Сроки проведения доследственной проверки носят неограниченный характер.
Так, по смыслу ч. 1 ст. 144 УПК РФ должностное лицо обязано принять решение по сообщению о любом совершенном или готовящемся преступлении в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения. Этот срок может быть продлен руководителем до 10 суток, а при необходимости производства документальных проверок, ревизий, судебных экспертиз, исследований документов, предметов, трупов, а также проведения оперативно-розыскных мероприятий руководитель следственного органа по ходатайству следователя, а прокурор по ходатайству дознавателя вправе продлить этот срок еще до 30 суток.
К сожалению, предусмотренные ст. 144 УПК РФ сроки никак не препятствуют нередко встречающимся на практике фактам неоднократных отмен вынесенных постановлений об отказе в возбуждении уголовных дел с целью искусственного продления этих сроков.
В результате таких действий сроки проведения проверок могут длиться несколько месяцев.
При этом лица, в отношении которых эти проверки ведутся, находясь в состоянии правовой неопределенности: государство не предъявило им никаких претензий, они еще не являются подозреваемыми и не наделены необходимыми для защиты процессуальными правами, чаще всего не имеют адвоката, но в отношении них уже осуществляется весь комплекс репрессивных процессуальных мер.
Конституционный Суд в своих многочисленных решениях, связанных с рассмотрением жалоб на ст.144, 145 УПК РФ, отмечал, что уголовно-процессуальный закон не предполагает произвольную и многократную отмену по одному и тому же основанию постановления об отказе в возбуждении уголовного дела с направлением материалов для дополнительной проверки, предусматривает соблюдение установленных законом сроков для совершения процессуальных действий (Определения Конституционного Суда № 477-О, № 425-О, № 374-О-О, № 667-О, № 1936-О).
Вместе с тем нарушения сроков проверки сообщений не влекут для следователей никаких неблагоприятных процессуальных последствий, в том числе признания постановления о возбуждении уголовного дела незаконным либо исключения доказательств, а поэтому такие произвольные действия продолжаются.
В период доследственной проверки, когда сторона защиты еще не сформировалась, законодатель позволил следователю проводить полноценное расследование и получать любого вида доказательства виновности будущего обвиняемого.
Так, согласно ч. 1 ст. 144 УПК РФ при проверке сообщения о преступлении следователь вправе получать объяснения, образцы для сравнительного исследования, истребовать документы и предметы, изымать их, назначать судебную экспертизу, принимать участие в ее производстве и получать заключение эксперта, производить осмотр места происшествия, документов, предметов, трупов, освидетельствование, требовать производства документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов, привлекать к участию в этих действиях специалистов, давать органу дознания обязательное для исполнения письменное поручение о проведении оперативно-розыскных мероприятий.
При этом добываемые на данной стадии документы принимаются судами именно в качестве доказательств виновности лица.
На это указывают требования ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ: «Полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений статей 75 и 89 настоящего Кодекса».
Было очень опрометчивым решением законодателя дозволять представителям обвинения получение доказательств еще до возбуждения уголовного дела (ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ была введена Федеральным законом № 23-ФЗ), когда представляется затруднительным обеспечить реализацию принципа равноправия и состязательности сторон.
УПК РФ не позволяет защитнику на стадии доследственной проверки заявить ходатайство о совершении определенных процессуальных действий, представлять какие-либо доказательства невиновности.
Например, он не сможет привести к следователю очевидца совершенного преступления и попросить его опросить. По смыслу ст. 119 УПК РФ адвокат может заявить ходатайство только по уголовному делу, которое на интересующий нас момент еще не возбуждено.
УПК РФ, предусматривая право уполномоченного должностного лица продлевать сроки доследственной проверки сначала до 10 суток, а затем до 30 суток, не предусматривает его обязанность извещать о продлении срока проверки заинтересованных лиц.
Согласно ч. 8 ст. 162 УПК РФ, «следователь в письменном виде уведомляет обвиняемого и его защитника, а также потерпевшего и его представителя о продлении срока предварительного следствия».
Данная процессуальная норма, действующая на стадии предварительного расследования, представляется логичной и основательной, но как объяснить иной подход законодателя при продлении срока проведения проверки, скажем, до 30 суток? Совершенно очевидно, что заинтересованные лица обязаны знать о таком решении следователя (дознавателя), чтобы иметь возможность своевременно его обжаловать.
Неизвещение лица, в отношении которого проводится проверка, о вынесенном постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела.
В соответствии с ч. 3 ст. 145 УПК РФ о принятом решении об отказе в возбуждении уголовного дела извещается только заявитель, которому разъясняется право обжаловать данное постановление. Но ведь данное постановление не в меньшей степени затрагивает интересы лица, в отношении которого проводилась проверка!
Часть 1.1 ст. 144 УПК РФ не предусматривает право стороны защиты знакомиться с материалами доследственной проверки в случае вынесения решения об отказе в возбуждении уголовного дела.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Следователь, который вынес формальное постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, намереваясь выиграть время и в будущем возбудить уголовное дело, не позволит ознакомиться с материалами проверки, имея в виду пресловутую тайну следствия.
К этому следовало бы добавить, что со стороны прокуроров и руководителей следственных подразделений за действиями следователей и дознавателей на данной стадии осуществляется слабый соответственно надзор и контроль, а судебный контроль напрочь отсутствует.
Таким образом, так называемая доследственная практика превратилась в полноценное, иногда в многомесячное, не контролируемое со стороны суда расследование, которое проводится еще до возбуждения уголовного дела, но в процессе которого следователь (дознаватель) беспрепятственно добывает доказательства виновности, а лицо, в отношении которого такая проверка ведется, ограничено в процессуальных правах и не имеет эффективной возможности себя защищать.
Такое положение с очевидностью нарушает провозглашенный в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ принцип равноправия и состязательности сторон.
В дальнейшем, уже после возбуждения уголовного дела, дублируются многие процессуальные действия, ранее совершенные в ходе доследственной проверки: опрошенные лица повторно допрашиваются, могут заново проводиться экспертизы и т.д.
Уполномоченный по правам человека в РФ Татьяна Москалькова, обоснованно указывая на некоторые из отмеченных проблем, предложила вообще упразднить доследственные проверки.
Данное предложение следовало бы проанализировать с точки зрения его практических перспектив.
Если сегодня исключить из УПК РФ ст. 144 и 145, то завтра может произойти следующее.
Основанием для возбуждения уголовного дела станет лишь информация о наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, полученная из заявления, явки с повинной или сообщения о преступлении.
Схожий порядок предусмотрен ст. 21 Кодекса профессиональной этики адвоката, согласно которой президент адвокатской палаты субъекта РФ при наличии надлежащего повода и формы обращения возбуждает дисциплинарное производство в отношении адвоката не позднее десяти дней со дня их получения и никакой предварительной проверки обращения не проводит. И в этом случае такой порядок кажется вполне приемлемым. Однако в отношении уголовного преследования граждан он может повлечь серьезные негативные последствия.
Очевидно, что секвестр только двух статей приведет к значительному увеличению количества возбужденных уголовных дел. После автоматического возбуждения уголовного дела без проведения предварительной проверки встанет вопрос о задержании подозреваемого лица и его дальнейшего помещения под стражу. Из практики нам хорошо известна приверженность представителей стороны обвинения и судов к избранию меры пресечения в виде заключения под стражу, которая оценивается статистикой как переваливавшая за 91% от числа всех заявленных ходатайств.
Может укорениться сложившаяся практика, при которой подозреваемый (обвиняемый) сначала окажется в следственном изоляторе, а лишь потом следователь начнет проверять его причастность к совершению преступления, достоверность и допустимость показаний потерпевшего и иных доказательств. Неизбежно с увеличением количества возбужденных дел увеличится количество арестованных лиц.
С учетом сложившихся следственных обычаев, когда следователь и его руководитель боятся прекратить возбужденное уголовное дело из-за возможных обвинений в коррупции и некомпетентности, могут возникать ситуации, при которых поспешно заведенные уголовные дела попросту не захотят прекращать. По традиции их со страху станут заталкивать в суды для рассмотрения по существу.
Зная практику вынесения оправдательных приговоров (около 0,2–0,3%) и еще более печальную практику отказов прокуроров от поддержания обвинения, мы столкнемся с массовыми фактами осуждения невиновных лиц.
Как видно, исключение из УПК РФ только двух статей (144 и 145) может привести к катастрофическим последствиям для интересов правосудия и правопорядка.
Может произойти так называемый эффект бабочки, когда незначительное влияние на систему создаст большие и непредсказуемые последствия где-нибудь в другом месте и в другое время.
Следует признать, что существование доследственной проверки позволяет отказывать в возбуждении многих тысяч уголовных дел за отсутствием состава или события преступления. Удаление важного процессуального фильтра облегчит процедуру возбуждения и сделает граждан, привлекаемых к уголовной ответственности, более уязвимыми. Кроме того, от таких новаций вряд ли будут в восторге и сами следователи (дознаватели), ведь они будут вынуждены без какой-либо проверки возбуждать уголовные дела, а потом нести персональную ответственность за неизбежно допущенные ошибки. Этого допустить никак нельзя.
Нам следовало бы настойчиво и выдержано найти и распутать все концы этого сложного узла:
• Во-первых, распутать наиболее завороченный конец, связанный со сроками проведения проверок в порядке ст. 144–145 УПК РФ, можно, сократив их до 10 суток, как это было и ранее в УПК РСФСР, ограничив соответствующих должностных лиц возможностью однократной отмены постановления об отказе в возбуждении уголовного дела.
• Во-вторых, освободить еще один тяжелый конец узла, позволяющий следователю (дознавателю) проводить полноценное расследование и собирать доказательства до возбуждения уголовного дела. В этом нет никакой необходимости, потому что доказательства должны добываться только после возбуждения уголовного дела.
• В-третьих, найти и вытянуть еще один закрученный конец, который ограничивает процессуальные возможности лица, в отношении которого ведется проверка и его адвоката.
Если все же ставить вопрос об упразднении проверки до возбуждения уголовного дела, то следует предусмотреть фундаментальные изменения самой идеологии УПК, где вместе с проверкой на процессуальную свалку должна уходить и действующая у нас стадия предварительного следствия. Но это совершенно иная тема.
Как известно, все исконно русские женские имена оканчиваются либо на «а», либо на «я»: Анна, Мария, Ольга и т.д. Однако есть одно-единственное женское имя, которое не оканчивается ни на «а», ни на «я». Назовите его.
Статью подготовил ведущий корпоративный юрист Шаталов Станислав Карлович. 
