В расчетно-платежном обслуживании международного экономического обмена важное значение имеет соотношение, по которому производится сравнение и взаимная конверсия денежных единиц различных государств. Это соотношение, или валютный курс, определяется как цена денежной единицы страны, выраженная в каком-либо товаре (обычно в золоте или серебре), в другой валюте или группе валют.
По мере экономико-технологического развития общества выполнение функции меры стоимости, которая является основой формирования валютных курсов, товарные деньги все более вытеснялись кредитными, что повлияло на характер установления пропорций обмена между валютами. Выражение их ценности в денежном товаре постепенно утратило смысл.
Валютный курс необходим для преодоления национальной ограниченности денежной единицы. Ее измерение в других валютах приобретает значение унифицированного критерия международных денежных сопоставлений: сравнения уровня товарных цен, оплаты труда и других национальных стоимостных показателей с интернациональными. С учетом этого рассчитывается эффективность экспортно-импортных операций, целесообразность привлечения иностранных капиталовложений и размещения инвестиций за рубежом, выгодность развития тех или иных отраслей хозяйства и, в целом, участия страны в международном разделении труда.
Наряду с этим на основе ценового соотношения денежных единиц между собой производится регулярная переоценка инвалютных счетов торгово-промышленных и финансовых компаний, центральных банков и международных экономических организаций, а также складывается непрерывная организованная купля продажа валют на рынке, в большинстве случаев сопровождающая внешнюю торговлю товарами и услугами, движение денежно-кредитных ресурсов и долгосрочных финансовых ценностей.
Внешне валютный курс представляется участникам международных экономических отношений как коэффициент пересчета одной валюты в другую. Однако он имеет объективную стоимостную базу и необоснованные отклонения от нее не позволяют рыночным курсам служить правильным ориентиром при выборе на правлений внешнеэкономического развития и определения конкурентоспособности национального производства.
Формирование курсов золотых валют
В условиях золотого стандарта сравнение валют между собой происходило по весовому количеству благородного металла, законодательно закрепленному в различных странах в качестве масштаба цен и составлявшему национальную денежную единицу. Например, в Великобритании, которая раньше других стран (еще в 1816 г.) перешла к золотой валюте, было установлено, что фунт стерлингов обменивается любым держателям по курсу: 4,2474 единицы за 1 тройскую унцию (31,1035 г) чистого золота. Официальное золотое содержание одного фунта стерлингов, называемое также золотым паритетом, равнялось 7,3229 г чистого золота. С 1873 г., еще в период биметаллизма, денежной единицей США был установлен золотой доллар. Долларовая цена золота закреплялась на уровне 20,67 единицам валюты за 1 тр. унцию. Таким образом, золотой паритет одного доллара соответствовал 1,5047 г чистого золота.
Устойчивость золотых паритетов, которые могли оставаться неизменными в течение десятилетий, во многом объясняется тем, что золото, как всеобщее мерило ценности, обладает и собственной стоимостью. Ее изменения случались довольно редко и зависели в основном от возрастания и иногда от удешевления его добычи. Эти изменения не принимали характера значительных колебаний, т.к. специфический спрос на благородный металл как на орудие денежного обращения, а также средство сбережений, компенсировал понижение его собственной ценности.
Для защиты золотых паритетов важно было поддерживать достаточное количество драгоценного металла в государственных резервах. Это обеспечивало беспрепятственный размен банкнот центрального банка на золото, лимитировало темпы увеличения денежной массы и поддерживало доверие к национальной валюте.
Правила золотого стандарта предусматривали свободное использование золота при совершении не только внутренних, но и международных расчетов. Если импортер, какой либо страны предпочитал осуществить платеж за границу, прибегнув к вывозу золота, он сначала приобретал его по официальной цене у национального центрального банка (или другого монетарного органа власти), затем пересылал в страну экспортера и, наконец, обменивал на иностранную валюту также на базе ее официального золотого паритета. В результате курс, по которому фактически производилась конверсия одной валюты в другую, не мог отклониться от их взаимного золотого паритетного соотношения более, чем на сумму издержек, связанных с пересылкой золота. Минимальный курс валюты равнялся паритетному за вычетом расходов по вывозу (экспорту) драгоценного металла из страны, а максимальный — паритетному плюс расходы по его доставке (импорту) в страну. Эти предельные рыночные колебания валютных курсов называются золотыми точками (соответственно экспортной, низшей, и импортной, высшей).
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Поскольку международные платежи удобнее осуществлять, избегая пересылки наличных денег, они совершались, главным образом, заграничными векселями (переводными траттами) в иностранных валютах. Вот почему валютные курсы тогда назывались вексельными. С развитием других форм международных кредитных денег начинают складываться и применяться курсы чеков, банкнот, почтовых, телеграфных и электронных переводов.
Важнейшими условиями, определявшими систематический прилив или отлив денег между странами, были экономические отношения между ними — в основном по обмену товарами, а также услугами и инвестициями. Как известно, вся сумма международных денежных требований и обязательств, подлежащая окончательному погашению в определенное время, образует платежный баланс страны по отношению к другой стране (или всему миру в целом). От состояния платежного баланса зависело, в конце концов, соотношение спроса на национальную (золотую) валюту и ее предложения против иностранной. При благоприятном платежном балансе (количество денег, притекающих в страну, превышает их отток), спрос на национальную валюту, равно как и ее вексельный курс, повышался; при неблагоприятном — спрос на национальную валюту и ее вексельный курс падал.
Колебания вексельного курса вокруг паритетного, в т. ч. его приближение к золотым точкам, вызывавшее фактическую пересылку золота, происходили бы значительно чаще, если бы банки, обслуживавшие внешнеэкономические операции, не покупали инвалюту в виде заграничных векселей, когда они предлагались на рынке в избытке по низкой цене (в случае активного платежного баланса), и не продавали бы их, когда предъявлялся усиленный рыночный спрос на тратты и их инвалютный курс повышался (при пассивном платежном балансе).
Сглаживание колебаний вексельного курса, производимое частными кредитными учреждениями, чьи запасы инвалютных платежных средств служат материальной основой расчетно-кредитного обслуживания международного обмена, дополнялось подобными же операциями с траттами эмиссионных банков.
Таким образом, не только поддерживалась устойчивость рыночных (вексельных) курсов золотых валют, но и устранялась необходимость в накоплении чрезмерных государственных запасов денежного металла в целях сохранения неизменности самих золотых паритетов.
Итак, при золотом стандарте валютные (вексельные) курсы имели объективную материальную основу в виде золотых паритетов. До тех пор, пока поддерживалось золотое содержание валют, сохранялся их размен на золото и свобода его ввоза и вывоза, рыночные курсы могли отклоняться от паритетных лишь в узких пределах золотых точек под влиянием в основном торговой части платежного баланса, интервенций на рынке инвалютных векселей со стороны коммерческих и центральных банков и некоторых других корректирующих мер, которые не носили регулярного характера.
Стоимостные пропорции обмена кредитно-бумажных денег
После I мировой воины золото постепенно демонизируется, сначала лишившись способности служить орудием денежного обращения, а впоследствии также выполнять и другие важнейшие денежные функции. Уже в 30-х годах 20 столетия золотые паритеты и основанные на них валютные курсы не отвечали требованиям взаимоотношений государств на международных рынках, перестали служить единообразным стоимостным параметром, позволяющим эквивалентно соизмерять и бесперебойно обменивать валюты друг на друга. С прекращением размена кредитно-бумажных денег на металл повсеместно внедряется принцип валютного паритета, по которому вначале устанавливается официальный курс денежной единицы по отношению к базовой валюте, взятой за эталон ценности, а затем исчисляется ее золотое содержание, исходя из золотого содержания избранного эталона. Такими эталонами ценности в свое время служили фунт стерлингов, французский франк, американский доллар и некоторые другие денежные единицы. Доллар США широко выполнял эту роль до середины 70-х годов. Рассчитываемые при этом золотые паритеты превратились в чистую формальность.
Валютные паритеты более точно отражали стоимостные пропорции обмена товаров одних стран на товары других стран, т.к. меновая стоимость кредитно-бумажных денег учитывала соотношение стоимостей совокупных товарных масс, а не абстрактной стоимости золота, которое было вытеснено сначала из внутреннего, а позднее и из внешнего денежного обращения в качестве всеобщего эквивалента.
Новые закономерности соизмерения взаимной ценности неразменных на золото денег нашли выражение в теории паритета покупательной способности валют (ППС), одним из идеологов которой был шведский экономист Герберт Кассель. В соответствии с его концепцией цена какой-либо денежной единицы с точки зрения ее потребителя должна соответствовать покупательной способности этой единицы по отношению к товарам и услугам в стране обращения. Курс взаимного обмена неразменных на золото денег, исходя из этого, определяется преимущественно относительной покупательной силой валют двух стран (или группы стран), т.е. паритетом их покупательной способности.
Однако соотношение уровней цен производимых и реализуемых товаров и услуг, которое берется за основу при исчислении валютных паритетов, все же не в состоянии адекватно выразить подлинную ценность сравниваемых национальных платежных средств. Дело в том, что наиболее распространенный вариант концепции абсолютного ППС, строится на едва ли допустимых предположениях, что между странами не существует транспортных, информационных и прочих операционных издержек, отсутствуют торговые барьеры (типа тарифов и квот), спрос и предложение валюты вытекает лишь из операций, отражаемых в торговом балансе, а стоимости товарных корзин аналогичного набора, выраженные в одной и той же валюте, одинаковы во всех странах.
Валютный паритет на базе ППС рассматривается сторонниками этой теории как номинальный якорь, равновесный курс, отклонение от которого рыночных курсов создает возможность извлекать выгоду из покупки товаров в одной стране и их последующей перепродажи в другой. Такой арбитраж, как считается, создает механизм, обеспечивающий возвращение рыночных цен между денежными единицами к их взаимному паритетному значению.
Между тем, весь эмпирический путь развития курсового механизма в условиях кредитно-бумажного денежного обращения показывает, что в отличие от золотого паритета валютный паритет не имеет стихийного регулятора валютных курсов в виде «золотых точек». Их рыночные колебания могли, и на практике достигали, каких угодно границ относительно ППС. Поэтому для лимитирования пределов отклонения курсов кредитных денег от их валютных паритетов и поддержания самих этих паритетов в определенные периоды требовались международные соглашения, предписывающие подписавшим их странам проведение специфической валютной политики.
В силу рассмотренных выше и некоторых других недостатков ППС как якоря формирования валютных курсов (в частности, касающихся методологии построения дефляторов цен и измерения валютного паритета), большинство экономистов пришли к выводу о его непригодности служить мерилом краткосрочной и среднесрочной динамики рыночных валютных курсов. Правда, некоторые исследователи (и их число растет) отмечают, что при выборе сопоставимых ценовых дефляторов, например, на базе цен конкурентоспособной продукции или дефлятора ВВП, можно сконструировать валютный паритет, способный отражать курсовые колебания основных валют в течение долгосрочного периода — от трех до 12 лет. Это означает, что номинальные курсы главных валют возвращаются к своему паритетному значению в течение указанных отрезков времени. Но что касается сопоставления ППС и рыночных курсов между валютами промышленно развитых и развивающихся стран, то оно единодушно признается неоправданным во всех случаях — не подтверждается ни в долгосрочном, ни в краткосрочном плане.
Самой серьезной проблемой применения расчетного паритета валют на основе их покупательной силы (или подхода к определению соотношения стоимости денежных единиц с учетом конкурентоспособности национальных товаров и производств) является исходное положение о неизменности некоего равновесного валютного курса. Между тем, валютный курс объективно подвержен трудно предсказуемым колебаниям из-за массы действующих на него факторов — от постоянных изменений в «условиях торговли» до сдвигов в уровнях сбережений и инвестиций.
Для преодоления недостатков модели паритетного валютного курса на базе ППС выдвигается более сложный макроэкономический подход к определению стоимостных соотношений между современными денежными единицами. При этом подходе основное внимание сосредоточено на состоянии внутреннего и внешнего экономического равновесия в течение среднесрочного периода. Внутреннее равновесие определяется как уровень производства, близкий к оптимальному, при постоянно низких темпах инфляции. Внешняя экономическая сбалансированность интерпретируется как такое состояние международных расчетов по торговле и услугам, которое отражает сбалансированный уровень национальных сбережений и инвестиций при условии внутреннего экономического равновесия. Допускается, что фундаментальные изменения в экономических условиях типа открытия новых месторождений нефти, существенных длительных межстрановых сдвигов в производительности труда или возрастном составе населения, затрагивают внешнее равновесие и равновесный валютный курс, в том числе. Но рассчитать, в какой степени изменение внутренних экономических условий отразится на текущих международных платежах соответствующей страны с другими странами, не простая задача. Также трудно определить, насколько требуется изменить валютный курс по причинам внешнего и внутреннего воздействия на него, чтобы достичь желаемого состояния текущих расчетов с другими странами (хотя бы из-за многообразия вариантов оценки эластичности цен и доходов применительно к реализации конкурентоспособных товаров).
Кроме того, эта концепция игнорирует связь валютного курса с состоянием финансового рынка; не учитывает, что роль валютного курса как инструмента общеэкономической политики может быть различной: служить номинальным якорем при стоимостных сопоставлениях, в одном случае, и корректировать действие внешних потрясений, в другом.
Поэтому концепция макроэкономического равновесия представляется более привлекательной по сравнению с теорией ППС, т.к. претендует на отражение в валютном курсе фундаментальных индикаторов экономического развития.
С другой стороны, эта модель, не предлагающая конкретного расчета «правильного» валютного курса, дает благоприятные возможности для взвешенных выводов о крупных настоящих или грядущих отклонениях валютного курса от его уровня, соответствующего требованиям внутренней и внешней хозяйственной сбалансированности.
Альтернативная, испытанная долговременной практикой и сравнимая по эффективности с золотым стандартом, версия формирования валютного курса в современных условиях, в качестве критериев его объективности на главное место выдвигает рыночный механизм, в рамках которого осуществляется непрерывная, институционально организованная, свободная торговля валютами.
Предпосылками образования в ходе купли продажи платежных средств, выраженных в иностранных денежных единицах, достоверного курса, правильно отражающего стоимостные пропорции обмена всех других ценностей, служит беспрепятственное легальное движение между странами товаров, услуг, труда, капиталов и отсутствие прямого государственного вмешательства в операции частных физических и юридических лиц по обмену валют в какой бы форме, на какой срок и с какой целью они ни совершались. Эти условия возможны лишь в странах с эффективно функционирующей рыночной формой экономики, которая достаточно глубоко интегрирована в мировую на конкурентной основе. Большое число развивающихся государств (с половиной населения всего развивающегося мира) имеет замкнутую экономику, не затронутую увеличением международного экономического обмена и переливами капитала.
Крупные государства берут на себя разработку и реализацию экономической политики, нацеленной на создание рациональных организационно-правовых, налоговых, кредитно-финансовых и социальных условий жизнедеятельности национальных хозяйственных комплексов в соответствии с требованиями интернационализации и научно-технического прогресса. Не вмешиваясь непосредственно в сферу хозяйственной деятельности частных экономических субъектов, государство способствует функционированию саморегулирующегося рыночного механизма, точность настройки которого зависит от уровня конкуренции, как в национальном, так и в глобальном масштабе.
Соответственно складывается саморегулирующийся инструментарий взаимного валютного обмена. В отличие от почти автоматического механизма золотого стандарта, чье действие вытекало из закономерностей золотого денежного обращения, этот инструментарий включает значительное число курсообразующих факторов (экономического, политического, правового, социального и структурного характера), действие которых выявляется через спрос и предложение на рынке. В этом отношении валютный курс — комплексный показатель стоимостного соизмерения национальных экономик.
Основные курсообразующие факторы
К числу факторов, традиционно оказывающих заметное воздействие на уровень валютного курса международно-используемых валют, относятся темпы роста денежной массы и показатели инфляции, цена кредита, состояние общего платежного баланса и его составляющих — текущих и финансовых операций.
Ускоренный рост денежной массы (безналичной и наличной), особенно в условиях падения реального объема производства, оказывает понижающее воздействие на валютный курс. Ведь он сопровождается ростом цен, увеличивает валютную эффективность импорта и делает менее выгодной продажу товаров за рубежом. При прочих равных условиях, чем выше темп инфляции в стране по сравнению с ее уровнем в ведущих промышленно развитых странах, тем ниже курс ее валюты. Например, если показатели инфляции в Великобритании превышают американские, спрос на английские товары и услуги, а вместе с этим и на фунты стерлингов, со стороны американских покупателей падает. К тому же может возникнуть стимул у английских резидентов покупать более дешевые американские товары, что приведет к увеличению их спроса на доллары. И в том, и в другом случае снижается курс фунта стерлингов и повышается курс доллара относительно друг друга. Этой тенденции может противодействовать рост производства, требующий дополнительной кредитно-денежной эмиссии, или вложение излишней денежной массы в пользующиеся спросом английские финансовые ценности (например, государственные облигации), если процентный доход по ним превышает процент инфляционного обесценения денег.
В условиях кредитно-бумажного денежного обращения инфляционный процесс стал неотъемлемой чертой мирового экономического развития. Цены на товары и услуги растут постоянно во всех странах, хотя темпы роста могут быть временами и очень низкими (а подчас и отрицательными), и крайне высокими. Общая тенденция состоит в том, что инфляция развивается медленнее в наиболее обеспеченных странах с устойчивым экономическим и политическим развитием и стабильной финансовой системой. Вот почему обусловленное инфляцией снижение курсов всех валют протекает неравномерно.
С отходом от золотых паритетов исчезла возможность оценивать абсолютное отклонение валютных курсов вверх и вниз относительно единого эталона, обладавшего собственной стоимостью. С тех пор динамика валютных курсов может быть выражена лишь относительно в виде цены одной валюты против другой или группы валют. Сопоставляя курсовое соотношение между долларом США и фунтом стерлингов на базе их золотого паритета, действовавшего в годы золотомонетного стандарта (4,8665 долл., за ф.), и рыночный курс их взаимного обмена в современных условиях (1,4098 долл., за ф. по состоянию на 15 сентября 2000 г.), можно увидеть, что английская валюта обесценилась против американской (в определяющей степени из-за более интенсивного в долгосрочном аспекте инфляционного процесса в Великобритании) почти в 3,5 раза в номинальном выражении.
Изменение цены кредита (процентных ставок денежного рынка) влияет на валютный курс по-разному. Номинальное увеличение нормы процента в стране и, как следствие, удорожание кредита может вызвать сокращение инвестиций или повышение себестоимости продукции. В свою очередь, это усиливает инфляцию, способно негативно отразиться на внешнеторговом балансе и курсе национальной денежной единицы. Повышение реальных процентных ставок (перекрывающее уровень инфляции) стимулирует спрос на валюту данной страны со стороны иностранных и местных держателей временно свободных денежных ресурсов и тем самым вызывает укрепление ее курса.
Однако, если страна с неустойчивой валютой не сможет использовать полученные таким образом кредиты наряду с другими мерами для улучшения экономической и валютно-финансовой ситуации, ее денежная единица вскоре опять подешевеет. По окончании сроков депозитов денежные средства уйдут за границу в поисках более надежного и прибыльного размещения.
Повышение реальной цены кредита может поощрять приток, а ее снижение стимулировать отток краткосрочных капиталов из страны, если это повышение или снижение носит относительный характер, проявляется в сравнении с процентными ставками на заграничных и международном денежных рынках. Причем не только сами изменения, но и прогнозы о возможной цене кредита в крупнейших странах влияют на усиление или ослабление соответствующих валют друг к другу. Это, кстати, касается и показателя инфляции: инфляционные ожидания являются важным курсообразующие фактором, т.к. затрагивают торговую и финансовую стратегию международных компаний, влияют на инвестиционный спрос на валюту, отражаются на планах развития экспорта и импорта товаров и услуг.
Различия в интенсивности инфляционного процесса и дифференциация процентных ставок по странам отражаются на уровне взаимного курса их денежных единиц в сочетании с действием другого фундаментального фактора — состояния баланса международных платежей, которое испытывает прямое влияние со стороны национальных уровней потребления, сбережений, инвестиций и размещения финансовых активов. За последние два десятилетия обмен валютами для обслуживания текущих операций платежного баланса (т.е. относящихся в основном к торговле товарами и услугами), уменьшается. Это сочетается с тенденцией ускоренного роста объема операций по перемещению капитала по сравнению с внешнеторговыми. К середине 80-х годов на валюто-обменные сделки, опосредствующие экспортно-импортные потоки, приходилась лишь одна десятая часть их совокупного размера. К концу 90-х годов эта доля еще более сократилась и составила 3%.
Сальдо внешних расчетов по долгосрочным капиталовложениям и прямым инвестициям, которые учитываются в финансовом разделе платежного баланса, относится к устойчивым, базовым показателям, затрагивающим спрос и предложение на рынке валют. Что касается преобладающих по объему краткосрочных финансовых операций, то не все они обусловлены объективными потребностями обеспечения торговых и финансовых отношений. Значительная масса спекулятивных капиталов («горячих денег»), которые переливаются из валюты в валюту в поисках получения наивысшего процентного дохода, могут подорвать стабильность общего платежного баланса, спровоцировать скачкообразные изменения валютных курсов.
В условиях растущей зависимости экономического развития во всем мире от взаимной торговли, миграции капитала и сопутствующих международных платежей, относящихся к числу факторов, традиционно влияющих на величину валютных курсов как на их равнодействующую, добавляются и другие — уровень кредитоспособности страны и возможности своевременного погашения ею внешней задолженности, степень интернационализации денежной единицы и доверия к ней у себя в стране и за рубежом, перспективы социально-экономического и политического развития, положение на основных товарных и финансовых рынках, состояние мировой валютно-финансовой системы.
Характер воздействия перечисленных факторов на валютный курс в разных государствах неодинаков и определяется значением экономики страны во всемирном хозяйстве и характером проводимой ею экономической, в т. ч. валютной, политики.
Режимы валютного курса
В зависимости от национального и международного государственного регулирования могут применяться разные системы установления обменных пропорций между местной и иностранными денежными единицами: режим фиксированных и режим плавающих валютных курсов, а также разновидности того и другого. Первый предполагает закрепление монетарными органами власти официального (паритетного) курса национальной валюты относительно определенного эталона ценности и его регулирование в зависимости от задач экономического развития и требований международных соглашений. Второй отличается тем, что валютные курсы формируются на свободном валютном рынке. Их уровень и колебания изменяются под влиянием рыночного спроса и предложения теоретически безо всякого, а практически при минимальном официальном вмешательстве.
При золотом стандарте фиксированные паритеты были единственно возможным и совершенно естественным вариантом курсового механизма. Он функционировал в условиях полной свободы для частных лиц совершать операции с любыми валютными ценностями.
С переходом к кредитно-бумажному денежному обращению режим официально фиксированных курсов устанавливался как в странах с обратимыми, так и с замкнутыми валютами. В последнем случае государство не только закрепляет величину валютного курса, но также предписывает, что торговля валютой должна быть сконцентрирована в государственных или официально уполномоченных банковских учреждениях. Поддержание рыночных курсов замкнутых валют следует отлаженной процедуре. Центральный банк, например, может просто отказать в продаже иностранной валюты и таким образом, путем прямого ограничения спроса на нее, удержать курс национальной денежной единицы на объявленном уровне. Стабилизировать рыночные курсы обратимой валюты можно уже только путем собственных операций центрального банка по купле-продаже национальной денежной единицы.
Предпочтение, которое, как свидетельствует исторический опыт, оказывается твердым валютным курсам (например, в период действия золотого стандарта или Бреттонвудской валютной системы), вытекает из того, что ими обеспечивается относительная стабильность при сопоставлении мировых цен с ценами на экспортные и импортные товары, выраженные в национальной валюте. Стабильные цены при прочих равных условиях способствуют динамичному росту внешнеторгового оборота. Помимо этого, фиксированные курсы, для сохранения которых центральный банк вынужден прибегать к жестким денежно-кредитным мерам, считаются с точки зрения внутренней экономической политики антиинфляционными.
Поэтому, если правомерно говорить об «идеальном» курсовом режиме, то, таковым является режим фиксированного паритета, создающий уверенность в сохранении устойчивости национальной денежной единицы по отношению к валютам стран основных партнеров в течение продолжительного времени. Но одновременно он должен сочетаться с полной свободой перемещения денежных потоков из страны и в страну в ответ на изменение рыночных условий для их выгодного (с учетом покрытия возможных рисков) размещения. Кроме того, такой механизм не должен мешать центральному банку страны проводить независимую денежно-кредитную политику.
На практике все атрибуты «идеальной» системы валютного курса невозможно совместить до тех пор, пока не будет достигнута высокая степень интеграции отдельных национальных хозяйств в единый международный хозяйственный комплекс, на территории которого образуется оптимальная валютная зона. Страны, входящие в такую зону, используют общую или разные национальные валюты. Тогда, в одном случае, отдельные денежные единицы составляют «корзину», в которой они представлены фиксированными весами, а в другом, они тесно связаны между собой неменяющимися обменными курсами. В микроэкономическом аспекте при жестком курсе исчезает необходимость компенсировать значительные издержки в связи с конвертированием одной валюты в другую, возникают дополнительные предпосылки для концентрации ресурсов в сфере производства. Макроэкономические преимущества оптимальной валютной зоны состоят в том, что в ее границах (при условии полной свободы межотраслевого и межрегионального перемещения всех видов ресурсов, тесной экономической координации и эффективной совместной политики) достигается высокая степень адаптации каждой экономики к внутренним и внешним шокам.
Вот почему, сразу после развала Бреттонвудской системы фиксированных долларовых паритетов, потребность в твердых обменных курсах своих валют друг против друга ощутили государства интегрированной Западной Европы. По мере большего хозяйственного сближения и возрастания открытости внешнему рынку в Евросоюзе созрело решение о введении единой денежной единицы — «евро», которая к середине 2002 г. заменит валюты одиннадцати, т.е. большинства входящих в ЕС, стран.
В целом же с прекращением размена доллара на золото в августе 1971 г. другие промышленно-развитые страны постепенно перестают поддерживать фиксированные долларовые паритеты своих валют. С 1973 г. повсеместно утверждается новый принцип установления курсовых соотношений: система «плавающих» курсов валют. Это нашло отражение в Уставе МВФ, изменения к которому вступили в силу в апреле 1978 г. Согласно ГУ статье Устава странам предоставляется право выбирать любой режим валютного курса за исключением основанного на золоте как стоимостном эталоне. Но поскольку основные валюты, широко используемые в международных расчетах, — американский доллар, немецкая марка, евро, японская йена, фунт стерлингов и др. свободно «плавают», все прочие денежные единицы также «плавают», (совместно с какой-либо сильной валютой или с группой валют). Таким образом, теоретическая возможность измерения относительной ценности кредитно-бумажных денег на основе полной свободы сопоставления спроса и предложения на валютном рынке стала реальностью.
По данным МВФ, «независимое плавание» своих валют на середину 2000 г. осуществляли 48 государств, в т. ч. 8 индустриально развитых: США, Великобритания, Япония, Канада, Швеция, Швейцария, Австралия, Новая Зеландия. Возможные операции центрального банка по регулированию рыночной цены валюты проводятся при этом скорее для предотвращения чрезмерных колебаний, чем для установления уровня валютного курса.
Систему «управляемого плавания» применяли 27 государств, включая Беларусь, Украину, Узбекистан, Таджикистан, Словению и др. Монетарные власти оказывают активное воздействие на валютный курс путем инвалютных интервенций (купли продажи национальной валюты на иностранную, в основном доллары США) без обязательств обозначать и поддерживать его конкретный уровень и динамику.
Остальные 107 государств-членов МВФ формально установили различные варианты фиксированных курсов. Фактически многие из них (например, КНР, Египет, Ливан) используют «свободное» или «управляемое плавание». Способы фиксации официального курса разнообразны. У одних стран иностранная валюта служит единственным законным платежным средством (Эквадор, Панама, Сан-Марино), у других стран одна и та же денежная единица имеет хождение на территории региональных экономических и валютных союзов (страны Центрально и Западноафриканского экономического и валютного союзов, страны зоны «евро»), у третьих — установленный валютный паритет (например, против единицы СДР) периодически пересматривается на заранее объявленную фиксированную величину (Венгрия, Польша и др.) и т.д. Пределы (там, где они установлены) отклонения курсов от паритетов сильно колеблются и составляют: ±1% у Шри Ланки; ±2,25 у Дании, Кипра, Венгрии; ±15 у Польши и Греции; ±77,5% у Ливии.
Весьма показательна в этом отношении недолгая история «долларизации» национальных экономик латиноамериканских стран. Серьезное обсуждение этой инициативы началось вскоре после того, как ряд государств региона заявил о заинтересованности в замене своих национальных денежных единиц на американский доллар. В начале 1999 г. правительство Аргентины объявило о том, что предпринимает шаги по заключению с США официального соглашения в области монетарной политики и разрабатывает план, в соответствии с которым аргентинское песо будет полностью заменено на американский доллар. Действия аргентинских властей инициировали широкую дискуссию среди остальных латиноамериканских стран, и, в частности, Эквадоре, где 9 января 2000 г. президент страны предложил «долларизацию» в качестве меры, Но выводу национальной экономики из состояния глубокого спада и политической нестабильности (за 1990—2000 гг. курс национальной денежной единицы сукре упал с 7000 до 29000 за 1 долл. США). О своем намерении изучить проблему заявили также Мексика и Сальвадор.
На фоне экономического кризиса в Юго-Восточной Азии (1997 г.), России (1998 г.) да и в самой ЛА (1998—1999 гг.) в странах региона возобновились поиски экономических решений, которые позволили бы достигнуть долговременной экономической стабилизации, снижения инфляции и разрешения на этой основе социальных проблем, угрожающих во многих странах экономической стабильности и сохранению сложившихся в последнее время демократических форм политической жизни. Доводом в пользу монетарного подхода к решению этих проблем является, по мнению их авторов, необходимость ликвидации основного «врага» стабильного экономического роста — инфляции, темпы которой за последнее десятилетие составляли: в Аргентине — 158%, в Бразилии — 143; в Перу — 108, в Чили — 51, в Мексике — 34, и в Венесуэле — 25%, в то время, как например, в США за тот же период аналогичный показатель составил лишь 5%.
По классификации Банковской комиссии Сената США, «долларизация» подразделяется на 3 основных подвида: неофициальную, полуофициальную и официальную.
Неофициальная «долларизация» имеет место в том случае, когда население страны держит основную часть своих финансовых средств в иностранной валюте, даже при том, что эта иностранная валюта может не являться легальным средством платежа. По данным специалистов Федеральной резервной системы, за пределами США в обращении находится около 2/з всей долларовой массы, составляющей по разным оценкам около 480 млрд. долл. США.
Подобная ситуация сложилась в большинстве стран Латинской Америки, особенно в Аргентине, Боливии, Мексике, Перу, Уругвае и странах Центральной Америки (доля иностранной валюты в общем объеме денежной массы в 1995 г. составляла в Аргентине 44%, в Боливии — 82, в Коста-Рике — 31, в Никарагуа — 55, в Перу — 64 и в Уругвае — 76%), а также на бывшем постсоветском пространстве (Армения, Азербайджан, Грузия, Россия, Украина) и ряде других государств.
Полуофициальная «долларизация» предусматривает параллельное хождение иностранной и национальной валюты, при котором, однако, последняя играет первостепенную роль и именно в ней осуществляется выплата заработной платы, уплата налогов, ежедневные расходы, такие как, например, покупка продуктов питания или коммунальные расходы.
Эта разновидность денежной системы характерна для Гаити, Либерии, Багамских островов и ряда других стран.
Официальная «долларизация» означает, что страна отказывается от использования собственной денежной единицы в пользу доллара США как официального средства платежа. При этом частный сектор может использовать доллар для заключения контрактов, а государство принимает его в уплату долгов, налогов и само расплачивается им.
Среди 14 независимых стран, имеющих статус «официально долларизованных», лишь Панама (доллар введен в оборот с 1904 г.) обладает рынком, превышающим все остальные вместе взятые «долларизованные» страны как по населению, так и по размерам ВВП. Средний уровень инфляции в Панаме ниже, чем в США, процентные ставки по кредитам максимально соответствуют американским, отличаясь в среднем лишь на 1—2 процентных пункта в большую сторону. Из всех остальных латиноамериканских стран лишь в Панаме частные кредиторы готовы вкладывать свои деньги в виде 30летних кредитов с фиксированной процентной ставкой, что говорит о наличии минимальных финансовых рисков. Однако пример Панамы не может служить достаточно показательным примером для других латиноамериканских стран ввиду «уникальности» структуры ее национальной экономики — сильно развитом секторе услуг, обеспечивающим около 70% ВВП, и слабо развитом реальном секторе (в то время как для остальных стран региона в той или иной степени характерна обратная пропорция).
Баланс отрицательных и положительных последствий процесса «долларизации» (официальной) национальных экономик стран ЛА, определяется в зависимости от многих как внешних, так и внутренних факторов, в том числе структуры экономики, ее размера, внешних займов и др.
К возможным отрицательным последствиям «долларизации» можно было бы отнести, по-видимому, следующие:
1. Невозможность проведения независимой денежно-кредитной политики, так как страна вынуждена полностью принять проводимую США политику в этой области, без учета специфики обстановки в стране. В частности, значительный негативный эффект «долларизация» может принести реальному сектору национальной экономики стран Латинской Америки, и особенно той его части, которая субсидируется государством (разница между курсом доллара и национальной валюты, инфляция). Это, в первую очередь, касается так называемого «малого бизнеса» — небольших семейных предприятий, выживание которых практически во всех странах зависит от государственной поддержки, покрывающей значительную часть их издержек. Так, например, в Эквадоре под угрозой разорения могут оказаться все малые предприятия по производству мяса, молока, шерсти и т.д., принадлежащие в большинстве своем коренному индейскому населению. Резко увеличатся издержки производства и у более крупных производителей, которые будут вынуждены сворачивать производство. Их попытки адаптироваться к изменившимся условиям не гарантируют их выживания в условиях жесткой конкуренции со стороны иностранных производителей аналогичных товаров, которые будут продолжать пользоваться поддержкой своих государств, не вошедших в долларовую зону, и иметь в этой связи более низкие сравнительные издержки производства. Примером негативного эффекта «долларизации» может служить Панама, где в условиях сильно развитого сектора услуг национальное производство продовольственных и других товаров не обеспечивает даже минимальной потребности населения, что требует, в свою очередь, массированного их импорта и влечет за собой отрицательное сальдо торгового баланса и, как следствие, накопившийся внешний долг, в 15 раз превышающий сумму годовых доходов от экспорта.
2. Неполучение государством дохода, связанного с выпуском национальной денежной единицы (разница между стоимостью печатания денег и ее последующей замены после окончания срока службы и стоимостью товаров, которые можно на них купить). Так, например, стоимость печатания долларовой банкноты США составляет 3 цента, в то время как правительство может купить на нее товаров на 1 долл. США, доход составит 97 центов. Таким образом, государство, принимающее решение о «долларизации» национальной экономики, отказывается от получения данного вида дохода в пользу страны—эмитента, в данном случае — США.
3. Отказ от роли ЦБ как кредитора последней инстанции в случае возникновения банковского кризиса, когда коммерческим банкам будет не хватать ликвидных средств для проведения своих операций.
4. Единовременные издержки по перепрограммированию компьютеров, кассовых аппаратов, счетных машин и т.д. в связи с переходом на иностранную валюту.
Среди возможных выгод от процесса «долларизации» национальной экономики, ее сторонники называют следующие:
1) резкое сокращение трансакционных издержек, при котором страны, входящие в единую валютную зону, не тратят средства на взаимную конвертацию валют при осуществлении различного рода торговых и финансовых операций;
2) снижение темпа инфляции до уровня, существующего в стране-эмитенте, и риска его увеличения в будущем;
3) более высокая степень экономической «прозрачности», особенно со стороны правительства, позволяющая избежать кризисов платежного баланса и укрепить бюджетную дисциплину;
4) усиление процесса экономической интеграции между странами, пользующимися единой валютой.
При анализе баланса возможных преимуществ и отрицательных последствий процесса долларизации, руководство заинтересованных государств исходит как из экономических, так и политических предпосылок. С экономической точки зрения, в каждом конкретном случае для принятия решения о целесообразности присоединения к «долларовой зоне» взвешиваются выгоды и издержки применительно к валовому внутреннему продукту (ВВП). Так, например, по оценкам правительства Аргентины, замена национальной денежной единицы на доллар США могла бы принести эффект, измеряющийся 2%ным ежегодным ростом ВВП. Вместе с тем практически во всех странах существует политическая оппозиция, увязывающая перспективы долларизации национальных экономик с полной или частичной потерей национального суверенитета.
Среди наиболее вероятных кандидатов на вхождение в «долларовую зону» в странах Латинской Америки можно назвать Эквадор (после смены в январе 2000 г. высшего руководства страны курс на «долларизацию» продолжает оставаться официальным), Аргентину (с приходом к власти в декабре 1999 г. нового президента страны Фернандо дела Руа окончательное решение о «долларизации» так и не было принято, хотя до сих пор активно обсуждается ее возможность), Сальвадор (возможность присоединения обсуждается на правительственном уровне), Коста-Рику (руководство ЦБ высказало заинтересованность в «долларизации»), а также Гватемалу (министр финансов заявил о готовности правительства рассмотреть возможность присоединения страны к процессу «долларизации» в начале нового столетия).
В других странах Латинской Америки, таких, например, как Бразилия, Перу и Венесуэла, концепция «долларизации» национальных экономик была отвергнута на правительственном уровне, хотя возможность замены национальных валют на доллар США продолжает оставаться предметом обсуждения местных экономистов.
Таким образом, менее чем за год тема «долларизации» экономики превратилась в Латинской Америке в довольно широко обсуждаемую проблему, к дискуссии вокруг которой подключаются все новые страны. Развитие современных международных хозяйственных связей, их глобализация ставят в повестку дня проблему поиска возможностей консолидации валютных систем. Перед развивающимися странами возникает необходимость выработки собственных подходов к этому процессу либо в форме собственных региональных соглашений, либо в форме присоединения к одному из двух ныне существующих валютных блоков (доллара и «евро») в целях выживания.
Выбирая модель курсового механизма, государства руководствуются экономическим потенциалом, характером развития, степенью интегрированности национальных хозяйств в масштабах экономико-географического региона или всего мира.
Как показал почти тридцатилетний опыт, «свободное плавание» в наибольшей степени отвечает интересам ведущих промышленно развитых государств. Даже в периоды сильных курсовых колебаний, этот режим не препятствовал длительному и устойчивому экономическому развитию этой группы стран, стабилизации их внутреннего денежного обращения, не провоцировал серьезных валютных кризисов и отступлений от процесса финансовой либерализации. С учетом размеров национальных экономик ведущих индустриальных государств и их влияния на развитие всемирного хозяйства сглаживание ежедневных рыночных колебаний валютного курса означало бы для них отвлечение крупных ресурсов от решения приоритетной задачи — обеспечения лидерства в освоении достижений НТП, которое, в свою очередь, определяет значимость национальных денежных единиц и международное доверие к ним. Одновременно принимается во внимание обусловленное «плавающим» режимом постепенное изменение курсов основных валют, позволяющее национальным хозяйственным системам более гибко и эффективно приспосабливаться к новым условиям внутреннего и внешнего развития.
Экономически менее развитые страны в большинстве своем пока отдают предпочтение фиксированным курсам, т.к. в условиях свободного рыночного курсообразования всем участникам международных экономических сделок пришлось бы столкнуться с крупными издержками обращения из-за резко возрастающих валютных рисков и нестабильности относительных экспортно-импортных цен.
В Статье IV Устава МВФ среди прочего указывается, что Фонд уполномочен осуществлять строгое наблюдение за политикой установления и поддержания валютных курсов странами—членами независимо от избранного ими курсового режима. Составной частью этого мандата является проведение жесткого мониторинга и тщательной оценки представителями этой международной валютно-финансовой организации курсовых соотношений и определяющих их фундаментальных экономических показателей. Главная цель деятельности МВФ в этой области (в виде регулярных консультаций с представителями монетарных властей стран-участниц, выработки рекомендаций и публикации обзоров о состоянии и перспективах их валютного и общеэкономического положения) состоит в том, чтобы исключить резкое отклонение взаимных соотношений денежных единиц от их объективного уровня и вызываемое этим нарушение свободы конкуренции и эквивалентности обмена на мировых рынках.
Влияние валютного курса на внешнюю торговлю
Зависимость валютного курса от характера развития экономики той или иной страны и особенностей ее внешнеэкономических связей не является односторонней. Уровень и колебания валютного курса оказывают существенное обратное воздействие на изменение объема экспорта и импорта товаров, других текущих операций, инфляционную ситуацию, цену кредита, масштабы и направление международных инвестиций, что в конечном итоге отражается на состоянии платежного баланса страны, ее экономической и социальной обстановке.
Примером этого может служить роль валютного курса в возникновении и распространении Азиатского финансового кризиса 1997—1998 гг. По оценке руководства МВФ, валютный курс явился одним из важнейших внешних факторов резкого ухудшения международной валютной ликвидности и платежеспособности в регионе, что подорвало международное доверие к обоснованности экономической политики ряда азиатских государств. Так, понижение курса японской йены против американского доллара, на который ориентировались денежные единицы многих стран Юго-Восточной Азии, уменьшили их возможность поддерживать сбыт на японском и других рынках с падающей валютой. Из-за относительного подорожания экспорта росло число банкротств обремененных внешними и внутренними долгами местных предприятий, усугубилось падение темпов экономического роста, усилилась инфляция и безработица.
Основные принципы действия валютного курса на внешнюю торговлю общеизвестны. Если предприятию выгодно экспортировать свою продукцию, то при снижении обменного курса национальной денежной единицы оно получит большую сумму своей валюты за вырученную иностранную. Это позволит ему понизить продажную цену на внешнем рынке, увеличить размер экспорта и прибыльность своих экспортных операций. При прочих равных условиях внешнее обесценение отечественной валюты повысит конкурентоспособность местных предприятий не только за рубежом, но и на внутреннем рынке, т.к. иностранные экспортеры конкуренты будут вынуждены повысить цену на аналогичные товары, чтобы не понести убытки при обмене выручки в обесцененной валюте на свою, относительно подорожавшую. Таким образом, импорт становится более дорогим, что приводит к уменьшению его величины и в целом улучшает торговый баланс.
С другой стороны, повышение внешней ценности национальной валюты отрицательно влияет на конкурентоспособность отечественных предприятий и укрепляет позиции их иностранных конкурентов и на внутреннем, и на внешнем рынках. Объем заграничных продаж и прибыли экспортеров падают. Импорт, наоборот, становясь более доходным, увеличивается. Торговый баланс ухудшается.
Эти закономерности в реальной действительности проявляются не всегда, не столь прямолинейно и со значительным временным лагом. Модификация их действия обусловлена целым рядом причин.
Так, изменения обменных курсов сопровождаются сдвигами в уровнях инфляции. При внешнем обесценении валюты, которое отстает от внутреннего (например, курс упал на 20%, а инфляция выросла на 30%), производителю-экспортеру придется установить на свой товар более высокую цену, а получение дохода из-за снижения пропорции инвалютного обмена станет достижимым лишь в том случае, если относительный рост курса валюты страны-конкурента не будет компенсирован замедлением ее показателя инфляции.
Чтобы оценить изменение конкурентоспособности компании экспортера, обычно используется концепция реального валютного курса. Он представляет собой обменный курс, в котором учтены темпы инфляции в обеих странах.
На практике обесценение или повышение курса национальной валюты не всегда приводит к улучшению или ухудшению торгового баланса еще и по причине неадекватной изменению курса эластичности импортного и экспортного спроса. Импорт товаров с нулевой эластичностью по ценам (например, имеющих кардинальное значение для социально-экономического развития страны), не уменьшится даже в случае значительного роста цен. Иногда ввоз товаров из-за рубежа может сократиться (под влиянием снижения валютного курса), но в пропорции, не достигающей уровня повышения импортных цен. И в том, и в другом варианте (с нулевой и отрицательной эластичностью импортного спроса) стоимостной объем импорта увеличится, что ухудшит торговый баланс. Аналогично этому вызванное падением курса национальной валюты уменьшение экспортных цен не всегда приводит к увеличению заграничных продаж и экспортной выручки. Даже при динамичном иностранном спросе экспортеры могут быть не заинтересованы предлагать больше своих товаров иностранным покупателям (из-за высокой нормы загруженности производственных мощностей, устойчивого внутреннего потребления соответствующих товаров, значительной доли импорта в общем объеме используемого сырья и проч.). Часто поставщики в интересах сохранения позиций на важных для них рынках (например, японские компании на рынке США) включают курсовые изменения в цены в очень незначительной степени.
В связи с перечисленными обстоятельствами, а также потому, что цены реагируют на изменения валютного курса с определенным лагом (от нескольких кварталов до 2—3 лет), механизм его воздействия на внешнюю торговлю часто носит скрытый характер.
Длительное повышение курса валюты может не препятствовать наращиванию положительного сальдо торгового баланса в номинальном выражении, так же как его продолжительное снижение может сочетаться с углублением внешнеторгового дефицита.
Ситуация первого рода была характерна для Японии, а второго — для США во второй половине 80-х годов. Но, как показывают расчеты исследователей МВФ, если бы курс йены в этот период не рос, а доллара не падал, то актив японского торгового баланса был бы значительно выше, а американского — существенно ниже достигнутого уровня. Влияние валютного курса в этой ситуации проявляется также в замедлении темпов роста японского экспорта и снижении его доли в ВВП и в увеличении значения импорта, отражаемого в относительных показателях. Подобная же реакция, но с поправкой на роль доллара как валюты-якоря для многих денежных единиц (что изменяет стандартное воздействие курса на импортируемые страной товары), наблюдается во внешней торговле США: снижение курса американской валюты увеличивало темпы роста экспорта.
Это свидетельствует о том, что хотя механизм взаимодействия валютного курса с экспортными и импортными потоками иногда носит несколько модифицированный характер, общие закономерности этого взаимодействия не утрачивают своего значения.
При усилении частоты курсовых колебаний основных свободно «плавающих» валют (речь идет об отклонении, рассчитываемом на краткосрочной основе), сокращается спрос, как на экспорт, так и на импорт соответствующих стран. Неопределенность движения валютного курса отражается на расчетах экспортной выручки и импортных платежей, т.е. сопряжена с валютным (курсовым) риском. Его покрытие, требующее дополнительных расходов, учитывается во внешнеторговых ценах, которые в результате растут. Поэтому для предотвращения курсовой нестабильности и использования валютного курса в качестве инструмента макроэкономического регулирования (торгового и платежного балансов, совокупного спроса) ведущие промышленно развитые страны вынуждены прибегать к многосторонней координации национальной экономической политики. Актуальность такого подхода подтверждается современными масштабами глобализации валютно-финансовых процессов, возможностью быстрого распространения кризисных явлений из одного финансового центра в другой. При всей противоречивости применения этого механизма, вытекающей из необходимости для стран идти на взаимные уступки подчас вразрез с интересами национальной экономической политики, он неуклонно пробивает себе дорогу, подтверждением чего служат перспективы создания «единой Европы» и введение «евро».
В соответствии с концепцией общего экономического равновесия стабильность валютного курса сама по себе не гарантирует внутреннюю и внешнюю экономическую сбалансированность. Тем не менее, признается, что устойчивый валютный курс влияет на стабильность фундаментальных макроэкономических переменных — совокупный спрос и предложение, в частности, спрос на экспорт и импорт. Это особенно важно для стран, реализующих и покупающих товары за рубежом исключительно на иностранную валюту. В условиях такой зависимости от валютного фактора (которая характерна для большой группы развивающихся стран), встает вопрос о применении приемов валютного регулирования, отличных от используемых промышленно развитыми странами. В частности, возникает необходимость выбирать метод фиксирования курсов национальных денежных единиц относительно доллара США, другой валюты, СДР или валютной «корзины» иного набора. Такой выбор обусловлен эластичностью экспорта и импорта относительно изменения курса доллара к альтернативным денежным эталонам и, в конечном счете, определяется состоянием мировой финансовой системы, в которой господствующее положение занимает ограниченное число свободно конвертируемых валют.
Ничего не пишите и не используйте калькулятор, и помните - вы должны отвечать быстро. Возьмите 1000. Прибавьте 40. Прибавьте еще тысячу. Прибавьте 30. Еще 1000. Плюс 20. Плюс 1000. И плюс 10. Что получилось? Ответ 5000? Опять неверно.
Как известно, все исконно русские женские имена оканчиваются либо на «а», либо на «я»: Анна, Мария, Ольга и т.д. Однако есть одно-единственное женское имя, которое не оканчивается ни на «а», ни на «я». Назовите его.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
