Вслед за либерализацией экономики последовала отмена множества запретов, мешавших частной инициативе в сфере предпринимательства и хозяйственной деятельности. Однако правительство, занятое глобальными реформами и уверовавшее во врожденную способность рынка к саморегуляции, по существу выпустило из рук многие контрольно-надзорные функции. По мере расширения российской рыночной стихии, которая не спешила обуздывать себя самое, все сильнее стала ощущаться необходимость в создании надежного государственного регулирующего механизма. Однако долгое время государство продолжало довольно вяло участвовать в этом процессе. Федеральные ведомства вместе с органами власти субъектов Федерации и местного самоуправления все же приняли на себя инициативу регулирования, однако начавшийся процесс регламентации зашел слишком далеко. За короткое время в результате их нормотворческой деятельности, особенно усилившейся во второй половине десятилетия, было воздвигнуто огромное количество прочных административных барьеров на пути субъектов хозяйственной деятельности.
По признанию безымянных авторов правительственного доклада «О практике применения нормативных правовых актов, направленных на снятие административных барьеров в экономике», «…общие затраты предпринимателей на преодоление административных барьеров составляли от 28 до 30 миллиардов рублей в месяц, или около 10 процентов розничного товарооборота (каждый десятый рубль потребителя оплачивал преодоление административных барьеров торговлей и промышленностью)». Указ Президента РФ «О мерах по устранению административных барьеров при развитии предпринимательства» по существу лишь констатировал сложившуюся ситуацию, но не способствовал ее исправлению в условиях последовавшей вскоре финансовой и политической дестабилизации.
К практическим шагам по ослаблению административного пресса правительство приступило, начав с создания межведомственной Комиссии по устранению административных ограничений в предпринимательстве и оптимизации расходов федерального бюджета на государственное управление. Затем последовало принятие нескольких федеральных законов, упростивших разрешительные и контрольно-надзорные процедуры: «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при проведении государственного контроля (надзора)», «О государственной регистрации юридических лиц», «О лицензировании отдельных видов деятельности», «О техническом регулировании».
Появление данных законов диктовалось необходимостью упорядочения и унификации административных норм и требований. (Для примера: регистрация юридических лиц регулировалась более чем 50 федеральными нормативными правовыми актами не считая множества таких же документов регионального и местного уровня). Тем не менее, до настоящего времени остается ряд важных нерешенных проблем. Например, тот же закон «О государственной регистрации…» оставил открытым вопрос о введении в действие схемы регистрации юридических лиц по «принципу одного окна», т. е. о совершении всех регистрационных действий в одном месте (такая схема уже реализована на практике в Республике Татарстан и в Приморском крае). Буква закона не препятствует введению этой схемы, но вместе с тем не содержит требования о ее внедрении. Фактически камнем преткновения остается внутренняя несогласованность законодательства, осложняющая взаимодействие регистрирующих и налоговых органов, а также органов Пенсионного фонда, Фонда социального страхования, Государственного комитета по статистике и банков. В сфере лицензирования больной проблемой остается неразграниченность полномочий между Федеральными органами исполнительной власти и аналогичными органами субъектов Федерации.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
В соответствии с законом «О лицензировании…» последним передаются полномочия по лицензированию только после решения Правительства РФ либо по соглашению с федеральными органами исполнительной власти. До последнего времени центр крайне неохотно отдавал регионам указанные полномочия. Ими поделились всего три министерства: Минэкономразвития с 71 субъектом РФ лишь по одному виду деятельности, Минздрав - с 89 субъектами по трем видам и Минкультуры--с четырьмя субъектами по одному виду. Кроме того, некоторые федеральные органы исполнительной власти, осуществляющие лицензирование, не имеют своих территориальных отделений, и напротив, территориальные органы отдельных ведомств (например, региональные инспекции государственного энергетического надзора) не обладают статусом органов исполнительной власти. Остается далеким от совершенства список лицензируемых видов деятельности. Согласно анализу 30 писем региональных органов исполнительной власти, поступивших Правительству РФ после вступления в действие закона «О лицензировании…», этот список необоснованно расширен, поскольку немало видов деятельности регулируются при помощи иных способов - государственного контроля и надзора, системы государственной регистрации и сертификации. Тем самым возникает противоречие со ст. 4 закона «О лицензировании…».
В противоречие с данным законом вступает и сохранение у различных контролирующих инстанций (должностных лиц органов внутренних дел, федеральных органов налоговой полиции, федерального антимонопольного органа, органов государственной инспекции по торговле, качеству товаров и защите прав потребителей) неоправданно широких полномочий, касающихся проверки не только наличия лицензии, но и соблюдения лицензионных требований и условий.
Закон на первых порах способствовал лишь некоторому снижению инспекционных нагрузок в расчете на одно малое предприятие. Количество инспекций сократилось на 21 процент по сравнению с таким же периодом предыдущего года, а во второй половине - соответственно на 27 процентов. Общее сокращение было достигнуто главным образом за счет уменьшения числа проверок, проводимых инспекторами Государственной противопожарной службы после ее реорганизации и передачи в ведение МЧС и Российской транспортной инспекцией Минтранса РФ (примерно на четверть). Вместе с тем зафиксировано увеличение активности Государственного надзора за связью и информацией в РФ (количество плановых инспекций возросло на 56,6 процента, внеплановых - на 88,6 процента). По данным, поступившим из 20 регионов, в четырех из них среднее число инспекций увеличилось. В целом невысокая отдача от применения указанного закона в значительной степени является следствием ограниченности сферы его действия. Закон не был нацелен на структурную модернизацию контрольно-надзорной системы, которая предусматривала бы создание постоянно действующих органов с четко прописанными функциями, исключающими дублирование. Поэтому в нем отсутствует закрепленный перечень органов государственного контроля и надзора, что дало основание некоторым ведомствам игнорировать его положения и руководствоваться только «своими» законодательно-нормативными актами.
Например, очень часто органы внутренних дел, особенно на местах, опираются лишь на законы «О полиции» и «Об оперативно-розыскной деятельности», полагая, что действие закона «О защите прав юридических лиц…» не относится к их компетенции. Закон «О защите прав юридических лиц…» достаточно четко регламентирует саму процедуру проведения контрольно-надзорных мероприятий, устанавливает права юридических лиц и, в частности, ограждает их от взимания платы за проведение контрольных проверок. Вместе с тем он содержит множество исключений из сфер его применения. Действие закона не распространяется на отношения, связанные с осуществлением налогового, валютного и бюджетного контроля; банковского и страхового надзора, а также других видов специального государственного контроля за деятельностью юридических лиц и индивидуальных предпринимателей на финансовом рынке; транспортного контроля (в пунктах пропуска транспортных средств через Государственную границу РФ, а также в стационарных и передвижных пунктах на территории РФ); государственного контроля (надзора) администрациями морских, речных портов и инспекторскими службами гражданской авиации аэропортов на территориях указанных портов; таможенного контроля; иммиграционного контроля; лицензионного контроля; контроля безопасности при использовании атомной энергии; санитарно-карантинного, карантинного фитосанитарного и ветеринарного контроля в пунктах перехода Государственной границы РФ; контроля объектов, признаваемых опасными в соответствии с законодательством РФ, а также особо важных и режимных объектов, перечень которых устанавливается Правительством РФ; оперативно-розыскных мероприятий, дознания, предварительного следствия, прокурорского надзора и правосудия; государственного метрологического контроля (надзора).
Даже в пределах довольно ограниченной сферы действия упомянутого закона, в первую очередь акцентирующего внимание на правах юридических лиц по отношению к контролирующим органам, он не сумел существенно исправить ситуацию с дублированием функций существующих контрольно-надзорных органов. В деятельности органов государственного контроля, выявлено наличие чрезмерного, избыточного дублирования контрольных функций, которыми законодательно наделены различные контрольно-надзорные инстанции. Почти у всех из них, за небольшими исключениями (органы, ответственные за исполнение федерального бюджета; Федеральная инспекция труда, Государственная семенная инспекция; органы, осуществляющие государственный надзор и контроль в области мелиорации земель и некоторые другие), обнаружились дублирующие полномочия, не относящиеся к основному профилю деятельности. Причем у некоторых из них таких полномочий насчитывается около десятка, а иногда и более (милиция; органы и войска пограничной службы; органы государственной санитарно-эпидемиологической службы; органы, осуществляющие государственный геологический контроль; органы, осуществляющие государственный контроль за использованием и охраной водных объектов; органы, уполномоченные в области использования, охраны и защиты лесного фонда; органы рыбоохраны и др.).
Минэкономразвития РФ представило доклад «Инвентаризация функций, оценка структуры, численности работников и уточнение порядка финансирования органов (организаций), осуществляющих государственный контроль (надзор)». Его выводы оказались неутешительны: «На законодательном уровне отсутствуют единые и четкие подходы к определению структуры, функций, численности и порядка финансирования органов государственного контроля (надзора). Не определена экономическая целесообразность существования каждого конкретного органа государственного контроля (надзора) и наделения этого органа объемом полномочий по контролю. Разделение объектов контроля между контролирующими организациями проведено нечетко. На практике это приводит к многократному дублированию функций (в том числе дублированию не только по горизонтали между ведомствами, но и по вертикали - между структурами разных уровней одного и того же ведомства и между федеральными, региональными и муниципальными органами, наделяемыми полномочиями по контролю), что увеличивает административную нагрузку на предпринимательский сектор». Озабоченность правительства вызывает стремление контрольно-надзорных органов в условиях ограниченности госбюджета к привлечению внебюджетных источников финансирования посредством оказания платных услуг различным организациям, в том числе и подконтрольным хозяйствующим субъектам.
Такая практика в последние годы получает все большее распространение. Подобные отношения ставят под сомнение эффективность самого контроля, создавая к тому же предпосылки для «административного рэкета». В отсутствие специализированного и законодательно закрепленного перечня органов исполнительной власти, наделенных контрольно-надзорными полномочиями, наиболее полными можно считать сведения, приведенные в Кодексе РФ об административных правонарушениях. В целом, систему государственного контроля и надзора образуют 57 органов различной компетенции. Среди них: Служба Ветеринарии, Санэпидемнадзор, и т.д.
Статью подготовила доцент кафедры социально-гуманитарных дисциплин Волгушева Алла Александровна. 
