В течение ряда последних лет в Институте Европы РАН проводились весьма детальные, а главное — прямые сопоставления уровней производства, занятости и производительности труда в промышленности России, США, Германии, Франции и Великобритании за 1992 цензовый год — последний год переписей промышленности указанных западных стран. Используя базовые соотношения за 1992 г., а также официальные индексы производства и занятости в промышленности сопоставляемых стран, легко получить сравнительные данные за 1998 г.
Далее наши сравнения по промышленности следует дополнить известными сопоставлениями валового внутреннего продукта (ВВП) по паритетам реальной покупательной способности валют, регулярно публикуемым Всемирным банком. Именно эти макроэкономические показатели и могут дать реальное представление о месте России в мировой экономике в конце XX в. В свою очередь, соотношения объемов производства и производительности труда в промышленности и соотношения ВВП могут быть экстраполированы на 2015 г. по соответствующим индексам в зависимости от заданных сценариев прогноза. Тем самым можно сделать оценки возможного места России в мировой экономике в начале XX в.
В качестве первого шага в расчетах по сопоставлениям объемов промышленного производства была перегруппировка отраслей промышленности США, Германии, Франции и Великобритании по концепции промышленного производства и отраслевой классификации, принятых в нашей стране. Затем по каждой из 18 взятых Кудров Валентин Михайлович, Институт Европы РАН, руководитель Центра международных социально-экономических сопоставлений, профессор, доктор экономических наук отраслей были отобраны товары-представители или продуктовые группы, по которым рассчитывались паритеты реальной покупательной способности валют.
Эти данные свидетельствуют о том, что в 1992 г. — стартовом году развития новой России — общий объем промышленного производства в России составлял всего лишь менее 18% уровня США, но почти 2/3 от уровня Германии и превосходил объемы промышленного производства во Франции и Великобритании соответственно на 14 и 38%. По продукции кожевенно-обувной промышленности Россия опережала все сравниваемые с нею страны, по продукции добывающей, деревообрабатывающей промышленности, а также коммунального хозяйства уступала лишь США, а по продукции пищевой, целлюлозно-бумажной, химической, резиновой, нефтеперерабатывающей промышленности и по продукции промышленного и транспортного машиностроения отставала от всех сравниваемых стран Запада. Полученные нами общие соотношения по промышленному производству интересно сравнить с соотношениями, имевшимися за прошлые годы. Так, по оценке, приводимой академиком С. Струмилиным, объем промышленной продукции России в 1913 г. был равен 16% уровня США, по нашим оценкам за 1987 г. промышленное производство СССР составляло 37% уровня США. Это означает, что в 1992 г. — стартовом году для новой России — объем ее промышленного производства относительно уровня США был вдвое меньше, чем в СССР, и лишь на 14% больше, чем в 1913 г.
Следует отметить, что соотношения объемов производства в промышленности более благоприятны для России, чем ее соотношения с рассматриваемыми западными странами по ВВП. Так, по оценкам Всемирного банка, ВВП России в 1992 г. составлял лишь 12% ВВП США, 49% ВВП Германии, 68% ВВП Франции и 75% ВВП Великобритании3.
Сравним эти соотношения за 1992 г. с соотношениями за прошлые годы. По оценке известного российского статистика и экономиста С. Прокоповича, объем национального дохода России (ближайшего по своему охвату показателя к показателю ВВП) в 1913 г. составлял 25% уровня США. В 1987 г., по нашей оценке, национальный доход СССР был равен примерно 30% уровня США5. Значит, соотношения ВНП России и главных западных стран в 1992 г. были намного ниже, чем в 1913 и 1987 гг.
Теперь обратимся к сопоставлениям России и рассматриваемых четырех стран Запада по показателю производительности труда в промышленности. Наши расчеты показали, что уровень производительности труда в промышленности России в 1992 г. составлял 17% уровня США, 26% — уровня Германии, 21% — уровня Франции и 32% — уровня Великобритании. Это намного ниже, чем в СССР в 1987 г. (24% уровня США). По оценке С. Струмилина, производительность труда в цензовой промышленности России (в расчете на рабочего) в 1914 г. составляла около 20% американского уровня. Иными словами, соотношения производительности труда в промышленности России и главных стран Запада в 1992 г. были ниже, чем в 1987 г., и почти такими же, как в 1913 г.
А теперь посмотрим, какие оценки соотношения основных макроэкономических показателей России и стран Запада за 1913 г. сделаны на Западе. По оценке известных американских советологов П. Грегори и Р. Стюарта, национальный доход России в 1913 г. составил 21% уровня США, 97% — уровня Великобритании, 172% — уровня Франции и 83% — уровня Германии. По национальному доходу в расчете на душу населения, по оценке этих советологов, соответствующие соотношения были равны: 12, 21, 40 и 32%8.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
По расчетам тех же авторов, темпы роста промышленного производства России в конце XX и начале XX вв. были выше, чем у большинства стран Запада, составляя не менее 5% в среднегодовом исчислении. За период с 1860 по 1900 г. объем промышленного производства в России утроился, и в 1913 г. Россия занимала 5е место в мире по производству промышленной продукции, уступая лишь США, Великобритании, Германии и Франции. В расчете на душу населения она была по этому показателю на уровне Испании, Италии и Австро-Венгрии.
По оценке западных экспертов, в 1901 г. Россия давала 50% мировой добычи нефти и занимала 1е место в мире по производству и экспорту зерна. В 1913 г. на Россию приходилось 8,2% мирового производства продукции обрабатывающей промышленности. По душевому доходу страна занимала 7е место в мире, составляя уровня Германии уровня США (оценка американского советолога А. Смита). На иностранный капитал в 1913 г. приходилась Уз капитальных вложений в народное хозяйство нашей страны.
Теперь вернемся к нашим сопоставлениям. Для того чтобы выйти на современные соотношения взятых нами макроэкономических показателей России и четырех главных стран Запада, надо экстраполировать полученные нами соотношения за 1992 г. на 1998 г. по имеющимся официальным индексам темпов роста. В результате оказалось, что объем промышленного производства в России в 1998 г. составил всего 8,2% уровня США, 36% — Германии, 61% — Франции и 73% — Великобритании. Соответствующие соотношения по ВВП для этого года: 7,5% — уровня США, 32,5% — Германии, 44,5% — Франции и 47,5% — Великобритании.
Все эти соотношения намного ниже, чем в СССР в 1987 г. и в России в 1913 г. Они заметно ниже даже, чем в 1992 г. в результате последующего снижения производства в России.
Сравнения производительности труда в промышленности за 1998 г. показывают, что соответствующие соотношения России и четырех западных стран по этому показателю также ухудшились. Соотношение России к США по производительности труда в промышленности в 1998 г. составило 12%, к Германии — 18, к Франции — 16 и к Великобритании — 23%.
По современной оценке международных экономических организаций, доля России в ВВП мира в 1997 г. составила 1,7%, в мировом промышленном производстве — 1,8%13. ВВП России сегодня уступает не только ВВП рассматриваемых нами стран, но и ВВП Японии, Китая и Индии и даже ВВП Канады, Бразилии, Южной Кореи, занимая 15е место в мире.
Сегодня Россия по сравнению с США по своей экономической мощи и уровню экономического развития представляет собой удивительный парадокс: отставая от США по размерам ВВП примерно в 13 раз, мы имеем равные с ними численность вооруженных сил (1,7 млн. человек) и численность научных сотрудников (1 млн. человек). При этом в расчете на душу населения наш ВВП и наше личное потребление населения в настоящее время находятся в таком же примерно соотношении с США, как и в 1913 г.
Такова статистическая, чисто количественная характеристика места России в мировой экономике в конце XX в. по сравнению с началом этого века. Она, естественно, не включает анализа качественных сторон состояния российской экономики и общества. Последнее представляет собой особую проблему, и мы ее рассмотрим лишь в аспекте сравнения этого состояния с основными ведущими тенденциями в мировой экономике.
Некоторые особенности современного экономического развития России
После финансового дефолта, случившегося в августе 1998 г., и резкой девальвации рубля в России начался рост производства. Этот рост связан, несомненно, и с исчерпанием, так сказать, ресурса долговременного падения производства в России, которое фактически продолжается уже примерно 20 лет. Это абсолютная неправда, когда нам говорят, что падение производства началось в нашей стране лишь с 1992 г. с началом рыночных реформ и трансформацией всей российской экономики по схеме МВФ. Даже по официальным данным, ВВП СССР уже в 1990 г. сократился на,3%, ВВП России в 1991 г. — на 5%14. А в действительности, по альтернативным оценкам, спад производства в СССР начался с конца 70-х годов.
Начавшийся в 1999 г. рост производства в нашей стране (ВВП — на 3,2%, промышленное производство — на 8,1%16) вызван тремя причинами:
1) сокращением импорта подорожавших иностранных товаров, вызвавшим импортозамещающий рост отечественного производства (прежде всего в пищевой промышленности);
2) повышением мировых цен на нефть и газ, давшим дополнительную экспортную выручку, и
3) скрытой денежной эмиссией, временно стимулировавшей спрос.
Конечно, начавшийся рост производства — это принципиально важный вопрос. Но возникает и другой вопрос: а производство, собственно, какой продукции стало расти? Достаточно ли современна, конкурентоспособна эта продукция, удовлетворяют ли ее качество и новизна высоким современным требованиям мирового рынка? К сожалению, рост идет, прежде всего, за счет традиционной, обычной продукции, спрос на которую заметно возрос внутри страны вследствие резкого сокращения импорта после девальвации рубля. Россия почти не производит современной электронной техники потребительского назначения, ее автомобили не выдерживают сравнения с западными, а экспорт военной техники сокращается.
В отличие от новых индустриальных стран и таких крупных развивающихся стран, как Бразилия, Индия или Китай, Россия пока не сумела пробиться на мировой рынок и завоевать собственные надежные ниши на нем по поставкам не сырьевой, а готовой промышленной и сельскохозяйственной продукции (о высокотехнологичной продукции, за исключением военной, речь не идет).
Не менее важным вопросом является прекращение начатых в 1992 г. рыночных реформ, в ходе которых хотя и было допущено много ошибок, но движение в сторону вхождения в мировую экономику, в общем, было правильным. В 1998 и 1999 гг., похоже, терялось даже само направление этих реформ.
Главной из многих ошибок наших младореформаторов было бесцеремонное фактическое ограбление населения, поскольку не была проведена индексация заработной платы в связи с резким взлетом цен, ликвидированы или обесценены вклады населения в Сбербанке. Похоже, что молодые реформаторы в упор не видели человека, его нужды и страдания и побольше реализовывали заранее нарисованную схему. Но и схема МВФ не была выдержана. Не были достигнуты ни финансовая, ни макроэкономическая стабилизация, не были предприняты необходимые шаги по налаживанию инвестиционного процесса, по борьбе с монополизмом и убыточными предприятиями. Более того, была сформирована государственная финансовая пирамида ГКООФЗ, отвлекающая огромные ресурсы из инвестиционного процесса. Приватизация имела частичный успех в сфере мелких предприятий промышленности, строительства и особенно торговли, но практически не привела к появлению эффективных собственников и частных инвесторов на крупных предприятиях. Не была создана адекватная рыночным отношениям налоговая система, государство по существу душило налогами частное предпринимательство, мелкий и средний бизнес. В результате в народе было утрачено доверие к реформаторам и государственной власти. Но при этом парламент в своем противостоянии президентской власти сознательно тормозил формирование рыночных отношений, напрямую мешал проведению реформ, активно вел работу по дискредитации самих реформаторов и президента.
В конечном счете, была реализована на практике, как и в прежние времена, тоже вполне тупиковая модель общественного развития. После ухода Черномырдина и Кириенко — последних могикан после гайдаровского процесса отнюдь уже не радикальных, а скорее весьма замедленных и противоречивых реформ — наступил почти полуторалетний период застоя, перегруппировки сил в заданном восемь лет назад процессе реформирования. Но парадокс в том, что именно в этот период обнаружились серьезные признаки исчерпания доверия у части населения к коммунистической программе, к «социалистическим ценностям».
Важнейшей стороной реалистичной оценки качественного состояния любой экономики является ее способность к восприятию научно-технического прогресса, государственная поддержка и обеспечение последнего. Эта сторона нашего бытия, к огромному сожалению, пребывает в положении полной прострации. Многократно сократились ассигнования на НИОКР, их доля в российском ВВП составляет менее 1%, в то время как в развитых капиталистических странах 2,33%. И, несмотря на то, что в стране прошла первая широкая волна приватизации, незаметно, чтобы приватизированные предприятия брались за нововведения, гонялись за новой техникой и технологическими процессами. Что же касается государственных предприятий, то они и раньше всегда сторонились научно-технического прогресса, предпочитая не связываться с рисками и работать по старинке. Без НТП, использования высоких технологий в производстве, без подъема отечественной науки у России нет будущего, какие бы формально ни были темпы роста ее экономики.
В этой связи во весь рост встает вопрос о государственном стимулировании подъема российской экономики, повышении ее эффективности, а также реструктуризации с помощью современной промышленной политики и политики в отношении предприятий, ускорения НТП. Идея тотального ухода государства из экономики на практике никогда не возникала. Речь не идет и о вхождении сильного государства во все поры нашей экономической жизни, как это было в советские времена. Речь идет о нормальном и объективно обусловленном регулировании хозяйственных процессов в стране, стимулировании их эффективности, предпринимательской активности, конкурентоспособности, наконец. Всего имеет место в странах со зрелой рыночной экономикой, формирование которой без государственной поддержки невозможно.
Важной причиной большинства неудач в сфере российской экономики и ее реформирования является слабость институтов власти, отсутствие необходимой политической воли к формированию истинно эффективной рыночной экономики и демократического строя. Недостаточный профессионализм, неграмотность и неопределенность в принятии решений, бездеятельность, а порой и прямой саботаж в их исполнении на разных уровнях государственной власти, слияние последней с финансовой и частнопредпринимательской сферой являются обычным делом в системе нынешнего управления в России. Все это не может не сказываться самым негативным образом на характере развития нашей экономики.
Тем не менее, главной причиной неудач, о которых идет речь, является неясность, неопределенность и даже не рыночностью общественного сознания в нашей стране, то, что на Западе часто называют «российской ментальной инвалидностью». Все это принципиальным образом отличает Россию, например, от Германии, где перестройка общественного сознания произошла еще при Аденауэре, и сегодня немецкая нация предстает перед всем миром вполне обновленной, современной, органически вписанной в процесс развития мировой цивилизации, вполне заслуживающей международного доверия. Экономическое развитие Германии, поэтому прогнозировать значительно легче, чем экономическое развитие нашей страны.
Впереди у России и ее экономики по всем обозначенным здесь причинам еще много трудностей, смут и неясностей. Наиболее опасные из них могут быть связаны с обострением социального недовольства, а также с территориальными проблемами.
Последние события на Северном Кавказе, террористические акты в ряде городов страны, похоже, создают базу для долговременной тенденции к сохранению серьезной социальной напряженности в стране, что, несомненно, будет отражаться на экономическом росте. В этой связи будущее развитие российской экономики будет опираться не только на рост импортозамещающих производств, но и на увеличение военных расходов, расходов на силовые и правоохранительные структуры страны.
Другой сдерживающий фактор будущего экономического роста в России — ее растущий внешний долг. Сейчас он превышает уже 150 млрд., долл., и проценты по его выплате составляют внушительную величину. В течение ближайших 10 лет ежегодные выплаты только на погашение долгов международным финансовым организациям и процентные выплаты инвесторам, купившим российские еврооблигации, составят от 3,5 до 5 млрд., долл. Все это также означает серьезное отвлечение средств от решения задач по стимулированию экономического роста.
Однако нельзя забывать, что трудности страны, связанные с погашением внешнего долга, имеют место параллельно с массовым оттоком капиталов из России в сумме около 25 млрд. долл., ежегодно. Фундаментальной причиной этого оттока являлась при Ельцине нестабильность внутриполитической и социально-экономической жизни в стране, прекращение рыночных реформ, слабость финансово-банковской системы, разгул криминалитета, отсутствие необходимого таможенного и валютного контроля, т.е. слабость политической власти в стране.
В принципе, у России есть все не только для экономического роста, но и для экономического и социального процветания. Это — прежде всего огромные людские, технологические, производственные и природные ресурсы, предприимчивые и образованные люди нового поколения, научно-технический потенциал в виде большой армии ученых, многочисленных НИИ и КБ, внушительного военно-промышленного комплекса, имеющегося станочного парка, наличия 35% мировых природных ресурсов и т.д. К этому следует добавить финансовые ресурсы и ресурсы появившейся политической воли к возрождению России.
Прямым фактором, который определяет экономический рост, являются капитальные вложения. Их общий объем сократился по сравнению с 1990 г. примерно в 5 раз, что намного больше сокращения ВВП и промышленного производства (более чем в 2 раза)18.
Финансовые источники для капиталовложений имеются. Это и накопленные ресурсы предприятий (свыше 80 млрд., руб.) и банков, спрятанные населением сбережения (4060 млрд., долл.), резервы коммерческих банков (90 млрд., руб.) и бюджетные ресурсы19. По словам М. Касьянова в бытность его министром финансов РФ, «в банковском секторе скопились колоссальные деньги, которые банки не знают, куда направить». Хуже теперь дело обстоит с иностранными инвестициями, приток которых после августа 1998 г. резко сократился. Рейтинг и имидж нашей страны после известных публикаций об отмывании российских денег на Западе и финансовых злоупотреблениях российских чиновников заметно понизились, что также не способствует притоку иностранного капитала в нашу страну. Следовательно, приходится рассчитывать только на себя. Одновременно объективно необходимы жесткие меры по предотвращению нежелательного оттока капитала из России и по борьбе с коррупцией. Полученные средства пригодились бы для инвестиций и развития науки в России.
Но и здесь нужны твердая политическая воля, реальное государственное стимулирование частных и иных капиталовложений, экономического роста и научно-технического прогресса в стране. В связи с этим прежде всего надо создать условия для здорового развития банковской системы, прекратить отток российских капиталов за границу, поставить надежный заслон криминальным и теневым структурам в финансовой и производственных сферах. Государству необходимо сосредоточиться на стимулировании роста производства и платежеспособного спроса.
Прогноз места России в мировой экономике
В начале 1992 г. Россия вступила на путь радикальных экономических реформ. Эти реформы дали не только отрицательные, но и положительные результаты. Среди последних надо отметить разрушение прежней тоталитарно-политической и административно командной системы, советской нерыночной, недемократической, практически феодальной модели экономики, ликвидацию товарного дефицита, создание основ рыночной инфраструктуры, появление материальных стимулов, работающего рубля, гласности, разделенных ветвей власти, политического партнерства с Западом и т.д.
Иными словами, эти реформы наметили выход нашей страны из исторического тупика «реального социализма», начавшийся переход к рынку, смешанной конкурентной экономике, формированию ряда предпосылок для создания современной эффективной экономики. Именно на эти положительные стороны экономических реформ 90-х гг. намерен опираться В. Путин в своей деятельности по возрождению России в начале XX в. Однако рассматриваемые экономические реформы сопровождались ожесточенным политическим противостоянием, серьезными ошибками в их проведении и нарастанием экономического и социального кризиса в обществе. В результате по большому счету можно сказать, что эти реформы провалились, хотя их радикальный ход, заданный поначалу, очень скоро замедлился и превратился в постепенный и даже в застой.
Реформы, начатые в России в 1992 г., провалились главным образом не потому, что неверна доктрина свободного рынка или провалился гак называемый «вашингтонский консенсус». Известно, что то и другое в свое время вполне неплохо сработало в других странах, и примером могут служить не только Польша или Чили. Российские экономические реформы провалились, во-первых, потому, что наше общество, доставшееся в наследство от бывшего СССР, не было готово к восприятию частной собственности, конкуренции, свободных цен и других механизмов и инструментов нормальной рыночной экономики. Приступив к реальным рыночным реформам, Россия не имела даже воспоминаний о реальной рыночной экономике до 1917 г., ибо с тех пор сменилось как минимум три поколения людей, а за советские годы не было ни рыночной экономики, ни частной собственности, ни разных партий или идейных течений, ни демократии. Появилась новая общность — советский народ, масса, искусственно ориентированная не в рыночном, а в ином направлении, в ином духе. К 1992 г. эта масса была полностью деморализована как распадом СССР, так и крушением КПСС и многими результатами горбачевской перестройки. Народ мало что понимал в том, что происходит, что с ним делают враждующие друг с другом руководители. Никакой серьезной научной подготовки реформ не было, самые известные академические экономисты, как и Горбачев, не хотели расставаться с «социалистическими ценностями» и выступали в поддержку не оправдавшей себя на практике многих стран доктрины «рыночного социализма».
Среди причин, определивших провал реформ, некоторые наши ученые и политики справедливо называют отставание российской общественной науки, в частности экономической. Так, академик Т. Заславская пишет: «Определенную ответственность за это несет общественная наука, которая не смогла своевременно дать правильную оценку социальной направленности происходивших перемен». Председатель Совета Федерации РФ Е. Строев заметил, что «отчасти причиной тому было отсутствие у России опыта периодической адаптации экономики к меняющимся условиям и отставание экономической науки».
Во-вторых, российские экономические реформы 90-х гг. провалились потому, что были встречены яростной оппозицией нерыночных прокоммунистических сил в обществе. Сопротивление этих сил не было преодолено политической волей и еще большей силой со стороны президента и других структур. В результате реформы шли противоречиво и заторможено.
Первым сопротивление оказал бывший председатель Верховного Совета России Р. Хасбулатов, который уже через две недели после начала реформ в январе 1992 г. обвинил молодых реформатов в некомпетентности. Затем под его руководством была составлена альтернативная программа, которая исходила из сохранения нерыночного командно-административного характера российской экономики, из желания (напоминавшего желание сторонников ГКЧП в августе 1992 г.) возврата к реальному социализму. С уходом Р. Хасбулатова с политической российской арены место главного критика реформ занял лидер КПРФ Г. Зюганов, который вначале еще более откровенно призвал к сохранению «социалистических ценностей», отказу от приватизации и т.д. Более того, значительная часть не только верхушки КПРФ, но и всего коммунистического электората в стране вообще отказывалась признать объективную необходимость рыночных реформ и хотела повернуть колесо истории вспять. Главная функция президента Б. Ельцина в этом раскладе состояла в недопущении коммунистического реванша, что и было сделано, но на серьезное продвижение, корректировку и углубление экономических реформ сил у него явно не хватило.
И возникает вопрос: а приди к власти в нашей стране в те годы Хасбулатов или Зюганов, какие реформы они проводили бы, и был бы прогресс российской экономики на новых путях? Ответ на этот вопрос ясен: стало бы совсем не лучше, чем было на самом деле.
Более того, страна была бы отброшена далеко назад и не только экономически. А пойти по пути Китая в 1992 г. было уже поздно. Это надо было сделать в 60-70-е гг., но наш «советский Дэн Сяопин» — премьер А.Н. Косыгин не мог пробить стену антирыночного партийного консерватизма в бывшей КПСС.
В-третьих, экономические реформы в нашей стране провалились потому, что Россия получила от СССР тяжелейшее не реформируемое по существу наследие в виде огромных предприятий, прежде всего в тяжелой промышленности и в ВПК, огромных колхозов и совхозов в сельском хозяйстве, полное отсутствие профессионального опыта в области эффективного функционирования коммерческой банковской системы, фондового и товарного рынков, финансового менеджмента и т.д. Советская модель экономики напрочь исключала рынки факторов производства, заменяя их централизованной системой партийного управления и планирования в строгих рамках утопической идеологии. Жизнь показала, что преодолеть столь тяжкое наследие за считанные годы в стране, оставившей позади семь с половиной десятилетий борьбы с частной собственностью, рынком и демократией, практически невозможно.
Тем не менее, все сказанное не исключает честного признания крупных ошибок, которые совершили наши молодые реформаторы в процессе проведения реформ. Реформаторы главной своей целью ставили не стимулирование производства и инвестиционного процесса, а борьбу с инфляцией и бюджетным дефицитом, в результате чего не только ускорялось падение производства, но и развивались в экономике неплатежи и продуктообмен (бартер). В результате России пришлось прожить восемь лет (1992-2000 гг.) без государственной поддержки производства, при крайне низкой собираемости налогов, невыплатах заработной платы, не продавая за рубеж практически ничего, кроме сырья, и постоянно выпрашивая при этом кредит у Запада.
Запад же, получив огромную выгоду от развала коммунизма (эта выгода оценивается на Западе в сумме 1 трлн. долл.) 4, практически мало что сделал, чтобы помочь России встать на новый, эффективный путь экономического развития. Более того, Запад стал давить на Россию по чеченскому и другим вопросам, используя их в качестве ширмы для прикрытия своих грязных действий на территории Югославии.
России пришлось пережить унизительный дефолт августа 1998 г., когда чуть ли не в одночасье был девальвирован рубль, жизненный уровень населения упал на V3, а финансово-банковская система страны практически развалилась. Эта система оказалась слабой. Она не работала ни в интересах производства, ни в интересах научно-технического прогресса и повышения жизненного уровня людей. Для нее были характерны монополизм, непрозрачность, недостоверность публичной отчетности, информационная закрытость даже от собственных сотрудников. При этом круг операций, производимых в российской банковской системе, был крайне ограничен: если западные банки предоставляли более 300 услуг, лучшие из наших — лишь около 20. И при этом часто действовали за гранью риска и даже здравого смысла.
Тем не менее, в обществе все больше стало набирать силы расширяющееся движение за создание нормальной работоспособной системы институтов профессионального регулирования рыночной экономики, основы которой худо-бедно уже созданы. Общество все больше стало рационально осознавать, что российская рыночная экономика должна развиваться и становиться все более зрелой, эффективной и конкурентоспособной по международным стандартам.
Можно считать, что уже весной 2000 г. в стране реально сложилась ситуация для проведения последовательной и решительной политики экономического роста и выхода из 20-летнего кризиса в экономике.
Впервые за многие годы в начале XX в. появляется надежда, и даже уверенность в том, что рыночные преобразования, как и инвестиционный процесс, процессы банкротств, антимонопольной борьбы и реструктуризации убыточных предприятий получат серьезную институциональную (в том числе и государственную) поддержку. В обществе все более зреют условия для консолидации сил рынка, правовой и социальной его поддержки со стороны обновляющихся и укрепляющихся органов государственной власти.
Новая президентская администрация В. Путина не скрывает своих неолиберальных и демократических взглядов, не отказывается от намерения дать новую жизнь рыночным реформам и выйти, наконец, из порочного круга то новых начинаний и надежд, то отступлений в прошлое и разочарований. Приход в стране просвещенного авторитарного правления на период до завершения давно уже начатых, но вялотекущих до последнего времени реформ — вполне вероятная перспектива на среднесрочный период. И сегодня, похоже, в российском обществе созрели широкомасштабные настроения и требования в пользу национального возрождения и вступления страны на путь еще более широких и глубоких экономических и демократических преобразований.
Объективно совершившийся в нашей стране в последнее десятилетие крах социализма и коммунистической идеологии требует решительной государственной поддержки начавшихся не о трансформационных процессов. Надо иметь долгосрочную стратегию социально-экономического развития страны, всемерно укреплять ее внутреннее единство, не допуская даже элементов сепаратизма и распада, поднимать экономику Сибири и Дальнего Востока. Надо не заниматься политическими играми и непомерными проявлениями тех или иных личностных амбиций, не поддаваться настроениям все нарастающего противостояния Западу, а твердо и решительно встать на путь решения внутренних проблем нашего собственного дома.
Для этого, во-первых, на какой-то период времени потребуется в известном смысле авторитарно-демократический режим и авторитарный лидер, которые могут помочь консолидировать разные группы населения и разные политические движения. Это, кстати, соответствует российскому менталитету, российским национальным традициям.
Во-вторых, просвещенный авторитаризм должен быть цивилизованным и направленным на формирование зрелой рыночной экономики, гибкого и эффективного производства, основанного на высоких технологиях и отвечающего требованиям XX в.
В-третьих, государство должно помочь организовать, а затем всячески поддерживать и стимулировать инвестиционный процесс, гарантировать вклады населения в банках, защищать права собственников и бороться с коррупцией и незаконным вывозом капитала из страны, всемерно помогать мелкому бизнесу, предпринимательской активности и формированию нормального рыночного менталитета в обществе.
Государство должно создать для всего этого правовые основы цивилизованного хозяйствования в условиях рынка, контролировать денежное обращение и восполнять те прорехи, которые неизбежно оставляет за собой развитие рыночных отношений (в частности, социальную сферу). Поэтому государство должно брать на себя всю заботу по укреплению социальной базы реформ и доверия к ней граждан.
Государство должно защищать не на словах, а на деле рыночную систему, т.е. экономические свободы, равные условия для всех участников экономической деятельности, стабильные нормы хозяйствования. Тогда и только тогда появятся надежный экономический рост, повышающиеся эффективность производства и благосостояние народа. Рыночная экономика уже по своей природе нуждается в сильном государстве, но не для восстановления централизованного планирования и возвращения к фиксированным государственным ценам, а для гарантии нормального функционирования цивилизованного рынка (рынка потребителя), демократии и процветания страны. Кстати, «отмирание государства», помнится, провозглашал всерьез не кто-нибудь, а сам В.И. Ленин.
Проведение в нашей стране либерализации цен, приватизации и политики финансовой стабилизации осуществлялось на основе принятых государством решений, государственной поддержки. Другое дело, что политическая воля президента Б.Н. Ельцина была проявлена недостаточно, а набравшие вдруг силу ярые противники рыночных реформ чуть было не вернули страну в ее социалистическое прошлое. Другое дело, что российское общество, как оказалось и как должно было быть предвидено, проявило неготовность к восприятию быстрых рыночных реформ и желало постепенности и авторитаризма в их проведении. Но, тем не менее, в конце 1999 г. стало ясно, что российское общество отвергло такие «ценности» программы левой оппозиции, как реприватизация, или проведение новой национализации, как возврат к фиксированным государственным ценам и рационированию, несвободе личности, отмене хождения доллара, популистскому повышению зарплаты и пенсий, ведущему к неизбежной инфляции и падению курса рубля, противостоянию во всем Западу, русскому шовинизму и национализму, изоляционизму от Запада и т.д.
В начале 2000 г. в стране начали складываться основы политической стабильности, появился центристский парламент, левая оппозиция потеряла в нем большинство мест. На этой базе логично формировать цивилизованную двухпартийную систему, нормальные пути дальнейшей демократизации страны и развития рыночных отношений. Новый президент страны В.В. Путин проявил способность и решимость всячески содействовать экономическому росту и выходу России из того исторического тупика, в котором она пребывала не только последние восемь лет, проводя неудавшиеся попытки нерыночных реформ, но и все последние более чем 80 лет, включая утопические попытки строительства социализма с его нерыночной феодальной экономикой — сначала «в одной отдельно взятой стране», как это было в 1917-1945 гг., а затем и в мировом масштабе (1945-1990 гг.).
Основные направления экономической политики нового президента России следующие:
принятие пакета законов, формирующих законодательную базу правового общества, защищающих права собственности, рыночные институты и демократии;
стимулирование инвестиционного процесса для обеспечения нормального экономического роста;
проведение активной промышленной политики, включающей процедуры банкротств и антимонопольной борьбы;
формирование эффективной финансово-банковской системы; активная социальная поддержка населения; налоговая реформа;
решительная поддержка мелкого и среднего бизнеса; реформа федеративной системы, включая согласование федерального и региональных законодательств;
ликвидация теневой экономики, организованной экономической преступности;
постепенная интеграция российской экономики в мировую экономику;
решительная и последовательная борьба с коррупцией; партнерство и сотрудничество с Западом.
В принципе, начало экономическому росту в России может быть положено и без больших капиталовложений за счет увеличения спроса, учитывая наличие огромных незагруженных мощностей. Именно за счет этого и был, достигнут рост производства в 1999 г. И сегодня уровень заказов в российской промышленности на 10% превышает размер загрузки мощностей, что должно повлечь за собой рост инвестиций. Но к этому сегодня присоединяется и новый фактор экономического роста: начиная с 2000 г. вступает в действие государственная программа по закупке военной техники и НИОКР на сумму 69 млрд. руб. Это дало в течение 2000 г. увеличение спроса на 97 млрд., руб. В свою очередь, увеличение доходов в промышленности даст дополнительный прирост потребительским расходам и инвестициям.
Но главное — начать утверждать в стране новую модель экономических реформ, основанную не только на сильной власти всех государственных, общественных и предпринимательских институтов и структур, но и на достигнутой наконец, стабильности в обществе, экономике, финансах и государстве.
Основными элементами этой модели являются следующие:
всемерное поощрение инвестиций;
модернизация производственного аппарата;
укрепление рыночных институтов;
проведение широкомасштабной инновационной политики;
социальная ориентация результатов производства;
укрепление территориальной целостности страны и межрегиональных экономических связей;
дальнейшее вхождение экономики России в мировые глобализационных и интеграционные процессы с упором на высокотехнологичные продукты.
Таким образом, речь должна идти о новой экономической модели и о новой экономике без романтизма и дилетантства. Все эго требует широкого использования современных экономических знаний, серьезного развития экономической науки в стране. Как говорил В. Путин, его позиция состоит в том, «что наша страна должна быть сильным, мощным государством, эффективным; должна быть государством, в котором граждане Российской Федерации и все те, кто хочет работать, сотрудничать с Россией либо жить здесь, чувствовали бы себя комфортно, чувствовали бы себя защищенными, чувствовали бы себя, если хотите на простом языке, в своей тарелке всегда, чувствовали себя психологически, морально и экономически комфортно».
Цивилизованная рыночная экономика, базирующаяся на разнообразии форм собственности и предпринимательской деятельности, на открытой и честной конкуренции и надежной правовой основе, — главное и непременное условие будущего процветания России. Рыночный механизм с конкуренцией — это механизм творчества миллионов, механизм самоорганизации и постоянного совершенствования. Одновременно это и реальный механизм научно-технического прогресса. Неизбежно формирование в России и широкого круга грамотных и профессионально подготовленных предпринимателей и менеджеров, способных не только к крупным инвестициям в экономику страны, но и к выведению ее из затянувшегося кризиса.
Все это будет способствовать обновлению основного капитала, модернизации производственного аппарата, вовлечению в производство огромных незагруженных мощностей на обновленной основе. Параллельно будет дан импульс активизации инновационной деятельности, ускорению научно-технического прогресса. Государство же должно всемерно содействовать инвестиционному и инновационному прогрессу не только прямыми государственными инвестициями и затратами на НИОКР, но и всевозможными экономическими мерами регулирования, включая налоговые льготы, спец-субсидии, амортизационную и промышленную политику.
Все сказанное дает основание для составления прогнозов развития российской экономики.
В нынешней ситуации я вижу два варианта возможной государственной экономической политики на перспективу до 2015 г.:
а) частичный возврат к авторитарным методам прямого государственного воздействия на развитие экономики с использованием рыночных механизмов, экономических рычагов и стимулов на базе уже созданных элементов рыночной инфраструктуры;
б) более решительное и властное продолжение ранее начатых рыночных реформ с признанием допущенных ошибок, их исправлением и корректировкой рыночного курса, дальнейшим сотрудничеством с передовыми странами Запада, упором на ценности правового государства и гражданского общества.
Любой из этих двух вариантов исходит из решительного отхода от сегодняшней рыхлости в экономической политике и предусматривает рост российской экономики. Ресурсы для этого в стране есть. Автору предпочтителен второй вариант прогноза.
В перспективе до 2015 г. следует ожидать сначала замедленный, но затем все ускоряющийся рост ВВП и особенно промышленного производства в нашей стране. При этом среднегодовой темп роста ВВП в 1998-2015 гг. составит, по моему мнению, не менее 5%, промышленного производства — 6%. Восстановительный рост после долговременного экономического и общего кризиса на первых порах не потребует немедленных крупных капитальных вложений, он будет опираться на ввод резервных мощностей и иных ресурсов, финансироваться за счет не капитальных, а текущих затрат. Но потом должны заработать такие факторы, как ускорение научно-технического прогресса, широкомасштабная предпринимательская инициатива, форсированный экспорт готовых изделий, прежде всего продукции машиностроения.
Прогнозируя темпы экономического роста стран и регионов Запада, чтобы ориентировочно определить место России в будущей мировой экономике, следует обратиться к их величинам, характерным как за долговременные периоды в прошлом, так и за 90-е гг. XX в.
В США долгосрочные, или «исторические», среднегодовые темпы роста ВВП составляют около 2,7%. Однако за последние годы экономика США демонстрирует более высокие темпы. Так, прирост ВВП этой страны в 1996 г. составил 3,5%, в 1997 г. — 3,9, в 1998 г. — 3,9 и в 1999 г. — не менее 3,5%28. Можно предположить, что на перспективу до 2015 г. среднегодовые темпы роста ВВП США составят около 2,8%. Поскольку темпы роста американской промышленности обычно составляют чуть более 70% темпов роста ВВП, для промышленности США можно принять на перспективу среднегодовой темп в размере 2%.
В Германии долгосрочный ретроспективный темп роста ВВП был не ниже, а выше, чем в США. Однако начиная с 70-х гг. Германия стала отставать от США по темпам развития своей экономики. Последнее особенно проявилось в 90-е гг. и в последнее время. Так, в 1996 г. прирост ВВП Германии составил 1,3%, в 1997 г. — 2,2, в 1998 г. — 2,6 и в 1999 г. — чуть более 2%2н, На перспективу до 2015 г. можно принять для этой страны среднегодовой темп роста ВВП в размере 2,6%, промышленного производства — 1,8%.
Во Франции долгосрочный «исторический» темп роста ВВП был ниже, чем в Германии и США. В последние годы, однако, Франции удалось несколько приблизиться к этим странам по темпам экономического роста. Вместе с тем на перспективу до 2015 г., мне представляется, вряд ли целесообразно исходить для этой страны из среднегодовых темпов роста ВВП и промышленности, превышающих соответственно 2,5 и 1,2%.
Весьма необычную динамику имеют темпы экономического роста Великобритании. В течение многих десятилетий экономика Великобритании развивалась темпами, которые были заметно ниже темпов других главных капиталистических стран. В Европе даже появился термин «английская болезнь». Однако после либеральных реформ М. Тэтчер страна заметно ускорила свой экономический рост, и в 80-е годы среднегодовой прирост ВВП Великобритании (2,7%) был выше, чем в США, Германии и Франции. В последние годы темпы роста экономики Великобритании замедлились и были ниже, чем в США и Германии. Но они были выше, чем во Франции и Японии. В западной прессе стали даже рассматривать перспективы обгона Великобританией Франции по объему ВВП примерно к 2003 г.
В 1996 г. прирост ВВП Великобритании составил 2,2%, в 1997 г. — 3,4, в 1998 г. 2,3 и в 1999 г. — 1,2%32. На перспективу до 2015 г., я думаю, можно исходить из среднегодовых темпов роста ВВП Великобритании в 2,4%, промышленного производства — 1,1%, т.е. все же не более высоких, чем во Франции.
Прогноз по главным западноевропейским странам позволяет сделать ориентировочные оценки возможных темпов роста ВВП и промышленного производства по всему региону Западной Европы. Мне представляется, что экономика Западной Европы в видимой перспективе до 2015 г. будет расти несколько медленнее, чем экономика США. Экономические позиции Западной Европы после долгого периода их относительного усиления в последние 23 десятилетия стали слабеть относительно позиций США. Сегодня нет оснований думать, что эта тенденция изменится до 2015 г. В США более низкая норма налогообложения, ниже, чем в Западной Европе, норма безработицы, больше приток иностранного капитала. США имеют более сильные позиции в области выпуска высокотехнологичной продукции и инфраструктуры научно-технического прогресса, что будет в значительной мере определять экономический рост и лицо экономики любой развитой страны в начале XX в. Традиционно США имеют превосходство перед Западной Европой по широте и риску предпринимательской активности.
По моим оценкам, среднегодовой прирост ВВП Западной Европы до 2015 г. составит около 2,5%, промышленного производства — 1,7%. Среднегодовые темпы роста численности занятых в промышленности до 2015 г. для России я беру в размере 0,2%, для США — 0,4, для Германии — 0,2, для Франции и Великобритании — 0,1%. В этом случае среднегодовые темпы роста производительности труда в промышленности России при принятых ранее допущениях о темпах роста промышленного производства составят 5,8%, в промышленности США — 1,6, Германии, Франции и Великобритании — соответственно 1,6, 1,1 и 1,0, Западной Европы — 1,4%.
На базе всех этих допущений и предпосылок, а также имеющихся соотношений ВВП, объемов промышленного производства и уровней производительности труда в промышленности всех сравниваемых стран можно рассчитать возможные примерные соотношения этих стран по данным показателям в 2015 г. Базовые соотношения стран по ВВП взяты из оценок Всемирного банка, произведенных по паритетам реальной покупательной способности валют33, соотношения объемов промышленного производства и уровней производительности труда в промышленности — из наших расчетов.
Эти ориентировочные оценки показывают, что к 2015 г. Россия достигнет лишь тех соотношений по ВВП и промышленному производству с четырьмя рассматриваемыми западными странами, которые сложились в 1992 г., т.е. в кризисном году, когда объем ВВП нашей страны сократился на 15%, промышленное производство — на 18,5%. Уровни соотношений конца 80-х гг. в 2015 г. достигнуты не будут.
Это значит, что с точки зрения международных экономических сопоставлений наша страна потеряет минимум 30 лет на преодоление отставания от ведущих стран Запада, обусловленного прекращением экономического роста в 80-х гг. и падением производства в 90-х гг. Кроме того, это значит, что в 2015 г. Россия достигнет соотношения с США 1913 г. лишь по промышленному производству, но будет иметь более чем вдвое меньшее соотношение по ВВП.
Что касается доли России в мировом ВВП, то в 1998 г. она была равна всего 1,6%, соотношение ВВП России к ВВП всего западноевропейского региона составляло 8,0% 34 В 2015 г. доля России в мировом ВВП будет лишь немногим более 2%, а соотношение ВВП России и всей Западной Европы составит порядка 12,3%. Эти доли также намного меньше, чем в 1913 г.
Таким образом, более чем за 100летний период времени не произойдет повышения доли нашей страны в мировой экономике, не улучшатся соотношения ее важнейших макроэкономических показателей к уровню США. Такова будет цена за 100 лет смуты, революций и иллюзий построения светлого рая сначала в одной отдельно взятой стране, а затем в целом лагере мирового социализма на путях, ведущих в сторону от демократии и рынка, от развития мировой цивилизации.
Вместе с тем по объемам промышленного производства Россия к 2015 г. продвинется с 5-го места, которое она занимает сейчас в Европе (после Германии, Франции, Италии и Великобритании) на 2-е (после Германии). В последующем по прошествии еще 2025 лет наша страна может занять и 1-е место в Европе по общему объему промышленного производства. Что же касается США, то нет никаких надежд сравняться с этой страной по ВВП или промышленному производству в течение XX в. и, по-видимому, XX в. По уровню производительности труда в промышленности наша страна, однако, может заметно улучшить свои позиции в мире. По моим оценкам, соотношения по производительности труда в промышленности России и четырех рассматриваемых западных стран к 2015 г. могут возрасти, грубо говоря, примерно вдвое.
Все, что происходит с нами последние 20 лет, связанные с падением производства, — это не только расплата за советское прошлое и неудачи рыночной трансформации, но и реальный процесс возвращения на круги своя. Мы, по-видимому, приходим к естественному положению, которое занимали в мире в начале XX в. и которое вновь займем в начале нового столетия. Это — место страны со средним уровнем экономического развития, имеющей, тем не менее, огромные природные ресурсы, с достаточно высоким образовательным уровнем населения и неплохим научно-техническим потенциалом. Идет переход и к естественному темпу экономического роста в нашей стране.
Но надо понять, что XX в. мы потеряли. Большевистский эксперимент себя явно не оправдал. Не оправдала себя и попытка проведения рыночных реформ российскими младореформаторами. Сегодня, как и 100 лет назад, перед нами вновь стоит задача создания эффективной экономики на базе расширения товарно-денежных отношений, формирования современной рыночной инфраструктуры. Как и 100 лет назад, сегодня перед нами вновь стоит серьезный и далеко идущий выбор: либо влиться в широкий поток развития глобальной мировой экономики и цивилизации и получать в этом контексте не только поддержку, но и право на достойное и равноправное сотрудничество и партнерство, либо опять войти в изоляцию и где-то на периферии мировой экономики и цивилизации благоговеть перед своей «самобытностью».
Как справедливо пишет А. Солженицын, «русский народ в целом потерпел в долготе XX века историческое поражение — и духовное, и материальное. Десятилетиями мы платили за национальную катастрофу 1917 года, теперь платим за выход из нее — и тоже катастрофически»3’. Конечно, чтобы облегчить себе движете вперед к цивилизованному рынку, правовому обществу и раз датой демократии, нужно принести покаяние, честное признание 1Шибок большевизма, сталинизма и недавних ошибок российских реформаторов, очиститься и затем с легким сердцем и трезвым разумом, незамутненным прошлыми «ценностями», формироваться новую экономику и новое общество, адекватные требованиям.
Таким образом, в начале XX в. Россия останется неизбежно (второстепенной экономической державой. В этих условиях важно выбрать правильную стратегию внешней и оборонной политики, взаимодействия с окружающим нас миром. Представляется, важно и с США, и с ЕС, и с Японией. Встречающиеся в печати противопоставления важности нашей дружбы с ЕС и США в пользу ЕС несерьезны. Позиции США по сравнению с позициями ЕС в лире в ближайшие 20 лет не только не ослабнут, а скорее усилятся. Поэтому важно грамотно, с учетом национальных интересов нашей страны крепить партнерство и взаимодействие и с ЕС, и с США. Не менее важно крепить и военную мощь страны, ибо без этого со слабым партнером на равных разговаривать не будут.
Япония сохранит свои ключевые позиции на Дальнем Востоке. Дружить и сотрудничать в расширяющихся масштабах с таким соседом тоже крайне важно для нас.
После 2015 г. можно ожидать смены ориентиров и даже страте и экономического развития нашей страны. После восстановительного периода наступит пора опоры на НТП, на ускорение внедрения новой техники и технологии в производство. Не исключен и ложный бросок России в этом направлении, смена курса с опоры та нефть и газ на опору на высокие технологии, инновационный процесс. Исследовательская база для этого в стране есть.
В перспективе России следует ориентировать свою экономику та высокие технологии, ускорение научно-технического прогресса. Сохранение ориентации на сырьевую направленность в экономическом развитии и экспорт сырья приведет лишь к закреплению нашего технологического отставания от Запада и не будет отвечать национальным интересам страны. Опираясь на отечественный научно-технический потенциал, страна должна совершить прорыв в технологиях и занять одно из ведущих мест в мире.
Россия сегодня, как и неоднократно в прошлом, вновь стоит на распутье. И новая модель возрождения страны неизбежно будет носить переходный характер.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
