Главной движущей силой современного процесса глобализации мировой экономики стали транснациональные корпорации (ТНК), накладывающие внутрикорпорационное разделение труда на традиционное разделение труда между государствами. Сердцевиной процесса глобализации является формирующееся международное производство, т.е. производство товаров и услуг, контролируемое и управляемое фирмами, штаб-квартиры которых находятся за пределами принимающих стран. Это международное производство под общим контролем ТНК (головные фирмы и филиалы) в настоящее время составляют около 25% общемирового, из которого около Уз расположено в принимающих странах.
Международные монополии — не новое явление в мировой экономике. Многие исследователи считают, что интеграция мировой экономики по вертикали, в рамках международных корпораций добывающей промышленности, достигла своего пика перед Первой мировой войной, к 1913 г. Затем, между двумя войнами, наступил период относительного ослабления связей в мировом хозяйстве. Коренное изменение в процесс международного разделения труда внесло вовлечение в него компаний обрабатывающей промышленности. Расчленение процесса создания и сбыта товаров на отдельные функции и рассредоточение этих функций по всему миру приводит уже к созданию интегрированной системы международного производства на базе агрегирования международных стратегий целого ряда ТНК. Примерный объем этой интегрированной системы эксперты ООН оценивают в 4 международного производства.
Научный прогресс в информационной технологии реализовал для многих ТНК потенциальную возможность осуществлять и эффективно координировать отдельные функции, размещенные в разных странах мира. Получаемый в конечном итоге продукт — это комплексный «пакет» исходных материалов, произведенных во многих местах, собранных в странах базирования либо поступающих на продажу в этих странах или в любом другом месте земного шара. Все более теряет смысл, обозначение «Сделано в той или другой стране». Скорее здесь требуется вместо страны поставить наименование фирмы. Как следствие, меняется и характер международных экономических отношений. Если ранее они рассматривались как преимущественно отношения между государствами на базе сравнительных преимуществ или нацеленности факторами производства, то теперь на первый план выступают конкурентные преимущества ТНК.
В свете этих изменений современные МЭО приобретают все более интегрированный характер. Особенно это относится к таким формам МЭО как внешняя торговля, вывоз капитала в форме прямых зарубежных инвестиций и передача технологии. В конкурентных стратегиях корпораций они используются как альтернативные инструменты получения конкурентного преимущества. Выбор этого инструмента зависит от многих факторов в каждой конкретной ситуации.
Определение ТНК
Единого, общепринятого определения ТНК до сих пор не существует. Сохраняется терминологическая пестрота самого понятия, как в русскоязычной, так и в зарубежной литературе. Встречаются в самых различных вариантах комбинации существительных — корпорация, компания, предприятие, фирма в сочетании с прилагательными — транснациональная, многонациональная, интернациональная, глобальная и т.д. Эта терминологическая пестрота закономерна, поскольку отражает попытки найти адекватное отражение тех новых функций, которые в сфере международных экономических отношений приобрели эти монополии.
Традиционная трактовка понятия международной монополии исходила из принципа объединения в рамках данной частно-монополистической единицы капитала разного национального происхождения. Однако дальнейшее развитие пошло по иному пути. Отличительной чертой современных международных монополий является между народность не по признаку происхождения капитала, а по району его деятельности. На первое место выступает вопрос не откуда (из каких стран), капитал поступает, но куда он устремляется, где функционирует. В последнее время наибольшее распространение получил термин «транснациональная корпорация», принятый в документах соответствующего отделения ЮНКТАД, публикующего обширную литературу по проблемам ТНК и, в частности, ежегодный Доклад по мировым инвестициям, где помимо сведений о движении прямых зарубежных инвестиций за предшествующие годы обычно анализируются наиболее актуальные проблемы, связанные с деятельностью ТНК.
Транснациональные корпорации в основном национальны по капиталу и международны по сфере деятельности. Частичка «транс» подчеркивает это качество — пересечение границ потоками товаров и капитала. Объединение капитала разных стран в рамках одной компании до сих пор затруднено отсутствием юридического статуса наднациональной компании. Только недавно в рамках Европейского союза завершена работа по выработке и принятию статуса европейской компании. Наднациональная судебная инстанция должна наблюдать за единообразным применением и толкованием устава компании, идентичного во всех странах. Независимо от того, в каком из государств-членов Европейского союза такая компания учреждается, она приобретает статус юридического лица во всех странах-участницах.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Вместе с тем официальный, признанный всем международным сообществом, критерий ТНК необходим как для юридических документов, так и для статистического подсчета. Особенную актуальность проблема определения понятия ТНК приобрела в середине 70-х годов, когда была создана Комиссия ООН по транснациональным корпорациям, приступившая к работе над «Кодексом поведения ТНК». Формулировка этого определения затрагивала интересы многих государств, опасавшихся применения международных санкций к «своим» ТНК. Принятие слишком широкого определения маскировало бы выступавшую в то время на передний план главную особенность ТНК — их доминирующую роль в мировой экономике, возможность оказывать экономическое и политическое давление в странах, куда они вкладывают капитал. Всемирно известная ТНК — ИТТ (Интернэшнл Телефоун энд Телеграф) настолько явно была замешана в смене неугодного ей политического режима в Чили в начале 70-х годов, что эту ее деятельность вынужден был осудить конгресс США.
Предпринимались попытки выработать всеобъемлющее понятие ТНК, отражающее основные особенности их деятельности. Однако эти попытки провалились, в том числе и потому, что организационная структура международных корпораций постоянно меняется вслед за изменением характера международных экономических отношений, и любое определение необходимо было бы постоянно корректировать.
«Кодекс поведения ТНК» так и не был принят. Комиссию ООН по ТНК преобразовали в отделение ЮНКТАД по транснациональным корпорациям, а для своей практической работы это отделение приняло формулировку, в основу которой были положены особенности деятельности любой компании, возникающие за пределами страны базирования — трудности совмещения деловых культур, деловые, финансовые и прочие риски и т.д. ТНК — гиганты «затерялись» в этом широком определении.
В документах ЮНКТАД «транснациональная корпорация — это акционерная или частная компания, включающая материнскую компанию и ее филиалы. При этом материнская компания — это предприятие, контролирующее активы или другие единицы за пределами страны базирования, обычно посредством владения определенной частью акционерного капитала».
Доля в акционерном капитале в 10 или более процентов обычных акций или голосов для акционерных компаний или их эквивалента в частной компании считается порогом контроля над активами.
Таким образом, в категорию ТНК попадают все компании, имеющие филиалы в двух или более странах, независимо от юридической формы и сферы деятельности.
Масштабы операций ТНК и сферы их деятельности
В соответствии с приведенным выше определением (ТНК) в мире на 1999 г. насчитывалось около 63 тыс. ТНК, владеющих более чем 690 тыс. зарубежных филиалов. Число ТНК быстро растет: на начало 1990-х годов их насчитывалось 37 тыс., а число филиалов составляло около 206 тысяч.
ТНК стали основным каналом снабжения мировых рынков товарами и услугами уже в конце 1980-х годов. Объем продаж товаров и услуг через зарубежные филиалы ТНК оценивался в 1998 г. в 13,6 трлн., долл., а мировой экспорт товаров и услуг — лишь 6,9 трлн. долл.
Международная торговля стимулируется ростом международного производства, в то же время в некоторых случаях, например в отношении услуг, требующих непосредственной близости продавца и покупателя, производство заменяет торговлю. Всего, по данным ЮНКТАД, доля ТНК в международной торговле составляет 2/3, из них Уз приходится на внутрифирменную торговлю.
ТНК являются основным субъектом вывоза капитала в форме прямых зарубежных инвестиций. Собственно вывоз капитала и делает, по определению, фирму транснациональной. Общемировые накопленные инвестиции (вывоз) в 1980 г. составили 500 млрд., долл., в 1985 около 700 млрд., долл., в 1990 — 1,7 трлн., долл., в 1995 — 2,8, в 1998 г. — уже 4,8 трлн. долл. Ускорение темпов роста очевидно. К настоящему времени большая часть накопленных инвестиций в развитых странах переместилась в сферу услуг, тогда как в развивающихся странах в этой области по-прежнему доминирует обрабатывающая промышленность.
ТНК являются основным генератором базы современных конкурентных преимуществ — передовой технологии. Расходы на НИОКР концентрируются в развитых странах-членах ОЭСР — на них приходится около 90% общемировых расходов на эти цели. Из этой суммы, в свою очередь, 90% приходится всего на 7 развитых стран, причем только на США — 40%. Другим показателем инновационной активности ТНК является перевод платежей за патенты и лицензии и роялти. Эти платежи росли быстрее, чем ПЗИ в развитых странах с середины 1980-х годов. На эти страны в 1997 г. приходилось 88% платежей и 98% поступлений в виде роялти и платежей за лицензии в общемировом масштабе. Причем росла доля внутрифирменных платежей в этих переводах, она превысила 80%.
Здесь уместно перейти к роли крупнейших ТНК в общей массе, из более чем 60 тыс. Объединенные расходы на НИОКР 10 крупнейших корпораций США превышают аналогичные расходы таких государств, как Великобритания или Франция. Ведущую роль в мировой экономике продолжает играть сотня крупнейших ТНК. На них приходится 4—7% мирового ВНП. Общая сумма зарубежных активов этой сотни крупнейших ТНК в 1997 г. оценивалась в 2,1 трлн. долл. На эти корпорации работало около 6 млн. чел. Таким образом, если взять общий список ТНК, анализируемых ЮНКТАД, то доля сотни крупнейших корпораций составит в зарубежных активах — 15%, в продажах — 22, в занятости — 19%. Роль этой сотни крупнейших ТНК впечатляет, даже если сравнить их со списком 500 крупнейших фирм мира, публикуемым ежегодно американским журналом «Форчун».
По составу список сотни крупнейших ТНК остается практически неизменным с начала 1990-х годов. Стабильным этот список остается и в разрезе стран базирования. С 1990 г. не менее 85— 87% в нем составляли страны Триады (т.е. США, Японии, ЕС), в 1997 г. — 89%. Довольно стабильна картина и по отраслям. Всего на 4 отрасли приходится 2/з этой сотни крупнейших — автомобильная, электроника и электронное оборудование, нефть, а также химия и фармацевтика. Эта последняя отрасль к концу 1990-х годов вышла в лидеры по числу компаний — 21 из 100. В области электроники и электронного оборудования было занято 18 компаний, в автомобильной промышленности — 14, в добыче и переработке нефти — 13. По числу компаний несколько отстает, но все же традиционно остается одной из наиболее «транснациональных» пищевая промышленность. Производством напитков и продовольствия в сотне крупнейших в 1997 г. было занято 9 компаний. ЮНКТАД ранжирует компании в зависимости от размеров их зарубежных активов. В 1998 г. третий год подряд здесь лидировала американская «Дженерал Электрик», перед этим несколько лет лидировала нефтяная «Ройял-Датч Шелл».
С 1990 г. ЮНКТАД ввела в свои публикации такое понятие как «индекс транснациональное» компаний. Он исчисляется на базе трех показателей — по отношению ко всей зарубежной деятельности компании (доля зарубежных активов, продаж и занятости). Этот «индекс транс национальности» вырос с 51 до 55% за период с 1990 по 1997 г. в первую очередь вследствие роста транснациональное активов. Как правило, компании из малых развитых стран, а также Канады, обладающих менее емким внутренним рынком, имеют более высокий «индекс транснациональное».
Компании из Канады, Нидерландов и Бельгии имели в 1997 г. средний индекс транс национальности 92—98%. Компании стран членов ЕС в целом — 63%. К наиболее «транснациональным» отраслям относятся средства информации, продовольствие и напитки, строительство, химия и фармацевтика, электроника и электронное оборудование.
С 1995 г. ЮНКТАД публикует список 50 крупнейших ТНК, базирующихся в развивающихся странах. Из этих 50 ТНК две — Петролеос де Венесуэла и Дэу Корп. (Ю. Корея) входят также в список 100 крупнейших ТНК мира. Средний размер зарубежных активов этой группы компаний (1,3 млрд., долл.) намного уступает активам первой сотни (в среднем 13,3 млрд. долл.). В этом списке доминируют компании небольшой группы стран — Сянган, Ю. Корея, Китай, Венесуэла, Мексика, Бразилия. На компании из этих стран приходится 80% зарубежных активов всей этой группы компаний. Отраслевой состав здесь также несколько отличается от «общемирового» — преобладают диверсифицированные компании, продовольствие и напитки, нефтяная промышленность, а также строительство. Эти же отрасли относятся к наиболее «транснациональным» в развивающихся странах.
Впервые в 1999 г. в Докладе по мировым инвестициям ЮНКТАД был опубликован список 25 крупнейших ТНК стран Центральной и Восточной Европы. Поскольку на опрос ЮНКТАД откликнулась только одна российская компания ЛУКОЙЛ, российские компании в этот список не включались. В отличие от ТНК из развивающихся стран, ТНК стран с переходной экономикой имеют очень низкий уровень занятости за рубежом, в среднем ниже 12%. Средний «индекс транснациональности» для этой группы компаний находится также на низком уровне — 14%. В отраслевом разрезе доминировали транспорт, химия и фармацевтика, горнодобывающая промышленность и нефтепереработка. Видная роль этой последней отрасли довольно необычна, поскольку страны Центральной и Восточной Европы не располагают значительными природными ресурсами. Однако, по мнению экспертов ЮНКТАД, компании в этой отрасли данной группы стран обладают значительными конкурентными преимуществами и выходят за рубеж одними из первых.
Конкурентные преимущества ТНК
До сих пор при объяснении трансграничных товарных потоков мы имели дело со сравнительными преимуществами государств. ТНК базируют свои конкурентные стратегии на конкурентных преимуществах фирмы.
Существуют два основных вида конкурентных преимуществ фирмы: более низкие издержки и дифференциация товара.
Низкие издержки отражают способность фирмы разрабатывать, выпускать и продавать сравнимый товар с меньшими затратами, чем конкуренты. Продавая товар по такой же (или примерно равной) цене, что и конкуренты, фирма получает большую прибыль.
Дифференциация — это способность создать уникальные и большей стоимостью новые качества товара, его особые потребительские свойства или послепродажное обслуживание. При дифференциации продукции фирма получает на каждую единицу продукции большую прибыль, чем конкуренты.
В действительности любая действенная стратегия должна уделять внимание обоим видам конкурентного преимущества. Фирма, сосредоточившаяся на низких издержках, должна одновременно обеспечивать приемлемое качество и обслуживание. А товар фирмы, выпускающей дифференцированную продукцию, должен быть не настолько дороже товаров конкурентов, чтобы это приносило ущерб фирме.
Транснациональные корпорации успешно конкурируют на локальных и международных рынках на базе конкурентных преимуществ, специфичных для данной фирмы. В результате фирма получает большую, чем конкуренты, прибыль вследствие более низких издержек или дифференциации товара.
В настоящее время, безусловно, главным способом получения конкурентных преимуществ любой фирмы является обладание собственной технологией. Необходимость постоянного совершенствования этой технологии и быстрого использования результатов обладания ею является сейчас основным стимулом к транснационализации. Так, экономия на масштабах рекламы требует от руководства фирмы достаточного знания деловой культуры стран, в которых оно намерено стандартизировать рекламу, иначе она может дать обратный эффект.
Опыт менеджмента в нескольких странах дает фирме преимущественное ноу-хау оперирования в разных странах с различными деловыми ситуациями. Однако в принимающих странах могут быть менеджеры, имеющие гораздо больший опыт функционирования в данном конкретном деловом окружении. Тогда эти местные фирмы будут иметь преимущество перед всеми ТНК в этой ситуации. Тем не менее, навыки менеджмента операций в странах с разнообразным деловым окружением сами по себе являются дефицитным фактором, и, как правило, создают преимущество для располагающих таким персоналом компаний.
Относительно новым способом получения конкурентного преимущества является экономия агломерации, о которой заговорили в конце 1990-х годов. Экономия агломерации получается в результате инвестиций ТНК наукоемких отраслей в регионах «кластеров», где сосредоточены фирмы родственных или специализированных вспомогательных отраслей. В то время как прежние кластеры, или «пучки» фирм, сосредоточенные в одном географическом регионе, например, швейцарская часовая промышленность, носили преимущественно национальный характер, «новые» кластеры (научные и технологические парки, научно-исследовательские консорциумы, центры вспомогательных услуг) характеризуются активным вовлечением ТНК, часто занимающих ведущие позиции в своей отрасли. Это объясняется тем, что «новые» кластеры часто более ориентированы на экономию за счет «внешних» факторов, что позволяет совершенствовать конкурентные преимущества участвующих фирм, такие как создание технологии или обмен не кодифицируемыми знаниями. Для того чтобы воспользоваться преимуществами таких центров, фирмы должны вкладывать средства в местах расположения этих кластеров. Учредив там свои представительства, ТНК зачастую не только сами извлекают из этого выгоду, но и способствуют дальнейшему развитию подобных центров.
Для использования конкурентных преимуществ современные ТНК формируют конкурентных стратегии, что требует от управленческого персонала принятия решения относительно целесообразности сосредоточения на том или ином преимуществе. Фирма должна оценить издержки и выгоды от получения конкурентного преимущества, обычно посредством решения дилеммы «make versu- buy» — «создать или купить». Технологию «гудвилл» можно либо получить самим, либо приобрести фирму, которая этим преимуществом уже обладает. Решение принимается не только сравнением издержек и выгод от получения такого преимущества, но и с учетом ответа наиболее значительных конкурентов. Так, конкурентное преимущество, полученное на масштабах расширения производства, может быть сведено к нулю, если основные конкуренты тоже построят крупные заводы. Сам по себе выбор «создать или купить» базируется на оценке того, насколько важно это преимущество в конкурентной борьбе. Например, экономия на масштабах сбыта может давать преимущества фирмам, имеющим собственную сбытовую сеть, но это преимущество может оказаться столь незначительным по сравнению с фирмами, использующими внешних сбытовиков, что потенциальные выгоды могут не оправдывать инвестиции в эту область.
Вместо этого ключевым конкурентным фактором в этой отрасли промышленности может оказаться собственная технология или реклама. Поэтому, вместо того, чтобы сосредоточивать усилия на получении возможно большего числа конкурентных преимуществ, менеджер должен оценить относительную значимость каждого преимущества для данной отрасли промышленности (и страны), а затем сосредоточиться на оптимальном наборе преимуществ.
В современных условиях наиболее эффективным способом такого выбора является концепция «интернализации». Этот термин, получивший популярность в трудах американских ученых Бакли и Кессона (1976 г.) и Рагмана означает расширение собственности фирмы на новые рынки, новые источники сырья и новые стадии производственного процесса.
«Интернализация» содержит много посылок, сходных с горизонтальной и вертикальной интеграцией, но ключевая разница между ними состоит в следующем:
1. В «интернализации» акцент делается на стратегический выбор — купить исходные материалы или продать их другим фирмам.
2. Это понятие шире — включает сделки, лежащие за пределами вертикальной и горизонтальной интеграции, таких как покупка труда, капитала, технологии.
Фирмы могут решить использовать преимущество владения собственными активами посредством «интернализации» в тех случаях, когда выгоды от приобретения или создания нового вида операций перевешивают издержки и риск такого рода действий. Типично выгоды от «интернализации» ниже, когда существует целый ряд небольших поставщиков, чем когда это несколько крупных фирм. Например, фирме Мак Дональде может быть вовсе невыгодно расширять свою деятельность за счет выращивания скота для получения мяса для своих ресторанов, если контакты с фермерами и скотобойнями удовлетворительны.
В последние два десятилетия довольно широкое распространение получил и противоположный процесс — «экстернализации» — отделение, каких либо сфер деятельности корпорации, которые ей стало невыгодно осуществлять самой. В 1980-е годы многие ТНК, ощущая угрозу чересчур разросшихся масштабов, стали переходить к сосредоточению на так называемых «ключевых» видах деятельности, поручая снабжение полуфабрикатами и многие виды услуг самостоятельным внешним фирмам.
Возможные альтернативы выбора способа использования конкурентных преимуществ рассматриваются в свете их общего воздействия на деятельность корпорации, которая в современных условиях становится все более глобальной.
Значение концепции «стоимостной цепочки» в реализации конкурентного преимущества. Концепция «стоимостной цепочки» была разработана профессором Гарвардской школы бизнеса М. Портером, в его вышедшей в 1985 г. книге «Конкурентное преимущество» и оказала большое влияние на формирование в дальнейшем конкурентных стратегий ТНК.
М. Портер исходит из того, что конкурентное преимущество нельзя понять, анализируя фирму целиком. Оно проистекает из многих отдельных видов деятельности, осуществляемых фирмой: дизайн, производство, маркетинг, поставка и обслуживание продукта. Каждый из этих видов деятельности может способствовать относительной конкурентоспособности фирмы по цене или создать базу для дифференциации. Например, преимущество по цене может возникнуть из таких разных источников как дешевая система сбыта, высокоэффективный процесс сборки, использование высококвалифицированного штата продавцов. Дифференциация может также возникать из разрозненных источников, включая закупку высококачественного сырья, эффективную систему регистрации заказов или первоклассный дизайн продукта.
Для анализа источников конкурентного преимущества фирмы необходим систематизированный анализ всех видов деятельности, осуществляемый фирмой, и их взаимодействия между собой.
Базисным инструментом такого анализа у Портера является «стоимостная цепочка», с помощью которой он дезагрегирует деятельность фирм на стратегически важные элементы с целью понять происхождение издержек и найти существующие и потенциальные источники дифференциации. Фирма получает конкурентное преимущество, если она осуществляет эти стратегические виды деятельности дешевле или лучше, чем конкуренты.
«Стоимостная цепочка» фирмы входит в более широкое понятие, называемое Портером «стоимостной системой». У поставщиков свои «стоимостные цепочки», где создаются материалы, используемые фирмой. На пути к потребителю продукт обычно проходит по сбытовым каналам, которые оказывают влияние на деятельность, как фирмы, так и покупателя. В конечном итоге продукт фирмы становится частью «стоимостной цепочки» покупателя (потребителя). Получение и удержание конкурентного преимущества зависит от понимания не только «стоимостной цепочки» фирмы, но и от того, как фирма вписывается в общую «стоимостную систему».
Фирма — не просто сумма всех видов ее деятельности. «Стоимостная цепочка» — это система взаимосвязанных видов деятельности. Связи возникают, когда метод осуществления какоголибо вида деятельности влияет на стоимость или эффективность других. Хорошее управление связями приводит часто к тому, что дополнительные затраты при «подгонке» отдельных видов деятельности друг к другу окупаются в дальнейшем. Из портеровской концепции «стоимостной цепочки» вытекают очень важные изменения в стратегии фирм — возможность разрыва в «стоимостной цепочке» и перенесение отдельных фрагментов ее за рубеж, а также приобретение различных видов компонентов и исходных материалов для повышения общего эффекта.
Современные глобальные стратегии ТНК — во многом детище концепции «стоимостной цепочки».
Конкурентные стратегии ТНК и их влияние на формирование современных МЭО
В настоящее время можно говорить о качественном изменении в международной интеграции производства, создании международной интегрированной системы производства.
В основе этого процесса лежат изменения в стратегиях ТНК:
- Единичная (Stand alone) фирма. В прошлом функции между материнской компанией и филиалами были строго разграничены. Иностранные филиалы (за исключением сырьевых отраслей), как правило, проводили так называемые «stand alone» стратегии, когда филиал практически дублировал всю стоимостную цепочку материнской компании (кроме технологии и финансов, которые обеспечивала материнская фирма).
- Простая интеграция. Постепенно либерализация и технологический прогресс меняли способы осуществления международного производства. Конкурентоспособность по цене стандартной продукции, конвергенция способов потребления, снижение стоимости транспорта расширили географические рамки корпоративных стратегий, позволяя крупным олигополиям в таких отраслях, как автомобильная, аэрокосмическая, электроника сочетать экономию на масштабах с организацией сети поставщиков с низкими издержками по всему миру. Это привело к применению стратегий так называемой «простой интеграции», когда филиалы осуществляют (как правило, на основе технологии, полученной от материнской компании) ограниченный диапазон видов деятельности для поставки этой фирме специфических компонентов, где они обладают конкурентным преимуществом в производстве. Такие стратегии породили новые формы трансграничных связей (например, отношения суб-поставки) и позволяют осуществлять больший двусторонний обмен информацией, технологией и другими результатами деятельности между материнской фирмой и филиалами.
Комплексная интеграционная стратегия. Две предыдущие формы предполагают довольно фрагментированную деятельность внутри ТНК и достаточно ограниченную трансграничную интернализации. Однако, под влиянием либерализации международного аспекта своей деятельности, распространения информационной технологии и ужесточения конкуренции ТНК начали реорганизацию способов управления своими активами в международном масштабе. Более конкретно, как часть общей «комплексной интеграционной стратегии», ТНК превращают свои географически разбросанные филиалы и фрагментированные системы производства в сети (networks) производства и сбыта, интегрированные глобально или регионально.
Поскольку «комплексные интеграционные стратегии» значительно расширяют объем корпорационных функций, осуществляемых через границы, и с учетом того обстоятельства, что на ТНК приходится значительная доля мирового производства, транснациональные корпорации вносят новые особенности в процесс международной экономической интеграции.
Интегравдонные стратегии и организационные структуры ТНК
Экономия на масштабах в глобальном диапазоне усилила динамику международной олигополистической конкуренции, уже начавшей проявляться в стратегиях простой интеграции. С одной стороны, глобальная концентрация производства продолжалась в ряде отраслей, и ТНК приспособились к этой в растущей мере конкурентной мировой экономике посредством формирования региональных, а в некоторых случаях и глобальных рынков для определенного ассортимента продукции. Тенденция к конвергенции способов потребления — по крайней мере, в развитых странах — усилила трансграничную стандартизацию продукции. Выход на рынок новых фирм из развитых и развивающихся стран стал более легким за счет снижения рыночных барьеров и растущей технологической сложности производства национальных фирм, что привело к интенсификации международной конкуренции во многих отраслях. В то же время, многие виды стандартной продукции нужно еще приспосабливать к национальным или региональным вкусам. Эти тенденции заставили ТНК изыскивать новые пути получения конкурентных преимуществ и заставили их уделять большее внимание способу, которым сочетаются и координируются отдельные элементы их «стоимостных цепочек». В особенности, адаптация к быстрому технологическому прогрессу — в таких формах, как новые информационные технологии и гибкие производственные системы — стала интегральной частью корпоративной структурной перестройки в рамках глобальной экономики.
Под давлением глобальных рынков и инноваций возникли новые корпоративные стратегии. С одной стороны, на смену почти исключительному вниманию к издержкам производства пришел усиливающийся акцент на дифференциации посредством качества, дизайна и более тесных до и послепродажных отношений. В целом ряде отраслей усилившиеся корпоративные преимущества и предсказуемое поведение фирм сменили непрерывная инновация и кооперационные соглашения между фирмами в поисках дополнительных активов, ускоренного вхождения на рынок и раздела риска. Эти поиски инновационных преимуществ становятся также все более глобальными по своим масштабам, включая растущее число отраслей. В этих условиях фирмы — независимо от своих масштабов — делают все больший акцент на улучшении своей информационной базы, создавая широкие коммуникационные сети, связанные со сложной деловой инфраструктурой и достигают «синергетических эффектов» от сочетания специализированных и дополняющих знаний в масштабах всей «стоимостной цепочки».
Одновременно ТНК изыскивают более эффективные способы организации и управления активами, которыми они располагают в различных странах. Переход к более комплексной интеграции на корпоративном уровне требует разбивки «стоимостной цепочки» на отдельные функции — сборка, закупки, финансы, НИОКР и т.д. — и их расположение там, где они смогут быть осуществлены наиболее эффективно для обеспечения общих потребностей фирмы как единого целого. Например, одна из единиц, расположенная в отдельной стране, может отвечать за НИОКР во всей корпорационной системе, другая — за финансы и третья — за маркетинг; все они составляют тогда единую корпоративную систему с объединенной стратегией и под общим управлением.
По мере того, как растущее число функций связываются единой системой комплексных интеграционных стратегий, эта форма международного производства требует все более существенных потоков технологии, навыков, финансов (включая ройялти, дивиденды и внутрифирменные переводы), в также товаров и услуг. Что касается товаров, то эти потоки включают все более дифференцированную продукцию, и осуществляются не только между материнской компанией и филиалами, но также и между филиалами. В действительности, разница между материнской компанией и филиалами начинает утрачивать значение по мере того, как отдельные звенья общей системы ТНК принимают на себя функции, четко определенные как часть внутрикорпорационного разделения труда.
В результате фирма выглядит больше как сеть, а не иерархическая структура. Более того, эти сети взаимодействуют с другими корпорационными сетями посредством множества связей — от суб-поставок до лицензионных соглашений, консорциумов и стратегических альянсов; в действительности временами очень трудно определить четкие границы конкретной фирмы. Эти сетевые отношения как внутри, так и между фирмами являются интегральной частью комплексных интеграционных стратегий как таковых, образуя динамичную смесь интернализованной и экстернализованной деятельности, которая требует горизонтальных связей для обеспечения эффективной координации.
Среди всего множества межфирменных связей особенно важными являются стратегические альянсы, поскольку они часто объединяют большие и конкурирующие между собой в других областях фирмы для определенных намеченных целей. Хотя стратегические альянсы — не новое явление, новым является рост их числа и то центральное место, которое они стали занимать в стратегиях многих фирм. По опубликованным данным, кооперационные соглашения между американскими компаниями и филиалами иностранных фирм по численности в 4 раза превышают число полностью принадлежащих им филиалов за рубежом. Альянсы типичны для многих отраслей, но особенно они преобладают в информационной технологии, биотехнологии, производстве автомобилей и новых материалов. Как правило, это отрасли, для которых характерен «высокий порог» вхождения, экономия на масштабах, быстро меняющиеся технологии и значительные операционные риски. Можно сказать, что стратегические альянсы становятся одной из характерных черт стратегий фирм транснациональных и национальных, больших и малых, государственных и частных. Они заключаются с целью выхода на рынок, доступа к технологиям и разделения финансовых расходов и рисков. Они чаще всего не подразумевают участия в акционерном капитале. Обычно это совместное использование дополнительных активов для получения различных преимуществ.
Таким образом, новым и пока наилучшим видом корпоративной стратегии и организации компаний является в настоящее время комплексная интеграционная стратегия. Фирмы, которые этой стратегии следуют, не представляют собой более агломераты деловых единиц, все индивидуальные единицы подчинены единой стратегии, объединяющей всю корпоративную систему. Такое же основополагающее значение имеет тот факт, что в зависимости от того, какая структура, горизонтальная или вертикальная, лучше всего обеспечивает прибыльность всей корпоративной системы, избирают наилучшую корпоративную стратегию для каждой функции внутри всей корпорации. По тем же причинам может различаться и географический «охват» каждой функции. Некоторые функции могут быть интегрированы глобально (например, финансы), другие — регионально (например, производство), тогда как многие могут оставаться сугубо локальными (например, подготовка персонала).
Следовательно, фирму, проводящую комплексные интеграционные стратегии, надо рассматривать как состоящую из интегрированного набора корпоративных функций, каждая (по возможности) со своей географией. В этой стратегии внутрифирменные передвижения товаров и услуг играют важную роль. Более того, поскольку каждый элемент производственной цепочки в большой мере зависит от других элементов системы, очень большие требования предъявляются к координации и информации.
ТНК обрабатывающей промышленности, учитывая их в высшей степени интернациональную природу, часто первыми приступали к структурной перестройке в направлении комплексной интеграционной стратегии. Отрасли промышленности, для которых характерен большой объем производства, в частности автомобили и химия, замещают простые закупки узлов и деталей на региональной основе более сложной региональной и глобальной интеграцией отдельных элементов своей производственной цепочки. Совершенно отличны друг от друга стратегии «мирового автомобиля» 1970-х и 1990-х годов. Однако, и во многих традиционных отраслях, таких как текстильная или мебельная, фирмы также начали подобную перестройку. Хотя старт в услугах был более медленным (учитывая встроенную ограниченную «продаваемость» многих видов услуг), многие ТНК сферы услуг сейчас продвинули свои интеграционные стратегии дальше, чем многие ТНК обрабатывающей промышленности.
Действительно, большой информационный компонент многих видов услуг и большая степень дополняемости между многими сервисными функциями делают их особенно подходящими для этого вида интеграции, как только применение компьютеров и информационной технологии повышает их способность быть проданными. Это в первую очередь относится к сфере финансовых услуг. Отчетность, программное обеспечение ЭВМ также движутся в этом направлении. Во многих отношениях для комплексных интеграционных стратегий все более теряют значение традиционные границы между отраслями. Действительно, многие ТНК интегрируют услуги и обрабатывающую промышленность, интернализируя это традиционное разграничение внутри «стоимостной цепочки».
ТНК и международная торговля
Несмотря на то, что все большее число фирм переходит на комплексные интеграционные стратегии, существует еще большое число фирм, применяющих модель «единичной» фирмы или «простой интеграции». Международно-интегрированное производство составляет пока еще только часть международного производства. Однако, эта часть оказывает все более глубокое воздействие на структуру международных экономических отношений. В результате отдельные виды экономической деятельности, бывшие ранее предметом только национального регулирования, попадают теперь и под общее управление ТНК. По мере того, как эта форма управления становится более широко распространенной, изменяется и природа мировой экономики: национальные экономики, по-прежнему находящиеся в подчинении национальных правительств, теперь уже связаны не только посредством рынков, но и в растущей мере интегрируются на уровне производства, а это производство (и обслуживающие его сделки) находится под управлением ТНК. Вдобавок связи, устанавливаемые посредством этого управления, еще усиливаются за счет трансграничных потоков, норм, ценностей и деловой практики (объединяемых в современной литературе общим понятием «деловая культура»), которые приобретают ключевое значение для международной конкуренции в условиях более интегрированной мировой экономики.
Естественно, что эта интеграция на уровне производства находит свое выражение во внутрифирменном потоке как осязаемых, так и неосязаемых активов. Внутрифирменная торговля полуфабрикатами и услугами — феномен, в основном, последних нескольких десятилетий. В начале 1970-х годов внутрифирменная торговля оценивалась в 20% мирового товарооборота. К началу 1990-х годов эта доля повысилась до Уз, исключая внутрифирменный обмен услугами в рамках ТНК. Особенно возросла внутрифирменная торговля американских компаний, в абсолютном выражении она увеличилась почти на Уз за период 1977—1982 гг. и еще на 70% за 1982—1989 гг. К 1989 г. внутрифирменный экспорт составлял более 40% и внутрифирменный импорт — 30% соответственно американского экспорта и импорта. В относительном выражении рост по сравнению с данными на 1977 г. незначителен, что исследователи объясняют экстернализацией многих функций внутри корпораций. ТНК все более сосредотачивают свое внимание на так называемой «ключевой» или «сердцевинной» деятельности, покупая различные полуфабрикаты и услуги у других фирм. Доля импортных компонентов увеличилась в общем количестве используемых компаниями полуфабрикатов за период с начала 1970-х годов по середину 1980-х годов для Канады с 34 до 50%, Франции — с 21 до 38, Великобритании — с 16 до 37%. (Прирост отмечался также и по компаниям США и Японии, хотя здесь он менее значителен: с 5% до 7 в Японии, с 7 до 13% по США).
Для будущих изменений международного производства большее значение имеет не абсолютный рост, а изменения в структуре внутрифирменной торговли. Доля полуфабрикатов, поступающих материнской компании от филиалов, в последние годы возросла, тогда, как доля сырья относительно сократилась (что соответствует общим тенденциям развития мировой торговли).
Тенденция получать от филиалов промежуточную продукцию становится все более определенной. В докладе ЮНКТАД приводятся данные по шведским ТНК: доля промежуточной продукции в общем экспорте ТНК шведского происхождения, оперирующих преимущественно в области электроники, в 1974 году составляла 7%, к 1990 г. снизилась до 5, тогда как в поставках своим филиалам она за этот же период возросла с 35 до 62, по транспортному машиностроению имелся рост в общем экспорте с 10 до 25, а в экспорте филиалам — с 72 до 95%. Соответствующие данные по ТНК химической промышленности — с 4% до 17 и с 21 до 78%.
По данным составителей доклада, переход на получение промежуточной продукции из-за рубежа становится общераспространенной тенденцией для большинства развитых стран. Обычно головная компания координирует и зачастую контролирует отношения с субпоставщиками. Во многих отраслях отношения между фирмой и ее субпоставщиками становятся все более тесными. На субпоставщиков возлагается большая ответственность за качество и дизайн поставляемой продукции. Материнская компания старается обеспечить субпоставщиков ресурсами и технологией, необходимыми для того, чтобы они могли эффективно вписываться в «стоимостную цепочку» материнской компании. Этот процесс происходит на фоне сокращения общего числа субпоставщиков (например, в автомобильной промышленности), однако отношения между ними и материнской компанией становятся более тесными.
ТНК и вывоз капитала в форме ПЗИ
Наибольшее влияние изменение стратегий ТНК оказывает на вывоз капитала в форме ПЗИ. На протяжении всего последнего десятилетия 20 века вывоз капитала в форме прямых зарубежных инвестиций (ПЗИ) рос опережающими темпами по сравнению с другими формами международных экономических отношений. Причем, темпы роста ПЗИ ежегодно превышали соответствующие темпы роста международной торговли, которая, как известно, росла опережающими темпами по сравнению с другими показателями мировой экономики. Даже определение ПЗИ к концу 20 века трансформировалось: на первое место выступили не доля собственности в акционерном капитале (составляющая и сейчас около 10%), а контроль над деятельностью предприятия. Согласно определению ЮНКТАД, публикующей ежегодно «Доклад по мировым инвестициям», «ПЗИ — это инвестиции, подразумевающие долгосрочные отношения, и отражающие долгосрочный интерес и контроль единицы-резидента в одной стране над предприятием в другой стране». Поскольку уже упоминалось, что в глобальных стратегиях ТНК решающее значение приобретает именно выбор между торговлей или вывозом капитала применительно к определенному проекту, становится очевидным, что решение принимается все чаще в пользу инвестиций.
Связь между решением фирмы в пользу инвестиций при выборе определенной принимающей страны ученые давно пытаются обосновать в рамках какого-то единого теоретического построения. Сложность заключалась в том, что отношениями между странами и деятельностью фирм традиционно занимались разные области наук, и вторжение на «пограничную территорию» не приветствовалось. Однако, в жизни такого разграничения практически нет, что блестяще обосновал английский ученый Джон Даннинг, теперь уже всемирно признанный авторитет в области международного бизнеса, он еще в 1977 г. сформулировал свою концепцию OLI (ОЛИ), которую назвал «эклектической парадигмой». Эта концепция теперь общепризнана и используется широко в литературе по транснациональным корпорациям. «Эклектической» она называется потому, что включает одновременно фирмо-специфические и страно-специфические преимущества.
Прямые зарубежные инвестиции имеют место, когда одновременно действуют все эти три набора детерминант. Если присутствует только первое условие, фирма в своей стратегии будет полагаться скорее на экспорт товаров, лицензирование или продажу патентов в обслуживании иностранного рынка. Специфические конкурентные преимущества фирмы (например, оригинальная технология) могут компенсировать дополнительные расходы по организации производства в иностранном окружении и помогут преодолеть слабые места по сравнению с местными фирмами. Конкурентные преимущества фирмы должны сочетаться с преимуществом принимающей страны как места размещения инвестиций (например, большой рынок, низкая стоимость ресурсов, хорошая инфраструктура). Наконец, фирма получает выгоду от использования как фирмо-специфических, так и страно-специфических преимуществ посредством интернализации в рамках фирмы, т.е. посредством ПЗИ, а не торговли. Это может иметь место по ряду причин. Во-первых, рынки активов и промежуточной продукции (технологии, знаний или менеджмента) могут быть несовершенными (если они вообще существуют) и могут требовать больших расходов на совершение сделок или большую задержку во времени. Во вторых, в интересах фирмы может быть удержание за собой исключительного права на активы (например, технологию), которые дают ей существенные конкурентные преимущества (например, монопольную ренту).
Положение о том, что ввоз и вывоз капитала определенной страны находятся в прямой связи с уровнем ее экономического развития было впервые выдвинуто Даннингом в 1979 г. на конференции на тему «Мульти национальные предприятия из развивающихся стран», проводившуюся в рамках Центра по изучению проблем Восток-Запад в Гонолулу.
С тех пор эта концепция, получившая название «Траектория инвестиционного развития» (Investment development path — ИДП) была развита и дополнена в ряде работ Даннинга и его ученика Р. Нарулы. Концепция ИДП предполагает, что страны проходят пять стадий инвестиционного развития, которые можно классифицировать в зависимости от того, в какой степени эти страны способны быть импортерами или/и экспортерами прямых инвестиций. В свою очередь, эта способность страны зависит от соотношения составляющих в упомянутой «эклектической парадигме» (OLI ОЛИ).
Рассмотрим коротко эти 5 стадий (причем, последняя пятая стадия появилась уже в середине 1990-х годов).
Стадия 1. На этой стадии сравнительные преимущества страны недостаточны для привлечения ПЗИ, за исключением инвестиций в природные ресурсы. Недостаток так называемых «созданных активов» (created assets) может отражать узость внутренних рынков (спрос находится на низком уровне в связи с небольшим ВНП на душу населения) и неудовлетворительную экономическую политику государства; неразвитость инфраструктуры, особенно транспорта и коммуникаций, а главное — недостаточно подготовленную и слабо мотивированную рабочую силу. На этой стадии ИДП обычно почти не вывозится капитал в форме ПЗИ. Иностранные фирмы предпочитают вести экспортно-импортные операции с таких рынков или заключать кооперационные соглашения с местными фирмами, не включающие участия в акционером капитале. Это объясняется тем, что местные фирмы на данном этапе почти не располагают конкурентными преимуществами, а местной оригинальной технологии практически не существует, а стало быть, нет или мало «созданных активов». Существующие «активы», как правило, сосредоточены в трудоемких отраслях обрабатывающей промышленности и в добыче природных ресурсов и создаются под воздействием политики государства с помощью мер по защите нарождающихся отраслей, например, жесткого импортного контроля.
На этой стадии вмешательство государства обычно принимает одну их двух форм. Во-первых, оно может участвовать в создании основы инфраструктуры и повышении качества рабочей силы через систему образования и профессиональной подготовки. Государство пытается ликвидировать некоторые недостатки, свойственные данному рынку и препятствующие развитию. Во-вторых, оно осуществляет некоторые виды экономической и социальной политики, направленные на изменение структуры рынка. Характерным для этой стадии ИДП являются такие меры, как протекционизм, требование «местного компонента» и экспортные субсидии. Однако на этой стадии государство только в очень ограниченном объеме участвует в создании таких активов, как инновационный потенциал и квалифицированная рабочая сила.
Стадия 2. Импорт капитала начинает расти, в то время как экспорт ПЗИ продолжает оставаться на незначительном уровне. Внутренний рынок вырос либо через увеличение его масштабов либо покупательной способности, что делает привлекательным сотрудничество, по крайней мере, с некоторыми местными фирмами. Первоначально эти инвестиции носят, как правило, характер импорто-замещения. Государство зачастую содействует таким инвестициям посредством введения тарифных и нетарифных барьеров. На этой стадии развития импорт капитала происходит, как правило, в природные ресурсы или сырьевые товары на основе вертикальной интеграции, в трудоемкие низко-технологичные производства и в легкую промышленность. Решающим фактором для вложения капитала в экспорто-ориентированное виды производства является способность принимающей страны предоставить необходимую инфраструктуру. Иначе говоря, страна должна обладать некоторыми привлекательными видами сравнительных преимуществ для привлечения импорта ПЗИ, но способность иностранных фирм использовать эти сравнительные преимущества будет зависеть от стратегии развития данной страны и ее желания развивать технологические возможности собственных фирм.
Таким образом, конкурентные преимущества местных фирм уже возросли по сравнению с предшествующей стадией в тех областях, где политика правительства оказалась способной генерировать «благоприятный круг» накопления «созданные активов». Эти конкурентные преимущества образуются благодаря формированию «кластера» (пучка) поддерживающих отраслей вокруг сырьевого сектора и производство будет развиваться с использованием полуквалифицированной рабочей силы и технологически умеренно-интенсивного производства потребительских товаров.
На этом этапе возникает экспорт ПЗИ. Он может принимать форму инвестиций, направленных на завоевание доли рынка или торговли с сопредельными территориями или инвестиции для приобретения стратегических активов в развитых странах. Масштаб вывоза капитала в значительной степени будет зависеть как от стимулирующих мер со стороны государства (экспортные субсидии, приобретение технологии), так и от таких независящих от государства факторов как относительные издержки производства.
Таким образом, на протяжении второй стадии такой показатель, как «Индекс чистого вывоза капитала» (Netto outward investment — НОИ) для страны будет ухудшаться, поскольку импорт намного превышает экспорт ПЗИ, хотя к концу этой стадии темпы роста импорта и экспорта ПЗИ начинают сближаться.
Стадия 3. Для стран, находящихся на третьей стадии ИДП, характерно постепенное снижение темпов роста импорта капитала и повышение темпов его вывоза («индекс НОИ» растет). Технологические ресурсы такой страны в растущей мере сосредотачиваются на производстве стандартной продукции. Доходы населения повышаются, и растет спрос на товары более высокого качества. Сравнительные преимущества страны в трудоемких отраслях ухудшаются, поскольку оплата труда растет, и вывоз капитала во все большей степени направляется в страны, находящиеся на более низких стадиях ИДП. Первоначальные конкурентные преимущества иностранных фирм начинают размываться по мере того, как местные фирмы начинают приобретать собственные конкурентные преимущества.
Иностранные фирмы вынуждены совершенствовать свои конкурентные преимущества, включающие технологические, управленческие и маркетинговые инновации, позволяющие им конкурировать с местными фирмами. Все чаще эти конкурентные преимущества базируются на знаниях, носящих характер «общественного блага». А это означает, что иностранные фирмы в растущей мере будут стараться использовать эти преимущества посредством интернализации, а не через рынок.
Растут и сравнительные преимущества страны в виде более емкого рынка и лучшей национальной инновационной базы, что дает возможность «экономии на масштабах». Рост заработной платы стимулирует переход к технологически более интенсивному производству, а также к большей доле добавленной на месте стоимости. В тех отраслях, где у местных фирм есть конкурентные преимущества, возможен уже импорт капитала с целью приобретения стратегических активов.
Конкурентные преимущества местных фирм в меньшей степени будут зависеть от политики государства. Растет вывоз капитала в страны, находящиеся на первой и второй стадиях, для завоевания доли рынка в качестве экспортных платформ, поскольку снизились первоначальные преимущества в ресурсоемких отраслях. Вывоз капитала происходит также в страны, находящиеся на более высоких стадиях ИДП, в стремлении получить долю рынка или приобрести стратегические активы для защиты и совершенствования конкурентных преимуществ фирм-инвесторов.
Роль государства также меняется. Оно может стараться привлечь капитал в те отрасли, где слабее всего конкурентные преимущества фирм, но сильны сравнительные преимущества привязанных к стране базирования активов. В то же время, оно может пытаться стимулировать вывоз капитала в тех отраслях, где «собственные» фирмы обладают конкурентными преимуществами, а сравнительные преимущества страны слабы.
Стадия 4. Считается, что страна достигла четвертой стадии, когда ее накопленные инвестиции за рубежом превышают или равны накопленным иностранным инвестициям внутри страны. На этой стадии местные фирмы не только могут эффективно конкурировать с иностранными на рынке самой страны, но и способны проникать на внешние рынки. Технологии продукта и процессов уже полностью оригинальны, технология является капиталоемкой, поскольку стоимость капитала становится ниже стоимости труда. Другими словами, сравнительные преимущества страны почти полностью базируются на «созданных активах». Импорт капитала в страны, находящиеся на четвертой стадии, в растущей степени носит характер дополнительных вложений и направлен на рационализацию и поиск стратегических активов в странах, также находящихся на той же стадии. Конкурентные преимущества таких фирм все в большей степени проистекают от их многонациональное как таковой. Некоторый объем импорта капитала происходит и из стран, находящихся на более низких стадиях ИДП, но он в большей мере направлен на поиски доли рынка или активов.
Вывоз капитала будет расти, поскольку фирмы стремятся удержать конкурентные преимущества посредством перевода активов, теряющих конкурентоспособность в оффшорные зоны (страны на более низких стадиях), а также для преодоления торговых барьеров, которые воздвигают другие страны. Фирмы в растущей мере стараются «интернализировать» рынок для своих конкурентных преимуществ, прибегая к вывозу капитала, который замещает экспорт продукции. Поскольку конкурентные преимущества фирм из стран базирования, находящихся на этой стадии, примерно одинаковы, растет относительное значение внутриотраслевого производства, обычно следующего за внутриотраслевой торговлей.
Роль государства на этой стадии меняется. Оно в основном сосредотачивается на обеспечении свободного функционирования рынков. Ввиду растущей конкуренции между странами со сходной структурой ресурсов и навыков государство склонно обращать больше внимания на стратегическую линию в формировании политики: вместо прямого вмешательства в экономику акцент делается на совершенствовании внутренних ресурсов и корректировке действий внутренних экономических агентов, пытающихся нарушить свободу рынка.
Стадия 5. Эту стадию авторы концепции ИДП ввели только в середине 1990-х годов, когда стало очевидно, что такое положение, которое создавалось с вывозом и ввозом капитала из США в конце 1980-х годов (вывоз 435, а ввоз — 395 млрд., долл.) — не парадокс, а какая-то новая закономерность.
На этой стадии индекс НОИ приближается к нулю (т.е. вывоз и ввоз капитала выравниваются), в то время как темпы роста в обоих направлениях, скорее всего, продолжают увеличиваться.
Для данного процесса характерны две отличительные черты. Трансграничные сделки по перемещению капитала все больше становятся интернализованными (происходят в рамках самой компании). Международный обмен трансформируется из торговли между независимыми продавцом и покупателем различными товарами и услугами (так называемая торговля Хекшера—Олина) в торговлю внутри фирм (или кооперативных альянсов) между странами, производящими сходную продукцию.
В отличие от предыдущих стадий, на пятой стадии ни одна страна не располагает превосходством в области «созданных активов». Более того, конкурентные преимущества ТНК все более зависят от их способности приобретать активы и эффективно организовывать управление ими, получая выгоду от трансграничного совместного управления.
Другая отличительная черта пятой стадии заключается в том, что по мере глобализации деятельности фирм начинает стираться их национальная принадлежность. ТНК больше не оперируют, исходя преимущественно из интересов страны базирования. Они торгуют, получают исходные материалы и осуществляют производство там, где это лучше всего соответствует их собственным интересам. ТНК в растущей мере функционируют как мини-рынки. В то же время территориальные границы и даже форма собственности фирмами затушевываются по мере того, как они вплетаются во все более сложную систему трансграничных соглашений.
Ряд авторов отмечал конвергенцию уровней доходов между странами Триады уже с середины 1980-х годов. Некоторые страны НИС начали перемещаться со второй на третью стадию своей траектории инвестиционного развития (ИДП). В результате экономическая структура многих развитых стран все более сближается. Отмечается феномен более быстрых темпов интернационализации среди «догоняющих фирм» по сравнению с их более диверсифицированными конкурентами. Этому есть объяснение: фирмам приходится компенсировать замедляющийся рост экономики стран базирования поиском новых рынков. В своем стремлении догнать конкурентов в той же самой отрасли промышленности фирмы пытаются добиться подобного преимущества в той же отрасли, но не обязательно в той же стране. Это один из принципиальных итогов последнего времени. При этом относительная привлекательность отдельных принимающих стран все в возрастающей степени зависит от «созданных активов». Процветание современного развитого государства все более зависит от его способности постоянно совершенствовать имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Поскольку многие из этих ресурсов перемещаются через национальные границы, ученые предполагают, что в долгосрочном плане это приведет к более сбалансированному положению в мировой экономике в области инвестиций, а преимущества стран по «созданным активам» также будут сближаться.
Многие исследователи делают отсюда вывод о возрастании роли государства на пятой стадии, поскольку оно может эффективно сформулировать макро-организационные стратегии, влияющие на динамику перестройки экономики, в основе которой неизменно лежат характеристики ее первоначальных активов и рынков.
Предполагается, что для стран на пятой стадии первоначально характерен всплеск прямых инвестиций, а затем — примерное балансирование ввоза и вывоза капитала. Глобализация ведет к превращению мировой экономики, по меткому выражению одного из зарубежных экономистов, в «глобальную деревню», и в этих условиях активизируются инвестиции в целях приобретения стратегических активов, принимающие форму трансграничных слияний и поглощений и заключения стратегических альянсов.
В целом же для пятой стадии, по-видимому, характерно неустойчивое равновесие инвестиционных позиций находящихся на этой стадии стран. Относительные конкурентные преимущества фирм и сравнительные преимущества стран будут постоянно меняться. Таким образом, за пределами определенной точки на траектории инвестиционного развития абсолютные размеры ВВП отдельной страны и ее индекс НОИ не являются уже показателем конкурентоспособности страны. Во-первых, конкурентоспособность страны лучше измеряется темпом и характером роста ее ВВП по отношению к показаниям основных конкурентов. Во-вторых, мотивация ПЗИ изменяется — теперь важно не столько использовать уже имеющиеся конкурентные преимущества, сколько приобрести новые.
Эмпирические исследования, проведенные на основе гипотезы о «траектории инвестиционного развития» в основном подтверждают тезис о наличии взаимосвязи между ввозом и вывозом капитала из страны и ее ВВП на душу населения.
Однако существуют значительные различия между отдельными странами в прохождении ими этой траектории в зависимости от структуры их экономики и макроэкономической политики правительств. От этого зависит роль ТНК в экономике и влияние инвестиций на траекторию ее экономического развития.
ТНК и инновационные процессы
На современном этапе капитализм вступил в стадию, основанную на знаниях. Если в 1950-е годы на обеспечение промышленного производства США приходилось 80% реального и 20 интеллектуального капитала, то к 1995 г. соотношение изменилось и составило 30 и 70% соответственно.
Интернациональная технологическая инновационная деятельность ТНК имеет давнюю историю, но в современном новом контексте появляются новые особенности. Появляется все больше фирм, проводящих НИОКР за пределами стран базирования. Отчасти это отражает рост их зарубежного производства. Раньше филиалы проводили исследования в основном для того, чтобы использовать силу материнской компании на местных рынках, обеспечивая поддержку производству и его адаптации. Теперь перемещение некоторых видов НИОКР следует рассматривать как реакцию на изменившуюся природу инноваций: фирмы в растущей мере интегрируют инновационную деятельность по всей системе данной ТНК, специализируя филиалы в рамках их компетенции. Особенность современной стратегии ТНК получила название «новой глобализации технологической активности».
Деятельность в сфере НИОКР также глобализуется, следуя, хотя и медленно, за глобализацией и интеграцией других функций ТНК. Рост международного производства ведет к расширению масштабов НИОКР за рубежом. В том же направлении идут и операции по слиянию и поглощению, если поглощаемая фирма имеет свое собственное направление НИОКР. Эта деятельность должна быть реструктурирована и интегрирована в общую структуру ТНК. Каким бы способом ни приобретались зарубежные исследовательские мощности, главным определяющим фактором инновационных (в отличие от адаптивных) НИОКР являются местные инновационные мощности. Конкуренция и технологические изменения заставляют ТНК больших и малых стран искать и использовать зарубежные источники информации и совершенствовать исследовательские центры, особенно тогда, когда национальные инновационные системы неспособны обеспечить весь спектр необходимой поддержки.
Одним из наиболее заметных изменений в современной литературе по ТНК является растущее сближение понятий «инновации» и «технологических изменений». Последние обычно рассматривались как одна из сторон изменений в производстве и не считались очевидным результатом НИОКР. В настоящее время в литературе по ТНК появились сторонники нового подхода. Новое определение технологии охватывает всю производственную систему, все аспекты организации производства и подчеркивает роль ТНК как института создания технологии и инноваций.
В этом новом определении технологии как системы производства выделяются два компонента. Один из них — общественное знание, которое включает такие систематизируемые компоненты, как чертежи, дизайн и научные знания, составляющие основу более узкою определения технологии, к которым добавляются от нового, более широкого определения учебники менеджмента, справочники по организационным методам и т.п. Однако, даже этот первый компонент технологии выходит за рамки лежащих в его основе принципов науки об инжиниринге (и управлении). Этот компонент «общественного знания» технологии включает и знания индивидуального исследователя, которые трудно изложить на бумаге и кроме того они должны быть индивидуально освоены на практике. При определенных условиях эти знания можно передать другим лицам, имеющим знания и навыки в соответствующей отрасли. В целом этот «общественный» компонент технологии аналогичен информации в том смысле, что ею могут обмениваться ученые, инженеры и менеджеры. Термин «общественное» употребляется здесь в том смысле, что оно хотя бы в потенциале является общественным, хотя такие средства как патенты и засекречивание могут затормозить доступ к нему общественности.
В отличие от первого, второй компонент технологии отличается от информации и специфичен для каждой отдельной ТНК. Этот «подразумеваемый» элемент технологии воплощен в организационных процедурах и коллективном опыте отдельных производственных коллективов. Это именно та часть технологии, которая отличает каждую ТНК. Отдельные корпорации не могут ею обмениваться, поскольку она получена отдельными производственными коллективами и привязана к ним. Таким образом, это новое более широкое понятие технологии включает компонент фирмо-специфической компетенции в производстве. Этот второй элемент является квинтэссенцией конкурентного преимущества фирмы и не подлежит продаже.
Эти два компонента технологии (общественное знание и технологическая компетенция — неосязаемые способности) строго взаимо-дополняемы и необходимы для создания действующего производства. Для того чтобы приобретенное общественное знание могло функционировать необходимо приобрести дополняющую его экспертизу неосязаемого свойства. Одна фирма может имитировать технологическую компетенцию другой, но она никогда не сможет ее точно скопировать, поскольку опыт каждой фирмы и его воплощение производственным коллективом уникальны. Каким именно путем это будет происходить в конкретном случае в определенной мере зависит от прошлого технологического опыта фирмы, воплощенного в применяемых ею процедурах и навыках. В тех случаях, когда межфирменные соглашения о технологическом сотрудничестве включают и техническую помощь, издержки имитации могут быть сокращены, но и в этом случае каждой фирме необходимо будет пройти свой собственный процесс познания, независимо от того, получит она помощь или нет.
Фирмо-специфический характер неосязаемого компонента технологии имеет своим результатом различия в кодифицированном знании и дизайне, которые применяются на практике. Это особенно проявляется там, где существуют большие различие в технологической компетенции фирм. Природа и охват научных принципов и инжиниринга американской «Дженерал электрик» и какой либо латиноамериканской ТНК, производящей электротехническую продукцию, абсолютно различны, хотя и обслуживают один и тот же рынок. В то же время существует разница и между чертежами и знаниями, которые используют ТНК примерно одинакового масштаба — например, Дженерал Электрик, Вестингауз и Филипс, когда они выступают на одном рынке. Поэтому даже систематизируемые элементы технологии требуют дополнительной адаптации, когда ими обмениваются фирмы. Главный вывод из вышеизложенного: освоение новой технологии — это сложный и дорогостоящий процесс для фирмы, что и является основным тормозом при передаче технологии в международном масштабе.
Формирование транснациональными корпорациями интернациональных связей и их включение в систему кооперативных отношений с другими фирмами, в случае успеха, помогает увеличить их способность к инновационной деятельности и тем самым повышает их международную конкурентоспособность. Инновации — это процесс накопления технологической компетенции. Эта компетенция, материализованная в коллективных навыках и организационных процедурах фирмы, — продукт непрерывного процесса решения проблем и накопления знаний, который, в свою очередь, усиливается в рамках ТНК посредством сочетания взаимодополняющих путей технологического развития в ее международных связях. В то время как технологическая компетенция составляет основу конкурентоспособности ТНК на мировых рынках, интернациональные связи ТНК усиливают эту базу посредством взаимодействия в процессе обмена информацией между филиалами и возрастающей способности заниматься целенаправленными НИОКР.
Еще большие преимущества дают интернациональные интегрированные стратегии в современных условиях, когда возрастает потенциал для слияния технологий, а издержки по содержанию интернациональных сетей снижаются благодаря прогрессу в информатике и телекоммуникациях. Эти преимущества заставляют фирмы стремиться к транснационализации своей деятельности и превращению в ТНК. Поэтому многие компании теперь интернационализируют свое производство и НИОКР на гораздо более ранней стадии своей эволюции.
Отношения между государством и ТНК в 1990-е годы
К концу 1990-х годов ТНК прочно заняли, наряду с правительствами, место одного из двух главных субъектов МЭО. Изменились и взаимоотношения между ними. В прошлом, на рубеже веков и в 1970-е годы наблюдались даже всплески конфронтации между международными монополиями и правительствами, приводившие к таким крайним мерам, как национализация или экспроприация иностранных активов. Но по большей части расхождение интересов выражалось в том, какие виды экономической деятельности и какого поведения государство ожидает от ТНК (и их филиалов) и как будут распределяться доходы от этой деятельности. Такие вопросы, как охрана технологических секретов, обеспечение монопольной власти на рынке, воздействие на окружающую среду, уход от налогов за счет трансфертных цен, были предметом бурных дебатов в 1970-е годы, что нашло отражение и в документах международных экономических организаций, в том числе в системе ООН.
Однако, политические и экономические изменения в мировой экономике в соединении с информационной революцией создали новые условия отношений между государство и ТНК. Начиная с середины 1980-х годов общий тон дискуссий по этим вопросам сменился с конфронтационного на партнерский. Сферы конфликтов остаются, но дебаты по вопросам взаимозависимости теперь происходят в общем контексте глобализации экономической деятельности и меньше сосредоточены на стратегиях и поведении ТНК, как таковых. Есть ряд причин такого изменения, но главной является смена приоритетов национальных правительств и осознание ими в 1990-е годы того, что для достижения своих социальных и экономических целей они должны создавать для ТНК, по крайней мере, такие же благоприятные условия для доступа к своим рынкам и производству, как и их основные конкуренты.
К концу 1990-х годов стало все более распространенным мнение, выраженное, в частности, в Докладе о мировом развитии Всемирного банка 1997 г., что государство и ТНК должны рассматриваться, в первую очередь, как партнеры в выполнении задачи экономического развития и повышения национальной конкурентоспособности, и что цели обеих сторон начинают все больше совпадать. Государства должны уделять больше внимания реструктуризации деятельности ТНК по созданию добавленной стоимости в своей стране, а не только пытаться увеличить свою долю прибыли от этой деятельности. Одним из признаков такого изменения отношений явилась повсеместная либерализация режимов в отношении прямых иностранных инвестиций.
Тем не менее, отношение различных групп государств к этому вопросу долгое время оставалось неодинаковым. На одном полюсе — Япония, Ю. Корея, Сингапур, использующие интегрированный и комплексный подход к повышению долгосрочной конкурентоспособности национальных экономик с учетом предполагаемых ответных мер правительств-конкурентов и реакции своих и зарубежных ТНК. Напротив, правительства большинства развитых стран Запада на протяжении 1980-х годов принимали лишь отдельные, зачастую нескоординированные, меры, и только к концу 1990-х годов пришли к осознанию важной роли движения капиталов в развитии их экономик и стали обращать большее внимание на возможную реакцию других государств на их собственную политику.
Пока еще сложно судить о том, насколько прочны современные партнерские связи между государством и ТНК и не являются ли они лишь особенностью текущей фазы развития мировой экономики. Зоны расхождения интересов — механизм трансфертных цен, защита окружающей среды, распределение экспортных рынков, управление трудовыми ресурсами, ограничительная деловая практика, а также «чувствительные» в идеологическом и культурном плане области. Некоторые ведущие ученые предупреждают, что во времена кризисов, когда по тем или иным причинам либо государства, либо ТНК не выдерживают навязанных глобализацией темпов перестройки, могут наступать полосы конфронтации. В этой связи большие надежды возлагаются на международные и региональные институты, деятельность которых способствовала бы управляемому и предсказуемому развитию международных экономических отношений.
Иностранные ТНК в России и российские ТНК за рубежом
Первые прямые зарубежные инвестиции были сделаны в российскую экономику в 1987 г. К 1996 г. в Российской Федерации в качестве предприятий с иностранным капиталом было зарегистрировано уже свыше 30 тыс. фирм и компаний, из них несколько более 17 тыс. представили информацию в российские статистические органы о начале своей практической деятельности.
В тот период подавляющая часть иностранных партнеров по созданию предприятий с иностранным капиталом была представлена мелким, так называемым «рисковым» капиталом. В расчете на одно создаваемое предприятие первоначальный взнос со стороны зарубежного партнера ограничивался в среднем несколькими тысячами долларов.
Однако в дальнейшем, хотя и весьма медленными темпами, в сторону сотрудничества с российскими предприятиями стал разворачиваться и крупный транснациональный капитал. Единственное пока в России подробное и всеобъемлющее исследование на эту тему — работа российского экономиста, имеющего достаточно широкий опыт практической работы в этой сфере деятельности Грязнова Э.А. «КТНК в России. Позиции крупнейших в мире транснациональных корпораций в российской экономике».
Как явствует из изложенного в предыдущих разделах главы материала, крупнейшие ТНК в настоящее время в основном перешли в своей деятельности к глобальным стратегиям, и размещают свои предприятия в рамках глобальной «стоимостной цепочки» в тех странах, где для этого имеются соответствующие конкурентные преимущества. То, что 80 из 100 крупнейших в мире ТНК присутствуют теперь в той или иной форме в России, является свидетельством фактического включения нашей страны во всемирный процесс глобализации. Остается неисследованным вопрос, какое место предназначается России в рамках этих глобальных стратегий.
Практическая важность этой проблемы представляется бесспорной. Однако ей еще мало уделяется внимания в России на государственном уровне. Обсуждаются в основном различные аспекты привлечения капиталов в страновом разрезе, тогда как на практике главным субъектом этой деятельности выступают именно ТНК. Причем, учитывая масштабы российской экономики, реальный эффект может дать сотрудничество именно с крупнейшими ТНК, являющимися носителями новейших технологий, и в эпоху «капитализма, основанного на знаниях» как раз сотрудничество с этой группой ТНК представляет первостепенный интерес.
По подсчетам Э.А. Грязнова, в России к 2000 г. оперируют 80 из 100 крупнейших по размерам зарубежной деятельности ТНК, список которых публикуется в «Докладах по мировым инвестициям», подготавливаемых секретариатом ЮНКТАД. Причем, это наиболее мощные ТНК по обобщающим показателям, как то: заграничные активы, продажи, а также число занятых на заграничных предприятиях. Их зарубежные активы оцениваются более чем в 1,3 трлн., долл., продажа — 1,25 трлн., долл., а число занятых — почти 11,7 млн. чел. Как констатирует вышеупомянутый автор, «на территории России к началу 21 века появился новый отряд зарубежных хозяйствующих операторов, могущество которых (за пределами России) во много раз превосходит российские показатели по валовому внутреннему продукту, объему промышленного производства и внешней торговле».
Большинство ТНК начали освоение российского рынка с создания условий для сбыта своей продукции, за счет инвестиций в создание дистрибьюторской сети, систем послепродажного обслуживания, рекламных кампаний и т.п. Однако, некоторые ТНК, пройдя этот путь в ускоренном варианте, начали создавать в сотрудничестве с российскими партнерами совместные предприятия для разработки проектной документации, производства промышленных образцов, в том числе и по товарам серийного выпуска. Появился ряд предприятий со 100% иностранным контролем. Эта «группа 80», как ее называет Э.А. Грязнов, в отраслевом аспекте несколько менее диверсифицирована, чем первая сотня в целом, но она охватывает наиболее репрезентативные для этого передового отряда отрасли (кроме нефтепереработки). ТНК представлены в четырнадцати отраслях, в том числе они наиболее заметны в электронной и электротехнической промышленности, автомобилестроении, нефтедобыче, химии, пищевой и пищевкусовой промышленности, фармацевтике, торговле и прочих услугах и т.п. По прямым инвестициям в российскую экономику американский капитал занимает первое место, и американские ТНК представлены в 11 из 14 вышеупомянутых отраслей. Особенно хорошо они представлены в электронной и электротехнической промышленности (где на них приходится 6 компаний из 19), а также в нефтедобыче (4 из 9). Японские ТНК наиболее заметно проявили себя, естественно, в электронике и электротехнической промышленности (6 из 19), а также в сфере торговых и прочих услуг (6 из 7).
В целом автору удалось выявить особенности коммерческой деятельности в России 11 наиболее крупных отраслевых подгрупп из 14. Это — электронная и электротехническая отрасли, машиностроение, авиастроение, производство научных приборов, фотоаппаратуры и фотоматериалов, автомобилестроение, нефтедобыча, химия и фармацевтическая промышленность, производство предметов гигиены и санитарии, сфера общественного питания, пищевая и табачная отрасли промышленности.
Первым направлением, которое вызвало интерес со стороны этих ТНК в России, оказалось налаживание сбыта, а затем сборки, так называемого «отверточного производства», электронной вычислительной техники. Но за относительно короткий период времени активность ТНК на этом перспективном российском рынке заметно ослабла в результате конкуренции южнокорейских и российских поставщиков, к середине 1997 г. доля зарубежных сборщиков компьютеров на российском рынке сократилась с 34 до 25%. В пользу российских сборщиков во многом подействовал такой фактор, как наметившийся подъем рынка российских программных продуктов, ориентированных в основном на частных пользователей. С 1996 г. наметился новый этап конкурентной борьбы, когда ТНК развернули уже планомерное наступление на потребительский рынок России. Они начали заниматься сервисом, а также развивать сотрудничество с фирмами розничной торговли, стали ускоряться поставки новейших моделей техники.
В условиях обострения конкуренции 19 ТНК пошли на испытанное средство — раздел рынка на сферы влияния. Так, компания Hewlett-Packard официально признала, что ей выделен сектор для освоения и развития рынка компьютерной техники для обеспечения функционирования государственных проектов в ТЭК и металлургии России и Казахстана. Между известной компанией IBM и «Газпромом» был заключен долгосрочный договор о партнерстве с целью создания единой сети, связывающей эту российскую компанию с международным информационным центром газовой промышленности посредством Интернет.
Ряд крупнейших ТНК охотно идет на развитие сотрудничества с российскими компаниями по программному обеспечению. В первом ряду иностранных ТНК здесь выступают японские NEC Corporation и Toshiba. Интересно, что обширный российский рынок телекоммуникаций пока мало привлекателен для крупнейших компаний этого вида бизнеса. Так, наиболее известная в России сотовая сеть «Би-Лайн» создавалась при участии малоизвестной семейной американской фирмы F.G.I. Wireless. Специалисты предсказывают, что инвестиционный бизнес на российском рынке связи претерпит в обозримом будущем большие изменения: обновится как список участников, так и виды деятельности, в которые будут вкладываться иностранные капиталы. Этот сегмент российского рынка признается иностранными инвесторами как достаточно выгодный. На нем оперируют такие широко известные в мире ТНК, как Ericsson, Alcatel, Siemens, Mitsui, Motorolla и многие другие.
На мировом рынке энергетического оборудования российский сектор считается весомым конъюнктур образующим фактором. Эта область является одной из немногих, где иностранные ТНК действительно стремятся к «сотрудничеству» с российскими предприятиями. В этом отношении показателен пример деятельности шведскошвейцарского концерна АВВ, создавшего в России холдинговую структуру в соответствии с разработанной «специально под Россию» стратегией. Ее суть — максимальный упор на развитие местного производства. На 18 компаниях АВВ в России занято около 1600 человек, а всего, учитывая и компании с преобладающей долей российского капитала, деятельность представительств и отделений АВВ в 14 городах России охватывает 3000 чел., а объем осуществленных в российские предприятия инвестиций превысил 100 млн. долл.
Мировой рынок автомобилестроения находится в настоящее время в состоянии активной перестройки: сливаются компании, меняется технология, складываются новые границы отрасли. Потребности в инвестициях огромные, велика и экономия на масштабах производства. Отставание России от мирового рынка автомашин является значительным, и он объективно тяготеет к тому, чтобы стать крупным реципиентом иностранных инвестиций. Интерес к таким инвестициям проявили почти все крупнейшие в мире автомобильные ТНК.
На пред инвестиционной стадии находятся семь проектов по выпуску легковых автомашин новейших моделей и несколько проектов производства автобусов, а также магистральных грузовиков. Имеющиеся проекты представляют собой как сборочные, так и конвейерные производства. Помимо отечественных производителей, производство комплектующих собираются наладить примерно 25 западных инвесторов. Уже сейчас около половины российского выпуска свечей зажигания контролируется немецкой ТНК Robert Bosch. По мнению ряда исследователей, лучшим стимулом притока иностранных инвестиций в производство автомашин в России могло бы стать сокращение ввоза автомашин в Россию, в первую очередь, с использованием таможенного тарифа.
Другая отрасль, где широко представлены крупнейшие в мире ТНК, это, естественно, нефтегазовая промышленность России. Однако до последнего времени эти крупнейшие ТНК прямых инвестиций в России не делали, оставив на первых порах рынок в руках средних по масштабу деятельности транснациональных компаний, которые, тем не менее, уже в 1996 г. на совместных с российскими инвесторами предприятиях добыли почти 16 млн. т. нефти. Нефтяные гиганты дожидались принятия в Госдуме и вступления в силу закона о разделе продукции, что произошло лишь в январе 1999 г. Нефтяной совещательный форум (организация, объединяющая иностранные нефтяные фирмы, работающие в России) вел в правительстве и Госдуме активное лоббирование этого закона. В марте 1999 г. был подписан меморандум о взаимопонимании в связи с принятием изменений и дополнений в российское законодательство о разделе продукции, свои подписи под этим документом поставили министры энергетики России и США.
По оценке экспертов Минтопэнерго России, общий объем инвестиций по всем нефтедобывающим проектам, намечаемым к реализации на условиях раздела продукции, может превысить 70 млрд. долл., со сроком освоения 25—30 лет. Объем добычи определяется на уровне 1,4 млрд. т.
Таким образом, первым по значению направлением в деятельности ТНК нефтегазовой промышленности в России является нефтедобыча. Ко второму направлению можно отнести последовательное продвижение ТНК на региональных рынках горюче-смазочных материалов и некоторых химикатов, используемых промышленностью и транспортом. Первое место в этом бизнесе принадлежит англо-голландской Ройял Датч Шелл, но проявили себя на этом рынке также и американские Тексако и Мобил. Органично связано с двумя предыдущими направлениями создание розничной сети по сбыту автобензина и другой необходимой автомобилистам продукции. На этом рынке особенно острой является конкуренция российских и иностранных поставщиков.
В 1990-е годы появились и другие направления деятельности в России гигантов нефтегазовой промышленности, включающие в основном совместные проекты с российскими предприятиями как нефтегазовой, так и обслуживающих отраслей промышленности.
Российский химический комплекс имеет достаточно предпосылок для устойчивого развития, однако в настоящее время переживает полосу структурных трудностей, для разрешения которых иностранные инвестиции крайне необходимы. По расчетам Минэкономики России, иностранные инвестиции в российскую химическую промышленность в период до 2002 г. должны ежегодно достигать 1,5 млрд., долл., а российские 8—10 трлн. руб. Только с таким уровнем инвестирования можно за 5—7 лет качественно обновить оборудование на предприятиях этой отрасли. Многие ТНК уже в течение продолжительного времени работают на инвестиционном рынке российской химической промышленности. Наиболее известны в России «три сестры» — наследницы когда-то мощнейшего в мире немецкого концерна этой отрасли «И.Г.Фарбен» — Bayer, Hoechst и BASF. Крупных мощностей в России эти концерны пока не создали, лишь заявили о серьезности своих намерений. Концерн BASF вторгся в смежную область (нефтехимию), подписав с «Газпромом» крупномасштабное соглашение о стратегическом партнерстве. Большинство крупных ТНК к концу 90-х годов активно внедряли на российском потребительском рынке свою химическую продукцию. Их прямые инвестиции в эту отрасль пока незначительны.
В целом 21 ТНК из действующих в России «80ти крупнейших» объявили о своих намерениях осуществить инвестиции на общую сумму 52—54 млрд. долл., в 6 отраслях российской промышленности: автомобильную, нефте-газодобычу, химию, пищевую и табачную промышленность, а также в систему общественного питания. Несмотря на постоянное снижение удельного веса прямых инвестиций в общем объеме иностранных капиталовложений в экономику России с почти 100% в 1991 г. до 37,1% в 1997 г. эта форма привлечения капитала остается наиболее важной для экономики страны. На конец 1997 г. накопленный объем прямых иностранных инвестиций в экономику России составил около 9,5 млрд. долл. Среди отдельных стран, как по объему, так и по удельному весу прямых инвестиций в российскую экономику с огромным отрывом лидируют США. В 1998 г. на эту страну приходилось 4,2 млрд. долл., накопленных инвестиций, в том числе доля прямых составила 42,5%. По этому показателю американские инвестиции намного опережают другие страны (Великобритания — 8,3%, Германия — 7,7%) и т.д.
По официальным данным Центрального банка России, за период с 1991 по начало 1998 г. общий объем разрешенных инвестиций в зарубежные страны составил более 11 млрд. долл. Однако, надо учитывать, что значительная часть российских экспортеров капитала не обращается за получением разрешения (лицензии) в Центральный банк или Минэкономразвития. Официальная статистика вывоза капитала значительно отличается от фактического положения дел в этой сфере, прежде всего потому, что большая часть капитала вывозится из России нелегальным путем.
В конце 19 века Россия вывозила капитал за границу преимущественно в форме прямых инвестиций, которые концентрировались в промышленности и сфере торговли азиатских и европейских государств. В период существования Советского Союза капитал вывозился преимущественно в форме государственных кредитов. После распада СССР отмечается ярко выраженная тенденция к увеличению экспорта капитала в форме прямых и портфельных инвестиций, а также в виде торговых и коммерческих кредитов, которые являются легальными формами вывоза капитала. Из общего объема разрешенных к вывозу инвестиций в указанный выше период с 1991 по 1998 г. в объеме 11 млрд. долл., на прямые и портфельные инвестиции приходилось 41%.
Как и в других индустриальных странах мира, основными субъектами вывоза капитала из России являются финансово-промышленные группы (ФПГ). Упоминавшийся ранее «Доклад по мировым инвестициям», публикуемый отделением по ТНК при ЮНКТАД, включает в свой список 25 крупнейших ТНК стран с переходной экономикой. Российские ТНК в этом списке в 1999 г. отсутствовали, т.к. не представили статистических данных. В 2000 г. российские фирмы были помещены в отдельный список из 8 компаний, в который включены также ТНК из Эстонии, Литвы, Румынии и Украины. Распределены эти фирмы по размерам зарубежных активов. Лидирует нефтегазовая российская компания «ЛУКОЙЛ», с общими активами 6,6 млрд. долл., (в том числе зарубежные — 2,3 млрд., долл.), общие продажи — 8,4 млрд. долл., (в том числе зарубежные — 2,6 млрд., долл.), занятых всего 102 тыс. чел. (в том числе за рубежом — 5 тыс. чел.). Второе место в этом списке занимает российская транспортная компания «Приморск Шиппинг К°», у которой объем продаж намного меньше, зато удельный вес зарубежных намного больше — 104 млн., долл., и 69,9 млн. долл., соответственно, за рубежом у этой компании занята почти половина работников — 1247 из 2807 общей численности. Таким образом, ее индекс транснациональности составляет около 57%. Третья российская компания в этом списке ЮНКТАД — «АЛРОСА» — добыча и обработка алмазов. Зарубежная доля у этой компании еще совсем мала, как в общих активах (которые впрочем, достигают 1,5 млрд., долл.), так и в продажах и занятости. Поэтому индекс транснациональности — всего 2,0. Эксперты ЮНКТАД отмечают, что индекс транснациональности ТНК из постсоциалистических стран уступает этому показателю как 100 крупнейшим ТНК в целом, так и 50 ТНК из развивающихся стран ввиду значительно меньшей занятости за рубежом. Если бы российские компании были включены в общий список крупнейших ТНК из стран с переходной экономикой, то «ЛУКОЙЛ» занял бы в этом списке первое место, а «Приморск Шиппинг» — пятое.
В целом в России крупнейшими экспортерами капитала выступают ТНК нефтегазового комплекса, и среди них первое место, безусловно, занимает «Газпром», который в списке ЮНКТАД не значится. По данным Центрального банка России, за период с 1991 по 1998 г. «Газпром» получил разрешений на инвестирование капитала за рубежом в виде прямых и портфельных инвестиций на сумму 2,7 млрд. долл. По оценке российского экономиста В.Д. Андрианова, по общей стоимости активов, объему продаж, в том числе за рубежом, по количеству занятых и размеру прибыли «Газпром» должен входить в число крупнейших ТНК мира, при этом среди сырьевых компаний может претендовать примерно на 4—5 место в мире.
Однако данные об инвестициях за рубежом даже крупнейших российских ТНК представляют собой «надводную часть айсберга». По оценкам В.Д. Андрианова, накопленный объем российских инвестиций за рубежом на начало 1999 г. составлял 200—300 млрд., долл., и по этому показателю Россия входила в первую десятку крупнейших стран-экспортеров капитала.
На край стола поставили жестяную банку, плотно закрытую крышкой, так, что 2/3 банки свисало со стола. Через некоторое время банка упала. Что было в банке?
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
