Иудаизм, иудейство , «иудейская религия» (от названия колена Иуды, давшего название Иудейскому царству, а затем, начиная с эпохи Второго Храма (516 до н. э. — 70 н. э.), ставшего общим названием еврейского народа — религиозное, национальное и этическое мировоззрение еврейского народа, одна из древнейших монотеистических религий человечества.
В большинстве языков понятия «иудей» и «еврей» обозначаются одним термином и не разграничиваются при разговоре, что соответствует трактовке еврейства самим иудаизмом. В современном русском языке существует разделение понятий «еврей» и «иудей», обозначающих соответственно этническую принадлежность евреев и религиозную составляющую иудаизма, берущее начало из греческого языка и культуры. В английском языке существует слово judaic (иудаический, еврейский), происходящее от греческого Ioudaios — более широкого понятия, чем евреи.
Иудеи — этнорелигиозная группа, включающая тех, кто был рождён евреем, и тех, кто обратился в иудаизм. В году численность иудеев во всём мире оценивалась в 13,4 миллиона, или около 0,2 % от всего населения Земли. Около 42 % всех иудеев проживает в Израиле и около 42 % проживает в США и Канаде, большинство остальных проживает в Европе.
Изначальный смысл слова иудей — житель Иудейского царства, позже — римской провинции Иудеи, или израильтянин из колена Иуды. Когда, после падения Северного Израильского царства и увода в плен его жителей — десяти колен Израилевых,Иудейское царство осталось единственным представителем всего народа, то название «иудей» стало почти тождественным названию «еврей».
Иудаизм заявляет об исторической преемственности, охватывающей более чем 3000 лет. Иудаизм — одна из старейших монотеистических религий, и самая древняя из существующих по настоящее время.
История иудаизма делится на следующие большие периоды развития:
• «библейский» иудаизм (X в. до н. э. — VI в. до н. э.),
• Иудаизм Второго храма (VI в. до н. э. — II в. н. э.), включая эллинистический иудаизм (после 323 г. до н. э.),
• Талмудический иудаизм (II в. н. э. — XVIII в н. э.),
• современный иудаизм (с 1750 г. по настоящее время).
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Современный иудаизм включает различные «течения» или «направления», сформировавшиеся в 19-20 веке. Самыми крупными являются ортодоксальный иудаизм (включающий, в свою очередь, хасидов, «литфаков», современную ортодоксию, религиозных сионистов, и т.д.), реформистское и консервативное течения (в основном, в США и Канаде). В некоторых странах течение, приблизительно соответствующее реформистскому, называется либеральным либо прогрессивным иудаизмом, а сторонников консервативного иудаизма вне США и Канады называют «мусорит». Кроме того, последователями «традиционного» иудаизма, или «масорати», иногда называют прослойку людей (в первую очередь, в Израиле), которые, сами не являясь ортодоксами, тем не менее, соблюдают многие традиции и являются сторонниками ортодоксального иудаизма. Похожая ситуация существовала и сохраняется по сей день в бывшем СССР, где большинство людей, исповедующих иудаизм, не соблюдают всех его предписаний на бытовом уровне в ортодоксальной интерпретации, но, тем не менее, не относят себя к другим течениям, и уважают авторитет ортодоксальных раввинов. Однако, после распада СССР, в России возникли и общины, связанные с прогрессивным течением.
В современном иудаизме нет единого и общепризнанного института или лица, имеющего авторитет источника права, учительства или власти. Источники права (Галахи) современного ортодоксального иудаизма — устоявшиеся в различных общинах традиции и раввинские респонсы, основанные на Танахе («Письменной Торе») и Талмуде («Устной Торе»). Галаха регулирует, в частности, те сферы жизни евреев, которые в иных правовых системах регулируются уголовным, гражданским, семейным, корпоративным и обычным правом. Общепринятым в разных течениях ортодоксального иудаизма является составленный в XVI веке Йосефом Каро свод Шулхан арух, который подвел итог кодификативной деятельности галахических авторитетов многих поколений. Евреи-ашкеназы приняли его с дополнениями Моше Иссерлеса (Рамо), учитывающими обычаи ашкеназской общины, и рядом других, более поздних дополнений и комментариев.
Иудаизм и христианство
Христианство исторически возникло в религиозном контексте иудаизма: сам Иисус и егонепосредственные последователи (апостолы) были по рождению и воспитанию иудеями; многие евреивоспринимали их в качестве одной из многочисленных иудейских сект. Так, согласно 24-ой главе КнигиДеяний, на суде над апостолом Павлом сам Павел объявляет себя фарисеем (Деян.23:6), и при этом онименуется от лица первосвященника и иудейских старейшин «представителем назорейской ереси» (Деян.24:5); термин «назорей» также неоднократно упоминается как характеристика самогоИисуса, что, видимо, соответствует иудейскому статусу назиров (Чис.6:3).
В течение некоторого времени еврейское влияние и пример, вероятно, были настолько сильны иубедительны, что представляли, по мнению христианских пастырей, значительную опасность для их паствы.
Отсюда полемика с «иудействующими» в посланиях Нового Завета и яростная критика иудаизма впроповедях такого отца церкви, как Иоанн Златоуст.[
Взаимоотношения этих двух религий с самого начала, то есть с возникновения второй из них, складывались непросто. Между христианством и иудаизмом действительно существует внешнее сходство, но оно кажущееся, ибо различия чрезвычайно глубоки. Прежде чем говорить о них, попробуем совершить краткий экскурс в историю.
Христианская традиция считает колыбель Иисуса колыбелью христианской религии. Но с точки зрения исторической науки все обстоит не так просто. Прежде всего, историческая достоверность основных моментов биографии Иисуса вызывает сомнения. Хотя почти весь мир пользуется христианским летоисчислением, согласно которому мы живем сейчас в 1996 году от рождества Христова, факты противоречат этому. На основании самих же евангельских повествований приходится сделать вывод, что младенец Йешу родился за четыре года до новой эры. Так считают и большинство ученых. Однако если мы обратимся к талмудическим источникам, то окажется, что время жизни Иисуса приходится на середину II в. до н. э. Это заставляет еще больше усомниться в исторической достоверности образа, запечатленного в евангелиях. Кроме того, сравнительный анализ еврейских и христианских источников того периода выявляет целый ряд существенных расхождений. Правда, у Иосифа Флавия мы находим рассказ о рождении Иисуса, но современные исследователи признают его позднейшей вставкой, сделанной в восьмом или девятом веке. Мы нигде не найдем прямых свидетельств исторической точности евангелий, да и косвенных подтверждений тому немного. Более того, синоптические евангелия расходятся в освещении одних и тех же событий, и это вызывает дополнительные сомнения в их достоверности.
Еврейское имя Иисуса - Йешу, - отнюдь не было редким в то время. Это сокращение библейского имени Йеhошуа, этимология которого связана с корнем йуд-шин-айн - йеша («спасение»). Согласно евангелиям, Йешу родился в Бейт-Лехеме, вблизи Иерусалима, и его появление на свет сопровождалось чудесными предзнаменованиями. Имя его матери известно, что же касается отца — христианская версия на сей счет не нуждается в комментариях. Однако я не побоюсь утверждать, что при рождении ребенка всегда ясно, кто его мать, хотя не исключены сомнения в отношении отца. В данном случае, вероятно, имелись особые основания для подобных сомнений. Младенец рос и воспитывался в семье; у него был младший брат по имени Яаков.
Из евангельских рассказов складывается впечатление, что Йешу учился у мудрецов Израиля. Он не достиг статуса «раби», то есть не удостоился стать мудрецом, однако принадлежал к кругу образованных учеников. В то время еврейское общество было расколото глубокими внутренними противоречиями. Мудрецов, принадлежавших к лагерю софрим («книжников»), евангелия именуют «фарисеями» (искаж. евр. прушим - «отделенные», сторонящиеся нечистоты). Кроме прушим в то время, как и теперь, жило множество амей-hа-арец - простых людей, мало сведущих в Законе. Однако, в отличие от наших дней, амей-hа-арец древности были очень богобоязненны и ревностно соблюдали заповеди Торы. Так что различия между ними и прушим не касались мировоззрения и определялись в основном уровнем знаний и степенью скрупулезности в исполнении заповедей. Семья Йешу не отличалась ученостью, но сам он принадлежал к числу прушим и, согласно евангельским свидетельствам, вел себя в соответствии с их обычаями. В то время свидетельством глубокой богобоязненности у прушим служило постоянное ношение тфилин. И действительно, ранняя христианская иконография вплоть до IV в. н. э. изображает Иисуса с тфилин на голове.
Характер Йешу, ученика мудрецов, отличался эксцентричностью. Его слова и поступки многие расценивали как вызывающие. Прушим, современники Йешу, не были в восторге от того, что он говорил и делал, однако они не отрицали его принадлежности к своему лагерю. Из уст в уста передавались рассказы об эксцентричных выходках Йешу, множились слухи о его целительских способностях - сегодня обладателя подобных способностей назвали бы экстрасенсом. Согласно Талмуду (это свидетельство находит своеобразное подтверждение и в евангелиях), Йешу питал слабость к женскому полу.
Действительно ли Йешу hа-Ноцри, Иисус Назаретянин, провозгласил себя Машиахом (Мессией)? Это остается не до конца ясным, но, по всей видимости, Йешу действительно верил, что он Машиах, и эту уверенность разделяла группа его восторженных приверженцев. Последователи Йешу были людьми неискушенными в Законе, а потому легковерными и падкими на чудеса. Ведь с точки зрения иудаизма Машиах не обязан обладать сверхъестественными способностями. Он должен происходить из царской династии Давида и принести еврейскому народу освобождение от чужеземного ига. Вовсе не дело Машиаха заботиться о спасении душ своей паствы. Само слово «машиах» означает на иврите «помазанник» - тот, кто помазан оливковым маслом (елеем), на царство. Такое помазание означало возведение в высший сан - первосвященника или царя. В ту эпоху слова «мелех машиах» («помазанный царь») означали просто-напросто «царь из рода Давида» - в противоположность царствовавшей династии Ирода. Ирод был ставленником Рима и открыто служил интересам поработителей. Он отличался жестокостью, проливал реки крови, и народ мечтал о царе-помазаннике из потомков Давида, который избавил бы его от кровожадного тирана. Имя «Христос» является точным переводом еврейского слова «машиах» на древнегреческий язык.
В первые десятилетия I в. н. э. Иудея пользовалась внутренней автономией, однако реальная власть оставалась в руках римлян. С их точки зрения всякий, кто провозглашал себя «помазанным царем», тем самым открыто заявлял о своих притязаниях на престол, то есть призывал к бунту против римской власти, присвоившей себе право назначать правителей Иудеи. В глазах этой власти «мелех машиах» был в первую очередь опасным самозванцем, незаконным претендентом на престол. Именно так римский наместник воспринимал Йешу. Следуя его логике, надлежало безотлагательно схватить самозванного «царя иудейского», пока число его приверженцев оставалось относительно немногочисленным, предать суду и покарать как мятежника.
Во время допроса Иисуса Понтием Пилатом, как это явствует из евангелий, прокуратора Иудеи интересовал прежде всего юридический аспект обвинения: признает ли обвиняемый себя виновным? Йешу, возможно, действительно был наивен, но безумцем его не назовешь. Он всеми силами стремился избежать признания вины, ибо понимал, чем это для него чревато. Однако свидетельства против него оказались неопровержимыми, и смертного приговора злосчастному «мятежнику» избежать не удалось...
Эта история, не первая и не последняя в летописи страданий и жертв еврейского народа, с годами приобрела особенное значение. Христианская теология переосмыслила ее, наполнив каждую деталь глубоким символическим значением.
Пока римский прокуратор вершил над Йешу свой жестокий суд, в еврейской среде разгорелся спор о том, какого отношения заслуживает претендент на титул «мелех машиах» со стороны единоверцев. Из евангельского рассказа нельзя однозначно заключить, кто судил Йешу - римляне или евреи. Предположим, что Йешу действительно предстал перед раввинским судом, бейт-дином. Какие же обвинения с точки зрения еврейского права могли быть ему предъявлены? Странный молодой человек, говорящий невразумительные глупости, - только таким и могли увидеть Йешу судьи. Единственно возможная опасность, исходящая от него, была связана с зависимым положением страны. Власти считают Йешу подстрекателем к бунту и самозванцем? Они хотят расправиться с опасным чудаком и мечтателем? Ну что ж - на стороне захватчиков сила…
Есть, однако, все основания для уверенности в том, что к смертной казни Йешу приговорил именно римский суд. Ведь распятие - специфически римская форма смертной казни, не применявшаяся в еврейском судопроизводстве. Даже за самое страшное преступление еврейский суд не мог приговорить виновного к медленной смерти на кресте. Римляне же распинали не только еврейских бунтовщиков. Распятие на кресте можно уподобить публичному повешению в еще совсем недавние времена. Таким позорным способом казнили рабов и людей низших сословий; аристократов же приговаривали к более «почетным» видам казни. Неудивительно поэтому, что на протяжении первых веков христианства вовсе не крест служил символом новой религии. Напротив, ранние христиане стыдились его. Символом христианской церкви на заре ее существования было изображение рыбы. Слово «ихсиос» - «рыба» является аббревиатурой слов «Иисус Христос...» и т. д.
Римский мир в I в. н. э. переживал острейший духовный кризис. Официальной религией еще оставалось язычество. Пантеону богов во главе с Юпитером воздавались предписанные почести, однако в этих богов уже мало кто верил. В Рим отовсюду, и особенно с востока, проникали всевозможные мистические культы. Усилилось египетское влияние: вошел в моду культ Исиды, свидетельство чему можно найти в «Золотом осле» Апулея. Приобрел популярность таинственный культ иранского бога Митры. Несомненное влияние на римлян оказал и иудаизм. Греко-римская культура той поры отличалась синкретизмом. В мировоззрении ее носителей легко уживались разнородные и часто противоречивые идеи. Иудаизм привлекал многих, но не как свод законов и заповедей, которому надо следовать, а как пища для размышлений, как интересная доктрина, достойная более близкого ознакомления.
Помимо евреев, верных Закону, иудаизма как системы мировоззрения придерживались в той или иной мере десятки тысяч язычников. Немало было и не евреев, подошедших к еврейской религии еще ближе - так называемых «богобоязненных». Эти люди не могли перешагнуть грань, отделявшую их от иудаизма, из страха перед римскими властями, которые под угрозой смертной казни запрещал членовредительство (под это определение подводили и обрезание, которое разрешалось совершать только евреям). В среде «богобоязненных» были как очень близкие к иудаизму люди, так и те, кто еще испытывал определенное тяготение к язычеству.
Окружающие воспринимали первых христиан именно как иудейскую секту. И действительно, в начальный период своего существования христианство постепенно отпочковывалось от иудаизма, и его адептов все еще можно было, с некоторыми оговорками, называть иудеями. Первые христиане придерживались законов Торы, и хотя они верили, что Йешу был мессией, и ожидали его воскресения, этого было недостаточно, чтобы порвать с еврейством. Учение Йешу отличалось непоследовательностью, однако он не утверждал, что можно не соблюдать заповеди. Ранние христиане не делали ничего, что можно было бы счесть грубым нарушением Закона. Можно сказать, что если бы Йешу воскрес, он скорее отправился бы в синагогу, чем в церковь, которую принял бы за языческий храм.
Христианство не получило широкого распространения в еврейской среде, однако оказалось весьма привлекательным для язычников. Число новообращенных из их среды росло, и среди христиан разгорелась полемика: обязаны ли неофиты исполнять заповеди, возложенные на евреев Торой? Мнения разделились. Община иерусалимских христиан, сложившаяся вокруг одного из братьев Йешу, придерживалась той точки зрения, что христианин должен быть в первую очередь евреем, и потому соблюдение заповедей для него обязательно. Однако другие общины склонялись к мнению, что заповеди возложены Законом лишь на христиан-евреев, тогда как христиане-не евреи от них свободны.
Иудаизм боролся с новым учением. Мудрецы дополнили главную молитву еврейской литургии – «Шмонэ-эсрэ» («Восемнадцать [благословений]») - проклятием, осуждающим «вероотступников» и «доносчиков», которых надлежало исторгнуть из еврейской среды. И тогда на исторической арене появился человек по имени Павел, которого многие исследователи считают подлинным отцом христианства. Именно ему и его последователям обязана своим происхождением христианская теология, в основу которой легла проекция иудаизма на языческое сознание. Иными словами, то, каким образом язычники прочитывали и понимали священные еврейские тексты, привело к появлению собственно христианского вероучения и к его обособлению от иудаизма.
Еврей мог сказать, что он «сын Бога», на основании Торы. Например, в книге «Шмот» написано «…Израиль – Мой первенец» (4:22), а в книге пророка ^ошеа - «…будет сказано им: "сыны Бога живого"» (2:2). Эти слова истолковывают как выражение отеческой любви Всевышнего к сынам Израиля и их сыновней близости к Нему. Ни одному еврею никогда не приходило в голову понимать их в буквальном, «генеалогическом» или биологическом смысле. Но когда эти слова достигали ушей язычника, немедленно вставал вопрос: кто был отец, известно, а кем была мать? При каких обстоятельствах она забеременела? Человека, воспитанного на греческой культуре, не удивишь любовными связями между простыми смертными и обитателями Олимпа. Он как должное принимал и то, что от романтических приключений божеств рождались дети, наделенные удивительными талантами. Сам вседержитель Зевс не раз являлся смертным женщинам - то обернувшись золотым дождем, то в облике прекрасного лебедя или могучего быка. От подобных связей рождались и герои, и чудовища наподобие Минотавра. Сохранившиеся от той эпохи рисунки свидетельствуют, что греков весьма интересовали подробности подобных «смешанных браков».
Так появлялись на свет «святые семейства»: отец, мать и младенец. Аналогичным путем возникла и христианская троица. Языческое сознание, усваивая еврейские тексты, перетолковывало их на свой лад. При проекции геометрических тел под разными углами сохраняется корреляция между источником и отображением, однако форма источника искажается до неузнаваемости. Так произошло и в случае с христианством. Питательной средой, на которой взошла новая религия, послужили многочисленные группы «богобоязненных», о которых говорилось выше. Восприятие еврейских источников накладывалось у них на родную греческую культуру. На фоне кризиса языческого сознания идеям монотеизма, обернутым в привычную мифологическую оболочку, был обеспечен успех.
Иллюстрацией подобного успеха служит рассказ Иосифа Флавия о жене императора Нерона. Кесарь, как известно, не отличался праведностью. Подруга его также не блистала супружеской верностью. Тем не менее, летописец величает августейшую любительницу приключений Поппею Сабину праведницей. Иосиф Флавий был лично знаком с императрицей, которая испытывала симпатию к иудаизму. Этот интерес и был ей поставлен летописцем в заслугу. С пути не евреев, желавших приобщиться к вере Моше, христианство убрало такое важное «препятствие», как необходимость соблюдать заповеди, в том числе заповедь обрезания.
С апостола Павла началось развитие христианской теологии. Синкретическая в своей основе, эта теология питалась как из еврейских источников, так и из мифологических представлений, сохранившихся в сознании народов восточного Средиземноморья. Культурная среда крупнейших эллинистических городов той эпохи - Александрии, Антиохии, Ашкелона - весьма содействовала распространению нового вероучения.
Догматы христианства с самого начала служили предметом ожесточенных споров, которые подчас сопровождались кровопролитными столкновениями. Особенно жаркие споры велись о природе «единосущной троицы». Возникло несколько христианских церквей. «Священным языком» несторианской церкви, чье влияние распространялось на весь восток, стал арамейский. Пережив междоусобицы и гонения, эта церковь и поныне сохранила немногочисленных сторонников. Несториане не едят свинину и не звонят в колокола. Пожалуй, они сохранили христианство в его наиболее первозданном виде. Пока на востоке утверждалась несторианская церковь, на западе, в Европе, ключевые позиции заняло арианство. Ариане отрицали едино сущность троицы, тем самым приближаясь к политеизму. Коптская, эфиопская и армянская церкви образовали моно фиситскую ветвь христианства, существующую и поныне. Но наиболее известен в истории христианства раскол католической и греко-православной церквей. Причины его трудно понять человеку, воспитанному в еврейской традиции. Различные версии «тринадцати основ веры» Рамбама отличаются друг от друга гораздо больше, чем католический и православный символы веры. Однако в иудаизме подобные расхождения не являются основанием для конфликта - не говоря уже о том, чтобы вести из-за них войну.
Не раз предпринимались попытки прийти к объединению церквей, однако в результате их раскол лишь углублялся и появлялись новые церкви. Тут можно вспомнить униатов, маронитов, греко-католиков, коптов-католиков. Причины раскола не всегда крылись в богословских расхождениях. Например, англиканскую церковь создал король Генрих Восьмой, пожелавший развестись с супругой. По этой причине он порвал с католицизмом. Король потребовал от евреев, чтобы они обосновали монаршее право на развод с помощью своего вероучения, - и действительно, существует такая книга, написанная одним итальянским раввином. В XVI в. возник протестантизм, на первый взгляд, оппозиционный папству и католицизму.
Однако не все протестанты - лютеране. Вероучение, которого придерживаются определенные группы в протестантизме, практически неотличимо от католицизма. Его составляют десятки различных течений: баптисты, унитарии, квакеры и другие. Унитарии, скажем, отрицают идею троицы. Среди них особенно интересны адвентисты седьмого дня, напоминающие русских субботников. Мой канадский знакомый как-то нанял слугу-японца, рассчитывая, что тот будет исполнять обязанности шабес-гоя. Однако в первую же субботу выяснилось, что слуга относится к святости седьмого дня с не меньшим уважением, чем хозяин. Японец оказался адвентистом.
Совершив краткий экскурс в историю возникновения христианства, попробуем теперь разобраться в различиях между ним и иудаизмом. Эта тема особенно важна в России. Ибо теперь уже ясно, что многолетняя атеистическая пропаганда не добилась ни малейшего успеха в искоренении религиозных верований. В чем она действительно преуспела - так это в насаждении религиозного невежества. И больше других от этого пострадали иудаизм и евреи.
Еврейское вероучение различает ряд степеней приближения к святости. Есть люди, которых мы называем цадиками - это праведники. Есть и другие: грешники, преступники, злодеи. Однако все они евреи. Но существует преступление, которому нет равных, - совершивших его называют «мешумадим» («уничтоженные»). Это те, кто изменил вере отцов. Гораздо лучше быть законченным негодяем, последним подлецом, чем креститься. Я не составляю сейчас портрет вероотступника, а говорю о его социальном статусе в еврейской среде. Такой человек стоит на самой нижней ступеньке, он - предатель. Не просто дезертир, а настоящий перебежчик, переметнувшийся в лагерь злейших врагов своего народа.
Мне неизвестно, что ныне думают в России об армии генерала Власова. Но сражаться в рядах власовцев объективно означало служить Гитлеру. Еврей, принимающий крещение, совершает еще более страшное преступление, ибо его измена усугубляется пятнадцатью веками гонений. Полторы тысячи лет христиане унижали и преследовали еврейский народ! Приведу только один пример: в тринадцатом и четырнадцатом столетиях на юге Франции, в городах Монпелье, Каркасон и других, существовал обычай: накануне христианской Пасхи главу еврейской общины приводили на городскую площадь и епископ публично давал ему пощечину. Факты такого рода выходят далеко за рамки теологических различий. Пощечина, данная христианской церковью еврейскому народу, до сих пор горит на его щеке. Христианские богословы обсуждают теологический вопрос: пришла или не пришла пора простить евреям их участие в казни Иисуса. Ведь в основе христианской религии, по крайней мере в теории, лежит милосердие. Но для нас, евреев, примирение с христианством - не схоластический богословский вопрос. Это обнаженная рана, это человеческая боль. Мы хотим знать, чем христиане готовы загладить свою вину перед нами. Ведь если от теории обратиться к фактам, это мы - жертвы, а не они. И не так уж легко нам простить их после долгих веков издевательств, наветов и гонений.
Но попробуем отрешиться от эмоций и рассмотреть вопрос с теологической точки зрения. О чем мы спорим с христианством, в чем с ним несогласны? Центральным пунктом наших расхождений является догмат о троице. В тот момент, когда христиане упоминают троицу, мы не можем продолжать разговор. Ведь даже если мы позволим убедить себя тонкими богословскими рассуждениями о том, что при определенных обстоятельствах христианин, верующий в троицу, не является политеистом, то уж еврей, верующий в триединство Бога, безусловно таковым является. Причина подобного различия в том, что иудаизм не требует от не еврея той четкости понятий, той чистоты монотеизма, которая обязательна для еврея. Чему это можно уподобить?
Бывает, зрелый, умудренный опытом человек не принимает того, во что верит ребенок. Однако он не видит ничего страшного в том, что ребенок верит в это. Мы, евреи, занимаемся теологическими вопросами и трактуем единство Бога уже три с половиной тысячелетия, в то время как русский народ, например, впервые услышал о подобных материях лишь семь с половиной столетий назад. Мы вправе воспринимать христианские рассуждения о троице с позиций старшего, ведь наш «стаж» в пять раз больше. Но по той же самой причине мы не вправе требовать от христиан того, чего требуем от себя, - точно так же, как не требуем от ребенка различать тонкости отвлеченных понятий. Поэтому то, что не является идолопоклонством для христиан, остается идолопоклонством для евреев. Когда речь идет о единстве Бога, мы требуем от себя предельной чистоты и четкости понятий и малейшую неясность истолковываем как «авода зара» - букв. «чуждое служение», запретное для еврея.
Теологические различия между христианством и иудаизмом затрагивают еще целый ряд вопросов, таких, как, например, понятия греха и милосердия. Иудаизм отрицает первородный грех. Мы не принимаем утверждение о том, что человек рождается грешником. Это, конечно же, не означает, что младенец является в мир совершенным. Разумеется, существуют прирожденные склонности как к добру, так и ко злу, и человек наделен теми и другими. Однако это не значит, что он грешен от рождения. Ребенок рождается невинным точно так же, как приходит в этот мир, не умея говорить, ходить, не имея знаний. Но ведь никому не придет в голову усмотреть в этом порок! Даже самые дурные наклонности - еще не грех, как не являются грехом врожденные физические недостатки.
Я почти убежден в том, что дуалистическая концепция первородного греха косвенно заимствована апостолом Павлом из манихейства. Манихеи рассматривали материальное начало в человеке - плотскую, чувственную сторону человеческого естества — как источник абсолютного зла, как нечто нечистое, порочное по самой своей природе. Прямой противоположностью плоти является душа. Она изначально наделена чистотой, святостью и по природе праведна. Поэтому человеческая жизнь в отображении манихейской религии предстает непрестанной борьбой: поединком добра и зла, души и тела. Дуалистическое мировоззрение сказывается на всей системе ценностей и влияет на повседневную жизнь. Например, у христиан тот, кто воздерживается от супружества, считается стоящим ближе к святости. Хотя, в отличие от католиков, православная церковь разрешает священникам жениться, епископом и другим высшим иерархом может стать только тот, кто принял монашеский постриг.
У евреев же, напротив, семья и семейная жизнь, супружеские отношения и воспитание детей занимают центральное место в жизни, способствуют становлению и духовному росту личности. Грешит тот, кто уклоняется от брака. Ни одно из проявлений телесной жизни человека не считается грехом - ни еда и питье, ни чувственное влечение к противоположному полу. Ибо по своей природе тело не является «сосудом греха». Зло не заложено в нем изначально. Ясно, что подобная концепция находится в противоречии с христианством, которое боится плоти, видит в чувственном начале врага человеческой души. Не случайно некоторые из ранних отцов церкви - причем не только монахи - оскопляли себя, чтобы побороть плотские соблазны. Евнухом был, например, величайший христианский богослов Ориген. Группы добровольных скопцов существовали среди богомилов в Болгарии и Франции и среди русских сектантов в совсем еще недавнем прошлом.
Из разного отношения к материальной стороне жизни следует не только различное отношение к греху. Отличаются друг от друга также представления иудеев и христиан о вечной жизни. Христиане полагают, что залогом избавления души является принадлежность к «истинной церкви», ибо душа для своего спасения нуждается в искуплении, которое уже достигнуто жертвенной смертью Христа. Поэтому праведники-нехристиане не удостоятся избавления, тогда как грешные христиане спасутся. Иудаизм же полагает, что человек судится не по вере, а по поступкам. Пока он не совершил преступление - не только в уголовном, но и в моральном смысле слова, - он невиновен. Поэтому заслужить вечную жизнь может человек любого вероисповедания, в том числе христианин и мусульманин.
Ислам и иудаизм
Основное положение Ислама сводится к тому, что Б-г даровал Магомету Коран путём откровения. Таким образом утверждается, что весь Коран результат Б жественного откровения. Видную роль при этом играет архангел Гавриил, знакомству с которым Магомет несомненно обязан евреям. По представлению Агады, роль этого архангела весьма разносторонняя; на первом плане Гавриил выступает в качестве наставника и толкователя (ср. Даниил, 8, 16 и 9, 21; Менахот, 29а). Вообще, все те функции, которые приписываются в Коране и древнейших мусульманских преданиях архангелу Гавриилу, находят своё описание в Талмуде и Мидрашах.
Кроме того, существенным посредником в деле Б-жественного вдохновения является также Дух Святой (ruch alkodos или просто ruch). Впрочем, представление о Святом Духе у Магомета довольно неопределённо. В смысле пророчества и откровения Магомет употребляет термин ruch в Коране, 16, 103-104: «Если мы заменяем один стих Корана другим, — а между тем Г-сподь Б-г лучше всего знает, что следует преподать через Откровение, — они говорят: Он — лжец. Ты же скажи: Дух Святой низвёл откровение от Г-спода Твоего и это откровение — сама истина». Равным образом читаем в 26, 196: «Истинный дух снизошёл вместе с откровением». Кроме того, Магомет называл откровение общим термином «Слово» (al — kaul, — memra); т.е. Словом Б-жьим в смысле Б-жественного вдодхновения. Лишь через откровение Г-сподь Б-г общается с людьми, притом либо путём вдохновения (инспирации), либо за завесью (так что Б-г остаётся невидим, но присутствие его ощущается; ср. Вавилон. Талмуд, Санедрин, 89б, либо через посланного пророка, устами которого Б-г сообщает людям Свою волю (49, 50 и сл.). таким образом проводится резкая грань между непосредственным Откровением и откровением посредственным, когда Г-сподь Б-г объявляет о Своей воле через посредника. Целью откровения, по учению Ислама, является моральное воспитание человека, дабы последний не впал в грех, или чтобы он избавился от него, если он уже погряз в нём (92, 12; 27. 2 и 79; 45; 19 и далее).
Ислам также вполне признаёт ценность Б-гооткровенных законов.
«Первоначально Г-сподь ниспослал Тору и Евангелие в качестве руководства для людей» (3,2; ср. также 28, 43 и 40, 56). Магомет представлял себе сообщение Корана или «Книги» (Kitab) евреям и христианам таким образом: Б-г держал у себя оригинал этой книги и через пророков сообщал из неё людям отдельные места. (23, 64; 29, 2). Это представление Магомет также заимствовал, несомненно, у евреев, потому что агадическое изречение (Пес., 54а) гласит, что «Тора извечно находилась у Б-га».
Христианство и иудаизм различия
В первое столетие от Рождества Христова иудаизм и христианство представляли собой своеобразный общий континуум. Но впоследствии из него развилось два направления – иудаизм и христианство, которые впоследствии стали двумя религиями, во многом противоречащими друг другу. Имея общие корни, ветки этого дерева кардинально разошлись.
Что такое иудаизм и христианство
Иудаизм – религия евреев, наследников тех, кто дал обетование Аврааму. Главная особенность ее – в учении об избранности еврейского народа.
Христианство – религия, находящаяся вне национальности, она для всех, кто считает себя последователями Христа.
Сравнение иудаизма и христианства
В чем же разница между иудаизмом и христианством?
Христианство основывается на том, что Бог открыл себя людям через Иисуса
Христа. Это Мессия, который пришел спасти мир. Официальный иудаизм отрицает Воскресение Христа, не считает его пророком и, тем более, Мессией.
Христиане ждут второго пришествия Христа. Иудеи уверены, что Мессия еще не приходил в мир. Они все еще ждут Мошиаха.
Иудаизм возник на ветхозаветной, почти универсальной религии, но со временем превратился в национальную, утратив тем самым возможность стать религией мировой. Христианство, возникнув на той же почве, с течением времени превратилось в мировую религию.
Средоточие иудаизма – материальная религия, земное царство, господство, которое Мессия даст евреям над всем миром. Христианство верит в царство другого плана – Небесное. Мир духовный, покой во Христе, победа над страстями. Там окажется каждый, кто своей жизнью исполнил Заповеди Христовы, независимо от национальности и социального происхождения.
Учение иудаизма основывается только на книгах Ветхого Завета и устной Торе. В христианстве абсолютным авторитетом является Священное Писание (Ветхий и Новый Заветы) и Священное Предание.
Главным догматом христианства является любовь. Сам Бог есть любовь. Ею пропитано каждое слово Евангелия. Все люди равны перед Богом. Иудаизм отрицательно относится к тем, кто не является иудеями.
В христианстве существует представление о первородном грехе. Поскольку состоялось грехопадение прародителей, человек, рожденный в мир, должен искупиться крещением.
Иудаизм придерживается того мнения, что человек рождается безгрешным, и уже потом выбирает для себя – грешить или не грешить.
TheDifference.ru определил, что отличие иудаизма от христианства заключается в следующем:
1. В христианстве Иисус Христос – Мессия, пришедший спасти мир. Иудаизм отрицает божество Христа.
2. Христианство – религия мировая, иудаизм – национальная.
3. Иудаизм основывается только на Ветхом Завете, христианство – на Ветхом и Новом Заветах.
4. Христианство проповедует равенство перед Богом всех людей. Иудаизм подчеркивает превосходство иудеев.
5. Иудаизм рационален, христианство к рационализму не сводится.
6. Христиане ждут Второго пришествия Христа, после которого наступит Царствие Небесное. Иудеи ждут прихода своего Мессии, который сотворит для евреев земное царство и даст им господство над всеми народами.
7. В иудаизме нет понятия о первородном грехе.
История иудаизма
Иудаизм- религия еврейского народа. Слово «иудаизм» происходит от греческого ioudaismos, введенного в употребление грекоязычными евреями ок. 100 до н.э., чтобы отличить свою религию от греческой. Оно восходит к имени четвертого сына Иакова – Иуда (Йехуда), чьи потомки, вместе с потомками Вениамина, образовали южное – Иудейское – царство со столицей в Иерусалиме. После падения северного – Израильского – царства и рассеяния населявших его племен народ Иуды (известный впоследствии под названием «йехудим», «иудеи» или «евреи») стал основным носителем еврейской культуры и остался им даже после разрушения своего государства.
Иудаизм как религия – важнейший элемент еврейской цивилизации. Благодаря сознанию своей религиозной избранности и особого предназначения своего народа еврейство смогло выжить в условиях, когда оно не раз утрачивало свою национально-политическую идентичность.
Иудаизм подразумевает веру в единственного Бога и реальное воздействие этой веры на жизнь. Но иудаизм – не только этическая система, он включает в себя религиозные, исторические, обрядовые и национальные элементы.Нравственное поведение не самодостаточно, оно должно сочетаться с верой в то, что добродетель «прославляет единого Бога».
Главным обоснованием ключевых верований и практики иудаизма служит история еврейского народа. Даже заимствуя древние праздники или обряды у развитых культур Ханаана и Вавилонии, иудаизм изменял их главный смысл, дополняя, а затем и вытесняя естественную интерпретацию исторической. Например, Песах (еврейская Пасха), первоначально праздник весенней жатвы, стал праздником освобождения из египетского рабства. Древний обычай обрезания, изначально бытовавший у других народов как обряд, отмечавший вступление мальчика в период полового созревания, трансформировался в акт, совершаемый при рождении мальчика и символизирующий введение ребенка в завет (союз-договор), который Бог заключил с Авраамом.
Вывод, к которому в 19 в. пришли некоторые (в большинстве христианские) историки религий, что еврейская история породила две разные религии, а именно религию Израиля до Эзры (ок. 444 до н.э.) и затем уже иудаизм, многими был признан ошибочным. Эволюция иудаизма непрерывна, и подобно другим религиям иудаизм изменялся и развивался, освобождаясь от многих старых элементов и воспринимая новые принципы и нормы в соответствии с меняющимися условиями. Несмотря на возрастающую роль правовых элементов в иудаизме после вавилонского плена, религия осталась по существу той же, что и в период до плена, и любая значимая доктрина иудаизма после плена восходит к более ранним учениям.
В примитивной форме еврейская религия существовала в период патриархов (ок. 2000–1600 до н.э.), в эпоху, для которой характерны обожествление сил природы, вера во власть демонов и духов, табу, различение чистых и нечистых животных, почитание умерших. Зачатки некоторых важных этических идей, которые впоследствии развивали Моисей и пророки, существовали уже в самый ранний период.
Согласно Библии, Авраам был первым, кто признал духовную природу единственного Бога. Для Авраама Бог – верховный Бог, к которому верующий может обратиться, Бог, он не нуждается в храмах и священнослужителях, всемогущ и всеведущ. Авраам покинул свою семью, которая не отказалась от ассирийско-вавилонских верований, и до своей смерти в Ханаане кочевал с места на место, проповедуя веру в единственного Бога.
При Моисее (вероятно, 15 в. до н.э.), который воспитывался в условиях высокоразвитой египетской культуры, иудаизм принял более сложные и утонченные формы. Моисей придал религии форму исключительного поклонения Яхве (так евреи именовали Бога). Именно его вмешательством он объяснял страшную катастрофу, которая постигла Египет и привела к освобождению из рабства израильтян и разнородной массы угнетенных – тех, кому было суждено стать еврейским народом. Почитание единственного Бога сопровождалось установлением ритуальных и социальных законов, которыми руководствовались сыны Израилевы во время скитаний в пустыне. Культ и ритуал не имели для Моисея особого значения, они были лишь дополнительным средством, помогающим народу сохранить преданность Богу.
Основной упор делался на соблюдение духовного и морального закона, сформулированного в десяти заповедях, которые решительно запрещали поклонение идолам, изображавшим богов. Религией Моисея допускалось сооружение особого шатра, скинии завета, служившей видимым знаком божественного присутствия, а также ковчега завета – деревянного, обитого золотом ящика, где помещался «завет» Яхве, таинственный предмет, от которого, возможно, исходило опасное радиоактивное излучение (1 Цар 5-6).
Завоевав Ханаан, сыны Израилевы под влиянием местных религиозных обычаев разработали культ, включавший жертвоприношения, праздники и местные святилища с организованным жречеством. В Ханаане израильтяне обнаружили также чрезвычайно разветвленный культ божеств плодородия, главной из которых была Асират.
Позднее, в связи с борьбой против идолопоклонства, в Израиле появились пророки – уникальная в истории древнего мира группа людей, благодаря которым религия еврейского народа достигла наивысшего расцвета. Это были люди различного социального происхождения, которые отваживались объявлять во всеуслышание то, что им открывалось, даже если их пророчества возвещали большие бедствия, гибель целого народа или разрушение Храма. Они проповедовали чистый монотеизм и универсализм, их учение было пронизано пафосом социальной справедливости. Пророки боролись не столько против жертвоприношений, сколько против того, чтобы им придавали самостоятельную ценность или рассматривали их как соблюдение союза-договора Израиля с Богом. Полемика пророков, которая прослеживается также в псалмах, сыграла важную роль в ликвидации многих независимых культовых центров, но не в отмене жертвоприношений. В результате централизации культа в царствование Иосии иерусалимский Храм вытеснил старые святилища с их языческими божествами и культами. Именно пророческая критика культа жертвоприношений и подчинения праведности обрядовой стороне в значительной степени привела к т.н. девтерономической реформации, которую осуществил царь Иосия ок. 621 до н.э.
С падением Иудейского царства и разрушением Храма в 586 до н.э. в среде живших в Вавилонии евреев-изгнанников иудаизм приобрел новые формы. Во время изгнания евреи селились не только в Вавилонии, но и в Египте, Сирии и других странах. Тенденция к идолопоклонству в изгнании не прослеживалась, и в это время совершались только те обряды, которые не были связаны с храмовым богослужением. Соблюдение субботы и обрезание являлись важнейшими знаками союза-договора с Богом. В собраниях пересказывали предания, толковали Писание, читали псалмы и другие произведения религиозной поэзии, исповедовались и возносили молитвы, сообща или индивидуально. Новшеством в еврейской жизни стало молитвенное богослужение.
Отпадала нужда в зданиях, предметах культа, сословии жрецов; требовалось лишь желание группы или отдельного человека. В собраниях не делили людей по их социальной принадлежности, и в этом смысле демократизм позднее стал характерной чертой синагоги. Когда изгнанники возвратились в Иерусалим, молитвенное богослужение, получившее развитие в синагогах, стало частью храмовой службы, и после вторичного разрушения Храма (70 н.э.) вновь вытеснило жертвоприношения. Синагога заменила Храм. Для евреев, живших в диаспоре, она служила молитвенным домом, религиозной школой и местом собраний. Во время вавилонского плена и после него выявилось универсальное значение идей иудаизма, и он трансформировался из общности, основанной на кровном родстве, в основанную на вере общину, членом которой мог стать представитель любого народа. Национальные идеалы сохранялись, что уживалось с представлением о единстве человечества. Эту концепцию иллюстрируют семьдесят жертвоприношений на праздник Кущей (Суккот), символизирующие участие семидесяти народов мира в служении одному Богу.
Спустя немногим более ста лет после разрушения Храма изгнанники начали возвращаться в Палестину. Под предводительством Неемии они восстановили стены Иерусалима и снова воздвигли Храм. По его приказанию евреи расторгли браки с чужеземными женами для сохранения еврейской общины, которой угрожало проникновение языческих культов и обычаев, принесенных чужестранками.
Если Храм снова стал местом жертвоприношений, то синагога предоставила всем возможность для изучения Торы (Закона). Моисеев Закон ограничивал поле деятельности жреческого (священнического) сословия; задачу толкования Торы приняли на себя ученые книжники («соферим»). Престиж книжников возрастал, особенно в период, когда наследственное священство стало приспосабливаться к эллинистическим нравам и обычаям. Книжники успешно руководили борьбой за сохранение национальной и религиозной чистоты. В борьбе за свободу сыновья Маттафии Хасмонея во главе с Иудой Маккавеем привели евреев к победе над греческими войсками Антиоха Эпифана (победе в ней посвящен праздник Ханукка).
Эзре (Ездре) и книжникам, пришедшим после Неемии (5–2 вв. до н.э.) приписывают окончательное оформление трехчастного канона еврейской Библии (Танаха). Этот труд создавался в период, когда появилось множество апокрифических сочинений. Теперь изучение Писаного Закона (Тора ше-би-хтав) дополнялось толкованием Устного Закона (Тора ше-бе-аль пе), составленного из заповедей, которые, по преданию, Моисей получил на Синае вместе с Писаной Торой. Очевидно, что многие положения Писаной Торы изменялись с течением времени. Писаный и Устный Закон охватывал ритуальную практику, хозяйственную деятельность, законодательство, гигиену, наследственное право, право собственности, земледелие, одежду, пищевые запреты – почти любую сферу человеческой жизни. Писаная и Устная Тора определяли не просто вероисповедание, но образ жизни.
Во 2 в. до н.э. в иудаизме оформились две группировки – саддукеи и фарисеи. Саддукеи принадлежали к священству и знати; они служили опорой священнической династии Цадокидов и, возможно, названы по имени ее основателя Цадока. Фарисеи, представлявшие средние слои общества и действовавшие в согласии с традицией книжников, пытались ограничить влияние саддукеев и оспаривали их решения. Своим идеалом они провозглашали священство всего народа и были убеждены, что вся жизнь человека должна быть пронизана благочестием. Саддукеи исходили из буквы Закона, фарисеи – из его духа. В отличие от саддукеев, фарисеи наряду с Писаной Торой признавали Устную Тору, разработанную книжниками и рабби (раввинами, законоучителями), считая ее предписания обязательными для исполнения. Благодаря признанию авторитета как Писаного, так и Устного Закона жизнь еврейского народа не утратила своих традиционных черт и после падения Иудейского государства и разрушения Храма.
Возросший авторитет Закона превратил учителей Торы в бесспорных лидеров народа. Между фарисеями и саддукеями существовали расхождения и по ряду конкретных вопросов. Так, фарисеи признавали учение о бессмертии души и воскресении из мертвых, а саддукеи отвергали его.
Традицию фарисеев продолжили таннаи (таннаим – «учителя»), амораи (амораим – «толкователи») и савораи (савораим – «разъясняющие»), ученые, коллективный труд которых увенчался созданием Талмуда, огромного собрания документов, включающего Устный Закон, правовые заключения, дискуссии и решения по разным вопросам, моральные предписания и принципы, а также исторические повествования, легенды и предания. Свой окончательный вид Талмудпринял в Вавилонии ок. 500. Последнюю редакцию Вавилонского Талмуда приписывают Равине, главе академии в Суре, и рабби Йосе, возглавлявшему академию в Пумбедите. Иерусалимский, или Палестинский Талмуд, создававшийся в школах Палестины на протяжении многих поколений, был завершен ок. 350 в Иерусалиме.
Талмуд состоит из двух частей. Первая часть – Мишна, произведение таннаев, редакцию которой осуществил Иуда ха-Наси («Иуда-князь»); вторая – Гемара («завершение»), результат работы амораев. Законодательный материал Талмуда называется Галаха, а гомилетический, аллегорический и поэтический материал – Агада («сказание», «повествование»). Вероучению отводится подчиненная роль, поскольку фундаментальные принципы еврейского вероисповедания, будучи общеизвестными и признанными, не нуждались в перечислении или каких-либо особых формулировках. Основное внимание уделено нормам, регламентирующим поведение евреев в любой сфере жизни. Галаха – основной разделТалмуда, тогда как Агада занимает гораздо более заметное место в раввинистических произведениях другого жанра. Этот жанр, мидраш, поставлял основной материал для еврейской теологии.
Эпоха савораев длилась до 600. Примерно в это время появилась плеяда ведущих ученых, гаонов (от евр. «геоним» – «превосходительства», «прославленные»). Гаоны возглавляли академии в Суре и Пумбедите, две ведущие школы Вавилонии, ставшие центрами изучения права после того, как римляне закрыли школы в Палестине (300). В то время главой вавилонской общины являлся «реш галута» («глава изгнанников», «эксиларх»), утверждавшийся, как правило, персидскими властями. Но реальное влияние на жизнь евреев, как в Вавилонии, так и в других странах, оказывали наставники-гаоны. Период гаоната продолжался около 450 лет (600–1050). Некоторые выдающиеся гаоны комментировали и преподавали Закон в школах, которые они возглавляли, и, будучи верховными судьями, внедряли его в жизнь общин.
Они занимались исследованиями, выходящими за пределы Талмуда, – историей, грамматикой, литургикой. Рабби Шерира Гаон из Пумбедиты в 987 написал знаменитое послание евреям Кайруана об эволюцииТалмуда, которое остается одним из важных источников по этой теме. Рабби Амрам Гаон из Суры в 870 и рабби Саадия Гаон (892–942), выдающийся грамматист и философ, разрабатывали литургию. Многие гаоны, отвечая на запросы евреев диаспоры, писали пространные респонсы (так назывались послания авторитетных раввинов в ответ на вопрос галахического характера; решение, изложенное в респонсе, являлось прецедентом и имело силу закона). Наиболее известны респонсы рабби Хая Гаона из Пумбедиты, датируемые примерно 1000. Гаоны также редактировали своды талмудических законов.
Возникшая в эпоху гаоната секта, известная под именем караимов, отвергала Талмуд. Это были последователи Анана бен Давида (ум. ок. 800), безуспешно претендовавшего на пост эксиларха, который занимал его дядя. Ожесточившись против гаонов, не поддержавших его притязаний на эту должность, Анан отправился в Палестину, где собрал вокруг себя группу последователей, убежденных, что предписания талмудистов извращают Закон. Анан призывал к неукоснительному соблюдению буквы Закона, как он сформулирован в Библии.
Отвечая Анану, раввины сначала делали упор на авторитет Талмуда, считая, что в условиях распространения ислама необходимо придерживаться интерпретации Писаной и Устной Торы, освященной вековой традицией. Чтобы достойно ответить на вызов караимов, талмудисты занялись интенсивным изучением Библии, еврейской грамматики и филологии, а также еврейской теологии и этики. В конце концов рост караимского движения прекратился, и для следующих поколений Талмуд остался самым авторитетным трудом.
Вообще говоря, Талмуд представляет собой не столько упорядоченный кодекс, сколько простое собрание законов. Кроме того, Талмуд пополнялся обширными комментариями раввинов, толковавших его сообразно изменениям социальных и культурных условий. Не существовало ни жестких правил интерпретации, ни главного авторитета или последней инстанции. В большинстве случаев комментаторы старались найти обоснование своим взглядам в Библии иТалмуде или в трудах раввинов-предшественников. Ведущим комментатором Талмуда был Раши (рабби Шломо бен Ицхак из Труа, 1040–1105). Говорили, что без его комментария Талмуд сейчас мог бы стать книгой за семью печатями.
Хотя комментарии облегчали изучение Талмуда, ощущалась потребность в доступном руководстве, удобном для практического применения. Очень рано начали составлять своды еврейских законов, призванных восполнить этот недостаток. Среди первых – Большие постановления (Галахот Гедолот) и Гилхот Алфаси, открывшие путь для дальнейшей кодификации. Важнейшими из более поздних кодексов стали свод Маймонида Повторение Закона (Мишне Тора), Четыре ряда (Арбаа Турим), труд Якова бен Ашера (ум. 1340), и Накрытый стол (Шулхан Арух) Иосифа Каро (1488–1575). Кодекс Маймонида представляет систему иудаизма в его целостности, причем Маймонид, в отличие от других кодификаторов, не следовал порядку, принятому в Талмуде, но по-своему группировал материал и вводил новые разделы. Он не ссылался на авторитеты, за что подвергался критике; его стиль лаконичен. Шулхан Арух Каро, составленный на основе Арбаа Турим и снабженный глоссами Моисея Иссерлеса (1520–1572), принят современным ортодоксальным еврейством в качестве нормативного кодекса.
В средние века евреи внесли заметный вклад в развитие философии. Первым выдающимся еврейским философом былСаадия Гаон. Его самый значительный труд – Книга верований и воззрений (Сефер ха-эмунот ве-ха-де"от), где впервые дано философское обоснование вероучительных положений иудаизма. Бахья ибн Пакуда (11 в.) стал первым еврейским автором, написавшим трактат о системе этики – Обязанности сердца. Религиозная философия иудаизма многим обязанаИсточнику жизни неоплатоника Соломона ибн Гебироля (1021–1058), известного как Авицеброн из Валенсии. Иуда Галеви из Толедо (ок. 1080 – ок. 1140) подверг критике учение об эманациях, а также учение Аристотеля о вечности материи.
Великим еврейским ученым и философом Средневековья был уже упоминавшийся Моисей Маймонид (1135–1204), известный под аббревиатурой «Рамбам», автор трактата Наставник колеблющихся (Морэ Невухим), учивший о гармонии разума и истин, полученных через Откровение. Маймонид был аристотеликом, и его труды оказали несомненное влияние не только на еврейских, но и на нееврейских философов, в том числе и на Фому Аквинского. Другие значительные еврейские философы того периода – Моисей ибн Эзра, Леви бен Гершон (1288–1344) и Хасдай бен Авраам Крескас (1340–1410), которые пытались очистить иудаизм от аристотелизма. Примерно в начале 17 в. среди еврейских мыслителей появились философы-скептики, самые известные из которых – Уриэль Акоста из Амстердама, Леон из Модены и Йосеф Дельмедиго, но острие их полемики было направлено главным образом на крайности талмудизма и каббалы.
Реакция на рационализм философов и прежде всего на учение Маймонида способствовала усилению мистического течения. Новое учение, которое было названо «каббала» («предание»), быстро распространилось из Испании на север. Первая значительная книга каббалы – Книга Творения (Сефер Йецира, 9 в.). Каббалистическая литература продолжала развиваться в еврейских общинах Франции и Германии, а в 15 в. пережила бурный расцвет в Палестине благодаря школам Моше из Кордовы (1522–1570) и Исаака Лурии (1534–1572). Самым почитаемым каббалистическим произведением стала книга Зохар, приписываемая рабби Шимону бар Иохаю, но составленная испанским евреемМоисеем де Леоном.
Каббала развивалась как метафизическая система, сосредоточенная на учении о божественных эманациях и откровениях, учении о «сфирот» (стадиях эманации и иерархических ступенях духов и ангелов), а также о «гилгуле» («переселении душ»). В каждом слове или действии человек должен был обращаться к мысли о новом соединении с духовным миром. Имя Бога было тайной, покрывающей все и на все воздействующей, его буквы обладали мистической силой.
Наряду с этой мистической теорией развивалась и практическая каббала, делавшая акцент на важности человеческой природы. Она выстроила систему демонологии и магии, поощряла аскетизм, но в центре ее внимания были мессианство и спасение Израиля. Увлечение каббалой подготовило почву для признания лжемессий, таких, как Авраам Абулафия (1240 – ок. 1291), Давид Реубени (1490–1535), Соломон Молхо (1500–1532), Саббатай Цви (1626–1676), у которого насчитывались тысячи последователей, и Якоб Франк (1726–1791). Каббала оказала влияние на нравоучительную литературу («мусар»). Среди мистических произведений можно назвать трактат Самуила Хасида (1115–1180) и его сына Иуды Хасида (1150–1217) Книга благочестивых (Сефер Хасидим), где высокие моральные принципы переплетаются с суевериями, верой в злых духов и демонов.
Мистическая тенденция нашла новое выражение в хасидизме 18 и 19 вв., возникшем в Польше. В большой мере это движение являлось протестом против раввинизма и взгляда, что изучение Талмуда – единственный путь для достижения праведной жизни. Начало движению положили Израиль бен Элиэзер (Баал Шем Тов) (ок. 1700–1760) и Дов Бэр из Межерича (1710–1772). Хасидизм стал ответом на духовные чаяния масс, не имевших ни возможности приблизиться к Богу через изучение Талмуда, ни представления, как это сделать. Основным средством, с помощью которого они могли бы достичь единения с Богом, была молитва. Но в хасидизме стали укореняться эксцентричные практики, явно противоречившие Талмуду, и это привело хасидов к конфликту с рабби Илией (Элияху) (1720–1797), Виленским гаоном, выступившим с их осуждением.
Моисей Мендельсон (1729–1786), чьи философские взгляды некоторые евреи неверно воспринимали как оправдание их отказа от иудаизма, был одной из ключевых фигур великого обновления, позволившего полнее осмыслить ценность иудаизма. Важным вкладом Мендельсона в приспособление еврейской жизни к условиям существования за пределами гетто стала публикация немецкого перевода Пятикнижия. Он открыл первую свободную еврейскую школу в Берлине, где наряду с Библией и Талмудом преподавались светские дисциплины. Школа послужила образцом для еврейских приходских школ, впоследствии открывавшихся повсеместно, и пробудила интерес к изучению иврита. Отсюда началось движение Хаскалы (еврейского Просвещения) в Центральной Европе.
Среди последователей Мендельсона были Нафтали Херц Вессели (1725–1805) в Гамбурге, Нахман Крохмаль (1785–1840) в Восточной Европе и Самуэль Давид Луццатто (1800–1865) в Италии. Заметный вклад в изучение иудаизма с помощью европейских научных методов внес Леопольд Цунц (1794–1866), который считается основателем научного исследования иудаизма (т.н. Wissenschaft des Judentums).
В начале 19 в. в Германии возникло движение, получившее название реформистского иудаизма. Оно стимулировалось желанием евреев, включившихся в процесс политической и культурной эмансипации, приспособить иудаизм к современным условиям. Вначале усилия реформистов были направлены главным образом на то, чтобы сделать синагогальную службу приемлемой для западного мира. В богослужение вводился орган, смешанный хор, пение немецких религиозных гимнов; немецкий язык использовался в качестве языка молитвы и проповеди. Во время службы женщины и мужчины находились вместе. Позднее из молитв было исключено всякое упоминание о Сионе, выражавшее еврейские национальные чаяния возродить древнюю родину.
Это обновленческое движение возглавляли люди, не имевшие раввинского звания, хотя необходимость перемен отстаивали и реформистские раввины, среди которых – Авраам Гейгер (1810–1874) и Самуэль Хольдхайм (1806–1860). Гейгер рассматривал иудаизм в историческом аспекте, подчеркивая, что идеи и общественные институты, как показывает еврейская история, могут устаревать и уступать место новым. Хольдхайм был радикальным сторонником денационализированного иудаизма. Он пошел дальше Гейгера, допуская изменения, которые Гейгер считал уступкой христианству, например перенос дня покоя с субботы на воскресенье. Реформизм отвергал раввинистическую приверженность букве Закона, выдвигая вместо нее принцип историчности Откровения, из которого следует необходимость адаптации к окружающим условиям и требованиям эпохи.
Реформистское движение проникло в Англию и Францию. Его влияние испытала и Хаскала, почти одновременно развивавшаяся в России. Спустя полвека реформы в Германии пошли на убыль. Реформистский иудаизм, имеющий сейчас приверженцев во всем мире, пережил свой расцвет в США, где развивался с 1840-х годов. В конце 20 в. американский реформистский иудаизм пересмотрел свою антинационалистическую и антиобрядовую позицию, унаследованную от немецкого реформизма. Сейчас в реформистских общинах распространены идеи сионизма, восстанавливаются первоначальные обрядовые формы, вводятся модифицированная или новая ритуальная практика. В богослужении стал широко использоваться иврит.
Ответом ортодоксального иудаизма на эмансипацию и на угрозу потерять своих приверженцев стало растущее сопротивление попыткам изменить Закон, полученный через божественное Откровение, и его раввинистическое толкование. В Германии Самсон Рафаэль Гирш (1808–1888), основатель неоортодоксального течения, полагал, что идеи иудаизма и общечеловеческого гуманизма не противоречат друг другу. В книге Девятнадцать писем о еврействе(Neunzehn Briefe uber Judenthum, 1836) он утверждал, что трудности, которые возникли перед инакомыслящими представителями молодого поколения, пытавшимися примирить светские и религиозные стороны жизни, коренятся в незнании иудаизма. С другой стороны, на старшем поколении лежит вина за то, что соблюдение еврейских религиозных установлений превратилось в чистую формальность. Рабби Гирш соглашался с реформистами, что у Израиля есть свое предназначение, но заявлял, что для надлежащего осуществления евреями своей миссии Бог обрек их на моральную и духовную обособленность.
Более того, рабби Гирш утверждал, что диаспора – это школа очищения, которую по воле Бога должны пройти евреи, чтобы через исполнение заповедей в интерпретации раввинистического иудаизма вновь обрести связь с ним. Любые изменения должны предусматривать совершенствование обучения, призванного ознакомить с ортодоксальным иудаизмом и научить жить в соответствии с его нормами. Гирш подал пример, основав приходскую школу в своей общине во Франкфурте. Вслед за ним Израиль Хильдесхаймер (1820–1899) открыл семинарию в Берлине, где осуществлялась подготовка ортодоксальных раввинов как по общим, так и по еврейским религиозным дисциплинам.
Многие евреи не были готовы принять крайности как неоортодоксов, так и реформистов, но стремились к менее радикальному решению проблемы приспособления традиционных еврейских норм к требованиям времени. Лидером умеренного крыла был Захария Франкель (1801–1875), основатель современной школы исторического иудаизма, названной впоследствии «консервативным иудаизмом». Он считал, что институты, сформировавшиеся в ходе исторического развития, должны почитаться как неизменные, а отказ от них является религиозным отступничеством. Его заботило главным образом сохранение еврейских обычаев.
Франкель избегал полемики со своими оппонентами, реформистами и ортодоксами, но занялся созидательной деятельностью на посту главы раввинской семинарии в Бреслау (ныне Вроцлав, Польша). Все силы он отдавал воспитанию нового типа ученого, который был бы привержен и традиционным ценностям, и историко-критическому подходу. В США, благодаря Соломону Шехтеру (1847–1915) и его последователям, консервативный иудаизм делал значительные успехи и приобретал большое число новых сторонников. Реконструкционистское движение под руководством Мордехая М. Каплана (1881–1983) возникло внутри консервативного иудаизма, но среди его членов имеются представители всех направлений. С точки зрения реконструкционизма, иудаизм – это развивающаяся религиозная цивилизация, нормы поведения которой определяются не вероучением, а самим еврейским народом.
Самым значительным движением второй половины 19 в. стал сионизм. Этот термин ввел в употребление Натан Бирнбаум в 1886, описывая новые политические взгляды на восстановление еврейского государства в Палестине и заселение страны евреями. Официально движение оформилось на первом Всемирном сионистском конгрессе (1897), который организовал Теодор Герцль (1860–1904) в Базеле (Швейцария). Сионизм олицетворял давнюю надежду еврейского народа на обретение своего дома, впервые выраженную еще в библейские времена и не угасшую за столетия рассеяния.
Политический сионизм, направление которому было задано Герцлем, признавал, что для воплощения этой мечты необходимо добиться поддержки народов мира. Подобно другим народам в тот период, евреи верили, что единственная надежда на сохранение еврейства и его цивилизации – это утверждение национальной независимости. Рост антисемитизма, как интеллектуального, «научно обоснованного», так и откровенно погромного характера, приведшего к массовым убийствам евреев в Восточной Европе, убедил евреев в том, что они обретут безопасность только в независимом еврейском государстве. После Первой мировой войны сионистское движение получило международное признание, что особо подчеркивалось в Декларации Бальфура (1917) и затем в мандате на управление Палестиной, предоставленном Великобритании. 29 ноября 1947 Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию о создании еврейского государства в Палестине, а 14 мая 1948 было провозглашено Государство Израиль.
Мессианский иудаизм
Мессианский иудаизм — религиозное направление евреев-христиан, последователи которого веруют, что Йешуа (Иисус из Назарета) является еврейским Мессией и Спасителем всего человечества, приход которого был обещан пророками Танаха (Ветхого Завета). Последователи мессианского иудаизма именуют себя мессианскими верующими (англ. messianic believers, или messianics) к которым относятся ученики («талмидим») Иисуса Христа, ставшие Его апостолами. В числе первых апостолов были апостол Пётр (Кифа),апостол Иаков и апостол Павел (Шауль). Именно апостолам и ученикам Иисуса принадлежит авторство писаний Нового Завета.
По определению Союза Мессианских Еврейских Общин (UMJC), мессианский иудаизм — это «движение еврейских конгрегаций и групп, преданных Йешуа Мессии, которое принимает заветную ответственность за еврейскую жизнь и идентичность, которые основаны на Торе, выражены в традиции, обновляются и применяются в контексте Нового Завета».
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
