Характерной особенностью вхождения стран Европы в XX в. является возрастание роли научно-технического прогресса в общественном развитии как его главного источника. Как и весь развитый мир, Европа и прежде всего ее западная часть оставляют за собой на рубеже веков эпоху индустриализации и устремляются в постиндустриальное будущее.
Уходящее индустриальное общество формировалось под влиянием последовательной смены начиная с XV в. четырех больших технико-экономических систем, или укладов, эволюционирующих в рамках так называемых «длинных циклов» Н.Д. Кондратьева продолжительностью 50-60 лет. Каждый из этих укладов формировался в недрах предыдущего и отличался только ему присущими определенными формами общественно-политической жизни, общественного производства и управления, международными экономическими и политическими связями.
В ходе смены технико-экономических укладов по мере развития «длинных волн» возникала ситуация «технологического пата», происходила кардинальная структурная перестройка, сопровождавшаяся стагнацией экономической конъюнктуры, отражавшая формирование более «высокого» технологического способа производства. Выход из полосы кризиса и переход на новую траекторию в этот период происходили не автоматически и оказывались невозможными в рамках существующего технико-экономического уклада и сложившихся пропорций международного разделения труда.
И только широкое освоение кардинальных «базисных» нововведений позволяло осуществить такой переход. Это, по выражению Н.Д. Кондратьева, был период «относительно грандиозного нового строительства, когда находят свое широкое применение накопившиеся технические изобретения, когда создаются новые производительные силы».
Возникающие технико-экономические уклады отличают определенные временные периоды доминирования совокупности преобладающих технологий и их элементная основа, зарождающиеся в недрах уходящего уклада ядра технологий нового уклада.
Если основой развития предыдущих четырех технологических укладов являлись последовательно текстильные машины, паровой двигатель и станки, электродвигатель и стальные конструкции, двигатель внутреннего сгорания и товары нефтехимии, то ключевым фактором развертывания со второй половины 90-х гг. современного пятого цикла становятся микроэлектронные компоненты. Именно с развертыванием этого цикла связывают сегодня начало перехода к постиндустриальному, информационному обществу, «в котором управление информацией, ее качество и скорость передачи становятся ключевыми факторами конкурентоспособности, информационные и коммуникационные технологии оказывают воздействие на все стороны хозяйственной жизни».
Объективные предпосылки к такому переходу создали кардинальные прорывы на передовых рубежах современной науки и техники в атомной физике, генетике, космической технике, информатике, телекоммуникациях и информационных технологиях, использование последних достижений которых в основной степени определяет решение проблем возникающего информационного общества. Западную Европу можно отнести к странам-лидерам, успешно продвигающимся в формировании такого общества, основанного на знаниях и форсировано использующего последние достижения НТП.
В соответствии с наиболее распространенной за рубежом и эмпирически подтвержденной опытом экономического развития западноевропейских стран хронологией «длинных волн» фаза долговременного расширения западноевропейской экономики протекала с 1948 по 1973 г., а затем до середины 90-х гг. происходила ее стагнация. Именно в период долговременного расширения экономики в развитых странах Западной Европы происходило становление предшествующего технико-экономического уклада, ядро которого составляли автомобилестроение, тракторостроение, цветная металлургия, производство традиционных товаров длительного пользования, а также продукты органического синтеза, производства и переработки нефти и природного газа. Уже в этот период вклад НТП в прирост экономики развитых капиталистических стран составлял, по оценкам различных авторов, от 57 до 79%5. В 80-х и 90-х гг. в фазе стагнации и оживления большого цикла воздействие НТП на экономическое развитие еще более усилилось. В странах ЕС заметно увеличилась доля высокотехнологичной продукции в стоимости условно-чистой продукции обрабатывающих отраслей и их экспорте. К середине 90-х гг. по сравнению с 1970 г. соответствующие показатели выросли во Франции с 12,8 до 18,7% и с 14 до 24,2%, в ФРГ — с 15,3 до 20,1 и с 15,8 до 21,4, в Великобритании — с 16,6 до 22,2% и с 17,1 до 32,6%6. Число патентных заявок резидентов в странах Евросоюза в расчете на 10 тыс. населения увеличилось с 1990 по 1995 г. с 2,15 до 2,47.
В то же время в недрах этого уклада стали формироваться ростки будущих постиндустриальных технологий, на передовые рубежи которых поначалу выдвинулась информатика. На основе микроэлектронных компонентов началось, особенно с начала 80-х гг. (фаза оживления четвертого длинного цикла), ускоренное формирование ядер следующего пятого технологического уклада — современных электронной промышленности, вычислительной и оптоволоконной техники, программного обеспечения, телекоммуникаций, роботостроения, автоматизированных систем добычи и переработки нефти и природного газа и информационных услуг. Согласно современным воззрениям механизм больших циклов определяется инновациями, развитием «цикла больших технологических систем», в свою очередь аккумулирующего жизненные циклы различного рода радикальных продуктовых и технологических нововведений, а также инвестициями в инфраструктуру. Под воздействием этих факторов в фазе оживления начинают быстро развиваться новые отрасли и производства, составляющие основу формирования кардинально нового технического базиса производства, технико-экономического уклада хозяйственной системы.
Задавайте вопросы нашему консультанту, он ждет вас внизу экрана и всегда онлайн специально для Вас. Не стесняемся, мы работаем совершенно бесплатно!!!
Также оказываем консультации по телефону: 8 (800) 600-76-83, звонок по России бесплатный!
Развитие информационных технологий приобретает взрывной характер. Имеются, например, данные о том, что, если бы авиационная промышленность с середины 60-х до середины 80-х гг. развивалась такими же темпами, как компьютерная отрасль, то цена «Бо инга767» составила бы 500 долл., и он смог облететь земной шар за 20 мин, истратив всего 20 л топлива.
За последние 20 лет произошли революционные изменения в информационных технологиях и средствах связи, которые были обусловлены тремя основными факторами: ростом удельной вычислительной мощности, падением стоимости передаваемой информации и конвергенцией вычислительных средств и средств телекоммуникаций. Причем первые два фактора претерпели изменения примерно на 4 порядка. Западной Европе в значительной мере удалось освоить эти нововведения. По динамике развития информационных технологий она незначительно уступала странам Юго-Восточной Азии, однако к концу 90-х гг. продолжала занимать 2е место на мировом рынке, отставая лишь от США.
Кардинальные изменения, особенно с началом развертывания фазы оживления (конец 70-х — начало 80-х гг.) длинного цикла, начинает претерпевать институциональная структура сложившегося четвертого технико-экономического уклада.
В странах Европы — экономических лидерах происходит изменение акцентов с преимущественного развития государственных институтов социального обеспечения, военно-промышленного комплекса и использования кейнсианских методов государственного регулирования экономики на регулирование государством стратегических направлений информационной и коммуникационной инфраструктур. Существенные изменения претерпевает регулирование финансовых институтов и рынков капитала при снижении прямых форм воздействия государства на экономическое развитие. При этом происходит заметное расширение возможностей использования финансовых систем на поддержку научно-технического развития и сохранение лидерства в этой области. Высокая оборачиваемость капитала в новых информационных технологиях, особенно в тех из них, которые нацелены на глубокую перестройку массового сознания, становится весьма привлекательной для спекулятивного капитала. Эти технологии оказались единственными, в приложении к которым спекулятивный капитал начал выступать как производительный.
Важной чертой выхода длинного цикла на восходящую волну с вступлением в начале 80-х гг. в фазу оживления стало ускоренное формирование интеграционных процессов в сфере науки и техники. Основу этого составили новые явления в их развитии, которые заложили основы интеграционных процессов микроуровня, а через систему прямых и обратных связей — резкого углубления интернационализации общественного воспроизводства в целом.
Усиление междисциплинарного характера современной науки, возрастание сложности научно-технических задач и необходимость комплексного подхода к их решению потребовали все увеличивающихся авансированных вложений и текущих затрат, которые стали осуществимыми только при объединении национальных научно-технических ресурсов и широком использовании преимуществ международного разделения труда.
Внутреннее содержание современных технологий предопределяет глобальный характер их разработки, производства, сбыта и освоения. Рентабельное воспроизводство товаров и услуг на основе новейших достижений науки и техники становится возможным только при принятии странами единых норм и стандартов, обеспечении для готовой продукции определенной доли мирового рынка (до 15%), что обычно превышает национальные, а часто и региональные возможности11. Совместных скоординированных усилий требуют эксплуатация и дальнейшее совершенствование этих технологий.
Развитие этих тенденций в значительной мере обусловлено тремя основными направлениями современного научно-технического прогресса или группами стержневых технологий, определившими массовый характер нововведений, широкое освоение которых закладывает основы технологического ядра пятого и следующего за ним технико-экономического уклада. Это — информатика и комплексная автоматизация на базе микроэлектроники, биотехнология и новые материалы. Эти направления объединяет единое технологическое содержание воздействия на предметы труда, которое осуществляется преимущественно на уровне микроструктур как неживой, так и живой материи.
В процессе формирования нового технико-экономического уклада эти технологии «обрастают» новыми производными от них процессами самой разнообразной технологической и продуктовой ориентации. В результате формируются так называемые технологические кластеры — совокупность сопряженных между собой технологий, универсальных по технологическому принципу и обладающих высоким потенциалом выпуска новой продукции многоотраслевого назначения.
Под воздействием НТП в последние два десятилетия в Западной Европе происходит не только объективное смещение ориентиров интернационализации из сферы обращения в область науки, техники и производства, но и перемена вектора взаимосвязанного развития процессов международной специализации и кооперирования. Подметальная, предметная специализация и кооперирование, зарождающиеся на начальных этапах формирования инновационного цикла, по ходу его развертывания начинают во все большей мере определять развитие становящихся подчиненными им общей и межотраслевой специализации и кооперирования, адекватно отражавших ранее потребности государств в рамках предшествующего технико-экономического уклада. Развитие этих процессов вывело интернационализацию сферы науки и техники на качественно новую интеграционную ступень, отличающуюся высокой научно-технологической и производственно-технической взаимозависимостью. Научно-техническая интеграция стала служить основой и главным стимулом развития процессов взаимопроникновения и сращивания самих национальных процессов воспроизводства развитых стран и одновременно одним из отличительных признаков формирования современного технико-экономического уклада. Одной из важных характеристик и особенностью движения пятого длинного цикла становится образование региональных научно производственных комплексов.
В XX в. Западной Европе предстоит завершить реализацию концепций «европейского научно-исследовательского пространства» и «европейского технологического пространства». Эти концепции декларируют создание в рамках ЕС открытого вовне научно-технического сообщества, проводящего единую политику в области науки и техники и располагающего для этого адекватными организационно-правовой инфраструктурой и механизмами взаимодействия и прогнозирования последствий НТП. Создание такого пространства представляется в качестве необходимого условия использования в полной мере достижений современного НТП. Его функционирование призвано обеспечить в перспективе максимальный эффект от создания европейского рынка и использования результатов совместных научно-технических проектов, а также содействовать повышению потенциала национальных научно-исследовательских программ и отдачи от синергизма в ходе проведения национальных и общеевропейских НИОКР.
Основой реализации этих концепций послужили успешное продвижение ЕС к Европейскому внутреннему рынку, Экономическому и валютному союзу, а также осуществленный им в конце 80-х гг., прорыв в формировании единой научно-технической политики.
На границе тысячелетий начинается постепенное вхождение в это пространство других стран Западной Европы, прежде всего государств — членов ЕАСТ, а также стран Центральной и Восточной Европы.
Главным институциональным каналом для этого служат научно-технические программы ЕС, программа «Эврика» и другие новые формы западноевропейского сотрудничества в области науки и техники. Возрастает значение европейского сотрудничества в области научных и технических исследований (КОСТ), научно-технических проектов Совета Европы и международных научно-исследовательских организаций типа Европейского научного фонда, Европейского космического агентства, Европейской лаборатории молекулярной биологии, Европейского технологического института.
В среднесрочной перспективе можно ожидать существенного усиления отмечаемой в последние годы тенденции к сопряжению и взаимо-дополнению между различными формами и направлениями этого сотрудничества при возрастании интегрирующей роли научно-технических, прежде всего рамочных, программ ЕС. Эти программы носят наднациональный характер и обладают высокоразвитыми организационно-правовыми структурами и гибкими механизмами взаимодействия. Наблюдаемые сегодня усиление поддержки ЕС Европейскому научному фонду и активизация участия Союза в качестве коллективного члена в программах КОСТ, «Эврика» позволят ему осуществлять координацию и прямое воздействие на ход НИОКР практически по всему инновационному циклу — от проработки научной идеи до производства и сбыта новой продукции в рамках всего западноевропейского региона. Повысится роль и значение ЕС как главного координирующего и стимулирующего центра формирования в Европе цельного многоуровневого научно-производственного комплекса с тесными взаимосвязями на фирменном, государственном и надгосударственном уровнях.
Постепенное возникновение такого регионального научно-производственного комплекса будет, по-видимому, происходить во время развертывания повышательной волны длинного цикла. Завершение его формирования можно ожидать по окончании образования очередного пятого технико-экономического уклада, т. е. где то около середины 20-х гг. XX в. Примерно к этому периоду может произойти включение в этот комплекс стран Центральной и Восточной Европы. Немного раньше, вероятно, уже в его первой декаде, этот комплекс заметно расширится до границ всего западноевропейского региона. Более раннее распространение этих интеграционных процессов на восточноевропейские страны маловероятно. Несмотря на то, что с конца 1991 г. эти страны начинают заключать с ЕС так называемые «Европейские соглашения» об ассоциированном членстве, содержащие перспективу для них стать членами Союза в будущем, обеспечения широкого доступа к участию в рамочных научно-технических программах ЕС и существенного расширения возможности их включения в процессы западноевропейской научно-технической интеграции по другим направлениям, они пока мало продвинулись в этом. Реформирование, или, вернее, ломка, во многом унаследованной от бывшего СССР организационно-институциональной структуры сферы НИОКР и принципов управления ею в этих странах идет с большими издержками и пока мало результативна даже при условии мощной западной поддержки. Эти итоги могут показаться даже обескураживающими, если учесть сравнительно небольшие масштабы национальных научно производственных комплексов в этих странах. Речь на самом деле следует вести не о декларируемой ЕС адаптации этих комплексов к требованиям региональной интеграции, а об их «разрушающем» поглощении западноевропейской интеграционной группировкой. Большинство из этих стран страдают от «утечки умов», отсутствия ясной научно-технической политики и коммерческой отдачи от результатов научных исследований. В отдельных государствах, например в Литве и Латвии, происходит распад национальных научных комплексов.
В этих условиях возможное вступление многих из этих стран в ЕС в краткосрочной и среднесрочной перспективе, по-видимому, не будет означать их реального вхождения в интегрированный научно-технический и хозяйственный комплекс региона, которое следует отнести на более отдаленную перспективу. Наблюдаемое же сегодня форсированное «собирание земель» вокруг ЕС, даже по оценкам экспертов Европейской комиссии, преследует, прежде всего, политические цели и направлено на расширение зоны влияния на страны Центральной и Восточной Европы.
Завершения процессов региональной научно-технической и экономической интеграции в границах Западной, Центральной и Восточной Европы, как и в Америке и Юго-Восточной Азии, можно ожидать в основном с окончанием подъема «длинной волны» и началом ее стагнации в 20-х гг. XX в. К этому времени распространяющийся сегодня тип информационной технологии, основывающийся на создании и широком распространении компьютерных, телекоммуникационных и космических средств связи и передачи информации, по-видимому, в значительной степени исчерпает себя. Вместе с тем освоение их последних достижений позволит осуществить кардинальные сдвиги в принципах управления в направлении поэтапной интеграции инновационного цикла в рамках предприятия, отрасли, страны, региона. Получит свое развитие зарождающаяся уже сегодня интегрированная система управления производством, обладающая высоким меж-страновым и межрегиональным потенциалом. Это так называемые «телематические» системы управления. Они объединяют изучение и оценку перспективных потребностей, интегрированного компьютерного проектирования производства, систему коммерческих производственных поставок «точно в срок» и взаимосвязей со сбытовой сетью. Такая система позволяет осуществить международную интеграцию, особенно мелких и средних компаний, охватывая зарубежные филиалы и рынки во многих странах. Одной из ее отличительных особенностей признается высокая способность обеспечения взаимосвязей между НИОКР, производством и рынком.
Дальнейшая глобализация экономики и связанные с ней перемены в общественных потребностях вызовут к жизни более совершенные информационные технологии, и в период очередной стагнации «длинной волны» начнется переход к новому технологическому укладу, базирующемуся, по оценкам экспертов, уже на невещественных (полевых) технологиях передачи и воспроизводства информации с использованием квантовых компьютеров. На их базе уже в ближайшие 10 лет ожидают создания устройств по телепортации с использованием квантовых компьютеров16. Широкое распространение этих технологий можно ожидать в 40-50-х гг. XX в. уже на восходящей волне следующего шестого длинного цикла, завершение которого можно прогнозировать к концу века. Представляется вероятным, что в этот период активно развернутся глобальные мировые интеграционные процессы, которые охватят, прежде всего, лидирующие интеграционные объединения в Европе, Америке и Юго-Восточной Азии. Это станет возможным в результате формирования всемирной информационной гиперсети, включающей сбор, обработку, производство, накопление и использование необходимой для осуществления мирового воспроизводственного процесса информации, а также позволяющей осуществлять непрерывный глобальный мониторинг за протекающими информационными процессами.
Потенциал и политика
Использование преимуществ научно-технической интеграции будет служить непрерывно растущим резервом наращивания и консолидации научно-технического потенциала Европы. Получит дальнейшее развитие долгосрочная тенденция к сближению относительных уровней научно-технических потенциалов стран — лидеров капиталистического мира. Можно ожидать значительного повышения удельного веса затрат на исследования и разработки в ВНП стран ЕС в первые десятилетия текущего столетия, который сегодня составляет примерно 1,8%. Данный показатель для США и Японии уже достиг соответственно 2,8 и 3%. Превышение его последнего значения в обозримой перспективе маловероятно, поскольку исходя из сегодняшних представлений расширение масштабов сферы НИОКР за пределами данного уровня не является экономически целесообразным и дальнейшее развитие сферы научных исследований будет идти за счет повышения эффективности имеющихся ресурсов без наращивания их объемов. Данная тенденция может проявиться и в существенном нивелировании абсолютных уровней затрат на эти цели европейскими странами, США и Японией. В то же время представляется весьма сомнительным даже в долгосрочной перспективе существенное сокращение разрыва в уровне этих затрат в расчете на душу населения, поскольку отставание стран ЕС по этому показателю значительно, а имеющиеся прогнозные оценки предсказывают крайне неблагоприятную динамику возрастной структуры численности населения на ближайшие три десятилетия.
В середине 90-х гг. в ЕС на 1000 занятых приходилось около 5 ученых и инженеров, в то время как в США и Японии — 7. В частном секторе этот разрыв оказывается еще большим — трехкратным: соответственно 2 и 618. Это означает, что для сокращения такого разрыва европейским компаниям необходимо уже сейчас создать дополнительно более 600 тыс. рабочих мест для научных работников и инженеров.
В последнее время наблюдается усиление отставания Европы от основных конкурентов в эффективности использования научно технического потенциала, что представляет существенную угрозу экономическому развитию региона в будущем. Отставание это носит специфический характер и получило название «европейский парадокс». Западная Европа обеспечивает высокую «научную» отдачу от своего научно-технического потенциала. На протяжении всего XX в. Европа оставалась мировым лидером по количеству Нобелевских премий, присвоенных европейским ученым, а по количеству научных публикаций она соперничает с США и опережает Японию. В то же время технологические и коммерческие параметры использования этого потенциала, особенно в современных ключевых отраслях по сравнению с инвестициями, направляемыми в промышленные НИОКР, указывают на ухудшающуюся тенденцию в их динамике, главным образом с середины 80-х гг. Возникновение этого парадокса свидетельствует о том, что одним из слабых мест европейских компаний является их относительное отставание в воплощении результатов научных и технологических разработок в нововведения и конкурентные преимущества. Так, за 80-е — начало 90-х гг. доля патентов, выданных в США резидентам ЕС, сократилась с более чем 25 до 18%, в то время как аналогичный показатель для Японии вырос с 14 до более чем 25%, а для США сохранялся на уровне 50-53%. Причем это сокращение затронуло все отрасли, за исключением авиационно-космической, и было особенно сильным в областях информатики и средств связи, а также бытовой электроники20. Данная тенденция подтверждается и при анализе патентов, выданных Европейским патентным ведомством европейским, американским и японским резидентам. В целом же отдача от инвестиций в исследования и разработки, соотнесенная со статистикой по выдаче патентов, свидетельствует, по нашим оценкам, о ее снижении за этот период на 25%. В этой связи не удивительно, что баланс внешней торговли продукцией высокой технической сложности в странах Западной Европы вот уже многие годы сохраняется отрицательным. Причем в последующие годы эти тенденции продолжали усиливаться. Поэтому на рубеже тысячелетий перед европейскими странами особенно остро встала проблема сохранения и повышения качественных параметров накопленного научно-технического потенциала и резкого повышения эффективности его использования. В решении этой стратегической задачи важная роль отводится формированию и эффективной реализации научно-технической политики на национальном и европейском уровнях, прежде всего в направлении разработки новых приоритетов и лучшей координации этой политики.
В ближайшие десятилетия государство по-прежнему будет играть важную роль в стимулировании, регулировании и координировании научно-технического прогресса в европейских странах, несмотря на переход значительной части этих функций к наднациональным органам. Государство, по всей вероятности, в еще большей мере сконцентрирует свои усилия на формировании отвечающих требованиям времени национальных инновационных систем, в том числе на содействии созданию эффективных форм и механизмов освоения и широкого распространения результатов НИОКР с использованием преимуществ научно-технической интеграции и при расширении применения косвенных мер поощрения. Существующие сегодня в ЕС правила допускают финансирование государством до 50% общего объема затрат на прикладные исследования и разработки.
В то же время дальнейшее развитие интеграционных процессов обусловит перевод (в прямой и особенно в косвенной формах) значительной части национальных финансовых, материальных и трудовых ресурсов сферы НИОКР в каналы западноевропейского научно-технического взаимодействия. В первые десятилетия наступающего столетия двустороннее и многостороннее межгосударственное и межфирменное научно-техническое сотрудничество будет во все большей мере трансформироваться в программы и проекты обще-регионального кооперирования в сфере науки и техники. Резко возрастут масштабы финансирования интеграционных научно-технических программ, особенно за счет привлечения средств из децентрализованных источников (ассигнования промышленных фирм, фондов рискового капитала и др.), а также в результате действия мультипликативного эффекта. При этом впоследствии можно ожидать развития тенденции перевода этих программ с регионального на трансконтинентальный уровень. И если сегодня доля кумулятивного объема этих расходов в суммарном финансировании исследований и разработок странами ЕС оценивается в 20-30,% то в долгосрочной перспективе можно ожидать преобладающих значений данного показателя.
На рубеже веков происходят кардинальные перемены в подходах к выработке, осуществлению целей и разработке научно-технической политики на уровне, как отдельных западноевропейских государств, так и Европейского союза. Если в первое послевоенное тридцатилетие эту политику можно было определить как содействие развитию самой науки и оборонной промышленности, то во второе тридцатилетие она следует по двум новым взаимосвязанным направлениям: стимулирование конкурентоспособности стратегических отраслей и поддержка ключевых технологий. В последние годы научно-техническая политика приобретает все более выраженные социальные цели, и эта переориентация, по-видимому, займет значительный период в нынешнем столетии. Научно-техническая политика становится социально направленной и предусматривает совмещение достижений целей социального развития с приоритетностью поддержания динамизма инновационных процессов в качестве главных объектов государственной политики. Повышение конкурентоспособности промышленности уже не ставится в качестве цели, а выступает как фактор, повышающий вклад науки и технологии в экономический рост, в увеличение занятости и распространения нововведений. Такая переориентация вызвана произошедшим в последние годы переосмыслением содержания инновационного цикла и принципов поддержки сферы НИОКР со стороны государства. Процесс исследований и разработок и широкого освоения нововведений стал рассматриваться в качестве единой системы с тесными взаимосвязями между отдельными ее элементами, не позволяющими производить их вычленение в зависимости от предполагаемого воздействия на рыночную ситуацию. Развитие тенденции возрастания взаимозависимости различных фаз инновационного цикла привело к тому, что в ходе фундаментальных исследований стало возможным получать результаты, применяемые в коммерческих целях, а прикладные исследования и разработки стали давать новые научные знания. В итоге принцип преимущественного поощрения государством фундаментальных исследований, а частным бизнесом — прикладных исследований и разработок стал вытесняться новым подходом, который отдает предпочтение стимулированию кооперирования усилий государства и частного бизнеса с целью повышения результативности мер научно-технической политики, а также хозяйственного использования и эффективного широкого распространения нововведений. Таким образом, нововведения стали приобретать двойное измерение — с одной стороны, техническое, а с другой, социально-экономическое.
В числе характерных особенностей данной политики можно назвать ее нацеленность на обеспечение занятости и повышение качества жизни, расширение зоны действия до мировых масштабов, оценку социально-экономических последствий и непрерывный стратегический мониторинг.
Социальная ориентация научно-технической политики уже отчетливо прослеживается в 5-й рамочной программе исследований и разработок ЕС на 1998-2002 гг., и концентрирующей свое внимание на семи исследовательских программах. Четыре из них, так называемые тематические программы, нацелены на переориентацию научно-исследовательской системы на решение главных задач социального развития (качество жизни и управление людскими ресурсами; информационное общество, приспособленное к запросам населения; конкурентоспособность и стабильный рост; энергетика, окружающая среда и стабильное развитие). Три другие — «горизонтальные» — программы призваны содействовать реализации первых, и направлены на развитие научно-технического сотрудничества ЕС с третьими странами, инновационной активности мелкого и среднего бизнеса, на повышение квалификации научно-исследовательских кадров.
Реализация программы, безусловно, будет активно содействовать усилению проявившейся в последнее десятилетие тенденции к увеличению доли социальной составляющей в государственных затратах на исследования и разработки, которая уже в середине 90-х гг. в странах ЕС начала превышать 50%.
Новые ориентиры научно-технической политики предопределят существенное увеличение поддержки со стороны национальных правительств и органов наднационального регулирования развитию новых форм кооперирования между промышленностью и наукой (научные парки, техно-полисы и др.), участия фирм, особенно мелких и средних, в научно-технических программах коммунитарного и общеевропейского уровня. Возрастет приоритетность формирования отвечающей повышающимся требованиям НТП инфраструктуры сферы НИОКР.
В среднесрочной перспективе можно ожидать усиления тенденции стимулирования национальных контрактных внедренческих организаций типа Общества Фраунгофера (Германия), АССИРДИ (Франция), АИРТО (Великобритания), ТНО (Голландия), объем нововведенческой работ, которых сегодня превышает 1млрд. ЭКЮ. Их деятельность по связи крупного и мелкого бизнеса с научно-исследовательскими организациями, по ускорению внедрения результатов НИОКР будет все более скоординированной, в том числе за счет формирования общенациональных (ассоциации) и региональных (союзы) структур. Они явятся важными элементами западноевропейской инновационной инфраструктуры, обслуживающей процесс нововведений, формирование которой, по-видимому, заметно активизируется в предстоящие 10-15 лет и будет сопровождаться ускоренной интеграцией национальных инновационных систем в единую общеевропейскую.
В этот период значительные усилия будут направлены на решение чрезвычайно актуальной и важной для Западной Европы проблемы научно-технической и экономической отсталости ее отдельных стран и регионов (Португалия, Греция, Испания, Ирландия, южные районы Италии и др., в перспективе — страны Центральной и Восточной Европы), которая в ряде случаев (например, Греция) на порядок превышает их отставание от среднего по региону уровня в экономическом развитии в целом. Доля средств на НИОКР, осваиваемых здесь, составляет около 10% общей суммы этих расходов в Западной Европе, в то время как около 3А инвестиций, направляемых на эти цели, сконцентрировано в Германии, Франции и Великобритании. Эта проблема будет решаться не только с использованием интеграционных механизмов, которых, как показала практика, оказывается недостаточно, но и посредством применения комплекса специальных мер, подкрепленных существенными финансовыми ресурсами.
Можно ожидать, что рассмотренные и другие усилия стран Европы окажут мощное содействие научно-техническому развитию региона, активизации здесь интеграционных процессов и укреплению его конкурентных позиций. Тем не менее, представляется маловероятным, что в обозримой перспективе интегрированному европейскому научно-производственному комплексу удастся на равных соперничать с американским. По всей видимости, его включение в мировые интеграционные процессы в XX в. будет носить по отношению к США, а возможно, и к Азиатско-Тихоокеанскому региону, подчиненный характер. Об этом свидетельствует не только нарастающее отставание Европы в эффективности использования научно-производственного потенциала, в разработке информационных технологий, но и отчетливо проявляющееся сегодня усиление тенденции к сдерживанию США, нередко в неявной форме, развития своих ближайших конкурентов с использованием как экономических, так и военно-политических факторов (проведение крупномасштабных финансовых спекуляций, торговых войн, развязывание в регионе локальных военных конфликтов).
Альтернативы для России
В свете рассмотренных выше некоторых главных тенденций научно-технического развития Европы чрезвычайно актуальной и в то же время крайне сложной представляется выработка рациональных стратегических ориентиров России в этой области. Взятый на вооружение с 1992 г. тупиковый для российских условий либеральный курс макроэкономической стабилизации оказал разрушительное влияние на национальный научно-производственный комплекс, что существенно подорвало его конкурентоспособность в долгосрочной перспективе, а также усугубило техническую и технологическую отсталость экономики. Усилилась наклонность развития передовых технологических направлений, что существенно снизило возможность распространения достижений НТП.
Катастрофичные размеры для будущего страны приобрела «утечка умов», в значительной степени инициируемая бесконтрольной деятельностью в стране зарубежных научных фондов. Сегодня Россию покидают значительное количество выпускников вузов — около 90% математиков и программистов и более 50% физиков, а ежегодные потери от эмиграции специалистов оцениваются в 50-60 млрд., долл.
Неудачными, в том числе и из-за препятствий с западной стороны, оказались попытки равноправного масштабного и широкого участия российских научно-исследовательских учреждений и предприятий в международных программах научно-технического сотрудничества западноевропейского регионального и национального уровней.
В итоге Россия превратилась из государства, плохо использующего собственные научно-технические достижения для удовлетворения общественных потребностей, в государство, хорошо удовлетворяющее потребности других стран. Мы стали обеспечивать высокоразвитые государства не только дефицитными для них видами сырьевых ресурсов и огромными незаконно вывезенными валютными средствами, но и научно-техническими знаниями.
В этих условиях продолжение активных попыток дальнейшей «европеизации» или «американизации» отечественной научно-технической сферы может обернуться далеко идущими негативными последствиями, тем более что международное научно-техническое сотрудничество с западными странами в последние годы носит для России все менее взаимовыгодный характер. В открытой экономике, которую пытаются насадить у нас, взаимодействие многоукладного российского научно-технического комплекса с гомогенными западными аналогами современного, а тем более интеграционного уровня объективно не может происходить на взаимовыгодной основе. Первый всегда будет «обобран» вторым, поскольку рыночная экономика всегда работает на сильного и богатого, а при взаимодействии технико-экономического уклада высокого уровня с менее развитым обычно происходит отторжение и разрушение слабых элементов последнего, но не их модернизация.
Сейчас уже очевидно, что экономическое развитие многовариантно и определяющим в нем является не выбор оптимального сочетания госрегулирования и рынка, а обеспечение эффективно работающих институтов, поскольку без этого не работает ни одна экономическая модель. Именно с учетом этого и следует выстраивать стратегию отечественного экономического и научно-технического развития. И если говорить об интеграционной ординате последнего, то ее желательно сегодня не привязывать жестко к существующим интеграционным группировкам, прежде всего в Европе, а ориентировать в первую очередь на формирование на основе рыночных механизмов современного, базирующегося на технологиях пятого экономического уклада научно-производственного комплекса сначала в границах России с последующим его выходом на интеграционное пространство СНГ. Это избавит нас от не всегда взаимовыгодного следования в фарватере политики этих интеграционных объединений и ослабит эффект действия «западного пылесоса» в нашей научно-производственной сфере. Такой подход, однако, ни в коей мере не означает свертывания участия в международном разделении труда. Напротив, его следует всемерно усилить и диверсифицировать, особенно на традиционном и наиболее продуктивном для нас западноевропейском направлении.
Решение этой первоочередной задачи позволило бы нам впоследствии на равных участвовать в интеграционных процессах, но уже не западноевропейского регионального, а общемирового уровня, развертывание которых следует ожидать с началом формирования следующего шестого технологического уклада, примерно со второй четверти нынешнего столетия.
Такая стратегия, объединяющая идеологию одновременно «прорыва» и догоняющего типа развития, уже в значительной мере опробована в ряде стран Юго-Восточной Азии, Японии и Китае. Общие закономерности и особенности механизма и инструментов ее реализации хорошо известны и могут быть критически адаптированы к российским условиям. Главным же препятствием этому представляются последствия проведения курса так называемых рыночных реформ, результатом которого стало формирование чрезмерно открытой неконтролируемой криминализированной экономики при минимальном воздействии государства, слабом и противоречивом законодательстве, одним из пагубных результатов которого стала деградация научно-технической сферы. Если в ближайшие годы нам не удастся последовать примеру указанных выше стран, которые в критической ситуации, ориентируясь на глубокое и разностороннее включение в международное разделение труда и одновременно осуществляя жесткий протекционизм, оказывали всестороннюю поддержку становлению современного национального научно-технического комплекса, то возможности включения России в процессы европейской и мировой хозяйственной интеграции окажутся иллюзорными и она сойдет с исторической арены.
Статью подготовила ведущий эксперт-экономист по бюджетированию Ошуркова Тамара Георгиевна. 
