор”, на котором осуществляется сборка автомобилей BMW и Kia. В производство автомобилей в рамках данного проекта уже вложено 150 млн. долл., при этом вопреки ожиданиям успешно производится выпуск высокотехнологичных автомобилей для российских потребителей, что демонстрирует позитивное взаимодействие между качеством спроса и качеством производимой продукции.
Намечено начало реализации еще нескольких проектов — в Ленинградской области с участием компании Ford предполагается запустить в серийное производство модели Focus, в то время как в рамках проекта АвтоВАЗGM. предполагается начать выпуск внедорожника Chevy Niva. В стало известно о планах создания в России производства автомобилей компанией Volkswagen.
Следует учитывать тот факт, что формирование международных альянсов, совместных предприятий и запуск проектов в автомобилестроении, будучи процессом трудоемким, имеет достаточно длительный временной цикл. Так, переговоры между компанией General Motors и компанией АвтоВАЗ по организации совместного производства заняли почти 10 лет.
Важным фактором в определении стратегии иностранных автоконцернов стало упомянутое выше постановление правительства, предусматривающее ряд льгот для предприятий, вкладывающих не менее 250 млн. долл., в проект, а также относительно высокий уровень импортных пошлин, который повышает стимулы создавать производство внутри страны5. Возможные сценарии развития конкурентной борьбы на российском авторынке в случае его открытия зарубежным производителям, а также роль СГ и государственного регулирования в процессе создания экспорто-ориентированного производства более отчетливо прослеживаются на примере обширного зарубежного опыта реструктуризации отрасли в условиях внешнеторговой либерализации.
Зарубежный опыт
Одним из важнейших результатов восточноевропейского опыта является целесообразность создания совместных предприятий и прочих форм сотрудничества с зарубежными производителями. Это в свою очередь предполагает установление импортных тарифов на достаточно высоком уровне, чтобы, с одной стороны, стимулировать зарубежные инвестиции в совместные предприятия, а с другой,— устанавливать не слишком высокие пошлины для создания внутреннего спроса.
В Восточной Европе после либерализации внутреннего рынка Чехии доля чешско-немецкой “Шкоды” сократилась с 64 до 55%. На первое место в регионе вышла итальянская группа Fiat, чья доля составила более 20%, при этом основным рынком сбыта для итальянцев стала Польша, куда направлялось более 90% продаваемых в регион автомобилей. Вместе с тем практически во всех странах региона наблюдается рост производства национальных производителей, прежде всего тех из них, которые образовали совместные предприятия с иностранными производителями. Наиболее высокий рост производства продемонстрировали венгерское подразделение “Судзуки” и словацкое подразделение “Фольксвагена” — 75 и 118% соответственно. Наименее успешной оказалась польская компания “Полонез”, которая сообщила о снижении производства более чем на 15%. Именно этой компании не удавалось наладить Веселов А. Руководитель Ford ездит, но встречной и обещает завалить нас дешевыми “Фокусами”//Коммерсант-Сибирь связи с зарубежными производителями, поэтому для улучшения положения на рынке планировался выпуск продукции по лицензии моделей компании “Дэу”.
Помимо стран Восточной Европы, опыт внешнеэкономической либерализации в автомобилестроении ряда других регионов свидетельствует о широких возможностях развития экспортного производства и повышения качества продукции, производимой внутри страны, благодаря привлечению иностранного капитала и технологий. Одним из примеров успешного развития автомобилестроения, несмотря на ряд негативных факторов (в частности, дестабилизация политической обстановки в соседних странах), является Южная Африка. Как и в России перед началом переходного периода, экономическая система страны отличалась автаркией и относительно низким уровнем конкурентоспособности автомобилестроения. В последние пять лет либерализация южноафриканского автопрома значительно ускорилась — если импортная пошлина на автомобили составляла 115%, то была введена пошлина в 47%.
В результате внешнеторговой либерализации началась консолидация автопрома ЮАР и его интеграция в систему хозяйственных связей крупнейших мировых автоконцернов, что привело к значительному росту экспорта автомобилей и запасных частей. За период-экспорт автомобилей возрос более чем в 10 раз, причем еще южноафриканское автомобилестроение считали обреченным перед угрозой внешней конкуренции. Более того, рост экспорта был достигнут, несмотря на ряд препятствий, связанных с географией (удаленностью от основных рынков развитых стран) и региональной геополитикой (нестабильность в соседних странах).
Другим интересным примером отраслевой реструктуризации в условиях растущей внешнеэкономической либерализации является Бразилия. В Бразилии было принято решение о снижении импортных тарифов на автомобили с 70 до 35%, при этом либерализация автомобилестроительного сектора во многом была обусловлена давлением со стороны стран-членов ВТО. Данное снижение торговых барьеров было дополнено рядом региональных инициатив по либерализации торговли автомобилями, что способствовало приходу иностранных автоконцернов на бразильский рынок. Это в свою очередь сделало автомобилестроительный сектор Бразилии более мобильным и гибким, способным оперативно реагировать на изменения рыночной конъюнктуры.
В (немногим позже России) в Бразилии была произведена девальвация национальной валюты, что вынудило автоконцерны искать счастья на зарубежных рынках за счет активизации экспорта. В результате наметился прорыв бразильской продукции на автомобильный рынок США, при этом если за несколько лет до финансового кризиса компания Volkswagen do Brazil экспортировала лишь 3% продукции, то в ближайшие годы данный показатель может составить более 25%. Пример Бразилии показывает, насколько важно в полной мере воспользоваться “медовым месяцем” девальвации для реструктуризации производства и не довольствоваться отдельной нишей на внутреннем рынке, а диверсифицировать торговые потоки отрасли за счет осваивания зарубежных рынков с участием ведущих автоконцернов.
Ключом к выходу бразильских автомобилестроителей на американский рынок стало повышение качества продукции до уровня международных стандартов. Помимо значительных вложений в модернизацию производства, прежде всего совершенствование оборудования, значительную роль в росте качества продукции играет интенсивное развитие сектора запасных частей для автомобилей. В результате девальвации возможности использования бразильских автозапчастей возросли, при этом росла потребность не только в должном количестве, но и в качестве продукции. Доля бразильских запчастей в производстве машин возросла в целом ряде моделей автомобилей в 2 раза до уровня 80%. Развитие сектора автозапчастей свидетельствует о важности таких факторов, как качество спроса, уровень взаимодействия профильных и вспомогательных отраслей, а также качество факторов производства. Исходя из опыта Бразилии, можно говорить о возможности достижения значительного прогресса по целому ряду факторов конкурентоспособности в относительно сжатые сроки.
Помимо региональных тенденций развития автопрома, анализ последствий присоединения России к ВТО также требует исследования отраслевых тенденций, характерных для ведущих стран.
Основные тенденции развития мирового автомобилестроения можно подразделить на 3 основные категории:
— конструкция автомобиля.
— возможность изменять внутреннее пространство автомобиля;
— использование альтернативных видов топлива. С ростом экологизации мирового хозяйства в целом и автомобилестроения в частности усиливается поиск экологически более чистых видов топлива. Компания БМВ делает акцент на разработке водородного топлива (модели, функционирующие на основе данного вида топлива, уже произведены, при этом появление второй линии такого рода моделей), в то время как “Тойота” уже выпустила модель, функционирующую на основе гибридного двигателя, а также принимает участие в разработке других альтернативных видов топлива. Компания Fiat представила в Риме первую в мире машину “водородомобиль”, работающий на основе технологии “топливного элемента” (fuel cell), которая генерирует электроэнергию в результате химической реакции между водородом и генерируемым из воздуха кислородом. Однако кардинальных изменений в данной области следует ожидать лишь в долгосрочной перспективе, так как производители в отрасли пока не пришли к согласию относительно оптимального вида топлива;
— рост мощности двигателя (появились модели мощностью до 500 л.с.);
— автомобиль становится более технически оснащенным, что в свою очередь в растущей степени опосредует взаимодействие водителя и окружающей среды. К числу наиболее важных технологических разработок на современном этапе относится телематика (telematics), которая включает навигационные системы, а также беспроводную связь с Интернетом (Bosch, Siemens, Motorola), системы распознавания голоса (Visteon, Delphi), развлекательные разработки (Visteon, Delphi, Siemens), систему обслуживания покупателя автомобиля (General Motors, Ford, Fiat);
— система разработки и распределения продукции. В зарубежной практике отмечается все большее приближение покупателя к производителю, когда последний получает возможность задавать параметры конфигурации автомобиля по Интернету и в дальнейшем выйти именно на того поставщика, который может предложить оптимальный набор характеристик автомобиля. Такого рода система сборки автомобиля покупателем по Интернету в режиме онлайн (так называемая система “locatetoorder”), а также сборка автомобиля по заказу покупателя (buildtoorder), по оценкам экспертов, получат достаточно широкое распространение в США “традиционными методами” было продано 15,9 млн. машин, в то время как на основе заказов по Интернету было продано 300 тыс., а еще 900 тыс. автомобилей были проданы на основе специальных заказов на производство автомобиля. К. ожидается, что соответствующие показатели составят 11,7 млн., 4,4 млн. и 1,3 млн. соответственно. Такого рода изменения в системе разработки товара и его распределения должны благоприятно сказаться на финансовом положении автоконцернов благодаря сокращению издержек на содержание запасов, а также сокращению временных затрат на взаимодействие между посредниками и производителем.
Кроме того, автомобилестроители получают возможность досконально изучить структуру и тенденции развития спроса покупателей:
— общеотраслевая стратегия развития. В данной области наметилось две основные тенденции
— с одной стороны, в условиях падения мирового спроса автомобильные концерны расширяют свою деятельность, пытаясь получить дополнительные доходы от смежных с профильным производством областей. Данная тенденция к диверсификации деятельности распространяется, прежде всего, на страхование автомобилей, а также уже упомянутые услуги по онлайновому доступу в Интернет. Разработка высокотехнологичных систем для автомобиля позволяет продлить взаимодействие между продавцом автомобиля и потребителем, благодаря чему автомобильные компании получают контроль над растущей частью цикла жизни товара.
— с другой стороны, в области расходов концерны сокращают издержки на систему распределения продукции и маркетинга (их совокупная доля в розничной цене автомобиля составляет 27-30%). В данных сферах автоконцерны прибегают к аутсорсингу, в рамках которого маркетинговые и дистрибьюторские (распределенческие) услуги вверяются более крупным и специализированным компаниям. Одним из недавних примеров является реструктуризация производства компании “Форд”, которая предусматривает масштабный аутсорсинг и поэтапный выход из непрофильных сфер деятельности компании. Ожидается, что производство двигателей будет передано специализированным производителям, при этом общее сокращение персонала компании может составить до 20 тыс. человек.
Значительную роль в глобальных тенденциях развития отрасли играет урегулирование торговых споров в рамках ВТО, а также утверждение норм данной организации в экономической политике ее стран-членов. При этом нормы ВТО в области ТРИМС налагают все больше ограничений на создание преференциальных режимов в инвестиционной сфере.
Тенденции ВТО
В последние несколько лет количество споров в области машиностроения значительно сократилось, что отчасти связано с перемещением зоны торговых конфликтов в другие отраслевые сферы. При этом география автомобильных войн значительно расширилась и стала концентрироваться на развивающихся странах; в условиях, когда основную долю разбирательств в рамках ОУС инициируют развитые страны, ось напряженности в торговых отношениях переносится из сферы “развитые страны — развитые страны” в плоскость “развитые страны — развивающиеся страны”. Отчасти это вызвано изменением предмета торговых споров в автомобилестроении — с ростом роли прямых зарубежных инвестиций в стратегии основных автомобильных концернов примерно 2/3 всех торговых споров приходится на меры в области регулирования иностранных инвестиций и их соответствие нормам соглашения ТРИМС.
Такого рода тенденция эволюции торговых споров в рамках ВТО означает, что ряд положений российского законодательства, которые противоречат положениям ТРИМС в области автомобилестроения, могут быть оспорены в ОУС. Практика таких споров показывает, что развитые страны зачастую выигрывают их, хотя время процедуры рассмотрения вопроса и исполнения резолюции ОУС может исчисляться годами. Так, из 18 торговых споров в области автомобилестроения, направленных в ОУС, в восьми случаях комиссия вынесла заключение о неправомерности использования торговых ограничений, в четырех случаях было достигнуто взаимное соглашение между сторонами, в то время как остальные шесть споров находятся в “разработке” у ОУС на уровне консультаций или на уровне комиссии ОУС. Время, которое проходит от направления спора в ОУС до срока выполнения решения данного органа, составляет в ряде случаев (DS54, 55, 59, 64) от 2 до 3 лет. Следует отметить, что в связи с планируемыми реформами в области функционирования ОУС период рассмотрения споров может быть сокращен.
Практика ВТО свидетельствует о том, что Российская Федерация может оказаться уязвимой в области государственного регулирования инвестиционной сферы. По оценке экспертов, для создания конкурентных преимуществ российскому автопрому необходимо около пяти лет. Важно, чтобы данный период времени был максимально использован для реструктуризации производства, что в отсутствие некоторого ограниченного конкурентного давления может обернуться требованиями о предоставлении дополнительного переходного периода и затягиванием реформ в отрасли. Тенденции развития отечественного автопрома свидетельствуют о том, что переходный период в определенной мере используется российскими производителями для повышения своей конкурентоспособности.
Российские тенденции и приоритеты
Ключевой проблемой для российских автомобилестроителей является повышение качества продукции, причем ряд российских предприятий предпринимают значительные усилия в данной сфере. Так, АО “АвтоВАЗ” приняло решение о начале комплектации автомобилей ВАЗ с обеспечением норм стандарта Euro 4. На АО “АвтоВАЗ” уже производятся автомобили для экспорта в страны, где выпускаются нормы стандарта Euro 3. Кроме того, АвтоВАЗ завершил аттестацию всех своих подразделений на соответствие стандарту качества ISO9000, что послужило в свою очередь началом к подготовке к сертификации на европейскую систему качества TS16/9491. Немаловажным аспектом достижения международных стандартов является также повышение “экологичности” российских автомобилей. Пока в данной области Россия продолжает испытывать значительные проблемы, что отражает тот факт, что во многих городах России на выхлопы автотранспорта приходится до 80% загрязнения окружающей среды.
Другой важной тенденцией в России является постепенный переход отечественного автопрома от модели “фордизма”, которая характеризуется высокой концентрацией производства и производством автомобилей по законченному циклу, к четкому разделению производства комплектующих деталей и сборки автомобилей. Первые признаки такого рода тенденции обозначились после образования в Самаре АО “СОК”, которое сконцентрировало в своих руках акции поставщиков АвтоВАЗа. При этом ожидается, что в России будет создано, по крайней мере, пять компаний, контролирующих рынок запчастей.
В свете российских и глобальных тенденций, а также зарубежного опыта приоритетными направлениями реструктуризации российского автопрома до вступления нашей страны в ВТО должны стать:
— развитие качественного производства автомобильных компонентов, которое могло бы со временем интегрироваться в глобальную сеть производства и поставки комплектующих деталей;
— совершенствование транспортной инфраструктуры. Рост инвестиций в данной сфере составил 22%, однако проблемы с дорогами в России еще долго будут оставаться препятствием для более динамичного развития экономики в целом и отечественного автопрома в частности;
— совершенствование торговой сети отечественного автопрома с более широким применением лизинговых и кредитных схем. Если в России доля продаж автомобилей с использованием кредитования составляет около 10/6, то на Западе данный показатель равен 90%;
— с точки зрения государственного регулирования отрасли успешная реализация стратегии “преследования” должна основываться на определенном уровне защиты отечественных производителей.
В контексте присоединения России к ВТО развитие российского автомобилестроения будет основываться на создании совместных предприятий с крупнейшими зарубежными концернами, что должно отчасти обеспечиваться минимально необходимыми для этого импортными тарифами. В то же время общее направление развития данной отрасли должно ориентироваться на либерализацию, учитывая разрыв в уровне развития российского и зарубежного машиностроения.
Черная металлургия
Черная металлургия традиционно относится к так называемым проблемным секторам, вокруг которых зачастую разгораются торговые споры. Такого рода внимание со стороны государства к данной отрасли обусловлено отчасти соображениями национальной безопасности (в России производство стали традиционно считалось стратегическим для оборонного комплекса) и отчасти тем, что производство стали, как и других промежуточных материалов, дает мультипликативный эффект для секторов экономики, использующих данные материалы.
Одним из наиболее известных примеров применения индустриальной политики в области регулирования рынка стали является Япония. В этот период японское правительство проводило активную политику поддержки стальной индустрии, что привело к тому, что Япония стала крупнейшим экспортером стали в мире. Япония занимала третье место по производству стали после ЕС и Китая.
Однако, по мнению многих экономистов, государственная поддержка была неэффективна, так как уровень прибыльности проектов в данном секторе экономики не был достаточно высоким по сравнению с альтернативными вложениями инвестиционных средств.
В настоящее время черная металлургия является своеобразным водоразделом в отношениях России с внешним миром, так как наша страна испытывает серьезные ограничения при экспорте стали в развитые страны дальнего зарубежья, впрочем, как и конкурентное давление со стороны соседей по ближнему зарубежью.
Факторы конкурентоспособности
С точки зрения конкурентного ромба Портера среди основных факторов конкурентоспособности, которые могут получить развитие в результате внешнеэкономической либерализации, следует выделить межотраслевое взаимодействие черной металлургии со смежными отраслями промышленности и отраслями сферы услуг. Приток иностранных инвестиций также мог бы способствовать оздоровлению основного капитала отрасли и более тесной интеграции уже достигнутых Россией результатов в технологической сфере с организацией производственного процесса в отрасли.
Факторы производства. Несмотря на проводимую реконструкцию производства, основной проблемой отрасли остается износ основных фондов. На сегодняшний день из 63 доменных печей лишь 15 можно признать соответствующими современному уровню. В силу макроэкономических сложностей в финансовой сфере замена основных фондов производится очень медленно. В результате, по оценкам компании CSFB, показатель капиталоотдачи российских предприятий (отношение капиталовложений к объему производства) составлял 20-25 долл., за 1 т в год, что в 10 раз ниже, чем на Западе. Износ основных фондов достиг 53% (несколько ниже — около 43% — данный показатель на трубных заводах), при этом немногим менее 40% производимой стали выпускается с помощью устарелых мартенов и только 50% — с помощью сквозных технологических циклов непрерывной разливки стали. Применение последних составляет 97,2 и 95,6% в Японии и США соответственно.
Наконец, рабочая сила в России почти в 30 раз дешевле, чем в Японии или США, в то время как производительность труда на российских предприятиях черной металлургии почти в 5 и 9 раз меньше, чем в США и Японии соответственно. Таким образом, даже несмотря на значительное отставание по производительности труда, российская рабочая сила является положительным фактором конкурентоспособности благодаря ее дешевизне. Очевидно, что в условиях продолжения экономического роста в России фактор дешевизны рабочей силы будет в растущей степени уступать место фактору производительности труда.
Конкуренция. Рыночная конкуренция в российской черной металлургии все больше подрывается тенденцией слияний предприятий отрасли, которые ограничивают конкуренцию на региональном уровне. По словам президента промышленной группы “МАИР” В. Макушина, “уже сейчас не менее 2/3 выпуска продукции черной и цветной металлургии имеет признаки монополизма”. Сам характер конкуренции носит зачастую характер передела собственности и ее концентрации в рамках различных холдинговых структур, в связи, с чем губернатор Свердловской области Э. Россель заявил: “В Российской Федерации огромная конкуренция среди предприятий черной металлургии. Конкуренция такова, что эти предприятия душат сами себя”.
На этом фоне наблюдается рост конкуренции со стороны продукции черной металлургии из ближнего зарубежья, прежде всего с Украины, которая активно использует более чем двукратное преимущество по сравнению с российскими предприятиями в стоимости рабочей силы.
Межотраслевые связи. Ресурсная база российской черной металлургии является значительной. По разведанным запасам железной руды Россия занимает второе место в мире, однако необходимо отметить также то, что качество железной руды (30% железа) уступает зарубежным аналогам. Средний срок эксплуатации месторождений составляет 20-25 лет, а прогнозируемые темпы сокращения ресурсного обеспечения будут увеличиваться и составят 11—12% в год. Еще одним долговременным фактором, который будет определять положение отечественных производителей, являются глобальный переход к потреблению новых видов изделий и структурные сдвиги в потребляемых материалах. Резервы экономии металла от применения материалов-заменителей оцениваются в 40%. Таким образом, рост обрабатывающих отраслей промышленности будет происходить без увеличения потребления черных металлов.
Значительным препятствием для повышения конкурентоспособности российских производителей является отсутствие современной системы реализации продукции. Другой существенной проблемой межотраслевого взаимодействия является зависимость российской черной металлургии от естественных монополистов в области газоснабжения, энергетики и транспорта. Для развития отрасли ключевое значение имеют транспортные издержки — среднее расстояние перевозки железорудного сырья составляет примерно 1 тыс. км, в то время как для перевозок металлопродукции внутри страны и экспортных поставок соответствующий показатель составляет 1,5 тыс. и 4 тыс. км соответственно.
Спрос. В условиях разрыва производственных связей, снижения платежеспособного спроса и распространения бартерных операций происходила переориентация отечественных производителей с внутреннего на внешние рынки: объемы экспорта возросли с 4 млн. до 29,3 млн. т. Россия вышла на первое место в мире по экспорту стали, при этом более 3/4 российского экспорта приходилось на высокотехнологичные виды продукции.
Таким образом, низкий уровень спроса в России сделал экспорт основой выживания российской черной металлургии на первых этапах экономических реформ. В дальнейшем после финансового кризиса возобновление экономического роста и увеличение спроса внутри страны в некоторой степени снизило зависимость российских производителей от внешних рынков, и особенно это касается уязвимости российского экспорта по отношению к многочисленным антидемпинговым ограничениям. К насчитывалось около 50 антидемпинговых ограничений, направленных против российского экспорта стали. В этих условиях расширение внутреннего спроса в России благодаря экономическому росту является ключевым фактором дальнейшего роста в отечественной металлургии.
Пути решения основных проблем в области конкурентоспособности российской черной металлургии лежат в интенсификации производства за счет сокращения ресурсоемкое и увеличения доли добавленной стоимости на единицу сырья. Применительно к производственному процессу это означает отказ от широкого использования мартенов в пользу конвертеров и электродуговых печей, совмещение непрерывной разливки стали с горячей деформацией металла, использование плазменной технологии для переработки лома, использование методов сверхбыстрого затвердения расплавов для получения аморфных и микро-металлических материалов.
Ключевыми факторами конкурентоспособности, которые должны получить развитие в результате внешнеторговой либерализации, являются развитие факторов производства, а также взаимодействие черной металлургии со смежными отраслями экономики. Потребности в создании альянсов с зарубежными партнерами следует оценивать как умеренные/низкие. С одной стороны, уровень конкурентоспособности российской продукции является высоким, с другой — потребности в реконструкции производства являются значительными. Основные дивиденды от внешнеторговой либерализации следует ожидать в среднесрочной перспективе (благодаря росту технической оснащенности производства) со значительными приращениями в уровне дивидендов в более долгосрочной перспективе (благодаря ликвидации торговых ограничений на российский экспорт). Наконец, основной опасностью в процессе внешнеторговой либерализации следует признать возможность активизации демпинга со стороны ряда стран ближнего зарубежья.
Следует также отметить ключевую роль государственного регулирования в перспективах отрасли — по некоторым оценкам, до 70% издержек российской металлургии поддается прямому государственному воздействию.
Государственное регулирование
Внешнеторговая стратегия России в области черной металлургии определяется, с одной стороны, стимулированием экспорта, а с другой — защитой внутреннего рынка от активного демпинга стальной продукции из ближнего зарубежья. Именно такое сочетание защитных и наступательных средств внешнеэкономической политики является оптимальным с точки зрения обеспечения защиты российских металлургов от дискриминации и недобросовестной конкуренции.
В защите отечественных производителей от недобросовестной конкуренции на внутреннем рынке важную роль призваны сыграть антидемпинговые, а также компенсационные пошлины на стальную продукцию. Примером возможного использования такого рода инструментов внешнеэкономической политики является рекомендация правительственной комиссии по защитным мерам во внешней торговле в о введении временных антидемпинговых пошлин на импорт оцинкованного проката, которые по отношению к производителям Украины должны составить 31,8%, а по отношению к производителям Казахстана — 36,9%.
С точки зрения политики стимулирования экспорта наиболее важным шагом является ликвидация экспортных пошлин, а также других ограничений на экспорт стальной продукции из России. Такого рода меры становятся особенно настоятельными в условиях нарастания зарубежного протекционизма по отношению к российскому экспорту стали. В российской черной металлургии экспортная пошлина на сталь в I составляла 3~5%. В этом отношении следует признать вполне обоснованной рекомендацию правительственной комиссии по защитным мерам во внешней торговле о полной отмене экспортных пошлин на сталь.
Определенную роль в стимулировании отечественного производства должны сыграть государственные субсидии, которые необходимо рационализировать с целью приведения режима субсидирования в соответствие с требованиями ВТО. В этом отношении следует также активно использовать арсенал средств косвенного регулирования государственной поддержки отрасли, связанных с финансированием НИОКР.
Зарубежный опыт
Вызов, брошенный металлургам развитых стран производителями развивающихся стран и стран с переходной экономикой, имел двойной эффект на развитие черной металлургии на Западе. С одной стороны, отрасль была подвергнута масштабной реструктуризации, которая сопровождалась ликвидацией избыточных мощностей по выплавке стали. Зарубежный опыт реструктуризации черной металлургии большинства стран свидетельствует о том, что данный процесс зачастую сопряжен с кризисными явлениями и занимает не менее 5-10 лет. Так, за последние 15 лет в США было ликвидировано около 30% мощностей по выплавке стали, в то время как для Японии и ФРГ соответствующие показатели составили 20% и 1/3 соответственно. В ЕС количество занятых на предприятиях черной металлургии сократилось с 700 тыс. до примерно 250 тыс. С другой стороны, параллельно с реструктуризацией производства наблюдалась тенденция усиления протекционизма, свидетельством чему стал очередной раунд “стальных войн”, начало которому было положено повышением импортных тарифов на сталь в США.
Процесс реструктуризации производства продукции черной металлургии на Западе сопровождался не только сокращением избыточных мощностей, но и активными мерами государства, направленными на повышение производственного потенциала отрасли. В Японии был принят закон “О специальных мерах совершенствования некоторых отраслей промышленности”, который предусматривал выделение государственных субсидий на проведение НИОКР, а также содействие в отраслевой кооперации и построении диверсифицированных картелей. В США государственная поддержка отрасли выражалась в проведении благоприятной амортизационной политики по отношению к предприятиям черной металлургии (доля амортизационного фонда в валовых капитальных вложениях предприятий отрасли достигает 70%), а также либерализации импорта металлургического оборудования с параллельным обеспечением льготных условий поставки данной продукции для национальных производителей.
Что же касается нового эпизода “стальных войн”, то его началу в США предшествовала острая полемика внутри страны, в рамках которой столкнулись интересы “стального лобби” и лобби отраслей, заинтересованных в расширении доступа американских компаний к дешевой и качественной стали из-за рубежа. Интересно, что сторонники введения импортных ограничений на зарубежную сталь, настаивая на важности черной металлургии для занятости в национальном масштабе, ссылались на “мультипликативный эффект”, в рамках которого единичное сокращение занятости в черной металлургии США чревато потерей 8 рабочих мест в других отраслях экономики страны. В свою очередь противники “стального протекционизма” настаивали на том, что ситуация с занятостью с точностью до наоборот отличается от аргументации “стального лобби”: введение импортных ограничений сдерживает рост отраслей, использующих сталь в своем производстве (прежде всего в машиностроении), что негативно воздействует на занятость и экономический рост в национальном масштабе.
Как известно, победил опыт. Закаленное в торговых боях “стальное лобби” добилось своего, и президент Буш объявил о введении квот и импортных пошлин на зарубежную сталь размером до 30% на 3летний период. Примерно такой же срок потребуется странам, оспаривающим данный шаг США в ОУС ВТО, для того, чтобы добиться отмены импортных ограничений. Что более важно, именно такой срок понадобится президенту Бушу для того, чтобы переизбраться на второй срок, на президентский пост — американское “стальное лобби” имеет прочные позиции в ряде ключевых для президентской гонки штатов.
В Южной Корее эволюция черной металлургии все больше ориентируется на гибкость в производственном процессе, а также рост качества продукции. В ведущая компания Южной Кореи POSCO осуществляла масштабные инвестиции в ряд стратегических секторов экономики страны, в частности в телекоммуникационный сектор, а также НИОКР. Помимо этого, активно осваивалась технология строительства мини-заводов, проводились интенсивные мероприятия по расширению ассортимента производимой продукции, в то время как часть производственного процесса переводилась за рубеж (преимущественно в Китай и Вьетнам).
Следует особо отметить, что азиатский кризис внес коррективы в развитие компании. Было приостановлено строительство мини-заводов, но, что более важно, POSCO пришлось отказаться от амбициозной диверсификации инвестиций в другие секторы экономики — инвестиционный и производственный процесс стал в растущей степени концентрироваться на профильном производстве. Решающим ответом на кризис стали открытость компании и активное участие в построении глобальных альянсов. В частности, было заключено соглашение с японской компанией New Nippon Steel; было также создано СП с австралийской компанией ВНР по поставке железной руды. Наконец были приняты меры по повышению привлекательности компании для инвесторов за счет совершенствования корпоративного управления и, в частности, введения стандарта GPM (global professional management) на предприятии.
Среди стран с переходной экономикой интересен опыт Китая, который имеет ряд сходных с Россией проблемных сфер. Главная головная боль китайской металлургии — неспособность национальных производителей удовлетворить растущий спрос в экономике, что обусловливает рост импорта. В условиях, когда 95% из более чем тысячи предприятий отрасли убыточны, одним из направлений реструктуризации стало слияние предприятий, что пока не приносит желаемых результатов. Ожидается, что присоединение Китая к ВТО будет способствовать как удовлетворению спроса, так и построению более эффективной основы производства в черной металлургии. В соответствии с обязательствами, которые принял на себя Китай при вступлении в ВТО, основная часть импортных тарифов на продукцию черной металлургии должна быть снижена.
Отраслевые тенденции
Среди определяющих тенденций в области внешней торговли продукцией черной металлургии следует отметить рост числа стран — крупных производителей (в том числе за счет стран постсоциалистического лагеря), а также растущую ориентацию торговли в пользу промежуточных товаров (стальные заготовки, чугун)1. Рост конкуренции со стороны зарубежных производителей вынуждал металлургов развитых стран искать резервы увеличения производительности труда, а также диверсификации продукции. Помимо этого, одним из последствий реструктуризации черной металлургии за рубежом стала растущая ориентация производства на ресурсосбережение и повышение экологичности производства.
Все эти тенденции развития отрасли легли в основу изменений организации производственного процесса в черной металлургии, где ключевым фактором последних лет стал рост роли мини-заводов в производстве продукции отрасли. Доля производства продукции черной металлургии на мини-заводах составила 46,2% в США, в то время как в целом для развитых стран соответствующий показатель составил 41%. Основным преимуществом мини-заводов перед интегрированными производителями является их гибкость в регулировании уровня производства и более низкие постоянные издержки. За счет интенсификации процесса технологического обновления производства мини-заводы успешно осваивают новые рынки отрасли, усиливая конкуренцию по отношению к интегрированным производителям.
Наконец, в условиях НТП и роста эффективности производства в контексте либерализации мировой экономики отрасль испытывает растущую конкуренцию со стороны товаровзаменителей из алюминия, пластика и других материалов, что требует активизации научно-технических разработок, направленных не только на рационализацию производственного процесса, но и на модификацию качеств конечного продукта.
Примером такого рода разработок является производство нового вида стали, “стали нового тысячелетия”, более устойчивой к коррозии, а также обладающей уникальным свойством немагнитной. Данная инновация, основанная на высокой растворимости азота в стали, была произведена на свет российскими металлургами Московского института металлургии и материаловедения им. Байкова РАН совместно с ЦНИИ КМ “Прометей”. Потенциальный круг применения новой технологии включает судостроение, химическое, нефтяное и энергетическое машиностроение.
Тенденции ВТО
Торговые споры в области черной металлургии, или так называемые “стальные войны’’, стали приобретать в последние годы значительный размах. Пик конфликтов в этой сфере мировой торговли приходится, хотя, судя по всему, может затмить “достижения” этого года. Во многом это связано с отраслевыми факторами — в условиях спада в отрасли ухудшение баланса торговли сталью и потери позиций национальных производителей привели к новому витку протекционизма в развитых странах, который породил ответные меры в “третьем мире”.
Примечательно, что основным оружием в руках развивающихся стран в борьбе с протекционизмом развитых стран являются антидемпинговые пошлины (которые, кстати, очень популярны у развитых стран). Если до недавнего времени основная часть антидемпинговых пошлин применялась развитыми страна ми, то в последнее время география их применения радикальные меняется и в растущей степени концентрируется в странах “третьего мира”. В результате в практике ОУС США стали главной жертвой торговых споров в области черной металлургии. При этом следует отметить, что торговые споры в данной области нелегко поддаются урегулированию — из 13 споров в рамках комиссии ОУС пока было разрешено лишь.
Широко распространено мнение о том, что участие России в ОУС может обеспечить относительно быструю отмену существующих ограничений на экспорт российской продукции за рубеж. Прежде всего, следует отметить, что сложившаяся система рассмотрения торговых споров такова, что страны, нарушающие положения и нормы ВТО, могут не только затягивать рассмотрение вопроса в ОУС, но и откладывать выполнение резолюции данного органа ВТО, В частности, промежуток времени между началом торгового спора и выполнением решения ОУС превышает 2 года. Более того, для квалифицированного ведения торговых споров в ВТО необходимы специфические и квалифицированные кадры, что ограничивает возможности развивающихся стран, а также новых членов в успешном ведении переговоров.
Российские тенденции и приоритеты
При достаточно глубокой вовлеченности российской черной металлургии в мировую торговлю приток иностранных инвестиций в течение продолжительного периода времени был ограничен. Тем не менее, некоторые компании провели модернизацию производства частично за счет экспортных поступлений, частично за счет средств, поступающих по межправительственным кредитным линиям, в основном из Германии. Наиболее активно в переоснащении российских производителей в докризисный период участвовали немецкие фирмы Mannesman Demag, Krupp, Thyssen, а также австрийская VoestAlpine.
После кризиса связи российской черной металлургии с зарубежными предприятиями опять стали набирать обороты. Свидетельством этому являются долгосрочные контракты между ОАО “Северсталь” и “Фиат Спа” (Италия), Самарским металлургическим заводом и японской компанией “Иточи”, а также создание совместного предприятия ОАО “Ижорские заводы” и германской компании “Юропайп” по производству труб большого диаметра. Помимо этого, российский бизнес стал сам активно “прорубать окно за рубеж”. Так, в Западной Европе открылась первая сбытовая фирма российского предприятия, которая называется “Северсталь трейд” и базируется в Австрии.
Процесс интеграции и концентрации предприятий черной металлургии России долгое время развивался достаточно медленно, при этом наиболее заметным явлением в данной сфере стало формирование в последние годы металлургических холдингов группы “Северсталь” и “МАИР”, которые активно поглощали предприятия черной металлургии в российских регионах. Среди важнейших тенденций развития черной металлургии последних лет следует выделить активный процесс вертикальной интеграции вверх по технологической цепочке. Так, компания “Северсталь” активно скупала акции предприятий в автомобилестроении и машиностроительной отрасли. В числе приобретений компании значатся Заволжский моторный завод, Ульяновский автомобильный завод, а также Коломенский машиностроительный завод. ОАО НТМК активно кооперируется с трубными заводами Свердловской области, при этом предприятие освоило выпуск новых марок стали в соответствии с потребностями регионального рынка.
Помимо этого, наблюдается также интеграция предприятий черной металлургии с ключевыми звеньями транспортной цепочки в целях расширения контроля и укрепления надежности транспортных потоков. Такого рода тенденция во многом обусловлена конфликтами предприятий черной металлургии с монополистом на рынке транспортных услуг — МПС в связи с растущим бременем издержек на транспортные перевозки предприятий отрасли. Наиболее активным проводником такого рода тенденции стала компания “Северсталь”, чья “транспортная дочка” контролировала около 2/3 акций Туапсинского порта. Незадолго до этого компания “Северсталь” приобрела Первый контейнерный терминал — одну из ведущих стивидорных компаний морского порта Санкт-Петербурга.
Другой важной тенденцией развития российской черной металлургии стала возросшая в последние годы экологичности производства. Так, за последние несколько лет компания “Северсталь” добилась двукратного снижения выброса вредных веществ в атмосферу, в то время как на ММК соответствующий показатель достиг 40%. На Магнитогорском металлургическом комбинате после реконструкции были введены экологически чистые доменные печи; в компании “Северсталь” была построена система, предусматривающая трехступенчатую очистку вод; на предприятиях НЛМК используется замкнутый комплекс водопользования, что позволяет оградить реку Воронеж от загрязнения. Все эти мероприятия способствуют достижению российскими предприятиями западных экологических стандартов. Так, компания НЛМК планирует получить экологический сертификат ИСО 14000.
Прогресс в области реструктуризации производства и повышении конкурентоспособности российской продукции все равно будет упираться в препятствия, пока Россия лишена статуса страны с рыночной экономикой и не является членом ВТО. Только получение равноправия российскими производителями на мировой арене за счет доступа к Органу урегулирования споров может стать залогом последовательного преобразования российской черной металлургии в составную часть авангарда мировой экономики. Однако, несмотря на то, что Россия в целом выиграет от получения доступа к ОУС, выгоды от начала разбирательств против демпинговых ограничений на российский экспорт не будут ни значительными, ни скоротечными. Более важным дивидендом для российских производителей станет прекращение или замедление новых демпинговых разбирательств со стороны стран — членов ВТО.
Рассмотрим пример взаимодействия в торговле продукцией черной металлургии между двумя странами — Россией и условной страной X5.
Каждая страна имеет две стратегии — сотрудничество (С) и противостояние (D), комбинация которых порождает 4 возможных результата взаимодействия между странами — СС, DC, CD, DD:
— В первом случае (СС — условно добровольное ограничение российского экспорта) конфликт между Россией и страной X разрешается двусторонним соглашением, в рамках которого Россия соглашается ограничить свой экспорт определенной квотой. Предположим, что в рамках такого исхода российские металлурги имеют возможность получить 1 млрд. долл., в год от экспортных поступлений в страну X, производители стали которой в свою очередь теряют эквивалентную сумму. В соответствии с некоторыми экспертными оценками, до 80% импорта продукции черной металлургии в развитые страны осуществлялось на основе добровольного ограничения экспорта. Данный исход игры, будучи характерным для взаимодействия России с зарубежными странами, принимается в качестве статус-кво для определения дивидендов от присоединения России к ВТО.
— Второй исход взаимодействия (DC — условно антидемпинговые ограничения в стране X) — в случае ухода российских производителей с рынка страны X они теряют 2 млрд., возможных экспортных поступлений в данную страну, в то время как металлурги страны X получают дополнительные доходы в размере 0,5 млрд. долл., (металлурги третьих стран получают возможность получить до 1,5 млрд. долл., для удовлетворения спроса в стране X). Данный исход характерен для экспорта российской стали, встречающей многочисленные антидемпинговые ограничения на зарубежных рынках.
— Третий исход (CD — условно laissezfaire в стране X) предполагает открытие рынка российским производителям, которые получают возможность расширить свой экспорт до 2 млрд., долл., в то время как потери металлургов в стране X составляют 0,5 млрд. долл., в год.
— Наконец, DD предполагает обоюдное противостояние (условно “стальная война”, которая может охватывать уже несколько групп товаров) — производители страны X ничего не приобретают в результате конфликта, в то время как российские производители теряют 2,5 млрд. долл., (помимо потери рынка страны X, российские производители также испытывают ограничения, связанные с переориентацией своего экспорта в третьи страны).
В рамках такого сценария независимо от того, что предпочитает делать Россия, страна X имеет так называемую доминантную стратегию, а именно противостояние D. Если Россия решает сотрудничать (стратегия С), то страна X предпочитает стратегию D (0,5 > 0,5), если Россия решает идти на противостояние, то опять-таки стране X выгодно придерживаться стратегии противостояния (0 > 0,5), В этих условиях Россия оказывается перед выбором между “меньшим из двух зол” — или идти на противостояние и потерять 2,5 млрд., долл., или же сотрудничать и потерять 2 млрд. долл. В результате теория игр ясно указывает на единственно равновесный исход взаимодействия между странами — DC: Россия сотрудничает, в то время как страна X использует антидемпинговые ограничения на российский экспорт.
Неблагоприятный исход данной игры связан, прежде всего, с двумя факторами — с одной стороны, Россия, не будучи членом ВТО, не в состоянии “дать сдачи” за счет использования механизма ОУС. С другой стороны, зависимость российских производителей от рынка страны X во многом определяет асимметричность потерь, которые несут российские производители по сравнению со своими зарубежными визави. В итоге “торговая игра” носит асимметричный характер и характеризуется диктатом одной из сторон условий игры. Асимметричная игра, отличается от так называемой “дилеммы заключенного” (обе стороны оказываются в квадрате DD при том, что более выгодным для них было бы находиться в квадрате СС), которая характерна для торговых конфликтов в области черной металлургии между крупными и во многом равновесными торговыми державами.
Такая структура дивидендов в рамках торгового взаимодействия между двумя странами преобладает в условиях, пока Россия не является членом ВТО. В случае же присоединения нашей страны к ВТО ситуация меняется.
В условиях присоединения России к ВТО стороны уже не имеют четко выраженной доминантной стратегии, при этом исход игры во многом основывается не столько на соотношении сил стран на мировой арене, сколько на международно-правовых нормах ВТО. Обращаясь в ВТО, Россия получает возможность (при условии соответствующей резолюции ОУС) решить исход игры в свою пользу — вместо крайне неблагоприятного исхода (DC) Россия коренным образом меняет ситуацию, получая возможность привести игру к исходу CD.
Таким образом, присоединение России к ВТО способствует изменению характера “торговой игры”, которая становится менее асимметричной благодаря некоторому выравниванию дивидендов сторон. В примере предполагается, что в условиях СС, а также CD (исходы игры, при которых страна X предпочитает сотрудничество) дивиденды остаются прежними. В то же время в условиях DC потери России сокращаются в связи с ростом возможностей по диверсификации своего экспорта и соответственно снижению зависимости от рынка страны X.
В случае же DD (после присоединения России к ВТО данный исход игры уже характеризуется оспариванием Россией ограничений со стороны страны X в ОУС) растут потери производителей страны X при одновременном сокращении размера потерь России. При этом первое обстоятельство отчасти связано с тем, что после присоединения России к ВТО наша страна может объединить свои усилия в ОУС с другими странами, которые оспаривают ограничения на экспорт стали в стране X. Во втором случае опять же сказывается расширение возможностей у России по географической диверсификации экспорта после присоединения к ВТО.
Однако не все так просто — на пути к снятию ограничений на российский экспорт стали возникает несколько трудностей.
Прежде всего, следует отметить тот факт, что присоединение к ВТО и возможность использования ОУС “окупятся” лишь через достаточно длительный срок. Действительно, как следует из опыта функционирования ОУС, процедура отмены антидемпинговых ограничений может продолжаться 3 года и более. С этой точки зрения можно сопоставить 2 стратегии — СС (т.е. “добровольное” ограничение российского экспорта), а также DD (т.е. оспаривание торговых ограничений в ОУС) в течение первых 3 лет и CD (отмена ограничений на российский экспорт благодаря соответствующей резолюции ОУС) в продолжении остального периода времени. В этих условиях оказывается, что только после 9 лет Россия извлечет большую выгоду от использования институционального механизма ОУС по сравнению с “добровольным" ограничением экспорта, которое неоднократно имело место в прошлом.
В дальнейшем с каждым годом преимущества от использования ОУС будут расти, однако в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе данные выгоды не будут в полной мере ощутимыми.
Второй проблемой, связанной с использованием ОУС Россией, является наличие значительного числа неторговых проблем, носящих политический и экономический характер (linkages), которые вносят свои коррективы в ход торгового взаимодействия между странами. Например, проблема внешнего долга может использоваться зарубежными странами для оказания давления на российскую сторону по торговым вопросам. Таким образом, процесс торговых переговоров не носит автономный характер — существуют проблемы за пределами торгового “игрового поля”, которые вносят существенные изменения в структуру дивидендов каждой из сторон. Равноправие, которое Россия получит во внешнеторговой сфере благодаря вступлению в ВТО, все равно будет подрываться неравноправным положением, которое занимает Россия в других областях.
В целом, процесс глобализации будет способствовать усилению взаимозависимости между странами, в связи, с чем Россия должна по возможности ограничить негативные последствия данного процесса для своей экономики путем активного вовлечения в административный и правовой процесс в рамках ВТО.
Либерализация в области промышленности: основные выводы
Процесс присоединения России к ВТО является неотъемлемой частью структурной перестройки российской промышленности. Воздействие процесса либерализации носит дифференцированный характер. Если для экспортных отраслей (прежде всего для отраслей ТЭК) важное значение имеет режим экспортных пошлин, то для фармацевтической промышленности первостепенное значение имеет разработка средств нетарифного регулирования внешней торговли, для автомобилестроения — совершенствование таможенно-тарифной политики, а для черной металлургии — приведение режима субсидирования в соответствие с требованиями ВТО.
Однако, несмотря на различие приоритетных сфер развития торговой политики, по отношению к данным отраслям существует ряд общих факторов, развития с точки зрения выполнения требований ВТО. Наиболее важным является несоответствие регулирования ряда отраслей требованиям ВТО. Это относится к регулированию режима иностранных инвестиций в автомобилестроении (в части соглашения по ТРИМС), а также нарушениям норм ТРИПС в фармацевтике.
Кроме того, в числе общих проблем, характерных для отраслей российской промышленности в процессе внешнеэкономической либерализации, следует выделить, прежде всего, изношенность основных фондов, снижение технологического потенциала и инвестиций; негативный макроэкономический и микроэкономический (прежде всего в области политики конкуренции) климат; низкий уровень и качество потребительского спроса; разрыв производственных связей.
В целом присоединение России к ВТО должно положительно сказаться на развитии экспортных отраслей (таких, как черная металлургия). Однако, как показал анализ в рамках настоящей главы, выгоды от доступа к ВТО будут для России ощутимыми лишь в долгосрочной перспективе. В то же время уже в краткосрочной перспективе на позициях отечественных производителей будет сказываться рост иностранной конкуренции в таких отраслях, как автомобилестроение и фармацевтика.
В случае с отраслями, испытывающими острую (фармацевтика) и среднюю (автомобилестроение) степень конкуренции со стороны зарубежных производителей, наиболее перспективным представляется продолжение курса на создание совместных предприятий. Это способствовало бы подъему общего уровня технологической оснащенности, росту навыков и инфраструктуры в рамках данных отраслей. Для отраслей, нуждающихся в поддержке государства для развития экспортного производства (черная металлургия), приоритетом должно стать привлечение отечественных и зарубежных инвестиций в модернизацию оборудования.
Сельское хозяйство и пищевая промышленность
Несмотря на почти 10 лет катастрофического экономического упадка, который поразил сельскохозяйственный сектор России, его роль в российской экономике остается значительной — на АПК приходилось более 6% ВВП и 13% занятых в экономике. Сопоставление с развитыми зарубежными странами показывает, что в них относительная роль сельскохозяйственного сектора значительно меньше, чем в России. В США доля сельского хозяйства в национальной экономике в 67 раз ниже, чем в России. Несмотря на это, даже после некоторого улучшения ситуации в отечественном агропроме в последние годы Россия остается нетто-импортером продовольствия, в то время как США и ряд других развитых стран являются нетто-экспортерами сельскохозяйственной продукции.
Парадокса здесь никакого нет — просто производительность в российском сельском хозяйстве составляет 8% соответствующего уровня в США, в то время как урожайность зерновых достигает лишь 20% американского уровня. В этих условиях основной вопрос с точки зрения процесса присоединения России к ВТО заключается в том, каким образом можно будет преодолеть отставание отечественного сельскохозяйственного производства в условиях открытия продовольственного рынка зарубежной конкуренции.
Проблема внешнеторговой либерализации в области сельского хозяйства является одной из наиболее спорных на сегодняшний день в мировой экономике. Данная сфера мировой торговли была вовлечена в международное регулирование лишь в период проведения Уругвайского раунда. Отчасти это связано с обострением конкуренции на мировом рынке в области торговли сельскохозяйственной продукцией, при этом рост производительности труда и влияние НТР в интенсификации производства приводят к тому, что отставание в этих компонентах международного экономического соперничества грозит разорением не только отдельных отраслей, но и сельскохозяйственных регионов.
В результате снижения эффективности сельскохозяйственного производства и сокращения производственных ресурсов, в данном секторе Россия становится нетто-импортером продукции сельского хозяйства. Значительно меняется географическая структура торговли сельскохозяйственными товарами растет доля импорта из стран ОЭСР, прежде всего из ЕС, при снижении доли стран СНГ и Центральной Европы. Одновременно в рамках товарной структуры импорта сельскохозяйственной продукции растет доля переработанной продукции, что сопровождается снижением доли сырья.
В российском контексте проблемы агропромышленного комплекса концентрируются вокруг нескольких категорий факторов экономического развития нашей страны. Прежде всего, в области государственного регулирования данного сектора экономики очевидна неспособность государства обеспечить необходимый уровень финансовой поддержки для аграриев. Если в России на 1 га сельскохозяйственных угодий приходится 1 долл. нотаций, то в Канаде (сопоставимой с Россией по климатическим условиям) соответствующий показатель в 100 раз выше. В делом в бюджетной сфере потребности сельскохозяйственных производителей систематически недофинансировались или подвергались секвестрированною.
Новые члены ВТО обязаны поддерживать ряд своих экономических показателей (прежде всего субсидии) на том же уровне, который был при вступлении страны в ВТО. Если Россия вступит в ВТО с существующим уровнем субсидирования, она не будет иметь права повысить его в случае оздоровления бюджета.
Для определения уровня субсидирования сельского хозяйства используется показатель эквивалента субсидии производителя (ЭСПР), характеризующий долю поступлений, которая образуется у сельхозпроизводителя в результате государственной поддержки. По оценкам экспертов ОЭСР, уровень поддержки сельского хозяйства в соответствии с данным показателем составлял в советский период почти 90%, однако резко снизился с 61% до 105%. и 26%. В дальнейшем показатель ЭСПР рос и составил 21 и 32% соответственно. По оценкам экспертов ОЭСР, показатель поддержки сельскохозяйственных производителей снизился до уровня в 26%, что значительно ниже соответствующего среднего показателя для стран ОЭСР, который составляет З5%.
В российская делегация представила на рассмотрение Секретариата ВТО свои предварительные оценки бюджетной поддержки сельского хозяйства. По данным российской стороны, уровень бюджетной поддержки сельского хозяйства составил 80-90 млрд. долл. Российская делегация утверждала, что именно данный предкризисный период должен быть взят в качестве точки отсчета для определения окончательного уровня связывания субсидий сельскому хозяйству.
Помимо этого, в целях увеличения свободы маневра в регулировании уровня субсидий российская сторона заявила, что ее задача состоит в обеспечении уровня поддержки сельского хозяйства, “сравнимого с уровнями других стран — членов ВТО”, при этом предполагается, что российские производители должны действовать “в тех же конкурентных условиях, что и производители такой же продукции в других странах — членах ВТО”. В качестве ориентира в определении конкурентных условий используются обязательства ЕС в ВТО.
Вместе с тем страны — члены ВТО требуют от России более низкого уровня субсидирования сельского хозяйства. С точки зрения правил ВТО, “базовым периодом для определения внутренней поддержки являются обычно последние три года (WT3/ACC/4) [перед присоединением к ВТО]”, что дает повод странам — членам ВТО отказываться от за базу отсчета уровня субсидирования.
В целом необходимо отметить, что государства — члены Европейского союза (в рамках единой сельскохозяйственной политики) и Соединенные Штаты субсидируют сельское хозяйство в гораздо большей степени, чем Россия. В этих условиях в долгосрочной перспективе для России была бы невыгодной консервация условий, столь неблагоприятных для национальных производителей.
Однако независимо от достижения соглашения об уровне субсидий для российского агропрома механизм поддержки сельскохозяйственного производства претерпит существенные изменения в связи с присоединением России к ВТО. В частности, использование косвенных методов поддержки отрасли за счет обязательных поставок топлива со стороны нефтяных компаний станет затруднительным. Так, например, премьер-министр России дал указание не допускать доступ нефтяных компаний к экспорту своей продукции в случае нарушения оговоренного графика поставок топлива сельхозпроизводителям. Такая мера входит в противоречие с положениями ВТО по ТРИМС, которые запрещают ограничивать экспорт обязательствами по обеспечению первоочередных поставок на внутренний рынок.
Помимо указанных выше аспектов, эксперты ОЭСР отмечают ряд проблемных областей с точки зрения внешнеторгового России и его ВЛИЯНИЯ на процесс присоединения России к ВТО. Прежде всего, это касается сложной процедуры оценки импортных товаров, а также “регионализации некоторых мер [экономической] политики — таких, как бюджетная поддержка, налогообложение и региональный контроль товаро-потоков сельскохозяйственной продукции, что в целом может вступать в конфликт с федеральной политикой [в связи с чем] членов ВТО беспокоит, будет ли политика на уровне регионов соответствовать торговым соглашениям, [достигнутым] в ходе переговоров с федеральным правительством”.
В макроэкономической сфере серьезным препятствием на пути повышения конкурентоспособности продукции российских производителей является разница в ценах на промышленные и сельскохозяйственные товары — продукты сельского хозяйства были в 5 раз дешевле продукции, необходимой аграриям для производства. Другой острой проблемой является низкий уровень покупательной способности населения и его ориентация на натуральное хозяйство. Общая площадь дачных, приусадебных и прочих видов участков составляет 20,8 млн. га, а число владельцев достигает 44 млн. человек, при этом в этих хозяйствах производится треть валовой продукции сельского хозяйства, в том числе свыше 80% картофеля и свыше 70% овощей.
Несмотря на то, что распространение личных подсобных хозяйств (ЛПХ) во многом позволило широким слоям населения пережить продовольственный кризис 90х, с точки зрения конкурентоспособности российского сельскохозяйственного производства данный процесс несет в себе негативные тенденции. Прежде всего, развитие ЛПХ приводит к натурализации сельского хозяйства и сужению круга денежного оборота и рыночных отношений. Страдает технологическая оснащенность производства, а также другие аспекты экономической эффективности, связанные в том числе и с излишней раздробленностью производства, что ограничивает эффект экономии на масштабах.
На микроуровне одной из основных проблем является отсталость технологий и изношенность оборудования, используемых в производстве. Так, лишь каждая вторая машина, задействованная в агропромышленном комплексе, исправна. При этом если в России на 1 тыс. га посевных приходится около 5 комбайнов и 8 тракторов, то в Канаде соответствующие показатели составляют 16 и 18, а в США — 16 и 30. Очевидно, что в данном случае и качественные и количественные параметры на стороне зарубежных производителей.
Износ оборудования в АПК достиг критической отметки: ресурс выработали 70% сельхозмашин, в то время как поступление новой техники в отрасль продолжает снижаться. По сравнению поступление тракторов сократилось почти в 16 раз, грузовых автомобилей — почти в 46, зерноуборочных комбайнов — в 16, кормоуборочных комбайнов — в 26 раз. К концу ситуация продолжала ухудшаться — пополнение парка сельхозтехники (на 1% в год) проводилось менее высокими темпами, чем списание техники (46%). Даже в относительно успешном для российского агропрома уровень готовности зерноуборочных комбайнов составил 44%. В этих условиях Россия оказывается в тисках порочного круга, при котором отсутствие современной техники не дает возможности собирать высокие урожаи, что в свою очередь ограничивает возможности АПК по привлечению новой техники.
При том, что 70-90% мировых нужд в сельхозтехнике удовлетворяется лизингом, в России именно лизинг техники является одним из слабейших звеньев в развитии российского агропрома. Так, из 2 млрд., руб., предусмотренных в бюджете для развития лизинга для агропрома,. фактически было выделено лишь 35% обещанного объема. По оценкам экспертов, для нормальной работы агропрома необходимо немедленно потратить 19 млрд. долл., на закупку тракторов и комбайнов. В последние несколько лет в данной области наметились некоторые позитивные сдвиги — для развития лизинга на селе была создана компания “Росагролизинг”, которой было выделено из бюджета 6,5 млрд. руб.
Таким образом, с точки зрения теории конкурентоспособности Портера наиболее негативными факторами низкой конкурентоспособности российского агропрома являются низкий уровень обеспеченности качественными факторами производства, а также слабое взаимодействие сельскохозяйственного производства с отраслями промышленности и сферы услуг. Преодолеть указанные негативные факторы в области конкурентоспособности во многом можно благодаря внешнеэкономической либерализации. Процесс формирования полноценного набора факторов конкурентоспособности начнется с повышения технической оснащенности АПК и развития инфраструктуры в сельском хозяйстве.
Соответственно, основные дивиденды от присоединения России к ВТО следует ожидать в среднесрочной перспективе — реструктуризация российских предприятий АПК должна обеспечить растущее удовлетворение спроса внутри страны. В более долгосрочной перспективе интенсификация развития смежных отраслей, прежде всего сектора услуг, должна способствовать построению и укреплению экспортного потенциала российского агропрома.
В числе основных угроз для конкурентоспособности российского агропрома, связанных с внешнеторговой либерализацией, следует отметить возможность обострения проблемы продовольственной безопасности, а также возникновение вакуума в области взаимодействия российского АПК со смежными отраслями. Последнее объясняется тем, что в условиях, когда государственная поддержка АПК (в том числе за счет поставки горюче-смазочных материалов, удобрений и т.д.) под давлением ВТО будет сокращаться, формирование новых, более рыночных форм взаимодействия российского сельского хозяйства и других отраслей экономики может отставать, что в краткосрочной перспективе после осуществления масштабной либерализации экономики может иметь негативные последствия для российского АПК.
Процесс развития факторов конкурентоспособности не будет эволюционировать сам по себе — необходима продуманная государственная политика, которая учитывала бы негативные последствия чрезмерной либерализации. Наиболее яркой иллюстрацией необходимости такого рода государственной политики является проблема продовольственной безопасности, которая показывает, с одной стороны, необходимость развития санитарных и других мер контроля за качеством продукции, а с другой, — отсутствие автоматизма между внешнеэкономической либерализацией и развитием факторов конкурентоспособности, таких, как, например, качество потребительского спроса.
Проблема продовольственной безопасности характеризуется двумя основными аспектами — масштабами проникновения импортного продовольствия в Россию и зачастую низким качеством данной продукции. Проблема продовольственной безопасности не является пустым звуком — низкое качество импортной продукции стало настоящим бичом для российских потребителей. Так, в страну было завезено продовольствия на общую сумму 13,7 млрд., долл., при этом брак составил 23%. В этом же году на каждые 100 проведенных проверок приходилось 82 нарушения. Ситуация продолжала ухудшаться после финансового кризиса и снижения доли импортного продовольствия на российском рынке. Госторгинспекция РФ забраковала 94% импортных мясных и мясорастительных консервов, что почти в 3 раза больше, чем за соответствующий период. Госторгинспекция забраковала 81% молочных, 72% мясных и 56% рыбных консервов, при этом более половины импортных мясных продуктов были понижены в сортности.
Важность обеспечения продовольственной безопасности в рамках решения проблемы общенациональной безопасности отчасти определяется также тем, что 3/4 фонда потребления в нашей стране связано с производством сельскохозяйственной продукции. При этом “под продовольственной безопасностью понимается такой уровень национального производства продовольствия, который позволяет реализовать принцип самообеспечения населения основными продуктами питания и государственных резервов в соответствии с научно обоснованными нормами”.
По определению российского экономиста С. Глазьева, с точки зрения продовольственной безопасности предельно допустимым уровнем доли импорта во внутреннем потреблении продовольствия является уровень в 25%, в то время как реально в России данный показатель превышает 30%. В целом предельным значением для проникновения импорта считается 30% при том, что в России данный показатель во внутреннем потреблении долгое время составлял более 50% (после кризиса, по данным вице-премьера правительства А. Гордеева, доля зарубежной продукции в потреблении продовольствия опустилась ниже критической отметки в 30% и составляла менее 20%; эти данные не согласуются с источниками в Государственной Думе, согласно которым соответствующий показатель составляет 40%). В контексте присоединения России к ВТО обострение проблемы национальной безопасности в связи с внешнеторговой либерализацией диктует необходимость “принять все меры, связанные с защитой национального производства продовольствия, а также длительным переходным периодом взятия соответствующих обязательств по компенсациям отечественным производителям”.
Проблемы продовольственной безопасности занимают все более важное место в проблематике регулирования мировой торговли сельскохозяйственной продукцией. В европейское животноводство охватила целая серия эпидемий — от коровьего бешенства до ящура. Другой важной проблемой в области сельскохозяйственной проблематики в рамках ВТО стало регулирование торговли генетически модифицированной продукцией (ГМП). В ЕС был значительно ужесточен контроль за ввозом ГМП, что, прежде всего, заключалось в введении обязательной маркировки продукции, содержащей компоненты ГМП. Это в свою очередь вызвало неприятие со стороны стран — экспортеров этой продукции (США, Канада, Бразилия, Аргентина и др.), которые считают такого рода меры противоречащими нормам ВТО.
Россия уже столкнулась с проблемой регулирования ввоза ГМП. Летом Министерство здравоохранения выдало первую лицензию компании “Монсанто” на импорт ГМП — на поставку сои. В соответствии с постановлением правительства продукция, содержащая генетически модифицированные компоненты, должна подлежать обязательной маркировке. Однако до сих пор законодательные нормы в этой области выполняются на практике не в полной мере — по некоторым оценкам, до 60% продаж соевых бобов в России приходится на генетически модифицированную продукцию.
Несмотря на рост проблем, связанных с контролем за безопасностью и качеством продовольствия, основной тенденцией в мировой экономике является либерализация. Как уже отмечалось, начало процессу многосторонней либерализации в сельском хозяйстве было положено Уругвайским раундом торговых переговоров, на котором было достигнуто Соглашение по сельскому хозяйству.
В соответствии с данным соглашением страны — члены ВТО принимают на себя обязательства в четырех основных областях:
— доступ на рынок сельскохозяйственных и продовольственных товаров, что в свою очередь предполагает тарификацию нетарифных ограничений, связывание уровня тарифов (выше которого страны не имеют права устанавливать импортные пошлины), а Также снижение уровня связывания среднего значения импортного тарифа (на 36% — для развитых стран и на 24% — для развивающихся стран);
— государственная поддержка сельского хозяйства, которая классифицируется на неправомерные и правомерные меры (соответственно оказывающие и не оказывающие искажающего влияния на торговлю сельскохозяйственными товарами). К категории правомерных относятся так называемые меры “зеленой корзины”, которые включают субсидии на проведение НИОКР, пополнение стратегических запасов продовольствия, финансирование регионального развития, а также экологические мероприятия и совершенствование инфраструктуры. Меры так называемой “голубой корзины” также признаются приемлемыми с точки зрения норм ВТО и включают финансирование мероприятий, направленных на ограничение сельскохозяйственного перепроизводства. Наконец, меры “желтой корзины” признаются неправомерными — в их числе значится множество мероприятий, которые до недавних пор активно использовались в России для поддержки АПК (предоставление производителям товаров по цене, ниже рыночных, льготное кредитование, компенсация затрат на энергоресурсы, расходы лизингового фонда и т.д.). В отношении расходов, относящихся к мерам “желтой корзины”, соглашение устанавливает обязательство 20%ного сокращения в течение 6 лет для развитых стран и 13%ного — для развивающихся стран;
— экспортные субсидии, выделение которых (помимо тех, которые зафиксированы в перечне обязательств) запрещается соглашением. В соответствии с договоренностями Уругвайского раунда в течение 6 лет предусматривается сокращение экспортных субсидий на 36% и снижение объема субсидируемого экспорта на 21% для развитых стран (для развивающихся стран — соответственно на 24 и 12%);
— санитарные и фитосанитарные меры, которые должны основываться на принципе гармонизации (использования международных правил и стандартов), научной обоснованности, транспарентности и не дискриминации.
Большинство мер, зафиксированных в Соглашении по сельскому хозяйству, должны быть выполнены странами — членами ВТО. По договоренности, достигнутой странами — членами организации на Уругвайском раунде, за год до истечения срока выполнения обязательств в области либерализации торговли сельскохозяйственной продукцией, должны были начаться новые переговоры по дальнейшей либерализации в данной области. После безуспешных попыток достичь существенного прогресса по началу нового этапа открытия национальных сельскохозяйственных рынков на министерской конференции в Катаре страны ВТО достигли соглашения о включении либерализации сельскохозяйственного сектора в повестку дня следующего раунда торговых переговоров ВТО.
В условиях складывающейся тенденции к либерализации сельскохозяйственного сектора в мировой экономике государственная поддержка в ряде развитых стран Запада остается высокой. На этом фоне продолжается процесс укрупнения сельскохозяйственных предприятий, которые все больше вытесняют менее эффективные с технологической точки зрения малые фермерские хозяйства.
В ЕС финансирование сельского хозяйства является крупнейшей статьей бюджета, которая составляет почти 40 млрд. долл., в год. В связи с планами расширения ЕС, а также началом нового раунда торговой либерализации ВТО, в рамках которого либерализации сельского хозяйства отводится едва ли не центральная роль, в ЕС активно обсуждаются меры по сокращению доли прямых субсидий в рамках расходов на развитие АПК.
В США Сенатом был принят законопроект о предоставлении около 180 млрд. долл., американским фермерам в течение следующих 10 лет. Это эквивалентно среднегодовому росту субсидий на 5,5 млрд. долл., по сравнению с предыдущим законом о финансовой поддержке фермеров США.
На данный момент доходы американских фермеров примерно наполовину зависят от бюджетных трансфертов. Однако, даже несмотря на выделение значительных субсидий аграрному сектору, под влиянием иностранной конкуренции происходит разорение мелких фермерских хозяйств и депопуляция ряда регионов Великой равнины, сельское население которой сократилось с 4 млн. до 2,6 млн. человек. Вместе с тем, результатом роста субсидирования американского АПК становятся рост перепроизводства, снижение цен на сельскохозяйственную продукцию, но что еще хуже, подрыв процесса либерализации торговли сельхозпродукцией в рамках нового раунда торговых переговоров ВТО.
На фоне мировых тенденций развития АПК за рубежом среди наиболее заметных тенденций развития отечественного АПК следует отметить активное формирование вертикально-интегрированных корпораций, а также сельскохозяйственных корпораций полного цикла. Так, холдинг “Интеррос” принял решение о создании вертикально-интегрированной агро-корпорации с уставным капиталом в 100 млн. дол., и оборотными средствами в 200 млн. долл. В качестве примера формирования диверсифицированного предприятия полного цикла можно привести образование корпорации “Роска”, в которую вошли молочные совхозы, хлебоприемный пункт и птицеводческое хозяйство. Такого рода структура позволила смягчить сезонные перепады в поступлении прибыли, улучшить взаимодействие со смежными поставщиками и существенно увеличить инвестиции в модернизацию молочных совхозов.
Зарубежный опыт аграрной реформы свидетельствует о том, что воздействие внешнеторговой либерализации на динамику сельскохозяйственного производства зависит, прежде всего, от начальных условий (в первую очередь от степени государственной поддержки аграрного сектора), а также от проводимой экономической политики (прежде всего от степени открытости аграрного сектора иностранной конкуренции). Первый фактор определяет масштаб искажений в функционировании отрасли, вызванных государственным вмешательством, в то время как второй определяет степень и скорость коррекции данных искажений. Вместе эти два фактора определяют ценовую адаптацию экономики к новым условиям, при этом, чем больше в стране уровень субсидий сельскохозяйственному сектору, тем более неблагоприятной будет динамика цен на сельскохозяйственную продукцию по сравнению с ценами на другие товары после внешнеторговой либерализации. В свою очередь, направленность и масштабы динамики цен на сельскохозяйственную продукцию определяют динамику сельскохозяйственного производства (коэффициент корреляции между этими двумя показателями составляет 70%).
Среди стран с переходной экономикой принято различать три основных типа АПК, которые формировались после внешнеторговой либерализации. Первая группа включает такие страны, как Чехия, Словакия и Венгрия. Для них характерно значительное повышение производительности труда, которое сопровождает падение сельскохозяйственного производства. Ко второй группе относятся Россия, Украина и Белоруссия, где падение сельскохозяйственного производства сопровождалось снижением производительности труда. Наконец, к последней группе стран относятся Китай и Вьетнам, где значительный рост сельскохозяйственного производства сопровождался менее высоким ростом производительности труда.
Падение сельскохозяйственного производства в России после было вызвано высоким уровнем субсидирования данного сектора, который предшествовал внешнеэкономической либерализации. Показатель условий торговли для сельскохозяйственного сектора ухудшился на 80%, что и вызвало масштабное падение сельскохозяйственного производства в России. Помимо снижения уровня внутреннего производства, рост импорта будет происходить также из-за изменения мировых цен, которые будут складываться в результате многосторонней внешнеторговой либерализации аграрного сектора.
Для России как нетто-импортера сельскохозяйственной продукции реализация положений Уругвайского раунда может иметь негативные последствия в связи с повышением цен на продовольствие, которое произойдет в результате снижения субсидирования экспорта из ряда развитых стран Запада. Помимо этого, снижение тарифных барьеров в контексте многосторонней либерализации во внешнеторговой сфере может привести к тому, что преференциальная маржа, которую имеет Россия в торговле с развитыми странами (в частности, благодаря преференциальному режиму GSP со стороны США для российских экспортеров), будет снижаться.
К негативным факторам внешнеэкономической либерализации следует отнести снижение доли отечественных производителей продовольствия на внутреннем рынке, что в свою очередь негативно скажется на занятости в смежных отраслях, в частности в секторе сельскохозяйственного машиностроения. Помимо этого, возможности поддержки сельскохозяйственных производителей для России будут значительно ограничены, в том числе в тех областях (поставки ГСМ, списание долгов), где государственное вмешательство играло важную роль. Вместе с тем ограничение государственных возможностей по субсидированию сельскохозяйственного сектора будет оказывать давление на отечественный АПК принять вызов иностранной конкуренции и отказаться от привычного нахлебничества за счет бюджета. Среди основных позитивных факторов развития отечественного АПК после присоединения нашей страны к ВТО следует выделить развитие экспортного потенциала отрасли, а также рост зарубежных инвестиций.
Возможности российского АПК в конкуренции с западными визави и сотрудничестве с ними уже были продемонстрированы в ряде секторов отрасли и на региональном уровне. Так, “Группа промышленных предприятий РКП” успешно конкурирует с транснациональной компанией Cargill, при этом конкуренция не исключает ряда совместных мероприятий по развитию отрасли. Как отмечает президент “Группы промышленных предприятий РКП” М. Одинцов, “я убежден в том, что иметь такого цивилизованного конкурента, как Cargill, благо для компании. Мы сэкономили кучу денег, внимательно изучая нашего конкурента, анализируя его шаги и технологические решения”.
Одним из важнейших позитивных аспектов внешнеэкономической либерализации должен стать рост инвестиций в отечественный АПК. Опыт зарубежных стран свидетельствует о положительном воздействии либерализации аграрного сектора на приток иностранных инвестиций в отрасль (ОЭСР), что в свою очередь благоприятно сказывается на эффективности сельскохозяйственного производства и притоке технологий.
В сфере иностранных инвестиций в отрасли следует выделить два региона — Московскую и Новгородскую области. В городе Чудове Новгородской области компания Cadburry, вложив 120 млн. долл., построила одну из крупнейших в Европе шоколадных фабрик, в то время как компания Dansk Tuggegummy Fabrik построила в этом же городе предприятие по производству жевательных резинок. В Московской области компания Mars инвестировала 300 млн. долл., в кондитерскую фабрику, аналогичные проекты в области реализуются компаниями Kampina, Danone, Parmalat и Hermann. Как отмечает российский экономист Э. Бернштейн, важным аспектом функционирования транснациональных компаний в российской пищевой промышленности является реинвестирование прибыли — компания Coca-Cola довела общий уровень вложений в российскую экономику до 1 млрд., долл.
С точки зрения эволюции внешнеторговых потоков в отрасли после внешнеэкономической либерализации в краткосрочной перспективе потребители России, безусловно, выиграют от снижения цен на продовольствие благодаря сокращению российских импортных барьеров. В то же время существенные потери понесут отечественные производители. По мнению экспертов ОЭСР, “сравнительные преимущества в агропродовольственной международной специализации обусловят статус России как нетто-импортера продовольствия и сельскохозяйственной продукции еще на протяжении некоторого времени”.
В дальнейшем при условии активного развития смежных отраслей и улучшения макроэкономического положения в России подъем отечественного сельского хозяйства может привести к тому, что Россия станет нетто-экспортером ряда сельскохозяйственных товаров.
Иллюстрацией возможностей и препятствий для развития экспорта сельскохозяйственной продукции служит ситуация с экспортом зерновых из России, когда был собран рекордный урожай, что позволило России рассчитывать на экспорт 45 млн. т зерна. Помимо этого, в ЕС намечалось значительное снижение импортных пошлин на зерно. По данным Государственного таможенного комитета (ГТК). Россия экспортировала почти в 3 раза больше пшеницы, чем за соответствующий период предыдущего года. Однако, несмотря на, казалось бы, существенный рост экспорта, этот показатель мог быть перекрыт в несколько раз, если бы Россия не испытывала значительных проблем, сопряженных с экспортом ее сельскохозяйственной продукции. Попытки воспользоваться благоприятной возможностью для расширения экспорта не были использованы в полной мере, в то время как Украина в десятки, раз увеличила свой экспорт пшеницы за рубеж по сравнению.
Среди основных проблем расширения экспорта российского зерна за рубеж — неразвитость инфраструктуры и вспомогательных отраслей. Прежде всего, сказывается недостаток современных портовых терминалов — проблемы экспорта зерна показывают, насколько неблагоприятна для России высокая зависимость от одного-единственного порта в Новороссийске. По оценкам экспертов, при экспорте российского зерна из украинских или балтийских портов транспортные издержки существенно подрывают конкурентоспособность российского экспорта, в то время как для экспорта зерна нашей стране необходим доступ как минимум к четырем портам, сопоставимым с Новороссийском. Еще одной серьезной проблемой является дефицит элеваторов в портах — элеваторы в Новороссийске сегодня могут хранить 90 000 т зерна, что в несколько раз меньше российских потребностей.
Наконец, серьезным препятствием для российского аграрного экспорта являются слишком высокие тарифы на железнодорожные перевозки зерна, которые контролируются всемогущественным Министерством путей сообщения (МПС). Указанные трудности, ограничивающие возможности российского экспорта, сконцентрированы именно во вспомогательных отраслях, прежде всего в сфере услуг, развитие которой должно сыграть важнейшую роль в реализации экспортного потенциала российской промышленности и сельского хозяйства.
В долгосрочной перспективе после проведения внешнеэкономической либерализации, по мнению экспертов ОЭСР, Россия благодаря преодолению ряда структурных недостатков (межрегиональных барьеров, высоких транспортных и трансакционных издержек) может реализовать свой потенциал в экспорте зерновых. В этом случае в открытии рынков сельскохозяйственной продукции будут заинтересованы не только российские потребители, но и производители. Это, однако, может быть, возможно, лишь при планомерной либерализации сельскохозяйственного сектора, а также обслуживающих отраслей в промышленности и сфере услуг.
Сфера услуг
Для России сектор услуг в контексте переговорного процесса в рамках ВТО (впрочем, как и в рамках реформирования экономики) имеет особое значение. По словам бывшего министра внешнеэкономических связей М. Фрадкова, “услуги — самая молодая и самая неотработанная законодательно часть нашей реформируемой экономики”.
В целом, сектор услуг в России имеет чрезвычайно высокий и до сих пор не реализованный потенциал развития, отчасти в связи с тем, что в советский период развитие данного сектора экономики искусственно сдерживалось. Потенциал сектора услуг особенно высок в регионах, где в связи с неразвитостью инфраструктуры экономическое развитие не использует всех существующих возможностей. Именно нереализованный потенциал сферы услуг обусловливал в течение большей части периода реформ ее динамичное развитие по сравнению с промышленностью и сельским хозяйством. Если доля сектора услуг в российском ВВП составляла 32,6%, то данный показатель составил 48,3%. Вплоть тенденция роста доли услуг в структуре ВВП продолжилась, при этом доля сектора услуг превысила 50% ВВП. После кризиса наметилась тенденция роста доли промышленности и относительного снижения доли сектора услуг в ВВП —. доля сектора услуг снизилась до 48,3% ВВП.
Главной тенденцией в развитых странах является рост сектора услуг, что среди крупнейших стран Запада наиболее ярко проявляется в Великобритании, где основным источником экономического роста является именно сектор услуг, благодаря которому данная страна лидировала по темпам экономического роста в странах “большой семерки”. Доля обрабатывающей промышленности в ВВП Великобритании за последние три десятилетия сократилась с 33 до 17%, при этом проблема деиндустриализации экономики вызывает определенные опасения в связи с широко распространенным мнением о том, что для конкурентоспособности экономики необходим критический минимум промышленного производства. Важно также отметить, что примерно треть падения доли обрабатывающей промышленности в ВВП Великобритании приходится на фактор аутсорсинга.
Унаследованная Россией отсталость сектора услуг во многом предопределяет неизбежность некоторого периода экстенсивного развития данного сектора, что будет в основном осуществляться за счет перетока факторов производства из промышленного и аграрного секторов и географического распространения сферы услуг по российским регионам. В этих условиях интенсификация развития сектора услуг может быть достигнута, прежде всего, за счет открытия доступа иностранным операторам российского рынка услуг.
Распространение полномочий ГАТТ/ВТО на сферу услуг произошло в ходе Уругвайского раунда переговоров и явилось реакцией на расширение международной торговли услугами, обусловленное развитием технологий и открытием новых рынков. Хотя Генеральное соглашение по торговле услугами (ГАТС) установило принцип отказа от торговой дискриминации, в действиях отдельных стран могут быть отмечены отклонения от режима наибольшего благоприятствования в торговле.
Вопросы доступа к рынку являются объектом ежегодных переговоров. Члены ГАТС ведут переговоры и выносят решения по своим обязательствам в 149 отраслях сферы услуг. Число обязательств, принимаемых на себя отдельными членами ГАТС, весьма различно: в среднем страны с развитой экономикой имеют обязательства по 82% из 149 отраслей, страны с переходной экономикой — по 66, а развивающиеся страны — по 19%. Кроме того, существенные различия наблюдаются и внутри каждой из указанных групп стран.
Обязательства, которые возникают в связи с присоединением России к ГАТС, подразделяются на вертикальные (общие) и горизонтальные (специфические). Первая группа обязательств включает предоставление РНБ в сфере услуг; прозрачность законодательства и административного режима; отсутствие платежных ограничений; признание профессиональных стандартов в соответствии с достигнутыми на переговорах договоренностями; отсутствие злоупотреблений своим положением на рынке со стороны монополий; требование об объективном и непредвзятом характере мер регулирования, применяемых в области торговли услугами.
Вторая группа обязательств включает так называемые специфические обязательства, которые относятся к конкретным отраслям услуг. Обязательства и ограничения доступа на конкретный рынок услуг рассматриваются с точки зрения четырех способов поставки услуг: трансграничный способ поставки услуг, потребление услуг за рубежом, коммерческое присутствие поставщика услуг за рубежом и перемещение физических лиц из одной страны в другую. В рамках данных способов поставки услуг страна, которая принимает на себя специфические обязательства по либерализации рынка, должна следовать положениям об открытии доступа на рынок и национального режима.
С точки зрения присоединения России к ВТО ее окончательное вступление в организацию будет означать принятие ею общих обязательств по ГАТС. В то же время условия принятия на себя специфических обязательств будут зависеть от достигнутых договоренностей на переговорах с основными торговыми партнерами, являющимися членами ВТО. В целом в области специфических обязательств России будет предоставлена некоторая гибкость, с точки зрения, как сроков, так и масштабов либерализации в сфере услуг.
В данном разделе проблемы либерализации сектора услуг исследуются на примере трех крупных отраслей сферы услуг — банковской системы, системы страхования и системы связи. Помимо фактора репрезентативности, важную роль в данном случае играло стремление обозначить наиболее злободневные проблемы сектора услуг, которые в таких секторах, как банковское дело и страхование, выражаются в восстановлении финансовой системы, а в наукоемком секторе телекоммуникаций сводятся к притоку иностранных инвестиций и технологий. С точки зрения процесса присоединения России к ВТО важным критерием отбора данных отраслей был также тот факт, что они занимают важное место в процессе либерализации в рамках ВТО, при этом по этим отраслям существуют отдельные соглашения о либерализации. В банковском и страховом секторах — это Соглашение о финансовых услугах, в телекоммуникационной отрасли — Соглашение по телекоммуникациям.
Существенным фактором отбора данных отраслей стало и то, что именно финансовые услуги (банковское дело, страхование), а также телекоммуникационный сектор стали теми сферами компетенции ВТО, где был, достигнут наибольший прогресс в деле либерализации в рамках ГАТС. В этой связи эксперты Всемирного банка отмечают, что “члены ВТО ожидают более активного участия новых членов организации в ГАТС, особенно в таких секторах, как телекоммуникации и финансовые услуги, где переговоры в рамках ГАТС достигли более масштабной либерализации, чем было возможно в рамках Уругвайского раунда”. Наконец, важность трех секторов услуг определяется также их ключевой ролью в эволюции рыночной инфраструктуры России.
Банковский сектор
В условиях неустойчивости еще незрелой российской банковской системы открытие полного доступа западным банкам на российский рынок услуг до недавнего времени многим представлялось преждевременным. Как это ни парадоксально, финансовый кризис не обострил, а резко упростил решение данного вопроса — в отсутствие доверия со стороны населения к отечественным банкам необходимость удовлетворения растущего спроса на финансовые услуги требует привлечения западных банков к обслуживанию физических лиц. Однако в основе национальных интересов России лежит необходимость осуществления контролируемой либерализации, при которой у российских банков остается возможность укреплять свои позиции на внутреннем рынке, а со временем и распространять свою деятельность за рубеж. Это в свою очередь предполагает использование либерализации в сфере торговли финансовыми услугами в качестве первого шага, направленного на повышение конкурентоспособности российских операторов банковских услуг.
Факторы конкурентоспособности
Банковский сектор, как и сектор услуг в целом, с началом реформ долго был одним из наиболее динамичных в экономике — число коммерческих банков в России увеличилось с 4 до 2000. Впоследствии темпы роста несколько замедлились, однако рост продолжался количество коммерческих банков составило 2517 и 2625 соответственно. По числу банков на 1 млн. жителей Россия в 27 раз превосходила страны Восточной Европы и в десятки раз — многие развивающиеся страны. Вместе с тем Россия опережала по этому показателю и многие развитые капиталистические страны, в том числе Великобританию (общее количество коммерческих банков достигает 559) и Японию (140), значительно отставая лишь от США (10 922).
Однако такого рода лидерство не отражало реальной степени развитости финансового сектора России. Скорее наоборот, большое количество коммерческих банков в России отражало молодость банковской системы, а также общую рыночную нестабильность, которая, прежде всего, характеризуется высоким уровнем инфляции, что в свою очередь позволяет получать банковскому сектору высокую прибыль.
Основным источником этих доходов явилось перераспределение национального дохода, которое базировалось на отсутствии механизма индексации остатков на расчетных счетах и других видов обязательств коммерческих банков в рублях. Согласно экспертным оценкам, инфляционное перераспределение через российские коммерческие банки достигало 15% ВВП. Из них 6,5% ВВП было присвоено банковским сектором в виде маржи, а остальное — конечными заемщиками из небанковского сектора.
В условиях финансовой стабилизации, которая приводит к снижению инфляции, перед российскими банками встала проблема приспособления к новым, более трудным для них условиям. Снижение инфляции и стабилизация курса рубля резко ограничили возможности проведения банками спекулятивных операций на финансовых рынках, прежде всего на валютном рынке. Основной задачей банковского сектора стало умение проводить финансовые операции в условиях стабильности, что в свою очередь требует не только соответствующего опыта и инфраструктуры, но и активов.
По уровню активов российский банковский сектор существенно отстает от других стран. По сравнению с Чехией или Бразилией отношение активов к ВВП в России в 34 раза меньше. Еще более разительным становится разрыв с зарубежным банковским сектором при учете большого числа банков в России. Активы банка в России составляли лишь 36 млн. долл., по сравнению с 44,5 млрд. долл., в Японии, 340 млн. долл., в США, 4,6 млрд. долл., в Великобритании, 1,25 млрд. долл., в Чехии и Словакии и 3,9 млрд. долл., в Германии. По состоянию средние активы банка в России составляли примерно 0,08 млрд., долл., т.е. несмотря на некоторый рост после кризиса, данный показатель продолжает быть в десятки раз меньше, чем в странах Восточной Европы.
Низкий уровень капитализации (обеспеченности активами) крайне опасен для российской банковской системы. В условиях неразвитости финансового рынка, а также достаточно радикальных изменений в макроэкономической ситуации в стране низкий уровень активов наряду с низкой степенью их диверсификации и ограниченностью проводимых финансовых операций неизбежно приводит к кризису не ликвидности в банковской системе. С точки зрения конкурентоспособности российской банковской системы низкий уровень капитализации российских банков значительно ослабляет их стартовую позицию перед началом полномасштабной либерализации банковского сектора.
В области межотраслевого взаимодействия реального и банковского сектора в России наблюдается достаточно слабая связь. Преимущественная ориентация отечественных банков на спекулятивную прибыль со стороны активов и краткосрочные заимствования, в том числе в валюте, в области регулирования пассивов долгое время обрекали российские банки и предприятия на раздельное существование.
Действительно, на 1 руб. банковских вложений в экономику приходилось 76 коп, банковских инвестиций в государственные обязательства. При этом на стандартные для западных банковских структур операции по обслуживанию населения и предприятий оставалось совсем ничего — отношение совокупного объема кредитов, предоставленных банками страны местным предприятиям и гражданам, к ВВП в России составляло 11% ВВП, в то время как в Германии данный показатель составлял 113% ВВП, в США — 119, Японии — 193, в Чехии — 90, в Словакии — 41%.
“Ренессанс-Капитал”, после кризиса уровень кредитования экономики со стороны российского банковского сектора несколько возрос (до 12%), оставаясь, тем не менее, по-прежнему далеко позади соответствующих показателей за рубежом.
Еще одним фактором конкурентоспособности, о котором писал Портер, является качество спроса. В этом отношении низкий уровень депозитов во многом отражает недоверие населения российским банкам, что в свою очередь является закономерным итогом денежных реформ, кризисов и конфискаций далекого и не столь далекого прошлого. Главным конкурентом по привлечению средств населения для российских банков были не их иностранные визави, а американский доллар. Долларизация российской экономики во многом является продуктом деструктивной и анти-либеральной политики прошлого. Пока огромные суммы на руках у российского населения остаются в долларах, будет “голодать” реальный сектор, будут “простаивать” российские банки, не будет жизнеспособным экономический рост. “Подавленный спрос” населения на банковские услуги, который находит свое выражение в долларизация экономики, может быть реализован и трансформирован в “открытый рыночный” спрос населения благодаря реформированию банковского сектора и допуску иностранных банков на российский рынок.
Однако ключевой проблемой конкурентоспособности российского банковского сектора является монополизация рынка Сбербанком, который контролирует почти 3/4 всех депозитов, 1/4 всех банковских активов и осуществляет примерно 1/3 всех кредитных операций для экономических субъектов, Отсутствие значительной конкуренции на рынке банковских услуг является на сегодняшний день главным фактором, сдерживающим дальнейшее развитие российского банковского сектора.
Одной из главных причин монополизации банковского сектора были недостатки в системе государственного регулирования. В области политики конкуренции монополия Сбербанка долгое время оставалась своего рода “священной коровой”, в то время как кардинальная реструктуризация банковского сектора постоянно откладывалась и заменялась эволюционной стратегией реформирования данной отрасли услуг. Политика же по сближению реального и финансового сектора экономики зачастую была направлена на выявление проблемы, а не на ее глубинные причины. Однако есть признаки того, что ситуация в области реформирования банковского сектора может претерпеть существенные изменения к лучшему.
Анализ факторов конкурентоспособности российского банковского сектора показал, что основными его приобретениями с точки зрения факторов конкурентоспособности могут стать рост конкуренции, а также удовлетворение избыточного спроса населения на банковские услуги. Совокупность такого рода дивидендов свидетельствует о том, что позитивное воздействие внешнеэкономической либерализации на развитие сектора банковских услуг в России может материализоваться уже в краткосрочной/среднесрочной перспективе. Потребность в формировании альянсов с зарубежными компаниями достаточно высока в первую очередь в силу необходимости преодоления почти хронического недоверия населения по отношению к российским банковским структурам. Наконец, одной из основных угроз устойчивому развитию банковского сектора после внешнеэкономической либерализации является возможное ухудшение качества кредитов, которые в растущих объемах будут направляться как населению, так и предприятиям. Таким образом, необходимо по возможности минимизировать угрозу перегрева банковского сектора, который после начального периода подъема может испытать резкий спад в условиях отсутствия отработанных механизмов контроля за выполнением пруденциальных норм.
Государственное регулирование
Основным инструментом регулирования банковской деятельности Центрального банка России является лицензирование. В соответствии с законом о Центральном банке Банк России может санкционировать создание банков с иностранным участием, а также их представительств. Указ главы Центробанка “Об условиях открытия банков с иностранным участием в России” установил верхний потолок для доли иностранного участия в банковском капитале России на уровне 12%, нижний предел для иностранного капитала — на уровне 5 млн. ЭКЮ, при этом накладывались ограничения на операции с мелкими клиентами, а количество филиалов не могло превышать одного’.
Осенью того же года был издан президентский указ, который накладывал запрет на деятельность в России 10 иностранных банков, получивших соответствующую лицензию, однако еще не приступивших к работе. Трем банкам, уже функционирующим к тому времени на финансовом рынке, было разрешено продолжить свою деятельность. Эта законодательная база, однако, вошла в противоречие с существующим соглашением между ЕС и Россией о защите прямых инвестиций. Россия несколько сократила ограничения на деятельность западноевропейских банков на своей территории. Аналогичным образом Россия сняла ограничения на деятельность двух американских банков, получивших разрешительную лицензию после подписания соглашения между Россией и США о защите инвестиций.
В Центральный банк присоединился к Базельской конвенции, что фактически означало переход России на систему международных стандартов мониторинга банковской системы. Впоследствии Центральный банк откладывал введение в силу новых банковских нормативов, что было в основном вызвано крайне неадекватным состоянием большинства коммерческих банков в России.
После финансового кризиса в России было создано Агентство по реструктуризации кредитных организаций (АРКО), которое было призвано провести работу по оздоровлению посткризисной банковской системы и ликвидации несостоятельных банковских учреждений. За три года своего существования АРКО участвовало в реорганизации активов 21 банка; из наиболее значимых случаев следует выделить банк “СБСАгро”, который решено было ликвидировать, а также банк “Российский кредит”, который было решено изноравливать. После кризиса активизировалась также работа МАП в области конкурентной политики, однако каких-либо существенных шагов по ослаблению монополии Сбербанка предпринято не было.
Значительный импульс реформированию банковской системы был дан после одобрения поправок к Закону о Центральном банке, а также закону о банках и банковской деятельности. В числе наиболее важных поправок следует выделить предоставление Банку России права устанавливать пруденциальные нормы для банковских групп, нормы о защите кредиторов, требования которых обеспечены залогом, дополнительные критерии несостоятельности банков, определять вопросы назначения временной администрации, отзыва банковской лицензии, а также ужесточать требования к регулярной финансовой отчетности коммерческих банков.
Важное значение имеет принятие законодательства об электронной цифровой подписи и о переводе денежных средств, которое расширяет возможности по использованию новых технологий в проведении банковских операций. Помимо этого, были также одобрены поправки к Закону о Центральном банке (ст. 73 наделяет ЦБР полномочиями по оценке активов коммерческих банков), а также к Закону о рынке ценных бумаг (ст. 42 наделяет ФКЦБ обязанностью предотвращения сделок по отмыванию денег).
Зарубежный опыт
Реструктуризация банковского сектора является одним из наиболее дорогих удовольствий реформаторов. Зарубежный опыт свидетельствует о том, что счет за перекройку банковской системы, которая сопровождается закрытием несостоятельных банков, может достигать более десяти процентов ВВП. Помимо этого, следует учитывать издержки, связанные с негативными последствиями банковского кризиса для инвестиционного процесса и экономического роста, а также возможного усугубления банковского кризиса кризисом валютным и долговым.
Как правило, банковский кризис существенно меняет ландшафт финансовой системы страны — банковская реструктуризация зачастую предполагает масштабную консолидацию банков путем слияния и реструктуризации активов. В странах Азии спустя один год после кризиса количество банков сократилось почти на треть. Как показывает опыт развивающихся стран и стран с переходной экономикой, в кризисных условиях важным средством быстрого преодоления негативных последствий банковского кризиса для экономики является либерализация и рост доступа зарубежных операторов банковских услуг на внутренний рынок. Основные дивиденды от открытия рынка банковских услуг получают широкие слои населения, которые в связи с финансовыми потрясениями перестали доверять банковским учреждениям своей страны.
С точки зрения опыта стран в области либерализации банковского сектора следует отметить, что ограничения на деятельность иностранных банков сами по себе не являются нарушением норм ВТО. Во многих странах — членах ВТО существуют такого рода ограничения, однако при этом страны должны четко определить изъятия из режима наибольшего благоприятствования в данной области. Любое отклонение от PHБ должно соответствовать нормам, установленным в Дополнении по оговоркам к ст. II ГАТС (данная статья провозглашает РНБ в сфере финансовых услуг). Кроме того, обязательства по предоставлению национального режима (ст. XVII ГАТС) в области финансовых услуг могут быть изменены или ограничены в перечне специфических обязательств. Соответственно многие страны включают в свои предложения по финансовым услугам существенные ограничения на национальный режим и доступ на рынок.
В качестве примеров ограничений в сфере национального режима можно привести ограничение доступа иностранных банков в Корее на операции с кредитными карточками и кредитование крупнейших клиентов, различия в сфере налогообложения и валютные ограничения по отношению к иностранным банкам в Бразилии и Чили, ограничения на организационные формы финансовых учреждений в Сингапуре, а также пределы доли рынка на Филиппинах (70% общих активов банковской системы должны принадлежать местным банкам с мажоритарной собственностью филиппинцев),
Одним из ориентиров для России с точки зрения тенденций BTQ является китайский опыт и перечень обязательств данной страны при вступлении в ВТО. В финансовой сфере иностранным банкам Китаем предоставляется национальный режим, вместе с тем функционирование иностранных банков в Китае должно отвечать ряду условий. Банки, которые будут проводить операции с китайской национальной валютой, должны иметь трех летний опыт работы в Китае, а также быть прибыльными в течение 2 лет подряд до вступления Китая в ВТО. Иностранные банки, имеющие дочерние предприятия в Китае, должны иметь совокупные активы не менее чем в 10 млрд. долл. США, в то время как соответствующие показатели для иностранных банков, имеющих отделения и совместные предприятия в Китае, составляют соответственно 20 млрд., и 10 млрд. долл.
Следует отметить, что с присоединением Китая к ВТО наметилась тенденция к ускорению роста иностранного участия в капитале китайских банков, что на рубеже было продемонстрировано вложениями Hong Kong and Shanghai Banking Corporation (HSBC) и International Financial Corporation (IFC) в Банк Шанхая, где доля иностранного участия в капитале достигла 18%.
Наконец, следует отметить, что либерализация финансовых услуг усиливается на региональном уровне, примером чему является ЕС, где построение единого рынка финансовых услуг стало приоритетной задачей в дальнейшей эволюции интеграции. По оценке германских исследовательских институтов Zen trum fur Europaische Wirtsehaftsforschung и Institut fur Europais che Politik, создание единого рынка финансовых услуг в ЕС могло бы добавить от 0,5 до 0,7 процентных пункта экономического роста ежегодно, а также могло бы привести к значительной экономии средств для потребительского сектора Сообщества.
Отраслевые тенденции
В последние годы процессы консолидации в банковском секторе все больше приобретали транснациональный характер, что было отчасти связано с постепенным истощением возможностей по дальнейшему развитию процессов слияния и поглощения в рамках отдельных стран. Неудивительно, что одними из наиболее активных участников трансграничных слияний стали банки малых стран (Бельгия, Швеция, Нидерланды), которые достигли потолка доли рынка банковских услуг своих стран. Вместе с тем в ЕС остаются достаточно широкие возможности для дальнейшей консолидации банковского сектора в рамках национальных границ, прежде всего в Великобритании, а также в Германии.
Веское слово по отношению к процессу консолидации в банковском секторе может сказать развитие телекоммуникационного сектора и Интернета. Фактор совместимости информационных систем банков, которым предстоит процесс консолидации, становится все более важным в оценке перспектив и сроков слияния компаний. Помимо этого, банковские эксперты считают, что в среднесрочном и долгосрочном плане требования государственных органов по отношению к процессу консолидации в банковском секторе могут быть смягчены в связи с интенсивным развитием Интернета, который способствует росту конкуренции в банковском секторе. Однако уже на сегодняшний день рост конкуренции со стороны интернет-компаний приводит к снижению цен на услуги и падению прибыльности в банковском секторе.
Одним из негативных последствий такого рода тенденции стало увлечение банков скупкой активов в телекоммуникационном секторе, подчас без должной оценки отдачи от данных проектов. Рост конкуренции заставляет банки создавать свои собственные интернет-порталы, посредством которых предоставление финансовых услуг осуществляется более оперативно, с предоставлением потребителям более широкого выбора услуг. При этом отсутствие опыта у банков в данной области вынуждает их идти на заключение соглашений с телекоммуникационными компаниями (германские и итальянские банки) и порталами (Lloyds и Lycos).
Помимо телекоммуникационного сектора, банковский сектор активно интегрируется в страховой бизнес. Данный процесс, который получил название bancassurance (прямой перевод: банк страхование), достаточно интенсивно протекает в странах Западной Европы, свидетельством чему стала покупка Lloyds одного из крупнейших страхователей жизни в Великобритании Scottish Widows. Страховой сектор стал одним из приоритетных направлений деятельности итальянской банковской группы Banca Intesa, а также бельгийско-голландской банковской группы Fortis.
Быть может, наиболее важным процессом в области международного регулирования в банковском секторе является выработка новых принципов и критериев достаточности капитала банков в рамках новой Базельской конвенции (предыдущая конвенция была). Предполагается, что составление новых принципов и критериев достаточности капитала будет завершено, с последующим внедрением данных принципов и критериев в банковскую практику.
Среди приоритетных направлений разработки новой конвенции фигурирует совмещение транспарентности и ясности критериев с необходимостью должного учета рисков в банковской сфере, более детальная проработка проблем, связанных с предоставлением кредитов малым и средним предприятиям, а также пересмотр требований к уровню капитала банков с целью создать стимулы для внедрения более совершенных рейтинговых систем оценки риска в банковских учреждениях. В большинстве европейских стран за основу принят критерий достаточности капитала (отношение уровня капитала к активам банка с учетом их уровня риска) Базельской конвенции в 8% (плоская шкала), в то время как в Великобритании действует дифференцированная шкала (8% — для крупнейших банков, 1018% и вплоть до 25% — для остальных). Среди инициатив, которые могут быть также включены в конвенцию, фигурируют дополнительные требования к достаточности капитала в области управления компанией и технологических инноваций, а также более активное использование кредитных рейтингов таких агентств, как Moody’s для оценки рисков в банковской сфере.
Тенденции ВТО
С точки зрения последствий присоединения России к ВТО для отечественного банковского сектора чрезвычайно важно то, на каких условиях Россия будет присоединяться к специальному соглашению по финансовым услугам в рамках ГАТС. В числе основных положений фигурируют обязательства по увеличению числа лицензий на учреждение финансовых институтов; фиксирование гарантированного уровня иностранного участия в дочерних компаниях, филиалах и представительствах банков и страховых компаний; участие иностранных банков в национальных расчетных системах; предоставление права иностранным поставщикам услуг предлагать на территории других стран любые новые финансовые услуги; предоставление режима наибольшего благоприятствования и национального режима при приобретении услуг государственными учреждениями; предоставление национального режима иностранным поставщикам финансовых услуг для фондовых рынков; предоставление доступа к системам безналичных расчетов, созданных госструктурами, и к государственным системам финансирования и рефинансирования. Для стран, присоединившихся к соглашению по финансовым услугам в рамках ГАТС, приняты обязательства, которые зачастую существенно отличаются от страны к стране.
В связи с большой вариацией готовности различных групп стран по принятию обязательств соглашения по финансовым услугам в отношении к либерализации финансовых услуг наметилось два основных подхода. Базовый подход подразумевал принятие страной обязательств в соответствии с ГАТС и с приложением к ГАТС по финансовым услугам. Данный подход был избран странами с недостаточно развитой финансовой инфраструктурой и нестабильной финансовой системой. Приложение к ГАТС по финансовым услугам в банковской сфере включает обслуживание банковских депозитов; выдачу различных кредитов и займов; финансовый лизинг; финансовые гарантии и обязательства; услуги по обслуживанию функционирования платежной системы (например, кредитные карточки, тратты, дорожные чеки); торговлю финансовыми инструментами; участие в выпуске акций (в том числе в качестве андеррайтера или агента); брокерские операции, управление финансовыми активами; осуществление зачетов в операциях с финансовыми инструментами; передачу финансовой информации; консалтинговые и посреднические операции, связанные со всеми вышеупомянутыми видами финансовых услуг.
Альтернативный подход подразумевает принятие обязательств на основе Соглашения по финансовым услугам, что было сделано всеми развитыми и некоторыми развивающимися странами. Согласно альтернативному подходу члены ВТО обязаны ликвидировать любые процедуры, негативно влияющие на иностранных поставщиков финансовых услуг. При этом в соответствии с данным подходом члены ВТО должны идти на более масштабную либерализацию в данной сфере, нежели предусмотрено Приложением по финансовым услугам ГАТС. Это, в частности, касается обязательств стран, принявших альтернативный подход, по предоставлению финансовым компаниям стран — членов ВТО прав оказания любых видов новых финансовых услуг, а не только тех, которые перечислены в Приложении.
Применение базисного и альтернативного подходов имеет для России свои положительные и отрицательные стороны. Если базисный подход предохраняет отечественных поставщиков услуг от конкуренции со стороны мощных иностранных банков, то альтернативный подход способствует преодолению нерациональных государственных ограничений, ликвидации беспорядочных льгот и доступу к новым видам финансовых услуг. Думается, что альтернативный подход является более целесообразным, однако лишь при условии достаточно жесткой регламентации деятельности иностранных банков в России. Последнее вполне возможно в рамках ГАТС по финансовым услугам, где предусматриваются санкции и ограничения на деятельность иностранных банков в случае невыполнения последними норм и правил надзорного органа страны пребывания.
Помимо этого, следует учитывать, что после кризиса асимметрия между Россией и странами ВТО в банковском секторе резко усилилась, в результате чего Россия становится в большей степени объективно заинтересованной в привлечении иностранных банков на свой рынок.
Российские тенденции и приоритеты
Посткризисное развитие банковского сектора характеризуется крайне медленными темпами реструктуризации, что в свою очередь снижает инвестиционную привлекательность данной сферы услуг. Среди немногочисленных инвестиционных проектов в банковском секторе эксперты выделяют приобретение 20% акций банка “Зенит” Новолипецким металлургическим комбинатом, а также скупку региональных банков МДМ банком и Баш кредит банком. Кроме того, финансовая корпорация “Никойл” подтвердила свое намерение приобрести контрольный пакет акций Автобанка. Отмечается также уход крупнейших ФПГ (“Интеррос”, “Газпром”, “ЛУКОЙЛ”) из проектов в банковском секторе, вложения в которые были произведены на начальном этапе экономических реформ.
Процесс консолидации в банковском секторе пока не получил широкого распространения. Заметным событием в этой области стало объявление группы “Интеррос” о слиянии двух своих финансовых структур — Росбанка и МФК, что было, по всей видимости, мотивировано необходимостью снижения эффекта банковского дублирования в рамках одной группы, а также повышения капитализации и конкурентоспособности финансовой основы “Интерроса”. Такого рода процесс банковской консолидации путем слияния нескольких банков в рамках одной группы предприятий может в будущем продолжиться. Однако, по мнению банковских экспертов, без изменений в законодательстве, относящихся к слияниям и поглощениям в банковском секторе, данный процесс не будет развиваться динамично.
По мере возобновления экономического роста происходят восстановление банковского сектора и его интеграция в мирохозяйственные связи. Так, впервые после августовского. российские банки вернулись на рынок еврооблигаций и получили синдицированный кредит от зарубежных кредиторов. Возвращение на рынок еврооблигаций было осуществлено Газпромбанком, который разместил двухлетние еврооблигации на сумму 150 млн. евро (банк планировал разместить примерно 300 млн. евро); синдицированный кредит был получен Альфа-Банком на сумму 20 млн. долл. Помимо этого, МДМ-банк заявил о планах выхода на зарубежные финансовые рынки.
Возвращение российских банков на международные рынки происходит в условиях изменившейся ситуации на российском рынке, однако, по сути, российские банки предстают на мировой арене в прежнем качестве — прежде всего как заемщики средств. Как показывает российский опыт, такого рода модель интеграции российского банковского сектора в мировое хозяйство, будучи ориентированной преимущественно на экстенсивное развитие на основе роста внешних обязательств, не является оптимальной. Гораздо более желательной была бы модель слияния российского и иностранного капиталов на банковском рынке, что позволило бы российскому банковскому сектору пойти по пути интенсификации развития за счет расширения спектра предоставляемых услуг. Однако в силу целого ряда причин зарубежные банки просто не заинтересованы в интенсивном осваивании российского рынка банковских услуг — доля иностранного капитала на российском рынке составляла примерно 9%, что по-прежнему ниже, чем ранее установленный лимит в 12%. Во многом это объясняется высоким уровнем барьеров для входа на рынок на микроуровне отдельных регионов и секторов рынка, низкой прозрачностью и, следовательно, низкой инвестиционной привлекательностью российского банковского сектора, а также “белыми пятнами” в области государственного регулирования и рыночной инфраструктуры.
В этих условиях, когда фактически отсутствует сколько-нибудь серьезная угроза масштабного проникновения западных банков на российский рынок, российское правительство вкупе с Банком России могут отказаться от введения масштабных ограничений на деятельность иностранных кредитных организаций в России. Действительно, в условиях, когда иностранные банки не горят желанием активно включаться в экспансию на российском рынке, фактор интенсификации конкуренции и масштабной ликвидации банков в связи с внешнеэкономической либерализацией не представляется значительным. Гораздо более масштабный эффект “созидательного разрушения” по отношению к российскому банковскому сектору произойдет от введения в России международных стандартов финансовой отчетности.
По оценкам Агентства по реструктуризации кредитных организаций (АРКО), в связи с переходом российских банков на международные стандарты отчетности обанкротится примерно половина банков. В то же время специалисты Интерфакса считают данную оценку завышенной. По их расчетам, переход на международные стандарты финансовой отчетности (МСФО) приведет к банкротству 11% российских банков. Оценка Министерства экономического развития и торговли (МЭРТ) составляет 33%, при этом, по словам заместителя министра экономического развития и торговли А. Дворковича, примерно 2/3 российских банков имели уровень собственного капитала ниже 5 млн. евро.
Таким образом, с точки зрения присоединения России к ВТО ключевой вопрос для банковского сектора заключается не столько в том, каким образом оградиться от проникновения иностранных банков на российский рынок, сколько именно в том, чтобы привлечь иностранный капитал в российский банковский сектор. При этом важно, чтобы иностранная конкуренция служила не только оптимизации процесса реструктуризации российской банковской системы, но и удовлетворению спроса на банковские услуги самых широких слоев населения.
Наконец, важную роль в развитии банковского сектора после внешнеэкономической либерализации будет играть взаимодействие региональных и отраслевых факторов. В этом отношении ключевой вопрос заключается в том, какого рода банковская система сформируется в России в результате внешнеэкономической либерализации. С одной стороны, в случае возникновения целостной банковской системы, при которой существует ограниченное число общенациональных банков, обладающих разветвленной сетью филиалов в регионах, процесс межрегионального развития не будет дестабилизирован. Действительно, в случае возникновения дефицита в одном из регионов соответствующие расчеты будут обслуживаться региональными филиалами одного банка, что не должно негативно сказаться на уровне резервов в региональной банковской системе.
С другой стороны, при возникновении раздробленной банковской системы, при которой каждый регион имеет ряд собственных банков, соответствующие расчеты между регионами будут осуществляться в рамках разных региональных банковских систем, в связи с «ем обслуживание банковской системой регионального дефицита платежного баланса приводит к оттоку финансовых ресурсов из региона и снижению его банковских резервов. В этом случае в рамках региона происходит рост процентных ставок, сокращение уровня кредитования, снижение роста экономики, уровня доходов населения, сокращение роста банковских депозитов и т.д. Таким образом, положение наиболее неблагополучных регионов ухудшается, что ведет к росту региональной дифференциации.
Кроме того, в случае региональной концентрации сферы услуг и деловой активности зарубежных производителей многие из преимуществ, образующихся в результате внешнеэкономической либерализации, будут сведены на нет (т.е. в том случае, если отсталые регионы останутся без финансовых средств банковской системы). В этой связи необходимо разработать ряд мер, которые бы стимулировали и обеспечивали приоритетный доступ зарубежных операторов услуг (прежде всего зарубежных банков) в регионы.
Более полномасштабная либерализация банковской деятельности в рамках процесса присоединения России к ВТО могла бы отчасти решить проблему излишней централизации в банковской сфере. Прежде всего, в условиях роста конкуренции со стороны иностранных банков российские банки могли бы более активно осваивать регионы, где в начальный период (в силу информационных, инфраструктурных, а также административных факторов) будут концентрироваться их конкурентные преимущества.
Страхование
Разразившийся финансовый кризис обнажил уязвимость сектора страхования в России. Если страховые взносы составили 36,57 млрд., руб., что более чем на 30% выше в реальном выражении, чем, то в первые 9 месяцев по сравнению с соответствующим периодом общий объем взносов сократился в реальном выражении более чем на 10%, причем по обязательному страхованию данный показатель превысил 20%.
В то же время российский рынок страхования обладает огромным потенциалом, который наглядно демонстрируется высокими темпами развития отрасли после кризиса Вскоре после финансового кризиса российское страхование вышло в лидеры среди стран Восточной и Центральной Европы — уровень страховой премии в России превысил 6 млрд, долл., по сравнению с 5,5 млрд. долл., в Польше. По мнению экспертов рейтинговых агентств, достигнутый на сегодняшний день уровень — это капля в море по сравнению с возможностями, которые таит в себе российский страховой рынок. Так, эксперты рейтингового агентства Standard & Poors оценивают потенциал российского рынка в 200 млрд., евро, что в десятки раз превышает показатели российского страхования.
Неудивительно, что зарубежные страховые компании проявляют значительный интерес к российскому страховому рынку. В этих условиях присоединение России к ВТО и сопутствующая либерализация страхового рынка предполагают, с одной стороны, больший доступ иностранных компаний к российскому рынку, а, следовательно, и к высоким прибылям от развития страхового дела. С потерей части прибыли от страховых операций российские операторы услуг также частично потеряют контроль над “длинными” деньгами населения. С другой стороны, без участия иностранных компаний наиболее полная реализация потенциала российского рынка может значительно затянуться. Как и в большинстве других отраслей, либерализация страхового сектора предполагает сочетание выгод и издержек.
Факторы конкурентоспособности
Проблема конкурентоспособности российского страхования основывается, прежде всего, на факторах спроса, при этом низкая страховая культура населения приводит к низкому уровню деловой активности в отрасли. Уровень страховой премии по отношению к ВВП в России является низким. В то же время высокие темпы роста отрасли в последние несколько лет привели к тому, что отношение страховой премии к ВВП выросло до 3,1%, что, тем не менее, продолжает оставаться ниже, чем в странах Запада и большинстве стран Восточной Европы. По данным рейтингового агентства Standard & Poors, каждый россиянин потратил на страхование 25 долл., в то время как в Польше соответствующий показатель составлял 117 долл., а в странах Западной Европы — около 1800 долл.
Помимо количественных факторов значительную роль играет низкое качество спроса, который продолжает в определенной степени ориентироваться на использование налоговых технологий в страховании. Несмотря на снижение доходов от использования зарплатных схем, роль последних остается значительной, свидетельством чему стали финансовые. Так, “ИнгосстрахРоссия” и “Коместра” после отказа от зарплатных схем заявили о заметном снижении поступлений.
Вторым сдерживающим фактором в области конкурентоспособности российских страховщиков является ограничение конкуренции на рынке, особенно в регионах. Главный бич конкуренции на страховом рынке — передача полномочий компаниям, которые становятся “избранными” без участия в конкурсах или тендерах. Министерство по антимонопольной политике и поддержке предпринимательства (МАП) активно борется с такого рода практикой. В частности, им были отменены постановления Госстроя и правительства Москвы по установлению преимуществ для Московской страховой компании.
В результате взаимодействия указанных факторов развития отрасли российские страховщики заметно отстают от своих зарубежных визави по уровню собственных средств, а также резервов, в результате чего отечественные операторы страхования оказываются не в состоянии обслуживать крупные риски. Требования по отношению к размеру уставного капитала страховых компаний, закрепленные в законодательстве, зачастую дефакто не выполняются на практике.
С точки зрения факторов производства и межотраслевых связей следует отметить недостаток квалифицированных кадров, низкий уровень межотраслевого взаимодействия страхового сектора не только с потребительским, но и с производственным сектором экономики. Инвестиционная привлекательность страхования для экономических субъектов российского рынка остается низкой, что ограничивает российских страховщиков в объеме ресурсов и оставляет потенциал российского страхового рынка не использованным в полной мере.
Во многом это связано с недостатками государственного регулирования, прежде всего с отсутствием законодательства в области страхования. По словам президента Всероссийского союза страховщиков А. Коваля, “главным тормозом в развитии национального страхового рынка является несовершенство законодательства о страховании”. В этих условиях эволюция страховой системы во многом связана с совершенствованием законодательства и других аспектов государственного регулирования.
Внешнеторговая либерализация в секторе страхования будет способствовать, прежде всего, развитию таких факторов конкурентоспособности, как уровень и качество спроса, а также совершенствование факторов производства. Основные дивиденды от присоединения России к ВТО в области страхования следует ожидать в краткосрочной/среднесрочной перспективе в первую очередь за счет растущего удовлетворения спроса населения в страховых услугах, а также динамичного распространения потребительского спроса на новые виды страховых услуг. Это в свою очередь определяет необходимость участия российских операторов страховых услуг в альянсах с иностранными страховщиками. Такого рода потребность в построении альянсов, однако, ограничена теми секторами, где российские операторы испытывают значительные затруднения в удовлетворении уже накопленного спроса населения или же оказываются не в состоянии стимулировать новый спрос. В то же время в ряде секторов страхования, где отечественные операторы успешно осваивают динамично растущий спрос, потребность в построении альянсов и полномасштабной либерализации рынка ограничена. В этом отношении основной угрозой для страхового сектора в условиях открытости внешней конкуренции является излишняя концентрация отечественных операторов услуг на защищенных от иностранной конкуренции секторах страхования — моно профильность и отсутствие диверсификации отечественных страховщиков может серьезно подорвать их конкурентоспособный потенциал в долгосрочной перспективе.
Государственное регулирование
Функционирование зарубежных страховых организаций в России регулируется постановлением Верховного Совета РФ “О введении в действие Закона РФ “О страховании”, которое устанавливает предельную долю иностранных инвесторов в уставном капитале российских страховщиков в размере 49%. Законом о страховании (ст. 8.4) на территории России запрещена посредническая деятельность по страхованию, связанная с заключением договоров страхования от имени иностранных страховых организаций. В законе также налагается запрет на заключение договоров имущественного страхования в страховых компаниях нерезидентах. В дальнейшем наметилась некоторая либерализация — согласно Закону. “О внесении изменений и дополнений в Закон РФ “О страховании” российским страховым организациям предоставлялось право на продажу в пределах России полисов страховщиков гражданской ответственности владельцев автотранспорта иностранных страховщиков. В свете присоединения России к ВТО либерализация российского страхового рынка может потребовать внесения изменений в Закон “Об организации страхового дела Российской Федерации” и снятия ограничений на страхование жизни в России иностранными компаниями.
В целом, несмотря на принятие ряда важных норм, вплоть, работа по заполнению законодательного вакуума велась недостаточно оперативно, отставая от развития событий в практической деятельности отрасли. Ряд положений в законодательстве остается слабо урегулированным (виды страховых операций, отношения страховых компаний с государством, в том числе в области лицензирования компаний), что требует принятия соответствующих изменений в Закон “ Об организации страхового дела Российской Федерации”. Регулирование отдельных сфер страхования полностью или почти полностью отсутствует (обязательное страхование, в том числе страхование гражданской ответственности владельцев транспортных средств), что требует принятия соответствующих законов в Российской Федерации.
Несовершенство российского законодательства (его противоречивость и несоответствие международным нормам) не могло не отразиться на развитии страхового дела в Российской Федерации, при отсутствии должного административного контроля и правовых норм либерализация в отрасли приводила к негативным последствиям. В течение достаточно продолжительного периода времени согласно российскому законодательству полисы иностранных страховых компаний продавать на территории России запрещалось. Данное ограничение создало поле для спекулятивных операций и обмана населения многочисленными брокерами, быстро завоевывающими рынок, предлагавшими заведомо невозможное — страхование у иностранных операторов. Когда же в целях защиты интересов населения была осуществлена некоторая либерализация режима и Центральный банк разрешил перевод средств в иностранной валюте страхов щикамнерезидентам, в совокупности с существующими проблемами в страховом секторе России либерализация в значительной мере свелась к открытию дополнительного канала для оттока капитала за границу и бегства от налогообложения.
В числе краткосрочных приоритетов в области законодательства следует выделить, прежде всего, принятие закона о страховании автогражданской ответственности, поправок к закону о страховом деле и страховом надзоре, а также подготовку законопроектов по долгосрочному страхованию жизни и об обязательном страховании. Важной проблемой с точки зрения присоединения России к ВТО является антимонопольное законодательство. При том, что монополия Госстраха и Ингосстраха была отменена в законодательном порядке, в России до сих пор не разработаны адекватные нормы, регулирующие монопольную практику в страховании.
Зарубежный опыт
Международный опыт либерализации страхового бизнеса свидетельствует о том, что больший доступ иностранных страховщиков дает мощный толчок развитию страхования в странах с переходной экономикой. Это связано с важностью таких факторов в становлении полноценного страхования, как необходимость высокой квалификации персонала, управленческий опыт менеджеров высших эшелонов страховых предприятий. В свою очередь успешное развитие страхового рынка в стране благотворно влияет на финансовое развитие экономики. Если сравнивать ситуацию в секторе услуг, то более корректным представляется ее сравнение с ситуацией в России и восточноевропейских странах, где, как и у нас, сектор услуг долгое время находился в подчиненном положении.
Преобладающим подходом при либерализации страхования в восточноевропейских странах было постепенное или частичное снятие ограничений на деятельность иностранных компаний, при этом ставка обычно делалась на взращивание одного крупного национального потенциально конкурентоспособного страховщика. В Польше национальная компания “ПЗУ Жиче” контролирует 78% рынка страхования жизни и 65% других видов страхования. Как и страховой рынок России, польский рынок был закрыт для прямого участия иностранных компаний, при этом иностранные страховые компании присутствовали или через зарегистрированные дочерние предприятия или посредством приобретения собственности национальных страховых компаний.
На чешском страховом рынке также преобладает один национальный страховщик, который контролирует 65% рынка, однако доступ иностранным компаниям для участия в страховом бизнесе был открыт уже. В Чехии действовало 25 частных страховых компаний в форме акционерного общества, из которых 13 были чисто чешскими, 7 — иностранными, 5 — со смешанным капиталом. Темпы роста страховой премии достигали в среднем 12-13% в год.
Наиболее либеральный режим для иностранных страховых компаний был предоставлен в Венгрии, где реформа страховой системы началась, в ходе которой государственная монополия “Хунгария Бистозито” (ХБ) разделилась на 2 компании, специализирующиеся на страховании автомобилей, а также на корпоративном страховании. После потери значительных оборотных средств этими национальными компаниями к участию в их судьбе были привлечены голландская “Аэгон” и германская “Альянц”. Немцам понадобилось 4 года, в течение которых были сделаны значительные капиталовложения, для того, чтобы ХБ стала приносить прибыль. В из 19 страховых компаний на рынке 12 являлись полностью иностранными, 5 имели смешанный капитал и только 2 были чисто венгерскими. Темпы роста размеров страховой премии в среднем достигали 2-28% в год.
Среди основных преимуществ доступа иностранных компаний на рынок следует отметить привлечение иностранных инвестиций и соответственно преодоление недостатка оборотных средств, а также оздоровление финансов в стране в краткосрочной перспективе. Чрезвычайно важно также повышение уровня квалификации персонала в данном секторе услуг. Среди основных проблем зачастую выделяется такой фактор, как потеря контроля над “длинными” деньгами, т.е. долгосрочными инвестициями. Опыт Венгрии свидетельствует о том, что участие в совместных предприятиях и ведущих международных альянсах дает возможность глубже участвовать в международном страховом бизнесе, опираясь при этом на “союзников” по альянсу. Таким образом, как и в телекоммуникационной сфере, следует считать участие российских страховых компаний в мировых альянсах и концентрации капитала неизбежным.
Отраслевые тенденции
Среди основных тенденций развития мирового рынка страховых услуг следует выделить, прежде всего, процесс их диверсификации и роста капиталоемкости. События в Америке, безусловно, привели к более высоким рискам и неопределенности. Угроза терроризма увеличивает риски, связанные с растущей концентрацией населения и материальных активов в глобальном масштабе. Помимо политических факторов, крушение американской компании Enron ставит на повестку дня переоценку рисков в корпоративной среде, причем среди не только компаний реального сектора, но и аудиторских компаний, составляющих отчетность, которая в свою очередь служит основой для оценки благонадежности компаний.
Растущие конкуренция и капиталоемкость в страховании усиливают тенденцию к слияниям и поглощениям в отрасли. Среди других факторов роста слияний и числа консорциумов следует выделить увеличение количества катастроф и рисков, связанных с достижениями НТ. В произошло слияние третьей в мире перестраховочной компании General Re и страхового холдинга Berkshire Hathaway Inc., что увеличило активы, нового гиганта до 133 млрд., долл., поставив компанию на второе место в мире. В произошло слияние между крупнейшими страховыми компаниями на германском рынке — Allianz и Dresdner Bank — на сумму 23 млрд., евро. В Великобритании компания Lloyds TSB приобрела компанию Scottish Widows; впоследствии на страховом рынке страны активно протекали процессы создания альянсов — между C GNU и Bank of Scotland, а также между Legal & General и Barclays. Согласно прогнозам аналитического центра Datamoni tor, количество страховых компаний, оперирующих в области страхования жизни, в течение ближайших 10 лет может сократиться с 70 до 20.
В европейском страховании, которое готовится к созданию единого рынка финансовых услуг, одной из основных тенденций в последнее время является ужесточение требований по отношению к резервам страховщиков. В соответствии с новыми директивами Европейской комиссии минимальный размер свободного капитала должен достигать по крайней мере, 3 млн. евро, что более чем в 2 раза превышает максимальную планку, действующую. Помимо этого, повышаются минимальные уровни резервов, которые должны составлять 23% суммы страхового возмещения свыше 35 млн. евро, в то время как отношение капитала к сумме страховых премий свыше 50 млн. евро должно составлять, по крайней мере, 16%.
Наконец, одной из наиболее динамичных тенденций страховой отрасли является разработка интернет-продуктов. Если раньше услуги по предоставлению информации о кредитоспособности и по страхованию кредитных рисков обычно можно было получить “в пакете”, то благодаря развитию Интернета появилась возможность предоставлять эти услуги отдельно, при этом информация о кредитоспособности компаний все чаще предоставляется напрямую по Интернету, что в свою очередь приводит к усилению конкуренции в данном секторе услуг. Таким образом, в Интернете появляются рейтинговые системы, с помощью которых в режиме доступа онлайн можно получить информацию о кредитоспособности компаний, что дополняется разработкой интернет-продуктов по страхованию кредитных рисков. В частности, крупнейшая компания по страхованию рисков Gerling активно вовлечена в работу по страхованию кредитных рисков в Интернете для коммерческих сделок между компаниями.
Тенденции ВТО
Страхование является составной частью обязательств по либерализации рынков, принятых в рамках Соглашения по финансовым услугам ВТО, заключенного. Среди основных требований Генерального соглашения в сфере услуг фигурирует обеспечение PH Б и национального режима в сфере страхования. ГАТС предусматривает также обеспечение адекватного контроля за деятельностью страховых компаний, механизма признания лицензий других стран — участниц Соглашения, обеспечение конкуренции и недопущение ее подрыва монополистами. Перечень страховых услуг, включенных в Приложение к Соглашению, содержит прямое страхование, перестрахование, посредничество в сфере страхования, сопутствующие страхованию услуги.
Само Генеральное соглашение не предписывает конкретных форм регулирования внутреннего рынка, а содержит общие принципы. График либерализации страхового рынка, принятый в момент заключения Генерального соглашения, является обязательным к выполнению й составляет основу обязательств стран — участниц Соглашения. Кроме того, как и в случае с банковским сектором, некоторые страны не могут принять в одностороннем порядке ряд других обязательств, которые не могут быть изменены в течение 3 лет. В то же время ст. II санкционирует выделение каждой страной — участницей Соглашения секторов, на которые не будет распространяться РНБ. Приложение к ст. II ограничивает действие изъятий из РНБ 5 годами после вступления в силу Генерального соглашения и 10 годами в случае соответствующего согласия на это Совета в сфере предоставления услуг.
Переговоры по дальнейшей либерализации сектора финансовых услуг и, в частности, страхового сектора начались. Предполагается, что участники переговоров представят свои запросы по отношению к специфическим обязательствам других стран, а представят свои начальные предложения по специфическим обязательствам.
Опыт присоединения Китая к ВТО свидетельствует о том, что страховой сектор может стать настоящим камнем преткновения для стран с высоким потенциалом страхового рынка. Перед вступлением Китая в ВТО страховой сектор данной страны рос на 15% в год в течение нескольких лет подряд, при этом, по некоторым оценкам, ожидается более чем 50%-ный рост этого рынка по сравнению.
Как известно, разногласия между американской и европейской сторонами относительно преимуществ, получаемых ЕС и США при либерализации китайского рынка страхования, привели к затягиванию переговоров о присоединении Китая в ВТО. В частности, европейские переговорщики были обеспокоены тем, что американская страховая компания AIG могла бы получить необоснованные преимущества по открытию отделений в Китае за счет продолжительного присутствия на рынке данной страны.
В конечном счете, Китай принял на себя обязательство значительно либерализовать допуск иностранных операторов на внутренний рынок страхования рисков. При этом для иностранных страховщиков будет открыт доступ в новые сферы деятельности, в частности в здравоохранение, а также в пенсионное обеспечение. В области страхования жизни сразу после присоединения к ВТО Китай повышает допустимую долю иностранного участия в капитале страховых компаний до 50% (для других видов страхования соответствующий показатель составляет 51%), при этом отменяются требования по созданию совместных предприятий иностранными компаниями в данном секторе страхования.
Среди требований, предъявляемых к иностранным страховым компаниям, фигурируют:
— более чем 30-летний опыт функционирования в страховой сфере;
— общий уровень активов должен составлять не менее 5 млрд., долл.;
— компания должна иметь представительство в Китае в течение не менее 2 лет.
Китай также выдал четыре лицензии американской компании AIG для проведения страховых операций в четырех городах страны, в том числе в столице страны Пекине.
Российские тенденции и приоритеты
На начальном этапе формирования российского страхового рынка было создано огромное количество компаний, многие из которых, однако, заведомо создавались под одну-две операции. В было зарегистрировано 2300 компаний, из которых только у 150 уставный капитал был не менее 24 млн. руб. После кризиса количество страховых компаний сократи лось. По данным Министерства финансов, в реестре страховых организаций состояло 1350 страховых компаний, из которых 112 компаний было зарегистрировано.
Кризис отчетливо обнажил существующие в страховом секторе проблемы, а также необходимость привлечения иностранных страховых компаний в связи с кризисом доверия по отношению к отечественным страховщикам со стороны населения. Как и в банковском секторе, финансовый кризис обострил существующие противоречия и фактически стал катализатором либерализации страхования в России.
Одной из негативных тенденций развития российского рынка страхования, характеризующих экстенсивные пути его развития, является развитие котиного страхования, которое осуществляется страховыми компаниями, имеющими монопольные права на страхование объектов ФПГ. Кэптивное страхование на российском рынке зачастую ставит барьеры на пути развития конкуренции и ведет к нерациональной с точки зрения рынка фрагментации страхового сектора. Процесс страхования в такого рода ситуации подменяется простым перераспределением средств, в том числе за рубеж. Помимо этого, остается проблема распространения “серых” зарплатных схем с использованием псевдо страхования жизни. По словам заместителя председателя правления Русского страхового центра А. Сеченова, “обидно, что те страховые компании, которые не “надувают” свой портфель различными “серыми” схемами, зачастую оказываются за пределами списков компаний-лидеров, пропуская вперед тех, кто имеет большие объемы в псевдо страховании”. Очевидно, что в условиях отсутствия санкций за использование зарплатных схем система стимулов будет оперировать не в пользу тех компаний, которые смотрят дальше в будущее и не оказываются во власти “эффекта оппортунистического поведения” (moral hazard).
Тем не менее, следует признать, что после кризиса динамика положительных тенденций являлась преобладающей. В наметился рост интереса к вложениям в страховой сектор, примером чему стала покупка МДМ-банком пакета акций СК “РЕСО-Гарантия”. К процесс слияний и поглощений в российском страховом бизнесе набрал значительные обороты — страховщик “Альфа-Гарантии”, созданный “Альфа-Групп”, поглотил крупную страховую компанию “ВЕСтА”. Консорциум с участием иностранного инвестора и компании “Тройка-Диалог” приобрел 49% акций Росгосстраха. В этом же году германская Allianz приобрела 45% акций компании “РОСНО”. Наконец, была оформлена сделка по приобретению Промышленно-страховой компании (ПСК) финансовой корпорацией “Никойл”.
Что крайне важно, наметились признаки качественного улучшения в развитии страхового рынка в России. Так, в личном и имущественном страховании начинают развиваться новые направления, что сопровождается ростом количества договоров, заключаемых частными лицами. Компания “Ренессанс Страхование” активно приступила к развитию интернет-страхования, в то время как Росгосстрах, а также ряд других страховых компаний активно включаются в развитие регионального страхования. При возникновении ряда специализированных компаний и направлений страхования преобладающей тенденцией является рост универсальности российских страховых компаний.
Многие из назревших в страховом деле России проблем могут быть решены за счет допуска иностранных операторов страхования на российский рынок. На в России было зарегистрировано 74 страховые организации с иностранным участием, при этом объем зарегистрированного капитала нерезидентов в страховых организациях на российском рынке составлял 73 млн. долл., или 4,5% совокупного капитала страховых компаний в России. Доля зарубежных операторов в объеме страховой премии составила 177 млн. долл., или 3,% Несмотря на то, что уровень участия иностранных компаний на российском страховом рынке остается достаточно низким, тенденция к росту иностранного участия неоспорима — доля иностранных страховщиков в общем объеме страховой премии составила 7%. Тем не менее, очевидно, что потенциал участия иностранных страховщиков на российском рынке остается практически нереализованным.
Исправление ситуации в этой сфере в свою очередь предполагает продвижение по пути открытия доступа иностранным страховщикам на отечественный рынок. Как отмечал в этой связи американский экономист Гарвардской школы бизнеса М. Портер, “достижение международного успеха в сфере услуг требует такой местной сферы, которая дает возможность местным фирмам ощутить международную конкуренцию и скорее всего поощряет, а не затрудняет их международную деятельность”.
В то же время, учитывая утвердившийся на сегодня статус-кво на рынке финансовых услуг, возможные издержки от присоединения России к ВТО не являются запредельными для страхового сектора нашей страны. Большая часть рисков (особенно в рамках крупных капиталоемких проектов) уже давно перестраховывается за рубежом, и приход иностранных страховщиков фактически ничего не изменит в уже сложившейся практике. Это же относится и к проблеме размещения страховых резервов в иностранные активы. Более того, как отмечает О. Вьюгин, приход иностранных страховщиков может привести к повышению качества и расширению спектра предлагаемых услуг. Таким образом, имеет место знакомая экономистам комбинация эффекта дохода (более динамичный рост рынка по мере роста благосостояния населения) и эффекта замещения (переориентация спроса от отечественных страховщиков к иностранным). Задача состоит в том, чтобы по возможности максимизировать эффект дохода, оставляя эффект замещения на низком уровне (за счет стимулирования создания совместных предприятий и закрепления “правил поведения” иностранных страховщиков до присоединения России к ВТО).
Для того чтобы процесс присоединения к ВТО не лишал отечественных страховщиков возможности для полноправного развития на отечественном рынке и за рубежом, необходимо провести либерализацию страхового дела таким образом, чтобы существовали четкие критерии оценки деятельности страховых организаций, административные и законодательные меры, которые могли бы достаточно гибко реагировать на эволюцию страхового рынка.
При этом возможны некоторые формы ограничения на деятельность иностранных компаний, которые, с одной стороны, находятся в соответствии с режимом ВТО (Россия вряд ли сможет отказаться на долговременной основе от выполнения обязательств, уже принятых странами — членами ВТО), а с другой, дают возможность развиваться отечественным страховщикам в условиях нарастающей (но не обвальной) конкуренции, Портер в этой связи приводит пример успешного развития английского страхования, в частности страховой фирмы Ллойдс, которое произошло благодаря незначительному уровню вмешательства государства в регулирование компанией, а также четкой регламентации деятельности и ряду ограничений в отношении иностранных фирм. В целом, однако, Портер считал, что именно последовательная ликвидация ограничений может поддерживать национальных страховщиков на должном уровне конкурентоспособности.
В этой связи при реализации масштабной либерализации страхования в России в процессе присоединения к ВТО было бы целесообразно, принимая на себя основные обязательства по введению РНБ и национального режима, одновременно зафиксировать те сферы, на которые либерализация не будет распространяться. Такого рода ограничения (“благоразумные исключения”) позволили бы России определить и реализовывать национальные приоритеты развития отрасли, включая режим функционирования иностранных фирм. По аналогии с опытом либерализации страхового рынка в зарубежных странах (в частности, в Китае) в их число может входить введение качественных требований к иностранным страховщикам (опыт страховой деятельности не менее 30 лет, как в случае с Китаем); запрет на участие дочернего общества иностранного страховщика в некоторых видах обязательного страхования; запрет на участие в государственном обязательном страховании, платежи по которому выплачиваются за счет бюджета.
С точки зрения долгосрочной конкурентоспособности российских страховщиков основным дивидендом от либерализации страхового рынка и присоединения России к ВТО должна стать наиболее полная реализация потенциала страхового рынка России. Повышение качества спроса, а также предложения (прежде всего диверсификация страхового бизнеса в новые виды страхования) без либерализации будет прогрессировать медленно. Важный фактор, который должен учитываться при рассмотрении данного вопроса, — воздействие либерализации и интенсификации развития других секторов российской экономики в результате вступления нашей страны в ВТО. В этом случае рост спроса в других секторах экономики на страховые услуги станет результатом действия позитивных внешних эффектов между различными секторами российской экономики.
Фактически выбор России по поводу вступления в ВТО сводится к вопросу: предпочесть часть большого пирога или выпечку поменьше, но всю. Ответ на данный вопрос зависит как от условий присоединения России к ВТО, так и от того, насколько быстро будет расти в размерах российский рынок страхования.
Телекоммуникационный сектор
Телекоммуникационный сектор экономики является одним из проводников процесса глобализации на микроуровне, в связи, с чем либерализация данного сектора в рамках ВТО, осуществляющей глобализацию на макроуровне, приобретает особую важность. Сектор информационных технологий стал одним из двигателей новой концепции прогресса, который, по представлению многих экономистов, знаменовал приход так называемой новой экономики, основанной на интенсивном росте производительности труда. Ряд исследований эволюции производительности труда в США выявили ключевую роль сектора информационных технологий — во второй половине 90х годов на каждый процентный пункт роста производительности труда в США доля сектора информационных технологий составляла от 0,5 до 0,75 процентных пункта.
С точки зрения процесса присоединения к ВТО благоприятный для России сценарий либерализации телекоммуникационной отрасли предполагает взаимо-усиление факторов глобализации на макро и микроуровне — рост и диверсификация телекоммуникационных услуг со стороны иностранных компаний способствуют росту производительности труда, росту экономики и доходов населения. Это в свою очередь повышает спрос на телекоммуникационные услуги, создавая, таким образом, позитивную зависимость между ростом отрасли и экономическим развитием. Однако, как и в случае с остальными секторами российской экономики, безоглядная либерализация рынка отнюдь не гарантирует развития отрасли по наиболее благоприятному сценарию. Помимо этого, как показывают глобальные тенденции развития отрасли, сама концепция “новой экономики” и возможность кумулятивного роста мировой экономики за счет телекоммуникационного сектора все больше подвергаются сомнению.
Факторы конкурентоспособности
Как и в большинстве других секторов сферы услуг, ключевым фактором конкурентоспособности российских телекоммуникаций являются уровень и качество рыночного спроса, являющегося своего рода потенциальной энергией развития данного сектора услуг в России. В расходы российского населения на приобретение мобильных телефонов составили 560 млн. долл., что почти в 2 раза превышает соответствующий показатель предыдущего года, в то время как количество абонентов сотовой связи выросло на 124%. По абсолютному числу абонентов Россия переместилась на второе место в Восточной Европе, опередив Чехию. В то же время уровень проникновения на российском сотовом рынке по меркам западных стран остается низким — он достиг 5,3%, что на порядок меньше, чем в других европейских странах.
В противоположность российской тенденции роста продаж, мировые продажи сотовых трубок сократились на 2,5%. В целом доля расходов российских потребителей на услуги связи выросла на 2,7%. По оценкам компании The Boston Consulting Group, рынок телекоммуникаций в России будет расти в среднем на 15% в год в долларовом выражении, при этом к доля телекоммуникационного сектора в ВВП достигнет 2%.
Если спрос это потенциальная энергия российского телекоммуникационного рынка, то конкуренция — это кинетическая энергия развития российских телекоммуникаций. С одной стороны, в области международной телефонной связи в России главенствует “Ростелеком”, чье монопольное положение на рынке предполагается сохранить еще в течение 10 лет после присоединения России к ВТО. С другой стороны, конкуренция на рынке сотовой связи неуклонно усиливается. Дополнительный импульс конкуренция на сотовом рынке России получила после того, как на данный рынок вышла российско-финская компания “Мегафон” (SonicDuo), объединившись с компанией “Северо-Западный GSM” и шестью региональными сотовыми операторами.
При том, что уровень конкуренции на российском рынке сотовой связи пока не достиг западных высот, конкурентное соперничество трех основных игроков рынка — МТС, “Вымпелкома” и “Мегафона” — усиливается и неуклонно распространяется на российские регионы, которые в свою очередь могут извлечь существенные дивиденды от интенсификации развития телекоммуникаций. Ценовая конкуренция этих компаний приводит к снижению тарифов на сотовую связь, которое, по информации агентства “Сотовик”, в среднем составило 30%.
Одной из ключевых проблем для российского сектора телекоммуникационных услуг является устаревшее оборудование (квазиэлектронные и координатные станции). Внедрение нового оборудования в России зачастую требует совместимости с российскими типами сигнализаций, однако, как отмечает генеральный директор компании “САТЕЛ” А. Айнетдинов, “адаптировать оборудование к нашим реальным условиям эксплуатации, как это ни печально, задача не из легких. И зачастую многие производители, сталкиваясь с этой проблемой, отказываются от идеи предложения своих продуктов на российском рынке”.
С точки зрения капитальных затрат российские операторы связи заметно уступают телекоммуникационным гигантам Запада, что усугубляется необходимостью масштабной реструктуризации и технологического обновления оборудования в отрасли. Все это в свою очередь усиливает необходимость построения альянсов с мощными зарубежными компаниями и выходом на внешние рынки заимствования. Данные меры, будучи неотъемлемыми атрибутами глобализации, в значительной степени говорят в пользу присоединения России к ВТО, которое способствовало бы повышению инвестиционной привлекательности России для зарубежных инвесторов.
Наконец, структура затрат российской телекоммуникационной отрасли свидетельствует прежде всего о завышенной доле трудовых затрат, которые при рационализации использования трудовых ресурсов могли бы быть существенно снижены. Относительно низкий уровень показателя качества использования трудовых ресурсов во многом объясняется избыточным количеством устаревших подстанций, на обслуживание которых требуется значительно больше персонала, чем на обслуживание современных цифровых подстанций, широко используемых за рубежом.
С точки зрения конкурентоспособности российского сектора телекоммуникационных услуг основными дивидендами от внешнеэкономической либерализации могут стать рост спроса на телекоммуникационные услуги (в том числе за счет либерализации в других отраслях экономики), а также рост конкуренции. Усиление конкуренции, а также более полное насыщение потребительского спроса благодаря возросшему иностранному участию на российском рынке должны привести к появлению ощутимых дивидендов от внешнеторговой либерализации уже в краткосрочной перспективе. Такого рода позитивный эффект может быть усилен за счет активизации взаимодействия российских и зарубежных операторов услуг связи по созданию совместных предприятий. Одной из угроз, связанных с внешнеэкономической либерализацией рынка связи, может стать приоритет количества привлекаемых в данный сектор инвестиций по сравнению с их качественной компонентой. Опасность такого рода развития событий уже продемонстрировал опыт западной революции в области информационных технологий.
Государственное регулирование
Основой государственного регулирования рынка телекоммуникационных услуг является лицензирование. В соответствии с Законом “О телекоммуникациях”, а также Федеральным законом “О естественных монополиях” любой (иностранный или отечественный) оператор связи должен обратиться за лицензией в Министерство связи, которое в свою очередь обладает полномочиями по выдаче или отзыву лицензий.
С точки зрения государственного контроля над телекоммуникационным сектором России центральной проблемой является регулирование естественных монополий и контроль за установлением ими тарифов. Данная проблема стала вплотную решаться когда в соответствии с постановлением правительства телекоммуникационным компаниям было запрещено производить перекрестное субсидирование посредством установления нерациональной системы тарифов. Несмотря на то, что определенное сопротивление данному распоряжению со стороны региональных властей уже было проявлено, общей тенденцией последних лет стало повышение абонентской платы, что позволило отечественным операторам связи в большей степени покрыть свои операционные издержки.
Центральная роль в обеспечении выполнения законодательства в области регулирования деятельности естественных монополий и защиты конкуренции отводится Министерству по антимонопольной политике. В результате активизации деятельности министерства в области обеспечения выполнения норм законодательства по защите конкуренции и регулированию тарифов ситуация в данной области значительно изменилась за последние годы — если тарифы покрывали 46% себестоимости услуг местной связи, то данный показатель приблизился вплотную к уровню 100%.
Зарубежный опыт
Внешнеторговая либерализация неизбежно приведет к усилению роли крупнейших зарубежных телекоммуникационных группировок и их контроля над отечественными поставщиками услуг. Так уже произошло в странах Восточной Европы, чьи операторы стали частью крупнейших международных телекоммуникационных альянсов. Именно продажа иностранным инвесторам пакетов акций национальных операторов связи с гарантией модернизации образуемых совместных предприятий стала наиболее оптимальным методом взаимодействия восточноевропейских стран с зарубежными инвесторами. Два других пути развития отрасли — за счет продажи лицензий, а также целевого финансирования с помощью зарубежных займов — не давали сопоставимых результатов. Из всех стран с переходной экономикой только Венгрия и Армения решились продать контрольные пакеты национальных операторов связи.
Венгрия добилась наиболее значительных результатов. По прошествии 3 лет со времени покупки консорциумом, учрежденным ВТ и Ameritech, 62,7% акций венгерского оператора связи Matav за 1,7 млрд. долл., (что может характеризоваться как наиболее полная либерализация телекоммуникационного рынка в Восточной Европе) количество линий, обслуживаемых Matav, выросло с 1,3 до 2,1 млн. При этом Matav добилась наивысшей в Восточной Европе прибыли в расчете на 1 телефонную линию — 444 долл.
Как показывает опыт некоторых европейских стран, за открытием телекоммуникационных рынков, как правило, следует достаточно медленное развитие конкуренции, которое сдерживается косвенными барьерами. Например, “европейскому лидеру в области либерализации рынка компании British telecom (ВТ) 13 лет конкуренции не помешали удержать за собой 70% рынка”.
На Западе либерализация телекоммуникационного рынка проходила через несколько этапов. Первопроходцем стала British telecom (ВТ), приватизация, которой началась. В результате было достигнуто значительное снижение тарифов (звонки из Великобритании в США являются самыми дешевыми в Европе), при этом, освободившись от пут государственного регулирования, компания получила возможность развиваться путем обмена собственных акций на акции зарубежных компаний, что в свою очередь давало ВТ доступ на зарубежные рынки.
Возможные потери от либерализации внутреннего рынка британская компания стремилась компенсировать завоеваниями за рубежом. Однако инновации в регулировании и поощрение конкуренции обернулись все же против ВТ. С одной стороны, ВТ теряла свою долю внутреннего рынка. С другой стороны, надежды на создание альянсов с американскими компаниями не оправдались и соответственно были провалены грандиозные планы по проникновению на американский рынок.
Пример ВТ оказал отрезвляющее воздействие на отношение к процессу либерализации рынка телекоммуникаций в континентальной Европе, где процесс демонополизации проводился за счет постепенной приватизации. Первые шаги по либерализации были сделаны, когда производилось снятие ограничений на конкуренцию в секторах передачи данных и услуг мобильной связи, на которые приходится около 20% рынка услуг связи в ЕС. Либерализация оставшейся части рынка началась.
Основной целью такого поступательного хода приватизации в странах континентальной Европы стала не столько защита внутреннего рынка, сколько ставка на создание глобальных альянсов и перевод соперничества на глобальный уровень.
С точки зрения России наибольший интерес представляют обязательства Китая в области телекоммуникационного сектора. Перечень обязательств Китая в телекоммуникационной сфере включает обязательства относительно открытия региональных рынков, отраслевых секторов телекоммуникационного рынка, а также максимальных пределов, установленных на иностранное участие в предоставлении телекоммуникационных услуг. Либерализация рынка мобильной связи проходит 3 этапа, при этом доля иностранного участия должна быть увеличена с 25% (в трех городах страны) до 49% (без географических ограничений). Либерализация внутренних и международных услуг телефонной связи также будет проходить через 3 стадии, при этом доля иностранного участия должна быть увеличена с 25% (в трех городах страны) до 49% (без географических ограничений).
Для подготовки к росту конкуренции со стороны иностранных телекоммуникационных операторов китайские власти одобрили план реструктуризации телекоммуникационной отрасли. В соответствии с данным планом прекращается монополия компании China Telecom в области телефонной связи. Китайский телефонный монополист разделяется на две компании — северную, которая получает название China Netcom Group Согр, и южную, которая сохраняет за собой прежнее название компании.
Отраслевые тенденции
Во второй половине мировая экономика вошла в период бума развития телекоммуникационного сектора. Развитие отрасли в этот период сопровождалось масштабным регулированием и либерализацией, что в значительной мере усиливало конкуренцию и переносило ее на глобальный уровень. Главным девизом для компаний телекоммуникационного сектора стали диверсификация и глобализация. Результатом стало активное построение глобальных телекоммуникационных альянсов, основной целью которых было создание глобальной империи, способной оказывать практически весь спектр телекоммуникационных услуг (включая интернет-услуги и беспроводную связь).
Мощь вновь образуемых телекоммуникационных группировок была прямо пропорциональна степени либерализации телекоммуникационных рынков. В состоялось слияние американских компаний MCI и WorldCom (соответственно вторая и четвертая компания по размеру в Америке) на общую сумму 37 млрд., долл. После почти двухлетней задержки состоялось слияние Bell Atlantic Согр. и GTE при этом изначально предполагалось, что новая компания будет контролировать более трети рынка телефонной связи в США, при этом рыночная стоимость компании составит 125 млрд., долл., а доход — 53 млрд. долл., в год.
Однако такого рода сочетание дерегулирования и высоких инвестиционных затрат в конечном счете обернулось кризисом в отрасли. Оказалось, что в гонке за всеохватывающей диверсификацией многие вложения оказались убыточными; затраты на сооружение глобальных альянсов обернулись ростом задолженности компаний; информационные технологии, на которые возлагались громадные надежды, не выдержали испытания рынком. В конечном счете, поголовное увлечение глобализацией и диверсификацией переживает спад — теперь компании в значительной степени концентрируются на профильных видах услуг, что сопровождается отказом от ряда глобальных альянсов в пользу концентрации активности на региональных рынках.
В результате в последние несколько лет практически все крупнейшие телекоммуникационные компании объявили о планах снижения издержек, которые, как правило, включали масштабные увольнения персонала. Среди компаний, объявивших о сокращении издержек и занятости, фигурировали Marconi, Alcatel, Matsushita. Помимо этого, создание глобальных альянсов фактически было обращено вспять. Так, амбициозные планы создания альянса между американской компанией Sprint, а также Deutsche Telecom и France Telecom потерпели крах. Перенасыщение телекоммуникационного сектора инвестициями привело к тому, что в следующем году оборот рынка телекоммуникационного оборудования и инфраструктуры испытал падение на 4%. Наконец, надежды на интенсивное развитие технологий беспроводной связи фактически оказались неоправданными. Некоторые технологии стали в растущей степени обгонять потребности рынка, в результате чего, как отмечает журнал Economist, “одной из ключевых тенденций стало стремление самих операторов заставить поставщиков внедрять нужную функцию в оборудование, а не наоборот”.
В связи с обострением конкуренции и спадом в телекоммуникационном секторе мировой экономики усилилась тенденция к использованию аутсорсинга. Шведская компания Ericsson заявила о передаче производства мобильных телефонов сингапурской компании Flextronics, оставляя за собой исследовательские разработки, бренд, дизайн и маркетинг. Компания Motorola заявила о повышении доли аутсорсинга в производстве мобильных телефонов с 20 до 40% в течение следующих нескольких лет. Компания Philips также возвестила миру о передаче производства мобильных телефонов совместному предприятию с китайской компанией China Electronics Corporation. В июле к данной тенденции присоединилась Alcatel.
Как отмечают специалисты отрасли, тенденция к сокращению числа трансграничных слияний и поглощений, которая наблюдалась. Тем не менее фундаментальные факторы конкурентных преимуществ в долгосрочной перспективе будут продолжать базироваться на экономии на масштабах и высоком уровне капитальных затрат, В этой связи после преодоления кризисных явлений в отрасли следует ожидать возобновления процесса слияний и поглощений в глобальном масштабе.
Тенденции ВТО
В телекоммуникационной отрасли значительная часть торговых споров приходится на компьютерное оборудование. В то же время есть признаки того, что с подписанием соглашения по телекоммуникациям будет расти роль торговых споров, которые связаны с регулированием сферы услуг в рамках ГАТС. В краткосрочной перспективе такого рода тенденция может основываться на обострении конкуренции и кризисных явлениях в отрасли, что делает нарушения национального режима на телекоммуникационном рынке особенно болезненными для компаний, ищущих выход из кризиса. Подтверждением данной тенденции стало заявление властей США о намерении добиваться преодоления ограничений на функционирование зарубежных операторов связи на мексиканском рынке телекоммуникаций.
В целом темпы урегулирования торговых споров в телекоммуникационной отрасли не отличаются от других секторов, которые были рассмотрены ранее. Из 8 торговых споров только 3 были разрешены в комиссии ОУС, в то время как 3 были урегулированы на основании взаимной договоренности, а 2 спора продолжают находиться в стадии консультаций между странами — членами ВТО. Темпы разрешения торговых споров выше по сравнению с другими отраслями — для торговых споров между ЕС и США (DS62, 67, 68) продолжительность споров составляет от 1 до 2 лет. Ведущая роль в инициировании торговых споров принадлежит США, на их счету 6 из 8 обращений в ОУС.
С точки зрения эволюции внешнеэкономической либерализации в телекоммуникационном секторе важнейшим событием следует признать подписание 69 странами ВТО соглашения о базовых телекоммуникациях’. В было достигнуто согласие о начале выполнения соглашения, при этом на страны — участницы соглашения приходилось более 90% мирового рынка телекоммуникационных услуг.
Как уже указывалось, ГАТС предполагает два вида обязательств: так называемые вертикальные (предоставление торговым партнерам РНБ в области услуг), которые распространяются на все секторы услуг, и горизонтальные, которые распространяются на конкретные секторы услуг, в отношении которых страна берет на себя обязательства по либерализации. Горизонтальные обязательства или ограничения относятся к четырем основным способам поставки услуг — трансграничному способу поставки услуг, потреблению услуг за рубежом, коммерческому присутствию поставщика услуг за рубежом и перемещению физических лиц из одной страны в другую. С точки зрения либерализации сферы услуг в области телекоммуникаций наибольшее значение имеют трансграничная поставка услуг (международные телефонные переговоры) и коммерческое присутствие поставщика услуг за рубежом.
В рамках данных способов поставки услуг страна, которая принимает на себя специфические обязательства по либерализации рынка телекоммуникаций, должна следовать положениям об открытии доступа на рынок (ст. XVI), о национальном режиме (ст. XVII) и дополнительных обязательствах (ст. XVIII).
Данные положения применимы только к тем секторам услуг, по которым страна взяла на себя обязательства. Однако в случае если страна все же берет на себя обязательства по конкретному сектору услуг, она должна их выполнять, при этом основным направлением соблюдения обязательств должно стать недопущение ухудшения режима доступа иностранных операторов на рынок услуг.
Обязательства по доступу на рынок накладывают запрет на ограничения шести типов — на количество поставщиков, на общую стоимость торговли услугами, на объем предоставляемых услуг, на количество нанимаемого персонала, на форму предприятия, на участие иностранного капитала. Каждая страна при этом может включить в список своих обязательств перечень изъятий из обязательств по доступу на рынок в отношении каждого из четырех способов поставки услуг.
Национальный режим в рамках ГАТС осуществляется по аналогии с определением, принятым в рамках ГАТТ. В отличие от процедур ГАТТ, в рамках ГАТС каждая страна может указать в списке своих обязательств изъятия из национального режима в отношении каждого из четырех способов поставки услуг.
Для прояснения вытекающих из соглашения по телекоммуникациям обязательств был также определен принцип нейтралитета, который касается четырех основных аспектов функционирования телекоммуникационного сектора — местных, междугородних и международных услуг; государственных и негосударственных услуг; прямых продаж и перепродаж; технологий оказания телекоммуникационных услуг (спутниковая, кабельная, стационарная/нестационарная передача информации).
Статья XVIII ГАТС расширяет возможности стран для либерализации в сфере услуг за пределы оперирования национального режима и режима доступа на рынок. В соответствии с данной статьей страны, принимающие дополнительные обязательства, должны предоставить более либеральный режим торговли телекоммуникационными услугами, нежели режим, предусматривающий выполнение обязательств по открытию доступа на рынок или национальному режиму. Страны, принявшие на себя дополнительные обязательства, не могут отклоняться от РНБ, национального режима или обязательств по открытию доступа на рынок, при этом дополнительные обязательства могут включать такие сферы, как стандартизация или лицензирование.
После принятия специфических обязательств в области конкретных отраслей услуг вступают в действие ряд других обязательств, относящихся к механизмам административного регулирования, таким, как утверждение технических стандартов или процедуры лицензирования. Статья VI закрепляет недискриминационное, транспарантное (прозрачное) и объективное использование данных административных механизмов (в области телекоммуникационных услуг примером административных процедур и механизмов может служить распределение частот среди операторов телекоммуникационного рынка).
Наконец, было также принято Приложение по телекоммуникациям, которое содержит нормы и положения, призванные защитить интересы и права пользователей телекоммуникационных услуг. Данное приложение послужило своего рода связующим звеном между регулированием режима телекоммуникационных и других услуг — открытое и недискриминационное пользование телекоммуникационными услугами признавалось крайне важным для либерализации и адекватного функционирования других сфер услуг в рамках ГАТС. Приложение касается недискриминационного доступа поставщиков услуг к общественным телекоммуникационным транспортным сетям и услугам (public telecommunications transport networks and services), при этом под недискриминационным доступом понимается предоставление как РНБ, так и национального режима.
Если соглашение по ГАТС в части торговли услугами в области телекоммуникаций напрямую сказывается на объемах импорта и экспорта услуг в этой области, то Соглашение по торговле товарами информационных технологий (СИТ) оказывает опосредованное, но в то же время значительное влияние на оборот торговли телекоммуникационными услугами. С ростом импорта высокотехнологичного телекоммуникационного оборудования неизбежен и рост торговли услугами, в которых задействуется данное оборудование, причем наиболее конкурентоспособными в предоставлении телекоммуникационных услуг будут именно его поставщики.
40 государств подписали СИТ. Целью данного соглашения является ликвидация таможенных тарифов и других сборов на такие товары, как телекоммуникационное оборудование, полупроводники, программное обеспечение. При этом СИТ предусматривает присоединение к данному соглашению не только членов ВТО, но и государств, находящихся в процессе вступления в ВТО. СИТ считается вступившим в силу, так как к данному соглашению уже присоединились страны, обладающие, по крайней мере, 94% рынка телекоммуникаций, что значительно превосходит необходимые для введения соглашения в действие 90%.
Наконец, необходимо также упомянуть о соглашении стран — членов ВТО в области электронной коммерции. На министерской конференции ВТО в Дохе (Катар) было достигнуто соглашение о продлении моратория на введение импортных пошлин на продажи товаров в области электронной коммерции вплоть до следующей министерской конференции, которая должна состояться в Мексике.
Российские тенденции и приоритеты
В российский телекоммуникационный сектор продемонстрировал высокую инвестиционную привлекательность, несмотря на обратные процессы, которые наблюдались в большинстве развитых стран Запада. Спад в телекоммуникационном секторе развитых стран Запада был во многом компенсирован ростом в Китае и России, при этом успех российских телекоммуникационных компаний может быть в дальнейшем развит за счет своего рода “эффекта замещения” иностранных инвестиций от развитых телекоммуникационных рынков в пользу телекоммуникационного сектора нарождающихся рынков.
Среди наиболее важных событий на телекоммуникационном рынке России следует выделить приобретение 25% плюс 1 акция компании “ВымпелКом” группой “Альфа” (в обмен на обязательство осуществлять масштабные инвестиции в региональную экспансию “ВымпелКома"), а также крупные инвестиции в данный сектор, осуществленные группой “МЕНАТЕП”. Продолжался также процесс консолидации в холдинге “Связьинвест”. В 2000 г. начался первый этап реформы — объединение операторов в рамках одного региона, который был завершен. Следующий этап предполагает консолидацию 72 региональных операторов в семь межрегиональных компаний — Центр, Северо-запад, Волга, Юг, Урал, Сибирь, Дальний Восток’.
Помимо процесса консолидации в отрасли, наблюдается также растущая интеграция российского телекоммуникационного сектора в мировое хозяйство. Так, компания МТС заявила о выпуске еврооблигаций, что должно способствовать модернизации оборудования компании, а также финансированию активного продвижения в регионы. Другим важным событием в данной сфере стало заключение соглашения между оператором “Московская сотовая связь” и компанией Lucent Technologies о поставках оборудования для сети мобильной связи стандарта IMTMC 450 для перехода от аналогового стандарта к современному цифровом. Здесь же следует отметить выход на Нью-Йоркскую фондовую биржу компании МТС.
Механизм создания альянсов с ведущими западными телекоммуникационными компаниями может быть признан как оправдавший себя в отрасли и имеющий значительные перспективы в будущем. С одной стороны, “создание оптико-волоконных и радиорелейных линий, новых цифровых коммутационных станций и аппаратуры синхронной цифровой иерархии стало возможным только при условии крупных инвестиционных вложений со стороны иностранных компаний”. Кроме того, присоединение российских компаний к мировым телекоммуникационным альянсам целесообразно, так как открывает возможность участвовать в разделе международного телефонного трафика.
С другой стороны, иностранные компании получают доступ на перспективный бурно развивающийся рынок, который во второй половине 90х годов стал одним из лидеров среди российских отраслей по темпам развития. В этом отношении такой проект, как строительство магистральной линии связи, замыкающей телекоммуникационное кольцо вокруг земного шара через территорию Российской Федерации, мог бы служить примером тех перспектив, которые открывает сотрудничество с зарубежными компаниями. В обмен на приток иностранных инвестиций и улучшение инфраструктуры российского телекоммуникационного сектора зарубежные партнеры получают надежный канал связи. Дело в том, что надежность канала связи находится в обратной зависимости от числа национальных посредников, в силу чего Россия становится с этой точки зрения очень привлекательной, так как на всем расстоянии магистральной линии длиной почти в 10 000 км существует только один — российский — оператор.
В активизировалось развитие новых технологий, прежде всего IP-телефония. Так, компании “Раском” и “Метро ком” создали первую в России высокоскоростную IP-магистраль на основе технологии оптического уплотнения DWDM. Помимо этого, интенсивно шло развитие сетей сотовой связи передового стандарта CDMA, чья абонентская база увеличилась почти в 2,5 раза. В то же время быстрота развития мировой телекоммуникационной отрасли приводит к тому, что Россия в стремлении достичь уровня передовых стран постоянно “стреляет в движущуюся мишень”. В результате, как отмечают отраслевые эксперты, может сложиться ситуация, при которой построение полномасштабной сети GSM в России будет завершено практически одновременно с переходом остального телекоммуникационного мира на 3G, как это уже случилось с введением в нашей стране NMT.
Вместе с тем прогресс, наблюдаемый в реформировании и модернизации российской телекоммуникационной отрасли, пока не решает кардинально основную проблему данного сектора — нерациональность структуры тарифов естественных монополий.
С одной стороны, введение повременной оплаты телефонных переговоров затягивается, свидетельством чему стало соглашение между мэрией Москвы и АФК “Система” об отказе от введения в столице “повременки”. Как отмечают представители компании “Связьинвест”, снижение нагрузки на сеть благодаря введению “повременки” может дать возможность вводить ежегодно до 1 млн. дополнительных телефонных номеров. Таким образом, абонентские тарифы и тарифы на внутри зонную плату остаются низкими, при этом их повышению активно препятствуют региональные администрации. С другой стороны, наряду с проблемами по введению “повременки” на региональном уровне в России сохраняется монополия в области международного телефонного трафика, в рамках которой “Ростелеком” устанавливает тарифы на уровне, превышающем тарифы зарубежных операторов.
В этом отношении с точки зрения норм ВТО, касающихся национального режима в предоставлении услуг, ключевой проблемой для российской стороны в процессе присоединения к Соглашению по телекоммуникациям станет вопрос о ликвидации монополии “Ростелекома”. Как отмечает эксперт компании “Тройка-Диалог” Е. Голосной, в процессе масштабной либерализации телекоммуникационного рынка одной из первых жертв может стать именно “Ростелеком” — с точки зрения последовательности осуществления либерализации в телекоммуникационном секторе процесс демонополизации рынка должен предваряться последовательным уменьшением перекрестного субсидирования посредством повышения тарифов на местную связь. В этой связи российские предложения по либерализации сектора телекоммуникаций предполагают открытие рынка дальней связи для иностранных операторов по истечении 10летнего переходного периода.
С точки зрения обязательств, которые ожидают Россию в случае присоединения к соглашению ВТО по телекоммуникационным услугам, следует признать, что в условиях подавляющего превосходства зарубежных операторов в технологической оснащенности, финансовой мощи и глобальной разветвленности, российским операторам понадобится определенный срок для подготовки к либерализации рынка телекоммуникационных услуг.
В то же время, если признать неизбежность продолжения процесса глобализации и сопутствующей либерализации телекоммуникационного сектора, то следует признать и тог факт, что процесс слияний наверняка продолжится и для России встанет проблема выбора наиболее приемлемого альянса.
Среди основных положительных факторов присоединения к Соглашению по телекоммуникациям следует выделить более раннюю интеграцию в глобальные альянсы, в рамках которых российская телекоммуникационная отрасль могла бы динамично развиваться; ускоренное реформирование тарифной системы российских операторов при общем снижении цен на услуги связи; демонополизацию российского телекоммуникационного рынка.
Вместе с тем существенными будут и отрицательные последствия присоединения к Соглашению — потери понесут, прежде всего, национальные операторы, а также группы пользователей телекоммуникационных услуг, которые субсидируются российскими телекоммуникационными компаниями. Последнее касается, прежде всего, домохозяйств, которые пострадают от некоторого повышения цен на услуги за счет ликвидации перекрестного субсидирования.
Общий итог соотношения потерь и приобретений для России от присоединения к Соглашению разнится во времени — если в краткосрочной перспективе будут преобладать отрицательные факторы роста издержек национальных производителей и потерь населения от первоначального роста тарифов, то в дальнейшем большую значимость приобретут положительные факторы.
В целом же в России открытие рынка телекоммуникационных услуг в процессе присоединения России к ВТО должно привести к снижению монополизации внутреннего рынка, рационализации тарифов и соответственно к выгодам для потребителей. Наконец, с ростом оборота в данной отрасли следует ожидать притока занятых и роста капитальных затрат операторов. Таким образом, процесс присоединения России к ВТО должен способствовать не только абсолютному росту отрасли, но и опережающему ее развитию по сравнению с прочими секторами российской экономики за счет перетока ресурсов в данную сферу услуг.
Либерализация сферы услуг
Подводя итог обзору отраслей сферы услуг, необходимо отметить общие выгоды и издержки в процессе либерализации данных отраслей. На стороне общих издержек выделяется не конкурентоспособность российских поставщиков услуг. Это связано не только с отсутствием новейших технологий и развитости инфраструктуры, но и с тем, что все эти отрасли капиталоемкие, что в случае либерализации рынка услуг, безусловно, окажется на руку мощным в финансовом отношении зарубежным компаниям.
С точки зрения временного распределения вышеуказанных издержек российские экономисты отмечают их преобладание в краткосрочной перспективе при увеличении роли положительных факторов от присоединения России в долгосрочной перспективе. Так, Л. Сабельников отмечает, что “с точки зрения ближайшей перспективы участие России в ГАТС представляется менее благоприятным [по сравнению с долгосрочной перспективой], поскольку присоединение к соглашению потребует от нее решения ряда сложных экономических, торгово-политических и правовых проблем и может повлечь за собой отрицательные последствия для развития”.
В долговременной перспективе “либерализация мирового рынка услуг в соответствии с условиями ГАТС позволит России расширить экспорт, более полно использовать [ее] значительный потенциал. Несомненно, активизируется инвестиционное сотрудничество России с другими странами во многих секторах сферы услуг”. Однако, как отмечает Л. Сабельников, “ощутимого роста экспорта услуг России под воздействием ГАТС можно ожидать лишь спустя определенное время”1. Помимо повышения экспорта России, а также роста зарубежных инвестиций, существует ряд других факторов, делающих либерализацию в рамках ГАТС позитивной для экономики России. При этом выгоды от либерализации в рамках ГАТС можно подразделить на те, которые получает Россия после осуществления либерализации (expost), а также те, которыми Россия может воспользоваться до открытия внутреннего рынка услуг зарубежным операторам (exante).
На стороне общих выгод expost для России от либерализации данных отраслей в рамках ВТО можно отметить наличие значительных позитивных внешних эффектов. Действительно, рост эффективности телекоммуникационного сектора не замедлит благоприятно отразиться на росте конкурентоспособности целого ряда отраслей, включая промышленность и сельское хозяйство. Успешная реструктуризация банковской системы — залог подъема отечественных предприятий за счет доступа к финансовым ресурсам. Распространение же страхования в России — это путь к подъему инвестиций, особенно долгосрочных проектов. По данным Всемирного банка, выгоды от внешнеторговой либерализации в сфере услуг почти в 4 раза превышают соответствующие дивиденды от либерализации торговли товарами. При этом полномасштабная либерализация торговли и инвестиций в сфере услуг приводила к увеличению экономического роста на 1,5 процентных пункта.
С точки зрения выгод exante для России, которые предшествуют ее вступлению в ВТО, необходимо отметить региональный фактор, который намного сильнее проявляет себя именно в рамках ГАТС. Дело в том, что предоставление услуг чаще всего производится напрямую и требует удовлетворения именно местных особенностей спроса потребителей. В этой связи региональный фактор представляет собой естественный барьер на пути иностранных производителей услуг, не обладающих должным уровнем знаний местных условий регионов.
В то же время именно фактор регионализма несколько осложняет ход выполнения требований ВТО (фактор координации регионального режима законодательства внутри страны), а также сам процесс присоединения и согласования условий, которые должны вбирать и позицию регионов в ряде сфер, прежде всего в ГАТС.
Решающим же фактором, говорящим в пользу достаточно масштабной либерализации рынка услуг при вступлении в ВТО, является уже отмеченный ранее фактор внешних эффектов. В данном случае имеются в виду, прежде всего положительные внешние эффекты, исходящие от сферы услуг по отношению к производственному сектору, и, наоборот, от производственного сектора к сфере услуг. Таким образом, во взаимодействии конкурентоспособных производств прослеживается благотворное взаимное усиление одной сферы другой.
Такого рода процесс наблюдал американский экономист М. Портер, когда отмечал, что, с одной стороны, “конкурентоспособные производственные отрасли стимулируют успех связанных с ними отраслей услуг”, а с другой — “незаменимы услуги и для процесса образования кластеров — главного средства достижения национального конкурентного преимущества”. В этой связи процесс внешнеторговой либерализации мог бы начаться с сектора услуг (пусть и за счет значительного участия иностранных поставщиков услуг), что в дальнейшем послужило бы базой для усиления отрасли услуг в России, где фактор национального присутствия, в том числе и за счет региональных особенностей российской экономики, будет действовать и в долгосрочной перспективе.
При формировании переговорной позиции России при вступлении в ВТО сфера услуг, таким образом, не должна рассматриваться в отрыве от других секторов экономики. Помимо таких факторов, как доля рынка отечественных операторов услуг, выработка переходных периодов и связанных с ними ограничительных мер для иностранных производителей, должны также учитываться факторы влияния сферы услуг на другие отрасли, а также на региональное развитие экономики в России. Реализация такого более широкого видения роли, которую может сыграть сфера услуг в повышении конкурентоспособности экономики в целом и ряда регионов в частности, будет способствовать интенсификации экономического развития России в результате внешнеэкономической либерализации.
Исследование состояния отраслей российской экономики показало, что в ходе внешнеэкономической либерализации необходимо проводить в жизнь дифференцированный подход к каждому конкретному сектору экономики. В промышленности следует четко определить приоритеты развития отраслей и преобладающие меры защиты рынка по отношению к определенным секторам экономики. Так, для развития черной металлургии в России важное значение приобретает совершенствование мер стимулирования экспорта, прежде всего субсидирования. В области автомобилестроения основная цель должна заключаться в поддержании уровня импортных пошлин, который будет способствовать росту прямых зарубежных инвестиций и участия зарубежных автомобилестроителей в совместных с российской стороной проектах. Наконец, в фармацевтической промышленности приоритет необходимо отдать разработке и совершенствованию механизмов лицензирования и сертификации.
В сельском хозяйстве необходимо, прежде всего, закрепить такой уровень субсидирования отечественных производителей, который не основывался бы на слишком низком уровне последних нескольких лет. Приоритетным представляется совершенствование процедур сертификации импортного продовольствия.
Наконец в сфере услуг приоритетным должно стать регулирование иностранных инвестиций в развитие инфраструктуры и регионального развития. Именно данные области приложения иностранных инвестиций должны положительно сказаться на эволюции других отраслей российской экономики. Стратегическим приоритетом в процессе присоединения России к ГАТС является разработка стратегии процесса либерализации, при котором осуществляется планомерное и поэтапное открытие рынка иностранным операторам.
Осуществление отраслевой либерализации необходимо проводить с учетом взаимного влияния процесса реструктуризации различных отраслей. Целесообразность учета взаимного влияния адаптации отраслей российской экономики определяется тем, что “экономика может нормально функционировать только в комплексе. Если же одна из отраслей поставлена в невыгодные условия, это неизбежно скажется на других отраслях”. С этой точки зрения в переговорной стратегии России следует учитывать специфику каждой конкретной отрасли в процессе присоединения нашей страны к ВТО.
В качестве одного из путей учета специфики развития конкретной отрасли было выделено предоставление переходных периодов в процессе либерализации для ряда отраслей, прежде всего в сфере услуг. Здесь, однако, надо оговориться, что нельзя переоценивать важность предоставления переходного периода тому или иному сектору экономики. Необходимо делать основной акцент не столько на продолжительности переходного периода, сколько на его использовании в полной мере для реструктуризации и должной подготовки отечественных производителей к открытию рынков для зарубежных экономических субъектов. Само по себе предоставление переходного периода при отсутствии должных мер по реструктуризации отрасли чревато в лучшем случае оттягиванием принятия неизбежных и во многом необходимых для всей экономики мер по внешнеэкономической либерализации. В худшем случае это грозит консервацией отсталости отраслей экономики при дальнейшем усилении лоббистских группировок.
Для полноценного использования предоставляемых России переходных периодов необходима параллельная с согласованием продолжительности переходных периодов разработка условий их использования для отраслевой реструктуризации.
С этой точки зрения чрезвычайно важно то, в какой последовательности будет осуществляться отраслевая либерализация. В случае реализации стратегии, направленной на приоритетное развитие отечественной промышленности, возможно, имеет смысл сначала провести ограниченную либерализацию сферы услуг, что способствовало бы на ранних этапах внешнеэкономической либерализации развитию отечественного производства.
В рамках данного сценария на первом этапе внешнеэкономической либерализации осуществляется ограниченная либерализация страховых услуг, банковского и телекоммуникационного секторов (при сохранении переходного периода для полномасштабной либерализации в данных секторах экономики), далее следует планомерное снижение тарифных барьеров на промышленные товары и, наконец, планомерное снижение барьеров для сельскохозяйственной продукции. В результате благодаря повышению уровня функционирования сферы услуг интенсификация развития российской промышленности должна привести к реиндустриализации в экономике Российской Федерации.
В случае опережающей либерализации промышленности без какого-либо прогресса в либерализации сферы услуг потери отечественной промышленности перед иностранной конкуренцией могут оказаться значительными, результатом чего может стать некоторая деиндустриализации российской экономики. При этом в условиях недостаточной развитости сферы услуг и низкой мобильности факторов производства может возникнуть проблема адаптации экономики к последствиям деиндустриализации. Учитывая тот факт, что выгоды от либерализации сферы услуг почти в 4 раза превышают соответствующие дивиденды от либерализации в области промышленности, а также то, что в отличие от промышленного сектора экономики выгоды от либерализации сферы услуг наступают уже в краткосрочной перспективе, опережающая либерализация сферы услуг может быть целесообразной, особенно с точки зрения смягчения возможных потерь от внешнеторговой либерализации в краткосрочной перспективе.
С точки зрения интеграции отечественных предприятий в мировое хозяйство присоединение России к ВТО — это ключевой момент в развитии российского бизнеса, который определит, на каких условиях и насколько интенсивно будет развиваться процесс интеграции российских предприятий в авангард отдельных отраслей мирового хозяйства. Внешнеторговая либерализация во многом обостряет проблему интеграции российских производителей в передовые мировые альянсы, что требует от ведущих представителей российского бизнеса стратегического поиска оптимальных альянсов с зарубежными партнерами уже сейчас, до присоединения России к ВТО.
Более того, условия интеграции российских производителей в ведущие мировые альянсы будут тем благоприятнее, чем раньше Россия определится со своими приоритетами на мировой арене. В обмен на открытие доступа иностранным производителям российского рынка в процессе присоединения к ВТО Россия может и должна получить от зарубежных стран условия, которые благоприятствовали бы оптимальной интеграции российских производителей в мировое хозяйство. Настоятельная необходимость решения данного вопроса требует конструктивного взаимодействия властных структур и российского бизнеса. В этом отношении отрадно, что обсуждение проблемы присоединения России к ВТО во многом способствует активизации диалога между властью и бизнесом в экономической сфере.
С точки зрения основных направлений развития мирового хозяйства обзор отраслей выявил преобладание двух основных тенденций — рост концентрации за счет слияний и поглощений компаний, а также интенсивное развитие процесса аутсорсинга. И если растущая гигантомания в мировой экономике не является новым явлением, то развитию аутсорсинга следует уделить несколько больше внимания, так как именно в этой сфере наблюдается некоторое расхождение тенденций развития мирового хозяйства и российской экономики.
Как отмечает Financial Times, “передача непрофильных видов деятельности на основе аутсорсинга является ключевым элементом новой экономики”. Вместо того чтобы включать непрофильное производство в единую интегрированную производственную структуру, многие предприятия в условиях снижения трансакционных издержек все больше предпочитают использовать независимых поставщиков товаров и услуг на основе аутсорсинга. По оценкам журнала The Economist, экономия на издержках по производству единицы продукции, достигаемая за счет использования аутсорсинга, может составить от 20 до 50%.
В качестве примера ослабления вертикальной интеграции в рамках международной торговли в докладе ВТО приводится производство современного “американского” автомобиля: “30% стоимости приходится на сборку машины в Корее, 17,5% — на Японию, которая поставляет компоненты и технологию, 7,5% — на дизайн из Германии, 4% — на детали, поступающие из Тайваня и Сингапура, 2,5% — на издержки по рекламе и маркетингу в Великобритании и, наконец, 1,5% приходится на затраты по переработке информации в Ирландии и Барбадосе. Это означает, что лишь 37% стоимости [американского] автомобиля приходится на США”.
Распространение аутсорсинга является в определенной степени признаком усиления конкуренции в отрасли, ярким примером чему служит развитие данных процессов в телекоммуникационной отрасли. Помимо “новой экономики”, аутсорсинг в растущей степени используется и в традиционных отраслях —компания Siemens AG передала управление своими розничными и банковскими операциями компаниям Kohlberg Kravis Roberts & Со. L.P. (KKR) и GS Capital Partners III, L.P. (GSCP).
Интенсивное развитие конкуренции и аутсорсинга в мировом хозяйстве в свою очередь существенно влияет на конкурентные позиции крупнейших конгломератов и стран их базирования. Так, среди 100 крупнейших компаний в рейтинге Financial Times. осталось лишь 3 компании холдингового типа по сравнению. Тенденция снижения конкурентоспособности наблюдается в последние годы в Японии, что отражается в потере позиций японских конгломератов в рейтинге крупнейших компаний, который составляется Financial Times.
В условиях обострения конкуренции на мировом рынке и снижения отдачи от диверсифицированных конгломератов Япония в растущей степени переориентирует свое производство за рубеж, прежде всего в Китай и ряд других стран Юго-Восточной Азии (ЮВА). В 69 крупнейших японских компаний объявили о закрытии 120 заводов в Японии, в основном с целью перемещения производственных мощностей за рубеж, причем только за последний три японских гиганта (Sony, Toshiba, Mazda) объявили о планах строительства новых заводов в Китае. В Южной Корее, где уровень вертикальной интеграции производства является чрезвычайно высоким, конгломераты (чэболы) испытывают значительные трудности, связанные с необходимостью реструктуризации как финансовой задолженности компаний, так и их производственного процесса.
Как отмечает российский экономист В. Кондратьев, "Россия находится в своеобразной противофазе с мировой тенденцией. В ведущих западных странах переход к постиндустриальной экономике порождает процессы реструктуризации диверсифицированных корпораций с освобождением от непрофильных производств и концентрацией на основных видах деятельности. В России же, наоборот, усиливаются процессы диверсификации корпоративной деятельности, формирования крупных многоотраслевых холдингов и финансово-промышленных групп”.
В России в отличие от глобальных тенденций снижения производственной диверсификации в последние несколько лет значительно усилились процессы межотраслевой и внутриотраслевой интеграции. В металлургии процесс консолидации алюминиевого сектора привел к образованию двух крупнейших конгломератов — “РусАл” и “СибАл”, при этом ведущую роль в образовании “СибАла” играла нефтяная компания “Сибнефть”. В нефтегазовом секторе компания “Татнефть” приобрела Нижнекамский шинный завод, в то время как “Сибур” (компания, контролируемая “Газпромом”) активно скупала акции компаний нефтяного сектора и химической промышленности ближнего и дальнего зарубежья.
Тот факт, что в отличие от глобальных тенденций развитие ФПГ и межотраслевых конгломератов в России набирало обороты, отчасти объясняется именно относительно низкой вовлеченностью предприятий в мировое хозяйство. В этой связи следует ожидать, что с началом полномасштабной внешнеэкономической либерализации Россия в растущей степени будет следовать за мировыми тенденциями отраслевого развития. При этом не исключено, что синхронизация отраслевых процессов в России и за рубежом будет сопровождаться ослаблением внутриотраслевой (а впоследствии и межотраслевой) интеграции в российских ФПГ и других интегрированных производственных структурах.
В любом случае рост иностранной конкуренции потребует большей концентрации крупнейших российских предприятий на профильных видах деятельности и постепенной распродажи активов, накопленных в непрофильных отраслях. Следует оговориться, что в тех случаях, когда диверсификация приводит к росту рыночной стоимости активов, последующая их реализация приводит к увеличению оборотных средств российских компаний, что в свою очередь повышает их конкурентоспособность. Вместе с тем, в тех случаях, когда диверсификация не приводит к существенному росту оборотных средств компаний, ее итогом является увеличение издержек по реструктуризации российских предприятий в преддверии внешнеэкономической либерализации. Такого рода сценарий отраслевой диверсификации приводит к “потере темпа” в процессе подготовки к росту иностранной конкуренции по сравнению с прямыми вложениями средств в модернизацию профильного производства.
С точки зрения подготовки российских предприятий к росту конкуренции с зарубежными компаниями больший приоритет должны получить мероприятия по повышению инвестиционной привлекательности (в том числе за счет совершенствования корпоративного управления). Процесс консолидации в ряде отраслей российской экономики (в отличие от межотраслевой диверсификации) мог бы также способствовать росту готовности российского бизнеса перед лицом иностранной конкуренции. Однако в этой связи следует помнить об опасностях монополизации российского рынка и снижении конкуренции между отечественными производителями.
Наиболее жизнеспособными перед лицом внешнеэкономической либерализации, вероятнее всего, будут “уникальные” отрасли или товары российской экономики, которые иностранные производители не смогли бы монополизировать за счет более высоких капитальных затрат. Другими словами, речь идет о качественной, а не о количественной составляющей отраслевого развития. Уникальность или новизна рыночной ниши отдельных производителей могут оградить их от многих негативных последствий иностранной конкуренции и способствовать их устойчивости в условиях открытости рынков и интенсификации мирохозяйственных связей.
Как отмечает М. Портер, одним из важнейших факторов уникальности отрасли является ее региональная специфика, а также инновационный потенциал. При этом важно отметить, что с точки зрения норм и правил ВТО региональные субсидии, а также средства, направляемые в сферу НИОКР, являются приемлемыми. В то же время региональная политика не должна основываться преимущественно на субсидировании, а должна включать целый комплекс мер, направленных на развитие конкуренции на региональном уровне и построение кластеров конкурентоспособных отраслей в регионах. За счет такого рода стратегии взаимодополняемость специализации, как и разность экономических укладов российских регионов, стала бы составной частью конкурентоспособности России, а не проблемой, от которой необходимо избавиться.
В ресторане за один столом сидела две мамы и столько-же дочерей. Официант подал к столу три кофе, и при этом всем досталось по чашке. Как это возможно?
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
