Как государство, так и муниципальные образования в современной России продолжают оставаться субъектами, имеющими в собственности наибольшее количество недвижимости и иных материальных объектов. Следовательно, есть резоны для сокращения избыточной части публичного имущества, не задействованного в реализации федеральных, региональных и муниципальных функций. Рыночные механизмы приватизации публичной собственности предполагают, прежде всего, извлечение максимального дохода от продажи имущества за счет применения конкурентных процедур, информационной открытости и обеспечения частным лицам равных прав доступа к торгам.
Однако, как отмечается в литературе, необходимость защиты ряда конституционно значимых ценностей, выполнения социальных обязательств обусловливает возможность отступления от аукционных (конкурсных) процедур отчуждения имущества из публичной собственности, а равно и от рыночных механизмов предоставления его во временное пользование частным лицам.
Рассмотрим правовые формы таких отступлений более подробно.
Государственная или муниципальная гарантия
Государственная или муниципальная гарантия (государственная гарантия Российской Федерации, государственная гарантия субъекта РФ, муниципальная гарантия) — вид долгового обязательства, в силу которого Российская Федерация, субъект РФ, муниципальное образование (гарант) обязаны при наступлении предусмотренного в гарантии события (гарантийного случая) уплатить лицу, в пользу которого предоставлена гарантия (бенефициару), по его письменному требованию определенную в обязательстве денежную сумму за счет средств соответствующего бюджета в соответствии с условиями даваемого гарантом обязательства отвечать за исполнение третьим лицом (принципалом) его обязательств перед бенефициаром (ст. 6 Бюджетного кодекса РФ). Определяет БК РФ и порядок предоставления государственной и муниципальной гарантии (ст. 115-117). Их специфика состоит в том, что они предоставляются в пределах предусмотренных бюджетных ассигнований после проверки финансового состояния лица, испрашивающего гарантию, являются безвозмездными, обычно покрывают обеспечиваемое обязательство частично и могут не предусматривать предъявление регрессного требования гаранта к неисправному должнику. Отдельные виды гарантий имеют и другие особенности, установленные в законе о бюджете на соответствующий год и в постановлениях Правительства РФ. Это существенно отличает государственные и муниципальные гарантии от традиционных гарантий и поручительств, предусмотренных ГК РФ, и не дает оснований рассматривать их в качестве разновидности таких гарантий и поручительств.
Как отмечает О. Садиков, государственные и муниципальные гарантии представляют собой новую, более гибкую обеспечительную меру, созданную благодаря развитию рыночных отношений.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
На практике возникает вопрос: применимы ли к институту государственной или муниципальной гарантии общие положения об обязательствах, содержащиеся в ГК РФ?
Государственная (муниципальная) гарантия — не поименованный в главе 23 ГК РФ «Обеспечение исполнения обязательств» способ обеспечения исполнения гражданско-правовых обязательств, при котором публично-правовое образование дает письменное обязательство отвечать за исполнение лицом, которому дается гарантия, обязательств перед третьими лицами полностью или частично (п. 1 ст. 115 БК РФ, п. 1 ст. 329 ГК РФ). Такой вывод содержится в п. 4 постановления Пленума ВАС РФ № 23 «О некоторых вопросах применения арбитражными судами норм Бюджетного кодекса Российской Федерации» (далее — постановление Пленума ВАС РФ № 23). На основании приведенного вывода можно сделать заключение о возможности применения к правоотношениям с участием публичных образований в силу п. 2 ст. 124 ГК РФ норм, определяющих участие юридических лиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, если иное не вытекает из закона или особенностей данных субъектов.
Соответственно к правоотношениям, возникающим в связи с выдачей государственных (муниципальных) гарантий, применяются нормы ст. 115-117 БК РФ, устанавливающие особенности правового регулирования указанных правоотношений и обусловливаемые спецификой их субъектного состава, общие положения ГК РФ о способах обеспечения исполнения обязательств (ст. 329), а также в силу сходства данных правоотношений с отношениями, урегулированными нормами § 5 главы 23 Кодекса, — нормы о договоре поручительства (п. 1 ст. 6).
Этот вывод уточнен в постановлении Пленума ВАС РФ № 17 о внесении дополнений в постановление Пленума ВАС РФ № 23, в п. 2 которого указано, что нормами БК РФ, вступившими в силу с 1 января 2008 года, существенно сужена сфера применения положений § 5 главы 23 ГК РФ о договоре поручительства в порядке аналогии закона к правоотношениям, возникающим в связи с государственными (муниципальными) гарантиями.
Анализ бюджетного законодательства РФ свидетельствует о правовых особенностях государственных и муниципальных гарантий как обеспечительной меры и не позволяет отождествлять их с поручительством. К таким гарантиям в силу их гражданско-правовой природы должны применяться общие положения гражданского права, в частности о действительности сделок и порядке исполнения денежных обязательств.
По мнению О. Садикова, существование вне рамок ГК РФ распространенного в современной практике института государственных и муниципальных гарантий следует считать недочетом общих кодификационных работ в области гражданского права. Данный пробел желательно восполнить.
Ранее действовавшая (до вступления в силу Федерального закона № 63-Ф3 «О внесении изменений в Бюджетный кодекс Российской Федерации в части регулирования бюджетного процесса и приведении в соответствие с бюджетным законодательством Российской Федерации отдельных законодательных актов Российской Федерации») редакция п. 4 ст. 115 БК РФ предусматривала предоставление бюджетных гарантий, как правило, на конкурсной основе. Хотя из формулировки «как правило» вытекало, что проведение конкурса — сфера регулирования законодательства субъектов РФ, в большинстве случаев субъекты РФ устанавливали в бюджетах на очередной год обязательность проведения конкурсов. Например, законом Республики Мордовия о бюджете (ст. 40) предусматривалась дача государственных гарантий Республики Мордовия на конкурсной основе при выполнении условия по сохранению величины государственного долга.
Действующий Бюджетный кодекс РФ конкурсную основу дачи гарантий исключил, что представляется вполне логичным шагом, так как словосочетание «как правило» вызывало, по меньшей мере, недоумение.
Залог государственного или муниципального имущества
На практике ряд проблем возник при рассмотрении вопроса о правомерности передачи государственного или муниципального имущества в залог в обеспечение исполнения обязательств третьих лиц: является ли такая передача государственной или муниципальной гарантией и какие условия необходимо соблюсти для обеспечения действительности соответствующего договора, с очевидностью характеризуемого высоким уровнем коррупционных рисков?
Прежде всего, надо провести четкую разграничительную линию между институтом государственной и муниципальной гарантии и договором залога публичного имущества.
Пунктом 4 постановления Пленума ВАС РФ № 23 установлено, что к правоотношениям, возникающим в связи с выдачей указанных гарантий, применяются ст. 115-117 БК РФ и общие положения ГК РФ о способах обеспечения исполнения обязательств (ст. 329). К данным правоотношениям по аналогии также применяются нормы о договоре поручительства.
Главное отличие, на понимании которого должен базироваться анализ рассматриваемых институтов, состоит в том, что государственная (муниципальная) гарантия и залог имущества основываются на различных источниках возмещения убытков в пользу бенефициара. Если при гарантии возмещение идет за счет средств соответствующего бюджета, то при залоге источником выступает стоимость заложенного (и реализованного) имущества. Именно поэтому к договору ипотеки публичного имущества неприменимы положения о государственной (муниципальной) гарантии. Данные выводы подтверждаются судебной практикой.
В соответствии с распоряжением администрации области общество с ограниченной ответственностью заключило кредитный договор с банком. В обеспечение его исполнения между главным управлением государственного имущества администрации области и банком был заключен договор залога недвижимости, по условиям которого залогодатель передал в залог двенадцать объектов недвижимости, являющихся собственностью области.
Основанием к признанию указанного договора недействительным послужило, в частности, нарушение процедуры предоставления областных государственных гарантий в виде залогового фонда, предусмотренной ст. 115-117 БК РФ. По мнению истца (главного управления государственного имущества администрации области), заемщик денежных средств не являлся участником инвестиционного проекта областного уровня и предоставление ему гарантии возвратности заемных средств в виде залогового фонда было необоснованным.
Суд первой инстанции отказал в иске в связи с отсутствием основания для признания оспариваемой сделки недействительной.
Суд кассационной инстанции поддержал решение суда первой инстанции, оставив его в силе исходя из следующего. Заключение оспариваемого договора не является государственной областной гарантией, поскольку залог представляет собой способ обеспечения обязательства, согласно которому удовлетворение залогодержателю выплачивается не за счет средств областного бюджета, а за счет средств от реализации заложенного имущества (постановление ФАС Центрального округа № А14-16525/2004/603/32).
Схожие выводы содержатся и в постановлении ФАС Центрального округа по делу № А14-10176-2006-403/30.
Но если залог государственного или муниципального имущества не является государственной и муниципальной гарантией, каким образом определять субъекта, чьи обязательства будут обеспечиваться залогом публичного имущества?
В законодательстве РФ не содержится прямое требование о необходимости проведения торгов на право быть лицом, в обеспечение обязательств которого будет передано в залог муниципальное имущество. Однако следует помнить, что согласно ч. 1 ст. 15 Федерального закона N2 135-ФЗ «О защите конкуренции» (далее — Закон о защите конкуренции) федеральным органам исполнительной власти, органам государственной власти субъектов РФ, органам местного самоуправления, иным осуществляющим их функции органам или организациям запрещается принимать акты и (или) осуществлять действия (бездействие), которые приводят или могут привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции, за исключением предусмотренных федеральными законами случаев принятия актов и (или) осуществления таких действий (бездействия).
По мнению ФАС России, чтобы избежать нежелательных последствий, вызванных действиями перечисленных органов власти по передаче государственного или муниципального имущества в залог, выбор лица, исполнение обязательств которого обеспечивается залогом названного имущества, необходимо осуществлять путем проведения публичных процедур (торгов).
Впрочем, единообразная судебная практика, подтверждающая данную позицию, пока не сложилась.
В постановлении ФАС Центрального округа № Ф10-4194/09 по делу № А64-162/09-8 выражен такой подход.
Между банком (кредитор) и кооперативом (заемщик) был заключен кредитный договор, согласно условиям которого кредитор обязался предоставить заемщику кредит.
В обеспечение исполнения кредитных обязательств заемщика между администрацией района (залогодатель) и банком (выступающим по отношению к администрации залогодержателем) был заключен договор об ипотеке (залоге недвижимости).
Администрацией района было дано согласие выступить залогодателем муниципального имущества при заключении кредитного договора.
Ссылаясь на несоответствие договора об ипотеке нормам Закона о защите конкуренции и ч. 1 ст. 50 Федерального закона № 131-ФЗ «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» (далее — Закон № 131-Ф3), заместитель прокурора области обратился в арбитражный суд с иском о признании договора залога недвижимого имущества недействительным.
Признавая оспариваемый договор недействительным, суд первой инстанции исходил из следующего. В нарушение требований ст. 15 Закона о защите конкуренции договор об обеспечении исполнения обязательств заемщика администрацией района заключен без проведения конкурса среди заинтересованных субъектов на право получения обеспечения кредитных обязательств в виде залога муниципального имущества; в нарушение ч. 1 ст. 50 Закона № 131-Ф3 муниципальное имущество при заключении спорного договора использовалось не для решения вопросов местного самоуправления.
Суд кассационной инстанции пришел к противоположному выводу. Оценивая договор ипотеки с позиции его соответствия ст. 15 Закона о защите конкуренции, суд исходил из содержащихся в названной статье положений о необходимости проводить конкурсы при заключении договоров, стороной которых являются властные органы. Таким образом, заключение оспариваемого договора без проведения предварительного конкурса не может оцениваться как основание для признания его недействительным в силу ст. 15 указанного Закона.
Статья 50 Закона № 131-ФЗ не ограничивает использование имущества, находящегося в муниципальной собственности, в качестве предмета залога.
Статья 21 Закона о защите конкуренции не называет в качестве последствия нарушения порядка предоставления государственной или муниципальной помощи ничтожность соответствующей сделки, но устанавливает ее оспоримость при наличии доказательств признания акта о предоставлении государственной или муниципальной помощи недействительным, если исполнение акта привело или могло привести к недопущению или устранению конкуренции.
Таким образом, выводы судов первой и апелляционной инстанций о наличии оснований для признания недействительным договора об ипотеке (залоге недвижимости), заключенного между администрацией района и банком, неправомерны. В связи с этим принятые ими судебные акты подлежат отмене с принятием нового решения — об отказе прокурору области в удовлетворении исковых требований.
Разумеется, в рассматриваемых случаях речь шла об имуществе, приватизация которого напрямую не запрещена законом. Если же предметом ипотеки будет здание, строение или сооружение, передача которого в частную собственность не допускается, данный факт станет достаточным основанием для признания этого договора недействительным даже без применения Закона о защите конкуренции. Такая позиция отражена, например, в постановлении ФАС Волго-Вятского округа по делу № А39-202/2008-24/14.
Хотя в нынешней редакции Закона о защите конкуренции в определенной мере иссякла почва для споров, некоторые недоработки этого Закона весьма актуальны.
Так, сохранилась возможность передавать государственное или муниципальное имущество в обеспечение исполнения обязательств в случаях, предусмотренных ч. 1 ст. 17.1 Закона о защите конкуренции. Это, например, заключение договора с некоммерческими организациями, созданными в форме ассоциации или союза, или социально ориентированными некоммерческими организациями. Поскольку цели деятельности последних, указанные в ст. 31 Федерального закона № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях», весьма разнообразны, к таковым можно отнести практически любые из них.
Несложно смоделировать ситуацию, при которой на заложенное в обеспечение обязательств хозяйственного общества перед названной некоммерческой организацией государственное или муниципальное имущество будет обращено взыскание и оно перейдет в ее собственность.
Аренда государственного или муниципального имущества
Если залог государственного или муниципального имущества в обеспечение исполнения обязательств хозяйственных обществ на практике встречается относительно редко, то споры по поводу заключения договора аренды без конкурса становятся предметом судебных разбирательств гораздо чаще. Поскольку в Законе о защите конкуренции содержится указание на заключение договора аренды публичной недвижимости только по результатам конкурса (кроме прямо оговоренных случаев), споры возникают в основном при тех или иных вариантах продления или перезаключения договора с бывшими арендаторами или субарендаторами.
Как правило, позиция судов однозначна и сводится к признанию недействительным договора аренды, заключенного без проведения конкурса, со ссылкой на ст. 17 Закона о защите конкуренции.
Основная аргументация, встречающаяся в судебных актах по спорам о признании подобного договора аренды недействительным, отражена в постановлении ФАС Восточно-Сибирского округа по делу № АЗЗ-18697/2010.
Управление имущества администрации города обратилось в Арбитражный суд Красноярского края с заявлением о признании недействительными решения и предписания антимонопольного органа, который на основании поступившего из прокуратуры заявления о нарушении управлением норм антимонопольного законодательства, выразившемся в заключении договора аренды без проведения торгов или без предварительного согласования с антимонопольным органом, возбудил дело, в ходе производства по которому установлены следующие обстоятельства.
Между управлением (арендодатель) и ООО (арендатор) заключен договор аренды недвижимого имущества муниципальной собственности, в соответствии с которым арендодатель обязуется предоставить арендатору по акту приема-передачи во временное владение и пользование за плату недвижимое имущество — нежилое помещение.
Ранее ООО являлось субарендатором спорного нежилого помещения по договору субаренды, заключенному индивидуальным предпринимателем, передавшим обществу право аренды на спорное нежилое помещение на основании договора аренды, заключенного с управлением.
Решением антимонопольного органа управление признано нарушившим ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции, так как совершило действия, ограничивающие (могущие ограничить) конкуренцию: оказание ООО муниципальной помощи в виде предоставления муниципального имущества без проведения торгов и без предварительного согласования с антимонопольным органом.
Антимонопольный орган вынес предписание о прекращении нарушения антимонопольного законодательства (ст. 15 Закона о защите конкуренции): возвратить муниципальное имущество, переданное ООО по договору аренды объекта недвижимого имущества муниципальной собственности, в казну муниципального образования.
Судебные инстанции, отказывая в удовлетворении заявленных требований, исходили из отсутствия в актах антимонопольного органа нарушения прав и законных интересов заявителя.
ФАС, установив, что арендодатель при заключении договора аренды предоставил ООО (арендатору) муниципальную помощь (преференцию) без проведения торгов и предварительного согласия антимонопольного органа, посчитал обоснованным признание антимонопольным органом арендодателя нарушившим ч. 1 ст. 15 Закона о защите конкуренции в части предоставления обществу муниципальной помощи в нарушение порядка, установленного главой 5 названного Закона.
Согласно прямому указанию Закона не является муниципальной помощью предоставление преимущества отдельному лицу по результатам торгов.
Из системного анализа приведенных норм судами сделан вывод о том, что предоставление муниципального имущества по иным основаниям, чем перечислены в ст. 19 Закона о защите конкуренции, расценивается в качестве муниципальной помощи. Оказание хозяйствующему субъекту такой помощи дает ему определенные преимущества по сравнению с другими участниками рынка, в том числе потенциальными, в связи с чем подлежит соблюдению установленный антимонопольным законодательством порядок.
Предоставление муниципального имущества в аренду без предварительного согласия антимонопольного органа, без проведения торгов является нарушением порядка оказания муниципальной помощи, предусмотренного Законом о защите конкуренции.
Довод заявителя кассационной жалобы о том, что на момент заключения договора аренды в отношении спорного нежилого помещения Закон о защите конкуренции не действовал, в связи с чем заключение договора аренды до введения в действие ст. 17.1 Закона не может быть расценено как предоставление муниципальной помощи с нарушением антимонопольного законодательства, суд кассационной инстанции посчитал несостоятельным.
Таким образом, поскольку антимонопольный орган доказал соответствие закону оспариваемых актов, а заявитель не представил доказательств нарушения этими актами его прав и законных интересов, суды первой и апелляционной инстанций правомерно отказали в удовлетворении заявленных требований, что было подтверждено кассационной инстанцией.
В ч. 2 ст. 51 Закона № 131-ФЗ за органами местного самоуправления закреплено право передавать муниципальное имущество во временное или постоянное пользование физическим и юридическим лицам, органам государственной власти Российской Федерации (субъекта РФ) и органам местного самоуправления иных муниципальных образований, отчуждать, совершать иные сделки в соответствии с федеральными законами.
Анализ используемых судами норм права в совокупности со ст. 447 ГК РФ, предусматривающей возможность заключения договора на торгах, свидетельствует о том, что законодательство о конкуренции запрещает органам местного самоуправления и государственным органам передавать муниципальное и государственное имущество отдельным хозяйствующим субъектам без проведения торгов либо без осуществления иных публичных процедур, при соблюдении которых другие потенциальные участники рынка имеют равную возможность реализовать право на получение такого имущества.
В соответствии с ч. 3 ст. 19 Закона о защите конкуренции государственные или муниципальные преференции могут предоставляться на основании правовых актов федерального органа исполнительной власти, органа государственной власти субъекта РФ, органа местного самоуправления, иных осуществляющих их функции органов или организаций только с предварительного согласия антимонопольного органа, выраженного в письменной форме. Причем органы публичной власти, в том числе органы местного самоуправления или организации, имеющие намерение предоставить государственную или муниципальную преференцию, подают в антимонопольный орган заявление о даче согласия на ее предоставление по форме, определенной федеральным антимонопольным органом. Преференция, как уже было отмечено, выражается в разнообразных формах, а не только в виде финансовой помощи.
Однако в приведенной позиции, разделяемой в основном судебной практикой, можно найти уязвимое место.
В соответствии с п. 1 ст. 422 ГК РФ договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. То есть при продлении срока действия договора путем подписания дополнительного соглашения момент заключения договора не изменяется, а, следовательно, не возникают новые правоотношения, а сохраняются уже существующие. Новые правоотношения возникают только при заключении нового договора.
Итак, если договор аренды в рассмотренном в качестве примера споре содержал положение об автоматической пролонгации договора на тех же условиях, заключение дополнительного соглашения, исходя из логики ст. 422 ГК РФ, не следует расценивать как нарушение антимонопольного законодательства. Правоотношения, которые были основанием для заключения дополнительного соглашения (если договор с указанным условием подписан до введения в Закон о защите конкуренции ст. 171), возникли до вступления в силу упомянутой нормы, из чего можно сделать вывод, что к ним должны применяться положения Закона в редакции, действовавшей на момент его принятия. Иное толкование противоречит ст. 422 ГК РФ.
Однако по общему правилу договор аренды государственного и муниципального имущества, заключенный без проведения конкурса или как минимум согласования с антимонопольным органом, признается не соответствующим закону (такая позиция отражена и в других судебных актах, например в постановлениях ФАС Восточно-Сибирского округа № АЗЗ-18695/2010, № А19-11879/09 и др.).
Есть, впрочем, и противоположные по смыслу решения.
Например, в постановлении ФАС Северо-Западного округа по делу № А26-1179/2010 указано следующее. Хотя возобновление администрацией муниципального образования договора аренды муниципального имущества без проведения торгов формально обладало признаками нарушения ч. 3 ст. 17 Закона о защите конкуренции, но с учетом специфики предмета спорного договора (передача объектов электросетевого хозяйства с целью обеспечения населения электроэнергией и исключения негативных последствий) суд посчитал, что поведение администрации не содержало в себе антиконкурентного компонента. Поскольку возобновление договора аренды без проведения торгов не могло расцениваться в качестве намеренного игнорирования администрацией требований антимонопольного законодательства, в том числе в целях создания ею неоправданных преимуществ отдельному хозяйствующему субъекту, суд признал правильным вывод суда нижестоящей инстанции о невозможности применения в отношении администрации мер антимонопольного реагирования.
Практика идет по пути запрещения перезаключения договоров аренды на новый срок без конкурса, однако законом предусмотрены изъятия из этого правила: разрешается продление без проведения конкурсов или аукционов договоров аренды, предусмотренных ч. 1 и 3 ст. 1? Закона о защите конкуренции и заключенных с субъектами малого или среднего предпринимательства, за исключением субъектов малого и среднего предпринимательства, указанных в ч. 3 ст. 14 Федерального закона № 209-ФЗ «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации», и субъектов малого и среднего предпринимательства, осуществляющих добычу и переработку полезных ископаемых (кроме общераспространенных полезных ископаемых), при отсутствии на момент заключения такого договора аренды на новый срок оснований для его досрочного расторжения, предусмотренных гражданским законодательством. Пролонгация таких договоров аренды возможна (ч. 4 ст. 53 Закона о защите конкуренции).
Тотальный запрет на передачу государственной и муниципальной недвижимости по договорам хозяйствующим субъектам является важным шагом в деле борьбы с коррупцией. Однако периодически в законодательство вносятся поправки, направленные на смягчение подобной регламентации использования публичного имущества.
Федеральный закон N2 22-ФЗ «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона «О науке и государственной научно-технической политике» и статью 17.1 Федерального закона «О защите конкуренции» установил, что малые и средние предприятия, созданные при вузах или научных учреждениях, смогут получить в аренду без конкурса и аукциона госимущество, закрепленное за этими организациями (ст. 2).
Закон касается договоров аренды в отношении государственного или муниципального имущества, закрепленного на праве оперативного управления за вузами, являющимися бюджетными или автономными образовательными учреждениями, и научными учреждениями. Порядок и условия заключения этих договоров определяются Правилами заключения договоров аренды в отношении государственного или муниципального имущества государственных образовательных учреждений высшего профессионального образования (в том числе созданных государственными академиями наук) или муниципальных образовательных учреждений высшего профессионального образования, государственных научных учреждений (в том числе созданных государственными академиями наук), утвержденными постановлением Правительства РФ № 677.
В соответствии с внесенными изменениями арендаторами должны быть хозяйственные общества — субъекты малого и среднего предпринимательства, учрежденные высшими учебными заведениями или научными учреждениями, работающими в сфере практического применения инноваций, результатов интеллектуальной деятельности, права на использование которых внесены в качестве вклада в их уставный капитал.
В договоре аренды также должен быть установлен запрет на сдачу предоставленного имущества в субаренду.
Полагаю, что никакого, даже потенциально действенного результата указанные изменения законодательства не принесут. Рассуждения об инновациях были и остаются всего лишь декларациями, призванными скрыть низкий уровень научных разработок в современной России. К сожалению, применение всех предусмотренных законодательством льгот не зависит от конкретных показателей работы «инновационного» предприятия: получения в установленный после учреждения срок патента на изобретение, полезную модель или хотя бы регистрации программы для ЭВМ.
Причина видится в том, что в изобретениях и изобретателях на деле никто не заинтересован. Косвенно это подтверждается, на мой взгляд, отменой Указом Президента РФ № 1099 «О мерах по совершенствованию государственной наградной системы Российской Федерации» почетных званий «Заслуженный изобретатель Российской Федерации» и «Заслуженный рационализатор Российской Федерации».
В таких условиях все возможные послабления порядка распоряжения государственным или муниципальным имуществом не возымеют действия.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
