Проблему организации и функционирования судебного контроля на досудебном производстве можно смело отнести к одной из наиболее важных и потому активно обсуждаемых. Наряду с фундаментальными работами, посвященными изучению сущности судебного контроля, соотношению судебного контроля с другими направлениями судебной деятельности и, прежде всего, отправлением правосудия немало публикаций посвящается отдельным вопросам реализации данного вида контроля за предварительным расследованием.
Пять лет функционирования данного института позволяют подвести некие итоги его внедрения в практику. И здесь мы обнаруживаем, что многие авторы указывают на негативные последствия введения судебного контроля на досудебном производстве, поскольку этот институт существенно усложнил работу следствия. Критику вызывает то, что получение судебных решений о производстве следственных действий или принятия процессуальных решений связано с соблюдением сложных процедур и значительными временными затратами. При этом, как показывают исследования, суды далеко не всегда глубоко изучают представленные материалы и порой некритично воспринимают позицию следователя и прокурора.
Проанализировав статистику судебных решений на досудебном производстве, И.Л. Петрухин пришел к выводу о неэффективности судебного контроля. Исходя из этого, И.Л. Петрухин задает риторический вопрос: "Если все или почти все ходатайства следственных органов суд удовлетворяет, то зачем в таком случае судебный контроль? Надобность в нем, казалось бы, отпадает. И тогда нужно было бы отменить статьи 182, 183, 185 УПК РФ, предусматривающие судебный порядок получения разрешений на производство арестов, обысков и других процессуальных действий, связанных с ограничением конституционных прав граж-1 дан, и вернуться к получению прокурорских санкций на право проведения такого рода действий. Но вряд ли кто-нибудь теперь будет отстаивать такую позицию".
Обращает внимание И.Л. Петрухин и на то, что в среде практических работников к институту судебного контроля на досудебном производстве сложилось негативное отношение. Так, по его данным 54% опрошенных следователей и дознавателей считают, что достаточно прокурорского надзора, по данным другого социологического опроса 79% опрошенных сотрудников правоохранительных органов против судебного порядке санкционирования следственных действий.
Между тем, количество судебных заседаний, проводимых в рамках реализации данного института, стремительно растет. Кроме того, отказ авторов УПК РФ от действенных механизмов исправления следственных ошибок, по мнению Н.А. Колоколова, привел к тому, что ежегодно до 50 - 60 тыс. производств по исправлению ошибок, допущенных органами предварительного расследования, осуществляются вообще за пределами уголовно-процессуальных регламентации.
В чем же причина низкой эффективности судебного контроля? По мнению И.Л. Петрухина их несколько. "Во-первых, высокая служебная нагрузка судей районного звена (например, в Басманном суде - до 200 уголовных дел в среднем на судью в год). Во-вторых, возложение одной и той же функции на следователя, прокурора и судью (судья надеется, что прокурор, давая согласие на проведение процессуального действия, делает это добросовестно, профессионально и не допускает ошибок). В-третьих, действует принцип солидарности в работе судей и прокуроров, считающих, что их связывает профессиональная обязанность бороться с преступностью и оказывать друг другу в этом содействие".
На наш взгляд, еще одна важная причина состоит в том, что на одного субъекта возложены разные по своей сути функции - правосудия и судебного контроля. При этом главной воспринимается функция правосудия, а судебный контроль - функцией второстепенной. Не случайно исследования показали, что "судьи отнюдь не с восторгом относятся к возложению на них дополнительного бремени по контролю за расследованием, поскольку это весьма ответственная и трудоемкая область судебной деятельности, требующая больших усилий и затрат по времени", а значит к осуществлению судебного контроля будут относиться достаточно формально.
Совмещение полномочий суда по отправлению правосудия и судебного контроля за досудебным производством в одном лице (а закон этому не препятствует) неизбежно влечет еще одну опасность - формирование у судьи предварительного убеждения по вопросу о виновности обвиняемого. Как справедливо отмечает Л.М. Володина: "Не всегда возможно в случае участия судьи в принятии решения на стадии предварительного расследования обеспечить объективность исследования обстоятельств дела в последующем, в ходе судебного разбирательства. Особенно остро встает этот вопрос для судов российской "глубинки", действующих нередко в составе одного районного судьи".
Решение данной проблемы видится в отделении этих функций. Необходимость этого признается многими учеными. К примеру, А.В. Смирнов указывает на то, что в публичном процессе требования размежевания процессуальных функций сверх актуальны, поэтому судебный контроль не может быть непосредственно продолжен правосудием, ибо он превращает состязательность в розыск. Судей как минимум должно быть двое: один для предварительного следствия и предания суду, другой - для правосудия.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
В литературе высказано немало предложений о том, какому органу следует поручить осуществление судебного контроля.
По мнению М.К. Свиридова, эту деятельность следует возложить на конституционные (уставные) суды, при этом в качестве аргумента указывалось на то, судебный контроль на досудебном производстве не соответствует назначению уголовного процесса, характер применяемых при этом норм другой. Характер норм, являющихся предметом деятельности судьи в судебном контроле, - конституционный, а, следовательно, наиболее приемлемое для него место - в конституционном процессе. Говоря о необходимости передачи судебного контроля специальным судебным органам, М.Е. Пучковская апеллирует к зарубежному опыту: "Во многих западных странах, - отмечает М.Е. Пучковская, - функция контроля за законностью деятельности органов предварительного следствия возложена на суды, вернее скажем так - на специальный судебный орган, который не осуществляет в последствии правосудие по уголовному делу. Во Франции - это Обвинительная камера, в Германии - Общественная камера, в Италии - Следственная камера".
Заслуживает внимания и предложение, высказанное Н.Г.Муратовой, которая обосновывает необходимость введения в уголовное судопроизводство России фигуры следственного судьи, наделив его контрольными судебными функциями за ограничением или стеснением конституционных прав и свобод личности при производстве дознания, предварительного следствия и оперативно-розыскной деятельности, а также проведения следственным судьей предварительных слушаний в условиях закрытого состязательного судебного разбирательства по основаниям, указанным в п.п. 1 и 2 ч. 2 ст. 229 УПК РФ, таким образом, Н.Г. Муратова предлагает следственному судье передать полномочия по осуществлению оперативного контроля за досудебным производством и частично полномочия по преданию суду. Подобное предложение высказано Ю.В. Деришевым и В.В. Николюком, которые выступают за создание специального судебного органа при судебном ведомстве - должности следственного судьи для организации судебного контроля за производством предварительного расследования прокурором, органами дознания и предварительного следствия.
Идею введение института судебного следователя поддерживают и другие ученые-процессуалисты, однако при этом предлагаются иные подходы. Так, А.И. Макаркин полагает, что "следователь, как и судья общей юрисдикции, до сих пор осуществлявший судебный контроль, в ходе реформы должен трансформироваться в следственного судью - единственного носителя функции юстиции в состязательном предварительном следствии", при этом, по мнению А.И. Макаркина, следственный судья будет также рассматривать дело по существу. Аналогичную позицию занимает А.С. Сбоев, предлагающий создать "специализированную судебную систему в виде аппарата следственных судей".
Наиболее рациональным нам представляется создание судебного органа по образцу Обвинительной камеры во Франции, передав этому органу полномочия осуществления судебного контроля на досудебном производстве, решение вопроса о предании обвиняемого суду, а также рассмотрение ходатайств о возбуждении уголовного дела в отношении специальных субъектов. Опыт Франции предлагал использовать и И.Л. Петрухин, правда, по иным мотивам. Рассматривая варианты обжалования действий органов предварительного расследования, он отмечал: "Проект УПК РФ предусматривает, что жалоба на действия и решения следователя и органа дознания должна быть сначала подана прокурору и лишь при ее отклонении - судье.
С такой позицией никак нельзя согласиться. ...Дублирование компетенции превращается в социальное зло. Значит, нужно ввести на предварительном следствии фигуру судьи или даже такого судебного органа, как обвинительная камера во Франции, который разрешал бы все коллизии между обвинением и защитой на этой стадии процесса... Судья, рассматривающий жалобу должен иметь возможность выслушать жалобщика или его представителя, следователя (дознавателя), проводившего обжалуемое действие, и при необходимости - допросить свидетелей, подтверждающих или опровергающих доводы жалобы. Для данной стадии процесса такая процедура была бы слишком сложна и разбирательство у судьи могло бы превратиться в уголовное или дисциплинарное преследование следователя. Выход из ситуации видится в заимствовании своеобразного института - обвинительной камеры при апелляционном суде Франции и аналогичной камеры окружного суда дореволюционной России".
Сосредоточив различные направления судебного контроля в одном органе, отделенном от судов, отправляющих правосудие, с одной стороны - мы получим орган, который не будет отвлекаться на решение иных вопросов, что сделает его деятельность эффективной, с другой стороны - мы повысим гарантии правосудия, ибо исключим ситуации, когда один и тот же судья сначала положительно решает вопросы, связанные с производством следственных действий на предварительном следствии, потом - о продлении срока содержания обвиняемого под стражей на предварительном слушании, а затем рассматривает дело в отношении этого же обвиняемого по существу.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
