Чтобы родители, столкнувшись с неожиданной реакцией или поведением детей, не недоумевали и не паниковали, а были бы готовы. Чаще всего у будущих родителей уже имеются устоявшиеся мифические представления о тех или иных особенностях развития ребенка. В этом случае очень важно развенчать эти мифы, потому что у абсолютно любого ребенка есть свои слабые и сильные стороны. Просто нужно знать, как их увидеть и что с этим делать. Осведомлен – значит, вооружен.
Также необходимо пройтись по всем основным синдромам, которые характерны для детей с особенностями: двигательные нарушения, синдром Дауна, фетально-алкогольный синдром, умственная отсталость, шизофрения. Нужно рассказывать про сильные и слабые стороны разных диагнозов.
Например, объяснять, что из ребенка с шизофренией, совершенно не обязательно вырастет маньяк, который будет всех преследовать: ведь и аллергия имеет свои вспышки, и эпилепсия, — и шизофрения тоже. Какой-то период человек находится во вполне благоприятном состоянии.
Или о том, что фетально-алкогольный синдром может проявляться в агрессии, самоагрессии, и предложить родителям варианты грамотного реагирования на нее.
Особое внимание нужно уделить ресурсным особенностям мамы, физическим и психологическим.
Важно обсудить особенности общения с ребенком, стиль, скорость, темп (есть дети, с которыми надо разговаривать медленно, постоянно повторять слова и действия). Чтобы приемной маме было понятно: при всем желании хватит ли ей сил на вот этого ребенка.
Необходимо проговорить компенсирующие моменты для мамы и папы, возможность отдыха, смены друг друга в уходе.
Есть люди, психофизика которых просто не работает, если человек не имеет возможности выспаться или, например, побыть некоторое время один. А если ребенок таков, что требует внимания 20 часов в сутки – значит, это не ваш вариант.
Но, кроме теории, необходима практика: на мой взгляд, было бы неплохо, если бы родители присоединились перед принятием решения к какому-нибудь благотворительному фонду или договорились непосредственно с детским учреждением походить туда на субботники, например.
То есть сначала я бы советовала понаблюдать деток со стороны, не выстраивая с ними личностных отношений – ведь может так сложиться, что родители передумают – а для ребенка будет еще один стресс, ведь кто-то дорогой вновь взял и испарился.
Для начала нужно некоторое время поработать как бы не с детьми, а словно «сами по себе» — то есть посмотреть на ребенка «со стороны», общаясь не тет-а-тет, а во время какой-то общей игры, занятия, – чтобы дети не воспринимали это общение адресно — словно взрослые пришли именно к ним, за ними. Дети ведь часто видят взрослых за забором, и это не так их травмирует, как если люди приходят к ним в группу, дарят игрушки и т.д.
Наблюдая ребенка со стороны, родители могут прислушаться к себе, своим чувствам, реакциям.
Есть и более практические вещи: например, многие родители опасаются брать детей-колясочников, потому что нужно много чисто физических сил для пересадки их с коляски и т.д. Но бывают дети-колясочники, у которых отлично развиты ручки, и они сами способны и пересаживаться, и по лестнице спуститься и много чего еще.
Очень важно, чтобы родители, даже если они многодетные и многоопытные, не считали, что они «и так все знают». Самоуверенность очень вредит.
Приемные родители должны обладать очень важным качеством: уметь просить помощи. Это не так просто, как кажется на первый взгляд. И этому тоже учат в ШПР.
На мой взгляд две самые главные мысли, которые обязаны донести до родителей в ШПР, — что их путь намного ответственней, чем чей-либо еще, а вторая мысль — что просить о помощи – это не постыдно, не страшно, а наоборот, хорошо и правильно. Эти вещи связаны между собой, ведь если я готов попросить о помощи, значит, я очень ответственно подхожу к данному вопросу.
Помощь приемным родителям нужна на любом этапе. Поэтому, кроме ШПР сейчас активно работают службы сопровождения семей, взявших приемного ребенка. В их работе есть различные спектры – если мы говорим о ребенке с ОВЗ, то учреждение, в котором родители взяли малыша (или, по желанию родителей, любое другое учреждение, уполномоченное ПО сопровождению) может оказывать комплексные услуги: и медицинские, и психологические, и педагогические – как ребенку, так и взрослому совершенно бесплатно.
Родителям очень важно найти на каждом из этапов «своего» специалиста, выстроить с ним доверительные отношения. А не по территориальному признаку. Это очень важно.
Потому что одной семье, без поддержки, какими бы умными и добрыми люди не были, на мой взгляд, не справиться с такой многосторонней задачей как взятие в семью приемного ребенка-инвалида.
Самообольщение здесь практически равно провалу. Человек, который идет на такой риск как принятие в свою жизнь больного, не родного по крови ребенка, должен, прежде всего, хорошо разбираться в себе, понимать, что он делает, зачем, с какой целью?
Существует очень глубинный вопрос: каждая ли мать готова к материнству, у каждого ли родителя хватит сил на воспитание «особенного ребенка». Здесь нужно уметь быть честным с собой.
Никакие примеры со стороны, героические подвиги матерей, взявших 2-3-5 детей не должны быть решающими в вашем выборе.
Только вы сами, только конкретно ваши силы, ваше желание, ваши способности, — с учетом того, что вы готовы просить помощи, а не делать все «сама».
И здесь нет общего рецепта: у всех свои сроки принятия решения, осознания, подготовки. Сроки – это очень условная вещь.
Когда приемный родитель получает направление на посещение малыша, которого думает взять в семью, согласно нашим законам, у него есть 10 дней, чтобы дать отказ или согласие.
Конечно, постановлением предусмотрены и те случаи, когда будущей семье нужно больше времени на знакомство. В этом случае семья подписывает согласие и продолжает навещать малыша в учреждении, пока обе стороны не будут готовы к началу своей новой совместной жизни.
Иногда, хоть и крайне редко, бывает, что родители и ребенок за одну встречу понимают, что это «он самый». А другим, конечно, нужно гораздо больше времени, чтобы понять себя, не ошибиться.
Приемный ребенок – это всегда риск. Гарантий, что «все будет хорошо», здесь никто никому не дает.
Моя личная позиция, не привязанная к другим психологам и к позиции центра, в котором я работаю: если человек понимает, что совсем не складывается, что это вредит его семье или кровным детям, а помощь службы сопровождения и специалистов не помогает, – лучше (несмотря на то, что это вторичная травматизация для ребенка) дать ему возможность найти «свою» семью, чем насиловать себя и его.
Я не считаю такие жертвы конструктивными.
Но это кардинальный вывод. А бывает, что это родители просто переживают обычные этапные трудности. И важно отличить одно от другого.
Есть общепринятые сроки адаптационных этапов: период острой адаптации длится 3 месяца.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Весь процесс привыкания и встраивания ребенка в семью длится в течение года.
Но и здесь все индивидуально: бывает так, что пока ребенок маленький, все хорошо, а к подростковому возрасту, например, у него обостряется шизофрения до такой степени, что приходится обращаться в ПНИ, и родитель понимает, что к этому совсем не готов.
Бывает всякое, и очень важно в таких случаях советоваться с органами опеки и попечительства, которые должны курировать семью в течение длительного времени. Нужно обязательно обратить внимание на то, чтобы в органах опеки была психологическая служба, принимающая участие в жизни семьи. Ведь именно специалисты этой службы должны «ловить» момент «крайней точки».
Очень важно общаться друг с другом и с другими людьми, находящимися в схожей ситуации. Самый безболезненный и приятный, на мой взгляд, (и очень эффективный!) способ профилактики выгорания – это стать частью сообщества.
Ощущать себя частью группы людей с теми же заботами и проблемами – молодых мам, родителей детей с ОВЗ.
Нужно общаться с людьми, у которых больше именно практического опыта в этом вопросе, делиться с ними и задавать вопросы. Когда ты понимаешь, что не один такой, вот рядом твои друзья тоже переживают и ничего, живут, — на мой взгляд, это самый эффективный способ.
Другой способ, например, если ты живешь в маленьком городке, где нет единомышленников, — творческий подход к проблеме. Сделайте с ребенком что-то вместе: испеките, слепите, нарисуйте, покрасьте. Повозитесь с домашним питомцем. Сделайте то, что обоим доставит удовольствие. Отпустите сложную ситуацию, упростите ее и напряжение спадет.
Даже если в итоге все сделает мама, — участие ребенка, совместный труд, — это как раз то, что я называю «искусственной ситуацией успеха». Это как бы тренировка в том, чтобы научить и ребенка, и самого себя создавать что-то конструктивное, позитивное, радостное, подкрепляющее.
То есть нужно заранее продумать тот вид деятельности, которым вы собираетесь заняться, чтобы и ребенок мог в нем принять результативное и позитивное участие и вы получили от этого удовольствие. При этом мама абсолютно не ограничена в выборе занятия, ребенок может принимать участие во всем, нужно просто продумать какое именно задание для него по плечу, таким образом это становится и профилактикой выгорания и релаксацией для мамы и веселой и развивающей игрой для малыша.
И в очень тяжелые моменты мама может посмотреть на созданную вместе с ребенком картинку и понять: вот это же мы смогли с ним создать вместе, значит, и сейчас можем справиться, и с этой задачей.
Но конечно, когда речь идет об истощенном человеке – одной коллективной деятельностью здесь не поможешь. В этом случае необходима помощь профессионала.
Одной из проблем маленьких деревень в давние времена был высокий процент детей рождающихся с генетическими отклонениями. Причина этого крылась в том, что муж и жена из-за того, что людей в деревнях мало, часто могли приходиться друг другу родственниками.
Вопрос: Какое изобретение конца 19 века резко снизило процент детей рождающихся с генетическими отклонениями в сельской местности?
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
