Всем известно, что развитие человека зависит от условий его жизни, от уровня развития общества в котором он живет, от положения в обществе. То есть экономическое, культурное состояние социальной среды определяет, наряду с другими факторами, возможность реализации тех или иных качеств личности. В Росс. Империи помещиков было сравнительно мало, но абсолютное большинство известных писателей, ученых, поэтов из аристократии, не из масс. И если в виде исключения, при удачном стечении обстоятельств, у гениального человека из народа еще был шанс пробиться в науку, то у крестьянских масс его не было, как и рычагов влияния на общественное развитие. То есть Российская Империя, как образец тоталитарного государства, определяло жизнь масс, но само оставалось глухо к голосу любого непривилегированного человека. С малого возраста людей социализировали в традициях страшнейших антиутопий к роли холопов, одушевленных средств обогащения «благородных». В массы сверху вниз вбивался идеал, «вечные каноны». Какой идеал? Идеал патриархального хозяйства, идеал подчинения крепостных помещикам и церкви. Идеал любви к богопомазанному Императору, к жестокому и тупому Отечеству.
Так, Николай II при восхождении на престол через несколько десятилетий после отмены крепостного права, наказал крестьянам слушаться своих представителей из дворянства. То есть тоталитарным обществом управляют люди, оторванные от массы, диктаторы, посредством своего аппарата. И этот аппарат, состоящий из немногих таких, которых тоталитарное государство превозносит как выдающихся личностей, подавляет личные свободы, разлагает миллионы личностей, превращает рядового человека в слепое, бездумное и бездушное орудие реализации какой-либо цели социальной элиты. А как бы сложилось если бы все имели равный доступ к управлению обществом может, было бы больше развитых людей и меньше тех, кого нередко называют «спасителями отечества»?
Прогрессивное общество не может поэтому оттеснять население и его представителей от управления — для реализации устремлений одной личности в области общественных преобразований, как бы гениальна эта личность ни была или не казалась. Напротив, если поощряется несменяемость, превосходство администрации над народом, миллионы личностей будут восприниматься как что-то интеллектуально неполноценное, а дарования, способности, результаты деятельности социальной элиты будут раздуты. Что и случается в репрессивном, тоталитарном обществе, когда достижения масс выдаются за достижения социальной элиты.
Я считаю, что любая деятельность по преобразования общества в сторону социализма предполагает отсутствие самостоятельности, изолированности реформаторов в своей программе. Социалисты-руководители должны прислушиваться и выражать интересы масс. Ни одна личность не должна диктовать напр. рабочему классу его интересы. Если речь идет, например, о диктатуре пролетариата, это должна быть действительная власть пролетариата.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Если же мы имеем дело с властью одного человека над обществом, с полномочиями вождя (пусть даже он считается гениальным), которые длятся много лет иногда несколько десятилетий, оканчиваясь смертью этого человека, и такой человек к тому же был наделен правом самостоятельно решать вопросы жизни и смерти миллионов, то речь никогда не будет идти о социалистическом строе, скорее об империи, об императоре. А культ такого «императора» будет сопряжен с весьма трагическими последствиями для духовного и общественного развития такого тоталитарного общества. Общество вообще способно развиваться как общество, как целостность только если массам обеспечена возможность влиять на его развитие, только если массы допущены к общественной жизни как сила производящая, но и как сила руководящая. В качестве примера укажем на застой в развитии российского государства в первой половине XIX века. Он был связан, я полагаю, с ограничением социальных прав народных масс, с реакционностью общественного строя и общественных представлений, с оглядыванием назад на догматы о богоизбранности социальной элиты.
Слабым людям нужны сильные личности, они чувствуют необходимость прятаться за авторитетами, когда сами не могут создать что-то. Найти сильного лидера и строить новое общество это убийственно простой, но и неверный путь, ибо экстраординарная личность должна быть самим всемогущим пришествием господа, чтобы без поддержки масс построить подлинное прогрессивное общество. А если речь идет о поддержке масс и о выражении социальной элитой интересов масс, то и построение нового общества это заслуга не столько «вождей», сколько трудящихся. То есть неверно восхищаться лидером и забывать о массах. Нельзя говорить о гениальности Наполеона и забывать о ВФР, о духе свободы, о мощной фр. армии. Нельзя говорить о Ленине и забывать о революционерах, об измученных войной солдатах и рабочих, о трудовом народе. Преобразование общества это всегда дело общества. Отдельный человек может только указать путь, а пройти по нему или свернуть с него это задача народа.
Дело построения социализма это дело надличностное, с этой задачей под силу справится только обществу, никогда отдельной личности. Но тогда коллектив берет на себя и конечную ответственность, и заслуживает признания за все мероприятия по такому преобразованию.
Социальная теория это не только книжная работа, это отражение общественной жизни народных масс. То есть знание об обществе, видение преобразований общества не должно по всем пунктам навязываться одним человеком. Если это так, то речь идет собственно не о власти масс, а о власти единиц, о некоей избранности, о полете над массой, об авторитарности. Один человек может предлагать свою перспективу общественной жизни. Но только совокупность перспектив составляет подлинное теоретическое отражение общества.
Когда дело касается практики, жизни миллионов, это не может быть одно мировоззрение, диктующее обществу как жить, это должна быть воля общества, выраженная демократическим путем. Просто один человек не может обладать всем знанием, знание о практических преобразованиях должно вырабатываться только коллективно, но, подчеркну еще раз, в этом случае и заслуга по преобразованию общества это всегда заслуга коллектива.
Сложно определить и интеллектуальные границы личности. Как различить естественное от реактивного собственное от сформировавшегося под влиянием социальной среды? Как мы знаем, нельзя жить в обществе и быть независимым от общества. Мы знаем, что «самость» как таковая, индивидуальность в чистом виде в современном обществе не сохранима, что это заменено взаимодействием и взаимовлиянием людей друг на друга, нет и не может быть каких-то неизменных личностей. А если мы допускаем существование политика, который мог не зависеть от общества, мы молча игнорируем важнейшую предпосылку материализма — что бытие и социальная среда определяют сознание и поведение, мы тогда впадем в идеализм.
Социалистические движения, я считаю, должны смотреть вперед. Смотреть назад, мифологизировать личности прошлого, культивировать благоговение перед героями прошлого это в общем метод правления в тоталитарном обществе. Нужно, чтобы героем, сильной личностью становился каждый, каждый живой человек. От того, насколько человек может влиять на свою жизнь, зависит его свобода, а свобода это один из идеалов социалистического общества. Поэтому в противоположность перекладыванию власти, ответственности и лавров на неких избранных, ответственность человека за свою жизнь перед самим собой, я считаю, — неотъемлимый элемент социализма. Что касается мифологизирования избранных, создания культа личности неких избранных то это идеализм, стремление к аристократическому государству.
Личность может в полную силу реализовать себя только в том обществе, где нет безусловных догматов, где нет культа героев прошлого.
Парень задает вопрос девушке (ей 19 лет),с которой на днях познакомился, и секса с ней у него еще не было: Скажи, а у тебя до меня был с кем-нибудь секс? Девушка ему ответила: Да, был. Первый раз – в семнадцать. Второй в восемнадцать. А третий -… После того, как девушка рассказала ему про третий раз, парень разозлился, назвал ее проституткой и ушел вне себя от гнева. Вопрос: Что ему сказала девушка насчет третьего раза? Когда он был?
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
