Известно высказывание Л.Н. Толстого: «От пятилетнего ребенка до меня только шаг. А от новорожденного до пятилетнего – страшное расстояние. От зародыша до новорожденного – пучина». Действительно, с 5 лет происходит интенсивное развитие познавательных психических функций, значительно более содержательным становится мышление, проявляется склонность к анализу и поиску причинно-следственных связей. Поведение отличается большей критичностью, логичностью действий и поступков, большим чувством вины при нарушении правил поведения. Дифференцируются вкусы, интересы и наклонности, совершенствуются нравственно-этические категории красивого, прекрасного, некрасивого, грязного, постыдного. Ребенок может достаточно хорошо управлять своими чувствами и регулировать свои желания.
Если уже в 2 года в полной мере виден темперамент, то в 5 лет вырисовывается в основных чертах характер и появляется контур будущей личности. Если ведущим в становлении темперамента является генетический, конституциональный фактор, то в характере он будет проявляться наряду со средовым, социальным влиянием. В формировании же личности среда играет предопределяющую роль, способствуя образованию системы отношений, центром которой является самооценка, ценностные ориентации и направленность интересов и предпочтений.
Если задать детям 5-7 лет вопрос о том, кого бы они стали изображать (кем бы они стали) в игре «Семья», то подавляющее большинство отдает предпочтение родителю того же пола, т.е. мальчики хотят быть отцами, а девочки – матерями. С 7 лет дети предпочитают изображать себя, т.е. ребенок хочет быть самим собой. Исключительный выбор родителя того же пола в 5-7 лет происходит на фоне развивающейся возрастной способности принимать и играть роли, ставить себя на место другого человека, ощущать себя тождественным, идентичным его чувствам и переживаниям, мыслям и поступкам. Стремление быть тождественным родителю того же пола означает прежде всего желание идентифицироваться с мужской или женской ролью. Поэтому в старшем дошкольном возрасте мальчики и хотят делать все, как папа, а девочки, как мама. Тем самым они приобретают необходимый им опыт поведения, соответствующий их полу, что позволяет более естественно и непринужденно вести себя сверстниками.
Общение же со сверстниками того же пола становится все более существенным фактором, влияющим на самооценку, уверенность в себе, настроение и жизненный тонус. Таким образом, идентификация с ролью родителя того же пола представляет собой одно из выражений процесса социализации – приобретения навыков групповых отношений как определенной стадии формирования личности.
Осознанное стремление ребенка походить на родителя того же пола отличается от подражания в первые годы жизни и является знаком авторитета для детей. Благодаря этому мать и отец могут оказывать наибольшее влияние на детей в старшем дошкольном возрасте. К сожалению, эта возможность часто недооценивается или сводится на нет из-за различных проблем в семейных отношениях и личностных особенностей родителей.
В более неблагоприятной ситуации оказываются мальчики, в семье которых недостаточна роль отца или произошла перестановка семейных ролей, когда бабушка заменяет мать, а мать – отца. Драматическая ситуация наблюдается в распавшейся семье. Если на девочек уход отца оказывает максимальное травмирующее воздействие в младшем дошкольном возрасте из-за потери эмоционального контакта с ним, то для мальчиков разлука с отцом является более тяжелой в старшем дошкольном возрасте, когда отсутствует возможность для идентификации с его мужской ролью.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Тогда у девочек существует большая вероятность появления эмоциональных расстройств преимущественно истерического круга, а у мальчиков – неуверенности в себе и страхов в результате чрезмерной опеки и тревожности со стороны взрослых, заменяющих отца, и проблем в общении со сверстниками того же пола.
В другом варианте у мальчиков из неполной семьи нарастают протестные формы поведения. Мальчики болезненно заостренно пытаются утвердиться в мужской роли, компенсируя этим недостаток общения с отцом. Они стремятся лидировать среди сверстников, но не всегда достигают успеха. В результате возникает агрессивная реакция на несоответствие своим ожиданиям и требованиям. Такие мальчики нередко попадают под влияние более старших ребят, ведущих себя, по их мнению, как «настоящие мужчины». При наличии протестной и нередко агрессивной формы поведения, как правило, отсутствуют страхи, в том числе свойственная старшему дошкольному возрасту боязнь огня и пожара. Наоборот, этих мальчиков привлекает игра со спичками, что приводит в ужас матерей, которые не знают, куда девать их неукротимую энергию, ненасытное желание играть в подвижные и шумные игры-сражения. Зато мальчики гордятся успехами в игре, своим умением преодолевать трудности и противостоять опасностям, так же, как они могли бы гордиться этими качествами отца, подражая ему в реальной жизни.
Но и в полной семье при неблагоприятных личностных особенностях родителей (например, грубость отца) ребенок может непроизвольно усвоить их, что также создаст трудности в общении со сверстниками. Если мальчик ведет себя, как и отец, грубо и агрессивно, это рано или поздно приведет к конфликтам со сверстниками и к неприятию с их стороны.
Часто восприятию адекватных полу эталонов поведения препятствуют конфликты в семье, когда дети не хотят брать пример с негативно настроенных и ссорящихся родителей. Если инициатором конфликта выступает отец, то девочки теряют эмоциональный контакт с ним и ранимо воспринимают нападки на мать, с которой себя отождествляют. Мальчики эмоционально заостренное воспринимают ущемление интересов отца в семье, испытывая противоречивые чувства к матери, которую они по-прежнему любят и в то же время не могут смириться с принижением так значимого для них авторитета отца. К тому же мать, находящаяся в конфликте с отцом или недовольная им, не только не подчеркивает его значение в семье, но и стремиться всячески изолировать его от общения с сыном, как это видно на следующем примере мальчика 5 лет.
Мать считала сына упрямым, похожим на несговорчивого отца. Однако по своей эмоциональной чувствительности сын был ближе к матери и, как она, ранимо воспринимал грубое обращение отца. Но и сама мать после конфликтов с мужем часто срывала раздражение на сыне, была непоследовательной и неровной в отношениях с ним. Более «последовательным» был отец, который не воспитывал, а дрессировал и постоянно наказывал ребенка. Так мальчик оказался «между двух огней», в результате, с одной стороны, он становился все более возбудимым, как бы утрированно напоминая холерический темперамент отца, а с другой – все более уставая, затормаживался, чем, как «копуша», опять же утрированно отражал флегматический темперамент матери. Получилось, что у мальчика «исчез» присущий ему природный темперамент. Вместо него появились два болезненных образования, или симптома, в чем-то напоминающие своей возбудимостью и тормозимостью противоположные темпераменты отца и матери.
В детском саду воспитатель посоветовал матери обратиться за помощью к специалисту. Когда мать пришла к нам в центр, она уже развелась с мужем. Тем не менее, перечисляя состав семьи, мальчик назвал отца. Выбрал он и его роль в воображаемой игре в семью, отражая свою возрастную потребность в идентификации с мужской ролью. В отношении матери он, как и раньше, отказывался беспрекословно следовать всем ее предостережениям и говорил «ну и что», чем окончательно выводил мать из равновесия. И хотя после развода прошло немного времени, она стала в глубине души сомневаться, сможет ли выиграть «битву» с сыном.
На приеме мальчик спокойно играл, брал вместе с нами различные роли и совсем не походил на возбудимого, вредного и неисправимого, каким был в представлении матери. На наше замечание, что мальчик не настолько плох, как это можно было предполагать, мать ответила: «Он всегда спокоен с мужчинами» - и добавила, что у сына полностью отсутствуют страхи. Действительно, на наш вопрос о них он вначале категорически заявил: «Я ничего не боюсь», выражая этим скорее свое мальчишеское кредо, чем реальное положение вещей. Когда же мы поинтересовались, боится ли он животных и сказочных персонажей, то мальчик доверительно сообщил, что боится только волка, затем, подумав, добавил: «И тигра – они злые». Через некоторое время вернулся и сказал: «А еще я боюсь Бармалея и Бабку Ежку».
Почему же возникли эти, идущие из более раннего возраста страхи? Да потому, что одностороннее и к тому же конфликтное отношение матери к ребенку не могло восполнить его возрастную потребность в общении с отцом, который мог бы «убить волка» и расправиться с другими сказочными злодеями, а заодно научить, как быть сильным и уверенным в себе. И после развода родителей мальчик не стал более покладистым с матерью, испытывая все больше страхов и неуверенности в себе при внешне независимом и гордом поведении.
Другой пятилетний мальчик после развода родителей жил два года с матерью и бабушкой и обращал на себя внимание в детском саду излишней осторожностью. Он никогда не начинал что-либо делать первым, отказывался съезжать с горки, выступать на концертах, и создавалось впечатление, что он боялся всего нового и неизвестного.
Во время беседы с нами было видно, что он скучает по отцу, поскольку заметно оживился при разговоре о нем и, подобно ему, хотел быть летчиком. В процессе игры мальчик осмелел и стал вести себя более непринужденно, не опасаясь, как раньше, всего неожиданного. Эти страхи появились в результате воспитания бабушки, продолжающей опекать его как маленького ребенка и заменившей ему обоих родителей.
На один из приемов с согласия матери был приглашен отец. Это заметно повысило эмоциональный тонус мальчика и его уверенность в себе. Так мать убедилась, что она и тем более бабушка не могут заменить отца и обеспечить сыну условия для нормального психического развития. Вскоре отец вернулся в семью, и через некоторое время мальчик стал почти таким же уверенным и решительным, как и большинство его сверстников.
Третьему мальчику, о котором пойдет речь, было уже 6 лет, когда его мать обратилась к нам за помощью по поводу его страхов и все более нарастающей неуверенности в себе. Он боялся людоедов, разбойников, хищных зверей, птиц и незнакомых людей, могущих причинить увечье, ограбить, а то и увести с собой. Из-за страхов, связанных с насилием, он боялся выходить на улицу, не засыпал без матери и беспокойно спал, иногда просыпаясь по ночам от страшных снов. Все горящее приводило его в ужас, и он плакал от жалости, услышав о происшедшем где-то пожаре. К тому же у него был доходящий до крика и слез навязчивый страх, что он отстанет, опоздает, и навязчивые опасения, что мать не сможет его вовремя забрать из детского сада.
Воспитателем мальчик характеризовался как самый тихий и послушный, застенчивый и робкий в общении со сверстниками, неспособный постоять за себя, «дать сдачи», часто плачущий от обиды и с нетерпением ожидающий прихода матери. Дома же без присутствия посторонних мальчик, со слов матери, любил вооружаться «до зубов», поражая невидимых врагов. Так он, пусть и в символической форме, защищал себя в игре, самоутверждаясь в мальчишеской бесстрашной роли.
Почему же мальчик был так боязлив и неуверен в себе? С одной стороны, это вина тревожно-мнительной матери, чрезмерно опекающей сына, заменяющей собой сверстников и лишающей ребенка самостоятельности и активности. С другой стороны, причиной явилось отсутствие отца в семье, который умер, когда мальчику было 2 года. Смерть мужа тяжело отразилась на матери, надолго понизив ее настроение и заострив присущее ей беспокойство. Предопределяющим фактором отношения матери к сыну стало ее стремление компенсировать отсутствие отца, поэтому односторонне-эмоциональный уровень отношений продолжал преобладать и в старшем дошкольном возрасте, приобретая вследствие чрезмерной заботы, предохранений и тревоги все более инфантильный характер. Сама мать не замечала этого, но ее отношение к сыну вступало во все большее противоречие с возрастными особенностями формирования личности мальчика. К тому же мать не могла служить примером уверенного поведения, часто находясь в состоянии тревоги и испытывая мучительный для себя страх одиночества. Свою тревогу она изливала от своих чувств и настроения в такой степени, что сын не мог быть самим собой и с каждым годом терял свойственные ему раньше навыки самостоятельности и активности. Вместе со страхами, впитываемыми от матери, мальчик становился боязливым и неуверенным в себе, его поведение все более отличалось от норм общения, принятых в среде сверстников.
Все приведенные истории не случайно касаются мальчиков, так как отсутствие соответствующего их полу влияния отца более всего ощутимо в старшем дошкольном возрасте проблемы взаимоотношений с отцами или уже частично и полностью лишенных общения с ними после развода родителей. Эти мальчики болезненно переживают, когда их начинают стыдить в присутствии сверстников, указывать, что они ведут себя не так, как нужно, отстают от других, не оправдывают надежд. В подобной ситуации дети чувствуют себя еще более непонятными и изолированными, становятся робкими и нерешительными или начинают «вредничать» - делать все наперекор, вызывая негативное отношение к себе и вместе с тем утверждаясь в способности вести себя как «настоящие» мальчишки.
Если дисциплинарные меры оказывают временный или отрицательный эффект, то положительный результат достигается от похвалы за успехи, которые всегда можно найти при желании. Действенным оказывается и вовлечение ребенка в коллективную игру с предоставлением главных ролей. Больших результатов в повышении уверенности у мальчиков достигают воспитатели-мужчины. В порядке эксперимента психологи-мужчины, проходящие у нас курсовую и дипломную практику, работали в группах наравне с воспитателями-женщинами. Сходным эффектом обладает участие мальчиков в спортивных секциях, где всегда есть сверстники, объединенные общей целью, а тренером может быть мужчина.
В клинически очерченных случаях, когда налицо многочисленные страхи и выражена неуверенность и робость в общении со сверстниками, необходима своевременная консультация специалиста, в первую очередь психолога или врача-психотерапевта. Даже родительский комитет, в который входят отцы из благополучных семей, может сделать многое для предупреждения появления нежелательных черт в характере мальчиков, если подобное воздействие идет в комплексе психопрофилактических мероприятий, осуществляемых в детском саду.
Парень задает вопрос девушке (ей 19 лет),с которой на днях познакомился, и секса с ней у него еще не было: Скажи, а у тебя до меня был с кем-нибудь секс? Девушка ему ответила: Да, был. Первый раз – в семнадцать. Второй в восемнадцать. А третий -… После того, как девушка рассказала ему про третий раз, парень разозлился, назвал ее проституткой и ушел вне себя от гнева. Вопрос: Что ему сказала девушка насчет третьего раза? Когда он был?
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
